CC BY
504
2002.02.007. ТЮКАВКИН В .Г. ВЕЛИКОРУССКОЕ КРЕСТЬЯН-СТВО И СТОЛЫПИНСКАЯ АГРАРНАЯ РЕФОРМА. - М., 2001. - 304 с.
В работе из четырех глав, введения и заключения на основе большого фактического материала, рассмотрены проблемы расселения великорусского крестьянства, особенности его землевладения, изменение русской общины в конце XIX - начале XX в., исследована история разработки законопроектов будущей аграрной реформы. Основное внимание уделено предпосылкам и этапам проведения столыпинской аграрной реформы, ее влиянию на судьбы великорусского крестьянства Центра и окраин.
Именно его тяжелое положение в конце XIX в. заставило царя и правительство начать разработку мероприятий по ликвидации «оскудения Центра», и именно в великорусских регионах преобладала община. Эта проблема в исторической литературе почти не затрагивалась. В трудах по истории деревни исследовалось, как правило, все российское крестьянство или по отдельным регионам.
В книге также указывается, что многие авторы, часто цитируя столыпинские высказывания, склонны искажать их смысл. Так, часто употребляемая в литературе фраза Столыпина: «Сначала успокоение, потом реформы», означала, по мнению В.Г.Тюкавкина, следующее: нужно принимать меры к успокоению, но начать обновление России немедленно. Он подчеркивал, что реформы окажут стабилизирующее влияние на деревню, устранят причины ее недовольства.
Основные цели реформирования деревни неоднократно назывались министрами Витте, Плеве, Ермоловым, крупными сановниками и губернаторами. По Столыпину, проведение реформ должно было решить проблему укрепления тысячелетней российской государственности. Он предлагал целый комплекс реформ, и прежде всего немедленно приступить к решению крестьянского вопроса; промедление было чревато массовыми социальными потрясениями. Эта цель Столыпина была правильно понята В.И. Лениным и эсерами. Эсеры на своем съезде отметили в резолюции, что всякий успех столыпинского реформирования «наносит серьезный ущерб делу революции».
План Столыпина состоял в том, чтобы отменить все сословные ограничения и поднять благосостояние всего крестьянства России. Понимая, что последнего невозможно достичь в короткий срок, он ставил задачу создать достаточно широкий слой зажиточных крестьянских хозяйств. Реальной почвой для решения этой задачи было наличие в
деревне, внутри общин, сравнительно зажиточных дворов. Столыпин рассчитывал, что опорой реформ станет более половины крестьянства, т.е. по привычной в советской историографии классификации, - не только кулачество, но и крепкие середняки. Эта задача не была окончательной целью реформаторов. Они были уверены, что слой зажиточных крестьянских хозяйств будет образцом для остальных дворов, станет рассадником передовых методов агротехники. С другой стороны, этот слой внесет некоторое социальное успокоение, будет опорой правового порядка, так как эти хозяйства скупят значительную часть помещичьих земель и уже не будут выступать за раздел частной земли.
В экономической сфере реформаторы ставили задачу подъема всего сельского хозяйства России. Средства и меры для улучшения крестьянского хозяйства предлагались учеными и политиками еще в 7080-х годах XIX в., но основной их комплекс был разработан в 1901-1905 гг. редакционной комиссией МВД и двумя Особыми совещаниями (под руководством Витте и Горемыкина). Из этих средств на первом месте стояла замена общинной собственности на землю личной. Правительство выбрало «мягкий» вариант этой меры из числа предложенных виттевским совещанием: разрешить выход из общины с землей всем желающим, но обязательно с разрешения большинства ее членов.
В связи с этим автор замечает, что формулировка Ленина и советской историографии о «разгроме» общины неверна. Тем более не ставилась цель «разгромить» все общины. Наоборот, Столыпин говорил о том, что закон 9 ноября 1906 г. не «ломает» общину в тех местностях, где не проявились еще условия для выхода из нее. Автор напоминает, что почти треть крестьян, подавших заявления, не получили разрешения и не вышли из общин.
Автор полагает, что нужно отказаться также от оценки столыпинской реформы по проценту дворов, вышедших из общины: во-первых потому, что для создания слоя зажиточных хозяйств не нужно было, чтобы вышли все, а во-вторых, переход от общинной собственности к личной совершался не только путем выхода из общин, но и в ходе проведения землеустройства по закону 29 мая 1911 г. без выхода из общин. Землеустройство с 1911 г. становится главным направлением столыпинской аграрной реформы. При землеустройстве целых общин часть крестьян выходила на хутора, часть на отруба, а часть
- по желанию получала групповые полевые наделы, но с ликвидацией
многополосицы и сокращением дальноземелья. Поэтому землеустройство приобретало все большую популярность среди крестьян и число заявлений о землеустройстве перевалило за 6 млн (а это - 2/3 общинников!). Это был несомненный успех реформы, хотя мировая война помешала полностью развить его. Нужно оценивать итоги реформы с учетом и общины, и землеустройства, тогда эти итоги выглядят совсем иначе, чем при оценке только одного укрепительного процесса. Землеустройство охватило территорию, равную Италии или Великобритании, а землеустраивали только сельскохозяйственные угодья.
Крестьянское сопротивление выделам и землеустройству объяснялось боязнью многих домохозяев не удержать землю при разверстании. Было немало случаев выступлений против выделенцев, но их размах и распространение были сильно преувеличены оппозиционной прессой, а также во многих работах советского периода. По данным документов сборника «Крестьянское движение», в 1907-1914 гг. зафиксировано всего 1583 волнения в деревне, или по 226 в год, но только часть из них была направлена против реформы. Поскольку реформа охватила десятки тысяч сел, то такое количество выступлений автор считает незначительным.
При оценке столыпинской аграрной реформы главным вопросом остается отношение к общинной собственности на землю и к общине в целом. Община вызывала и сейчас вызывает симпатии очень многих историков, этнологов и экономистов.
Защитники общины до 1917 г. и после 1991 г. отмечали такие ее начала, как коллективизм, равенство членов, народоправство или демократию. Но уже в конце XIX - начале XX в. отмечалось существенное перерождение многих названных начал и их относительный характер.
Переход от общинной собственности к личной не повлиял на изменение образа жизни великорусского крестьянства еще и потому, что пользование землей всегда было индивидуальным, а не коллективным, кроме лугов и пастбищ, которые остались в общественном пользовании большинства выделившихся и землеустроенных крестьянских дворов. Таким образом, если общинная собственность на землю была значительно подорвана, то деревня почти полностью устояла. Оставалось коллективное решение всех вопросов, а главное, оставался тот же образ жизни, который был связан не только с групповой земельной
собственностью, но более всего с коллективной, деревенской жизнью. Оставалась деревня - оставались соседские взаимоотношения, коллективные праздники, гулянья, посиделки, молебны и пр. Это обусловило слабое распространение хуторского расселения.
В целом, считает автор, задачи реформирования за восемь лет были реализованы лишь частично, примерно на одну треть. На первом месте стояли земельные отношения. Увеличение земельной площади главным образом произошло за счет покупки 10 млн дес. (11 млн. га) частновладельческой земли. Эта площадь почти целиком была продана в общинной деревне. Условия продаж стали более льготными для крестьян. При продаже земель ранее Крестьянский банк получал первый взнос в размере 20% цены, после 1906 г. хуторяне освобождались от этого взноса, а отрубники вносили только 5%. Банк сдерживал не только понижение, но и повышение цен.
Произошло значительное перераспределение надельных земель. Из укрепленцев более 30% продали свои наделы, в т.ч. в общинной деревне 914 тыс. дворов продали 3,4 млн. дес., или в среднем по 3,3 дес. на одного продавца. Прокормиться с такого полевого надела было невозможно. Если же учесть наличие среди продавцов зажиточных владельцев, то становится совершенно ясно, что община «держала» многих обездоленных нищих крестьян, которые влачили полуголодное существование и при первой же возможности распрощались с сельским хозяйством, получив за наделы 445 млн. руб., или в среднем по 450 руб. за один надел. Остальные общинники же кроме 3,4 млн. дес. полевых наделов получали бесплатно не менее 1 млн. дес. земель общественного пользования. Переселенцы получили за Уралом бесплатно более 30 млн. дес. Многие из них на родине сдали землю в аренду, что понизило в Центральной России арендные цены на надельные земли.
Наибольшую выгоду крестьянство получило от изменения землепользования. Более половины укрепленцев и землеустроенных дворов не только стали личными собственниками, но у них появились преобразованные участки: ликвидированы многополосица,
мелкополосица, чересполосица, множество межей, значительно
уменьшено дальноземелье. Около 12 млн. домохозяев получили единоличные участки: 91% в отрубах и остальные - в хуторах. Но и у групповых, общинных собственников при землеустройстве вместо десятков полос были образованы 2-3 полосы, ликвидированы принудительные севообороты, выпас скота по раннему пару и т. п. В
результате поднялся уровень агротехники, возросло применение улучшенных машин и орудий, удобрений, что показало массовое обследование 1913 г. У всех землеустроенных крестьян, несмотря на короткий срок в 5-6 лет, оказались выше показатели по развитию земледелия, животноводства, огородничества, садоводства. Число железных плугов, жаток, молотилок, сенокосилок, веялок, сортировок на 100 хозяйств увеличилось в 1,5 раза, железных борон - в 2,4 раза. Многие перешли к многополью, посеву интенсивных культур. Это было отмечено и дореволюционными исследователями, в том числе либеральными.
Государственная финансовая и агрономическая помощь крестьянству и сельскому хозяйству, которой ранее почти не было, стала постоянно увеличиваться. С 1906 г. повысились темпы создания кооперативов на селе (кредитных, потребительских, производствен-ных и др.). Были созданы мощные кооперативные союзы во главе с Московским Народным банком, Московским союзом потребитель-ских обществ и другими общероссийскими и региональными союзами. Кооперативное движение охватило миллионы крестьянских дворов, было исключительно добровольным и демократическим, без всякого насилия.
Кооперативы в ряде местностей освободили крестьян от перекупщиков, создали мощную конкуренцию частным торговцам на рынке. Особенно большую роль сыграли кооперативы в расширении кредитования крестьянского хозяйства, вытесняя ростовщический капитал. При государственной помощи кооперативы создали разветвленную сеть сберегательных касс, вклады крестьянства в которые в указанный период удвоились. К началу Первой мировой войны по темпам роста кредитной кооперации Россия вышла на первое место в Европе, почти сравнявшись с Германией по числу кооперативов. В ней насчитывалось около 20 тыс. учреждений мелкого кредита, в т.ч. 10,5 тыс. кредитных и 3,7 тыс. ссудо-сберегательных товариществ. Эти учреждения располагали средствами на сумму в 1 млрд. руб. В них кредитовалось до 45% самостоятельного сельскохозяйственного населения страны. Это было результатом буржуазного переустройства деревни.
Наряду с потребительской и кредитной кооперацией значительное распространение получила производственная, особенно маслодельческая, мукомольная и другие, а льноводческая заняла ведущее место в своей отрасли. Различные типы кооперативов, в том числе самые многочисленные кредитные и потребительские, создавали склады
проката сельскохозяйственных машин, случные пункты для улучшения пород скота, семеноводческие лаборатории, строили мельницы, сахарные, кирпичные и другие заводы. Возникли товарищества по машинной обработке земли. С 1906 г. создание кооперативов резко увеличилось: в начале XX в. в год появлялось по 240 кооперативов, в 1906—1914 гг. - по 3 тыс. и более. Обследования тех лет показали, что вышедшие из общины и землеустроенные хозяйства более активно создавали кооперативы и участвовали в них.
Одним из возражений против положительной оценки столыпинской аграрной реформы, отмечает автор, часто приводят утверждение о том, что это был не самый лучший путь решения аграрного вопроса в России, что лучше было бы передать всю землю крестьянам или провести предложение Кутлера - Витте о передаче за выкуп части помещичьих земель (сверх установленной нормы) бедным хозяевам. Рассуждений по этому поводу приводилось очень много. В обстановке осени 1905 г. проект Кутлера мог быть временной отсрочкой, но затем в более спокойное время от него отказались, так как не было денег на выкуп этих «излишков». Программа передачи всех земель была проведена после 1917 г. Прибавка земли оказалась много меньше, чем рассчитал В.И. Ленин в работе «Аграрный вопрос в России к концу XIX в.». Он насчитал 12,5 млн. крестьянских дворов, которые имели землю, а в деревне было 17,5 млн. семей. После 1917 г. многие семьи разделились, и их стало 25 млн. Ликвидация помещичьих и крупных частновладельческих хозяйств привела к снижению средней урожайности, разгрому многих передовых хозяйств и т.п. Временный эффект, несомненно, был получен, но затем пришлось проводить коллективизацию, последствия которой известны.
Столыпинская аграрная реформа в условиях некоторого покоя -внутреннего и внешнего, как показал опыт ее проведения в течение очень короткого исторического периода (всего восемь лет), могла, считает автор, решить проблему перестройки крестьянского хозяйства. Сейчас модно называть эти хозяйств фермерскими, но развитие российской деревни шло несколько иным путем, имело свои особенности. В их числе
- совершенно четко проявившееся в 1906-1914 гг. стремление крестьян сохранить деревню, деревенский образ жизни, продолжить развивать хозяйства вокруг деревни с разными формами собственности - личной и групповой (общинной). Правительство же проводило очень четко и настойчиво политику сохранения всех бывших надельных земель в руках
крестьянства, в руках тех, кто их обрабатывает. Поэтому личная собственность русских крестьян отличалась от частной собственности крестьян в других передовых странах, хотя в России сохранялась частнособственническая земля, но крестьяне покупали ее не очень активно. В Сибири же старожилы и переселенцы получали землю в вечно-арендное пользование с уплатой налогов, а после 1910 г. готовилось введение частной собственности. Так что формы собственности были России самыми разнообразными, что отнюдь не мешало развитию крестьянских хозяйств.
В.С.Коновалов
