CC BY
46
2009.04.022. ХРУСТАЛЁВ М.Ю. РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В ЦЕНТРЕ И НА ПЕРИФЕРИИ В 1918-1930-х ГОДАХ: (НА МАТЕРИАЛАХ НОВГОРОДСКОЙ ЕПАРХИИ). - Череповец: Филиал С.-Петербургского инженер.-эконом. ун-та, 2008. - 178 с.
Ключевые слова: Россия, 1918-1930 гг., Русская православная церковь, церковные реформаторы (обновленцы), Новгородская епархия.
В монографии рассматривается история Русской православной церкви в раннее советское время. В центре внимания автора -история взаимоотношений власти, церковных реформаторов (обновленцев) и церковных традиционалистов на территории Новгородской епархии.
М.Ю. Хрусталёв выделяет четыре этапа в развитии этих отношений. На первом этапе (1918-1921) происходит принципиальное изменение социально-правового статуса Церкви после издания декрета об отделении Церкви от государства. Храмы передаются верующим на основании договора, заключаемого с представителями властей. В них заранее оговариваются и регламентируются все взаимоотношения и обязанности договаривающихся сторон. В 19181919 гг. происходит заключение этих договоров, что, по мнению автора, делает возможным регулярное вмешательство властей во внутриприходскую жизнь. Подвергается ограничениям и запрету социальная и общественная деятельность Церкви. В данный период деятельность церковных реформаторов в Новгородской епархии не проявляется, продолжает сохраняться традиционность внутренней и внешней сферы церковной жизни.
На втором этапе (конец 1921 г. - октябрь 1923 г.) начинается кампания по изъятию церковных ценностей. В Новгородской епархии конфискация коснулась практически всех богатых церквей и монастырей. «Однако практика изъятия церковных ценностей не носила погромного характера. Большую роль в этом сыграло влиятельное православно ориентированное общественное мнение и сопротивление населения, а также относительная бедность церквей, преимущественно сельских. В ряде случаев (Новгород, Старая Русса) власти сами спровоцировали выступления верующих и открыли судебные процессы, конечным итогом которых явились репрессии. В Череповце и губернии данный процесс проходит более гладко и
спокойно, так как основные ценности оказались сосредоточены большей частью в монастырях, которые были закрыты и превращены в коммуны и артели, где рабочими служили бывшие монашествующие. Обновленцы не препятствовали конфискационной политике государства, используя обстановку для дискредитации патриаршей Церкви» (с. 140).
В меньшей мере конфискации церковных ценностей подверглись те храмы, которые перешли на позиции оформившегося к маю 1922 г. течения церковных реформаторов. Хрусталёв полагает, что росту обновленчества в 1920-х годах на территории Новгородской епархии способствовал факт устойчивого материального положения обновленческих приходов, получивших поддержку со стороны властей. Такие приходы превращались в своеобразный оплот стабильности в годы бурных социально-политических и экономических потрясений.
В начале 1920-х годов в обновленчество уходили наиболее влиятельные и образованные представители духовенства, искренне желавшие реформировать Церковь. Проводниками реформаторских идей в Новгородской епархии выступали бывшие выпускники Новгородской духовной семинарии, известной своими вольнодумными взглядами. Многие из них уже успели поработать в различных советских учреждениях, но при первой возможности старались возвратиться в Церковь. Не последнюю роль играли личные амбиции руководителей раскола (митрополит Александр Введенский, протоиереи А. Боярский и В. Красницкий, епископ Иоанн Череповецкий, архиепископ Сергий Череповецкий) в центре и на периферии. Целью их деятельности становится борьба за обладание властью в Церкви.
Обновленческий раскол на периферии был инициирован малочисленными группами духовенства и местной интеллигенции. На основе периферийных групп «Живая Церковь» в Новгороде и Череповце создаются условия для возникновения и организационного оформления церковно-административных структур и обновленческой иерархии. «Устанавливается иерархическое двоецен-трие. С одной стороны, законные епархиальные и викарные архиереи Новгородской епархии патриаршей Церкви, а с другой -обновленческие епископы из среды белого духовенства, назначенные обновленческим Высшим церковным управлением; вслед за
этим начинается организация приходской жизни и формирование приходского актива. Если в Новгороде обновленцы не смогли укрепить свои позиции, то в Череповце такие попытки были успешными» (с. 141).
Третий этап (конец 1923-1930) начался с расширения сферы влияния обновленцев, которое происходило различными путями: захват приходских храмов, участие обновленческого духовенства в выборах настоятелей приходов, преднамеренный раскол внутри самих религиозных общин при помощи мирян-обновленцев, просветительская и миссионерская деятельность среди верующего населения. Имело место и противодействие патриаршей Церкви со стороны местных властей, обеспокоенных антиобновленческой деятельностью «тихоновцев». Переход рядовых прихожан из одного религиозного направления в другое на данном этапе зависел, большей частью, от позиции местного духовенства.
При поддержке властей начинается спланированное масштабное наступление церковного реформаторства на патриаршую Церковь. К административной ответственности привлекаются представители «тихоновского» духовенства в связи с публичным поминовением патриарха Тихона во время богослужения. Но эта политика властей привела к противоположному эффекту - ранее перешедшие в обновленчество прихожане начинают возвращаться в лоно патриаршей Церкви, позиции которой в Новгородской епархии укрепляются.
После обновленческого Собора 1925 г., засвидетельствовавшего кризисное состояние обновленчества, попытки местных властей усилить влияние обновленцев (через агитацию за переход в обновленчество, налоговые льготы, насильственное изъятие храмов у «тихоновцев») не приводят к ожидаемым результатам. Обновленцы теряют поддержку и утрачивают прежние позиции в некоторых слоях общества (крестьяне, торговцы, средняя интеллигенция). В сфере рядовых прихожан намечается тенденция к единению, вызванная нарастающей опасностью полной ликвидации Церкви. В конце 1920-х годов явным становится процесс единения обновленческих приходов с «тихоновскими».
Некоторое оживление обновленческое движение могло бы получить в связи с начавшимися «нестроениями» в патриаршей Церкви, особенно после издания в 1927 г. Декларации митрополита
Сергия. Однако, как отмечает автор, к этому времени церковные реформаторы уже лишились надежной опоры в лице власти. В конце 1920-х годов активизируется закрытие церквей и часовен без различия церковной ориентации служивших в них священников. Религиозные общины были поставлены под тотальный контроль местных властей. В этот период начинает укрепляться авторитет и влияние церковных традиционалистов.
На четвертом этапе (1931-1938) происходит массовое закрытие храмов как патриаршей Церкви, так и обновленческих. Церковные реформаторы окончательно теряют свое привилегированное, по сравнению с церковными традиционалистами, положение. По отношению к обновленческим приходам местные власти стали применять те же меры воздействия, что и к «тихоновцам» (штрафы, ограничение или запрещение проведения религиозных обрядов, длительные судебные процессы по процедуре закрытия храмов, тяжелые налоговые взыскания). В 1930-х годах обновленцы переживают глубокий внутренний кризис. Происходит распад обновленческих приходов.
Таким образом, полагает автор, открытое сотрудничество обновленцев с силовыми органами советского государства, неготовность массы рядовых прихожан к радикальным преобразованиям, стремление партийного руководства «разделаться со всякого рода религией» с помощью обновленцев в итоге привели к поражению обновленческого движения.
С.В. Беспалов
2009.04.023. МАКЕДОНСКИЙ А.В. КРАСНАЯ АРМИЯ НА КУЛЬТУРНОМ ФРОНТЕ (1920-1930-е ГОДЫ). - М.: АРКТИ, 2008. -336 с.
Ключевые слова: 20-30-е годы XX в., Красная армия, культурно-просветительская работа.
Монография, состоящая из введения и трех глав, представляет комплексное исследование деятельности государственных органов и общественных организаций в области культурно-просветительной работы среди личного состава Красной армии в 20-30-е годы XX в.
