CC BY
83
В.И. Буянкин, к.с.-х.н. - ГНУ Нижне-Волжский НИИСХ
От Гмелинки до Палласовки дорога шла по ровной степи. В разрывах лесной полосы проглядывались бескрайние серо-зеленые просторы Прикаспия. Десять дней назад, когда уезжали из дома, эта степь выглядела куда как праздничней. Нередко по пути вдоль дороги встречались полянки с обычной редковатой полынью и отдельными кустами злаков, украшенные крупными цветами тюльпана Шренка самой разной окраски: от белой и желтой до малиновой и густо красной.
На пологих склонах редких степных по-тяжин только начинали раскрываться светло-желтые и фиолетовые «петушки» карликового ириса с ножевидными плоскими листьями. Где-то на полпути, во время краткой остановки, у лесополосы наткнулись на плотный пучок аккуратных скромных листьев степной фиалки, в пазухах которых виднелись на тонких ножках темно-синие завитки ее цветов, с ароматом, достойным самой изысканной коллекции французского parfum. Нарядный сарафан здешней весны за это время как бы потускнел, но степь не потеряла ни своего величия, ни прелести.
Сквозь поредевшие вдоль дороги карагачи взор вдруг схватил очертания знакомого, по прежним поездкам, холма на ровной, как стол, степи.
- Марат, будь добр, притормози. Давно уже не был у этого «царского» кургана,- обратился я к водителю.
- Это где сарматский вождь две тысячи лет назад был похоронен? - вспомнил водитель наш прошлогодний разговор по древней истории края.
- Может это и сарматский курган, а может и более ранний - скифский. За прошедшие тысячелетия торными степными дорогами на запад прошли сотни народов. Спустя 500-700 лет, при случае, в родовые могильники прежней степной знати уже другие люди по бокам холма хоронили своих близких.
Земляные курганы оказались прочнее каменных изваяний и городов, хотя в разное время подвергались нападкам грабителей, которые в поисках сокровищ перемешивали все слои почвы на кургане, выбрасывали или забирали все, что подвернется под руки. Археологические раскопки таких курганов дают лишь весьма приблизительные сведения как о времени его сооружения, так и о самих строителях древнего памятника. А ведь некоторые из них - ровесники египетских пирамид.
Люди, что жили и проходили здесь, оставили не только эти курганы. За тысячелетия в своей мирной жизни и в войнах с соседними племенами они дали основу всем ныне живущим в Европе и частью в Азии народам, их языкам, культуре, прогрессу человечества. Они были теми индоевропейцами, язык которых и поныне прослеживается в корневой части слов скандинавов, славян, греков, французов, немцев и других народов Старого Света. У всех нас в венах течет немного и их крови.
В сухие весны степь в наших краях к концу мая часто выгорает. Сегодня же на весну грех обижаться. Не проходило недели, чтобы не брызнуло дождичком.
Благодаря этому даже макушка кургана была зеленой. Серые кусты полыни и грудницы на кургане едва просматривались. Кусты ковыля еще не выбрасывали своей седины.
Курган этот не очень большой - метров сорок в диаметре. Вокруг кургана сохранился ров, в виде круговой канавы глубиной около полуметра и шириной в полтора-два метра. Когда-то он был очень глубок, но за тысячелетия редкие у нас ливни постепенно стаскивали по бокам землю в окружающий ров, а растения здесь из года в год давали большой урожай зелени, которая осенью шла на удобрение рва.
Луговые и степные травы по рву наперегонки тянулись к солнцу. С южной стороны к канаве прислонилась крупная латка кустарникового миндаля, с зелено-лохматыми плодами - орешками. А совсем рядом с ней живым золотом сверкали пятилепестковые цветы, размером с десятирублевую монету 2011 года чеканки.
Цветы тянулись шеренгой вдоль верхнего края рва на невысоких около 30 см изящных, слабоветвистых стеблях с узкими, рассеченными на 2-3 продолговатые дольки, листьями. Стебельки и листья и даже наружная часть головки цветка были густо покрыты светло-серыми тонкими волосками. Под лучами яркого солнца эти волоски неожиданно придавали слабый голубоватый оттенок рас-
тениям. Несмотря на полуденную жару золотистые лепестки цветов казались только что обмытыми утренней росой.
Облик цветов резко контрастировал с мощной зеленью прикурганного рва, которая выполняла как бы роль искусно начерченного фона для них.
Этих красавцев сурового Заволжья раньше я не встречал, и как они называются, конечно, не знал. Они так приковали к себе внимание, что тут же вылетели из памяти могучие сарматы, мудрые скифы, да и сам старинный курган оказался позабытым.
Собрав для гербария несколько экземпляров растений с только что раскрывшимися цветами, внутренне сожалея, что ни один из них не имеет еще семян, разложил их по разным страницам подвернувшегося журнала. А вот подземная часть - корни, оторвались и не попали в гербарий.
Всю дорогу до Волгограда пытался сопоставить свои мысли. Точно, что эти растения я не знаю, но также точно и то, что есть в них что-то очень близкое и хорошо знакомое. И вот это «что-то» упорно не раскрывалось, а ускользало из памяти.
Приехали поздно, и находкой занялся на следующий день в воскресенье. Студенческий фолиант по ботанике «Флора Европейской части СССР» помог быстро установить, что это представители рода лютиков, но ведь их оказалось более 30 разных видов. Для точного определения требуются плоды и семена, которые еще не созрели, а также хотя бы часть подземных органов, о которых во время не вспомнил.
Только теперь стало понятно, что ускользало из памяти при встрече с этими цветами. Конечно же, сам цветок о себе говорил, что он - лютик. И вот, поди ж ты, я не признал его. Стереотипным было понимание, что лютик должен расти в пойме, лугах, или просто на мокрых местах. К тому же все части растения лютика имеют изумрудно-зеленую окраску. У степных незнакомцев ничего этого не было, кроме самой формы цветка и лакированного блеска его лепестков.
Через два года, на пути в Элисту, в эти же последние дни мая, у опоры высоковольтной линии в ложбинке вновь замелькали золотые головки в серебряной оправе. Да, это были те же редкие растения. Выкопав саперной лопаткой несколько штук для клумбы, обнаружил у каждого по нескольку толстых продолговатых светло-коричневых корней-клубней, что обеспечивают процветание в микропонижениях, в общем-то скудной на влагу, полупустыни. Такой «страховки» от засухи у других лютиков нет и в помине. В громадном разнообразии видов лютика, что произрастает в пой-
мах, на лугах и даже в болотах центральной и северной частях Европы, и отличающихся, как правило, агрессивностью к соседним растениям и ядовитостью к травоядным животным, в наших краях встречается особый вид - лютик иллирийский.
С лютиковыми его роднит, пожалуй, только строение цветка и лакированный блеск золотых лепестков, которые несет он с необыкновенным достоинством.
Лютик иллирийский в родной стихии -степи Заволжья
В природе ведет он себя настоящим аристократом: у него нет излишеств ажурной листвы, он не нуждается в избытке влаги и гордо выбрасывает к солнцу лишь два - три цветка на длинных, слегка согнутых серебристо-голубых ножках. Процветая в подходящих условиях, он миролюбиво сопутствует другим растениям, совершенно их не угнетая, как другие лютики.
И что поразительно, у ботаников, агрономов и животноводов нет никаких свидетельств о его ядовитости. Коровы, правда, избегают его срывать, видимо наученные горьким опытом общения с другими лютиками на лугах и приводопойных участках. А вот овцы охотно щиплют и его цветы, и листочки. Может быть, они даже лечатся при этом. Благородный же лютик иллирийский с легкостью переносит нечастые встречи с овцами и легко отрастает вновь.
Свое наименование лютик иллирийский получил более 200 лет назад от самого отца системаки растений - Карла Линнея. Великому ботанику присылали гербарные листы с неизвестными растениями с разных концов света.
Растения этого лютика поступили с территории сегодняшних южнославянских государств, которая до нашей эры была страной иллирийцев, граничащей с могущественной Скифией.
Высокообразованный Карл Линей хоро-
шо знал также историю европейских народов и, видимо, поэтому и дал этому южному лютику имя по стране произрастания.
Между прочим, в первой половине прошлого века один из ведущих ботаников Советского Союза А.А. Гроссгейм посчитал необходимым выделить из иллирийского лютика еще один, очень похожий вид лютика, обитающего в более жестких условиях на солончаковых и песчаных почвах полупустыни Юга России. На правах первооткрывателя он дал ему имя лютик скифский.
Видимо не случайной была и наша первая встреча с этим удивительно красивым, пластичным и неприхотливым растением в заволжских степях у подножья скифо-сар-матского кургана.
Три растения из Калмыкии за прошедшие годы образовали очаровательную рабатку на моей каменистой горке на даче, и в конце каждой весны радуют глаз своим «скифским» золотом, не требуя особых забот на свое обитание и не притесняя других «альпинистов».
Лютик скифский на каменной горке в саду у автора в Волгограде
Лютик иллирийский Ranunculaceae - лютиковые Ranunculus illyricus L.
Увлечения. Поэзия
ботанический сад как база для выполнения инновационных проектов
Н.Н. Бородина, ст.н.с., Л.П. Андриевская, ст.н.с., А.В. Якушева, м.н.с., И.Ю. Шикина -
ГНУ Нижне-Волжский НИИСХ
г
-Л-i
Научным сотрудникам присущ систематический кропотливый труд: наблюдения, исследования, анализ - и как результат: научные статьи, рекомендации, изобретения и т.д. Вдохновение приходит во время самой работы, но иногда для новых идей требуется общение с коллегами и встречи с яркими красотами растительного мира.
20 марта 2014 года сотрудники нашего института посетили оранжереи Волжского филиала Волгоградского регионального ботанического сада.
Коллекционные фонды ботанического сада - основа для проведения научно-иссле-
довательской, учебной и просветительской работы и база для выполнения инновационных проектов. В ботаническом саду представлено разнообразие мировой флоры. Ежегодно коллекции пополняются новыми видами, сортами и образцами растений и составляют
