CC BY-NC-ND
42
В.И. Первушкин
АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ТАМБОВСКОЙ, САРАТОВСКОЙ И ПЕНЗЕНСКОЙ ГУБЕРНИЙ УЧЕНЫМИ АРХИВНЫМИ КОМИССИЯМИ
В статье анализируется деятельность Тамбовской, Саратовской и Пензенской губернских ученых архивных комиссий по исследованию и охране археологических памятников в российской провинции во второй половине XIX - начале ХХ в.; выделены основные направления и этапы; показаны положительные и отрицательные стороны этого процесса. Впервые вводятся архивные материалы об их участии в поиске и изучении археологических памятников, ставших впоследствии предметом исследования ведущих ученых страны. Изучен механизм взаимодействия ученых архивных комиссий с местными органами власти, различными социальными группами, с научными обществами и институтами общероссийского уровня, что ранее не было представлено в научной литературе.
Ключевые слова: российская провинция, губернские ученые архивные комиссии, археология, археологический памятник, Археологический институт, Археологическая комиссия, археологическая карта губернии.
На рубеже Х1Х-ХХ вв. инициатива археологических исследований на местах от губернских статистических комитетов постепенно переходит к губернским ученым архивным комиссиям (далее - ГУАК). Последние не ограничивали свою деятельность лишь сбором и изучением письменных источников, но активно включали в круг своих исследований и памятники материальной культуры. Подобный подход к пониманию учеными архивными комиссиями своих задач был обусловлен предписанием Комитета министров 1884 г. об изучении губернскими архивными комиссиями «различных памятников старины» и логически вытекал из того содержания, которое вкладывалось в XIX в. в понятие «археология». В силу расширительной трактовки ее предмета, вклю-
© Первушкин В.И., 2012
чавшего изучение различных видов исторических источников, как документальных, так и вещественных, ученые архивные комиссии в какой-то степени были обречены на комплексное сочетание в своей деятельности функций историко-архивного и историко-ар-хеологического обществ. ГУАК, будучи зачастую единственными в провинции историческими обществами, в полной мере осознавали свою ответственность за сохранность всех категорий памятников.
Условно можно выделить следующие направления археологической деятельности ГУАК: 1. Проведение археологических раскопок; 2. Осуществление археологических разведок («экскурсий»); 3. Составление археологических карт губерний; 4. Публикация результатов археологических исследований; 5. Участие во всероссийских и областных археологических съездах; 6. Формирование археологических коллекций в музеях при комиссиях; 7. Охрана памятников археологии; 8. Педагогическая археология (чтение лекций по археологии края, привлечение к полевым работам учащихся училищ и местного населения).
Археологической деятельностью из трех нами исследованных архивных комиссий первой стала заниматься Тамбовская губернская ученая архивная комиссия (далее - ТУАК). В ее археологической работе, как и в остальных направлениях деятельности, прослеживаются два этапа, содержание которых во многом было обусловлено взглядами двух председателей - И.И. Дубасова и А.Н. Норцова. В первый период своего существования комиссия, не имевшая необходимого опыта в проведении раскопок, а также средств для их организации, пыталась найти выход из положения путем привлечения к археологическим исследованиям местных любителей старины. Подобное, недопустимое с современной точки зрения предложение, стало результатом несколько наивных представлений председателя об археологии как науке. Он, как и многие провинциальные историки, считал ее такой отраслью знаний, которая более других доступна «не одним ученым по профессии и образованным людям, но и людям простым, не ученым, но сочувствующим науке»1. Эти действия имели неоднозначные результаты: с одной стороны, такой подход обеспечил значительный приток археологических находок в комиссию, с другой - привел к уничтожению археологических объектов вследствие проведения неквалифицированных раскопок.
В отличие от первого председателя А.Н. Норцов делал ставку в развитии археологической деятельности ТУАК на ее собственные силы. По его инициативе акцент в работе комиссии переносился с археологических разведок к собственно раскопкам памятников. С этой целью он подготовил специальную программу археологического исследования края.
Сознавая недостаточность своих знаний в области археологии, члены ТУАК, как и других архивных комиссий, стремились восполнить отсутствие специальной подготовки. Между тем возможности подготовки кадров археологов в провинции на рубеже ХШ-ХХ вв. были ограниченны. Повышение квалификации в данной области на местах сводилось к следующим основным направлениям. Во-первых, использовались немногочисленные пособия по методике и технике археологических раскопок, выполнявшие роль инструкций. Другим зарекомендовавшим себя способом являлось привлечение археологов-профессионалов с целью курирования раскопок, производившихся на местах. Так, по предложению И.И. Дубасова общее собрание Тамбовской комиссии постановлением от 9 сентября 1893 г. решило избрать членом ТУАК опытного археолога, сотрудника Рязанской комиссии А.И. Черепнина. Предполагалось, что в дальнейшем он примет на себя обязанности куратора ТУАК в области археологических исследований. Однако возлагавшиеся на него комиссией надежды оказались напрасными - чрезмерная занятость не позволила рязанскому археологу оправдать ожидания тамбовских коллег.
Определенную роль в подготовке местных кадров играли провинциальные археологические курсы, к участию в которых привлекались специалисты из крупнейших университетских центров. Так, большим успехом пользовались курсы, организованные в 1904 г. в г. Твери. На них были приглашены видные ученые из Петербурга и Москвы (профессора С.Ф. Платонов, Н.В. Покровский, академик А.И. Соболевский и другие)2. По свидетельству директора Археологического института Н.В. Покровского, успех курсов был блестящим: «Переполнение аудитории, всеобщее оживление, разнообразие слушателей по возрастам, званиям и состояниям - все это давало основания думать, что курсы <...> идут навстречу живой потребности знания»3. Воодушевленная этим опытом, Тамбовская комиссия планировала использовать его для организации археологических курсов в родном городе, однако реализации задуманного воспрепятствовали революционные события 1905-1907 гг.
В целом деятельность ТУАК по изучению края в археологическом отношении сводилась к трем основным направлениям: выявлению археологических объектов путем разведок, посильному участию в проведении раскопок и обобщению сведений о существующих памятниках в виде археологических карт. В целях выявления археологических памятников и последующего их изучения, картографирования и охраны ТУАК практиковала поуездное анкетирование. Первый опрос уездных властей был проведен в 1888 г. по анкете, составленной Московским археологическим обществом
(далее - МАО)4. В результате ТУАК собрала значительное количество сведений по Елатомскому, Козловскому, Моршанскому, Шацкому, Темниковскому, Тамбовскому и Спасскому уездам, за что получила в свой адрес благодарность от лица председателя общества П.С. Уваровой.
Археологические раскопки ГУАК собственными силами производили очень редко, что было связано, прежде всего, с отсутствием у них средств и квалифицированных кадров, способных вести самостоятельно подобные работы. Как правило, их проводила Археологическая комиссия. Так, в 1892 г. под руководством А.А. Спицына она вела археологические раскопки в Пензенской и Тамбовской губерниях5. Однако председатель ТУАК А.Н. Норцов придавал немаловажное значение организации активных самостоятельных раскопок. Как уже говорилось, в 1900 г. им была разработана программа археологического обследования губернии, которая предполагала комплексный осмотр, описание и раскопки археологических объектов, а также сбор фольклорного и этнографического материала и описание памятников церковной археологии. В связи с тем, что по указу Александра III (1889) исключительное право производства и разрешения раскопок на «казенных, общественных и принадлежащих разным установлениям землях» было передано Археологической комиссии6, программа была выслана ей и в Московское археологическое общество (далее - МАО).
Археологическая комиссия поддержала начинание тамбовских историков и выдала «открытый лист» на производство раскопок. Однако позиция МАО была более жесткой. Оно рекомендовало не предпринимать каких-либо практических действий из-за отсутствия у членов комиссии необходимого опыта, а ограничиться визуальным осмотром и описанием памятников, с чем комиссия и согласилась. В результате задуманному А.Н. Норцовым широкомасштабному плану по производству раскопок в пределах губернии не суждено было выйти из стадии теоретической разработки. Деятельность комиссии в данном направлении ограничилась попытками внести посильный вклад в исследование Лядинского и Кошибе-евского могильников, проводившееся Археологической комиссией.
Большое значение комиссия придавала обобщению данных об уже открытых археологических памятниках края. Первой попыткой свести их воедино стало предпринятое И.И. Дубасовым поуездное описание курганов, городищ, городков и отдельных находок. Однако это описание отличалось неполнотой и не имело картографического оформления. Поэтому начальным опытом в области археологической топографии Тамбовского края следует считать карту М.Г. Розанова и А.В. Проскурникова (1889)7, подготовленную в
связи с началом работ по составлению сводной общероссийской археологической карты. Несмотря на стремление авторов карты к возможно более широкому охвату памятников, ее нельзя было признать исчерпывающей. На это обстоятельство обратил внимание А.Н. Норцов, поставивший задачу подготовить новый вариант карты. При этом он преследовал более широкие цели, чем его предшественники, раскрывая не только археологические, но и исторические особенности края, что нашло отражение в названии новой карты «Историко-археологическая карта Тамбовской губернии»8. Ввиду этого, помимо поуездного описания археологических объектов, автор включил в текстовую часть сведения из истории городов, сел и деревень губернии, данные о памятниках церковной архитектуры, бытовавшие среди местных жителей предания и легенды. Всего на карту было занесено более 600 объектов - курганов, городищ, могильников, местонахождений монетных кладов, костей и других случайных находок. Кроме того, были описаны остатки оборонных укрепленных линий Русского государства XVI-XVII вв. в Шацком, Спасском, Тамбовском, Лебедянском, Липецком, Козловском и Усманском уездах.
Расцвет археологической деятельности Саратовской ученой архивной комиссии (далее - СУАК) приходится также на начало XX столетия. Она, как и Тамбовская комиссия, стала широко практиковать рассылку сельским учителям, врачам, священникам, мировым судьям, сельским старостам специальных опросных листов, стремясь вовлечь их в поиск археологических памятников. Подобная деятельность СУАК приносила свои плоды. Значительные поступления имели место от частных лиц, так, в 1912 г. один из железнодорожных служащих передал ей коллекцию из 973 золо-тоордынских монет, собранных на Увеке9, археологическом памятнике периода Золотой Орды.
Первая попытка создать археологическую карту Саратовской губернии была связана также с СУАК. В марте 1888 г. Саратовский губернатор А.И. Косич предложил составить карту археологических находок губернии. В июне того же года МАО обратилось к губернаторам, к главам местных епархий, земским управам, директорам народных училищ и ГУАК с просьбой разослать подведомственным им учреждениям вопросники, а затем на основе их составить археологические карты губерний10. Здесь мы наблюдаем редкий случай, когда инициатива центрального и местного учреждений, независимо друг от друга, совпала в едином стремлении, направленном на развитие науки.
Работу по составлению карты возглавил член СУАК В.К. Воронков. Началась она с рассылки по уездам губернии списка во-
просов, составленного МАО. Причем, по мнению членов СУАК, инициатива создания археологических карт по каждой губернии России принадлежала именно им. Делегат Восьмого археологического съезда (1890) от Саратовской комиссии М.В. Готовицкий по возвращении сделал доклад «Задачи археологии в Саратовском крае по сообщениям, сделанным на Восьмом археологическом съезде»11. Главный вывод, к которому он пришел, опираясь на решения съезда, - необходимо составить археологическую карту губернии.
Создание археологической карты - дело нескольких десятков лет, поэтому в 1905 г. СУАК вновь рассылает опросные листы по уездам губернии. Но эта инициатива комиссии из-за революционных событий потерпела провал. Поэтому в 1907-1908 гг., несмотря на финансовые трудности, комиссия вновь рассылает опросные листы и получает на них ответы. Работа по составлению карты была завершена первым саратовским археологом А.А. Кротковым лишь в 1911 г. Основу подготовленной к печати археологической карты составляли три вида источников: 1. Опросные листы МАО; 2. Собственные полевые исследования членов комиссии; 3. Археологические материалы, ранее опубликованные губернским статистическим комитетом и любителями-краеведами.
После составления карты встал серьезный вопрос об ее издании. Комиссия не имела необходимых денежных средств для осуществления этого проекта. Поэтому правление СУАК обратилось к директору Археологического института, который предложил напечатать карту в 23-м выпуске «Вестника археологии и истории»12. Начавшаяся Первая мировая война не позволила осуществить эти планы.
Одним из направлений пропагандистской деятельности СУАК было приобщение к археологическим исследованиям учащихся средних учебных заведений города Саратова. По инициативе членов комиссии С.А. Щеглова и Б.В. Зайковского в 1910 г. при Саратовской второй мужской гимназии был организован «Кружок учащихся - любителей изучения местного края»; под их руководством были организованы совместные археологические исследования в Царицынском, Камышинском и других уездах губернии. В результате было собрано и передано в музей СУАК около 2,5 тыс. археологических предметов.
Археологическая деятельность Пензенской ученой архивной комиссии (далее - ПУАК) представлена в гораздо меньшей степени, чем аналогичная работа Тамбовской и Саратовской архивных комиссий. Главным образом в ПУАК поступали археологические находки, случайно найденные местными жителями. Их присылали вместе с протоколами уездных полицейских исправников, где описывались обстоятельства их нахождения. Как правило, комис-
сия направляла их в Археологическую комиссию для определения исторической ценности. Причем, последняя нередко оставляла ценные находки у себя.
О проведении археологических разведок силами ПУАК мы обнаружили материал в заметке В.П. Попова «О двух достопримечательных открытиях, сделанных в 1904 г. Пензенской ученой архивной комиссией», в которой дается недостаточно корректное описание неолитического поселения около Пензы13.
По всей видимости, единственные за всю историю ПУАК целенаправленные археологические раскопки производил действительный член комиссии, священник Саранской Казанской церкви
A.И. Любимов. 24 июня 1902 г. он писал председателю комиссии
B.Х. Хохрякову, что на юге и северо-западе от Саранска есть несколько насыпных курганов и просил ходатайствовать перед Археологической комиссией разрешить раскопки на свои средства. И в мае 1903 г. ему прислали «открытый лист» на право проведения раскопок в пределах Саранского уезда Пензенской губернии. 25 сентября 1903 г. от Любимова была получена докладная записка. В ней он сообщал о результатах проведенных им раскопок и о возможности их продолжения в будущем. Не имея средств производить систематические раскопки из-за дороговизны рабочих рук, он с помощью добровольцев вскрыл наиболее крупный из группы курганов. Сведений о дальнейших археологических исследованиях А.И. Любимова нами не обнаружено. Известно, что 5 августа 1905 г. ПУАК сообщила Археологической комиссии, что «открытый лист» может быть возвращен ей лишь при завершении Любимовым воинской службы14.
Осуществляла ПУАК и охранную деятельность. Так, 15 марта 1913 г. Археологическая комиссия просила ее организовать надзор за планировочными работами при постройке железнодорожных ветвей от Чембара до станции Башмаково и от Нижнего Ломова до станции Выглядовка15.
В целом деятельность ГУАК по археологическому обследованию своих губерний значительно уступала размаху работ в области архивного дела. Данное обстоятельство объясняется как недостаточной подготовленностью сотрудников для проведения самостоятельных археологических исследований, так и пониманием ими приоритетности своих задач по изучению и сохранению, прежде всего, письменных памятников. Предпринимавшиеся меры для повышения своей квалификации оказывались слишком непоследовательными для того, чтобы дать ощутимые результаты. Отсутствие специальной подготовки неизбежно сказывалось на объеме и качестве проводившихся комиссиями исследований. Другой причиной
недостаточного развития археологического направления деятельности ГУАК являлась хроническая нехватка денежных средств. Констатируя незначительное число проделанных силами комиссий археологических раскопок, в то же время следует признать их бесспорный вклад в дело накопления и обобщения данных об археологических объектах на территории страны, а также их картографирования, пропаганды и охраны. Причем археологические карты своих губерний были составлены Тамбовской (2 варианта) и Саратовской (1 вариант) комиссиями. ПУАК к подобной работе не приступала.
К сожалению, опыт СУАК в деле привлечения учащихся средних учебных заведений к археологическим исследованиям не получил широкого распространения в России. Археологические находки хранились в музеях при ГУАК, которые и поныне составляют основу археологических коллекций областных краеведческих музеев.
Несмотря на ошибки, допускаемые ГУАК при проведении археологических исследований, в целом они сыграли положительную роль. Для науки были открыты и, что очень важно, сохранены уникальные археологические комплексы.
Примечания
1 ИТУАК (Известия Тамбовской ученой архивной комиссии). Вып. 13. Тамбов, 1887. С. 2.
2 См.: Отчет о деятельности Тверской губернской ученой архивной комиссии с 1903 по 1912 гг. Тверь, 1915. С. 42.
3 Покровский Н В. Губернские ученые архивные комиссии. СПб., 1908. С. 37.
4 ГАТО (Государственный архив Тамбовской области). Ф. 178. Оп. 1. Д. 19 Л. 1.
5 Раскопки в Пензенской и Тамбовской губерниях // Отчет Императорской Археологической комиссии за 1892 г. СПб., 1894.
6 Отчет Императорской Археологической комиссии за 1889 г. СПб., 1892. С. 3.
7 Розанов М.Г., Проскурников А.В. Археологическая карта Тамбовской губернии и объяснительная записка к ней // ИТУАК. Вып. 26. Тамбов, 1890.
8 См.: Норцов А.Н. Историко-археологическая карта Тамбовской губернии // Там же. Вып. 50. Тамбов, 1905.
9 Труды СУАК. Вып. 30. Саратов, 1913. С. 211-213.
10 Предложение Императорского археологического общества о составлении и издании археологической карты // Там же. Т. II. Вып. 1. Саратов, 1889.
11 Готовицкий М.В. Задачи археологии в Саратовском крае по сообщениям, сделанным на Восьмом археологическом съезде // Там же. Т. III. Вып. 1. Саратов, 1890. С. 271-291.
13
14
См.: Протокол заседания общего собрания членов комиссии № 166. 25 февраля 1914 г. // Там же. Вып. 32. Саратов, 1915. С. 173. Труды ПУАК. Пенза, 1904. Кн. 2. С. 219-220.
ГАПО (Государственный архив Пензенской области). Ф. 131. Оп. 1. Д. 2. Л. 35, 85, 87-89, 143-145, 174, 175. Там же. Д. 39. Л. 1-5, 10, 31.
12
15
