CC BY
52
56. Плечов Г. Н. Цели и формы историко-педагогического исследования творческого наследия И. Я. Яковлева // Народная школа. 2000. № 4. С. 17-21.
57. Прокопьев К. П. Школьное просвещение инородцев Казанского края в XIX веке. Казань: Центральная типография, 1905. 298 с.
58. Рождественский С. Исторический обзор деятельности министерства народного просвещения. 1802-1902. СПб.: Изд-е МНП, 1902. 480 с.
59. Рождествин А. С. Инородческие образования в Казанском крае по системе Н. И. Ильминского // Церковные ведомости. 1899. С. 23-24;
60. Сандина Т. И. Развитие народного образования в Мордовии. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1969. 208 с.
61. Сафиуллина Ф. С. Хусаин Фаезханов // Вопросы татарского языкознания. Казань, 1965.
62. Сергеев Т. С. И. Н. Ульянов и просвещение народов Поволжья. Чебоксары, 1972. 29 с.
63. Сологуб Н. Н. Ликвидация неграмотности в Среднем Поволжье в 1917-1930-х годах: Дис. ... канд. ист. наук, Пенза, 2004. 275 с.
64. Талдин Н. В. Очерки истории мордовской школы. Саранск, 1956. 117 с.
65. Тимошкин К. М. Хозяйственная деятельность земств на территории Мордовии в 1864-1890 гг. Дис. ... канд. ист. наук. М., 1976.
66. Трофимов Ж. А. И. Н. Ульянов в Пензе (1855-1863). М.: Советская Россия, 1981. 50 с.
67. Усманов М. Г. Несколько слов о Марджани // Казан утлары. 1968. № 1.
68. Фальборк Г. Всеобщее образование в России. СПб., 1908. 349 с.
69. Чехов Н. В. Народное образование в России с 60-х годов XIX века. М.: Тип. Иванова, 1912. 212 с.
70. Чичерина С. О приволжских инородцах и современном значении Ильминского. СПб.: Сенатская типография, 1906. 38 с.
71. Шабаев М. Ф. Очерки истории школы и педагогической мысли СССР / XVIII - первая половина XIX в. / М., 1973.
72. Buhmann A. Volker und Volksgruppen in der Sowjetunion. Außenpolitik Ruß Lands bis 1917. Hamburg, 1971.
73. Hartley M. The study of Russian history from British archival Sources. London and New York, 1986.
74. Krueger J. The Turkic peoples vol. 32 of the Uralic and Altaic Series. Bloomington, 1963.
75. Wurm S. Turkic Peoples of the USSR. The historical background. London. 1954.
УДК 947.081.12
деятельность городских дум пензенской губернии по обеспечению населения продовольствием
А. В. БОРИСОВ
Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского
кафедра французского языка
Данная статья посвящена социальной сфере деятельности городских дум Пензенской губернии конца XIX века. Обеспечение населения городов продовольствием являлось одной из важнейших задач, стоящих перед городскими общественными управлениями. В статье рассматриваются меры, принимаемые городскими властями совместно с губернской администрацией для решения этой социальной проблемы.
Согласно Городовому Положению 1870 года на родскому голове Ф. Е. Швецову с просьбой принять
городские думы возлагалось решение целого ряда вопросов социального порядка. Это забота о здравоохранении и моральном облике горожан, борьба с нищенством, устройство рынков и базаров, попечение о развитии местной торговли и промышленности, а также принятие мер к обеспечению народного продовольствия. Борьба с голодом занимала особое место в деятельности городских дум Пензенской губернии, так как от эффективности принятых ими мер во многом зависело благосостояние городского населения. Неурожаи и рост цен на хлеб были достаточно частым явлением для большинства губерний Европейской России в конце XIX века. Но городскими думами делалось все необходимое для стабилизации ситуации, складывавшейся на хлебном рынке.
В 1880 году в Пензенской губернии сильно выросла цена на хлеб, что затруднило положение большинства городского населения. Хлеб скупался торговцами из соседних губерний. Его высокая цена оказалась недоступной для бедной части горожан. Поэтому губернатор А. А. Татищев обратился к пензенскому го-
срочные меры и облегчить жизнь беднейших слоев населения. Городской голова охотно откликнулся на предложение губернатора, предоставив лично от себя во временное пользование городу капитал в 10 тысяч рублей для закупки муки по самой дешевой цене. Приобретенная мука предназначалась исключительно для бедняков и продавалась на 5 и даже 10% ниже ее покупной стоимости. Губернатор Татищев со своей стороны усилил образованный Ф. Е. Швецовым фонд присоединением к нему еще одной тысячи рублей. Так, в губернском городе был решен вопрос о снижении цены на главнейший продукт [1]. Городской голова Ф. Е. Швецов за пожертвование значительной суммы на продовольствие беднейшим жителям города Пензы удостоился Высочайшей благодарности императора Александра II [2].
Предложение губернатора было одобрено и головами уездных городов. Краснослободская городская дума выделила на покупку хлеба 3 тысячи рублей из своих средств, а 9 тысяч заняла у городского общественного банка [3]. Подобные меры были приняты
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ►►►►►
в Нижнем Ломове, Мокшане, Городище и Керенске. Гласные Чембарской городской думы закупили муку на сумму в 2 тысячи рублей и продавали ее бедным горожанам с 20 % скидкой. Таким образом, насущная потребность обеспечения населения городов хлебом была решена при тесном взаимодействии губернатора, городских голов и общественных управлений.
Подобная ситуация повторилась уже через несколько лет. В 1891 году 17 губерний Европейской России вследствие неурожая практически полностью остались без хлеба. Неурожай хлебов вызвал увеличение цен на жизненные припасы, что весьма усложнило ситуацию с продовольствием в губернии [4].
Решать вопрос по обеспечению населения продовольствием городским общественным управлениям вновь пришлось совместно с губернской администрацией. Губернатор А. А. Горяйнов предложил городским головам немедленно созвать экстренные заседания дум и выработать меры оказания помощи беднейшим слоям населения. Многие городские думы при решении данной проблемы в очередной раз столкнулись с нехваткой денежных средств. Для большинства городов губернии 1891 год оказался весьма тяжелым в финансовом отношении. Например, в городских доходах Пензы значился большой недобор, увеличилось количество недоимок, а расходы возросли на значительную сумму. При таких обстоятельствах затраты на обеспечение народного продовольствия, без каких-либо чрезвычайных пособий, становились невозможными [5]. Губернатору пришлось обратить внимание общественных управлений на запасные суммы, принадлежащие мещанским и цеховым обществам. Их размер составлял от 663 рублей в Керенске до 14424 рублей в губернском городе. В итоге, уездным думам удалось добиться разрешения министра внутренних дел на осуществление займов из капиталов местных сословных учреждений и вовремя оказать помощь бедным горожанам. В южных губерниях был закуплен хлеб, который продавался как по заготовительной, так и по сниженной цене [6]. Кроме того, все городские управления Пензенской губернии воспользовались удешевленным тарифом на провоз по железной дороге хлеба, покупаемого для бедных горожан.
Самая сложная обстановка с обеспечением населения продовольствием сложилась в губернском городе. Крайне плачевное состояние пензенского хлебного рынка поставило беднейшую часть городских жителей в безвыходное положение. Цены на ржаную муку к середине июня 1891 года поднялись до небывалых размеров - 1 рубля 30 копеек за пуд, что заставило голодать пятую часть населения города [7]. Необходимость срочных мер была очевидна. По инициативе губернатора городская дума учредила исполнительный продовольственный комитет, в состав которого вошли 9 гласных, а его председателем избран бывший городской голова Иван Ефимович Грошев. Члены комитета сразу же приступили к заготовлению запасов хлеба, закупив около 10 тысяч
пудов муки [8]. Для продажи ее бедным семьям по дешевой цене городская дума открыла общественную лавку.
Однако эта мера была явно недостаточной. Число нуждающихся в продовольствии оставалось значительным. Поэтому в начале сентября дума уполномочила городского голову Н. Т. Евстифеева отправиться в Ростов-на-Дону и купить там 100 тысяч пудов зернового хлеба [9]. Управой были составлены списки наиболее нуждающихся горожан, которые могли покупать хлеб по сниженной цене в 1 рубль 16 копеек за пуд. Такое пособие на продовольствие в итоге было оказано 11724 жителям города Пензы [10].
Поездка Н. Т. Евстифеева оказалась удачной. Местные купцы сочувственно отнеслись к бедственному положению Пензенского края и пожертвовали 990 пудов зернового хлеба пензенскому городскому голове для бесплатной раздачи бедным слоям населения.
Помимо снабжения горожан мукой, городская дума учредила еще два вида помощи нуждающимся в продовольствии, устроив общественную хлебопекарню и общественную столовую. Хлебопекарня ежедневно выпекала до 150 пудов хлеба, а в общественной столовой было бесплатно подано более 152 тысяч обедов. Значительную помощь городской столовой оказал Московский комитет по сбору пожертвований в пользу голодающих, приславший в ее распоряжение одну тысячу рублей [11]. Помощь была оказана и со стороны комитета Британско-Американской церкви в виде трех вагонов кукурузы [12].
Общественные столовые открывались не только в губернском городе. По предложению губернатора они действовали и в уездных городах. Так, по 2 столовые имелись в Мокшане, Городище и Нижнем Ломове, 3 столовые были открыты в Краснослободске и по одной в Инсаре и Наровчате [13].
Городскими управами делалось все возможное для улучшения положения беднейших горожан. Зачастую думы обращались к помощи частных благотворителей. Именно частная благотворительность способствовала полному обеспечению горожан продовольствием: частные лица предоставляли городу беспроцентные ссуды, за свой счет открывали общественные столовые, предоставляли бесплатные обеды. В губернском и уездных городах действовали благотворительные комитеты, дамские кружки, оказывавшие помощь беднейшим семьям в виде одежды, горячей пищи, организации общественных работ в пользу голодающих. В целом, благотворительные учреждения Пензенской губернии, начавшие свою деятельность в весьма ограниченных масштабах, успешно выполнили возложенную на них обязанность. Совместными усилиями губернатора, городского самоуправления и благотворительных учреждений удалось справиться с народным бедствием, постигшим Пензенскую губернию.
Подводя итог, отметим, что городские общественные управления уделяли достаточное внимание вопросам, связанным с решением городских социальных проблем. С этой целью создавались специальные ко-
миссии, выделялись необходимые средства. Взаимодействие губернской администрации и городского самоуправления в социальной сфере приводило к положительным результатам.
список литературы
1. Пензенские губернские ведомости. № 208. 1880. 28 сентября.
2. Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф. 5. Оп. 1. Д. 5591. Л. 11.
3. ГАПО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 5591. Л. 16 об.
4. ГАПО. Ф. 99. Оп. 1. Д. 1. Л. 2.
5. ГАПО. Ф. 108. Оп. 1. Д. 679. Л. 298.
6. Обзор Пензенской губернии за 1891 год. Пенза, Губернская типография, 1892. С. 30-31.
7. ГАПО. Ф. 108. Оп. 1. Д. 676. Л. 215 об.
8. ГАПО. Ф. 108. Оп. 1. Д. 676. Л. 260 об.
9. ГАПО. Ф. 108. Оп. 1. Д. 679. Л. 289 об.
10. Обзор Пензенской губернии за 1891 год. Пенза, Губернская типография, 1892. С. 45.
11. ГАПО. Ф. 99. Оп. 1. Д. 2. Л. 2.
12. ГАПО. Ф. 108. Оп. 1. Д. 679. Л. 133-134.
13. ГАПО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 6497. Л. 99.
УДК: 947.0846
историография кооперативного движения в ссср в 1930-е годы
О. В. ЗЛОБИНА
Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского Кафедра новейшей истории России и краеведения
В статье предпринята попытка анализа некоторых моментов историографии кооперативного движения в Советском Союзе в 1930-е годы с привлечением наиболее оригинальных авторских концепций его развития и модернизации.
Видоизменённая в жёстких условиях 1930-х годов в различной степени на всех без исключения группах
советская кооперация, развитие и функционирование её различных форм, взаимоотношения с властными структурами не перестают вызывать интерес не только отечественных, но и зарубежных учёных. Их научные труды, посвящённые судьбам кооперации в нашей стране в предвоенное десятилетие, условно можно подразделить на два больших тематических блока. Первый из них составляют работы, рассматривающие кооперативное строительство в СССР в общем контексте, где в фарватере социально-экономической политики раскрывается преобразование тех или иных кооперативных организаций. Во второй блок входят исследования, затрагивающие проблематику изучения отдельных форм кооперации (например, промысловые, военные кооперативы и т.д.).
Многие из авторов обращают внимание на ломку кооперативной системы с началом первой пятилетки, усматривая в этом ключевой момент, приведший к её деформации. В частности, переход к сплошной коллективизации в своей монографии затронул Ким Чан Чжин, отмечая, что сразу же после провозглашения данного курса последовало Постановление НКЗ СССР «О реорганизации системы сельскохозяйственной кооперации» от 1 февраля 1931 года, предписавшее «к 1 марта ликвидировать Союз Союзов и в течение марта провести ликвидацию союзных, республиканских, краевых и областных союзов. Одновременно свёртывалась и низовая сеть кооперации. Постановлением советского правительства от 11 марта 1931 года решения НКЗ СССР были подтверждены» [8. С. 219]. Итальянский автор Джузеппе Боффа также усматривает прямое влияние на кооперацию «года великого перелома» и последовавших после него событий, так как «волны коллективизации, которые развились на протяжении 20-х годов» [2. С. 370], что являлось вполне закономерным, ведь проводимая советской властью политика ускоренной индустриализации отразилась
населения, изменив привычный уклад жизни, причём зачастую не в лучшую сторону. «Революция сверху» затронула даже четырёхмиллионный слой ремесленников, подвергнув его своего рода коллективизации «в том смысле, что их простейшие кооперативы были сокрушены попыткой объединить их в производственные артели методами, которые не слишком отличались от методов создания колхозов» [2. С. 373].
Однако, по утверждению Боффа, «развитие кооперации, в том числе и в самых простых её формах, ещё отнюдь не сбрасывалось со счёта. Немалые надежды возлагались на так называемую контрактацию - систему договоров, заключаемых государственными закупочными органами с сельскими кооперативами» [2. С. 348]. Но основные принципы кооперации в этот период, безусловно, были попраны, что коснулось и сферы торговли. Например, сентябрьское постановление 1935 года разграничило сферы действия между государственной и кооперативной торговлей «таким образом, что первая призвана была действовать в городах, а вторая - в сельской местности». В действительности же последняя «носила в большей степени огосударствленный характер» и была второсортной [2. С. 479-480]. Впрочем, с середины 1930-х годов в СССР особенно ощутимым становится приоритет государства над всеми общественными институтами. Конституция 1936 года утвердила наличие в стране двух видов социалистической собственности: государственной и колхозно-кооперативной, причём вторая из них долгое время рассматривалась как зависимо-подчинённая от первой [2. С. 489].
Боффа верно уловил то, чему уделяют внимание и отечественные историки, также усматривающие неравноправие двух основных форм собственности. Так, Л. Е. Файн указывает на пагубное влияние административных мер, которые «тормозили использование преимуществ кооперативного типа предприятий и коо-
