CC BY
20
Наталья Ульянова
Звездная болезнь
К космонавтике все ближе подбирается «частник» из поколения «нетерпеливых» — тех, чье детство пришлось на эпоху великих космических свершений, 1960-е и 1970-е годы, и кто считает ужасно несправедливым, что космос — по-прежнему место для немногих избранных.
«Ш
ли годы, и я видел: NASA не делает ничего, что позволило бы мне осуществить детскую мечту — полететь в космос», — так сформулировал затаенную обиду этого поколения Ричард Брэнсон, основатель Virgin Galactic. И эта «обида» — сильнейший побудительный мотив для множества частных предпринимателей, которые, несмотря ни на что, приходят в космическую отрасль — в том числе и в России.
Сила государственного тяготения
Одна из самых дискуссионных тем в среде людей, имеющих отношение или просто неравнодушных к российской космонавтике, — куда и в какой мере госкосмосу можно и должно допустить частный бизнес. Заданный во времена СССР импульс начинает затухать, советские технологические заделы иссякают — как не оказаться
на задворках мировой космической индустрии?
Непременный гриф секретности, стремление к полному циклу разработки и производства, производственная база в виде крупных и малоэффективных госпредприятий — все это сделало отечественную космическую отрасль очень неповоротливой.
И это не только российская болезнь. За рубежом государственные космические проекты тоже забюрократизированы и связаны с огромным количеством ограничений, считает Манфред Кришке, вице-президент Intermap Technologies. Но и лечение там находят. «Судите сами, — говорит Кришке, — частная американская компания SpaceX потратила в общей сложности около $1,5 млрд на создание ракеты-носителя и космического корабля. У правительственных агентств на решение аналогичной задачи ушло бы в 15-20 раз больше».
Российской космонавтики не коснулась даже административная реформа 2004 года, логика которой исходила из необходимости разделять различные функции ведомств. Роскосмос так и остался для своей отрасли един в трех лицах: регулятор, заказчик и исполнитель. «Такое «натуральное хозяйство» само по себе создает прекрасную почву для коррупции, — говорит депутат Госдумы Валерий Зубов. — И скандал с хищением средств, которые шли на финансирование разработки системы ГЛОНАСС, тому подтверждение». По мнению Дмитрия Пайсона, директора по развитию космического кластера фонда «Сколково», недостаточно эффективное разделение заказчика и исполнителя — большая проблема для отрасли: «Эта схема унаследована с советских времен, и от нее нужно отказываться. Когда функции бу-
бизнес-журнал декабрь #12 2012
34
дут окончательно разделены, появится вероятность подключения к госзаказу новых игроков. Пока же у частного бизнеса возможностей не так много».
Признаки того, что и «наверху» есть понимание необходимости перемен, появляются. Так, недавно на публичное обсуждение впервые была вынесена стратегия развития отрасли — что само по себе большое достижение. Стратегию приняли довольно сдержанно. «В результате вместо стратегии был подготовлен сокращенный документ под названием «Основы политики РФ в области космической деятельности», который по своему статусу является закрытым», — говорит Дмитрий Пайсон.
Осенью этого года глава Рос-космоса Владимир Поповкин заявлял о планах реформирования отрасли. Прежде всего он говорил об идее создания госкорпорации, которую многие экспер-
ты оценивали весьма критично. Сторонники госкорпорации объясняли необходимость объединения предприятий избеганием дробления сил, противники напоминали, что это означает отказ от конкуренции.
Представители частных компаний, с которыми удалось пообщаться «Бизнес-журналу», настроены намного более оптимистично, чем раньше: в конце концов, в последнее время стало понятно, что в Роскосмосе знают и даже умеют употреблять термин «государственно-частное партнерство»; более того — уже есть удачные примеры сотрудничества космического агентства с частными компаниями. Увы, пока очень немногочисленные — и далеко в не самых значимых проектах.
На Московском международном форуме «Открытые инновации» в ноябре замруководителя Роскосмоса Виталий Давыдов вы-
Космическая индустрия в России — одна из тех, что не смогли адаптироваться к идеологии постиндустриальной экономики. В ее основе по-прежнему лежат дорогие продукты и мегапроекты-«динозавры». Между тем другие отрасли — даже такие традиционные, как ав-топром, — демонстрируют успехи, связанные с переходом к созданию платформ. Платформы создаются крупными отраслевыми игроками, а интеллектуальный ресурс, предпринимательский подход и прорывные инновации обеспечивают небольшие компании.
Евгений Кузнецов директор департамента продвижения инноваций и социальных программ РВК
Заслуга (Сергея Павловича) Королева в том, что он не занимался бизнесом, а совершал прорыв в науке, технике и технологиях. Тот самый прорыв, который сейчас позволяет серьезно заниматься бизнесом в космосе. И требовать от Королева, чтобы он «бабки» зарабатывал, было бы совершенно неправильно. Эти задачи нужно разделить. И поэтому мы сейчас говорим на полном серьезе: «Бизнес, ау, где ты? Иди сюда, вот тебе поляна, начинай зарабатывать! И начинай помогать мне, государству, которое вкладывает деньги, чтобы сделать что-то для будущего!» Для нас это важная задача — обеспечить интересы государства, безопасность, обороноспособность, возможность предоставления услуг жителям страны, которые платят налоги. А вы теперь попробуйте на этой же поляне заработать деньги!
Виталий Давыдов заместитель руководителя Роскосмоса
X
До сих пор Роскосмос
так и остается для всей космической отрасли ведомством, которое сочетает функции регулятора, заказчика и исполнителя
разил сомнение в том, что в России в ближайшее время могут появиться частники, которые окажутся в состоянии делать перспективную космическую технику.
— Серьезный бизнес со свободными средствами в стране есть, но он понимает, что в космосе у него будет серьезная конкуренция с «государевыми» структурами и отбить эти деньги можно будет лишь через 5-10 лет, — сказал Давыдов. — И что лучше завозить в страну капусту-картошку: на этом деньги можно без риска отбивать за месяцы. Мне кажется, сегодня главная «поляна» взаимодействия с частным бизнесом — это использование результатов космической деятельности. И сейчас появляются люди, готовые вкладывать сюда длинные деньги.
Использование результатов космической деятельности — это преимущественно получение и обработка информации со спутников (например, данных дистанционного зондирования Земли) и создание на этой базе коммерческих сервисов. Занятие для частника действительно достойное, хотя и вполне «земное». К тому же не требующее особого приглашения Роскосмоса, поскольку спутники на разнообразных орбитах (как источник данных) — не только российские. Так, сейчас на отечественном рынке, связанном с ДЗЗ, уже работает десяток дистрибьюторов, предлагающих
спутниковые снимки западных компаний.
А как насчет сотрудничества на ключевых направлениях? Частные компании вполне могли бы дать заметный импульс развитию и в области создания космической техники, если бы Роскосмос отдавал ему хотя бы 2025% своих заказов, подсчитывает генеральный директор НПО «Лептон» Олег Казанцев. «Пока по объему средств частникам достается в лучшем случае 2% бюджета», — говорит он.
К состоянию невесомости
По словам Виктора Адрова, генерального директора компании «Ракурс» (производитель цифровых фотограмметрических систем для обработки космических снимков), взаимодействие частных компаний с Роскосмосом постепенно улучшается, хотя еще памятны те недавние времена, когда это ведомство максимально ограничивало участие независимых частных компаний в своих проектах. Между тем до сих пор работать в партнерстве с Роскосмосом доводилось лишь считанным частным технологическим компаниям. Чтобы добиться статуса партнера, частнику нужно уметь делать что-то не просто лучше и дешевле, чем госпредприятиям космического комплекса, а с явным и неоспоримым превосходством.
Один из партнеров Роскосмоса — зеленоградское предприятие «Лептон». Четыре оптических прибора, изготовленных этой частной компанией, недавно впервые улетели на орбиту: они были установлены на спутнике, запущенном этим летом. «Лептон» шел к этому с момента основания — 17 лет. Два года назад он изготовил звездный датчик и гиперспектральную камеру, которая впервые была установлена на российском космическом аппарате, в то время как американские и китайские спутники оснащаются подобными устройствами уже много лет. «Теперь волнуемся за спутник: все ли с ним будет хорошо», — улыбается руководитель компании Олег Казанцев.
История компании «Лептон», которая много лет пыталась закрепиться на несуществующем космическом рынке, впечатляет. Олег Казанцев и его партнеры зарегистрировали ее в середине 1990-х, после того как их работодатель (НПО «ЭЛАЗ») был объявлен банкротом. Свой первый заказ у Роскосмоса бывшие научные сотрудники сумели получить лишь в 2001-м. До этого они около пяти лет работали на чистом энтузиазме, бесплатно занимаясь подготовкой проектной документации для госпредприятий отрасли. По словам Казанцева, все это время деньги зарабатывали другими, «наземными» проектами: делали камеры видеонаблюдения, «шпионские» объективы и т. д. «Если честно, перебивались, было сложно, — рассказывает глава «Лептона». — Пришлось довольно долго ждать, пока в нас поверят. Все это время мы занимались собственными разработками для космоса». Впрочем, до сих пор все шло не очень гладко — по вине разного рода внешних обстоятельств. Так, дебютный заказ от Роскосмоса на звездный датчик был предназначен для российско-украинского спутника, однако аппарат сломался сразу же, как только оказался на орбите. Второй заказ компания получила спустя четыре года — от МГТУ им. Баумана. Однако и в тот раз не повезло: спутник сгорел. Затем многие годы получаемые заказы были связаны с опытными образцами. Но покидать отрасль компания не собиралась.
— Если ты один раз попробовал что-то сделать для космоса, отказаться от этого невозможно, — убежденно говорит Казанцев. — Это как наркотик. Ведь любой проект является фактически прикосновением к Вселенной! А его разработка сопровождается бурей эмоций на каждом этапе. Что-то получилось — эйфория, потом видишь проблемы — и возникает ощущение, что все рушится. Перед запуском все на нервах: успеешь сделать прибор — не успеешь... Затем, когда, наконец, запуск произошел, думаешь: упадет спутник — не упадет, включится прибор — не включится. Однако
36
бизнес-журнал декабрь #12 2012
отказаться от всего этого невозможно. И не только нам, рожденным в СССР Молодые люди, которые у нас работают (а это примерно тридцать сотрудников из семидесяти), однажды поучаствовав в подобном проекте, потом не хотят заниматься чем-то еще.
Космические миниатюры
Несмотря на то что Роскосмос пока не готов делать серьезные заказы частным энтузиастам, в России их уже немало. Среди них — компания «Селеноход», работающая над проектом лунохода. Проект вышел на стадию макетирования, получил частные инвестиции, а его авторы рассчитывают, что попадут в космическую программу России.
Помимо этого проекта, в космический кластер Сколкова входит еще 72 компании. «Получается, что пока мы выращиваем проекты для рынка, которого нет, — констатирует Дмитрий Пайсон, директор по развитию кластера. — Можно только надеяться, что к моменту, когда компании вырастут до состояния коммерциализации, они окажутся востребованными».
Доводы руководителей Рос-космоса о большей выгодности торговли капустой-картошкой в реальности не срабатывают: среди участников кластера немало частных разработчиков космической техники и комплектующих. Многие пытаются дать свой ответ на вызов современной космонавтики, связанный с необходимостью снижать вес и уменьшать размеры космических аппаратов (а заодно — бюджеты на их производство и вывод на орбиту). Среди них, например, «Спутникс» и Dauria Aerospace — разработчики малых спутников. В числе изобретателей космических «миниатюр» — компания «Техком», при участии которой было создано четыре компании — участника кластера. Одна из них занимается разработкой микроэлектроники, которая должна существенно «облегчить» жизнь «космическим аппаратам».
Как объясняет Вадим Хоменко, менеджер по инновациям компании, сегодня основным трендом в области электроники являет-
ся миниатюризация, но российская космонавтика продолжает оставаться в этом отношении «тяжеловесом». «Сегодня бортовые системы управления спутником, выпускаемые в России, весят 7-10 кг, мы же стремимся к тому, чтобы сделать два дублирующих друг друга блока весом по 150 граммов каждый, — говорит Хоменко. — Это должно приблизить вес электроники к мировым стандартам. А вот на следующем этапе мы планируем уменьшить каждый из компьютеров до 80 граммов». Еще один проект компании связан с разработкой микродвигателей для спутников — для того чтобы обеспечить маневрирование: например,для более точной ориентации в пространстве, а также «увода» после окончания программы полета. «Уже сейчас в космосе скопилось довольно много мусора, — объясняет Хоменко. — Можно себе представить, что будет через несколько лет, когда спутников станет еще больше. Пока Международная конвенция не принуждает страны «убирать за собой» в космосе. Однако рано или поздно эту проблему придется решать».
Борется с лишним весом и проект компании «НИКА», которая специализируется на разработке нового ракетного топлива. По словам генерального директора компании Павла Хромченко, будущее пульпообразное топливо (состоящее из жидкого окислителя и топливных гранул) позволит на четверть уменьшить массу космического корабля: «Сегодня в мире идет борьба за каждый лишний килограмм полезной нагрузки в конструкциях космических систем. Ракетный двигатель, работающий на подобном топливе, позволит создать многоразовые ракеты. Только после этого начнется совершенно новый этап в развитии мировой космонавтики — станут возможными крупные космические миссии».
Впрочем, космос космосом, однако компании-разработчики не считают лишним развивать свои технологии с прицелом на более доступные рынки. К примеру, «земной» автопилот компании
«РобоСиВИ» исторически вырос из разработки, которую компания делала для проекта лунохода компании «Селеноход». Как справедливо полагает директор компании Сергей Мальцев, в космосе эта разработка будет иметь «штучное» применение, поэтому сейчас «РобоСиВИ» занимается созданием универсального устройства для использования и на других видах транспорта. В следующем году компания рассчитывает снабдить своим устройством, управляемым через спутники, первый опытный автомобиль, а затем — начинать первые продажи. По словам Мальцева, несмотря на то что продукта еще нет, спрос уже довольно большой. «Среди заинтересованных лиц — военные, МЧС, добывающие предприятия, а также логистические компании, которые хотели бы использовать автопилот для складского транспорта».
Частные российские технологические компании никак не могут примириться с той небольшой «поляной», которую пока соглашается выделить им Роскосмос. И, наверное, это хорошо. Потому что рано или поздно отечественной космонавтике придется догонять ушедших вперед конкурентов. Возможно, тогда молодые инновационные компании и пригодятся. Если доживут. ■
