CC BY
22
Аппроксиматор не больше, в отличие от всех других членов ряда, не связан с идеей градации по признаку «степень вероятности быть соотнесенным с действительностью», т.е., например, в предложении В классе не больше 20 учеников предполагаемые числовые значения, 18, 19, 20 мыслятся как равновероятные.
Аппроксиматор максимум, как и самое большее, имеет значение "наименее вероятное". В предложении В классе максимум 20 учеников более вероятными мыслятся 18, 19, возможность 20 допускается как бы в последнюю очередь.
Аппроксиматор от силы, согласно словарям, означает «самое большее». Значения выражений от силы и самое большее близки, но не тождественны. Ср.: В классе самое большее 20 учеников — В классе от силы 20учеников. Во втором предложении вероятность 20 допускается как бы с еще большим трудом, степень его вероятности еще меньше. Подтверждением того, что смысловые различия между сравниваемыми аппроксиматорами все же имеются, является допустимость их употребления в одном предложении при назывании одного и того же количества: До города самое большее 60 км, от силы 65.
Таким образом, в русском языке аппроксиматоры, входящие в одну семантическую группу, в содержательно - функциональном плане неоднородны. Практически каждый аппроксиматор, имея неэлементарную семантическую структуру, обладает своей смысловой спецификой и особенностями функционирования. Различия между аппроксиматорами проявляются и в стилевом плане. Среди них выделяются нейтральные (например, приблизительно), разговорные (например, почти что), просторечные (например, от силы).
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Маджидов С.Р. Категория приблизительности и особенности ее выражения в современном русском языке: сб. науч. тр. асп. и соиск. ТГПИ. Таганрог, 1995.
2. Ожегов С.И. Словарь русского языка. 15-е изд. М., 1984.
3. Сахно С.Л. Приблизительные номинации современного французского языка: дис. ... канд. филол. наук. М., 1983.
4. Чесноков П.В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. Таганрог, 1992.
5. Чеснокова Л.Д. Категория неопределенного множества и семантические формы мысли // Семантика грамматических форм. Ростов н/Д., 1982.
В.В. Миргородская АЛЬТЕРНАТИВА И СРЕДСТВА ЕЕ ВЫРАЖЕНИЯ В СИСТЕМЕ ССЦ
Разделительные отношения между компонентами структурно-смыслового единства, выраженные неоднозначными средствами связи, вступают в смысловые отношения с предшествующим текстом и в той или иной степени подготовлены и конкретизированы им. В ССЦ они обычно выражаются одноименными союзами, среди которых, как и в других синтаксических конструкциях, союз или является наиболее употребительным. При этом собственно разделительный смысл обычно обусловлен предшествующим текстом. Сообщения разделительного характера употребляются, как правило, с целью возможной аргументации, распространения предшествующей информации, ответной реакции на поступивший вопрос. Их реализация обычно подготовлена характерным началом, семантические и грамматические границы которого обусловлены как объемом актуального смысла, так и его позицией в логике последовательно развивающегося текста. Ведущим признаком характерного начала является его тесная лексико-семантическая связь прежде всего с первой альтернативной частью, смежной с ним в линейной последовательности. Вне этой связи альтернатива и структурно, и семантически является, как правило, недостаточной и неспособной к коммуникации. «Не доводите писателя до отчаяния - иначе он создаст шедевр». Судя по тому, что шедевра так и не появилось, до отчаяния не довели. Или одного отчаяния все-таки мало
(Р. Киреев). Кроме того, в структуре начальных предложений, стимулирующих или просто предваряющих разделительные отношения, нередко содержатся местоименные слова, по своей функции близкие к местоименным словам в вопросе, получающие конкретизацию в содержании разделительных предложений: Недели не прошло, как вернулся из Пицунды, а уже опять тянет куда-то. К морю, куда же еще! В Евпаторию... Или все равно куда, лишь бы уехать, лишь бы сбежать от самого себя (Р. Киреев). Разделительная информация может быть оформлена осложненной предикативной частью, сложным предложением и синтаксически самостоятельными предикативными единицами. Отношения между начальной частью и разделительной напоминают отношения между зачином и основной частью, в нашем случае - это отношения предположительной аргументации или пояснения. Но эти отношения не являются ведущими в организации системного единства последовательности синтаксически самостоятельных единиц. Указанные единства могут быть сформированы и без начального компонента: Странно, что до сих пор не угадал он во мне своего жизненного антагониста. Или, ослепленный любовью к жизни, даже предположить не в состоянии, что взгляд других может быть устремлен в иную сторону. Сам-то он в ту сторону попросту не глядит (Р. Киреев). Предположение следует из предшествующего описания привычного жизненного уклада героя. Связь ССЦ с предтекстом смысловая, нередко с обязательным дейксисом и неполнотой одной из предикативных частей. Единство организуется разделительными отношениями, завершающими его хоть и предположительным смыслом, но чаще всего достаточным для понимания коммуникативной позиции говорящего. Неполное понимание - показатель либо многоуровневости самого единства, либо нового этапа в порождении текста, берущего на себя выражение недостающей информации.
Оформление разделительной части сложным предложением или последовательностью самостоятельных предложений существенно не влияет на степень достаточности выражаемой в ней информации. И все же сложный коммуникативно предположительный смысл проще соотнести с действительностью в интонационно расчлененной форме. Кроме того, раздельно мыслимое стремится к интонационной завершенности. Парцеллируются неначальные предикаты или другие члены из структуры простого предложения, неначальные придаточные части из сложноподчиненной структуры: После двенадцати нужно было выключить какой-то рубильник. Митрофанов забывал его выключить. Или ленился (С. Довлатов); - Не знаешь, чего хочешь. Не то солененького, не то революции. Не то католицизма (Г. Щербакова); - Не хочешь... Ну что же... Бывает. А то ведь можно подумать, что нечего вспоминать. Или все начисто забыто (А. Ким); - ... Вот именно. Нам очень нужно, чтобы нас не жалели. Или хотя бы любили. Без этого нам никак нельзя (Ю. Эдлис). Синтаксическую самостоятельность обычно приобретают структуры, связанные одиночными союзами. Для повторяющихся союзов привычна интонация синтаксически непрерывного перечисления. Введенный одиночным разделительным союзом второй синтаксически самостоятельный компонент может иметь и графическую самостоятельность, распространяя тем самым смысл компонента-предложения до целого абзаца, что конечно же является показателем стилистически окрашенной речи: Вдруг стал я тут для всех хорош. Вспомнили, и посыпалось со всех концов. Например, то-то и то-то обо мне. И затем вдруг (...) восхищенное сообщенье, что Версты (твои) ходят в списках по Москве.
Или иногда непрямо, письмо о том, что со мной что-то верно происходит в последнее время, потому что корреспондент или корреспондентка часто видят меня во сне, и пр. и пр. (Пастернак - Цветаевой). Разделительный характер системоорганизующих отношений в приведенном ССЦ основан на том, каким образом авторы писем оказывают внимание адресату: прямо или непрямо. Из содержания следует, что и то и другое отражает действительность.
Как уже отмечалось, разделительная информация обычно продолжает начатое структурно-смысловое единство и, сформировав его как систему, как правило, завершает ее. Известно, что разделительный смысл не является достаточно информативным. Предложения с разделительными союзами называют неопределенными. В.З. Санников обращает внимание на их сходство с предикативными единицами, в формировании смысла которых участвуют модальные и неопределенные компоненты. Такого рода утверждения исследователь называет либо вынужденно неопределенными, либо намеренно неопределенными. Неопределенность первых не поддается конкретизации по причине
отсутствия соответствующих знаний у самого говорящего. Неопределенность вторых автор называет намеренной, так как говорящий может знать ситуацию, о которой сообщает [2, 139-142]. Наряду с неопределенными в языке выделяются и определенные смыслы, проявление которых не ограничено временными и пространственными характеристиками. Все указанные разновидности разделительной информации не препятствуют возможности завершения ССЦ как структурно-смыслового единства, хотя воспринятая неопределенность естественно стимулирует ответную реакцию с целью получения более конкретных знаний. Однако вынужденно неопределенное сообщение не поддается интерпретации, так как говорящий не владеет конкретной информацией, и всякое стремление быть информированным точнее заканчивается отрицательным результатом.
Союз или в альтернативном значении связывает взаимоисключающие смыслы. Альтернатива, как известно, связана с необходимостью выбора. Определяя оценочное значение через отношение к норме, Н.Д. Арутюнова отмечает «... мы имеем нормативы для тех классов объектов, относительно которых возникает или в принципе мыслима ситуация выбора». И далее: «. альтернатива создает компаративные классы и позволяет включать в них объекты, не имеющие между собой ничего общего в онтологическом смысле, поскольку ценностное сравнение производится в силу необходимости разрешать альтернативу» [1, 52, 55]. В нашем анализе нормативом для формирования контекста альтернативы является несовместимость, способная выступать в качестве двух или нескольких одинаково вероятных возможностей реализации, проявления, обусловленности чего-либо. При этом несовместимые объекты объединены на том основании, что из них следует сделать выбор, а значит, несовместимой является актуальная для речевой ситуации информация. Несовместимость может быть языковой, непосредственно воспринимаемой или прагматически обусловленной, мотивированной когнитивными знаниями. Альтернативы рассматриваются с точки зрения того, что и почему соответствует действительности, так как любой выбор должен быть обоснованным. Союз или, являясь связующим звеном между взаимоисключающими смыслами, в линейной последовательности в постпозиции по отношению к первой альтернативе уже способен к реализации семантической валентности, обнаруживающей вторую альтернативу. Ср. возможность такого разрешения альтернативы:
- Прямо не знаю, как вам с Лизой... Сочувствовать или...
- Или, - прервал собеседник. Совершенно очевидно, что в роли второй альтернативы, адекватно отражающей действительность, мыслится ситуация, не совместимая с ситуацией сочувствия, в данном случае противоположная.
Представляется, что альтернативное значение союза или и синонимичных ему в узком его понимании реализуется в двукомпонентных разделительных системах, где два взаимоисключающих смысла содержательно противопоставлены, а отношения между ними можно выразить следующим образом: «То или, наоборот, другое, т.е. не то. Третьего не дано». Ср: Поразительное совпадение... Или нет, не совпадение, а доказательство, что жизнь идет по кругу... (Р. Киреев). О семантической поляризации дизъюнктивных предложений, пишет Н.Д. Арутюнова: «В игру вступает антитеза. Какие бы конкретные ситуации не обозначались в каждом дизъюнкте, они воспринимаются как логически противопоставленные. Например: Либо в стремя ногой, либо в пень головой...
Приобретая обобщенное значение дизъюнкция стремится достигнуть предельной поляризации ситуаций, то есть прийти в соответствие с законом исключенного третьего [1, 276]. Нам представляется, что о поляризации значений можно говорить и по отношению к конкретным альтернативным предложениям в том случае, если взаимоисключающий характер отражаемых ими ситуаций обнаруживает в контексте разделительных отношений смысловую противоположность, например в структурах с антонимичными предикатами: И никому ни слова... И иди, а то как бы не раздумал брать. Или я раздумаю. Положи в портфель (Ю. Эдлис). В структуре второй альтернативы опущен инфинитив давать, восстанавливаемый из предшествующего содержания; И вдруг будто все, что передумалось, что мучило и терзало его в бессонные ночи, вырвалось наружу, и то, что он говорил, было похоже то ли на попытку оправдать самого себя, то ли на самообвинение, словно он хотел разом избавиться от этих ночных своих мыслей, либо, напротив, утвердиться в них. Или - отречься? (Ю. Эдлис). В данном ССЦ в альтернативные отношения вступают компоненты разных уровней: он хотел разом избавиться от этих ночных своих мыслей, либо, на-
против, утвердиться в них // Или отречься Альтернативной паре, выделенной на уровне предложения, на вышестоящем уровне противопоставлена альтернатива по признаку наивысшей степени проявления того, что заключено в лексическом значении инфинитива и актуально в развитии и завершении смысла всего единства. Противопоставленные альтернативы не всегда требуют разрешения. Формулируя их, говорящий либо не стремится к результату выбора и просто констатирует факт наличия альтернатив, либо разрешает сложившуюся ситуацию способом отрицания первой, уже сформулированной альтернативы и противопоставления ей другой, реальной: А Толстой и Бога так неистово искал главным образом для того, чтобы спастись от ужаса небытия. Или даже не искал, а штурмовал завоевывал, а Его, насколько понимаю, не завоевывать надо, а сдаваться на милость Его (Р. Киреев); ср. еще: Институт стал для меня рубежом. Или даже не сам институт, не Москва со всеми ее музеями и театрами, а книги - настоящие книги - до которых самостоятельно вряд ли добрался б (Р. Киреев).
В других случаях альтернативное значение строится на такой содержательно разной основе, которая характеризуется обычно несовместимостью, а система организуется не только альтернативной парой, но и другими компонентами. Здесь чаще отсутствует синтаксически самостоятельное характерное начало, и альтернативная часть непосредственно включается в отношения, складывающиеся между синтаксически развернутыми компонентами текста. Функционируя в линейной последовательности развертывания минимальных смыслов, альтернативы могут сообщать о возможном следствии, выводе, заключении: Выходит, Аня, я в тот день дважды обознался. Или ты, как это часто бывало в твоей жизни, непонятно для чего сейчас говоришь неправду (А. Ким), о возможной причине того, о чем сообщается в предыдущей части текста: ... это моя вина. Та самая органическая несоединимость не только с моими литературными персонажами, что ладно, но и с живыми людьми. Или все дело в том, что они-то живые - особенно тесть- люди - а я нет (Р. Киреев). Нередко наблюдается распространение предшествующего сообщения: ...Я сразу узнал в нем своего, а он меня нет. Или просто не придал значения (Р. Киреев); Странно, что он до сих пор не угадал во мне своего жизненного антагониста. Или, ослепленный любовью к жизни, даже предположить не в состоянии, что взгляд других может быть устремлен в иную сторону (Р. Киреев). Приведенные системно организованные единства являются частью той совокупности отношений, которая последовательно реализуется в системе текста, участвуя в формировании и выражении информации всего единого целого.
ССЦ с альтернативными отношениями могут начинать собой новую тему, ориентируя в определенной степени на то, какая информация и как будет передана в ближайшем повествовании. В этом случае, как и в предыдущих, выбор одной альтернативы необязателен. Говорящий констатирует факт их наличия, предполагая, что одна из них имеет или может (должна) иметь место в действительности. Во всяком случае, развитие повествования по пути определенности, следующей из ситуации разрешенной альтернативы, в монологической речи наблюдается редко. Ситуация реализации минимальных смыслов, составляющих монолог, может предполагать в его структуре элементы рассуждения относительно выбора одного из нескольких: ...у главного героя не будет имени. Никакого. Просто Старик. Или нет. Адвокат. Да, Адвокат (Р. Киреев). Но чаще альтернативы мыслятся в единстве как вероятные причины, следствия, возможное сопоставление с предшествующим смыслом, противопоставление ему, распространение его и т.д. Кроме того, альтернативы нередко сформулированы так, что, кажется, не требуют разрешения. Другое дело, что в коммуникативной установке говорящего одна из альтернатив, постпозитивная по отношению к первой, может мыслиться как более вероятная, то есть более адекватная реальности, на что указывают слова обычно вводного характера соответствующей семантики. В такого рода разрешении альтернативы отчетливо рассматривается стремление говорящего связать союзом или разной степени определенности однотипные возможности, а их несовместимый характер обусловлен отмеченностью, предпочтительностью последней альтернативы: Даже сейчас, когда грех жаловаться на невнимание критиков или читателей, чувствую себя аутсайдером. Или, может быть, что точнее - человеком, незаконно проникшим наустроенный для других карнавал (Р. Киреев). Союз или в такого рода конструкциях, употребляясь в своем основном значении, привычно сочетается с вводными компонентами: или, вернее (точнее, конкретнее; что точнее, вернее, конкретнее; лучше сказать и т.п.).
В функции характерного начала ССЦ нередко употребляются вопросительные конструкции, и тогда альтернативы-сообщения являются вероятными ответами на поставленный вопрос. Альтернативное содержание ответов обусловлено неосведомленностью отвечающего (он же спрашивающий в монологе). При этом полное отсутствие сведений о запрашиваемой информации создает условия для реализации альтернативных ответов, не являющихся истинными, в результате чего приходится констатировать факт несостоявшейся коммуникации. Ситуация ложного разрешения альтернативы или даже не разрешения, а заведомо ложного ее семантического представления как ответной реакции может быть использована в качестве приема индивидуальной и намеренно ироничной интерпретации того неизвестного, о чем сделан запрос. Ср. следующее ССЦ, оформленное как диалог, в котором содержание альтернативных ответов не соответствует истине, так как отражает неожиданную реакцию отвечающего, связанную с социально обусловленными ассоциациями по причине отсутствия даже тривиальных знаний о запрашиваемом лице: Приобрел конверт с изображением Магеллана. Спросил зачем-то:
- Вы не знаете, при чем тут Магеллан?
Продавец задумчиво ответил:
- Может умер... Или героя дали (С. Довлатов). О приведенном примере можно сказать еще и то, что модальность возможности, характеризующая альтернативы и предполагающая выбор, является здесь таковой только с точки зрения неосведомленного отвечающего и к действительности никакого отношения не имеет.
В целом альтернативы-ответы в такого рода синтаксических единствах, являясь недостаточно полноценными в коммуникативном отношении, все же ориентируют на ограниченную в определенной степени область знания в поисках запрашиваемой информации. Различие между альтернативами определяется их прямым смыслом, отражающим реальность, прагматическими условиями употребления и даже порядком их следования в разделительном ряду. Нередко конкретность в ситуацию выбора ответа вносят некоторые частицы, наречия со значением степени, модальные слова, усиливающие проявление степени возможности быть истинным, соответствовать действительности. В следующем ССЦ, компоненты которого идентичные по своей синтаксической структуре и близкие по семантике, различаются наличием во второй структуре обстоятельства степени, выраженного наречием почти и определяющего актуальный в смысловом отношении компонент в плане ограничения проявления данной части смысла: Что же изменилось за эти два года? Да собственно ничего. Или почти ничего (Р. Киреев). Приведенные альтернативы формируются несовместимыми признаками: ничего не изменилось - что-то все же изменилось. Содержание второй альтернативы более вероятно в плане коммуникативно ценностного предпочтения, хотя с позиции говорящего, такого рода информация не является значительной, поэтому сама ситуация выбора не актуальна. Ср.еще: Но - бедная Гражина! Ей нужна была только любовь мужа, а другой любви она не знала. Или мало знала. И о той жестокости, которую проявила к дочери, не подумала. (Л.Улицкая). Приведенный отрывок монолога организован несколькими отношениями, но прежде всего альтернативными, переходящими в причинно-следственные. Включаясь в предшествующее сопоставление, формирующее синтаксическое значение сложного предложения, обе альтернативы являются причиной последующего следствия, а это значит, что замысел разрешения альтернативы отсутствует в коммуникативной установке говорящего. Начальное предложение, вводящее тему и отражающее авторскую позицию понимается в процессе восприятия следующего за ним смысла. Отношения между взаимоисключающими компонентами, не требующими выбора, скорее всего следует рассматривать как отношения «чистой» разделительности.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988. 399с.
2. Санников В.З. Русские сочинительные конструкции: семантика, прагматика, синтаксис. М.: Наука, 1989. 269 с.
