CC BY
6
УДК 81.00 У. В. Смирнова
кандидат филологических наук, докторант кафедры переводоведения и межкультурной коммуникации МГЛУ ЕАЛИ; e-mail: yanasmirnova@hotmail.com
ЗНАК «HITLER» КАК МАРКЕР ВРЕМЕНИ КУЛЬТУРЫ
«™е crisis of multiculturalism»
В статье предлагается попытка анализа дискурса в контексте Времени Культуры N. Такой подход предполагает исследование сетки отношений между знаками, которые устанавливаются в дискурсе под воздействием определенного события и артикулированной Временем Культуры N интен-циональности. Анализ примеров показывает, что высказывание со знаком «Hitler» (Гитлер) может намеренно конструироваться таким образом, чтобы максимально сильно отозваться на интенциональном горизонте адресата. В связи с этим возникает необходимость затронуть вопросы симулякризации символа, в данном случае знака «Hitler» как символа зла и агрессии, а также описать различия между коммуникацией и симулятивной коммуникацией.
Ключевые слова: дискурсивная формация; симулятивная коммуникация; Время Культуры N; знак «Гитлер»; кризис мультикультурализма.
Smirnova U. V.
Candidate of Philology, Post-Doctoral Scholar, MSLU EАLI; e-mail: yanasmirnova@hotmail.com
HILTER AS THE SEMIOTIC MARKER OF THE TIME OF CULTURE
«™е crisis of multiculturalism»
The article attempts to discuss the analysis of discourse which is concentrated on the conditions set in a particular Time of Culture N. By adopting such an approach, one is likely to reveal regular patterns in the relationship between signs which appear to develop in discourse due to a particular event and influenced by the intentionality of society. The analysis of the utterances dispersed throughout discourse allows us to clarify the difference between communication and pseudo-communication. This analysis will be focused on the utterances specifically constructed to activate certain experiences of the past on the horizon of intentionality of an addressee. I will also briefly discuss the problem of simulacrisation of symbol, exemplified by the sign Hitler, which loses its symbolic value to become an exchange token in political discourse.
Key words:discursive formation; pseudo-communication; Time of Culture N; Hitler; crisis of multiculturalism.
В своей фундаментальной работе М. Фуко «Археология знания» определяет дискурсивную формацию как систему рассеянных выска-
зываний [5]. Рассеивание высказывания не есть простое повторение на том основании, что рассеивание - это феномен, требующий более сложного анализа. Повторение подразумевает одинаковость, сохранение модальности, прагматики и семантики. С рассеиванием у М. Фуко все гораздо сложнее: высказывание может трансформироваться, получить развитие в своих дериватах, наконец, оно может не воспроизводиться очень длительный период времени или, наоборот, выявлять большую частотность. Рассеивание как раз и отличается от повтора тем, что в его процессе зачастую работает эффект неожиданности.
Рассеивание проходит по поверхности дискурсивной формации и становится инструментом ее диагностики. Ведь самая главная задача заключается в том, чтобы увидеть высказывание и вычленить ту связку высказываний, которая уникальна именно для этой формации. Не будем забывать, что, по мысли М. Фуко, формация артикулирует саму себя, поэтому он отрицает наличие некоего идеологического центра или скрытых смыслов. Для М. Фуко важны высказывания сами по себе, хотя они, по дуальному принципу познания И. Канта, и даны, и сокрыты одновременно.
Идеология М. Фуко лежит в основе употребляемого в данном исследовании термина «Время Культуры Потребность во введении нового термина обусловлена необходимостью разработать методологию анализа лингвосемиотических особенностей периода времени N, который рассматривается в контексте свойственной ему семиотической структуры. Опорными точками параметрического анализа Времени Культуры N следует считать артикулируемую в высказываниях интенциональность социума, набор сменившихся ценностей и ключевые знаки, обнаруживающие повсеместную рассеиваемость на поверхности дискурса. Апеллирование к понятиям интенциональности и ценностей позволяет заострить внимание на особенностях интер-претант знаков-маркеров этого периода и определить относительно стабильную динамическую интерпретанту.
Как правило, но не всегда, семиотическая деятельность во Времени Культуры N концентрируется вокруг определенного события, которое служит толчком к генерации новых знаковых доминант. М. Фуко неоднократно подчеркивает принципиальную важность прерывности дискурсивных формаций. Действительно, событие, которое способно оказать влияние на семиозис, невозможно ни предугадать, ни предска-
зать. Наиболее характерным примером глобальной смены процесса порождения значения знаков может служить нападение террористов в США 11 сентября 2001 г. Это событие стало рубежом, который качественно поменял семиозис. Мир разделился на «до» и «после 9/11».
Важнейшей задачей исследования становится обнаружение совокупности смыслов, которые универсальным образом рассеяны в дискурсе. Здесь необходимо учитывать два момента. Во-первых, высказывание - это не фраза, не пропозиция, оно может состоять из одного имени собственного. Например, на сообщение о том, что лидер Северной Кореи скормил своего дядю собакам, может последовать ответное высказывание «Да, уж... Гитлер!». Во-вторых, как очевидно из приведенного примера, рассеивание высказывания во многом определяется позицией адресанта, т. е. его намерением высветить определенную дискурсивную формацию на интенциональном горизонте адресата. Для успешной коммуникации очень важно совпадение этого намерения с ожиданием адресата, в случае несоответствия с которым от высказывания придется отказаться.
Воображаемый пример высказывания «Гитлер!» был приведен не случайно. Во Времени Культуры «The Crisis of Multiculturalism» отмечается резкое увеличение семиотической активности знака «Hitler». Знак часто появляется в политических и уличных выступлениях, легко используется в комическом дискурсе. При этом наблюдается весьма свободный синтаксис знака, что ставит вопрос о тиражировании смыслов и является косвенным указанием на процессы симулякриза-ции.
Точкой отсчета симуляционной активности знака можно считать появление восковой фигуры Гитлера в филиале знаменитого музея мадам Тюссо в Берлине в июле 2008 г. [1]. Интенциональность социума, тестируемая в режиме социальных опросов в преддверии размещения восковой копии лидера фашисткой Германии, демонстрировала полярность мнений. Новая роль знака «Hitler» в жизни общества может быть описана исходя из сложной сети противоречивых отношений, основную модель которых задают опасения неонацизма, с одной стороны, и экстремистские и националистические настроения, с другой стороны. Например, мусульмане поэтизируют Гитлера, исходя из его отношения к евреям. Магазин «Google» выпустил несколько
приложений для устройств системы Андроид с цитатами и мыслями Гитлера, «способными мотивировать людей на завоевание мира» [11].
Не можем также не отметить появление особых модернизированных сказок и легенд - своеобразного современного фольклора, представляющего собой вербальную форму трансляции общего знания [2]. Добавим, что подобные мифологические истории артикулируют интенциональность социума и служат вербальной формой, выражающей особенности Времени Культуры. Так, появляются мифы о том, что Обама (как и Гитлер) - мусульманин, а Ангела Меркель - дочь Гитлера [6; 8; 13].
Знак «Hitler» появляется во внутреннем пространстве Времени Культуры «The Crisis of Multiculturalism», рассеиваясь из семиотического пласта, принадлежащего Времени Культуры мирового экономического кризиса 1929-1932 гг., когда в Европе, истощенной войной, эта одиозная фигура впервые обрела отчетливые черты. Во Временах Культуры «Великая депрессия» и «Кризис мультикультурализма» выявляется одна объединяющая эти периоды особенность: интенци-ональность социума формируется сложившейся в экономике ситуацией безработицы, повышением цен, снижением уровня номинальной зарплаты и улавливается в политике и общественной жизни в популистских националистических речах.
Можно предположить, что актуализация знака «Hitler» во Времени Культуры «The Crisis of Multiculturalism» является главнейшим маркером новой системы ценностей, в которой курс на религиозную, культурную, экономическую и политическую интеграцию терпит крах. В этих условиях знак «Hitler» обнаруживает свои специфические характеристики, которые в форме функции высказывания «X is like Hitler» начинают определять взгляд и «говорение» этого времени.
Во Времени Культуры «The Crisis of Multiculturalism» семиотическая сущность знака «Hitler» онтологизируется согласно правилам, которые возможно описать как разоблачение скрытого агрессора. В основе интерпретанты обнаруживаются такие основные признаки, как «сокращение и притеснение свобод», «усиление контроля», «экспансия», «расширение сфер влияния» (например, со стороны Китая, России, Германии). Наиболее яркой иллюстрацией этих процессов могут стать плакаты протестующих в Греции, изображающие Ангелу Меркель с усами Гитлера, или портрет Путина на обложке
журнала «Time». Условием появления функции «X is like Hitler» становится интенция реконструировать обстоятельства прихода Гитлера к власти. Такая реконструкция неизбежно наделяется чертами мифологичности. Соответственно, рассеивание высказываний типа «N is like Hitler» обрамляется мифологическим нарративом. Например:
Malema is making dangerous promises on land expropriation to desperate people, like Nazi leader Adolf Hitler and Italian Fascist leader Benito Mussolini had done ahead of World War II. You must not forget how Hitler and Mussolini emerged as leaders because desperate people were looking for an alternative [12].
Для анализа приводимого высказывания требуется методика, которая бы показала, как конкретное высказывание, в данном случае «Malema is like Hitler», наделяется мифологичностью. Представляется, что эта цель достигается в результате реализации технологии, которую можно описать поэтапно:
- сравнение обещаний, которые дает Дж. Малема - современный лидер Молодежной лиги в ЮАР, известный своими националистическими и расистскими настроениями, с обещаниями, адресованными Гитлером и Муссолини отчаявшимся немцам: «Malema is making dangerous promises ... like Nazi leader Adolf Hitler and Italian Fascist leader Benito Mussolini had done»;
- утверждение «Hitler and Mussolini emerged as leaders because desperate people were looking for an alternativе», играющее в высказывании роль аргумента.
И если при сопоставлении обещаний сохраняется связь с Миром Действия [4], характеризующая актуальное речевое поведение Дж. Малемы, то утверждение «Hitler and Mussolini emerged as leaders because desperate people were looking for an alternativе» всецело пребывает в Мире Ценности [4] как архивное высказывание мифологического нарратива, повествующего о причинах прихода Гитлера к власти.
Установление сходства иллокутивной силы и пропозиционального содержания речевых актов Дж. Малемы и Гитлера является отправной точкой в конструировании мифа «Малема как Гитлер». Обозначив родство речевых действий c помощью синтаксического
оператора like, автор высказывания вводит в дискурс архивное высказывание, реализующее мифологический круг прихода Гитлера к власти. Посредством этих шагов фигура Дж. Малемы включается в мифологический нарратив и субъект из плоти и крови наделяется мифологическими чертами, выходящими за границы интерпретации данного высказывания. Другими словами, мифологические характеристики, приписываемые фигуре Гитлера, проецируются на Малему и позволяют оценивать его личность и прогнозировать действия изнутри определенного круга интерпретации. Важно отметить, что в результате таких лингвистических операций знаки «Malema» и «Hitler» могут стать взаимозаменяемыми.
Подобная двухэтапная модель рассеивания высказывания «N is like Hitler» в целом преобладает на поверхности дискурса Времени Культуры «The Crisis of Multiculturalism». Приведем еще один пример, подтверждающий эту закономерность:
The former US Secretary of State said Russia's attempt to hive off Crimea was no different to Germany's annexation of Czechoslovakia in 1939. Lashing out at Russia's plan to issue passports to ethnic Russians in Crimea, she said: «Now, if this sounds familiar, it's what Hitler did back in the 1930s». She added: «All the Germans that were the ethnic Germans, the Germans by ancestry who were in places like Czechoslovakia and Romania and other places, Hitler kept saying they're not being treated right. I must go and protect my people, and that's what's gotten everybody so nervous» [9].
Претендуя на обнажение природы вещей, Х. Клинтон обнаруживает сходство речевых действий Путина, обещающего защиту русских в Крыму, и Гитлера, поддерживающего судетских немцев. Делая серьезный акцент именно на сходство высказываний Гитлера и Путина (this sounds familiar), Х. Клинтон разворачивает мифологический нарратив и воспроизводит архивное высказывание Гитлера, оправдывающее аннексию Судет и последующую оккупацию стран Европы:
«All the Germans that were the ethnic Germans, the Germans by ancestry who were in places like Czechoslovakia and Romania and other places, Hitler kept saying they're not being treated right. I must go and protect my people, and that's what's gotten everybody so nervous».
Особое внимание стоит уделить синтаксической конструкции «Hitler kept saying they're not being treated right. I must go and protect
my people, and that's what gotten everybody so nervous». Организация временного и персонального дейксиса в ней такова, что личное местоимение I становится координатой в равной степени как Путина, так и Гитлера, they - как этнических немцев в Судетской области Чехословакии или других уголках Европы, так и этнически русских крымчан. Этот смысловой эффект достигается при помощи фактора смены точки зрения нарратива [3] в пределах одного высказывания: повествование от третьего лица (воспроизведение событий прошлого Hitler kept saying) сменяется прямой речью (I must go and protect my people), переходящей к повествованию в режиме настоящего времени (that's what's gotten everybody so nervous).
В результате синтаксических манипуляций по смене имени собственного Hitler личным местоимением I и временных дейктических выражений прошлого грамматическими формами настоящего вводная конструкция Hitler kept saying становится лишь указанием на бесконечное вращение мифологического круга. Дейктический центр организуется таким образом, что координаты коммуникативного акта начинают эффективно указывать на промежуток времени, определяемый по отношению к настоящему времени, но осмысляемый согласно методологическому конструкту исторического нарратива событий 1939 г. в Чехословакии. Немаловажную роль играет введение обобщающего местоимения everybody в конструкции «то, что заставило всех так сильно нервничать». Синтаксическое строение высказывания позволяет включить в обобщаемое лицо и непосредственного адресанта дискурса - Х. Клинтон, и адресата - широкую общественность Запада.
Рассмотренный пример подтверждает вывод о том, что реакту-ализация знака «Hitler» во Времени Культуры «The Crisis of Multi-culturalism» проходит в рамках особо организованного синтаксиса, в задачу которого входит установление в сознании того же самого соотношения игроков «до поры до времени скрытый агрессор» и «обманываемая жертва», что и в ретроспективно осмысленном и вошедшем во внутреннее время Эго Времени Культуры. Этот когнитивный сценарий предрасполагает людей переживать и реагировать на события определенным образом. Знак «Гитлер» обладает архетипическим смыслом, поскольку А. Гитлер является тем человеческим прообразом, с которым каждый человек в той или иной степени может ото-
ждествить зло, агрессию и доминирование. Он символизирует проявление этих сил. Таким образом, употребление и как самого знака «Hitler», так и актуализация когнитивного сценария «приход Гитлера к власти» способствуют реализации определенных моделей восприятия, мышления и действия в ответ на какой-то объект или событие и «работают» и с сознанием, отзываясь во внутреннем времени Эго, и с бессознательным на уровне архетипа.
Анализ отношений, устанавливаемый в высказываниях, вычленяет помимо двух центральных ролей «Агрессор, до определенного момента скрывающий свои интенции» и «Обманываемая общественность» третьего игрока «Тот, кто указывает миру на его недальновидность». Говорящий занимает нишу ролевого смысла «Спасатель» внутри треугольника Карпмана-Берна «Преследователь, Жертва и Спасатель», универсального для человеческого поведения и понимания. Спасателем становится тот, кто берет на себя миссию информирования о скрытой опасности или угрозе для общества. Можно утверждать, что принятие подобной роли раскрытия тайных смыслов и затаенных агрессоров является своеобразным маркером времени. Подобная же расстановка ролей кладется в основу когнитивной схемы «to blow the whistle on», характеризующей особенности отношений между субъектами в информационном пространстве Нового времени. Субъект, который присваивает себе роль Спасателя, автоматически обнаруживает архетипические признаки Героя - праведность, благородство, мужество, выполнение задачи, связанной с большой опасностью, но необходимой для общественного блага. В эту схему прекрасно встроены такие современные «whistleblowers», как Эд. Сноуден и Дж. Ассандж.
Как можно убедиться, суггестивное воздействие очень обширно и опирается в том числе и на архетипическую ситуацию «Мюнхен 1938», известную как Мюнхенское соглашение о передачи Чехословакией Германии Судетской области. Этот прецедентный феномен служит формой, в которую по принципу фактологического сходства переносятся события современности. Как например:
President Obama's cowardly deal with the Iranian regime - a regime dedicated to the destruction of Israel, pursuing nuclear weapons in violation of multiple United Nations resolutions, and the persecution of Christians -marks the most ignominious moment in western foreign policy in decades.
The easy comparison is to British Prime Minister Neville Chamberlain's appeasement of Hitler in Munich in 1938, when he signed allowed Hitler to consolidate his gains in the Sudetenland on the bare promise of no further aggression in Europe. There are indeed similarities. A war-weary west is being played by a terroristic and fascistic regime bent on regional domination. The deal buys time for further armament by the enemy regime, under the guise of international approval. The leader of the western bloc, President Obama, is being widely hailed as a master diplomat [14].
На данном примере мы вновь наблюдаем единую технологичную схему:
- сравнение ситуации заключения Мюнхенского соглашения с подписанием международного договора с Ираном: «The easy comparison is to British Prime Minister Neville Chamberlain's appeasement of Hitler in Munich in 1938»; «There are indeed similarities»;
- введение мифологического нарратива, повествующего о политических просчетах Запада в преддверии Второй мировой войны.
Исторический нарратив, который является очень жесткой структурой смыслопорождения, аргументирует интерпретанту событий современности. Воспроизводя условия подписания Мюнхенского соглашения, Говорящий полностью сохраняет исторические оценки и предикаты (a terroristic and fascistic regime bent on domination, enemy regime, to buy time for further armament under the guise of international approval, to be hailed a master diplomat), но замещает знаки в позиции субъекта. В функциональную позицию представителя Запада (a war-weary west) Н. Чемберлена помещается Президент США Б. Оба-ма. Одна замена приводит к тому, что архивное высказывание, повествующее о прецедентном событии подписания Мюнхенского соглашения, становится контекстом интерпретации политики Ирана. Действия и намерения Ирана приобретают характеристики режима Гитлера, а в интерпретанту действий Обамы вводится прототипиче-ская историческая оценка «политическая трусость», «неизбежность опасных последствий договора», «неумение распознать манипуляцию со стороны агрессора» (appeasement, cowardly deal, to mark an ignominious moment, to be being played by). Обобщая, можно рассуждать о том, что, устанавливая сходство коммуникативного акта подписания некоего дипломатического документа, номинациями которого в дискурсе являются cowardly deal и appeasement, Говорящий воспро-
изводит архивное высказывание в условиях совсем иных координат коммуникативного акта.
Можно предположить, что как во Времени Культуры «After 9/11» контекст размещения семиотической доминанты «fighting for freedom» сформировал интерпретанту знака surveillance, так и во Времени Культуры «The Crisis of Multiculturalism» поле высказывания со знаком «Hitler» активирует знак «appeasement», переводимый на русский язык как умиротворение. Наблюдаются серьезные расхождения в прагматическом потенциале знаков «appeasement» и «умиротворение» в общем контексте событий в Мюнхене 1938 г. для русской и англо-саксонской ментальности. Согласно оценке носителя русской культуры Мюнхенский договор был в первую очередь сговором с фашистскими державами с целью направления фашисткой агрессии на восток. В англо-саксонской картине мира эти действия были уступкой, потаканием, попустительством, направленными на сохранение мира, хотя и вопреки некоторым принципам.
Весьма интересный случай реализации функции высказывания «X is like Hitler» представлен в политических баталиях, развернувшихся в США после трагедии, происшедшей в начальной школе штата Коннектикут в 2012 г. На волне этого события вновь обострилась жаркая полемика двух субкультур «Pro Gun Culture» (американское лобби, борющееся за право сохранить свободное владение автоматическим оружием) и «Gun Control» (противники ношения оружия, к числу которых принадлежит президент США Б. Обама):
It's time we stopped pretending that the Tea Party is some real organization that deserves our respect, with the media going so far as giving the Tea Party a rebuttal to the President's State of the Union Address. The Tea Party didn'tjust invoke Hitler in a recent pro-gun fundraiser attacking President Obama. The Tea Party said that President Obama is Hitler. They even have a nice photo of President Obama sporting a Hitler moustache, titled «STOP AMERICA'S HITLER» [7].
Приведенный пример дает почву для размышлений о характере конструирования высказываний с знаком «Hitler». У. Эко в книге «Пределы интерпретации» противопоставил два семиотических подхода к интерпретации и описал принципиально разные позиции, на которых базируются их принципы: 1) вера в тайные и сокрытые законы бытия, позволяющая любой интерпретанте быть той, что указыва-
ет на тайный центр власти; 2) вера в единственность истины, которая познаваема только в ходе тщательного согласования интерпретант [10].
Не трудно увидеть, что высказывания со знаком «Hitler» строятся по правилам семиотической практики поиска секрета и обнаружения скрытого смысла явлений. Такой подход подразумевает очень важное для ведения коммуникации следствие: интерпретация основывается на неограниченном смещении смыслов, любая интерпретанта может быть признана истинной вне обсуждения и принятия каких-либо критериев. Противоположный путь не исключает многообразие ин-терпретант, однако требует согласования своей петли интерпретанты и «экономичного решения». Признание того, что истина сокрыта и возможно никогда не будет найдена, открывает не просто свободу интерпретации, но часто ее произвольность, недоказуемость. Отсылка к архетипическим смыслам и суггестивный синтаксис могут быть использованы для симулирования пути согласования интерпретант. В более широком плане это вопрос симулятивной коммуникации.
Возможные примеры по обсуждаемой проблеме бесконечны. Их возникновение на поверхности дискурса свидетельствует об единых закономерностях. С точки зрения семиотики необходимо говорить о протекающем в семиозисе особом процессе. Мы видим, что многократное сравнение «X is like Hitler / acts like Hitler / mirrors Hitler» ведет к умножению обозначающей функции и приводит к установлению тождества «X is Hitler». Логика группировки знаков подсказывает, что если А ведет себя как Б, то он и является Б, что создает серьезную проблему адекватного восприятия действительности. Другими словами, референт А, существующий в действительности, заменяется мифологически конструируемым референтом Б, специфика которого начинает определять взаимоотношения объектов. Подобное состояние знака характеризуется как симулякр.
Подведем итог. Формируемый в последнее время дискурс, толчком к которому послужил финансовый кризис 2008 г., можно обозначить как «The Crisis of Multiculturalism» («Конец эпохи мульти-культурализма»). Важной семиотической доминантой его становится знак «Hitler» и выявляемая функция высказывания «X is like Hitler», обнаруживаемая в разных в линейном плане последовательностях. Условием появления функции «X как Гитлер» является наличие у Го-
ворящего интенции привлечь внимание к некоему тайному смыслу, а также обличить, разоблачить истинность чьих-то намерений. В область определения функции входят имена, с объектами которых Говорящий связывает ощущения зла и угрозы свободе, правам человека, общей безопасности в мире. Мы можем говорить о том, что в новом Времени Культуры семиотическая сущность «Hitler» онтологизирует-ся согласно новым правилам, которые задаются модальностью «политическая слепота и нежелание извлечь уроки истории». Знак «Hitler» демонстрирует тенденцию становиться инструментом манипуляции, к которому прибегают, потому что в связи со сложившейся системой ценностей в этом Времени Культуры активация архетипа «Гитлер» отзовется на интенциональном горизонте адресата наиболее сильно. Есть основания утверждать, что знак «Hitler» используется как си-мулякр, или, другими словами, оболочка, воздействующая на уровне сознательного, т. е. отзывающаяся во внутреннем времени Эго, и на уровне бессознательного, в виде архетипических смыслов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. В берлинском музее мадам Тюссо появится восковой фюрер [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://lenta.ru/news/2008/05/30/tussauds/.
2. Соболев, Ю. В. Репрессивная поэтика как феномен культуры: автореф. дис. ... канд. филос. наук: 09.00.13. - Омск, 2008. - 22 с.
3. Татару, Л. В. Точка зрения и ритм композиции нарративного текста (на материале произведений Дж. Джойса и В. Вулф): дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.19. - Саратов, 2009. - 419 с.
4. Уайтхед, А. Избранные работы по философии. - М. : Прогресс, 1990. -720 с.
5. Фуко, М. Археология знания. - Киев : Ника-центр, 1996. - 208 с.
6. Angela Merkel: Hitler's daughter [Electronic resource]. - URL : http://www. thecontroversialfiles.net/2013/03/angela-merkel-hitlers-daughter.html.
7. Aravosis, J. Tea Party: Obama is Hitler [Electronic resource]. - URL : http:// americablog.com/2013/02/tea-party-obama-is-hitler.html.
8. Armbruster, B. Frank Gaffney claims 'Obama may actually still be' a Muslim [Electronic resource]. - URL : http://thinkprogress.org/ politics/2009/06/09/44677/gaffney-obama-muslim/.
9. Beattie, J. Vladimir Putin is like Adolf Hitler says Hilary Clinton as Ukraine crisis continues [Electronic resource]. - URL : http://www.mirror.co.uk/news/ world-news/ukraine-crisis-vladimir-putin-like-3212169.
10. Eco, U. The Limits of Interpretation. Advances in Semiotics. - Bloomington : IU Press, 1994. - 295 p.
11. Google play наконец-то выкинул приложение с цитатами Адольфа Гитлера [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.gumilev-center. ru/google-play-nakonec-to-vykinul-prilozhenie-s-citatami-adolfa-gitlera/.
12. Malema is like SA's own Hitler [Electronic resource]. - URL : http://www. news24.com/SouthAfrica/News/Malema-like-SAs-own-ffitler-Ramphele-20130807.
13. Mounting evidence that Hitler was a Muslim and practiced Islam [Electronic resource]. - URL : http://conservativepapers.com/news/2013/11/12/ mounting-evidence-that-hitler-was-a-muslim-and-practiced-islam/#. UqvAiq5e6Ck.
14. Obama'sIran Deal; Worse than Munich [Electronic resource]. - URL : http:// conservativepapers.com/news/2013/11/24/obamas-iran-deal-worse-than-munich/#.VQmXbDGg3_M.
