CC BY
29
Финансовый кризис
ДИАГНОСТИКА ГЛОБАЛЬНОГО ФИНАНСОВОГО КРИЗИСА: ОДНА ГИПОТЕЗА
В. В. ГЛУЩЕНКО, доктор технических наук, доцент, профессор кафедры производственного менеджмента и маркетинга Московский авиационный институт
Глубина наблюдаемого кризиса, возникших финансовых проблем позволяет предположить, что затронуты фундаментальные основы социально-экономических отношений. Известно, что проблемой принято называть критическое рассогласование в желаемых и наблюдаемых результатах и (или) характере, условиях деятельности [1, с. 9].
Диагностические исследования проводят при необходимости установления причин положительных или отрицательных отклонений (проблем) от плановых значений при работе систем управления. Установить причины отрицательных отклонений и устранить их необходимо для обеспечения нормальной работы и достижения плановой эффективности и безопасности системы управления [1, с. 58]. В теории исследования систем управления известно, что наиболее трудно разрешимой проблемой в системе управления является функциональная проблема, т. е. отказ системы, в данном случае банковской, в выполнении своих функций [1, с. 89].
Научной гипотезой настоящего исследования условимся считать предположение о том, что наблюдаемый кризис связан с функциональными проблемами в деятельности системы социально-экономического управления, и в частности банковской системы.
на этом основании применим к анализу банковской системы методологию функционального анализа [2].
В рамках функционального анализа условимся исследовать в качестве предполагаемых источни-
ков наблюдаемого кризиса функции финансовых рынков, банковской системы, центрального и коммерческих банков.
для того чтобы составить исходную для любого исследования аксиоматическую часть, обратимся к основам товарно-денежных отношений.
Известно, что отношения между субъектами социально-экономической жизни включают и товарно-денежные отношения. Товарно-денежные отношения могут быть разделены на три типа [3, с. 18]: товар меняется на товар (бартерная сделка) /Т — Т/; товар меняется на другой товар посредством денег /Д — Т — Д/; деньги меняются на деньги /Д — Д/. Следовательно, денежные отношения — это такая часть товарно-денежных отношений, при которых имеет место самостоятельное движение денег как таковых. Деньги не могут сколь угодно долго обращаться сами по себе, так как для денег характерно выполнение ряда функций: меры стоимости, средства обращения, средства платежа, средства накопления, мировых денег. Поэтому они нуждаются в участии в обращении товаров.
В состав денежных отношений включают отношения, связанные: во-первых, с формированием бюджетов и расходованием бюджетных средств; во-вторых, с уплатой налогов и сборов субъектами финансово-хозяйственной деятельности и получение налогов органами государственной власти различных уровней иерархии (федеральной, региональной, местной); в-третьих, передачей денег в кредит и их возвращением. Эти три вида денежных
отношений реализуются, соответственно, в бюджетной, налоговой и кредитной сферах [4,с. 7].
Кругооборот денег в воспроизводственном процессе обеспечивается посредством финансов и кредита [5,с. 42]. Финансы — это денежные отношения по поводу достижения целей организацией — распределительные и перераспределительные, существующие между направлениями ее деятельности и/или структурными подразделениями, а также инвестиционная и эмиссионная деятельность, отношения с бюджетами. Финансы — это одностороннее безвозмездное движение денежных средств. Кредит характеризуется срочностью, возвратностью и платностью [6, с. 183].
С движением денег в экономике связаны понятия «денежное обращение» и «денежный оборот».
Денежное обращение — это движение денег в процессе выполнения ими своих функций (меры стоимости, средства платежа, мировых денег, средства обращения, средства накопления и сбережения, инструмента перераспределения валового внутреннего продукта и национального дохода) в наличной и безналичной форме.
«денежный оборот представляет собой процесс непрерывного движения денег в наличной и безналичной формах» [4,с. 138; 6, с. 62]. В зависимости от характера обслуживаемых отношений денежный оборот можно разделить на три части: денежно-расчетный; денежно-кредитный и денежно-финансовый оборот [4, с. 138; 6, с. 64].
Денежные отношения в бюджетной, налоговой и кредитной сферах имеют своей общей чертой то, что имеет место относительно самостоятельное движении денежных фондов по формуле: Д — Д. Вместе с тем они имеют различное содержание. Это приводит к возникновению особых рыночных структур, специализирующихся на обслуживании той или иной группы денежных отношений. В частности большое влияние оказывает то, имеют ли денежные отношения рыночный или нерыночный характер.
Нерыночные денежные отношения характерны для сфер налоговой и бюджетной. Эти отношения основаны на законах, основными из которых можно назвать Налоговый и Бюджетный кодексы. Коммерческие банки принимают участие в функционировании государственных финансов. Это выражается в перечислении налогов своих клиентов и собственных, в участии в исполнении бюджетов. степень участия банков связана и с видом системы исполнения бюджета: казначейской в России и Франции; банковской в Англии; смешанной, существующей в США.
Функционирование финансово-кредитной сферы связано с понятиями «кредитная организация», «банк», «небанковская кредитная организация», «банковская система», которые имеют, очевидно, определенный смысл, но дать четкое определение им достаточно сложно. Необходимо отметить, что понятие «кредитная организация» шире понятия «банк».
К банковским операциям относятся привлечение денежных средств физических и юридических лиц во вклады, размещение привлеченных средств от своего имени и за свой счет, открытие и ведение банковских счетов физических и юридических лиц, осуществление расчетов по поручению физических и юридических лиц, инкассация денежных средств, векселей, платежных документов, кассовое обслуживание физических и юридических лиц, купля-продажа иностранной валюты в наличной и безналичной формах, привлечение во вклады и размещение драгоценных металлов, выдача банковских гарантий, осуществление переводов денежных средств по поручению физических лиц без открытия банковских счетов. Только перечисленные девять операций можно отнести в банковским. К банковским сделкам относятся: выдача поручительства за третьих лиц, приобретение прав требования от третьих лиц, доверительное управление денежными средствами, операции с драгоценными камнями и металлами, предоставление в аренду сейфов, лизинговые операции, консультационные и информационные услуги.
Следует обратить внимание на некоторое различие трактовок понятий «операции» и «сделки» в банковском законодательстве и в Гражданском кодексе РФ (далее — ГК РФ). Так, ст. 153 ГК РФ устанавливает: «Сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей». Таким образом, привлечение денежных средств физических и юридических лиц во вклады по ГК РФ может быть названо сделкой, а осуществление расчетов по поручению физических и юридических лиц не приводит к установлению, изменению или прекращению гражданских прав и обязанностей, т. е. сделкой признано быть не может. Это может рассматриваться как существование коллизии (противоречия [7, с. 296]) норм банковского права России и ГК РФ [4, с. 9].
В рамках естественной теории права [7, с. 307] в пользу предположения о существовании в этом вопросе коллизии права может свидетельствовать
мнение, что в кредитной сфере действует рынок, который имеет следующую специфику:
1) предметом купли-продажи, т. е. товаром, является право пользования до того чужими деньгами. В соответствии с принципом возвратности ссужаемые деньги совершают не только прямое, но и возвратное движение;
2) ценой товара является процент, так как движение денег происходит на платной основе;
3) кредит характеризуется тремя видами сделок:
а) привлечение (покупка) права пользоваться чужими деньгами на обусловленный срок или до востребования;
б) продажа (размещение) права пользоваться собственными средствами продавца заемщику на определенный срок;
в) перепродажа (размещение) на определенный срок заемщику права пользования средствами, привлеченными продавцом [3, с. 19].
Денежный рынок (рынок ссудного капитала, финансовый) включает рынок отечественных денег и рынок иностранной валюты и, кроме того, рынок драгоценных металлов и ценных бумаг. Рынок ценных бумаг позволяет перераспределять собственность с использованием долевых ценных бумаг (акций), кредитные ресурсы (с использованием долговых ценных бумаг) и управлять рисками при использовании производных ценных бумаг [5, с. 56]. Работа денежного рынка требует создания некоторого множества финансовых инструментов и инфраструктуры их обращения. Коммерческие банки выступают как важнейший элемент инфраструктуры обращения финансовых инструментов. Методы работы коммерческих банков зависят от специфики сегмента (части) рынка.
В сфере рыночных денежных отношений действуют банки и небанковские кредитные организации, т. е. те организации, которые обслуживают рынок денег. К небанковским кредитным организациям относят фондовые и валютные биржи, страховые и финансовые компании; инвестиционные, пенсионные и благотворительные фонды; брокерские, дилерские, факторинговые и лизинговые компании, кредитные союзы, общества, товарищества, кассы взаимопомощи, ломбарды [3, с. 20].
Банки — это логически первичное исходное звено финансового рынка, а небанковские кредитные организации — это вторичные звенья, вступающие с банками в определенные экономические и иные связи [3, с. 21].
Как известно, положение банков как первичного звена финансового рынка определяется следующим:
1) способностью, прежде всего центральных банков и только банков, выпускать в обращение и изымать из него деньги, обеспечивая снабжение экономики большим или меньшим объемом платежных средств и изменять массы денег в обращении;
2) деньги имеют первичный характер по отношению к любым финансовым инструментам, включая ценные бумаги, с которыми работают предприятия и которые влияют на их имущественное положение;
3) небанковские кредитные организации обслуживаются банками наряду с другими клиентами.
В своей деятельности банки используют финансовые инструменты. Под финансовым инструментом понимают документы, позволяющие осуществлять любые формы инвестиций, т. е. вложений временно свободных ресурсов с целью извлечения дохода или иного полезного эффекта.
Функция банка — это то, что банк делает для достижения цели. Основной функцией банка является выполнение операций и сделок, в результате которых происходит выпуск денежных средств в оборот и изъятие из него. Образование платежных средств неразрывно связано с депозитными расчетными, платежными, кредитными, кассовыми и другими операциями и сделками.
Из теории денег известно, что деньги выполняют ряд функций: меры стоимости; средства обращения; средства платежа; средства накопления; мировых денег [6, с. 15], а так же, возможно, средства перераспределения валового внутреннего продукта. Функция меры стоимости заключается в оценке стоимости товаров путем установления цен, которые характеризуют еще и относительный уровень цен по сравнению с ценами других товаров [6, с. 16].
В зависимости от того, насколько универсальным является набор осуществляемых банком операций, банки относят к универсальным или специализированным. Реально банки, даже если они являются универсальными, специализируются либо на определенных видах операций, либо на работе в определенных отраслях, либо на работе с определенного вида клиентами. Поэтому банки существуют не отдельно, т. е. сами по себе, а взаимодействуют друг с другом и при этом образуют банковскую систему и рынок межбанковских кредитов.
Существуют несколько определений банковской системы.
Банковская система представляет собой включенную в экономическую систему страны единую и целостную взаимодействующую совокупность кредитных операций, каждая из которых выполняет свой особый набор функций, проводит свой перечень операций и сделок, в результате чего с максимально возможной эффективностью удовлетворяется в полной мере объем потребностей общества в банковских продуктах и услугах [3, с. 27].
Возможен другой подход в определении понятия и состава банковской системы, исходя из ее структуры. Структурой системы, как известно, называют совокупность элементов и связей между ними [1, с. 87]. При таком подходе в банковскую систему нужно включить все те организации, которые регулярно выполняют либо большинство, либо отдельные банковские операции, а именно центральный банк и коммерческие банки, а также фактически все небанковские кредитные организации и вспомогательные организации.
Известно, что банковская система страны отражает специфику ее политической, социальной, экономической, технологической сфер. В мировой практике банковские системы делятся на две категории: универсальные и сегментированные. В настоящее время имеет место тенденция универсализации банковской системы, в том числе в США [4, с. 11].
Состав банковской системы определен в ст. 2 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» следующим образом: «Банковская система Российской Федерации включает в себя Банк России, кредитные организации, а также филиалы и представительства иностранных банков. Союзы и ассоциации кредитных организаций уведомляют Банк России о своем создании в месячный срок после регистрации» [8].
Банковская система, как и всякая другая сложная система, должна обладать свойствами эффективности, большого числа и разнородности элементов, эмергентности (несводимости свойств отдельных элементов к свойствам системы в целом), иерархичности, многофункциональности, гибкости, адаптации, живучести, надежности, стойкости, уязвимости и безопасности [1, с. 87; 4, с. 12].
Для обеспечения эффективности банковской системы государства она должна удовлетворять следующим принципам: функциональной полноты; саморазвития; открытости; эффективности для предпринимателей, клиентов и экономики страны в целом; адекватного правового сопровождения.
Банковская система страны существует и взаимодействует с внешней средой: финансовыми
рынками, социально-экономической и правовой средой. Роль банков — это тот положительный эффект, который наблюдается в результате выполнения банками своих функций.
Банки и банковская система в целом выполняют роли по организационно-технологическому обеспечению движения денежных потоков в различных сферах государства, оптимизации кругооборота денежных средств в воспроизводственном процессе, субъекта управления в корпоративном секторе экономики, оптимизации отраслевого и межотраслевого распределения капитала в процессе инвестиционной деятельности, финансирования инноваций и др. [4, с. 12 — 14].
Известно, что иерархически банковская система России имеет два уровня. На первом, иерархически высшем уровне находится Центральный банк РФ, а на втором — коммерческие банки, небанковские кредитные организации и вспомогательные организации [9].
При проведении банковских операций по схеме «банк-банк» устанавливаются и активно используются корреспондентские отношения [4, с. 94], существует рынок межбанковских кредитов [4, с. 84].
Важным с точки зрения выявления причин наблюдаемого кризиса является вопрос о том, как глобализация влияет на рассматриваемую сферу. Актуальность такой постановки вопроса усугубляется тем, что это первый глобальный кризис эпохи глобализации, а поэтому какие-либо наблюдения или рекомендации из прошлого отсутствуют.
При анализе источников и причин кризиса логично учитывать, что «глобализация» — это интеграция всей социально-экономической действительности и, как следствие, сферы денежного обращения и банковской сферы. Из теории систем известно, что системная интеграция может сопровождаться появлением нового качества как проявления свойства эмергентности сложных систем.
Исследования показывают, что в условиях глобализации финансовые риски возрастают [10, с. 61].
Необходимо отметить, что в условиях современной глобализации с учетом Федерального закона «О валютном регулировании и валютном контроле» [11], который практически не содержит ограничений на международные платежи, речь должна, вероятно, идти о том, что банковская система России превращается фактически в трехуровневую. При таком подходе на высшем «нулевом» уровне этой глобальной банковской системы находится международная банковская система.
Далее, отметим, что традиционно корреспондентским отношениям отводилась чисто техническая роль, т. е. роль технического средства для проведения расчетов. Однако глобализация и интеграция мировой экономики привели к тому, что эти отношения стали своеобразным стержнем широкого комплекса межбанковских отношений и совместных действий двух и более банков на финансовых, в т. ч. международных, рынках. Поэтому в современном понимании корреспондентские отношения опосредуют не только проведение банками взаимных операций по поручению своих клиентов или от собственного имени, и их совместные коммерческие или инвестиционные проекты, участие в «виртуальных корпорациях». Таким образом, в настоящее время корреспондентские отношения рассматриваются как инструмент установления партнерских отношений с другими банками в интересах развития и расширения сфер влияния банка, т. е. как способ развития бизнеса [4, с. 96].
Вместе с тем корреспондентские отношения в условиях глобализации помимо координации и согласованности действий различных банков способны обеспечить еще один эффект — это эффект увеличения количества денег в глобальной банковской и как следствие, столь же глобальной социально-экономической системе в целом.
Этот эффект связан с тем, что, как известно, при движении денег в банковской системе возникает «банковский мультипликатор» — явление, связанное с увеличением количества денег в банковской системе при прохождении денежных средств по банковской системе [6, с. 52].
Действительно, глобализация сделала межбанковский рынок глобальным. А это значит, что: во-первых, усиливается (из-за удлинения маршрутов платежа и кредитования) банковский мультипликатор; во-вторых, механизм регулирования банковского мультипликатора становится наднациональным.
Это чревато неконтролируемым возрастанием объема денег в определенных точках мировой банковской системы, их чрезмерной концентрацией по сравнению с объемом присутствующих товаров. Вероятно, это может быть источником неэквивалентного обмена, в частности в какой-либо точке глобального рынка?
Следовательно, действие глобального банковского мультипликатора чревато неконтролируемым возрастанием денег в мировой банковской системе и резко усиливает возможность их использования для спекулятивных операций в определенном месте
(вероятней всего, биржевом центре). Известно, что, по Ямайским соглашениям, цена денег определяется только спросом и предложением (была проведена демонетизация золота), то фактически отсутствуют какие-либо препятствия на денежном и валютном рынках.
Скорость извлечения прибыли из спекулятивных операций, отсутствие требований особых технологических знаний в реальном секторе, возможность реализации спекулятивных технологий с использованием только одного компьютера в режиме удаленного доступа, подключенного к сети, мотивируют к практической реализации спекулятивных технологий в сфере денежного обращения, валютных операций и на финансовых рынках.
Вероятно, поэтому доля таких спекулятивных операций в общем функционировании этих рынков росла стремительно. При этом вероятно, что с ростом числа спекулятивных финансовых операций деньги концентрируются, используются только для спекуляций (но не инвестиций в реальный сектор). И как результат спекулятивного использования, часть денежного потока окончательно отрывается от товарного оборота и лежащих в их основе ценностей, т. е. появляются деньги, не выполняющие функции меры стоимости. Таким образом, показано, что в условиях глобализации денежного обращения и финансовых рынков возможно возникновение «перекоса» или дисгармонии в известных функциях денег: меры стоимости; средства обращения; средства платежа; средства накопления; мировых денег [6, с. 15].
Известно, что в функции меры стоимости деньги (как мера стоимости) — это всеобщий эквивалент, с помощью которого прежде всего измеряются затраты труда ассоциированных производителей. Это позволяет считать финансы не только экономической, но и стоимостной категорией [5, с. 37].
Для того чтобы функция меры стоимости ре-ализовывалась, необходимо, чтобы происходило изменение денежной формы стоимости в вещественную, натуральную (материальную), и наоборот. Такое изменение формы стоимости происходит в воспроизводственном процессе, когда на деньги закупается сырье и комплектующие, а по окончании производственного цикла готовая продукция реализуется за деньги, т. е. материально-вещественная форма товара превращается в денежную.
Если деньги используются преимущественно для спекулятивной игры (использования спекулятивности риска), то деньги не встречаются с товаром.
Так, возникают «деньги, сделанные из воздуха». Вероятно, «деньгами, сделанными из воздуха»,
можно назвать деньги, полученные в результате спекулятивных операций (использования свойства спекулятивности риска [12, с. 18]), прежде всего на основе производных ценных бумаг и финансовых деривативов [5, с. 28], полученные в результате несправедливых сделок с занижением цены товара у производителя (заниженной под давлением оптовой цены промышленности), и др.
Вероятно, что некая «критическая масса» денег, которые в результате спекулятивных операций на финансовом рынке «сделаны из воздуха», способна привести к тому, что деньги перестают выполнять (в какой-то критической мере) в экономической системе функцию меры стоимости. Поскольку функция меры стоимости может быть признана ключевой, то, вероятно, идет речь о том, что все в меньшей мере, менее эффективно выполняются и все остальные функции денег, включая функцию мировых денег.
Для индикации степени отрыва денежного обращения от воспроизводственного процесса предлагается дополнить перечень функций денег функцией участия в воспроизводственном процессе, фиксируемой по факту изменения товарно-вещественной формы при переходе сырья из сферы обращения в производство и готового продукта из сферы производства в сферу обращения с дальнейшим потреблением товара.
Конечно, этот изложенный механизм — гипотеза, которая требует проверки и верификации или фальсификации.
Однако основания для этой гипотезы увеличиваются по следующим причинам.
Заметим, что в рамках развития теории глобализации возможно предположить, что глобализация порождает возникновение и действие не только банковского, но различного рода политических и социально-экономических, технологических «гло-бализационных мультипликаторов». Эти «мультипликаторы» связаны с увеличением политического, социально-экономического воздействия определенных явлений и действий за счет транснационального эффекта масштаба и подражания более слабых участников глобализационного процесса более сильным субъектам (акторам). Учтем, что изначально «эффект масштаба» — это повышение эффективности деятельности при увеличении масштаба деятельности, Например, в экономике эффект масштаба известен тем, что издержки снижаются каждый раз на 20 % при удвоении масштаба деятельности.
Вероятно, основой возникновения «глобали-зационного мультипликатора» можно признать
унификацию деятельности в определенной сфере. Известно предположение, что в условиях современной глобализации (возможно, вследствие действия «глобализационного мультипликатора») фундаментальные риски становятся управляемыми [10, с. 85], а также, что финансовые риски в условиях глобализации возрастают [10, с. 92 — 93].
Вероятно, что имел место своего рода финансовый «глобальный технологический мультипликатор» — подражание и стремление всех участников банковской системы участвовать в спекулятивных операциях, использовать для получения «денег из воздуха» некие известные «серые» и прочие финансовые и банковские технологии.
Кроме того, нужно учитывать, что в философии известно, что «спекулятивность — своеобразный примат идей, воспаряющих над реальностью и производных от нее интересов» [13, с. 53]. Если идти дальше, то можно признать спекулятивность одной из частей экономической философии меркантилизма. В рамках меркантилизма источником богатства считают торговлю [14, с. 20]. Более того, вероятно, можно ставить вопрос о том, что финансовая спекулятивность — это философия меркантилизма, возведенная в абсолют? А результатом реализации этой философии в рамках финансовых и банковских технологий выступают «деньги из воздуха», т. е. деньги, лишенные функции меры стоимости спекулятивными технологическими финансовыми, банковскими методами?
Известно, что ранее под «плохими» деньгами понимали всевозможные денежные суррогаты. Далее из теории денег известно, что «плохие» деньги вытесняют «хорошие». Этот известный в теории денег постулат, вероятно, можно в данной ситуации интерпретировать следующим образом. Предлагается считать, что в эпоху глобализации и развития финансовых и банковских технологий «плохими» можно называть деньги, по юридическому статусу и форме не отличимые от «хороших», но утратившие свою ключевую (а следовательно, и в определенной мере другие) функцию меры стоимости в процессе обращения на глобальных рынках и использования в спекулятивных, противоправных и других целях, не связанных с установлением эквивалента труда ассоциированных производителей в условиях рынка чистой конкуренции.
Вероятно, речь должна идти о чрезмерном доминировании в современной экономической деятельности меркантилизма над физиократией (философским учением, признающим источником богатства производство)?
Подтверждением возможности такой ситуации, вероятно, можно считать известное в глобальной философии мнение, что в основе любого кризиса лежит неадекватность философии, давно известно в философии: «Всякая эпоха, всякая человеческая общность, констатирует Хайдеггер, опираются на ту или иную метафизику и через нее вступают в сущностные отношения к совокупности сущего и тем самым также и к самим себе. Кризис бытия по этой причине означает кризис метафизики и раскрывается как упадок власти сверхчувственного, порожденных им идеалов» [13, с. 91; 15, с. 58].
Исходя из этого утверждения известного философа, любой социально-экономический кризис может рассматриваться как философский и политический, имеющий явные финансовые проявления и составляющую.
Выдвинутая в настоящей работе гипотеза о том, что источником глобального кризиса является потеря (полная или частичная) деньгами функции меры стоимости в результате спекулятивных и других операций, может быть подтверждена путем косвенной верификации.
В частности речь идет о том, что ранее автором была выдвинута гипотеза, предложение так сформулировать причины этого кризиса — записать «формулу кризиса» следующим образом: «Кризис имеет глобальный характер и может толковаться как кризис системы рыночных и производственных социально-экономических отношений и заключается этот кризис в несоответствии спекулятивного (а не производительного) характера современных глобальных фиктивного (ценные бумаги) и банковского капиталов, несоответствии размеров страховых фондов уровню рисков с учетом степени развития производительных сил, их потребности в социально ответственном длительном инвестиционном (а не спекулятивном — кратковременном) финансировании развития (инноваций и инвестиций), а также потребности мировых производительных сил в управлении рисками воспроизводственного процесса, в частности порождаемых неравномерностью их отраслевого и регионального развития в процессе современной глобализации» [16, с. 43]. Представляется, что выдвинутая ранее и в настоящей работе гипотезы не противоречат друг другу, что может быть расценено как их обоюдная косвенная верификация, так как обе гипотезы были получены различными методами.
Что касается выхода из такого рода кризиса, то в настоящее время показано, что философия через идеологию и политику влияет на методологию,
практику, эффективность в том числе глобального и национального управления [14]. Более того, в условиях постиндустриального глобального мира, поскольку бюрократическая парадигма управления оказывается неэффективной и затратной одновременно, то речь должна идти о применении недавно предложенной парадигмы интеллектуального управления, основанной на системном объединении с целью получения новых знаний философии, идеологии, политики и методологии управления [14].
Известно, что специалисты ООН по глобальному управлению и гражданскому обществу (Ф. Кардозу и др.) признают: «Существует очевидный дефицит политического регулирования и демократического управления в некоторых ключевых областях процесса глобализации».
При этом, предположительно, доминирование меркантилизма над физиократией может носить политический характер в условиях дефицита политического управления. Если это так, то отметим, что политический характер доминирования одной идеологии может находить законодательное выражение в силу того, что законодательство — это продукт функционирования политической системы.
Можно предположить, что упомянутый дефицит политического регулирования, возможно, может быть объяснен и связан с тем, что существующая политическая система, технологии не способны заполнить его по не зависящим от них обстоятельствам. Вероятно, речь идет о необходимости качественно новой составляющей политического регулирования глобальной финансовой, банковской деятельности. Возможно, действительно (как указывается в справочном документе ООН «Гражданское общество и глобальное управление», разработанном Ф. Кардозу и др.), речь идет о том, что отмеченный авторами документа ООН дефицит политического регулирования может быть ликвидирован только с участием гражданского общества, т. е. за счет качественно новой составляющей — путем увеличения политического влияния гражданского общества [15, с. 60].
При таком подходе политический ресурс человека или организации, вероятно, должен признаваться ключевым, конвертируемым в любые другие виды ресурсов (финансовые, энергетические, сырье и т. д.).
Можно предположить, что для решения такой глобальной проблемы (если она существует), как глобальное преобразование философии, идеологии, политики, технологий финансовой и банковской деятельности, потребуется не один год.
Понятно, что решить такую глобальную проблему без участия гражданского общества скорее всего не удастся. Поэтому, вероятно, на повестку дня встает вопрос разработки рациональных и оптимальных форм прямого участия гражданского общества в глобальном финансовом управлении, финансовом регулировании и контроле. Вероятно, что участие гражданского общества в антикризисном управлении такой глобальной проблемы, как изменение философии и парадигмы финансового управления, должно быть постоянным и существенным. Можно предположить, что такое участие глобального и национальных гражданских обществ должно касаться следующих аспектов антикризисного финансового управления:
во-первых, правильной и своевременной (а по возможности, упреждающей) диагностики наблюдаемого глобального кризиса с явными финансовыми проявлениями;
во-вторых, разработки ограничений на меры антикризисного финансового управления и рекомендация применения всеми субъектами глобального управления (международные организации, национальные правительства, транснациональные корпорации, политические и социально-экономические публичные и непубличные корпорации и др.) методов социально-этического менеджмента, минимизирующего риск недопустимого ущерба элементам социально-экономической среды [17, с. 203];
в-третьих, предварительная и в реальном масштабе времени антикризисного управления оценка «социальной цены» и допустимости предлагаемых международными и национальными органами государственного управления мер антикризисного управления;
в-четвертых, выработка норм социального и делового оборота, соответствующих новым глобальным, геополитическим и социально-экономическим реальностям и др.
Вероятно, такая активизация прямого участия гражданского общества в глобальном и национальном управлении потребует выработки новых норм и форм взаимодействия всех субъектов глобального управления. В частности, возможно, пойдет речь о таких группах политических и социально-экономических отношений: гражданское общество — международные организации (ООН и др.); гражданское общество — национальные правительства; гражданское общество — транснациональные корпорации; гражданское общество — публичные политические, религиозные и другие общественные (некоммерческие) корпорации; глобальное гражданское
общество — национальное гражданское общество; национальное гражданское общество — региональное гражданское общество и др. [15, с. 60].
Список литературы
1. Глущенко В. В., Глущенко И. И. Исследование систем управления: социологические, экономические, прогнозные, плановые, экспериментальные исследования: учеб. пособие. г. Железнодорожный, Моск. обл.: Крылья, 2004. 416 с.
2. Глущенко В. В. Функциональные контроль и диагностика финансовой сферы в условиях глобального кризиса // Финансы и кредит, 2009. № 12. С. 15 — 23.
3. Банковское дело: управление и технологии: учеб. пособие для вузов. М.: Юнити-дана, 2001. 863 с.
4. Глущенко В. В. Организация деятельности коммерческого банка. г. Железнодорожный, Моск. обл.: Крылья, 2007. 208 с.
5. Глущенко В. В., Глущенко И. И. Финансы. Финансовые политика, маркетинг, менеджмент. Финансовый риск-менеджмент. Ценные бумаги. Страхование. г. Железнодорожный, Моск. обл.: Крылья, 1998. 416 с.
6. Деньги, кредит, банки: учеб.: под ред. О. И. Лав-рушина. 2-е изд. перераб. и доп. М.: Финансы и статистика, 2000. 464 с.
7. Глущенко В. В. Теория государства и права: системно-управленческий подход. г. Железнодорожный, Моск. обл.: Крылья, 2000. 416 с.
8. Федеральный закон от 03.02.1996 № 17-ФЗ «О банках и банковской деятельности».
9. Федеральный закон от 27.06.2002 № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)».
10. Глущенко В. В. Риски инновационной и инвестиционной деятельности в условиях глобализации. г. Железнодорожный, Моск. обл.: Крылья, 2006. 230 с.
11. Федеральный закон от 10.12.2003 № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле».
12. Глущенко В. В. Управление рисками. Страхование. г. Железнодорожный, Моск. обл.: Крылья, 1999. 334 с.
13. Ильин В. В. Философия: учеб. для вузов. М.: Академический проект, 1999. 592 с.
14. Глущенко В. В., Глущенко И. И. Совершенствование философии и методологии науки, управления, прогностики: парадигма интеллектуального управления. М.: ИП Глущенко В. В., 2009. 120 с.
15. Глущенко В. В. Гражданология: введение в теорию гражданского общества. М. : ИП Глущенко В. В. , 2009. 64 с.
16. Глущенко В. В. Введение в кризисологию. Финансовая кризисология. Антикризисное управление. М. : ИП Глущенко В. В. , 2008. 88 с.
17. Глущенко В. В. Менеджмент: системные основы. г. Железнодорожный, Моск. обл. : Крылья, 1996. 216 с.
