CC BY
54
-о£>
<$о-
Среди беженцев, эвакуированных англичанами с юга России в Египет весной 1920 г., оказались несколько видных деятелей русской культуры. Самым именитым из них был художник Иван Яковлевич Били-бин (1876-1942)1. На пароходе «Саратов» из Новороссийска в Александрию плыли вместе с ним также два известных журналиста, Александр Яблоновский и его однофамилец Сергей Яблоновский2.
Младшая дочь популярного в начале ХХ в. писателя Евгения Николаевича Чири-кова (1864-1932), Валентина (1897-1988), тоже находившаяся на борту «Саратова», вспоминала: «С Билибиным и обоими Ябло-новскими (Сергеем и Александром), вооружившись биноклями, мы следили за берегами Малой Азии»3. Вместе с Валентиной покидала Россию и её старшая сестра, Людмила (1896-1995). Их родители в это время находились в Крыму.
Билибин хорошо знал семью Чирико-вых. Они дружили ещё в Петербурге, до революции. Людмила даже брала у художника уроки рисования. Как писала она автору этих строк в 1991 г., «особенно мы сдружились, конечно, в трудные дни войны и революции в Батилимане4, где наша семья, как и Иван Яковлевич, имели дачи»5. В том же письме Л.Е. Чирикова отмечала, что оба Яб-лоновских были «знакомыми отца»6.
Видимо, давно знал Яблоновских и Би-либин, опекавший на пароходе сестёр Чири-ковых. По крайней мере, из их воспоминаний об эвакуации в Египет видно, что художник и журналисты дружески общались. «Маленький Сергей Яблоновский встречался с нами на палубе и заговаривал нас до полусмерти, - отмечала Валентина Чирикова. - Он мог приводить на память целые страницы прозы из русских классиков. Иван
Яковлевич затеял с ним своеобразную игру: заставлял его процитировать какое-нибудь четверостишие из русских поэтов, где бы встречалось заданное слово. И на самые прозаические слова, как, например, сапоги и простокваша, Яблоновский давал моментальный ответ»7.
После пребывания в карантине в Александрии пассажиров с «Саратова» отправили в палаточный «русский лагерь» на краю пустыни в Телль аль-Кебире, между Каиром и Исмаилией. О лагере и его обитателях Александр Яблоновский написал серию красочных очерков, опубликованных в конце лета 1920 г. парижской эмигрантской газетой «Общее дело».
«Я повторяю: это зрелище общей бедности уже никого из нас не удивляет, потому что такова жизнь в нашем лагере, - отмечал Яблоновский. - Чёрной работой занимаются все.
Вот генерал-лейтенант, очень заслуженный и очень почтенный старик, моет песком сальный, жирный котёл, в котором нам разносят суп. Сегодня генерал - дежурный по палатке, и сегодня его очередь возиться с этим противным котлом.
А вот известный художник И.Я. Били-бин, засучивши рукава, в паре с полковником генерального штаба тащит на носилках дрова на кухню»8.
Англичане, поместившие русских беженцев в бывший лагерь для турецких военнопленных, разрешали его обитателям покидать лагерь и самим устраивать свою жизнь в Египте. Нужно было только подтвердить свою платёжеспособность. Летом 1920 г. Национальный банк Египта ещё обменивал донские и добровольческие рубли на египетские фунты. Впрочем, курс рубля быстро падал по мере ухудшения положения Доб-
ровольческой армии на фронтах Граждан-
9
ской войны .
У Билибина средства были: застряв в Новороссийске в самом начале 1920 г., где больные тифом сёстры Чириковы лежали в госпитале, он расплачивался с хозяином квартиры, которую снимал, своими рисунками. Видимо, деньги или ценности были и у обоих Яблоновских. Все трое быстро покинули Телль аль-Кебир.
Билибин обосновался в Каире. Он снял квартиру-мастерскую, получил крупный аванс на большое декоративное панно для виллы богатого грека и приступил к работе. Людмила Чирикова помогала ему, а Валентина устроилась работать медсестрой в английский госпиталь. Что касается Яблоновских, то они уехали из Египта во Францию, в Париж. Однако Александр вскоре перебрался оттуда в Берлин.
Видимо, именно в Телль аль-Кебире Билибин и Яблоновские встретили ещё одного известного в недавнем прошлом русского журналиста, Сергея Петровича Юрицына (1873-?). В эмиграции в Египте Юрицын оказался вторично. В ноябре 1904 г. он возобновил в Петербурге издание популярной некогда газеты «Сын Отечества» и придал ей леворадикальную направленность, сделав вскоре рупором эсеров. Газету не раз закрывали, в декабре 1905 г. судебным решением она была запрещена. Издателя же приговорили к заключению в крепости сроком на один год10. Чтобы избежать наказания, Юрицыну пришлось покинуть Россию.
В Египте Сергей Петрович вернулся к своей первой профессии ботаника. Он окончил Петербургский лесной институт и затем стажировался в Сорбонне11. Юрицын поселился в курортном городке Хелуан неподалёку от Каира и, поскольку лесов в Египте нет, занялся цветоводством. Не бросил он и политическую, и журналистскую деятельность. По некоторым данным, Юрицын печатал в Хелуане в 1912-1913 гг. ежемесячную газету «Моряк». Её издавал Заграничный комитет Союза черноморских моряков, находившийся в те годы в Александрии. Газета распространялась среди экипажей рус-
ских судов, заходивших в египетские порты, и нелегально переправлялась в Россию12.
После амнистии 1913 г. по случаю 300-летия Дома Романовых Юрицын вернулся в Россию. Послереволюционные события закружили его. В 1918-1919 гг. Сергей Петрович дважды на недолгое время становился главой городской администрации своего родного Николаева. Он покинул город 13 февраля 1920 г. вместе с деникинскими войсками13 и вскоре вновь очутился в Египте.
И.Я. Билибин жил в Египте до лета 1925 г., а затем переехал во Францию. Сёстры Чириковы покинули Каир ещё раньше. Валентина в 1921 г. уехала в Прагу, где обосновались её родители, а Людмила годом позже - в Берлин. С.П. Юрицын прожил в Египте по крайней мере до смерти своей супруги Алисы Александровны, последовавшей 5 июля 1929 г. Она похоронена на греческом православном кладбище в Старом Каире14. После этого он, вероятно, перебрался в Европу, скорее всего - в Берлин, и дальнейшая его судьба не известна.
С.П. Юрицын относился к числу тех наших соотечественников-эмигрантов, с которыми в Каире регулярно общался И.Я. Билибин. Он не раз упоминается в письмах художника его ученице Л.Е. Чириковой15. Впрочем, к творчеству Юрицына Билибин относился весьма критически. О книге, изданной Сергеем Петровичем в 1922 г. в Берлине и подаренной художнику, Иван Яковлевич писал Л.Е. Чириковой следующее: «Рассказ и прочее - всё из совдеповской жизни. Всё не от жизни, а от какого-то фельетона из петербургского листка, ходульно, крикливо, напыщенно, пошло и, главное, удручающе бездарно. А ведь он мнит себя почти гением»16.
Александр Яблоновский общался с Юрицыным в Египте недолго. Но они были знакомы по крайней мере 15 лет: в 1905 г. Яблоновский сотрудничал с газетой «Сын Отечества», которую издавал в Петербурге Юрицын.
И после встреч в Египте деятели русской культуры поддерживали связи друг с другом. Об этом говорят их письма.
С.П. Юрицын - А.А. Яблоновскому
Каир, 8 декабря [1921] Anglo-Swiss Home, Ch. El-Maghraby № 21
Дорогой Александр Александрович, Только что прочёл в газетах о смерти Марии Ивановны. Я и Алиса Александровна принимаем очень близко это горе, постигшее Вас. Мы знаем, чем была для Вас Мария Александровна, (?) и хорошо понимаем, что Вы должны чувствовать, утратив её. При всех ужасах нашей нынешней жизни одиночество - страшный враг. В лице Марьи Ивановны мы имели всегда друга, с которым можно было отвести душу, поговорив о невозвратном прошлом, найдёте ли Вы теперь другого друга, способного заменить Вам покойную жену... Ведь мы теперь стали эгоистами и не отзывчивыми к чужому горю. Сколько же нам придётся ещё перенести в нашей жизни и многие ли из нас будут похоронены в родной земле, окончив наши земные скитания естественной смертью?..
Я Вам как-то писал в Париж по старому адресу «Общего дела», не зная, что Вы переехали в Берлин. Заключаю из этого, что в «дружеской» нам стране Вы не могли найти себе работы, но думаю, что и в Берлине Вам жить очень тяжело. В Египте устроилось хорошо всего несколько русских, большинство бедствует.
Я потерял место садовника, и мы пережили тягчайшее лето. Сейчас публика [неразборчиво], у Алисы Александровны есть уроки, и мы начали дышать. Я написал несколько вещей17, ткнулся с ними в Париж, но. не получил даже ответа. В Праге или в Берлине я мог бы пристроить кое-что, но разница в валюте так огромна, что смысла работать из Египта в Германию или ЧехоСловакию нет никакого.
Работаете ли Вы где-нибудь? В «Руле» я читал Вас. Но этого слишком мало - газетной работы, чтобы существовать. Не пишете ли для толстых изданий?..
Если Вы встречаетесь с теми из наших общих знакомых, с которыми мы вместе работали когда-то, не откажите передать им мой привет.
Жмём Вашу руку - я и жена.
Ваш С. Юрицын.
Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ). Ф. 1696. Яблоновский А.А. Оп. 1. Д. 239. Л. 1-2 с об.
Рукописный оригинал. Подпись - автограф.
Автор следующего письма, Е.Н. Чириков, знал о похождениях русских беженцев в Египте не из собственного опыта, а из рассказов дочерей - Людмилы и Валентины.
Е.Н. Чириков - А.А. Яблоновскому.
А.А. Яблоновскому
Тяжелы наши «эмигрантские будни».
Тем ярче и светлее наши праздники!
Сегодня у нас, Ваших читателей, большой праздник: мы празднуем день литературного «Ангела» писателя, 30 лет честно, талантливо и смело служившего русской «правде» и ради этой правды изгнанного с родной земли торжествующей на Руси «кривдою».
Грустно праздновать такой большой день своей жизни на чужбине. Но есть утешение: ведь вся честная русская литература теперь с Вами в изгнании! Все писатели, не взвесившие своего слова ценою злата - около Вас, с Вами душой и помыслами!
Позвольте мне, Вашему литературному сверстнику, крепко пожать Вам руку и поцеловать Вас, родной и милый!
Евгений Чириков
Прага, 15/IX 24 г.
РГАЛИ. Ф. 1696. Оп. 1. Д. 231. Л. 1.
Оригинал, машинопись. Подпись - автограф.
В 1925 г. А.А. Яблоновский вернулся из Берлина в Париж, где в том же году поселился И. Я. Билибин.
И .Я. Билибин - A.A. Яблоновскому
6/V 1926.
23, В. Pasteur, XV.
Дорогой Александр Александрович
Один гимназист (из какого-то анекдота) отправил родителям депешу: «Христос воскрес подробности письмом». Я поступаю по его примеру, поздравляю Вас с Светлым праздником и, правда, не посылая Вам телеграммы, пишу коротенькое письмо.
Поводом ко всему сему послужил Ваш роскошный фельетон «В халате».
Если бы я был царём, то на полях я изволил бы начертать: «Прочёл с удовольствием», а если бы я был учителем гимназии, то, взяв красный карандаш, я бы Вам поставил: 5+18.
Правильно, правильно и правильно! И сколько таких пролаз!
Обрадовался же я сейчас потому, что, именно, о знаменитой Цветаевой и её наборе слов я думал то же самое, что Вы так ловко отлили в форму.
Я был бы очень рад, вообще, повидаться с Вами, показать свои работы и вспомнить старое. Мы всегда бываем дома по средам от 4 до 7 ч. пополудни. Заходите, право, поболтаем. Жму Вашу руку.
Ваш И. Билибин и К°19.
РГАЛК Ф. 1696. On. 1.Д. 103. Л. 1.
Рукописный оригинал. Подпись - автограф.
Примечания
1 О жизни художника в Египте см.: И .Я. Билибин в Египте. 1920-1925. Письма, документы и материалы. М., 2009.
2 Яблоновский Александр Александрович (настоящая фамилия Снадзский, 1870-1934) -прозаик и публицист. Яблоновский Сергей Викторович (настоящая фамилия Потресов, 1870-1953) - писатель, журналист, критик.
3 И.Я. Билибин в Египте. С. 16.
4 Батилиман - урочище и бухта в крайней западной части Южного берега Крыма. В 1911 г. там был основан кооперативный дачный посёлок, известный как «Профессорский уголок», где имели дачи видные деятели науки и культуры.
5 И.Я. Билибин в Египте. С. 255.
6 Там же. С. 256.
7 Там же. С. 14.
8 Яблоновский, Александр. Письма эмигранта // Африка глазами эмигрантов. Россияне на континенте в первой половине XX века. М., 2002. С. 10.
9 Архив внешней политики Российской империи. Ф. 317. Оп. 820/3. Д. 194. Л. 40.
10 Николаевцы. 1789-1999. Энциклопедический словарь. Николаев, 1999. С. 366-367.
11 Там же.
12 Беляков В.В. «К берегам священным Нила...» Русские в Египте. М., 2003. С. 120-121.
13 Николаевцы. С. 367.
14 Беляков В.В. Российский некрополь в Египте. М., 2001. С. 37.
15 И.Я. Билибин в Египте. С. 73, 106-107, 110, 162-163, 171.
16 Там же. С. 162.
17 Речь идёт, вероятно, о рукописи книги, которую критиковал И.Я. Билибин.
18 Оценка размером в три строки письма действительно поставлена красным карандашом.
19 Жена Александра Васильевна Щекатихина-Потоцкая (1892-1967) и её сын Мстислав (1916-1999). Под подписью взятая в рамку расшифровка: «Иван Яковлевич Билибин».
