CC BY
102
Филология
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2011, № 6 (2), с. 717-720
УДК 81-25
ДИФФУЗНОЕ ВАРЬИРОВАНИЕ СЛОВ, ЗНАЧЕНИЙ И ФОРМАНТОВ В РУССКОЙ РАЗГОВОРНО-ОБИХОДНОЙ РЕЧИ
© 2011 г. В.В. Химик
Санкт-Петербургский госуниверситет
vkhimik@mail. т
Поступила в редакцию 28.12.2010
Рассматриваются диффузные единицы в обиходной русской речи: разговорной, сниженной, жаргонизированной. Разграничиваются диффузные номинации, значения и морфологические форманты. Диффузность, или содержательная энтропия, востребована языком и объясняется речевой потребностью говорящего.
Ключевые слова / словосочетания: диффузив,
прагматическое наращение, модификация.
Обиходное, неформальное, фамильярное общение, в частности разговорно-сниженная речь вместе с просторечием и жаргонами, располагают большим числом диффузных языковых проявлений, которые нередко носят здесь подчеркнутый, преднамеренный характер.
Диффузными будем считать такие единицы плана выражения и плана содержания, которые отличаются некоторыми нежёсткими характеристиками и, в силу этого, неопределённостью, энтропией. Диффузность может быть свойственна языковым единицам как их категориальное семантико-функциональное свойство. Так, диффузностью содержания и функционирования обладают некоторые имена существительные (дело, вещь, штука...), большинство местоименных слов (кто, нечто, некоторый, всякий, этот, ничто, везде, тогда и т.п.), ряд служебных единиц (см. [1, с. 33-40]).
Но ещё больше диффузных проявлений (фонетических, морфологических, номинационнолексических, синтаксических) можно найти не в языковой системе, а в её речевых реализациях. Многие из них подробно описаны в известных работах по разговорной речи Е.А. Земской [1], В.Д. Девкина [2], О.Б. Сиротининой [3],
О.А. Лаптевой [4] и других авторов [5]. Однако явление разговорно-речевой диффузии много шире и разнообразнее, чем даже самые детальные описания коллоквиальной речи.
Рассмотрим три основные разновидности диффузивов разговорной речи: диффузные номинации, диффузные значения, диффузные морфологические форманты.
I. Диффузные номинации. Стихия живой обиходной речи всегда была особым образом предрасположена к «непонятным» словам, т.е.
обиходное общение, неопределенность значения,
словам с отсутствующей, нарушенной или утраченной связью плана выражения и плана содержания (см. [6, с. 4-9]). Словам с непрозрачной, неопределенной и тем более чужеродной внутренней формой легко придается особое экспрессивное содержание. Именно поэтому, кстати, уголовный мир XIX столетия так охотно заимствовал в свой блатной лексикон экзотические номинации из немецкого криминального жаргона, а также из иврита, из польского, цыганского и ряда других языков. Словечки типа штъмп, фраер, ксива, мент, шмон, мандра и т.п. с их необычной для русского слуха внешней формой сразу приобретали дополнительное к конкретному «производственному» содержанию «таинственное» экспрессивное наращение, а затем расширялись в массовом языковом сознании до некоего диффузного смысла. Так, криминоним ксива в молодежном сленге приобретает расширенное диффузное содержание: ‘любой документ: паспорт, пропуск, свидетельство, удостоверение, справка (нередко поддельные)’ [7].
Однако не менее часто эффект диффузности содержания слова создается в обиходной речи и за счет остраннения собственно русских корней, т.е. за счет выбора производящего слова с той или иной мерой условности мотивации. Например:
1) прямая ассоциативная мотивация (предметный образ энергичного действия или воздействия): гвозд-ить, дупл-ить;
2) «антимотивация», или парадоксальное несоответствие действия и корневого смысла: сандал-ить, лимон-ить, колбас-ить;
3) экспрессия неясного, непонятного, а иногда и этимологически «темного» исходного смысла (прием, заимствованный у офенских
подъязыков и уголовных жаргонов): мантул-ить, чебурах-нуть, чекалдык-нуть, шандарахнуть;
4) мотивация диффузного обозначения действия за счет использования заведомо экспрессивных корней, нередко обсценных или эвфемистических: фиг-ануть, хрен-ачить, звездануть и т.п.
Из перечисленных четырех типов экспрессивной мотивации диффузных действий остановимся подробнее на двух характерных примерах.
Один из них - диффузив колбасить (а также множество его суффиксальных и постфиксаль-ных дериватов) - сниженный коллоквиальный глагол. Диффузность и экспрессия достигаются «антимотивацией» - использованием неожиданного, немотивированного и даже эпатирующего выбора корня для производного глагола. Что такое колбасить? Все, что угодно: 1) колбасить кулаком в дверь (‘стучать’); 2) колбасить пешком до метро (‘идти’); 3) колбасить слушателям что-то про выборы (‘говорить’);
4) От такой зарплаты нас уже колбасит (‘трясёт, возмущает’). 5) Похмелье Петровича так и колбасило (‘мучало’); 6) Опять вчера водку колбасили (‘пили в большом количестве’). Интересно отметить, что колбасить имеет соответствие и в разговорном чешском языке: klaЪosit - ‘говорить’ (много, без цели, для поддержания контакта) или участвовать в фати-ческом общении. Но в русском языке, как можно видеть, семантический потенциал глагола этим смыслом не исчерпывается, система значений не имеет четких границ, т.е. оказывается диффузной как в структурном плане, так и в содержательном. И объединить открытый ряд употреблений слова колбасить можно только фреймовым семантическим интегралом, тоже диффузным: «‘совершать какие-л. интенсивные действия, обычно с негативной оценкой: грубые, беспорядочные».
Другой способ порождения лексического диффузива - использование понятных, но заведомо экспрессивных корней. Например: фи-гачить, фигарить - ‘совершать интенсивное, негативно оцениваемое действие’. При этом само действие может быть простым процессным (фигачить пешком две остановки, фи-гачить тяжеленную сумку, ловко фигачить по-немецки...) либо действием многоактным (фигачить молотком). Аналогично фигануть -‘совершить энергичное действие, направленное на объект’ - одноактное действие (фиганул... камень в окно... молотком по пальцу), или конкретно-фактическое, даже результативное дей-
ствие (Кто это вазу фиганул? Такое фиганул, что все притихли). А если учесть еще и множество аффиксальных дериватов слова (зафи-гачить, нафигачить, нафигачиться, офигеть и т.п.), то можно убедиться в том, что ряды лексических диффузивов в русском языке довольно обширные.
Подобным образом возникает и функционирует множество производных и от ряда других диффузных корней, особенно обсценных и сопровождающих их эвфемистических, ещё менее определённых по семантике, но столь же диффузных и значительно более выразительных (хреначить - захреначить, херачить - отхера-чить и т.п.).
II. Диффузные значения. Размытое диффузное содержание могут приобретать не только слова-экспрессивы, но и некоторые вполне нейтральные по исходной семантике глагольные слова, например: давать, драть, жарить, лупить, молотить, поливать, рубить, трескать и др. Эти единицы имеют в словарях определённое сигнификативное значение, но в живой речи легко приобретают диффузное содержание.
Так, например, жарить в метафорическом употреблении приобретает уже знакомое нам диффузное фреймовое содержание: ‘совершать интенсивное, энергичное действие’. И это общее содержание реализуется в речи открытым рядом ситуативных значений: 1) ‘очень быстро бежать, ехать, передвигаться’ (Жарить в магазин за водкой!); 2) ‘ловко и энергично играть на музыкальном инструменте’ (Жарить на баяне); 3) ‘бегло говорить, в том числе и на иностранном языке (Здорово жарит по-немецки); 4) ‘пить спиртное в большом количестве’ (Водку неделями жарит). И это не всё. Возможны и другие употребления семантемы жарить в соответствии с волей и языковым вкусом говорящего. Исчерпывающий перечень всех функциональных вариантов значения слова в словарях едва ли возможен. Значит, лексикографическая фиксация переносного экспрессивного значения подобных единиц должна быть представлена как диффузная, т.е. не имеющая четких семантических границ структура: ‘совершать энергичные действия’. Аналогично и другие диффузные метафоры: рубить, молотить, поливать и т.д. Но особенно широкие возможности получают метафорические глаголы однократного интенсивного действия или воздействия, например: грохнуть, дернуть, засадить, влепить, махнуть, тяпнуть, пульнуть, рвануть, садануть, лупануть...
Живая разговорная речь делает варьирование семантики подобных слов почти безграничным. Например, грохнуть. В нормативных толковых словарях отмечается три значения (словоупотребления): 1) грохнуть дверью (‘громко стукнуть, ударить’); 2) грохнуть тарелку (‘шумно разбить’); 3) зал грохнул (‘громко рассмеялся’). В живой разговорной речи встречаются и другие семантические варианты: Десять тыщ на лекарства грохнул (‘заплатил большую сумму’); Грохнул соседа и сел в тюрьму (‘убил’); Весной дачу грохнули, унесли все дочиста (‘ограбили’); Грохнул котелок каши и еще попросил (‘съесть’); Грохнул всю правду при народе (‘сказать’); За прогулы вам и выгово-решник могут грохнуть (‘наказать’) и т.п. При этом ряд остается открытым.
III. Диффузные форманты - еще одна разновидность диффузивов, широко распространённых в живой разговорно-обиходной речи, устной и письменной: использование некоторых морфологических формантов, в основном суффиксов, с помощью которых образуются новые слова с диффузным словообразовательным наращением. В данном случае это преимущественно имена.
Так, нейтрально-кодифицированное отглагольное прилагательное потрясающий в разговорной экспрессивной речи иногда заменяется словом потрясный. Суффикс -н- на месте -ающ- выражает смену регистра, стилистической окраски, сигнификативное значение слова не меняется, прагматическое наращение диффузное. Аналогично в сниженной подростковомолодежной речи прилагательное симпатичный модифицируется в симпотный или симпатя-вый, существительное тусовка в тусняк, наречия точно в точняк, здорово в здоровско и т.п. Как и в других случаях, меняется прагматический компонент значения, точно охарактеризовать который можно лишь в контексте, например: - Сядем. Надо кое-что уточнить, - предложил я. - Уточняй... - Тут записано - родился в Чечне. Правильно? - Точняк. В Грозном жил всегда... (М. Гиголашвили. Дезертиры).
Диффузное варьирование устойчивого смысла происходит и в парах приятный - при-ятственный, волнующий - волнительный, отвратительный - отвратный. Формальноисторически это разные случаи, но в разговорно-обиходной речи диффузные морфологические модификации приобретают лёгкий стилистический флёр, который для говорящего имеет эффект некоторого остраннения.
Подобные модификации очень популярны в живой речи разных социальных и функцио-
нально-стилевых уровней. Морфологическое диффузное варьирование демонстрирует не только творческая интеллигенция (приятный -приятственный, волнующий - волнительный), но и простой человек (жизнь ^ житуха, жиз-ня, жисть, жистянка), любит его и «продвинутая» молодежь (тусовка ^ тусня, туса; шизофрения ^ шиз, шиза, шизняк, шизелово), «уважает» диффузные морфологические модификации блатной мир (мастерить ^ мастачить, мастырить; бабки ^ бабло; брат ^ братан, брательник, братуха, брателло; друг ^ друган, дружбан; брильянт ^ брульянт, брулик, брилик, брюлик) (см. [7]). Как можно видеть, язык предоставляет в распоряжение говорящего широкий набор аффиксальных морфологических средств, преимущественная цель которых -формальная модификация, обновление номинации с помощью расплывчатого (диффузного) прагматического наращения к содержанию слова.
Можно, таким образом, заключить: диффуз-ность, неясность смысла - широко распространенное и разнообразно выражаемое явление в обиходной русской речи. Судя по языковому материалу, это прогрессирующее явление живой речи, значит, наша речевая действительность в нем нуждается. Почему?
Возникают два объяснения: философское и культурно-речевое. Философское объяснение может иметь следующий вид: русская ментальность отличается природной неопределенностью, энтропией; в русском национальном характере, в поведении русских, в политике традиционно проявляется непоследовательность, неясность, неопределенность. Отсюда и прогрессирующая диффузность номинаций, значений и форм. Однако диффузные варианты и вариации встречаются и в других славянских языках. В.Д. Девкин отмечает множество глагольных диффузивов в немецком языке [3]. Поэтому более вероятно, видимо, другое объяснение: диффузность, неопределенность, формальная и содержательная энтропия обеспечивает говорящему по-русски своеобразный речевой комфорт -экспрессию свободного самовыражения, речевого творчества, подвижности форм и значений, свободной и непринужденной коммуникации. Скажу больше: родная речь с ее многочисленными сниженными и маргинальными диффузивами, возможно, единственная сфера, где русский человек чувствует себя полностью свободным и независимым.
Список литературы
1. Земская Е.А. Русская разговорная речь: лингвистический анализ и проблемы обучения. М.: Флинта, 1979. 240 с.
2. Девкин В.Д. Диалог: немецкая разговорная речь. М.: Высш. школа, 1981. 160 с.
3. Сиротинина О.Б. Современная разговорная речь и ее особенности. М.: Просвещение, 1974. 144 с.
4. Лаптева О.А. Разговорная речь // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 407.
5. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев Е.Н. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М.: Наука, 1981. 278 с.
6. Головин Б.Н. О типах лексических значений слов русского языка // Вопросы лексикологии и стилистики: Уч. зап. Горьк. ун-та. - Т. 59. - Горький, 1960. С. 4-9.
7. Химик В.В. Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи. СПб.: Норинт, 2004. 768 с.
DIFFUSE VARIATION OF WORDS, MEANINGS, AND FORMANTS IN THE RUSSIAN COLLOQUIAL EVERYDAY SPEECH
V. V. Khimik
The article examines diffuse units in everyday Russian speech: colloquial, substandard, argotized. We consider diffuse nominations, meanings and morphological formants. Diffusivity, or meaningful entropy, is in demand in the language and is explained by the speaker's speech needs.
Keywords: diffusion, everyday communication, uncertainty of meaning, pragmatic accretion, modification.
