CC BY
137
264 АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОГО ПРАВА
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО Б СИСТЕМЕ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ СРЕДСТВ ЗАЩИТЫ ОТ ОБВИНЕНИЯ: РАЗУМНЫЙ КОМПРОМИСС
ХОМЯКОВА А.В.,
кандидат юридических наук, доцент, Южный федеральный университет, e-mail: al263@mail.ru
т В статье проводится историко-сравнительный анализ российского и зарубежного
^ процессуальных порядков допроса подсудимого на судебном следствии. Основное содержа-
А ние исследования составляет значение показаний подсудимого как процессуального сред-
т ства защиты от обвинения. Рассматривается сочетание черт разных типов уголовного
о процесса, которым характеризуется участие подсудимого в судебном следствии. Вы-N
О
о
с со
м о
сказаны предложения о внесении изменений в уголовно-процессуальное законодательство, позволяющих эффективно использовать допрос подсудимого наряду с обеспечением его права на защиту.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство; подсудимый; право на защиту; допрос подсудимого.
THE INTERROGATION OF THE DEFENDANT IN THE PROCEDURAL REMEDIES AGAINST THE CHARGE: A REASONABLE COMPROMISE
| KHOMIAKOVA A.V.,
2 PhD, Associate Professor,
Southern Federal University,
N e-mail: al263@mail.ru
IN
The article presents the historical and comparative analysis of Russian andforeign procedural q orders interrogation of the defendant at trial. The main content of the study is the value of the testimony
P of the defendant as a procedural means of protection against prosecution. We consider the combination
3 offeatures ofdifferent types ofcriminalprocedure, which is characterized by theparticipation ofthe defendant in the court proceedings. Suggestions to amend the criminal procedure law, make effective use of the interrogation of the defendant, while ensuring their right to protection.
Keywords: criminal justice; the defendant; the right to protection; interrogation of the defendant.
JEL classification: K14, K19, K41.
С появлением новых форм в современном российском уголовном процессе научная мысль и судебная практика обозначили и новые подходы к известным институтам, таким как защита подсудимым своих прав при его допросе в суде.
Участие подсудимого в судебном следствии характеризуется сочетанием черт разных типов уголовного процесса, в том числе черт взаимоисключающих. Так, законодатель отразил традиции российского дореволюционного уголовного процесса, одновременно попытался привнести состязательный дух англо-американского процесса, и все это - на фоне порядка судопроизводства, постоянно подвергаемого изменениям
© Хомякова А.В., 2014
Российский порядок уголовного судопроизводства традиционно отражал двойственную природу показаний подсудимого. С одной стороны, они являются процессуальным средством защиты подсудимого от обвинения. С другой, сообщаемые подсудимым фактические данные используются в числе обвинительных или оправдательных (в зависимости от признания подсудимым своей вины) доказательств, служащих основой для приговора. Так, УПК 1960 г. показания подсудимого рассматривал как «обычное рядовое доказательство, которое, как и другие доказательства по делу, подлежат проверке и оценке в совокупности со всеми обстоятельствами дела» (Карнеева, 1973. С. 9, Каминская, 1969). При этом не имелось различий в процессуальных последствиях того, выражает ли подсудимый согласие с предъявленным обвинением либо отрицает свою вину, либо отказывается от дачи показаний.
Действующий закон также относит к доказательствам как показания, связанные с признанием подсудимым своей вины, так и те, которыми он оспаривает обвинение: при постановлении обвинительного приговора судом должно быть мотивировано, почему приняты одни и отвергнуты другие (оправдательные или обвинительные) доказательства. Уголовно-процессуальный закон не предусматривает деления доказательств на обвинительные и оправдательные. Даже предоставление защитнику возможности допрашивать подсудимого первым не способствует признанию показаний подсудимого источником доказательств защиты. 00
Российский Устав уголовного судопроизводства устанавливал совершенно иное отношение к статусу ¡5 подсудимого и к роли его показаний на судебном следствии. Ни в коей мере не отказывая подсудимому в о исключительности его положения, уголовно-процессуальный закон того времени предоставлял дополнительные гарантии для защиты подсудимым своих прав при разбирательстве дела судом. Полное признание 2 подсудимым своей вины и готовность дать об этом показания открывали возможность для проведения ^ судебного следствия в сокращенном виде. Подсудимый же, отрицающий совершение им преступления, не мог допрашиваться вообще, поскольку иное означало бы добиваться самообвиняющих ответов вопреки воле подсудимого. В. Случевский комментировал запрещение допроса подсудимого при отрицании им сво- о ей вины следующим образом: «допрашивать подсудимого о подробностях такого преступления, в котором он не сознается, для того, чтобы ловить его на словах, приводить в смущение и затруднять ему дальнейшее ^ объяснение не только излишне, но и не сообразно с назначением суда, который не должен противопоставлять себя ни одной из сторон, но обязан только доставить возможность каждой из них разъяснить ^г дело» (Случевский, 1910. С. 575).
Характерным признаком того, что показания подсудимого по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. являлись средством его защиты, а не объектом исследования, было положение, касающееся оглашения -<> на судебном следствии протоколов проведенных ранее допросов. Данные следователю показания могли быть прочитаны лишь по просьбе самого подсудимого или его защитника. Запрещалось использовать ранее данные показания, содержащие признание вины, если в суде подсудимый отрицал совершение им преступления. Допрос же следователя о прежних показаниях подсудимого не был допустим ни при каких обстоятель- 0 ствах. Видимо, таким образом законодатель преследовал еще одну цель: оградить следствие судебное от ^
предварительного, тем самым обеспечить непосредственное исследование судом обстоятельств, связанных о
■ 11
с совершенным преступлением.
Отмечая особенности показаний подсудимого, Л.Е. Владимиров указывал, что «подсудимый никогда не может быть рассматриваем как свидетель и не может поэтому быть поставлен в процессуальное положение такового» (Владимиров, 2000. С. 323). Как видно из приведенного выше, составителями российских уставов наиболее четко и последовательно проводилась идея о том, что подсудимый лишь защищает свои права в суде, самостоятельно избирая в числе средств защиты возможность давать показания или воздержаться от них. Весьма логичным это представляется также с позиции презумпции невиновности: подсудимый не обязан что-либо доказывать своими показаниями или объяснять свое несогласие с обвинением. Если расценивать в этой ситуации показания подсудимого по принадлежности их к доказательствам обвинения или защиты, следует исходить из отношения подсудимого к обвинению. При несогласии подсудимого с обвинением, хотя бы частично, их нужно рассматривать в числе защитительных.
Если другие процессуальные условия российского дореволюционного и англо-американского процесса имеют множество сходных черт, то отношение к процессуальному статусу подсудимого заметно отличается. Тяготея к абсолютной состязательности (которая преобладает в гражданском исковом производстве), разбирательство в английском или американском суде присяжных позволяет подсудимому избирать, выступать ли ему в качестве стороны либо свидетеля защиты. Своеобразие такого участия подсудимого в английском уголовном процессе отмечалось критиками и сторонниками английского закона «Об уголовных доказательствах» 1898 г. с самого времени его принятия. До его появления подсудимый не обладал правом давать объяснения по поводу обвинения и, по мнению английского юриста Дж. Стифена, такое положение являлось «одним из существенных недостатков английского уголовного судопроизводства». Для его преодоления
О
С а а
266
ХОМЯКОВА А.В.
Стифен предлагал дать возможность допрашивать подсудимого коронному поверенному (обвинителю), а затем защитнику и судье. Возражая ему, К. Миттермайер указывал, что при такой системе допроса процесс станет склоняться в сторону инквизиционного, что «не позволит избежать недостатков французской системы» ( Миттермайер, 1879. С. 459). Наделив подсудимого правом давать показания, закон обозначил его ответственность за дачу ложных показаний, обязав присягать говорить правду и ничего, кроме правды. Оставив в стороне идеологические моменты, следует отметить безусловную правоту М.С. Строговича, определившего совершенно невыгодное положение английского подсудимого, теряющего под присягой свое исключительное положение при переходе в ранг свидетеля (Строгович, 1947.С 17).
При этом подсудимый имеет возможность высказываться относительно обстоятельств дела на судебном следствии, что, по словам Л.Е. Владимирова, «замутило чистоту английского процесса». Критикуя «замаскированный инквизиционный допрос подсудимого», который «подрывает всемирнославную объективность английского уголовного процесса», и, сравнивая его с положением подсудимого по российскому Уставу уголовного судопроизводства, он указывал, что, в противовес английскому, «допущенный у нас вид допроса... может составить гордость каждого уголовного процесса» (Владимиров, 2000. С. 324). т Показания подсудимого принимаются, оцениваются английским и американским судом в качестве сви-
детельских наравне с иными доказательствами. Но хотелось бы обратить внимание на еще одну особен-т ность, касающуюся содержания таких доказательств. Не могут быть приняты в качестве доказательств обО винения признательные и одновременно уличающие подсудимого показания его соучастника (Розенблит, 2 1948. С. 63). В признании «оговора» не имеющим доказательственного значения слышны отголоски теории М формальных доказательств. Согласно этой теории «оговор подсудимым посторонних лиц приемлется дос казательством несовершенным» (Владимиров, 2000. С. 333).
Такой подход к оценке доказательств не был знаком советскому уголовно-процессуальному праву, где долгое время господствовала доктрина, согласно которой изобличительные доказательства по делам о 7 заговорах и преступных сообществах (да и по другим делам) имеют доказательственное значение против соучастников.
0 Реализация положений Концепции судебной реформы в РФ заставила пересмотреть действовавший в со-7 ветскийпериод порядокполученияпоказанийподсудимогоиихзначение. Уженормы статьи 446УПКРСФСР
отражают попытку законодателя совместить положительный опыт различных типов судебного следствия в 7 суде присяжных. ВРазделеХУПКРСФСРзаметноегостремлениесоответствоватьтрадициямроссийскогодо-
революционного процесса, который относят к смешанным видам. ° Показания подсудимого и в действующем УПК сохранили свое самостоятельное процессуальное значе-
1 ние как средства защиты и как вида доказательств. Как справедливо отмечается в литературе, «уже само непо-ю средственное участие подсудимого в судебном заседании полностью соответствует одному из основополага-
2 ющих принципов уголовного судопроизводства - состязательности сторон и предоставляет ему возможность 2 осуществления прав, закрепленных в действующем законодательстве (представлять доказательства, задавать
вопросы потерпевшему и свидетелям, давать показания по обстоятельствам дела и др.), способствует вынесе-а нию справедливого решения по уголовному делу» (Великая, 2011. С. 19).
о Конечно, в настоящее время регламентация допроса подсудимого все более тяготеет к порядку, харак-
терному для состязательного процесса. При согласии подсудимого дать показания первыми его допрашивают защитник и участники судебного разбирательства со стороны защиты, затем государственный обвинитель и участники судебного разбирательства со стороны обвинения.
В этой ситуации защитник, допрашивающий подсудимого после представления всех обвинительных доказательств, стремится довести до сведения суда данные, опровергающие обвинение. По сравнению с предыдущим, этот тип построения допроса обеспечивает защите получение наиболее пространного рассказа подсудимого, причем в ракурсе, соответствующем ее позиции. При таком допросе у защиты имеется возможность последовательно и разумно противопоставить версии обвинения свою версию, смягчить сильные стороны обвинения, подчеркнуть слабые, объяснить факты, по мнению защиты, оказавшие особенно убедительное воздействие на суд. Система допроса выглядит пограничной между первой и второй. Она реализуется в современном российском суде присяжных, где государственный обвинитель обладает правом первым задавать вопросы подсудимому.
Традиционное и весьма значимое для нашего процесса право подсудимого давать показания в любой момент судебного следствия с трудом вписывается в заимствуемый состязательный порядок деления судебного следствия на обвинительную и защитительную части. Хотя надо сказать, что возможные трудности с упорядочением доказательств в суде присяжных не испугали законодателя. Он сохраняет право подсудимого давать показания в любой момент судебного следствия наряду с последовательным представлением доказательств: сначала обвинением, а затем - защитой. Налицо - попытка компромисса между привычным отечественным смешанным и англо-американским состязательным порядками судопроизводства.
Критикуя данное положение, И.Л. Петрухин предложил лишить подсудимого права давать показания в ходе всего судебного следствия, оставив исследование его показаний этапу представления доказательств защиты (Петрухин, 1997. С. 24)
Но вряд ли лишение подсудимого такого права будет отвечать реализации его права на защиту от уголовного преследования. Несмотря на новеллы, все же УПК РФ далек от того, чтобы приравнивать положение подсудимого к положению свидетеля. Видимо, нельзя отбрасывать рациональный опыт отечественного процесса в угоду соответствия абсолютной состязательности. В настоящее время постановка вопросов об одних и тех же обстоятельствах нескольким лицам, в том числе и подсудимому («шахматный» допрос), достаточно часто используется обеими сторонами, что не мешает, а способствует устранению противоречий и получению достоверных сведений.
Другое дело, что УПК РФ не детализирует, кто станет задавать вопросы подсудимому до того, как разбирательство перейдет к исследованию доказательств защиты. В нем прямо говорится о том, что защитник первым задает подсудимому вопросы. Однако ему сложно будет согласовать с подзащитным содержание вопросов по ходу допроса свидетеля обвинения. Если подсудимый пожелает возразить свидетелю обвинения, скорее всего он использует форму заявления, а не ответов на вопросы. 00 Вероятно, уголовно-процессуальный закон должен предусмотреть право подсудимого не только давать i показания в форме ответов на вопросы сторон, но и в форме заявлений. Заявления в таком случае, естествен- о но, адресованы суду. Если же подсудимый попросит задавать ему вопросы по существу исследуемого обстоятельства, председательствующий должен предоставить это право сторонам в уже известном УПК РФ порядке: см защита, затем обвинение. Можно предположить, что сторона обвинения обнаружит в заявлении подсудимо- z го существенные противоречия с данными ранее показаниям и станет ходатайствовать об оглашении последних. Оглашать показания так же следует в порядке очередности допроса, то есть после того, как защитник закончит свою часть. О
Представляется излишним отбрасывать рациональный опыт отечественного уголовного судопроизводства в угоду абсолютной (модельной) состязательности. ^
ЛИТЕРАТУРА
Великая Е.В. (2011). Судебное разбирательство в отсутствие подсудимого: правовое регулирование, про- см блемы // Мировой судья, № 1.
ВладимировЛ.Е. (2000). Учение об уголовных доказательствах. Тула.
КарнееваЛ. (1973). Значение показаний обвиняемого (подсудимого) // Советская юстиция, № 23. Каминская В.И. (1969). Показания обвиняемого в советском уголовном процессе. М. Миттермайер К. (1871). Европейские и американские суды присяжных, их деятельность, достоинства, недостатки и средства к устранению этих недостатков, вып. 2. М. O
Петрухин И.Л. (1997). Реформа уголовного разбирательства по уголовным делам // Становление судеб- q ной власти в обновляющейся России. М. 1997. О
Розенблит С.Я. (1948). Показания свидетелей и подсудимых в международном уголовном процессе. М. <-
Случевский В. (1910). Курс уголовного судопроизводства. СПб. ££
Стифен Дж. (1910). Очерк доказательственного права / Пер. с англ. СПб. ¡±!
Строгович М.С. (1947). Предисловие к: Уилшир А.М. Уголовный процесс. М.
О
REFERENCES
KarneevaL. (1973). The value of evidence from the accused (defendant). Sovietskaya justicia, no 23. (In Russian.) Kaminska V.I. (1969). Testimony of the accused in the Soviet criminal trial. Moscow. (In Russian.) Mittermeier K. (1871). European and American juries, their activities, strengths, weaknesses and means to address these shortcomings, vol. 2. Moscow. (In Russian.)
Petruhin I.L. (1997) The reform of the criminal proceedings in criminal matters. Formation of the judiciary in Russia updated. Moscow, 1997. (In Russian.)
Rosenblit S.J. (1948). Pokazaniya witnesses and defendants in international criminal proceedings. Moscow. (In Russian.)
Sluchevsky V. (1910). The course of criminal proceedings. Saint-Petersburg. (In Russian.)
Stiven J. (1910) Outline of the law of evidence. (In Russian.)
Strogovich M.S. (1947) Preface to: Wilshire A.M. Criminal trial. Moscow. (In Russian.)
Velikaya E.V. (2010) . The trial in the absence of the defendant: legal regulation, the problem. Mirovoysudya, no. 11. (In Russian.)
VladimirovL.E. (2000). The doctrine of criminal evidence. Tula. (In Russian.)
