CC BY
21
2. Bessonova L.A. Uchenye zapiski Kazanskogo gosu-darstvennogo universiteta. Seriya: gumanitarnye nauki, 2008, no. 4, pp. 36-39.
3. Bersenev P.V. Mozg i religioznyy opyt [The brain and religious experience], available at: http://litresp.ru/ chitat/ru/B/bersnev-pavel/mozg-i-religioznij-opit (accessed April, 21, 2019).
4. Andrew B. Newberg. Neuroscience and Religion: Neurotheology [Newberg. Neuroscience and Religion: Neurotheology], available at: https://www. highbeam.com/doc/1G2-3424502222.html (accessed April, 21, 2019).
5. Malevich T.V Teorii misticheskogo opyta: istorio-grafiya i perspektivy [Theories of mystical experience: historiography and prospects]. Moscow, Institute of Philosophy of RAS, 2014, 175 p.
6. Dzhems U. Mnogoobrazie religioznogo opyta [Diversity of religious experience]. Transl. by VG. Malakhieva-Mirovich and M.B. Shik. Moscow, Publication of the journal «Russkaya Mysl", 1980, p. 2964 Anderkhill E. Mistitsizm. [Mysticism], available at: http://anderhill_evelin_-_misticizm.fb2.zip/ anderhill_evelin_-_misticizm.fb2 (accessed April,
21, 2019) 4 Stace W.T. Mysticism and Philosophy, available at: https://ru.scribd.com/doc/70165808/W-T-Stace-Mysticism-and-Philosophy-Whole-Book (accessed May 01, 2019).
7. Florenskiy P. A. Stolp i utverzhdenie lstin: opyt pra-voslavnoy teoditse [The Pillar and ground of the truth: experience of Orthodox theodicy]. Moscow, AST, 2005, p. 96; Frank S.L. Nepostizhimoe [Incomprehensible], available at: http://www.koob.ru (accessed September 29, 2019).
8. Gurevich P.S. Obshchestvennye nauki i sovremen-nost', 1994, no. 5, pp. 139-143.
9. Berdyaev N.A. Filosofiya svobodnogo dukha [The philosophy of the free spirit]. Moscow, 1994, p. 427431.
10. Mironova A. M. Naucnaá mysl' Kavkaza, 2018, no. 4, p. 27-30.
11. Frank S.L. S nami Bog [God With Us], available at: https://platona.net/load/knigi_po_filosofii/evrejs-kaja/frank_s_l_s_nami_bog/76-1-0-3522 (accessed September 29, 2019).
17 мая 2019 г.
УДК 168.1
ЭКСПЛИКАЦИЯ ПОНЯТИЯ «КОММУНИКАТИВНОЕ ПРОСТРАНСТВО» В КАТЕГОРИАЛЬНОМ ФИЛОСОФСКОМ ДИСКУРСЕ: СОСТОЯНИЕ ПРОБЛЕМЫ
К.Г. Дружба,
DOI 10.18522/2072-0181-2019-98-2-24-30
Понятие «коммуникативное пространство» является широко употребляемой категорией в философии и социально-гуманитарных науках. Его корреляция с другими близкими ему по значению понятиями является актуальной задачей в виду отсутствия в современном философском дискурсе общепринятой однозначной дефиниции коммуникативного пространства. Неопределенность содержания понятия «коммуникативное пространство» препятствует адекватному отражению специфики пространственных характе-
Дружба Ксения Григорьевна - старший преподаватель кафедры связи с общественностью Донского государственного технического университета, 344000, г. Ростов-на-Дону, пл. Гагарина,1, e-mail: kseniya_druzhba@mail.ru, т. 8(863)2738417;
Дружба Ольга Владимировна - доктор исторических наук, профессор, заведующая кафедрой связи с общественностью Донского государственного технического университета, 344000, г. Ростов-на-Дону, пл. Гагарина,1, e-mail: odruzhba@yandex.ru, т. 8(863)2381375.
О.В. Дружба
ристик коммуникации и продуктивному анализу хронотопа коммуникативных процессов.
Изучением пространственных характеристик коммуникации занимаются современные исследователи: Е.А. Осипова [1], С.Н. Плотникова [2], Е.С. Абрамова, Л.Ф. Свойкина [3], А.В. Захаров [4] и др. Однако в философском и научном дискурсе до сих пор не уделяется должного внимания проблеме определения понятия «коммуникативное пространство». Рост научного интереса к изучению онтологических аспектов коммуникации требует формирования отвечающей данной задаче терминологии, од-
Kseniya Druzhba - Don State Technical University, 1 Gagarin Square, Rostov-on-Don, 344000, e-mail: kseniya_ druzhba@mail.ru, tel. +7(863)2738417;
Olga Druzhba - Don State Technical University, 1 Gagarin Square, Rostov-on-Don, 344000, e-mail: odruzhba@yandex.ru, tel. +7(863)2381375.
нако границы понятия «коммуникативное пространство» по-прежнему размыты, а его содержательные характеристики мало изучены, что подтверждает актуальность и своевременность обращения к данной проблеме. Цель статьи состоит в экспликации понятия «коммуникативное пространство» путем прояснения его границ относительно таких понятий, как «информационная среда», «коммуникативная среда», «языковая среда», «информационное пространство», «дискурс», «медиапространство», «медиареаль-ность», «гиперреальность», «виртуальное пространство», «виртуальная реальность», «кибер-пространство», «сетевое пространство» и пр., которые часто безосновательно употребляются в синонимичном коммуникативному пространству значении при описании коммуникации в пространственном контексте.
В социально-гуманитарных науках коммуникативное пространство часто определяется как «реально существующая среда для обмена информацией между людьми, которая наполнена бесчисленными ситуациями общения, где люди высказываются или пишут на самые различные темы» [5, с. 86]. Раскрытие содержания коммуникативного пространства через понятие среды является распространенным приемом научной дескрипции коммуникативного процесса в физическом пространстве культуры, обусловленным кажущейся смысловой близостью данных понятий. В то же время средовый подход, трактующий коммуникативное пространство как среду, в рамках которой осуществляется коммуникация разных форм и уровней, не отличается убедительностью аргументации, поскольку подменяет содержание понятия «пространство» понятием «среды», которым оно на самом деле не является.
Понятие среды имеет несколько значений, во-первых, среда - это «вещество, заполняющее пространство», во-вторых, «окружение, совокупность условий существования живых организмов», в-третьих, «окружающие человека социально-бытовые условия, обстановка» [6]. В социальном и культурном смыслах понятие среды отражает совокупность условий жизнедеятельности человека, определяющих процессы удовлетворения потребностей, становления личностного развития и творческой индивидуальности, поэтому среда не тождественна пространству, она выступает только тем его содержимым, с которым осуществляется непосредственное соприкосновение, и является тем, что влияет на активность человека, тем, «среди чего» он пре-
бывает и живет. В этой связи рассматривать коммуникативное пространство как среду не представляется возможным. Однако в социально-гуманитарных науках широко распространена практика подмены содержания понятия «коммуникативное пространство» такими понятиями, как «информационная среда», «коммуникативная среда» и «языковая среда», которые также отождествляются друг с другом.
Как отмечает Е.А. Цымбал, «информационная среда выступает частью социальной среды обитания человека, включающей информацию, субъектов информационного взаимодействия, информационную инфраструктуру и другие информационные и технологические условия для удовлетворения информационных потребностей личности и общества» [7, с. 33]. Основным компонентом ее структуры является информация. Она нацелена на обеспечение процессов трансляции и циркуляции информации без предъявления требований к смысловому содержанию передаваемых сообщений. В коммуникативной среде, в отличие от среды информационной, ключевую роль играет не информация, а сам коммуникативный процесс. Согласно общепринятому определению, «коммуникация (от лат. соттишсайо - сообщение, передача) - общение, обмен мыслями, сведениями, идеями и т. д.; передача того или иного содержания от одного сознания (коллективного или индивидуального) к другому посредством знаков, зафиксированных на материальных носителях» [8]. Данная дефиниция указывает на то, что коммуникативная среда выступает не трансфертом данных, а сферой обмена смыслами, предаваемыми от одного коммуниканта к другому в процессе их общения и социальной интеракции. Таким образом, если информационная среда решает задачи связи как коммутации сообщений, что предполагает относительно точное воспроизводство информации в разных точках пространства, то задача коммуникативной среды состоит в том, чтобы донести смысл передаваемой информации до всех участников общения и обеспечить его понимание.
Несмотря на несовпадение содержания понятий «коммуникативная среда» и «информационная среда», их продолжают отождествлять друг с другом, а также с «языковой средой», что также является безосновательным. Языковая среда по содержанию близка не к информационной, а к коммуникативной среде, поскольку нацелена на передачу культурных смыслов посредством языковых (вербальных) средств. Как отмечает В.В. Волков, «языковая среда - это среда, в ко-
торую погружено наше «внутреннее Я», - накопленная нами, сформировавшая и продолжающая формировать нас языковая картина мира, то хранилище опредмеченных средствами естественного языка сенсорных, эмоциональных и понятийных феноменов, которым наше сознание пользуется, чтобы воспринимать и переживать, думать и действовать» [9, с. 109]. Коммуникативная среда является языковой, поскольку передача смыслов сообщений и обеспечение условий для их понимания коммуникантами без знаково-символической системы, т.е. без языка, невозможно, и речь в данном случае идет не только об искусственных и естественных языках, но также и о языке жестов. Коммуникативная и информационная среды предполагают возможность передачи сообщений между коммуникантами как языковыми, так и неязыковыми средствами, например, посредством фото, невербального видеоряда, звуков, запахов и пр. Однако информационная среда в отличие от коммуникативной обеспечивает трансляцию и циркуляцию информации без предъявления требований к смыслу сообщений и обеспечению условий для их понимания субъектами коммуникации. В этой связи отождествлять информационную и коммуникативную среду друг с другом не представляется возможным. Таким образом, и информационная, и коммуникативная среды являются языковыми, но каждая из них в отдельности не тождественна ни друг другу, ни коммуникативному пространству, так как они являются лишь отдельными видами социальной среды обитания человека. Поскольку физическое пространство не является средой, которая лишь в качестве вещества его заполняет, постольку и коммуникативное пространство не тождественно информационной, коммуникативной или языковой среде, а, скорее, выступает тем местом, где функционируют данные виды окружающей человека среды, отражающие совокупность коммуникативных условий его существования.
Коммуникативное пространство выступает уникальным социокультурным феноменом, связанным с процессом воспроизводства культуры и ее функционированием. В связи с этим прояснение его содержания требует раскрытия сути не только понятия «коммуникация», но также таких понятий, как «пространство», «культура», и «культурное пространство». Наиболее сложным для определения в силу своей абстрактности выступает понятие «пространство». Пространство является одним из атрибутов материи, формой ее существования наравне со временем,
обладающей объемом и неограниченной протяженностью в любых возможных направлениях и измерениях, как физических, так и мыслимых. Пространство связано с понятием места, т.е. расстояния или промежутка между чем-нибудь, который может быть чем-то заполнен. Тем не менее, пространство не является средой. Обладая разнообразными физическими свойствами, среда заполняет пространство, окружая объекты и людей в пространстве, проявляясь как совокупность условий, необходимых для их существования и жизнедеятельности. Понятие места конкретизирует понятие пространства, обозначая определенное пространство, которое отграничено от другого пространства. Место всегда соотносится с другими местами, определяется по отношению к ним с помощью индикаторов расстояния. Место может иметь собственные параметры, например, площадь, а также параметры, определяющие его отношение к другим местам. Отграничение места происходит на линии, плоскости, сфере. Таким образом, физическое пространство в абстрактном смысле - это свойство предметов всегда иметь рядом с собой другие предметы.
Понятие пространства активно используется в социально-гуманитарных науках для изучения характера взаимодействия феноменов культуры (знаний, ценностей, предметов как средств и результатов деятельности человека и пр.). Под пространством здесь понимаются способы расположения различных феноменов культуры по отношению друг к другу, влияющие на их взаимодействие. Феномены культуры по своему содержанию идеальны, но по своим носителям - предметно-материальны. Они оказываются вовлеченными во взаимодействия в физическом пространстве благодаря своей предметной форме и взаимодействуют в специфическом пространстве - культурном пространстве, которое имеет свои характеристики. Феномены культуры создаются в физическом пространстве, когда культура вступает в отношение с физическим пространством. Культурное пространство является свойством элементов культуры не быть изолированными, предполагающее наличие ее других элементов. Это место, дистанция, образованная взаимодействием культурных феноменов, отражающая их расположение относительно друг друга.
Процесс воспроизводства культуры происходит во взаимодействии социальных субъектов, которое на уровне информационного обмена называется коммуникацией. Коммуника-
ция - существенная сторона процесса культуры, но последний не сводится к ней. В структуру коммуникации как процесса входят субъекты (коммуниканты), информация, ее содержание, носитель, а также средства и способы ее трансляции. Использование понятия пространства по отношению к коммуникации имеет эвристическую ценность и позволяет рассмотреть процесс коммуникации в новом измерении. С одной стороны, - коммуникативное пространство - это свойство элементов коммуникации не быть замкнутыми, предполагать другие ее элементы, -с другой, - это расположение элементов коммуникации по отношению друг к другу, влияющее на сам процесс коммуникации. Такое расположение может зависеть от физического пространства, но более существенным является его зависимость от культурного пространства, координаты которого не задаются физическими свойствами элементов коммуникации. Коммуникативное пространство наравне с другими видами культурного пространства (игровым, образовательным и пр.) формируется благодаря человеческой деятельности. Однако деятельность не имеет постоянную во времени связь с коммуникацией, что подразумевает существование некоммуникативного пространства как противоположного коммуникативному пространству уровня функционирования пространства культуры. Культурное пространство располагает элементы культуры по вертикали, обеспечивая повышение их уровня и движение человека к реализации свободы и полноты своего содержания, и по горизонтали, обеспечивая преемственность и стабильность культуры. Коммуникативное пространство, таким образом, представляет собой один из уровней функционирования культурного пространства, предполагающий взаимное расположение субъектов коммуникации, которое позволяет коммуникации выполнить свою основную функцию - не только обеспечить сохранение и воспроизводство культуры, но и обеспечить ее творческую трансформацию.
Другой широко употребляемой категорией, часто используемой в синонимичном коммуникативному пространству значении, является понятие «дискурс». Интерпретация коммуникативного пространства как дискурса является распространенной исследовательской практикой, однако полное совпадение их содержательных характеристик друг другу сомнительно. Понятие «дискурс» происходит «от гр. Sis^oSoç - путь, изложение, рассказ; лат. discursus - беседа, аргумент, разговор; франц. discourse - речь» [10,
с. 670]. Выяснение возможности смысловой корреляции понятий «дискурс» и «коммуникативное пространство» является важной, но сложной задачей в условиях неоднозначности трактовок обоих терминов. Продуцирование дискурса всегда осуществляется в рамках конкретного коммуникативного действия, где действуют строго определенные правила и нормы. Задача дискурса - трансляция смыслов, поэтому он всегда продуцируется в заданном смысловом поле существующей коммуникативной ситуации. В этом смысле, «дискурс - это "язык в языке", т.е. определенная лексика, семантика, прагматика и синтаксис, являющие себя в актуальных коммуникативных актах, речи и текстах» [10, с. 671].
Характеристиками дискурса являются его социокультурная обусловленность и контексту-альность, что предполагает наличие у него пространственно-временных параметров, однако семантическая близость понятий «дискурс» и «коммуникативное пространство» не означает их тождественность, а определяется обнаружением дискурса внутри языковой среды, заполняющей коммуникативное пространство. Границы дискурса производны от смыслов, порожденных конкретными дискурсивными практиками и детерминированных хронотопом коммуникации, психологией коммуникантов, культурой, идеологией и средствами их репрезентации (символами, кодами, метафорами, социокультурными мифами, идеологемами и пр.). Дискурс выступает формой социально-коммуникативного действия, определяемой культурными ценностями и нормами, обусловленными объективно-историческими закономерностями культуры. Таким образом, несмотря на кажущуюся близость обоих понятий, дискурс не является коммуникативным пространством, а выступает коммуникативным событием, структурированно организованной формой социально-коммуникативного действия внутри языковой среды.
Современные культурные условия опосредованы глобальными процессами информатизации и медиатизации, что непосредственно влияет на формирование новой актуальной терминологии, адаптированной к описанию специфики сложившейся культурной ситуации. В связи с развитием информационных технологий, массовых коммуникаций, СМИ, Интернета и других технических инноваций, философский категориальный аппарат пополнили такие понятия, как «медиареальность», «гиперреальность», «виртуальная реальность», «киберпространство», «сетевое пространство», «медиапространство» и
прочие, смысловое содержание которых пересекается с понятием «коммуникативное пространство», что требует прояснения степени их соотношения.
Основными каналами коммуникации и одновременно средствами, обеспечивающими функционирование коммуникативного пространства на современном этапе развития общества, выступают входящие в структуру СМИ технико-информационные средства массовой коммуникации (телефоны, радио, телевизоры, интернет, пресса, телевидение, редакции и издательства, киностудии, радиостанции и пр.). Ключевой особенностью СМИ является их способность формировать «медиареальность» (У Липпман) [11] или «гипперреальность» (Ж. Бодрийяр) [12]. Термин «гиперреальность» ввел в постмодернистский философский дискурс французский философ Ж. Бодрийяр, определивший гиперреальность симулирующим типом реальности, состоящим из смеси медиаобразов и симулякров (образов, не имеющих оригинала в реальности, наполняемых смыслом только посредством других образов). В понимании философа, гиперреальность выступает феноменом, разрушающим подлинное представление о реальности и подменяющим его на искусственный знаково-символический суррогат, порожденный продуктами масс-медиа, целенаправленно содержащими пустые образы-знаки (симулякры).
Медиареальность - понятие, отражающее широкое поле реализации медиадискурса. Как производный вариант дискурса медиадискурс является важной составляющей языковой среды коммуникативного пространства, обеспечивающей возможность подмены смыслов и формирования псевдо-реальности, воспринимаемой реципиентами в качестве подлинной. Как отмечает Е.А. Цымбал, «ключевой особенностью медиареальности выступает ее суггестивный характер, отражающий способность массмедиа особенным (внушающим) образом воздействовать на бессознательные компоненты психики человека, препятствуя критической оценке подлинности предоставляемой информации» [7, с. 54]. Ни гиперреальность, ни медиареальность не являются эквивалентными коммуникативному пространству понятиями, так как представляют собой «особый тип культурно-информационной среды» [7, с. 54], образующий специфические условия социального существования, обладающие манипулятивным характером.
Другой, пересекающейся с понятиями «ме-диареальность» и «гиперреальность», является категория «виртуальная реальность». Как отме-
чает В.П. Руднев, с одной стороны, виртуальная реальность представляет собой искусственную реальность, возникающую «благодаря воздействию компьютера на сознание, когда, например, на человека надевают «электронные очки» и «электронные перчатки», с другой, - это понятие можно рассматривать более широко и включать в него «любые измененные состояния сознания: психотический или шизофренический паранойяльный бред, наркотическое или алкогольное опьянение, гипнотическое состояние, изменение восприятия мира под действием наркоза» [13]. Характер соприкосновения коммуникативного пространства и виртуальной реальности зависит от возможностей последней обеспечивать коммуникативно-информационное взаимодействие субъектов, погружных в виртуальное пространство. С конца ХХ в. виртуальная реальность направлена не на коммуникативные, а на принципиально иные цели. Подобно гиперреальности и медиареальности ее предназначение состоит в имитации реальной действительности, однако в отличие от последних виртуальная реальность достигает фальсификации не символическим медиасредствами, а технически-кинестетическими, т.е. связанными с имитацией ощущений, а не смыслов. В этой связи рассматривать коммуникативное пространство сквозь призму понятия «виртуальная реальность» не представляется возможным. С другой стороны, понятие «коммуникативное пространство» требует корреляции не с «виртуальной реальностью», а с такими востребованными в философском дискурсе категориями как «виртуальное пространство» и «киберпространство», которые в социальных науках признаются тождественными.
Киберпространство можно рассматривать как коммуникативное пространство интернета, которое выступает формой коммуникативного пространства, функционирующей на глобальном уровне. Полностью отождествлять кибер-пространство с глобальным коммуникативным пространством нельзя, поскольку последнее обусловливает информационно-коммуникативные процессы, происходящие не только в интернете, но также в сфере печатных и мультимедийных глобальных медиа-ресурсов, функционирование которых не зависит от сети Интернет. В то же время рассматривать киберпространство как глобальное сетевое коммуникативное пространство тоже не представляется возможным, в силу того, что последнее обусловлено работоспособностью не только сети Интернет, но также других видов сетей, имеющих различную коммуникацион-
ную природу. Коммуникативное пространство и киберпространство, выступающее одной из глобальных форм первого также нельзя путать с сетевым пространством. Сетевое пространство, как физическая часть культурного пространства является местом функционирования и координации коммуникационных сетей всех видов (открытых, замкнутых, комбинированных и пр.), что, во-первых, предполагает, что оно является пространством информационным, обеспечивающим трансляцию информационных потоков внутри сетей без концентрации усилий на передаче значения (смысла) сообщений. В этом ракурсе сетевое пространство как разновидность информационного пространства в большей мере является коммуникационным нежели коммуникативным. Во-вторых, сетевое пространство не обязательно должно быть только глобальным, оно может функционировать как на локальном, так и на глобальном уровне.
Другим понятием, используемым в качестве синонима коммуникативного пространства, является «медиапространство». Традиционно медиапространство рассматривается одновременно в эмпирическом и теоретическом смыслах. В первом случае под медиапространством понимается «все поле возможности использования потоков информации (значимые для большинства людей газеты, радиостанции, телевизионные каналы)», во втором - «речь идет о зоне реальных и потенциальных контактов каждого из участников коммуникации, зоне в значительной мере определяемой оценочными (ценностными) установками адресата», поэтому, по мнению исследователей, медиапространство выступает «особой организацией пространства, связанной с символическими формами - широкой совокупностью текстов и образов, которые создаются и узнаются субъектами в качестве смысловых конструкций, образующих культурный порядок через модели объяснения реальности» [14, с. 6]. С точки зрения И.М. Дзялошинского, «медиа-пространство» представляет собой «подсистему информационно-коммуникационного универсума», «сложную самоорганизующуюся систему, которая с помощью прямых и обратных связей влияет на происходящие в ее границах процессы» [15, с. 103].
Подобная трактовка максимально сближает понятия «медиапространство» и «коммуникативное пространство», однако последнее значительно шире, поскольку включает информационно-коммуникативные процессы, не опос-
редованные техническими и информационными средствами масс-медиа.
Очевидную смысловую близость к коммуникативному пространству имеют понятия «информационное пространство» и «информационно-коммуникативное пространство», однако практика их употребления часто придает данным категориям иной смысл. Например, согласно эмпирическим данным, в России «многие политики и обслуживающие этих политиков аналитики трактуют "информационное пространство" как некую «территорию», то есть сознательно или интуитивно встраивают это понятие в некий геополитический дискурс» [15, с. 80]. В философском дискурсе сложилась тенденция интерпретации коммуникативного пространства как чисто информационного, что делает его дефиницию слишком узкой. Коммуникативное пространство обеспечивает реализацию не только чисто коммуникативных, но также и коммуникационно-информационных процессов, поэтому категория «информационно-коммуникативное пространство» пригодна для наилучшего отражения его ин-формационно-лингвосоциокультурной природы.
Таким образом, в качестве выводов проведенного исследования границ понятия «коммуникативного пространства» можно заключить, что коммуникативное пространство не может определяться через понятия среды, дискурса или реальности, а также их конкретных форм или видов. Коммуникативное пространство целесообразно рассматривать в качестве одного из уровней функционирования культурного пространства, который предполагает взаимное расположение элементов коммуникации по отношению друг к другу, влияющее на сам процесс коммуникации и позволяющее обеспечивать сохранение, воспроизводство и творческую трансформацию культуры. Из множества рассмотренных категорий только понятие «информационно-коммуникативное пространство» является наиболее подходящим синонимом коммуникативного пространства, поскольку не искажает его подлинного содержания.
ЛИТЕРАТУРА
1. Осипова Е.А. Коммуникативное пространство современного социума: научные подходы к пониманию и актуальные проблемы функционирования // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. 2015. № 4 (168). С. 128-136.
2. Плотникова С.Н. Языковое, дискурсивное и коммуникативное пространство // Вестник ИГЛУ Сер.
Филология: Язык. Культура. Коммуникация. Иркутск: ИГЛУ 2008. Вып. 1. С. 131-136. Абрамова Е.С. Свойкина Л.Ф. Дискурс как феномен социально-коммуникативной практики // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки.
2014. № 12-3. С. 163-165.
3. Захаров А.В. Методологические принципы и методы системного анализа информационно-коммуникационного пространства // Вестник ОрелГИЭТ, 2011. № 1(15). С. 35-39.
4. Шляхов В.И Коммуникативное пространство как среда обитания языка // Пространство и время. 2013. 4 (14). С. 86-92.
5. Лопатин В.В. Лопатина Л.Е. Малый толковый словарь русского языка: Ок. 35 000 слов. М.: Рус. яз., 1990. 704 с. С. 568.
6. Цымбал Е.А. Социальное манипулирование в культуре информационного общества: монография. Ростов н/Дл РГУПС, 2018. 96 с.
7. Философский Энциклопедический Словарь. / Под ред. акад. Л.Ф. Ильичева, П.Н. Федосеева. М.: Советская Энциклопедия, 1983. 836 с. С. 269.
8. Волков В.В. Филологическая экология: культура речи, языковая, речевая и лингвистическая среда // Вестник ТвГУ Серия «Филология». 2016. № 1. С. 103-113.
9. Новая философская энциклопедия: В 4 т. Т. I. М.: Мысль, 2010. 744 с.
10. Lippmann Walter (1922). Public Opinion. New York: Harcourt, Brace and Company, 2016. 427 p.
11. Baudrillard Jean Simulacres et simulation, Paris: Galilée, 1981. 235 p.
12. Руднев В.П. Словарь культуры ХХ века. М.: Аграф, 1997. 384 с. С. 53.
13. Зубанова Л.Б. Современное медиапространство: подходы к исследованию и принципы интерпретации // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. 2008. № 2 (14). С. 6-17.
14. Дзялолошинский И.М. Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов. Монография. М.: Изд-во АПК и ППРО, 2013. 479 с.
REFERENCES
1. Osipova E.A. Vestnik Adygeyskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 2: Filologiya i iskusstvovedenie,
2015, no. 4 (168), pp. 128-136.
2. Plotnikova S.N. Yazykovoe, diskursivnoe i kom-munikativnoe prostranstvo [Linguistic, discursive
and communicative space]. In: Vestnik IGLU. Ser. Filologiya: Yazyk. Kul'tura. Kommunikatsiya [Bulletin of the ISLU. Ser. Philology: Language. Culture. Communication]. Issue 1. Irkutsk, Irkutsk State Linguistic Univ. Press, 2008, pp. 131-136.
3. Abramova E.S. Gumanitarnye, sotsial'no-ekonomi-cheskie i obshchestvennye nauki, 2014, no. 12-3, pp. 163-165.
4. Zakharov A.V. Vestnik OrelGIET, 2011, no. 1(15), pp. 35-39.
5. Shlyakhov VI. Prostranstvo i vremya, 2013, no. 4 (14), pp. 86-92.
6. Lopatin VV Lopatina L.E. Malyy tolkovyy slovar ' russkogo yazyka: Ok. 35 000 slov [Small explanatory dictionary of the Russian language: 35 000 words]. Moscow, Russkiy yazyk, 1990, 704 p., p. 568.
7. Tsymbal E.A. Sotsial'noe manipulirovanie v kul 'ture informatsionnogo obshchestva: monografiya [Social manipulation in the culture of information society: monograph]. Rostov-on-Don, Rostov State transport Univ. Press, 2018, 96 p.
8. Filosofskiy Entsiklopedicheskiy Slovar ' [Philosophical Encyclopedic Dictionary]. Ed. by L.F. Ilyichev. Moscow, Sovetskaya Entsiklopediya, 1983, 836 p., p. 269.
9. Volkov V.V Vestnik TvGU. Seriya «Filologiya», 2016, no. 1, pp. 103-113.
10. Novaya filosofskaya entsiklopediya [New philosophical encyclopedia]. In 4 Vol. T. 1. Moscow, Mysl', 2010, 744 p.
11. Lippmann Walter (1922). Public Opinion. New York, Harcourt, Brace and Company, 2016, 427 p.
12. Baudrillard Jean. Simulacres et simulation [Simulacra and simulation], Paris, Galilée, 1981, 235 p.
13. Rudnev VP. Slovar' kul'tury 20 vek [Dictionary culture of the 20th century]. Moscow, Agraf, 1997, 384 p., p. 53.
14. Zubanova L.B. Vestnik Chelyabinskoy gosudarstven-noy akademii kul'tury i iskusstv, 2008, no. 2 (14)n pp. 6-17.
15. Dzyaloloshinskiy I.M. Mediaprostranstvo Rossii: kommunikatsionnye strategii sotsial'nykh institutov [Media space of Russia: communication strategies of social institutions]. Moscow, Publisher house of the AIC and of Continuing Education for Educators, 2013, 479 p.
22 мая 2019 г.
