CC BY
18
СОЦИОЛИНГВИСТИКА
2018.01.015. ПОСТСОВЕТСКИЙ УНИВЕРСУМ: Сборка языковой и культурной нормы // Настройка языка: Управление коммуникациями на постсоветском пространстве. - М.: Новое лит. обозрение, 2016. - Гл. 3. - С. 263-339.
Ключевые слова: статус языка; языковая политика - объективные и субъективные факторы; государственные языки РФ; миноритарные языки РФ; языковая ситуация в полиэтнических регионах; миноритарные языки в Интернете (Википедия); языки и национальные конфликты.
Данная глава коллективной монографии посвящена статусу и взаимодействию языков России на постсоветском пространстве. Авторы анализируют языковую политику в полиэтнических регионах, роль миноритарных языков, особенности их взаимодействия с русским в национальных и административных образованиях, а также репрезентацию миноритарных языков в Интернете.
В статье «Государственные языки России в Википедии: К вопросу о сетевой активности миноритарных языковых сообществ» (авторы Б. Орехов и К. Решетников) исследуются вопросы сетевого функционирования малых языков России. Речь идет о «титульных» языках, для которых в национальных и административных образованиях РФ установлен статус государственных. Электронный энциклопедический ресурс Википедия, в котором существуют разделы на разных языках, при ряде оговорок признается авторами показателем степени присутствия языка в Сети. Ее разделы могут быть оценены статистически по числу статей, участников, активных участников и т.д.
Установлено, что только 18 государственных языков РФ имеют свои сегменты в Википедии (из 31, обладающих этим статусом). Отсутствие полноценных разделов рассматривается авторами как свидетельство невысокой престижности языка даже в том регионе, который должен быть базой для его развития. Указывается, что существует прямая корреляция между числом говорящих на языке и объемом представленности в Википедии, однако между ними нет обязательной однозначной зависимости. По принципу «носителей много, статей в Википедии мало» устроены, например,
разделы энциклопедии на татарском и аварском языках; противоположную тенденцию («носителей мало, статей в Википедии много») демонстрируют разделы на башкирском, чувашском, якутском (с. 268).
Однако, как показывает материал Википедии, сам статус государственного не является решающим фактором для присутствия языка в сети. Некоторые государственные языки России, например ингушский, не имеют своих энциклопедических разделов; коми-пермяцкий, не обладающий таким статусом, наоборот, присутствует в Википедии.
По отношению к миноритарным языкам авторы придерживаются «экологического» взгляда, согласно которому все языки следует считать одинаково ценными и способствовать их развитию. При этом отмечается, что в Интернете высказывается и противоположный подход, основывающийся исключительно на информационных возможностях языка. По отношению к энциклопедическим справочникам, каким является Википедия, подобный подход частично оправдан с точки зрения пользователя: энциклопедия создается как хранилище общих для человечества знаний и источник информации. Вопрос о том, на каком языке она написана, является вторичным.
Важнейшим фактором, влияющим на перспективы малого языка, является восприятие его как престижного или непрестижного самими носителями. Во втором случае молодое поколение получает установку ориентироваться на «большой» язык, и это способствует исчезновению миноритарного языка.
Б. Орехов и К. Решетников отмечают две опасности, существующие при создании национальных разделов Википедии. Первая из них, определяемая как проявление «идиостилистического волюнтаризма» (с. 275), состоит в культивировании искусственных языковых конструктов, отсутствующих в реальной речевой практике большинства носителей данного языка и свойственных речи очень ограниченного круга (например, речи журналистов местных телеканалов). Вторая опасность заключается в том, что в целях искусственного повышения рейтинга, определяемого в том числе по объему содержания, авторы миноритарных википедий иногда заполняют их контентом низкого качества. Это отражается на содер-
жательной ценности и национального раздела, и ресурса в целом1. Склонность к такой технологии пополнения национальной Википедии является, по мнению авторов статьи, следствием переживаемого языком кризиса, вызванного социолингвистическими причинами.
Следует признать, что разные версии Википедии, в том числе представляющие крупные языки и культуры, характеризуются определенной тематической и культурной спецификой; они содержат сведения о значимых для данной страны и для носителей ее языка реалиях. Этим разные национальные разделы Википедии дополняют друг друга, и на свою специфику имеют право также википедии на миноритарных языках. Однако «наличие качественных статей, посвященных темам из области универсального знания, может оказаться не менее, если не более существенным для востребованности и положительной оценки миноритарного языкового раздела, нежели освещение местных культурных или географических реалий» (с. 278).
В заключение авторы отмечают, что при всей значимости этого ресурса, Википедия не является единственной базой для поддержания языка в Интернете. Для более полного исследования вопроса о корреляции между сетевой репрезентацией миноритарного языка, с одной стороны, и его престижем, условиями и перспективами развития - с другой, требуется обработка более значительных массивов сетевого контента, не ограниченного Википедией.
В статье «Постсоветская языковая политика в образовательной системе Республики Татарстан» (автор Е. Ходжаева) в центре внимания - вопрос о том, каким образом меры по продвижению татарского языка в общеобразовательных заведениях повлияли на положение и статус татарского языка и на взаимоотношения двух основных этнокультурных групп республики.
Автор подчеркивает, что со времени установления суверенитета Татарстана в составе РФ в начале 90-х годов ХХ в. и до начала второго десятилетия XXI в. языковой вопрос в сфере образования оставался одним из наиболее конфликтных в республике, «вызывая протестную активность на обоих полюсах этнонационалистическо-го спектра региональной политики» (с. 283). Со стороны русско-
1 Отмечается, что речь в первую очередь идет о «ботозаливках» - автоматически генерируемых статьях, совершаемых по шаблону «ботами», т.е. роботами. -Прим. реф.
язычного населения особое недовольство было вызвано планом развития национальной школы, согласно которому русский язык во всех школах республики, в том числе русскоязычных, должен был преподаваться как неродной; в то же время татарский преподавался как родной для всех, и значит - в большем объеме (с. 287). Такое положение было расценено как ущемление прав русскоязычного населения Татарстана и вызвало многочисленные протесты. На этом вопросе сосредоточили свою деятельность активисты Общества русской культуры и интернет-сообщества «Русский язык в школах Татарстана». Активисты татарских национальных движений, в свою очередь, настаивали на праве школьников из татарских семей изучать свой язык как родной (в значительном объеме) не только в татарских, но и в русскоязычных школах, и получать образование на родном языке. Конфликт в значительной степени разворачивался вокруг самого концепта родного языка и обозначающего его термина. Этот термин активно использовался и активистами русского движения, и татарскими национальными лидерами для аргументации своих позиций. Представители этнонациональной элиты Татарстана также были недовольны введенным в 2002 г. центральной властью законодательным актом, обязывающим использовать кириллическую графику для всех коренных языков народов России1.
К настоящему времени татарский язык преподается во всех школах Татарстана более двух десятилетий. Е. Ходжаева основывает свои выводы об итогах языковой политики в сфере образования на результатах опросов жителей Казани и бесед с ними. Анализируя общую картину развития татарского языка и взаимоотношения двух основных этнокультурных групп республики, автор статьи выделяет следующие стороны ситуации.
Многие русскоязычные жители Казани в принципе поддерживают идею преподавания татарского языка в школах и понимают необходимость его знания хотя бы на базовом уровне2. Критику
1 В самом Татарстане за год до этого было законодательно оформлено принятие латинской графики как основы для развития татарского языка. - Прим. реф.
2 Как отмечает автор статьи, русскоязычные представители старшего поколения, учившиеся в школе в советские времена, вспоминали в беседах с автором о том, что учителя часто не разрешали им посещать уроки татарского языка, притом что сами они хотели изучать этот язык рядом со своими одноклассниками из татарских семей. - Прим. реф.
вызывают либо обязательность его преподавания, либо объем изучения, либо формальность и невысокий уровень преподавания. Высказываются также соображения о том, что время школьников тратится на изучение «непрестижного» языка. В ответах русскоязычных участников опроса нередко повторяется и утверждение о трудности татарского языка для тех, кому он не является родным.
Статистические данные об употреблении татарского языка частично подтверждают тезис о его возрождении: он перестал быть средством только домашнего общения. Сейчас он шире представлен в СМИ, на нем говорят в общественных местах, и русскоязычным гражданам действительно необходимы базовые знания этого языка.
Вместе с тем Е. Ходжаева отмечает недостатки и сбои языковой политики в сфере образования в Татарстане. В республике не сформирована практика изучения татарского языка взрослыми, и массового стремления к двуязычию у русскоязычного населения нет. Молодое поколение, изучавшее или изучающее татарский язык в школах, способно пользоваться языком на элементарном уровне, однако и их знания носят в основном пассивный характер. Представители этой возрастной группы часто отмечают, что полученные на уроках навыки быстро утрачиваются из-за отсутствия практики применения языка после школы. Лишь в небольшом количестве профессиональных сфер, например, в сфере услуг, знание татарского языка действительно необходимо и увеличивает шансы на трудоустройство.
Одновременно происходит снижение роли татарского как языка межнационального общения в республике, и реализуемой языковой политике не удалось предотвратить этой тенденции - на работе татарский язык остается основным средством коммуникации только в местах компактного проживания татар. В Казани такая ситуация практически не встречается.
Кроме того, не полностью исчезли конфликтные «точки», хотя при этом лишь немногие включены в открытое противостояние языковой политике властей республики. Представители русскоязычного населения по-прежнему высказывают недовольство приоритетным, по их мнению, отношением к татарскому языку в школьном образовании, в частности объемом преподавания татарского языка, однако, как правило, проблемы решаются на уровне
личного контакта с учителями. Судя по ответам интервьюируемых, проблемы касаются не всех, а только тех, кто в данное время связан со школой. Социальная база татарских националистических организаций также незначительна: татарские семьи в большинстве случаев выбирают для своих детей русскоязычные школы - в основном по причине более высокого уровня преподавания иностранных языков. Это дает лучшие перспективы для поступления в вузы и будущего профессионального роста.
В целом тот факт, что татарский реально перестал быть языком лишь одной этнической группы, способствует снижению этноязыковой напряженности в республике.
Статья «Социальные факторы формирования и изменения языкового режима в полиэтническом регионе: На примере Республики Мордовия» (автор О. Богатова) основана на данных массовых опросов, предпринятых за последние десять лет на территории республики. Цель опросов - выявление тенденций использования мордовских (эрзянского и мокшанского) языков, титульных для данного административно-территориального образования и функционирующих, наравне с русским, как государственные языки. Ситуация в республике характеризуется рядом специфических черт. Прежде всего отмечается, что носители мордовских языков на территории Мордовии находятся в меньшинстве. Кроме того, мокшанский и эрзянский литературные языки, созданные в советскую эпоху, далеко не всегда совпадают с реальной речевой практикой: сельское мордовское население чаще говорит на одном из диалектов.
В Республике Мордовия, являющейся правопреемником Мордовской АССР, с советского периода сохраняется развитая инфраструктура институциональной поддержки титульных языков. Мордовские языки давно преподаются в школе, в 60-70-х годах родители получили право выбирать язык обучения для своих детей. В постсоветский период, с начала XXI в., введено обязательное преподавание эрзянского или мокшанского языков - объем их преподавания зависит от того, на каком языке ведется обучение в данной школе1. В целом в постсоветское время продолжилась тенденция, наметившаяся еще 40-50 лет назад: большинство мордовского
1 В Республике Мордовия, помимо русских и мордвы, имеется татарское население - около 5% от общей численности. - Прим. реф.
населения выбирало и выбирает школы с русским языком обучения и с преподаванием мордовского языка и литературы как предметов. Во многих школах, которые задумывались в постсоветское время как «национальные», языком обучения в итоге стал русский. Главная причина такого предпочтения состоит в том, что хорошее знание русского языка рассматривается населением, особенно городским, как инструмент социальной мобильности.
Согласно массовому опросу 2013 г., около 60% респондентов мордовской национальности в той или иной степени владеют одним из двух мордовских языков. Это показывает, что языковые компетенции титульного этноса в своих родных языках сохраняются на прежнем уровне. Однако уровень знаний мордовских языков русскими или татарами, проживающими в республике, не повысился, несмотря на сильную поддержку этих языков со стороны государственных институтов. Практически все русские остаются в Мордовии монолингвами. При этом русским языком владеют практически все представители нерусских национальностей, населяющих республику.
В результате в Мордовии к настоящему времени сложился языковой режим, при котором русский язык доминирует в межэтническом общении. Расширяется его употребление во всех сферах, в том числе частных. Так, в качестве единственного языка общения или в виде мордовско-русского двуязычия русский используется большинством респондентов мордовской национальности в общественных местах и на работе, при общении с друзьями и соседям, а также в семье. При этом ситуация не является однозначной: доля тех, кто использует оба языка в этих сферах коммуникации, увеличивается, причем в основном за счет сокращения числа тех, кто ранее использовал в этих ситуациях только русский.
Еще одна причина предпочтения русского языка заключается в возросшей мобильности населения, как внутри республики (например, переезд в город на учебу или работу), так и за ее пределами (например, сезонные или безвозвратные миграции). Русский язык является значимым ресурсом этой мобильности. В результате всех выявленных социальных и демографических сдвигов разнообразие режимов общения сведено к следующим вариантам: русское одноязычие и национально-русский билингвизм.
О. Богатова отмечает, что наряду с обязательным изучением мокшанского и эрзянского языков в школах Мордовии в республике «выпускаются теле- и радиопередачи, издаются республиканские и районные газеты, многочисленные учебные пособия, словари и разговорники, призванные способствовать изучению мордовских языков» (с. 312). Таким образом, принимаются меры, необходимые для сохранения языка и обучения ему. Сложившаяся в Республике Мордовия ситуация объясняется не изменением языковой политики или языковыми сдвигами, а происходящими социальными и демографическими изменениями. В данное время символическая и политическая функции мордовских языков - как знаков этнокультурной идентичности титульного этноса и как знаков республиканской идентичности - явно преобладают над практической.
В статье «Языковая ситуация и языковая политика в приграничье: (На примере Усинской котловины Красноярского края)» (автор Т. Журавель) проблемы языковой политики в современной России исследуются на примере района, расположенного на юге Красноярского края - Усинской котловины1. Статус пограничного наложил отпечаток на этнический состав этой территории: тувинцы, которые долгое время были охотниками-кочевниками, примерно с середины XIX в. основывали здесь свои оседлые поселения -рядом или вместе с русскими золотоискателями и старообрядцами. В настоящее время тувинцы составляют на территории Усинской котловины около 20% ее населения. Одновременно идет активная миграция переселенцев из Республики Тува. Однако коренные тувинцы воспринимают себя как особый тувинский субэтнос и подчеркивают свои языковые отличия от населения Тувы.
Автор статьи исходит из того, что современные исследования взаимоотношений языка и социума следует выполнять на междисциплинарной основе: «ведь вопросы языковых прав личности, государственного регулирования национальных и языковых отноше-
1 «До 1913 г. этот район был самостоятельной политико-административной единицей - Усинским пограничным округом, а в 1913 г. был слит с Тувой, или, как ее тогда называли, Урянхайским краем, и получил название Усинско-Урянхайский край» (с. 328). «Официально это была территория Российской империи, в то время как Тува находилась под протекторатом России, но не входила в ее состав» (там же). - Прим. реф.
ний, этнической, языковой и в целом культурной идентификации человека нельзя считать чисто языковыми» (с. 322).
Рассматривая языковую политику и языковую ситуацию в Российской Федерации, автор статьи указывает на причины, мешающие стране ратифицировать Европейскую хартию региональных языков. Подписав ее в 2001 г., РФ согласилась с ее задачами и целями - сохранением языкового разнообразия и соблюдением языковых прав личности. Однако ратификации мешает ряд факторов, прежде всего - масштаб языкового разнообразия в РФ. В России существует около 150 языков, обладающих разнообразным юридическим статусом и уровнем развития. Поэтому разработка мер поддержки является трудоемкой задачей. Кроме того, обширная территория России и сложное административное устройство добавляют сложности, как и финансовое обеспечение выполнения Хартии.
Гипотеза Т. Журавель, развиваемая в статье, состоит в том, что понятие «языковая политика» следует трактовать шире, чем подразумевает его традиционное определение, относящее к этому понятию только официальные, институциональные практики. По мнению автора, языковая политика зависит также от субъективных внутригрупповых факторов. Прежде всего - от степени лингвоцентричности этнической группы, от того, насколько данная группа воспринимает свой язык как культурную ценность и перспективный социальный феномен.
Сегодня Усинская котловина - единственное место компактного проживания тувинцев за пределами Тувы. Они составляют 19% от всего ее населения, практически все они владеют русским языком. Показатели владения тувинским языком ниже - 70% против 95%. Общие цифры свидетельствуют о том, что позиции тувинского языка как местного в Усинской котловине еще достаточно сильны. Однако язык функционирует в очень небольшом количестве коммуникативных сфер, наиболее активно - в семейной и бытовой. В незначительной степени он представлен в сфере фольклора - старики рассказывают сказки и поют песни на тувинском, используют поговорки. При этом прослеживается определенная закономерность: носителями тувинского являются маленькие дети и старики. Молодое поколение пользуется русским и не планирует передавать тувинский язык своим детям. В сфере самоуправления используется преимущественно русский язык. Позитивная для тувинского языка динамика наблюдается в сфере
культуры, благодаря деятельности Тувинского национального центра.
Однако особенно симптоматичной является ситуация с тувинским языком в сфере образования. Еще в начале 90-х начальное образование для тувинских детей полностью осуществлялось на родном языке, затем тувинский язык преподавался как учебный предмет. К началу 2010-х годов тувинские классы стали малокомплектными и вскоре перестали существовать. Сейчас родной язык тувинцев не преподается в школе даже как факультатив. Но ведь именно школа должна способствовать интересу личности к родному языку и способствовать его распространению. Однако из прагматических соображений тувинцы стремятся отдавать детей в русские классы - считается, что русский усваивается лучше, если изначально обучаться на этом языке; кроме того, знание русского расценивается как значительно более перспективное.
Автором с целью выявления субъективной оценки родного языка и его образов в сознании носителей были проведены два эксперимента. В свободном ассоциативном эксперименте участвовали 64 представителя тувинского этноса. Цель эксперимента - установить степень приверженности носителей языка родному языку. В качестве слова-стимула предлагалось словосочетание «тувинский язык»1. 112 реакций были тувиноязычными, 88 - русскоязычными. Оказалось, что по содержанию реакции на тувинском и русском языках сильно различаются: в тувиноязычных преобладают термины родства, в русскоязычных - качественные характеристики языка. Изучение тувиноязычных реакций показало, что тувинский язык рассматривается как язык старших поколений, а ассоциация, связанная с будущим поколением, встретилась лишь однажды. В русскоязычных реакциях наиболее частотными оказались ответы: родной, хороший, нравится. Однако одновременно представлены реакции сложный и трудный, в которых респонденты признают существование некоторого барьера в отношениях с родным языком.
Общие результаты исследования свидетельствуют, по мнению Т. Журавель, о том, что сегодня Усинские тувинцы признают свой язык бесперспективным для успешной социальной жизни молодежи и детей, оставляя за ним лишь функцию домашнего обще-
1 Респондент был вправе выбрать тувинский или русский язык для ответов. -Прим. реф.
ния со старшими поколениями. Поэтому угасание тувинского языка в сфере школьного образования выглядит как закономерное.
Пессимистичная оценка перспектив тувинского языка в Усинской котловине подтвердилась второй частью эксперимента, проводившегося по методике незаконченных предложений: испытуемым предлагалось завершить фразу «В будущем тувинский язык...». В этой части эксперимента участвовали и тувинцы, и русские. В целом преобладает негативный прогноз о полном исчезновении тувинского языка в данной местности. Респонденты объяснили свои прогнозы, в первую очередь, нежеланием тувинцев передавать знание языка детям - через домашнее общение и школьное образование. При этом русские респонденты чаще высказывали надежду на возрождение утраченных тувинским языком функций.
Таким образом, анализ языковой ситуации и языковой политики в Усинской котловине Красноярского края выявил в отношении носителей тувинского языка процесс языкового сдвига. Автор статьи называет эту динамику характерной для многих миноритарных языков РФ, не имеющих своих национально-территориальных образований. В подобных условиях сокращение языкового разнообразия России представляется неизбежным процессом ближайшего будущего.
Е.О. Опарина
ПРИКЛАДНОЕ ЯЗЫКОЗНАНИЕ. ПЕРЕВОД И ПЕРЕВОДОВЕДЕНИЕ
2018.01.016. ИСТОРИЯ ПЕРЕВОДЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НА ПОМОРСКОМ СЕВЕРЕ: От Арсения Грека до современных переводов Рильке: Коллект. монография / Поликарпов А.М., Нетунае-ва И.М., Бахмутова Е.А. и др.; Сев. (Арктич.) федер. ун-т им. М.В. Ломоносова. - Архангельск: САФУ, 2016. - 256 с.
Ключевые слова: перевод; история перевода; Поморский Север; русско-французские контакты; переводы Шекспира; Р.М. Рильке; Арсений Грек; Р.В. Френкель; М.В. Пиккель; В.М. Федотов; Т.Н. Клушина; И.М. Ивановский.
Коллективная монография «История перевода на Поморском Севере: от Арсения Грека до современных переводов Рильке» со-
