CC BY
7
ПРОШЛОЕ И ПАМЯТЬ Past and Memory
А.С. Ходнев
Зыбкая память: Отношение к Великой войне в Лиге Наций
A.S. Khodnev
A Shaky Memory: The Attitude toward the Great War within the League of Nations
12 ноября 1919 г. Генеральный секретарь Лиги Наций Эрик Драммонд получил от «гражданина Британской империи» Марка Х. Кирли письмо на 13 станицах с рассуждениями о главных идеях, на которых должна основываться деятельность Лиги. В момент проведения Парижской конференции, строившей новый миропорядок, дипломаты и политики получали большое количество писем, и подобные послания и предложения часто оставались без отклика. Э. Драммонд ответил с благодарностью на письмо Кирли, несмотря на загруженность проблемами формирования международного секретариата Лиги Наций. Дело в том, что М.Х. Кирли сформулировал некоторые общие мысли и настроения по поводу памяти о мировой войне. Например, Кирли призывал, вспоминая о Великой войне, «смотреть за пределы национальных границ»1 - иными словами, формировать трансграничную историческую память.
Не будем восхищаться степенью предугадывания автора столетнего документа возможных вариантов развития истории. Однако среди нескольких «поворотов» исторической науки конца XX - начала XXI вв. важным стал транснациональный2. Один из инициаторов этого направления американский историк Акира Ирие заметил, что транснациональная история быстро формируется и «размывает границы между странами», концентрируя внимание на том, что «все проблемы транснациональные и связанные с человеком»3. Вслед за Ирие, Д.Э. Летняков подчеркивает, что транснациональный подход в современной историографии призывает «смотреть на войну с общечеловеческой точки зрения» и заставляет увидеть в «войне, прежде всего, антигуманное, деструктивное по своей природе явление»4.
Первая мировая война и в национальной, и в трансграничной памяти многих народов сохранилась как большая катастрофа. Однако
транснациональное восприятие памяти Великой войны выглядят невнятным и зыбким по нескольким причинам: прошло сто лет, ушли из жизни последние свидетели событий, к тому же Первая мировая была заслонена катастрофичным и травматическим опытом Второй мировой войны. Все это не способствует конструированию обширной и глубокой трансграничной памяти о Великой войне 1914-1918 гг. В свою очередь, национальные научные историографии по-прежнему расчленяют общую память о Первой мировой войне на свои нарративы. Впору вспомнить тезис, с которого начинают книгу о дебатах вокруг истории Первой мировой американец Джей Уинтер и француз Антуан Прос: «Война 1914-18 годов никому не принадлежит, даже историкам»5.
Память о войне, меняющаяся и неустойчивая, связана не только с достижениями профессиональных историков, стремящихся доказывать свою единственно верную интерпретацию событий, а еще с восприятием этих событий множеством групп и сообществ, пытающихся найти смысл в прошлом и состыковать это понимание со своим положением в настоящем. Конструирование транснациональной памяти является в этих условиях крайне сложным, не прямолинейным и длительным процессом.
Потребность в транснациональном подходе современной историографии к изучению памяти о Первой мировой войне появилась под влиянием «культурного поворота» в историографии. По мнению признанного специалиста по исторической памяти А. Ассман, «интерпретационная структура транснационального поворота несет в себе многообещающий потенциал для исследований памяти»6.
Смогла ли Лига Наций как первая универсальная международная организация содействовать появлению трансграничной памяти о Первой мировой войне, или множественные культурные влияния и сложные практики международной коммуникации превратили эту память в акт забывания, ограничивавший то, что должно было сохраниться от этого прошлого?
Современная историография о Лиге Наций переживает в последние тридцать лет пору развития. Причинами роста интереса к истории первой универсальной международной организации были не только столетие Первой мировой войны, Версальского договора и создания Лиги Наций, но и погружение глобального мира с 1990-х гг. в многополярность, напоминающую эпоху 1920-1930-х гг. С. Пе-дерсен подчеркивала, что после краха биполярного мира Холодной войны в конце 1980-х - начале 1990-х гг., все дискуссии в Лиге Наций о безопасности и стабильности «начали казаться удивительно знакомыми»7.
В российской историографии появился подробный очерк Н.Ю. Васильевой с анализом исследований истории Лиги Наций за последние годы8. И.А. Хормач рассмотрела дискуссии о России на Парижской мирной конференции9, а затем и историю отношений
между СССР и Лигой Наций10. З.С. Бочарова доказала, что проблема русских беженцев, обсуждавшаяся в Лиге Наций, стала основой для формирования международного права по этому вопросу11. Н.Ю. Васильева исследовала отношение российских беженцев и эмигрантов к Лиге12. И.Э. Магадеев провел анализ фактора Лиги Наций в международных отношениях двух главных стран-членов международной организации Великобритании и Франции13.
Для проведения настоящего исследования важными стали статьи и книги о транснациональной истории и памяти14. Поскольку для осмысления памяти о мировой войне в Лиге Наций необходимо было исследовать особую роль пацифизма, были использованы и эти публикации15. Деятельность Лиги Наций в области преподавания истории и опыт отдельных стран были исследованы в работах К. Осборна16, К. Уилс17, а также М. Сигел и К. Харьес18. Несмотря на то, что книг и статей о Лиге Наций в последние годы появилось довольно много, проблема отношения в Лиге Наций к памяти о Великой войне недостаточно изучена.
Новые поиски в области истории памяти о Великой войне в Лиге Наций стали возможными благодаря использованию источников из оцифрованного архива Лиги в Женеве19. Тысячи страниц сканированных документов размещены с конца 2022 г. в Интернете. Чаще всего память о Великой войне обсуждалась в делопроизводственной переписке разных комиссий, отделов и бюро Секретариата Лиги Наций в Женеве. Обзоры мировой прессы, подготовленные Информационной секцией Секретариата Лиги, содержат сообщения о том, как международная организация в Женеве репрезентировала себя в мире, и как это влияло на конструирование исторической памяти о войне. Заместитель Генерального секретаря Лиги Ф. Уолтерс раскрыл роль Информационной секции следующим образом: «Поскольку общественное мнение было жизненно необходимо для Лиги, должен быть эффективный информационный отдел, обеспечивающий хорошие отношения с прессой»20. В мемуарах Ж. Монне, Р. Сесила, Ф. Уолтерса содержатся важные наблюдения, помогающие понять, и как работала международная организация, и как конструировали в ней память о Великой войне.
* * *
Лига Наций появилась в результате урегулирования после мировой войны. Главные цели Лиги заключались в предотвращении новой мировой войны и международных конфликтов, проведении переговоров о разоружении, сохранении суверенитета государств в новом мировом порядке и технической деятельности по главным направлениям и функциям международной организации, отраженным в Пакте Лиги как части всех мирных договоров, заключенных по итогам войны. Следовательно, универсальная международная орга-
низация по поддержанию мира и международному арбитражу должна была стать отрицанием мировой войны. Глобальный конфликт не хотели повторять после 1914-1918 гг. Великая война стала для участников Лиги страшным напоминанием, ее повторения хотели избежать.
Важная особенность Лиги заключалась в том, что она, провозглашенная как глобальная организация, оставалась в основном европоцентристским институтом. Львиная доля сотрудников Секретариата Лиги была набрана в Великобритании, Франции, Нидерландах, Бельгии, Германии и других европейских странах. Следовательно, можно предположить, что деятельность международных чиновников Секретариата и привлеченных в комитеты Лиги экспертов из стран Европы содействовала европеизации и конструированию европоцентристской памяти о мировой войне.
Пакт Лиги Наций существенно ограничивал сотрудникам Секретариата Лиги и ее главных органов вмешательство во внутренние дела стран. Например, ни Совету, ни Ассамблее Лиги не дозволялось давать указания государствам о коммеморациях Великой войны, поскольку это противоречило национальной юрисдикции стран-членов. Однако большинство участников Лиги, как в Секретариате, так и в делегациях стран на ассамблеях, имели индивидуальные воспоминания о мировой войне в качестве ее ветеранов и свидетелей, и этот личный опыт постепенно превращался в коллективную память и оказывал воздействие на принятие решений.
Австралийский историк Г. Слуга в статье о 100-летии Парижской мирной конференции заметила, что «международные организации являются местами национальной памяти», и эти объединения «побуждают вспомнить, насколько широким и разнообразным был когда-то горизонт политических ожиданий нации»21. В этом суждении выражен некоторой скепсис в отношении возможностей международных организаций служить местами транснациональной памяти. И все-таки в международных организациях происходили процессы формирования коллективной памяти о прошлом, особенно о прошедших войнах.
Дж. Уинтер назвал «бумом памяти» в ХХ в. появление интереса к истории Первой мировой войны22. Более пристальное описание этого процесса позволило Уинтеру увидеть индивидуальную память, которая скорее была движением, чем завершенным результатом, а также коллективную память, или память коллективов, как уточняет Дж. Уинтер. При этом он подчеркивал важную для осмысления памяти в Лиге о Великой войне мысль о том, что «государства не помнят», а «помнят отдельные люди, взаимодействуя с другими людьми»23. Существенная основа для исследования исторической памяти, по Дж. Уинтеру, - это ее «неустойчивый, пластичный, синтетический характер», «подверженный постоянным изменениям и переоформлению»24.
Память о Великой войны в Лиге, на наш взгляд, отличалась несколькими особенностями.
В Лиге Наций не получилось создать устойчивую интернациональную мемориальную культуру Первой мировой. А. Ассман справедливо обратила внимание на то, что «публичная мемориальная культура» формируется спустя 15-30 лет после событий «травматического или постыдного характера»25. В случае формирования мемориальной культуры Великой войны в Лиге Наций действовала как замедленная проработка прошлого и, главное, негативного военного опыта, так и замещение памяти о войне идеей устойчивого мира под лозунгом «Мир, который покончит с войной». У многих сотрудников Лиги существовала изменчивая и трансформирующаяся живая память о Великой войне. Существование Лиги было кратковременным для конструирования устойчивой памяти и мемориальной культуры Великой войны: активный период деятельности Лиги Наций уместился в двадцать межвоенных лет.
Слишком смело было бы утверждать, что Лига Наций, как новый транснациональный актор международных отношений, изменила глобальный мир 1920-х - 1930-х гг. Однако некоторые практики в миропорядке все-таки пришли в движение. Изменилась международная коммуникация под воздействием Лиги. Появились большая транснациональная сеть неправительственных организаций поддержки Лиги в разных странах: Федерация союзов Лиги Наций (Federation of League of Nations Unions) c национальными отделениями, включая побежденную Германию - «Лига Фолькербунд» ("Liga fur Volkerbund"). Это были в основном собрания интеллектуалов, но они влияли на общественное мнение, а также быстро обрастали социальными связями и упоминаниями в прессе. Следовательно, нельзя недооценивать фактор деятельности Лиги Наций.
В современной историографии превалирует мнение, что неправительственные организации стали активными участниками международных отношений только после создания ООН, и это - так называемая «Третья ООН»26. Однако активность Лиги по вовлечению неправительственных организаций во многие международные проекты и практики коммеморации Великой войны доказывает, что все началось во времена Лиги Наций. Дискуссии в Лиге Наций формулировали в 1920-1930-х гг. новую повестку дня международных отношений по проблематике, которая выходила далеко за перечисленные в Пакте Лиги цели и функции.
Наконец, еще одно важное обстоятельство повлияло на формирование памяти о Великой войне в Лиге: о травматическом военном опыте не хотели помнить. В связи с этим в Лиге появились особые пацифистские формы памяти и коммеморации Великой войны. Эти процессы были связаны с распространенной в Лиге Наций идеологией политического пацифизма. Британский историк М. Кидел использовал для описания изменившегося в межвоенный период
пацифизма особый термин - «пацифицизм» ("pacificism"): «точка зрения, которая, несомненно, является мирной, но не является пацифистской в полном, абсолютистском смысле»27. Иными словами, новый послевоенный «пацифицизм» - это политический пацифизм, означающий неполное отрицание использования оружия и вооруженных сил для обороны и безопасности, а также политические действия, включая деятельность правительств и международной организации, в пользу поддержания мира и разоружения против сползания к большой войне.
Обсуждение на Парижской мирной конференции 1919 г. проблемы размещения Лиги Наций в Женеве уже вызвало появление форм памяти о Великой войне в рамках умеренного политического пацифизма. Представители Франции и Бельгии настаивали на выборе Брюсселя в качестве места для размещения Лиги. Бельгия, по их мнению, заслужила право стать родиной международной организации, «пострадав в битве за правду против силы» в Великой войне28. Однако на 14-м заседании комитета по созданию Лиги в Париже представитель Великобритании лорд Р. Сесил заявил: «Мир должен быть уверен в беспристрастности Лиги» и добавил, что «беспристрастность, а не сохранение славных воспоминаний о войне должна быть целью Лиги». Президент США В. Вильсон присоединился к этому мнению: «Нужно найти лучшую окружающую среду для международных переговоров. Мы не получим этого результата, если выберем город, где память о войне помешала бы беспристрастному обсуждению»29. Таким образом, В. Вильсон, Р. Сесил и Я.Х. Смэтс высказались за Женеву и объяснили это тем обстоятельством, что Брюссель свяжет новую организацию с негативными воспоминаниями о войне. При голосовании за Женеву было подано 12 голосов из 19 членов комиссии, и вопрос был решен30.
Память о войне и опыт международного сотрудничества выковывались во время Великой Войны, сохранились в послевоенном мире и перешли в практики Лиги Наций. Многие высокопоставленные сотрудники Секретариата Лиги первого дивизиона познакомились во время войны. Стараясь наладить торговое и экономическое сотрудничество, союзники по Антанте в августе 1914 г. создали Совместную закупочную комиссию31. Жан Монне, в будущем один из инициаторов европейской интеграции, был направлен французским правительством для межсоюзного сотрудничества в Лондон, и вспоминал это время как «полную дезорганизацию военной экономики», причиной которой был принцип свободной торговли. И даже когда стало ясно, что война будет долгой, правительство Великобритании «все никак не решалось перейти от рыночной экономики к более рациональной форме организации»32. В этом союзном сотрудничестве выковывались практики совместной работы в будущей Лиге Наций. Например, Союзным советом по морскому транспорту руководили англичанин Артур Солтер, француз Жан Монне, итальянец Бернар-
до Аттолико и американец Джордж Рубле. Союзный совет служил для них одновременно и органом по координации военных усилий, и экспериментом создания международной организации. В 1920 г. Монне, Солтер и Аттолико заняли важные посты в Лиге Наций. А. Солтер, Ж. Монне и другие ветераны Великой войны продолжили опыт военного трансграничного сотрудничества и сыграли ключевую роль в создании Лиги Наций.
Экономические трудности послевоенного периода не могли не воздействовать на коллективную память о прошедшей войне. В мае 1920 г. лейборист, член делегации Великобритании на Парижской мирной конференции Дж. Н. Барнс, выступая в зале Баллиол-коллед-жа в Оксфорде, заявил: «Последняя война создала у нас чувство, что это - больше, чем война... На мой взгляд, Лига Наций - единственный способ спастись от повторения ужасов последних нескольких лет»33. По мнению Барнса, Лига Наций могла решить многие послевоенные проблемы, обратив внимание на решение вопросов организации труда в промышленности: «Во времена беспрецедентной нехватки товаров мир не может позволить себе спокойно относиться к трудностям в промышленности» . Более того, «слепые и хаотичные силы мировой конкуренции, как правило, еще больше усугубляют путаницу и делают конфликты еще более ожесточенными»34. Барнс предлагал регулировать положение в Лиге Наций, в противном случае новая «неприязнь между странами, увековечила бы условия, которые способствовали войне»35. В этих оценках Барнса уже слышны нотки политического пацифизма.
Выступление Дж. Н. Барнса состоялось за несколько месяцев до начала Первой ассамблеи Лиги Наций 15 ноября 1920 г. На заседаниях Первой ассамблеи Дж. Н. Барнс выступал несколько раз. Одобрение делегатов вызвала его речь 4 декабря 1920 г. о коммеморации мировой войны. Он напомнил, что 11 ноября 1920 в Великобритании вместе с французскими союзниками отмечали вторую годовщину ее окончания: «.Отмечали ее достойно. Мы извлекли тело неизвестного солдата из безвестной могилы на французской земле и с большими почестями и торжественностью доставили это тело в главное место нашего величайшего города, где собралось большое скопление людей во главе с королем и его министрами, отдали ему молчаливое почтение»36. Речь шла о создании главного памятника погибшим в Великой войне в Лондоне - Кенотафа, могилы неизвестного солдата. Гибель неизвестного солдата Барнс связал с надеждами набиравшего силу политического пацифизма на создание нового послевоенного мира и Лиги Наций: «Он завоевал свободу для нас и смерть для себя, и, если бы он был здесь сейчас, я уверен, он бы сказал: "Я выполнил свою часть работы. Теперь делайте свою. Пусть больше не будет войн"»37.
Упоминания «Великой войны» в протоколах заседаний Первой ассамблеи Лиги Наций встречается около 20 раз. Это подчеркивает
сохранение живой памяти о войне. В протоколах заседаний Ассамблеи Лиги Наций в следующие годы войну вспоминали все реже, память и коммеморации все больше разворачивались в сторону реализации проектов политического пацифизма.
Современные историки называют период с 1919 по 1939 гг. «межвоенной временем», коротким промежутком между двумя мировыми войнами. В отношении 1920-х -1930-х гг. для понимания первой эпохи конструирования памяти о Великой войне, на наш взгляд, полезно обратить внимание на категорию, имевшую широкое употребление в дискурсе той эпохи: «жизнь после войны», «последствия войны». Слово «последствия» ("Aftermath"), применяемое для обозначения проблем после войны, стало особенно популярным в 1919 г., когда в Великобритании вышел сборник стихов участника войны известного поэта З. Сэссуна. Одно из стихотворений в этом сборнике, написанное в марте 1919 г., вскоре после демобилизации поэта, называлось "Aftermath" («Последствия»)38. П. Фассел пришел к выводу, что память о войне и ее ужасах сформировалась в Британии на основе книг окопных поэтов У. Оуэна (погиб 4 ноября 1918 г. за неделю до соглашения о перемирии), З. Сэссуна, А. Розенберга (убит 1 апреля 1918 г.)39. Литература и особенно окопная поэзия существенно влияла в 1920-е -1930-е гг. на распространение в Великобритании политического пацифизма.
Термин «последствия» ("Aftermath") много раз повторяется в документах из архива Лиги Наций в Женеве. Представитель Британской Индии М. Ага Хан III был избран Президентом 18-й Ассамблеи ЛН в 1937 г. В заключительной речи он подробно разъяснял, что означал для межвоенного поколения дискурс «последствия» ("Aftermath"): «Вспомните, как возникла Лига сразу после войны, когда все было в беспорядке... Подумайте, а затем скажите, правильно ли мы относимся к Лиге и воздаем ли ей должное»40. Хаос во многих странах после войны, глубокие кризисы, «разрушенный мир» - вот как была описана память о мировой войне и ее последствиях во взгляде из Женевы в 1937 г.
П. Фон Эшем подчеркивает, что память - это глубоко социальный процесс41, и ее невозможно рассматривать только в отношении личности или как когнитивную способность. Историю и историческую память необходимо исследовать и как социальный, и как культурный, и как политический процесс. По оценке И. Рюзена, «память охватывает все сферы обращения к прошлому»42, включая школьную историю и методы ее преподавания. Еще на Первой Ассамблее Лиги Наций в 1920 г. прозвучали предложения о международном регулировании образования с целью просвещения молодого поколения в духе добрососедства и трансграничного сотрудничества, а не в атмосфере милитаристских и националистических целей и оправдания войны. Иными словами, в духе политического пацифизма и морального разоружения. Однако великие державы в Лиге Наций
не хотели брать на себя большие обязательства, и по выражению С. Педерсен, «с радостью бросили перед дверью Лиги некоторые проблемы»43, которые международная организация не всегда могла разрешить.
В октябре 1919 г., когда шла подготовка работы Секретариата Лиги Наций, международные чиновники под руководством Ф. Но-эля-Бейкера обсуждали конфиденциальный меморандум, подготовленный в Британском форин офисе о необычно большой волне дипломатических и исторических публикаций и разоблачений, появившихся в Германии после подписания перемирия 11 ноября 1918 г. В документе «разоблачения» разделили на три класса: опубликованные в Советской России документы из архивов, которые «эксплуатировала» немецкая пропаганда, немецкие публикации в интересах оправдания действий правительства Германии в конце войны или в целях самооправдания немецких политиков и военных, а также «бескорыстные "разоблачения"», которые, «не увидели бы свет при старом режиме ни в России, ни в Германии»44. Эта волна публикаций 1918-1919 гг. была связана с оправданием политических действий, отрицанием вины за развязывание войны Германией. Эти вопросы вызвали в Секретариате Лиги живую дискуссию, в итоге которой было рекомендовано принять к сведению «национальную пропаганду, направленную на попытку в Германии разжечь недовольство в международном масштабе», заказать для библиотеки в Женеве все указанные в меморандуме публикации и использовать эти сведения в политической и дипломатической деятельности45. Фактически, было рекомендовано не предпринимать никаких действий со стороны Секретариата Лиги, чтобы не нарушать принцип суверенитета государств.
Однако в индивидуальных и коллективных петициях, поступавших в 1919-1920 гг. в большом количестве в Секретариат Лиги Наций, тема преодоления опыта Великой войны была существенной. Напомним о призывах 1919 г. упомянутого выше М. Кирли: «избавиться от национальных предубеждений», «внести вклад в достижение взаимопонимания и братства между народами», а также через образование «включиться в работу Лиги Наций и избавиться от предрассудков, порожденных четырьмя годами войны»46. В Секретариате Лиги прислушивались к этим воззваниям, совпадавшим с настроениями в пользу политического пацифизма.
В 1922 г. Ассамблея Лиги Наций учредила Международный комитет по интеллектуальному сотрудничеству (МКИС) с благими целями укрепления мира и призыва к школьным учителям и профессорам в университетах поддерживать дело международного сотрудничества и учить молодое поколение в духе добрососедства и миролюбия. Комитет, в состав которого входили выдающиеся ученые и интеллектуалы А. Бергсон, М. Кюри, А. Эйнштейн, Т. Манн, Р. Тагор, Дж. Голсуорси и другие, вносил предложения по конкрет-
ным видам деятельности, но его высокие цели плохо финансирова-
лись47.
МКИС активно взялся за координацию международного сотрудничества в области пропаганды мира и порицания мировой войны в духе политического пацифизма. Стихи окопных поэтов знали и использовали в Секретариате Лиги. Например, сотрудники МКИС включали стихотворения З. Сэссуна в рекомендации для библиотек в разных странах48. Стихотворение. З. Сэссуна «Последствия» ("Aftermath") неоднократно транслировалось по радио 11 ноября в «День перемирия». Например, стихотворения З. Сэссуна звучали в специальных программах поддержки Лиги Наций радио Би-Би-Си, начиная с 18 марта 1930 г. В это время еще не было собственной радиостанции Лиги Наций, и Би-Би-Си передавала программы подготовленные в Секретариате Лиги. В 1930 г. это были «Специальные беседы для средней школы». Проект имел трансграничный характер, и беседа «Военные поэты», в центре которой было творчество З. Сэссуна, «размышлявшего об ужасах и потерях»49 мировой войны, транслировалась в марте 1930 г. Би-Би-Си при помощи 530 передающих станций, обслуживавших 22,5 млн домохозяйств, или в общей сложности около 90 млн человек, в 21 европейской стране50.
Действительно, в Секретариате Лиги Наций следили за достижениями технического прогресса в области медиа и распространения информации. Секретариат использовал частные радиостанции для распространения информации о Лиге и международной программе «Радиовещание во имя мира». Например, европейское отделение американской компании «Нэйшнеэл Бродкастинг Компани» ("National Broadcasting Company" - NBC) вело передачи, подготовленные в Секретариате Лиги или одобренные им, посвященные ком-меморации «Дня перемирия» (11 ноября): в 1930 г. выступал принц Уэльсский, в 1931 г. транслировали репортаж о фестиваль памяти «Дня перемирия» из Лондона51.
Однако в деле создания собственной радиостанции Лиги, способной вести пропаганду пацифизма и морального разоружения, случилась серьезная заминка. 8 апреля 1930 г. было подписано соглашение между правительством Швейцарии и Генеральным секретарем Лиги «О создании беспроводной станции в окрестностях Женевы»52. Соглашение было ратифицировано 21 мая 1930 г. С февраля 1932 г. в Женеве появилось своя радиостанция «Радио наций». Таким образом, трансграничное радиовещание международной организации началось позднее, чем во многих странах Европы и Америки из-за особенностей расположения Лиги в Швейцарии, которая старалась сохранять статус нейтральной страны53.
Образовательные передачи включали пропаганду деятельности Лиги Наций, ее миролюбивых начинаний и практик. Например, в прозвучавшей в эфире «Радио наций» 7 и 9 ноября 1936 г. программе, посвященной «Дню перемирия», в яркой и доступной радио-
слушателям форме деятельность Лиги противопоставлялась ужасам Великой войны54. Уместно отметить, что в этой радиопередаче прозвучало наименование «Первая мировая война». За подготовку текстов для радиовещания и публикации о деятельности Лиги отвечала секция информации Секретариата Лиги Наций, а также Международный комитет интеллектуального сотрудничества (МКИС).
Однако интернациональное радиовещание и его воздействие на конструирование памяти о Великой войне и пропаганду новых международных отношений в Лиге Наций не стоит переоценивать. Профессор университета Бристоля С. Поттер весьма невысоко оценивает это радиовещание, и утверждает, что в 1930-е гг. усилился контроль национальных правительств над международным вещанием, и оно «стало недвусмысленным инструментом государственной пропаганды»55. Радиовещание в 1930-х гг. при усилении вмешательства национальных правительств, и ослаблении активности Секретариата Лиги Наций, конструировало скорее национальные образы памяти о Великой войне, чем содействовали транснациональным тенденциям коммеморации этого события в духе политического пацифизма.
Некоторые сторонники Лиги Наций в мире после мировой войны не желали сохранять воспоминания о ней и предлагали в рамках политического пацифизма создавать новые международные практики праздников и коммемораций. Жительница Австралии и большой поборник Лиги Э. Уэмисс предложила в 1922 г. ввести «День Лиги Наций» 10 января. Во время этих «Дней Лиги Наций» все должны будут заниматься «просвещением общественного мнения» в виде массовых «демонстрации в поддержку мира, братства и принципов Лиги Наций»56. Э. Уэмисс написала специальный гимн для Лиги. Это предложение не могло быть реализовано в силу технических причин: Лига без инициативы со стороны государств и решения Ассамблеи не могла учредить «День Лиги Наций».
Однако коммеморации, связанные с памятью о мировой войне, существовали в практиках Секретариата Лиги Наций. 10 ноября 1921 г. в Женеве был распространен «Циркуляр-120» за подписью генерального секретаря Э. Драммонда следующего содержания: «День 11 ноября во многих странах будет посвящен памяти павших на войне. Я убежден, что члены Секретариата захотят каким-то образом принять участие в этом торжестве. Поэтому я предлагаю соблюдать во всех службах Секретариата в пятницу, 11 ноября, в полдень трехминутную тишину. Соответственно, 11 ноября ровно в двенадцать часов на каждом этаже прозвенит звонок»57. Э. Драммонд, будучи британским подданым, перенес часть британского опыта коммемо-рации 11 ноября (с 1919 г.) в Секретариат Лиги Наций. Практики коммеморации «Дня перемирия» достаточно долго сохранялись в Женеве в 1920-х - 1930-х гг.
Так, 11 ноября 1929 г. на заседании Мандатной комиссии Лиги
Наций представитель Великобритании Ф. Лугард заявил, что он, «будучи самым старшим по возрасту членом Комиссии», предлагает, «поскольку сегодня "День перемирия", чтобы Комиссия встала, когда часы пробьют одиннадцать, и сохранила молчание в течение двух минут в знак уважения к представителям любой нации», которые отдали свои жизни за победу своих стран в Великой войне, на что «председатель и члены Комиссии сердечно согласились»58.
Коммеморации «Дня перемирия» стали обычной практикой в Лиге Наций в Женеве, если дни заседаний проходили 11 ноября. Так было 11 ноября 1930 г.59 В 1937 г., во время 33-й сессии Постоянной мандатной комиссии Лиги, также была объявлена минута молчания в память об окончании мировой войны60. И это событие включали в отчеты Совету Лиги Наций и распространяли среди всех членов Лиги.
Однако в 1930-х гг. обстановка, в которой проходили коммемора-ции в странах-членах Лиги, стала меняться. Британской журналист Малкольм Маггеридж свидетельствовал: «С каждым годом двухминутное молчание в "День перемирия" становилось все более формальным, а открытие новых военных мемориалов - реже; по мере того, как автобусы проезжали мимо Кенотафа, люди все меньше и меньше поднимали шляпы; постепенно Великая война стала просто войной, а затем, что еще более зловеще, последней войной»61.
В Секретариат Лиги продолжали поступать предложения о создании интернационального памятника Великой войне на территории строившегося здания Дворца наций в Женеве. Например, американский ветеран войны УГ. Райс, полковник армии США из г. Олбани (штат Нью-Йорк), предложил 13 апреля 1926 г. построить в Женеве башню с карильоном как памятник В. Вильсону и погибшим в мировой войне62. Это предложение не поддержали в Лиге Наций по финансовым соображениям.
Еще один проект коммеморации Великой войны рекомендовал в 1927 г. американский общественный деятель К. Ламонт. Он направил петицию в Секретариат Лиги с проектом «Международного мемориала мира и Войны» в новом здании Лиги. Предлагал разместить мемориальную доску с надписью: «Храбрым мужчинам всех народов, отдавшим свои жизни за Бога и Родину в Великой войне 1914 - 1918 годов»63. Под этой надписью Ламонт предлагал расположить список всех стран, которые участвовали в войне. Мемориал собирались использовать во время церемоний «Дня перемирия». Однако на завершающем этапе строительства Дворца наций в Женеве от этого проекта отказались. Одно из соображений против этого проекта было высказано в отношении списка стран: в Лиге Наций было больше стран-членов, чем стран-участниц мировой войны, подписавших Версальский договор, и новый мемориал мог, по мнению работников Секретариата Лиги, помешать международному сотрудничеству.
В 1920-х - 1930-х гг. Лига Наций, создавая новые сети сотрудничества, активно поддерживала международное молодежное и студенческое движение, провозглашавшее миролюбивую политику и отказ от милитаризма. Одной из таких организаций была Международная конфедерация студентов. 22 апреля 1934 г. на имя Г.Г. Кульмана, занимавшегося в Секретариате Лиги разными вопросами международного интеллектуального сотрудничества, пришло письмо из Международной конфедерации студентов. К письму было приложено 4-е издание «Справочника студенческих путешествий»64. Справочник был составлен для поездок по Европе, и помимо важной информации о правилах пересечения границ, паспортах, визах, видах транспорта и хостелах, значительна часть книги балы посвящена информации о странах Европы и советам для студентов, что прочитать о стране. Это издание отличает своеобразное отношение к памяти о Великой войне. В справочнике крайне мало рекомендаций чтения книг, содержащих либо воспоминания, либо историю стран во время Великой войны. Например, рекомендованы только воспоминания о войне Э. Бенеша (Чехословакия) и еще нескольких книг нейтрального содержания, в частности, об истории экономического развития Дании, придерживавшейся нейтралитета в годы войны. В руководстве путешествий по Европе нет рекомендаций посещения мест памяти Великой войны. В разделе книг о Великобритании имеется рекомендация прочесть автобиографический роман З. Сэссуна «Мемуары охотника на лис» (1928 г.)65: герой романа накануне Великой войны ведет жизнь английского аристократа, но все меняется в связи с призывом в армию и отправкой на фронт во Францию.
В Секретариате Лиги Наций положительно оценили новый справочник путешествий студентов по Европе несмотря на то, что на странице 86 среди рекомендованного чтения во время поездки по Германии числилась книга А. Гитлера «Моя борьба» на английском языке66, в которой, как известно, фюрер пропагандировал весьма своеобразную память о мировой войне с позиций крайнего реваншизма. Таким образом, для студентов, путешествующих по Европе в середине 1930-х гг., Великая война и память о ней едва были на надлежащем месте. Главное положительное, что заметили и поддержали в новом справочнике для студентов в Секретариате Лиги Наций, - это возрождение Европы после войны, миролюбивая политика и международное сотрудничество, способствовавшее путешествиям. Заметное место в этом сотрудничестве Лиги со студенческим движением занимал принцип сохранения национального суверенитета и невмешательства. В этих условиях процесс конструирования и сохранения транснациональной памяти о Великой войне замедлялся.
Международный комитет интеллектуального сотрудничества был озабочен интерпретацией прошлого в школьных учебниках. В рамках нового отношения к преподаванию истории появляются многообещающие начинания сотрудничества между учеными-исто-
риками и учителями соседних стран, работающими над учебниками. Это направление в работе Секретариата Лиги и сети международных организаций набирает размах со второй половины 1920-х гг. Все началось с предложения известного испанского интеллектуала и дипломата Х. Касареса, принятого МКИС 29 июля 1925 г. В документе утверждалось, что одним из наиболее эффективных методов достижения интеллектуального сближения народов было бы изменение отрывков школьных учебников, «которые по своему характеру создавали у молодежи неверные впечатления, ведущие к существенному недопониманию других стран»67. Предложение Касареса полностью учитывало тонкости дипломатии Лиги, связанные с невозможностью оказывать давление на национальные государства. Х. Касарес предложил действовать строго через национальные комитеты интеллектуального сотрудничества, стараясь реализовать проект «в ограниченном масштабе», с «чрезвычайной гибкостью, которая, по-видимому, позволяет избежать любого риска задеть национальную восприимчивость»68.
Наиболее интересной для исследования пацифистских форм памяти и коммеморации Великой войны является реакция на эти инициативы Лиги Наций в странах, воевавших друг против друга в Великой войне. В докладе, поступившем в Секретариат Лиги в 1927 г. из Саара, утверждалось, что после присоединения Германии к Лиге Наций появился циркуляр министерства образования Саара о необходимости проведения «уроков Лиги наций». В Сааре насчитывалось 400 школ и училищ разного типа, в которых учились около 120 тыс. школьников, и в них работало 2 400 учителей. Результаты опроса среди учителей показали, что большинство из них поддерживают изменения в программах обучения и проведение уроков о Лиге и ее целях. Изучение истории мировой войны не входило в школьную программу, но немецкие чиновники от образования рекомендовали «уважительно рассказывать школьникам о всех народах, следуя словам Иисуса» и «показывать усилия по достижению мира после страданий и смятения великих войн» в прошлом, например во время Тридцатилетней войны XVII в.69
Новые идеи преподавания истории поддержали и профессиональные историки. Созданный при организационной поддержке Секретариата Лиги Наций70 в Женеве в 1926 г. неправительственный Международный комитет исторических наук, на конгрессе в Осло в1928 г. принял по докладу генерального секретаря М. Леритье резолюцию, в которой подчеркнули важность «проявления духа сближения и сотрудничества, необходимого сегодня, возможно, больше, чем когда-либо, после самой ужасной из войн, в области исторических исследований»71. Ученые-историки впервые заговорили о возможности создания транснациональной историографии: «Строго национальная история больше не может быть понята. Конгресс в Осло подтверждает, что пришло время, когда историки всех стран
должны объединить свои источники информации, свои выводы и свои методы в интересах истины и мира»72. Это был манифест историков в поддержку международного политического пацифизма. Однако реализация этой декларации, особенно в области изменения школьных учебников, была очень трудным делом.
Некоторые шаги в области изменения преподавания истории и гуманитарных предметов в духе политического пацифизма Лиги Наций были отмечены в Великобритании. Это подтвердилось во время поездки в ноябре 1932 г. ответственного сотрудника Лиги Г.Г. Кульмана в Англию и Уэльс. Председатель Союза Лиги Наций Уэльса Г. Дэвис сообщал после проведения анкетирования, что с каждым годом увеличивалось число учителей, которые стремились вырастить своих учеников в духе принципов Лиги Наций и «воспитывать у них привычку рассматривать международное сотрудничество как нормальный способ ведения мировых дел»73. В одной анкете учитель сообщал, что в 4-м классе проводил урок о Лиге Наций раз в две недели, а «мальчики задавали вопросы». Другой учитель проводил каждую неделю уроки о работе Лиги в течение всего семестра. Некоторые школы Уэльса каждый год в День доброй воли, 18 мая, переписывались со школами во Франции и Германии. Развитие воспитания в духе принципов Лиги проходило с использованием бойскаутского движения74.
В качестве приложение к своему отчету Г.Г. Кульмана приобщил Воззвание к Дню перемирия 11 ноября 1932 г., написанное ветераном войны, поэтом и директором престижной школы Регби Хью Лайоном и утвержденное на специальном заседании комитета по образованию Союза Лиги Наций Англии 10 октября 1932 г. В этом документе, который был зачитан в День перемирия во всех школах, подчеркивалось, что «война попирает свободу и игнорирует справедливость, война губительна для блага всех стран, как воюющих, так и мирных, победителей и побежденных», и в этом «обезумевшем мире» надежды всех, кто стремится к разумному решению проблем, сосредоточены на «единственном институте, который может преодолеть эти злые тенденции - Лиге Наций»75.
Процесс обсуждений изменений в учебниках и преподавании истории в духе примирения и принципов Лиги был долгим. На 16-й Ассамблее Лиги Наций в 1936 г. делегации Франции предложила проект декларации о пересмотре школьных учебников76. 2 октября 1937 г. была открыта для подписания всеми государствами «Декларация о преподавании истории (пересмотр школьных учебников)». В документе выражались пожелания соответствующим органам стран и авторам в учебниках «отводить как можно большего места истории других народов», в преподавании всемирной истории уделять больше внимания «фактам, призванным привести к осознанию взаимозависимости наций» и убрать «толкования, которые могут вызвать несправедливые предубеждения против других наций»77.
Известно, что этот единственный дипломатический документ о транснациональном регулировании преподавания истории без ксенофобии подписали только 26 стран78, примерно половина членов Лиги. Оставалось 2 года до начала новой мировой войны, и вряд ли страны могли что-то изменить в школьных учебника. Очевидно, что волна политического пацифизма как главная идейная основа отношения к прошлому и Великой войне подходила к концу. Лига Наций
не много успела изменить в преподавании школьной истории.
* * *
Память о Великой войне, как и ее социальные практики, трансформировались в Лиге Наций в сторону защиты настоящего и будущего, а не прошлого. Одной из новаций развития международных отношений в Лиге Наций стало фиксирование международного права, или обязательная регистрация всех международных договоров, как этого требовала статья 18 Пакта Лиги79.
Выполнение статей мирных договоров, прежде всего Версальского договора, не могло на напоминать о мировой войне и ее последствиях. Это происходило на основе принципов поддержания существующего миропорядка. Территориальное урегулирование, проблемы Рейнской области, Саара, Данцига, репараций, мандатов на заморские владения Германии и арабские провинции Османской империи - это вопросы, связанные с итогами Великой войны, требовали внимания и новых решений в области международного права.
Память о Великой войне напрямую оказывала влияние на разрешение некоторых имущественных споров и возмещение ущерба, возникшего в ходе войны. Помимо ключевого вопроса о репарациях Германии, в Лиге Наций были зарегистрированы договоры о решении взаимных споров между союзниками. Например, Великобритания и Греция подписали в 1925 г. конвенцию о решении финансовых вопросов, вытекающих из присутствия британских войск на греческой территории до вступления Греции в войну80. Великая война незримо присутствовала при обмене нотами США и Великобритании в Лиге Наций 19 мая 1927 г.: союзники разрешили «некоторые денежные требования, возникшие в результате недавней войны»81.
Новой проблемой послевоенного международного права в Лиге Наций стало заключение и регистрация договоров о некрополях и памятниках иностранным солдатам на территории Бельгии и Северной Франции. В этой части Европы, где проходил Западный фронт, было около 1 000 кладбищ с захороненными британскими и американскими солдатами. Паломничество родственников на военные кладбища и памятные места в Вердене, Ипре, Лангемарке стали массовыми в 1920-х гг. Первая религиозная организация, помогавшая в этих путешествиях, была основана в Великобритании в 1919 г. Стоимость поездки составляла сначала 14 фунтов, а затем, к 1923
г., всего 4 фунта. Это позволяло бедным родственникам навешать могилы своих сыновей82.
29 августа 1927 г. для надлежащей организации и решения вопросов собственности и финансирования кладбищ и памятных мест было подписано «Соглашение между США и Францией на приобретение площадок для памятников»83. Во Франции начало работать специальное отделение Американской комиссии по военным памятникам. Правительство Франции взяло на себя обязательство выкупать недвижимость и передавать ее Американской комиссии для создания мест памяти. Передача французскому правительству Комиссией готовых памятников осуществлялось за символическую цену в 1 франк за всю недвижимость, необходимую для каждого памятника84. Иными словами, Франция брала на себя решение всех вопросов приобретения в собственность земли, а Американская комиссия строила на свои деньги памятники и передавала их на попечение французских властей за 1 франк. Подобные соглашения были зарегистрированы в Секретариате Лиги с Великобританией и ее доминионами. Подготовка некоторых документов заняла более 10 лет. Например, «Соглашение о военных захоронениях» между Великобританией, Австралией, Индией, Канадой, Новой Зеландией, Южно-Африканским Союзом, Германией и Францией было пописано в Берлине 20 декабря 1935 г.85
Таким образом, коллективная память о Первой мировой войне существовала в Лиге в изменяемых образах, представляющих собой сложную структуру. На международном уровне конструирование памяти о войне зависело как от факторов национально-государственных целей и традиций, так и от коллективной памяти различных сообществ и групп. Это заставляет говорить о множественной исторической памяти о Первой мировой войне в Лиге Наций.
Имеется несколько факторов и обстоятельств, блокировавших путь к интегрированной транснациональной или общеевропейской памяти о Первой мировой войне. Главное препятствие - это переформатирование памяти о войне в память о войне в духе политического пацифизма. Сначала Лиге Наций была отведена роль победителя, преодолевшего зло 1914-1918 гг. Позднее Лигу ассоциировали с лидером сопротивления, героически сражавшимся с новым злом - опасностью новой войны. Но на самом деле, из Лиги получилась жертва, которая пассивно пострадала от военных кризисов 1930-х гг., с которыми международная организация не справилась. Все остальное лежало за пределами этих перспектив памяти и удобно забывалось, о чем свидетельствуют источники о постепенном превращении коммемораций «Дня перемирия» в формальные акции.
К тому же эпоха деятельности Лиги Наций была недолгой, а относительная устойчивость Версальского миропорядка, который должна была защищать Лига, была еще менее продолжительной. С начала 1930-х гг. мир все больше погружался в международные
конфликты, способствовавшие развязыванию новой мировой войны. «Короткая тень» Великой войны в Лиге Наций, уместившаяся в историческом времени одного послевоенного поколения, оставила важные части образов множественной исторической памяти, повлияв на ее сохранение несмотря на то, что Вторая мировая война во многом заслонила собой память о Первой.
В Лиге Наций не выработали политику памяти Великой войны. Ирония заключалась в том, что в Секретариате Лиги не очень хотели способствовать распространению «бума памяти» о Великой войне, стараясь заменить память о войне репрезентациями пацифистского мира Лиги Наций, полностью отвергавшей войну. Лига не смогла быть успешной в препятствовании распространению реваншизма в Германии, а также устремлений Италии и Японии к переделу мира военными методами. Нерешительность европейских стран в Лиге Наций в отношении потенциальных агрессоров привела к политике «умиротворения» Гитлера и Мюнхенскому сговору - прологу Второй мировой войны.
Никаких активных кампаний или действий, чтобы перенести память о Первой мировой войне через порог короткого межвоенного периода 1920-х -1930-х гг., не было предпринято в Лиге Наций. Политический пацифизм закончился вместе с закатом Лиги. Политиков и дипломатов не интересовали проблемы сохранения долговременной культурной памяти о Великой войне, хотя память выживших свидетелей все еще была активной.
Пережитое во время трагических событий 1914-1818 гг. не удалось поддержать путем создания транснациональных сообществ памяти, связанных с Лигой Наций: не доставало инфраструктуры, социальных институтов, финансов и сетей коммуникаций.
Примечания
1 The League of Nations and Propaganda among the Peoples of the World. 1919. League of Nations Archives (Далее: LON Archives). Reference code: R1332/22/2382/2382. URL: https://archives.ungeneva.org/c33e-m6hd-fts3
2 Летняков Д.Э. Транснациональная история как способ работы с коллективной памятью // Вопросы философии. 2020. № 7. С. 22.
3 Iriye A. The Transnational Turn // Diplomatic History. 2007. Vol. 31. No. 3. P. 376.
4 Летняков Д.Э. Транснациональная история как способ работы с коллективной памятью // Вопросы философии. 2020. № 7. С. 22.
5 Winter J., Prost A. The Great War in History: Debates and Controversies, 1914 to the Present. New York, 2005. P. 1.
6 Assmann A. Transnational Memories // European Review. 2014. Vol. 22. No. 4. P. 547.
7 Pedersen S. Back to the League of Nations // The American Historical Review. 2007. Vol. 112. No. 4. P. 1091.
8 Васильева Н.Ю. Лига Наций в фокусе современной отечественной историографии // 25 лет внешней политике России. Т. 3: История международных отношений: актуальные проблемы отечественной историографии. Москва, 2017. С. 7-28.
9 Хормач И.А. Россия и Парижская мирная конференция // Новая и новейшая история. 2018. № 2. С. 84-112.
10 Хормач И.А. Возвращение в мировое сообщество: Борьба и сотрудничество Советского государства с Лигой Наций в 1919 - 1934 гг. Москва, 2011; Хормач И.А. СССР в Лиге Наций, 1934 - 1939 гг. Москва; Санкт-Петербург, 2017.
11 Бочарова З.С. Роль русской эмиграции 1920 - 1930-х годов в становлении универсального статуса беженцев // Диалог со временем. 2019. № 68. С.116-132.
12 Васильева Н.Ю. Образ Лиги Наций в дискурсе русской пореволюционной эмиграции начала 1920-х годов // Новая и новейшая история. 2020. № 4. С. 54-66.
13 Магадеев И.Э. Верил ли кто-то в Лигу Наций? Фактор международной организации во внешней политике Франции и Великобритании в 1920-е гг. // Международные отношения в XX - XXI вв.: IV Чемпаловские чтения, посвященные 75-летию Победы в Великой Отечественной войне и 75-летию окончания Второй мировой войны. Екатеринбург, 2020. С. 74-81.
14 Ионов И.Н. Мировая история в глобальный век: новое историческое сознание. Москва, 2015; Летняков Д.Э. Транснациональная история как способ работы с коллективной памятью // Вопросы философии. 2020. № 7. С. 20-24; Assmann A. Transnational Memories // European Review. 2014. Vol. 22. No. 4. P. 546-556; Iriye A. The Transnational Turn // Diplomatic History. 2007. Vol. 31. No. 3. P. 373-376; Iriye A. Peace as a Transnational Theme // Ethics & International Affairs. 2013. Vol. 27. No. 2. P. 147-156; Iriye A. Global Community: The Role of International Organizations in the Making of the Contemporary World. Berkeley, 2002; Iriye A., Goedde P. International History: A Cultural Approach. London, 2022; Winter J. Sites of Memory, Sites of Mourning: The Great War in European Cultural History. Cambridge, 1995; Winter J. , Prost A. The Great War in History: Debates and Controversies, 1914 to the Present. New York, 2005.
15 Илюхина Р.М. Многоликий пацифизм // Пацифизм в истории: Идеи и движения мира. Москва, 1998. С. 162-193; Ceadel M. The First British Referendum: The Peace Ballot, 1934-5 // The English Historical Review. 1980. Vol. 95. No. 377. P. 810-839; CeadelM. The Peace Movement: Overview of a British Brand Leader // International Affairs. 2014. Vol. 90. No. 2. P. 351-365.
16 Osborne K. Creating the "International Mind": The League of Nations Attempts to Reform History Teaching, 1920 - 1939 // History of Education Quarterly. 2016. Vol. 56. No. 2. P. 213-240.
17 Wils K. A War to Learn From: Commemorative Practices in Belgian Schools After World War I // Revival After the Great War: Rebuild, Remember, Repair, Reform. Leuven, 2020. P. 179-196.
18 Siegel M., Harjes K. Disarming Hatred: History Education, National
Memories, and Franco-German Reconciliation from World War I to the Cold War // History of Education Quarterly. 2012. Vol. 52. No. 3. P. 370-402.
19 LONTAD: Total Digital Access to the League of Nations Archives. URL: https://libraryresources.unog.ch/lontad
20 Walters F.P. A History of the League of Nations. London, 1967. P. 78.
21 Sluga G. Remembering 1919: International Organizations and the Future of International Order // International Affairs. 2019. Vol. 95. No. 1. P. 43.
22 Уинтер Дж. Война, память, воспоминание // Диалог со временем. 2016. № 56. С. 5.
23 Уинтер Дж. Война, память, воспоминание // Диалог со временем. 2016. Вып. 56. С. 7.
24 Уинтер Дж. Война, память, воспоминание // Диалог со временем. 2016. Вып. 56. С. 8.
25 Ассман А. Длинная тень прошлого: Мемориальная культура и историческая политика. Москва, 2014. С. 24.
26 Weis T, Carayannis Т., Jolly R. The "Third" United Nations // Global Governance. 2009. Vol. 15. No. 1. P. 124.
27 Ceadel M. The Peace Movement: Overview of a British Brand Leader // International Affairs. 2014. Vol. 90. No. 2. P. 356.
28 Walters F.P. A History of the League of Nations. London, 1967. P. 36.
29 Ranshofen-Wertheimer E. The International Secretariat: A Great Experiment in International Administration. Washington (DC), 1945. P. 412413.
30 Walters F.P. A History of the League of Nations. London, 1967. P. 37.
31 Decorzant Y. Private and public initiatives in the Economic and Financial Organization of the League of Nations in the early 1920's. Geneva, 2007. P. 4. URL: https://ebha.org/ebha2007/pdf/Decorzant.pdf
32Монне Ж. Реальность и политика: Мемуары. Москва, 2000. С. 54.
33 Barnes G.N. The Industrial Section of the League of Nations. London, 1920. P. 3.
34 Barnes G.N. The Industrial Section of the League of Nations. London, 1920. P. 4.
35 Barnes G.N. The Industrial Section of the League of Nations. London, 1920. P. 5.
36 The Records ofthe First Assembly Plenary Meetings. 1920. LON Archives. Reference code: A-PLENARY-MINUTES-1920_BI. P. 266. URL: https:// archives.ungeneva.org/the-records-of-the-first-assembly-plenary-meetings
37 The Records ofthe First Assembly Plenary Meetings. 1920. LON Archives. Reference code: A-PLENARY-MINUTES-1920_BI. P. 266. URL: https:// archives.ungeneva.org/the-records-of-the-first-assembly-plenary-meetings
38 The War Poems of Siegfried Sassoon. London, 1920. P. 91, 92.
39 Fussel P. The Great War and Modern Memory. New York, 1975.
40 18th Ordinary Session of the Assembly, September 1937 - Closing speech of the President. The League of Nations Archives (LON Archives). Reference code: R5244/15/31040/28564. URL: https://archives.ungeneva.org/18th-ordinary-session-of-the-assembly-september-1937-closing-speech-of-the-
president
41 Von Eschen P.M. Memory and the Study of US Foreign Relations // Explaining the History of American Foreign Relations. New York, 2016. P. 306.
42 Рюзен Й. Утрачивая последовательность истории (некоторые аспекты исторической науки на перекрестке модернизма, постмодернизма и дискуссии о памяти) // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории. Вып. 7. Москва, 2001. С. 8, 9.
43 Pedersen S. Back to the League of Nations // The American Historical Review. 2007. Vol. 112. No. 4. P. 1108.
44 Diplomatic and Historical Documents published since the Armistice of 11 November 1918. 22 October 1919. LON Archives. Reference code: R1260/18/1716/1716. URL: https://archives.ungeneva.org/diplomatic-and-historical-documents-published-since-the-armistice-of-11-november-1918-mr-f-r-harris-foreign-office-london-transmits-memoranda-on-this-subject-showing-the-efforts-made-by-the-germans-to-influence-public-opinion-and-the-a
45 Diplomatic and Historical Documents published since the Armistice of 11 November 1918. 22 October 1919. LON Archives. Reference code: R1260/18/1716/1716. URL: https://archives.ungeneva.org/diplomatic-and-historical-documents-published-since-the-armistice-of-11-november-1918-mr-f-r-harris-foreign-office-london-transmits-memoranda-on-this-subject-showing-the-efforts-made-by-the-germans-to-influence-public-opinion-and-the-a
46 The League of Nations and Propaganda among the Peoples of the World.1919. LON Archives. Reference code: R1332/22/2382/2382. URL: https://archives.ungeneva.org/c33e-m6hd-fts3
47 Macfadyen D., Davies M., Carr M., Burley J. Eric Drummond and his Legacies: The League of Nations and the Beginnings of Global Governance. Basingstoke, 2019. P. 279.
48 Application for documents by: Rosenberg Library, Galveston (Texas). Poems Suggested for Reading. LON Archives. Reference code. URL: https:// archives.ungeneva.org/crrc-yzq5-pky8
49 Application for documents by: Rosenberg Library, Galveston (Texas). Poems Suggested for Reading. LON Archives. Reference code. URL: https:// archives.ungeneva.org/crrc-yzq5-pky8
50 Educational Broadcasting - Correspondence with the British Broadcasting Corporation, 1930. The League of Nations Archives (LON Archives). Reference code: R2274/5C/19607/12723. URL: https://archives.ungeneva. org/educational-broadcasting-correspondence-with-the-british-broadcasting-corporation)
51 Use of Broadcasting in the Cause of Peace - Consultation of Experts, 1938. LON Archives. Reference code: R3999/5B/32583/1658. URL: https://archives. ungeneva.org/use-of-broadcasting-in-the-cause-of-peace-consultation-of-experts-1938
52 Agreement between the Swiss Federal Council and the Secretary-general of the League of Nations. April 8th, 1930. LON Archives. Reference code:
C-191-M-91-1930-VIII_EN. URL: https://archives.ungeneva.org/agreement-between-the-swiss-federal-corncil-and-the-secretary-general-of-the-league-of-nations-concerning-the-establishment-and-operation-in-the-neighbourhood-of-geneva-of-a-wireless-station
53Ходнев А.С. Lost in Broadcasting: Лига Наций, международное радиовещание и швейцарский нейтралитет // Вестник МГИМО-Университета. 2023. Т. 16. № 5. С. 7-21.
54 Revue des Commentaires de la Presse sur la Societe des Nations, 193611-14. LON Archives. Reference code: PC-2890-1936_BI.pdf. URL: https:// archives.ungeneva.org/revue-des-commentaires-de-la-presse-sur-la-societe-des-nations-251
55 Potter S.J. Broadcasting in the Cause of Peace: Regulating International Radio Propaganda in Europe, 1921 - 1939 // The International History Review. 2023. Vol. 45. No. 6. P. 860.
56 Suggestion for Miss Wemyss for a League of Nations Day. 6 October1922. LON Archives. Reference code: R1558/39/23082/23082. URL: https://archives. ungeneva.org/suggestion-for-miss-wemyss-for-a-league-of-nations-day
57 Office circular. le Jour de L'Armistice. Armistice Day. LON Archives. Filename OC-120-1921_BI.pdf. URL: https://archives.ungeneva.org/office-circular-le-jour-de-larmistice-armistice-day
58 19th session of the Permanent Mandates Commission, 4 November 1930 -Procès-verbaux - Texts. LON Archives. Reference code: R2300/6A/23741/486. URL: https://archives.ungeneva.org/19th-session-of-the-permanent-mandates-commission-4-november-1930-proces-verbaux-texts
59 File R2300/6A/23741/486 - 19th session of the Permanent Mandates Commission, 4 November 1930. LON Archives. Refence code: R2300/6A/23741/486. URL: https://archives.ungeneva.org/19th-session-of-the-permanent-mandates-commission-4-november-1930-proces-verbaux-texts
60 File R4120/6A/31442/1746 - Permanent Mandates Commission - Texts of the proceedings of the 33rd session, November 1937. LON Archives. Reference code: R4120/6A/31442/1746. URL: https://archives.ungeneva.org/commission-permanente-des-mandats-textes-des-p-v-de-la-33eme-session-novembre-1937
61 Muggeridge M. 1930 - 1940 in Britain. London, 1940. P. 118.
62 New League of Nations Building - Proposal for a Carillon Tower. LON Archives. Reference code: R1542/32/51106/28594. URL: https://archives. ungeneva.org/new-league-of-nations-building-proposal-for-a-carillon-tower
63 Plan of M. Corliss Lamont for an International Peace and War Memorial, 1927. LON Archives. File R1546/32/60062/43550. URL: https://archives. ungeneva.org/3mdf-82gc-w2n9
64 Correspondence with the International Confederation of Students
- Handbook of Student Travel.1934. LON Archives. Reference code: R3985/5B/767/767. URL: https://archives.ungeneva.org/correspondance-avec-la-confederation-internationale-des-etudiants-guide-de-voyage-pour-etudiants
65 Correspondence with the International Confederation of Students
- Handbook of Student Travel.1934. LON Archives. Reference code: R3985/5B/767/767. URL: https://archives.ungeneva.org/correspondance-avec-
la-confederation-internationale-des-etudiants-guide-de-voyage-pour-etudiants
66 Correspondence with the International Confederation of Students - Handbook of Student Travel.1934. LON Archives. Reference code: R3985/5B/767/767. URL: https://archives.ungeneva.org/correspondance-avec-la-confederation-internationale-des-etudiants-guide-de-voyage-pour-etudiants
67 Committee on Intellectual Co-operation. 1925. 01.01. LON Archives. Reference code: C-L-110-1925-XII_eN. URL: https://archives.ungeneva.org/ committee-on-intellectual-co-operation-3
68 Committee on Intellectual Co-operation. 1925. 01.01. LON Archives. Reference code: C-L-110-1925-XII_eN. URL: https://archives.ungeneva.org/ committee-on-intellectual-co-operation-3
69 Teaching about the League of Nations - Reports and Circulars. 1927. LON Archives. Reference code: C559/259/2. URL: https://archives.ungeneva. org/frah-s55m-8a7a
70 International Committee of Historical Sciences - Dossier respecting Congress at Geneva: May 1926. LON Archives. Reference cod: R1081/13C/50411/50411. URL: https://archives.ungeneva.org/international-committee-of-historical-sciences-dossier-respecting-congress-at-geneva-may-1926
71 6th International Congress of Historical Studies, Oslo, August 1928. LON Archives. Reference code: R2233/5B/3244/3244. URL: https:// archives.ungeneva.org/6th-international-congress-of-historical-studies-oslo-august-1928
72 6th International Congress of Historical Studies, Oslo, August 1928. LON Archives. Reference code: R2233/5B/3244/3244. URL: https://archives.unge-neva.org/6th-international-congress-of-historical-studies-oslo-august-1928
73 Visit of Dr. Kullmann to various educational associations in England and Wales,November1932. LONArchives.Referencecode:R2278/5C/40144/40144. URL: https://archives.ungeneva.org/visit-of-dr-kullmann-to-various-educa-tional-associations-in-england-and-wales-november-1932
74 Visit of Dr. Kullmann to various educational associations in England and Wales,November1932. LONArchives.Referencecode:R2278/5C/40144/40144. URL: https://archives.ungeneva.org/visit-of-dr-kullmann-to-various-educa-tional-associations-in-england-and-wales-november-1932
75 Visit of Dr. Kullmann to various educational associations in England and Wales,November1932. LONArchives.Referencecode:R2278/5C/40144/40144. URL: https://archives.ungeneva.org/visit-of-dr-kullmann-to-various-education-al-associations-in-england-and-wales-november-1932
76 Report by the Representative of France. LON Archives. Reference code: C-34-1936-XII_EN. URL: https://archives.ungeneva.org/declaration-regard-ing-the-revision-of-history-text-books-report-by-the-representative-of-france
77 Declaration regarding the Teaching of History (Revision of School Textbooks). LON Archives. Reference code: CRID71/273/49. URL: https://ar-chives.ungeneva.org/declaration-re-the-teaching-of-history-revision-of-school-text-books
78 Lassig S. History School Textbooks as a Means of Reconciliation? Some
Remarks on Bilateral Textbooks and "Common Histories" // International Seminar: History and Social Science Textbook. Santiago de Chile 2008. Santiago de Chile: Ministerio de Educación, 2009. P. 14. URL: https://files.eric.ed.gov/ fulltext/ED508696.pdf
79 Reprints (1926) of the Covenant - Dossier concerning. LON archives. Reference code: R1593/40/53296/17383. URL: https://archives.ungeneva.org/ reprints-1926-of-the-covenant-dossier-concerning
80 Convention between Great Britain and Greece regarding the damage caused by British Troops in Greece, signed at Athens, November 30, 1925. LON Archives. Reference code: R1251/17/52413/52413. URL: https://ar-chives.ungeneva.org/convention-between-great-britain-and-greece-regarding-the-damage-caused-by-british-troops-in-greece-1-before-and-2-after-the-entry-of-greece-into-the-war-and-supplementary-protocol-signed-at-athens-novem-ber-30-1925-registration-of-thes
81 Arrangement between the United States and Great Britain for the disposal of certain pecuniary claims arising out of the recent war, signed 19th May 1927. LON Archives. Reference code: R1256/17/60383/60383. URL: https:// archives.ungeneva.org/arrangement-between-the-united-states-and-great-brit-ain-for-the-disposal-of-certain-pecuniary-claims-arising-out-of-the-recent-war-signed-19th-may-1927-registration-of-this-arrangement
82 Winter J. Sites of Memory, Sites of Mourning: The Great War in European Cultural History. Cambridge, 1995. P. 51.
83 Agreement between the United States and France signed August 29th, 1927. LON Archives. Reference code: R1258/17/62550/62550. URL.: https:// archives.ungeneva.org/agreement-between-the-united-states-and-france-signed-august-29th-1927-for-the-acquisition-of-sites-for-monuments-which-the-american-battle-monuments-commission-is-to-erect-in-france-signed-au-gust-29-1927-registration-of-this-agreement-2
84 Agreement between the United States and France signed August 29th, 1927. LON Archives. Reference code: R1258/17/62550/62550. URL.: https:// archives.ungeneva.org/agreement-between-the-united-states-and-france-signed-august-29th-1927-for-the-acquisition-of-sites-for-monuments-which-the-american-battle-monuments-commission-is-to-erect-in-france-signed-au-gust-29-1927-registration-of-this-agreement-2
85 Agreement between Germany, France and the United Kingdom and Dominions regarding war graves. Berlin, December 20, 1935. LON Archives. Reference code: R3856/3D/23049/23049. URL: https://archives.ungeneva.org/ registration-66
Лвтор, аннотация, ключевые слова
Ходнев Александр Сергеевич - докт. ист. наук, профессор, Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского (Ярославль)
ORCID ID: 0000-0001-9877-8862
В статье рассмотрено конструирование в Лиге Наций, в 1920-е - 1930-е гг., исторической памяти о Первой мировой войне. Источниковой базой исследования послужили документы из недавно оцифрованного архива Лиги Наций в Женеве. Провозглашенные цели Лиги Наций - предотвращение новой мировой войны, разоружение и сохранение суверенитета европейских стран в новом мировом порядке - определили главную особенностью формирования памяти о минувшей мировой войне: ее основой стала идеология политического пацифизма. Эта идеология, сводившаяся к неполному отрицанию использования оружия и вооруженных сил для обороны и безопасности государств, широко распространялась в Лиге Наций представителями государств, участвовавшими в войне. На основе политического пацифизма в Лиге Наций шел процесс формирования коллективной транснациональной памяти о минувшей войне, и эта память нашла отражение в договорах, зарегистрированных в Лиге Наций. Однако период ее активной международной деятельности был слишком кратковременным для конструирования устойчивой памяти и мемориальной культуры Великой войны. С другой стороны, в Секретариате Лиги Наций не хотели способствовать распространению и укреплению памяти о мировой войне и стремились заменить память о ней репрезентациями Лиги Наций как организации, полностью отвергающей войну и создающей новый миролюбивый миропорядок.
Первая мировая война, Лига Наций, межвоенный период, международное сотрудничество, международная организация, политический пацифизм, интеллектуальное сотрудничество, историческая память, транснациональная память, коммеморация.
Author, Abstract, Key words
Aleksandr S. Khodnev - Doctor of History, Professor, Yaroslavl State Pedagogical University named after K.D. Ushinsky (Yaroslavl, Russia) ORCID ID: 0000-0001-9877-8862 [email protected]
The article examines the reconstruction of the historical memory of the First World War within the League of Nations in the 1920s - 1930s. The research was based on documents from the recently digitized archive of the League of Nations in Geneva. The proclaimed goals of the League of Nations, that is, the prevention of a new world war, disarmament and the preservation of the sovereignty of European countries in the new world order determined the main feature of the formation of the memory of the last world war: its basis was the ideology of political pacifism. This ideology which amounted to an incomplete denial of the use of weapons and the use of the armed forces for the defense and security of states was widely disseminated in the League of Nations by representatives of states that participated in the war. Based on political pacifism
in the League of Nations, the process of forming a collective transnational memory of the past war was underway, and this memory was reflected in the treaties registered in the League of Nations. However, the period of its active international activity was too short for the construction of a stable memory and memorial culture of the Great War. On the other hand, the Secretariat of the League of Nations did not want to promote and strengthen the memory of the world war and sought to replace the memory of it with representations of the League of Nations as an organization that completely rejects war and creates a new peaceful world order.
World War I, League of Nations, interwar period, international cooperation, international organization, political pacifism, intellectual cooperation, historical memory, transnational memory, commemoration.
References (Articles from Scientific Journals)
1. Assmann, A. Transnational Memories. European Review, 2014, vol. 22, no. 4, pp. 546-556. (In English).
2. Bocharova, Z.S. Rol russkoy emigratsii 1920 - 1930-kh godov v stanovlenii universalnogo statusa bezhentsev [The Role of the Russian Emigration of the 1920 - 1930s in the Development of Universal Refugee Status.]. Dialog so vremenem, 2019, no. 68, pp. 116-132. (In Russian).
3. Ceadel, M. The First British Referendum: The Peace Ballot, 1934-5. The English Historical Review, 1980, vol. 95, no. 377, pp. 810-839. (In English).
4. Ceadel, M. The Peace Movement: Overview of a British Brand Leader. International Affairs, 2014, vol. 90, no. 2, pp. 351-365. (In English).
5. Iriye, A. Peace as a Transnational Theme. Ethics & International Affairs, 2013, vol. 27, no. 2, pp. 147-156. (In English).
6. Iriye, A. The Transnational Turn. Diplomatic History, 2007, vol. 31, no. 3, pp. 373-376. (In English).
7. Khodnev, A.S. Lost in Broadcasting: Liga Natsiy, mezhdunarodnoe radioveshchanie i shveytsarskiy neytralitet [Lost in Broadcasting: League of Nations, International Broadcasting and Swiss Neutrality.]. Vestnik MGIMO-Universiteta, 2023, vol. 16, no. 5, pp. 7-27. (In Russian).
8. Khormach, I.A. Rossiya i Parizhskaya mirnaya konferentsiya [Russia and the Paris Peace Conference.]. Novaya i noveyshaya istoriya, 2018, no. 2, pp. 84-112. (In Russian).
9. Letnyakov, D.E. Transnatsionalnaya istoriya kak sposob raboty s kollektivnoy pamyatyu [Transnational History as a Way of Working with Collective Memory.]. Voprosyfilosofii, 2020, no. 7, pp. 20-24. (In Russian).
10. Osborne, K. Creating the "International Mind": The League of Nations Attempts to Reform History Teaching, 1920 - 1939. History of Education Quarterly, 2016, vol. 56, no. 2, pp. 213-240. (In English).
11. Pedersen, S. Back to the League of Nations. The American Historical Review, 2007, vol. 112, no. 4, pp. 1091-1117. (In English).
12. Potter, S.J. Broadcasting in the Cause of Peace: Regulating International Radio Propaganda in Europe, 1921 - 1939. The International History Review, 2023, vol. 45, no. 6, pp. 843-864. (In English).
13. Siegel, M. and Harjes, K. Disarming Hatred: History Education, National Memories, and Franco-German Reconciliation from World War I to the Cold War. History of Education Quarterly, 2012, vol. 52, no. 3, pp. 370-402. (In English).
14. Vasileva, N.Yu. Obraz Ligi Natsiy v diskurse russkoy porevolyutsionnoy emigratsii nachala 1920-kh godov [Image of the League of Nations in the Discourse of Russian Post-Revolutionary Emigration in the Early 1920s.]. Novaya i noveyshaya istoriya, 2020, no. 4, pp. 54-66. (In Russian).
15. Weis, T., Carayannis, T. and Jolly, R. The "Third" United Nations. Global Governance, 2009, vol. 15, no. 1, pp. 123-142. (In Russian).
16. Winter, J. Voyna, pamyat, vospominanie [War, Memory, Remembrance.]. Dialog so vremenem, 2016, no. 56, pp. 5-15. (In Russian). = Winter, J. Remembering War: The Great War Between Memory and History in the Twentieth Century. New Haven (CT): Yale University Press, 2006, 352 p. [Introduction]. (In English).
(Essays, Articles, and Papers from Books, Proceedings, and Research Collections)
17. Rüzen, J. Utrachivaya posledovatelnost istorii (nekotorye aspekty istoricheskoy nauki na perekrestke modernizma, postmodernizma i diskussii o pamyati) [The Losing Sequence of History (Some Aspects of Historical Science at the Crossroads of Modernism, Postmodernism and the Debate about Memory).]. Dialog so vremenem: Almanakh intellektualnoy istorii. Moscow, 2001, vol. 7, pp. 8-26. (In Russian). = Rüzen, J. Lo(o)s(en)ing the Order of History: Some Aspects of Historical Studies at the Intersection of Modernity, Postmodernity and the Discussion on Memory. Historia, 2000, vol. 45, no. 2, pp. 255-270. (In English).
18. Von Eschen, P.M. Memory and the Study of US Foreign Relations // Explaining the History of American Foreign Relations / Ed. by F. Costigliola, M.J. Hogan. New York: Cambridge University Press, 2016, pp. 304-316. (In English).
19. Wils, K. A War to Learn From: Commemorative Practices in Belgian Schools After World War I. Revival After the Great War: Rebuild, Remember, Repair, Reform / Ed. by L. Verpoest et al. Leuven: Leuven University Press, 2020, pp. 179-196. (In English).
(Monographs)
20. Assmann, A. Dlinnaya ten proshlogo: Memorialnaya kultura i istoricheskaya politika [The Long Shadow of the Past: Memorial Culture and Historical Politics.]. Moscow, 2014, 323 p. (In Russian). = Assmann, A. Der lange Schatten der Vergangenheit: Erinnerungskultur und Geschichtspolitik.
München: C.H. Beck, 2006, 320 p. (In German).
21. Fussel, P. The Great War and Modern Memory. New York: Oxford University Press, 1975, 363 p. (In English).
22. Ionov, I.N. Mirovaya istoriya v globalnyy vek: novoe istoricheskoe soznanie [World History in the Global Age: A New Historical Consciousness.]. Moscow, 2015, 461 p. (In Russian).
23. Iriye, A. Global Community: The Role of International Organizations in the Making of the Contemporary World. Berkeley: University of California Press, 2002, 246 p. (In English).
24. Iriye, A. and Goedde, P. International History: A Cultural Approach. London: Bloomsbury Academic, 2022, 331 p. (In English).
25. Khormach, I.A. SSSR v Lige Natsiy, 1934 - 1939 gg. [USSR in the League of Nations, 1934 - 1939.]. Moscow; St. Petersburg, 2017, 430 p. (In Russian).
26. Khormach, I.A. Vozvrashchenie v mirovoe soobshchestvo: Borba i sotrudnichestvo Sovetskogo gosudarstva s Ligoy Natsiy v 1919 - 1934 gg. [Return to the Global Community: The Struggle and Cooperation of the Soviet State with the League of Nations in 1919 - 1934.]. Moscow, 2011, 606 p. (In Russian).
27. Macfadyen, D., Davies, M., Carr, M. and Burley, J. Eric Drummond and his Legacies: The League of Nations and the Beginnings of Global Governance. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2019, 361 p. (In English).
28. Ranshofen-Wertheimer, E. The International Secretariat: A Great Experiment in International Administration. Washington (DC): Carnegie Endowment for the International Peace, 1945, 500 p. (In English).
29. Walters, F.P. A History of the League of Nations. London: Oxford University Press, 1967, 833 p. (In English).
30. Winter, J. Sites of Memory, Sites of Mourning: The Great War in European Cultural History. Cambridge: Cambridge University Press, 1995, 310 p. (In English).
31. Winter, J. and Prost, A. The Great War in History: Debates and Controversies, 1914 to the Present. New York: Cambridge University Press, 2005, 250 p. (In English).
DOI: 10.54770/20729286 2024 2 76
