CC BY
43
С. В. Уянаев'
ДВУСТОРОННИЕ ОТНОШЕНИЯ В ФОРМАТЕ РИК КАК ОДНА ИЗ СТРУКТУРНЫХ ОСНОВ ТРЕХСТОРОННЕГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
В числе успешно развивающихся международно-кооперационных структур в последние годы заметное место занимает группа РИК («Россия—Индия—Китай»), Зародившись в свое время в виде идейной концепции, партнерство «евразийской тройки» постепенно обрело зримые очертания, и вот уже без малого 10 лет сотрудничество шаг за шагом наполняется конкретным практическим содержанием, К исходу первого десятилетия XX в, РИК называют уже прочным и устоявшимся международным образованием, в рамках которого, пусть пока и на начальном этапе, складывается многопрофильное взаимодействие, механизмы которого постоянно совершенствуются, Не требуется особых доказательств того, что эффективность функционирования формата РИК, как и других аналогичных неформальных структур («Бразилия—Индия—ЮАР», «КНР—Япония— РК»), во многом зависит от прочности их несущей конструкции — двусторонних отношений между образующими эти «тройки» странами, Не случайно во время обсуждения идеи и даже во время старта трехстороннего сотрудничества в РИК сложности
* Уянаев Сергей Владимирович, к, и, н., в, н, с, Центра изучения и прогнозирования российско-китайских отношений ИДВ РАН,
как раз двустороннего характера, а именно в отношениях КНР и Индии, были одной из основных причин скептицизма многих экспертов и политиков относительно жизнеспособности этого формата.
Как же развиваются три вектора двустороннего уровня в «тройке» РИК на нынешнем этапе?
Китай—Индия: превалирование конструктивности и прагматизма
Прежде всего, обращает на себя внимание китайско-индийская грань «тройки». В последние годы она существенно укрепилась, причем развитие отношений между Пекином и Дели идет по нарастающей. Главный результат апрельского (2005 г.) визита в Индию премьера Госсовета КНР — установление между двумя странами отношений стратегического партнерства — стал свидетельством перехода этих отношений в более высокое качественное состояние, равнозначное уровню российско-китайских и российско-индийских отношений. В этом смысле формат РИК принял более сбалансированный, чем прежде, характер, и это благоприятствует повышению его потенциала.
Важной вехой в китайско-индийских связях стал обмен визитами высшего уровня в ноябре 2006 г. и январе 2008 г. Вслед за этим между председателем КНР Ху Цзиньтао, премьером Госсовета Вэнь Цзябао и премьер-министром Индии М. Сингхом состоялся еще целый ряд успешных встреч, в том числе на полях «Большой восьмерки» в японском Саппоро и на очередной сессии ГА ООН, а также в рамках форума АСЕМ (Форум «Азия—Европа») в Пекине. Китайско-индийские саммиты пока не приобрели ежегодного характера, как российско-китайские. Однако в качестве наиболее эффективного и продуктивного механизма развития сотрудничества они прочно вошли в двустороннюю повестку дня, примером чему стали отдельные встречи председателя КНР и премьер-министра Индии во время саммита ШОС в Екатеринбурге (июнь 2009 г.), на полях 2-го саммита БРИК в Бразилиа (апрель 2010 г.).
Подписанные в ходе официальных встреч документы, включая Совместный обзор КНР и Индией перспектив в XXI веке от января 2008 г.1, отражают стремление двух стран строить долговременные и прочные отношения добрососедства, способствовать глобальному и региональному миру, развивать экономические и гуманитарные связи, продолжать системную работу по созданию многоуровневого и многопрофильного механизма отношений, включая военную сферу.
Налицо хорошие результаты такой работы. Функционируют структуры стратегического, экономического, антитеррористи-ческого, пограничного диалога.
Так, весьма интенсивны связи по линии внешнеполитических ведомств. В июле 2008 г. в китайской столице находился с визитом министр иностранных дел Индии Пранаб Мукерджи. Тремя месяцами позднее в Индии побывал глава МИД КНР Ян Цзечи, который, помимо переговоров с индийским коллегой, имел встречу с премьер-министром М.Сингхом. В июле 2009 г. на полях форума АРФ в Таиланде прошла встреча главы китайского МИД Ян Цзечи со своим коллегой из вновь назначенного индийского кабинета — Соманахалли Маллайей Кришной. Стороны в очередной раз отметили тенденцию «всестороннего развития китайско-индийских отношений», достигнутые на этой основе плодотворные результаты в сферах культуры, обороны и других областях. Была подчеркнута важность «урегулирования двусторонних проблем путем диалога... с учетом озабо-
2
ченностей друг друга» .
В двустороннюю переговорную практику на высоком уровне включен также институт специальных правительственных представителей. В июле 2008 г. в КНР находился спецпосланник премьер-министра Индии, государственный министр Пратвирадш Чаван, который провел переговоры с членом Госсовета КНР Дай Бинго. Темой бесед стали, в частности, вопросы индийско-американского сотрудничества в ядерной сфере. В январе 2009 г. Нью-Дели посетил специальный представитель китайского правительства, заместитель министра иностранных дел Китая Хэ Яфэй. В спектр двусторонних связей на регулярной основе вошли встречи парламентариев, межпартийные
контакты. Продолжается диалог представителей оборонных ведомств двух стран.
Ведется регулярная и кропотливая работа в рамках переговорного механизма по пограничной проблеме. В сентябре 2008 г. и в августе 2009 г. спецпредставители двух стран (на уровне первого заместителя министра иностранных дел КНР и советника премьер-министра Индии по национальной безопасности) провели уже 12-й и 13-й раунды консультаций. Хотя встречи пока так и не привели к конкретным результатам, стороны называют переговоры «прагматичными, откровенными и дружественными». Стороны подчеркивают, что консультации идут на «позитивной ноте», и продолжают декларировать стремление к взаимоприемлемому решению3. Судя по скудной информации, сопровождающей переговоры, они идут непросто, причем надежды на «скорые прорывы», которые высказывали многие наблюдатели после подписания в 2005 г. Соглашения о политических параметрах и основополагающих принципах урегулирования, пока не оправдываются. Новым импульсом здесь призваны послужить итоги последних китайско-индийских саммитов (2007—2008 гг.), в которых отражено намерение сторон подойти к решению вопроса «со стратегической высоты», проявляя больше «инновационных подходов». Есть основания полагать, что тем самым провозглашается склонность к более интенсивному поиску компромисса. По крайней мере, согласно информации из СМИ со ссылкой на источники в индийском МИД, в ходе китайско-индийского саммита в январе 2008 г. в Пекине Индии и Китаю удалось «впервые сформулировать свои проекты возможной структуры будущего соглашения, подразумевающего взаимные уступки с обеих сторон и открывающего путь к окончательному урегулированию индийско-китайского пограничного спора»4. Несмотря на все остающиеся сложности, нельзя не признать, что такого рода шаги являются движением в позитивном направлении.
Китай и Индия продолжают наращивать торгово-экономическое сотрудничество. За 10 лет (с 1995 по 2005 г.) товарооборот между двумя странами вырос более чем в 16 раз — с 1,16 до 18,7 млрд долл., а за последующие 3 года увеличился еще
почти в 3 раза, составив в докризисном 2008 г. без малого 52 млрд долл.5 КНР вышла на 1-е место в списке торговых партнеров Индии, которая, в свою очередь, стала 10-й в аналогичном перечне партнеров Китая. Главным направлением дальнейшего продвижения экономических связей стороны называют необходимость наращивания объемов взаимного инвестирования. Влияние мирового финансово-экономического кризиса не обошло стороной Китай и Индию и их взаимную торговлю, которая заметно снизилась. В то же время эффективность принятых в КНР и Индии антикризисных программ, а также декларируемое сторонами намерение всячески содействовать двустороннему экономическому сотрудничеству позволяют специалистам полагать, что намеченный на 2010 г. объем китайско-индийской торговли в 60 млрд долл. станет реальностью.
Вместе с тем политики обеих стран далеки от эйфории и хорошо осознают наличие старых и новых проблем и трений в двусторонних отношениях. Их немало. Это — погранично-территориальная, тибетская и так называемая пакистанская проблемы, экономические разногласия. При этом очевидно, что многие сложности коренятся в ощутимом пока дефиците стратегического доверия, что, в частности, проявляется в индийских «обеспокоенностях» связями Пекина с Исламабадом и активностью ВМС КНР в Индийском океане, в параллельных подозрениях Китая по поводу целевого усиления индийско-американских отношений. Не является секретом, что настроения недоверия в свою очередь восходят в том числе к временам вооруженного противостояния конца 1950-х — начала 1960-х годов. Связанная с этим взаимная настороженность обретает порой достаточно острые формы, когда на страницах центральных СМИ, включая газеты «Жэньминь жибао» и Times of India6, как это было, к примеру, летом 2009 г., стороны обмениваются весьма резкими заявлениями не только по территориальному, но и по другим спорным вопросам.
Однако несмотря на всю серьезность упомянутых проблем очевидно, что итоговый вектор китайско-индийских отношений продолжает указывать на их достаточно устойчивый прогресс.
Это может быть объяснено схожестью либо совпадением взглядов на проблемы глобального развития, обоюдным прагматичным стремлением обеспечить мирную обстановку в своем приграничье и на его периферии, взаимным желанием использовать фактор взаимодополняемости и сотрудничества, что особенно важно в условиях преодоления последствий мирового экономического кризиса. При этом с обеих сторон просматривается понимание, что излишняя конкуренция, неизбежная в процессе параллельного подъема, по своей итоговой сути может носить контрпродуктивный и для Китая, и для Индии характер. Это стимулирует поиск компромиссов, а заодно свидетельствует о проявлении обеими странами здорового и позитивного прагматизма. Немаловажно (и это особо подчеркивалось, в частности, в Совместном документе от 14 января 2008 г.), что в случаях разногласий стороны по-прежнему твердо привержены курсу на их разрешение путем мирных переговоров и «одновременно считают недопустимым, чтобы такие расхождения оказывали влияние на позитивное развитие двусторонних отношений»7.
Приверженность этой линии Пекин и Дели подтвердили в ходе ряда важных встреч в первой половине 2010 г. — между председателем Ху Цзиньтао и премьер-министром М. Сингхом на полях 2-го саммита БРИК, на апрельских переговорах министров иностранных дел двух стран в Пекине. По поводу отмечаемого в 2010 г. 60-летия установления дипломатических отношений председатель КНР и президент Индии обменялись содержательными по смыслу телеграммами, в которых выразили взаимную решимость содействовать дальнейшему развитию отношений добрососедства и разностороннего взаимодействия8. По оценке премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао, встретившегося в апреле 2010 г. с главой индийского МИД укрепление китайско-индийских отношений, которые «вступили в этап зрелого и стабильного развития», в высокой степени отвечает интересам Китая и Индии, Азии и всего мира9.
Сохранение таких прагматичных подходов с большой долей вероятности способно обеспечить дальнейшее продвижение китайско-индийских отношений, создавая условия для постепенного и своевременного решения большинства проблем. Это, в
свою очередь, делает возможным действенное участие обеих стран в формате РИК.
Что касается российско-китайских и российско-индийских отношений, то в обоих случаях имеют место как схожие, причем весьма серьезные, достижения, так и перекликающиеся проблемы.
Обе пары отношений характеризуются высоким уровнем политического взаимодействия и партнерства, носящего стратегический характер. Связи Москвы как с Дели, так и с Пекином опираются на прочную нормативно-правовую базу — межгосударственные договоры соответственно от 28 января 1993 г. и 16 июля 2001 г., на ряд крупных совместных деклараций и заявлений. Действуют разветвленные механизмы многоуровневого и многопрофильного сотрудничества. Обе страны являются важнейшими партнерами России в области ВТС.
РФ—КНР: стратегическое партнерство и взаимодействие
Касаясь непосредственно современных российско-китайских отношений, следует подчеркнуть, что уже без малого два десятка лет они развиваются на принципах мирного сосуществования, в благоприятной атмосфере добрососедства, дружбы, стратегического партнерства и взаимодействия. Как отметил на встрече с российским президентом в октябре 2008 г. премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао, «жизнь показывает, что наши отношения, наше партнерство выстояло испытание и времени, и истории»10.
Как подчеркивается в российско-китайских документах, в текущем десятилетии связи двух стран достигли самого высокого уровня за всю историю их развития. По оценкам руководства МИД РФ, на сегодняшний день в этом ведомстве «нет ни одной страны, с которой был бы такой плотный график контактов, как с Китаем»11. Достаточно сказать, что только за два года с момента вступления в должность президента РФ Д.Медведева было проведено 12 отдельных российско-китайских встреч на высшем
уровне, включая два полноформатных саммита в мае 2008 г. и в июне 2009 г. Важным событием стали встречи в Москве в марте 2010 г. высших российских руководителей с заместителем председателя КНР Си Цзиньпином. В российском экспертном сообществе особо отметили заявление китайского лидера, с которым многие наблюдатели и эксперты связывают будущее политики КНР, что «развитие отношений стратегического взаимодействия и партнерства между Китаем и Россией является постоянной политикой китайского правительства. Китай готов совместно с
Россией прилагать общие усилия к углублению политического
12
взаимодоверия и практического сотрудничества» .
В целом, результаты многочисленных переговоров последних лет стали новым важным шагом в развитии российско-китайского межгосударственного взаимодействия, импульсом к его совершенствованию, а с учетом углубления связей и взаимопонимания между народами они служат толчком к дальнейшему расширению социальной базы двустороннего стратегического партнерства. Интенсивность, атмосфера, характер достигаемых договоренностей, как представляется, отражают твердую убежденность руководства и России, и КНР в том, что развитие российско-китайских отношений полностью сообразуется с коренными интересами внутреннего развития и укрепления международных позиций каждой из двух стран.
Очень важно, что связи между двумя государствами не замыкаются рамками сугубо двусторонних отношений, реализуются в интенсивном сотрудничестве по широкой внешней проблематике и имеют масштабное международное значение. Значительную часть повестки дня российско-китайского сотрудничества составляли в последнее время вопросы противодействия кризису, поиски совместных адекватных ответов на его вызовы и стремление к обеспечению международной экономической и политической стабильности. Во время российско-китайских переговоров в Москве в мае 2010 г. президент Д. Медведев охарактеризовал насыщенный диалог последнего времени как свидетельство «высокого уровня отношений между двумя странами». Со своей стороны председатель Ху Цзиньтао подчеркнул, что «благодаря совместным усилиям обеих сторон китайско-российские отно-
шения вступили в новый этап развития». Страны «стали еще бо-
13
лее тесно взаимодействовать в мировых делах» .
Созданный в системе межгосударственных отношений многоярусный и многопрофильный механизм сотрудничества, взаимодополняемость экономик, совпадение или близость внешнеполитических приоритетов, непрерывное укрепление атмосферы взаимодоверия и взаимной поддержки, стремление к совместному развитию предопределяют широкие возможности взаимодействия, в том числе объективно содействующие реализации Россией ряда ее национальных задач.
В политическом и экспертном сообществе РФ и КНР существует сходное представление об узловых направлениях и задачах развития российско-китайского сотрудничества на современном этапе. Это — дальнейшее усиление взаимодоверия и взаимной поддержки, повышение уровня практического сотрудничества, всестороннее продвижение гуманитарного сотрудничества, а также стратегического взаимодействия в международных и региональных делах.
С точки зрения российских экспертов (нашедшей, среди прочего, отражение в итоговых документах проведенных в
2009 г. — начале 2010 г. в ИДВ РАН ряда «круглых столов»), конкретные, причем оптимально учитывающие интересы РФ направления двустороннего сотрудничества могут быть сведены, в частности, к следующему:
• осуществление долговременных российско-китайских проектов в энергетической сфере, включая завершение строительства «китайского» ответвления Сковородино—Дацин нефтепровода «Восточная Сибирь — Тихий Океан» (ВСТО), реализацию принципиально одобренных в мае 2006 г. проектов газопроводов в Китай из Западной и Восточной Сибири. Хорошие заделы на этом направлении заключаются в договоренностях (2009 г.) о китайском кредите в 25 млрд долл. компаниям «Роснефть» и «Транснефть», в рамках которых до 2030 г. предусмотрена поставка в КНР 300 млн т российской нефти, в том числе по нефтепроводу;
• реализация договоренностей о сопряжении, состыковке российских планов социально-экономического подъема и развития
Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока с китайскими планами подъема и развития старой индустриальной базы Северо-Востока и западных регионов Китая. Соответствующая Программа сотрудничества на 2009—2018 гг. была, как известно, одобрена Д.А.Медведевым и Ху Цзиньтао в ходе их встречи на полях ГА ООН 23 сентября 2009 г.14;
• осуществление проектов создания совместных перерабатывающих производств в лесной и горнодобывающих отраслях на российской территории, а также совместных проектов в сфере марикультуры на российском Дальнем Востоке, учитывая истощение морских природных возможностей в Китае;
• наращивание сотрудничества в совершенствовании, модернизации и строительстве транспортных и других инфраструктурных объектов, включая модернизацию Транссиба, БАМа, прокладку автотрасс Калининград—Москва— Владивосток, Хабаровск—Якугск, расширение и строительство транспортных переходов на границе, мостов через пограничные реки;
• резкая активизация усилий в области межбанковского и инвестиционного сотрудничества, что является важнейшим условием осуществления всех названных инфраструктурных и многих других проектов;
• активизация усилий по недопущению консервации вызванного глобальным кризисом спада в двусторонней торговле (в 2009 г. ее объем снизился на 29,4 % по сравнению с рекордным 2008 г. и составил 39,5 млрд долл.) с целью достичь объявленной ранее цели выхода этого объема в 2010 г. на 60—80 млрд долл. Оптимизм внушает декларированное руководством двух стран в Совместном заявлении от 17 июня 2009 г. намерение приложить усилия к «стимулированию взаимной торговли... в особенности за счет машино-технической и высокотехнологичной продукции», а также предпринять шаги с целью «содействовать более активному привлечению финансовых и банковских институтов двух стран к кредитованию торговых операций»15. Судя по всему, вместе с общим выходом из кризиса эти меры приносят свои плоды: согласно данным
российской таможенной статистики, объем двустороннего товарооборота в первом квартале 2010 г. возрос на 52,5 %16;
• усиленное развитие гуманитарных контактов и народной дипломатии: культурных, научно-образовательных, спортивных, туристических и других связей на разных уровнях, включая связи городов-побратимов, неправительственных организаций;
• дальнейшее усиление взаимной поддержки, согласованных или параллельных действий в сфере внешнеполитического взаимодействия, в том числе по глобальной и региональной повесткам дня;
• развитие двустороннего и многостороннего сотрудничества по генерированному глобальным кризисом и, судя по всему, долговременному направлению, связанному с реформированием международных валютно-финансовых институтов.
Вместе с тем в российско-китайских отношениях существуют проблемные вопросы, которые содержат ряд реальных или потенциальных вызовов.
Во-первых, в условиях глобального кризиса особенно наглядно обозначился дисбаланс в общем развитии экономических комплексов двух стран, чреватый определенным ослаблением места и роли российского вектора в глобальной политике Китая.
Во-вторых, в отдельных сегментах общества обеих стран все еще распространены уходящие корнями в прошлое подозрительность, а то и недоброжелательство. Здесь следует обратить внимание на неизжитый в РФ тезис о «китайской угрозе», особенно в виде гипотетической масштабной миграции из КНР на российский Дальний Восток, на сохранившийся в китайском массовом сознании синдром так называемых «неравноправных» двусторонних договоров с Россией. Иными словами, речь идет о том, что высокое взаимодоверие между руководством двух стран пока «проседает» на общественном и бытовом уровнях. Это является показателем недостаточной социальной базы сотрудничества.
Тем не менее, благоприятные возможности и перспективы российско-китайского партнерства, безусловно, превалируют над проблемами и вызовами. Последние не имеют антагонистического, а значит, и критического характера: они могут успешно решаться на пути конструктивного и целенаправленного диалога. Напротив, присутствуют совпадение, близость или параллельность коренных, базовых интересов двух стран, что предопределяет не только возможность, но и прямой императив к широкому двустороннему взаимодействию и цивилизационному со-развитию.
РФ—Индия: уникальные история и потенциал
Отношения между Москвой и Дели часто называют по-своему уникальными. Для этого есть основания: между двумя крупными странами исторически никогда не возникали сколько-нибудь значительные противоречия, не говоря уже о серьезных конфликтах. Не случайно, как отмечают индийские руководители, «Индия имеет особые взаимосвязи с Россией с момента установления дипломатических отношений между двумя странами в апреле 1947 г.»17 После 1991 г. обновлена договорная база, подписано свыше 200 двусторонних документов, включая упомянутый выше базовый Договор от 28 января 1993 г.
В российско-индийских отношениях последнего времени особое значение имели результаты саммитов в ноябре 2007 г. в Москве и декабре 2008 г. в Дели, а также встреч на полях «Большой восьмерки» в Японии. (К слову сказать, с начала столетия переговоры высших руководителей двух стран проходят в среднем не реже 2 раз в год: с 2000 г. по начало 2010 г. лидеры встретились свыше 20 раз).
Если говорить о событиях последнего времени, то наиболее значимыми из них были взаимные полномасштабные визиты высших руководителей государств. По итогам декабрьского визита (2008 г.) Д.А. Медведева в Дели стороны подписали 9 документов, включая важные соглашения в области мирного атома (сооружение дополнительных энергоблоков атомной элек-
тростанции на площадке «Куданкулам» и участие РФ в новых проектах такого рода), космоса, финансового, таможенного и туристического сотрудничества, достигли принципиальных договоренностей о продлении на следующие 10 лет истекающих в 2010 г. соглашений в сфере ВТС. Состоялись встречи российского президента с президентом Индии П. Патил, переговоры с премьер-министром М. Сингхом. Д.А. Медведев встретился также с вице-президентом Индии, председателем верхней палаты парламента М.Х. Ансари, председателем партии Индийский национальный конгресс С. Ганди, лидером оппозиции Л.К. Ад-вани и министром иностранных дел Индии, сопредседателем Межправительственной российско-индийской комиссии по торгово-экономическому, научно-техническому и культурному сотрудничеству П. Мукерджи. Уже этот перечень отражает широту и интенсивность двусторонних связей.
Через год, в начале 2009 г., Москву с официальным визитом посетил премьер-министр Республики Индия М. Сингх. Он встретился с президентом Российской Федерации Д. Медведевым и председателем правительства Российской Федерации В. Путиным. По итогам саммита приняты Совместная декларация между Российской Федерацией и Республикой Индия об углублении стратегического партнерства с целью противодействия глобальным вызовам. Был также подписан ряд межправительственных и межведомственных соглашений и протоколов: о программе военно-технического сотрудничества с 2011 по 2020 г., о сотрудничестве в области разработки и производства многоцелевого транспортного самолета и использования атомной энергии в мирных целях, о кооперации в банковской сфере, о планах культурных обменов на 2010—2012 гг.
Время между официальными визитами высших руководителей было заполнено не только еще несколькими неформальными встречами, но и интенсивным отраслевым диалогом, который традиционно ведется в рамках многопрофильного и многоярусного механизма сотрудничества.
Так, в июне 2009 г. премьер-министр Индии М. Сингх принял участие в работе Совета глав государств ШОС и в первом саммите БРИК в Екатеринбурге. На полях этих мероприятий
состоялась его двусторонняя встреча с президентом РФ Д. Медведевым, в ходе которой обсуждались актуальные вопросы продвижения российско-индийского стратегического партнерства на приоритетных направлениях. Позднее президент РФ и премьер-министр Индии провели также встречу на полях саммита «двадцатки» в Питсбурге.
В начале сентября 2009 г. Москву с очередным визитом посетила президент Индии П. Патил. В ходе переговоров стороны вновь подчеркнули близость и совпадение подходов ко многим международным вопросам, отметили приоритетность связей в энергетике, металлургии, машиностроении, наукоемких отраслях, в транспортной и банковской сферах. «Развитие отношений с Индией было и останется в дальнейшем одним из приоритетных направлений внешней политики России», — заявил президент РФ18.
Регулярный характер носят консультации по линии Советов безопасности, МИД, министерств обороны и других ведомств двух стран. Осенью 2008 г. и в мае 2009 г. Индию посетил секретарь Совета безопасности РФ Н.П. Патрушев, который встретился с премьер-министром Индии М. Сингхом и провел переговоры с советником премьер-министра Индии по национальной безопасности М.К. Нараянаном19.
Функционируют совместная рабочая группа по противодействию международному терроризму, 5-е заседание которой состоялось в Нью-Дели 16—17 декабря 2008 г., межправительственная комиссия по торгово-экономическому, научно-техническому и культурному сотрудничеству (ее 14-е заседание прошло
3 декабря 2008 г. в Нью-Дели).
Успешно развивается сотрудничество в военной и военно-технических областях. В этой сфере работает совместная комиссия по военно-техническому сотрудничеству (ее 8-е заседание состоялось в сентябре 2008 г. в Индии). С октября 2005 г. по февраль 2009 г. четырежды проведены совместные сухопутные контртеррористические, а также военно-морские учения Индия и России («Индра»).
Хотя абсолютные цифры двустороннего товарооборота пока выглядят сравнительно скромно, есть основания рассчитывать,
что его уровень в 10 млрд долл., намеченный на 2010 г., может быть достигнут. Оптимизм внушает тот факт, что в кризисном
2009 г. Индия оказалась в числе немногих стран, с которыми Россия не только не сократила, но и примерно на 7 % увеличила торговый оборот — до 7,5 млрд долл. При этом в первом квартале 2010 г. (в сравнении с тем же периодом предыдущего года) рост объема торговли составил 42 %.
Расширяются межрегиональные контакты двух стран. В этой сфере установлены партнерские отношения между 7 городами и районами государств-партнеров.
Россия и Индия придают традиционно большое значение двусторонним связям в гуманитарно-культурной области. В ноябре 2003 г. в Индии прошли Дни культуры России, ответный индийский Фестиваль состоялся в России в сентябре—октябре 2005 г. В рамках программы Года России в Индии в 2008 г. состоялось более 150 крупных мероприятий. Официальная церемония закрытия Года и посвященный ей гала-концерт, на котором присутствовали президент Российской Федерации Д.А. Медведев и премьер-министр Индии М.Сингх, прошли в Нью-Дели в декабре 2008 г. Сходные по масштабу мероприятия состоялись в РФ. В 2009 г. был официально открыт Год Индии в России.
Показательную оценку общей атмосфере сотрудничества премьер-министр Индии М. Сингх дал в беседе с Д.А. Медведевым на полях второго саммита БРИК в Бразилии в апреле
2010 г. Подчеркнув значение состоявшегося незадолго до этого визита в Индию председателя правительства РФ В.В. Путина (по результатам визита были подписаны новые важные соглашения), индийский руководитель подчеркнул, что в отношениях РФ и Индии нет «нерешенных двусторонних вопросов»20.
Тем не менее, представленная картина, изобилующая реально существующими позитивными фактами, не означает, что отношения двух стран свободны если не от «нерешенных», то, по меньшей мере, от тех вопросов, которые нуждаются в постоянном внимании. Потенциал двусторонних связей используется далеко не полностью, что находит отражение в возникновении ряда спорных моментов, касающихся экономических вопросов, связей по линии ВТС.
Очевидно, что на атмосферу сотрудничества отчасти влияют и внешние факторы, включая тенденции глобального характера, которые в международном экспертном сообществе в последнее время часто называют «борьбой за Индию». Речь, прежде всего, идет об активизации южноазиатской политики США, в центре которой находится усиление взаимодействия с Индией. Такая ситуация объективно создает для Дели дополнительные возможности маневрирования, которые индийское руководство прагматично рассчитывает использовать для общего укрепления своих международных позиций. В связи с этим актуальным для отношений Москвы и Дели является углубление доверительного стратегического диалога. Это помогло бы «в зародыше» подавлять ненужные сомнения, в том числе те, которые, наряду с шероховатостями в экономике и в ВТС, служат почвой для высказываний некоторых индийских экспертов, порой называющих индийско-российскую составляющую «слабым звеном» формата РИК.
Ныне резервы дальнейшего развития и упрочения российско-индийского сотрудничества могут быть определены известной образной формулой: «мяч на российской стороне». В части экономического сотрудничества речь идет о задаче более углубленного изучения сегодняшних возросших технологических возможностей индийского рынка и устранения ряда бюрократических барьеров. В широком же смысле, как аргументированно полагает ряд экспертов, России в дополнение к декларациям о приоритетности партнерства нужны крупные реальные инициативы, «наполняющие стратегию российско-индийских отношений вполне конкретным содержанием во всех областях двустороннего взаимодействия, придающие этой стратегии системность, последовательность и гибкость»21.
* * *
Таким образом, общий знаменатель развития всех трех линий двусторонних отношений формата РИК свидетельствует о том, что, несмотря на наличие в каждой из них определенных проблемных вопросов, очевидно, что двусторонние связи внут-
ри «тройки» РИК, имеющие статус стратегического партнерства, развиваются в позитивном направлении и по широкому спектру областей. Существующие проблемы, в том числе более глубокие в китайско-индийских отношениях, не являются критическим ограничителем трехстороннего взаимодействия. При этом весьма важно, что во внешнеполитических документах каждой из трех стран отношения с двумя другими государствами «тройки» определены как приоритетные.
Разумеется, на эффективность формата РИК влияет целый ряд факторов: внешние силы, степень успеха при выработке и реализации реальных трехсторонних проектов, особенности тактических целей каждой из трех стран на международной арене. Однако значение позитивного начала двусторонних связей, составляющих своего рода становой хребет РИК, трудно переоценить. Факты свидетельствуют, что алгоритм эффекти-визации связей внутри «евразийской тройки» уже существует, и это благоприятствует ее перспективному развитию.
Примечания
1 A Shared Vision for the 21st Century of the People's Republic of China and the Republic of India. URL: http://www.fmprc.gov.cn/eng/wjb/zzjg/yzs/ gjlb/2711/2713/t399545.htm.
2 Жэньминь жибао. 23.07.2009. URL: http://russian.people.com.cn/315 20/6708029.html.
3 ИТАР-ТАСС. 19.09.2008; 13.08.2009.
4 ИТАР-ТАСС. 22.01.2008.
5 http://paper.people.com.cn/rmrb/html/2009-01/19/content_179311.htm.
6 China rejects India's allegation of border crossing incidents. URL: http://
english.people.com.cn/90001/90776/90883/6676788.html; CHINA: Chinese
media attacks India over reports on troop deployment on border // The Times of India. 12.06.2009; URL: http://www.asiamedia.ucla.edu/article.asp7parentid =10 9457; India's unwise military moves. URL: People's Daily Online, http:// posts.people.com.cn/bbs_new/filepool/htdoc/html/fa55b84865e12e8cfed39984b5 3db6282017122b/b3594639/l_3594639_1.html.
7 A Shared Vision for the 21st Century of the People's Republic of China and the Republic of India. URL: http://www.fmprc.gov.cn/eng/wjb/zzjg/yzs/gjlb/ 2711/2713/t399545.htm.
8 Ху Цзиньтао встретился с премьер-министром Индии М. Сингхом. иЯЬ: http://russian.people.com.cn/31520/6952925.html.
9 http://russian.people.com.cn/31521/6943809.html.
10 http://kadry.viperson.ru/wind.php?ID=512950.
11 http://russian.people.com.cn/31519/6562499.html.
12 http://russian.people.com.cn/31521/6930164.html.
13 Встреча Ху Цзиньтао с президентом РФ Д. Медведевым. 10.05.2010. иЯЬ: http://www.fmprc.gov.cn/rus/zxxx/t693961.htm.
14 Российско-китайские отношения неизменно носят характер стратегического партнерства. 23.09.2009. Нью-Йорк. иКЬ: http://www.kremlin.ru/ news/5545.
15 http://archive.kremlin.ru/text/docs/2009/06/218010.shtml.
16 http://www.customs.ru/ru/stats/stats/popup.php?id286=662.
17 Эксклюзивное интервью министра иностранных дел Индии // http://rodon.org/polit-090514094617.
18 Сайт президента РФ. иЯЬ: http://www.kremlin.ru/news/5360.
19 Здесь и ниже по разделу см.: Сайт МИД РФ. иКЬ: http://www.mid. ru/ns-rasia.nsf/1083b7937ae580ae432569e7004199c2/432569d80021985f43256a3 9004c7c23?OpenDocument.
20 Встреча с премьер-министром Индии Манмоханом Сингхом. 16 апреля 2010 г. иЯЬ: http://news.kremlin.ru/news/7477.
21 Володин А. Россия—Индия: шансы прорыва. иКЬ: http://rodon.org/ polit.-08120412.3717.
