Научная статья на тему 'Знахари в социокультурном пространстве тоболо-иртышской группы сибирских татар'

Знахари в социокультурном пространстве тоболо-иртышской группы сибирских татар Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
666
90
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
СИБИРСКИЕ ТАТАРЫ / НАРОДНЫЕ МЕДИЦИНСКИЕ ЗНАНИЯ / ЗНАХАРЬ / ЛЕЧЕБНАЯ ПРАКТИКА / ОБРЯД / ДУХОВНЫЕ ТРАДИЦИИ / SIBERIAN TATARS / FOLK MEDICAL KNOWLEDGE / HEALER / MEDICAL PRACTICE / SPIRITUAL TRADITIONS

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Зиннатуллина Гулюса Ильфатовна

Образ врачевателя конца XIX XX вв. у сибирских татар трансформировался в течение нескольких веков. Знахари сибирских татар подразделялись на несколько типов по роду своей деятельности и значимости. Наиболее распространенным общим словом, обозначающим лечащего человека, являются номинации: имце, табип, корткаяк, кеше карауцы.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Healers in the social and cultural society of Tobol-Irtysh group of Siberian Tatars

The image of a healer in the end of XIX XX centuries has been transforming at Siberian Tatars during several centuries. Healers of Siberian Tatars were divided into some types according to their activity and significance. The most widespread common word identifying a healing man is nominations: imtse, tabip, cortkayak, keshe, karautsy.

Текст научной работы на тему «Знахари в социокультурном пространстве тоболо-иртышской группы сибирских татар»

хозяйства, эти племена попали в зависимость от тюркских кочевников-скотоводов Южной Сибири. В результате длительного процесса ассимиляции селькупское и кетское население сменило свой язык на тюркский. По его мнению, пик процесса тюркизации происходил в XIII — XIV вв. Андрей Петрович предполагал, что процесс смены языка дополнялся процессом перемещения вниз по Чулыму какого-то количества тюркоязычного населения, сливавшегося с аборигенным населением. Поскольку процесс тюркизации нетюркского населения осуществлялся, по его мнению, с верховьев Чулыма, то, как следствие, чулымско-тюркский язык близок кызыльскому наречию хакасского языка, распространенного по Белому и Черному Юсам и истокам Чулыма. Необходимо учитывать, что работы А.П. Дульзона написаны в условиях жесткого идеологического прессинга. В некоторых своих выводах он был вынужден опираться на положения работы И.В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания». В частности, он указывает на то, что процесс смены языка в условиях живого общения бесписьменного времени не мог сводиться к простому заимствованию кызыльского наречия и замещению им первоначального языка. В результате указанных процессов возник чулымско-тюркский язык, имевший особенности по сравнению с остальными тюркскими языками.

В целом можно отметить, что А.П. Дульзону удалось, анализируя разнообразные виды источников, доказать принадлежность раскопанных им могильников чулымскому населению XVI — XVII вв. Он показал, что чулымцы являются тюркизированными кетами и селькупами. На основании имеющихся у него археологических материалов дал характеристику хозяйственно-культурному типу чулымских тюрок.

Примечания

1 Матющенко В.И. 300 лет истории сибирской археологии. Т.1. Омск, 2001. С. 121.

2 Дульзон А.П. Чулымские татары и их язык. Уч. записки Томского гос. пединститута. Т. IX. Томск., 1952. С. 81.

3 Там же. С. 99.

4 Дульзон А.П. Поздние археологические памятники Чулыма и проблема происхождения чулымских татар. Уч. записки Томского гос. пединститута. Т. X. Томск, 1953. С. 182.

5 Там же. С. 182.

6 Там же. С. 142.

7 Там же. С. 145.

8 Там же. С. 156.

9 Там же. С. 147.

Библиографический список

1. Дульзон А.П. Чулымские татары и их язык / Ученые записки Томского государственного пединститута. Т. IX. — Томск, 1952.

2. Дульзон А.П. Поздние археологические памятники Чулыма и проблема происхождения чулымских татар / Ученые записки Томского государственного пединститута. Т. X. - Томск, 1953.

3. Матюшенко В.И. 300 лет истории сибирской археологии. Т.1. - Омск, 2001. - С.121.

ГАЙКО Вадим Валерьевич, аспирант Омского филиала Института археологии и этнографии СО РАН.

Дата поступления статьи в редакцию: 29.09.2008 г.

© Гайко В.В.

УДК 398.47(571.12=512.145) Г. И. ЗИННАТУЛЛИНА

Институт гуманитарных исследований Тюменского государственного университета

ЗНАХАРИ В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ТОБОЛО-ИРТЫШСКОЙ ГРУППЫ СИБИРСКИХ ТАТАР

Образ врачевателя конца XIX — XX вв. у сибирских татар трансформировался в течение нескольких веков. Знахари сибирских татар подразделялись на несколько типов по роду своей деятельности и значимости. Наиболее распространенным общим словом, обозначающим лечащего человека, являются номинации: имце, табип, корткаяк, кеше карауцы.

Ключевые слова: сибирские татары, народные медицинские знания, знахарь, лечебная практика, обряд, духовные традиции.

В народной среде всегда выделялись люди, которые занимались лечением, обладавшие обширными познаниями в области медицины.

В данной статье дается классификация и этнокультурный портрет знахаря в среде тоболо-иртышской

группы сибирских татар.

Образ знахаря конца XIX — XX вв. у сибирских татар трансформировался в течение нескольких веков. До распространения в Западной Сибири ислама это был язычник, поклонявшийся духам и идолам [1].

«ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 1 (75), 2009 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ «ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 1 (75), 2009

В начале разложения родового общества, в пору оформления у тюрков шаманства, у предков татар появляются такие служители культа, как имче, томчы (им-томчы), курэзэ, багучы. Как указывает Л.Н. Никонова, «в этом отношении многое у татар уже утрачено, но известны имче, курэзэ, багучы, несомненно, олицетворявшие в той или иной форме функции шаманов. В их действиях, по-видимому, было нетрудно заметить многие черты классического шаманства у тюрков. Функции же у них были таковы: имче — это знахарь, заклинатель; курэзэ, курэзэче, куремче... — провидец, предсказатель, ворожея (ведун)» [2]. Таким образом, можно предположить, что лица, занимающиеся лечением, в прошлом возглавляли совершение шаманских обрядов у татар.

С принятием ислама предками сибирских татар знахари начинают совмещать разные духовные традиции, т.к. мусульманская традиция предполагает занятие лечением священнослужителей. В связи с чем реликты традиционных верований тюрков Сибири совместились с исламом, найдя отражение и в содержании способов лечения [3].

Названия знахарей у сибирских татар имеют разное происхождение в зависимости от социальных, культурных изменений в течение нескольких веков. Среди этих терминов можно наблюдать как древнетюркские, мусульманские, так и возникшие в более позднее время названия знахарей.

Наиболее распространенным среди сибирских татар Тюменской области общим словом, обозначающим лечащего человека, является номинация имце / емце — от слова им — заговор. Реже встречается та-бип — (от араб. — лекарь), корткаяк /мамай — бабка, кеше карауцы — (дословно: тот, кто смотрел).

Процесс лечения отражен в различных видах деятельности: кеше карау — «смотреть людей», имлэу

— от древнетюркского им — заговор, но в данном случае означает лечить; тэвалау — лечить. Однако некоторые виды лечения имеют отдельные названия, например, ошкереу — заговаривать при помощи молитвы, паш улцэу — править голову от удара, от ушиба, эплэу — лечить с помощью массажа и заговоров испуг и т.д.

По данным полевых материалов, большее число названий среди тоболо-иртышских татар имеет повивальная бабка: инэлек (от слова инэ — мать); кентек инэ (кентек — пуповина и инэ — мать); эби / эбей, в среде сибирских татар так еще называли бабушек из поволжских татар, данный факт указывает на этническую принадлежность повитухи. В приграничье Ярковского и Ялуторовского районов Тюменской области нами зафиксирован термин ко-лак инэ / колака (колак — ухо). Возможно, данные номинации этимологически связаны с тем, что, по мусульманским обычаям, первые слова, которые должен услышать ребенок, родившись на свет, это азан (слова, призывающие к молитве), и их должна была прошептать ребенку в ушко повивальная бабка, хотя некоторые считают, что женщина не имеет право говорить азан. Среди курдакско-саргатской и тарской групп сибирских татар повитуху назвали палапакцы [4] (пала — ребенок, пакцы — от древнетюркского багу — смотреть).

Помимо функций родовспоможения уровень мастерства инэлек зависел и от навыков лечения женских болезней, таких как бесплодие, смещение половых органов, а также детских болезней. У некоторых повитух была специальная веревка, на которой узелками отмечалось число принятых ею родов, когда она умирала, эту веревку хоронили вместе с ней.

Болезни, связанные с влиянием сверхъестественных сил лечил ошкеруце (от слова ошкеру — нашептывать, заговаривать), данная номинация чаще применялась как глагол ошкерту со словом мулла (муллага ошкертэсен, ошкеруце мулла), так как чаще заговаривали именно те, кто обладал религиозными знаниями; позже эту категорию целителей также называют термином порынкы мулла (древний мулла), пелгэн кеше (знающий человек), что связанно с глубиной и надежностью знаний лечащего, в этой связи особо среди них ценились люди пожилого возраста. К мулле, который занимался лечебной практикой, в основном обращались с нервно-психическими заболеваниями: йель аврыу / чин-сэкмэт кагылса и кус тею (сглаз), посым (порча). Особо ценились представители так называемого шык тогым (род шейхов).

Лечебной практикой также занимались и ясновидящие куремце (от слова куру — видеть), пагымцы (от древнетюркского багу — смотреть). Позже в отношении их стали применять еще и термин кеше карауцы (дословно: смотрящий людей). В своей практике они применяли неординарные способности для определения диагноза (аврыуны куру) и лечения. Нередко в татарской среде куремце бывают глубоко верующими людьми и к своим целительским способностям они относятся как к божьему дару. Чаще всего они становятся обладателями целительских знаний после того, как совершили богоугодное дело, перенесли тяжелую болезнь. Особо ценились те, кто пережил измененное состояние сознания, например, побывавший в летаргическом сне (мэрдкэ парып кайткан). Ясновидцами чаще становились представители особого рода сискер токым (от слова сизу — предчувствовать, род провидцев).

Куремце чаще лечили заболевания связанные с влиянием потусторонних сил, сглазы, отводили порчи, а также другие болезни. Среди способов лечения они чаще использовали навыки мануальной терапии (сылау — растирание), поскольку обладали биоэнергетическими способностями (шифалы куллы

- исцеляющие руки). Помимо лечебной практики куремце и пагымцы в своей практике применяли гадание, предсказание. Особенно распространенным методом гадания среди сибирских татар Тюменской области был способ гадания на бобах «ногыт пулу». Это гадание было заимствовано у бухарцев, но у предков сибирских татар имелись и собственные гадания на 7 камешках и по лопатке животного, а позже от казанских татар пришло гадание по страницам Корана [4]. Среди тюменско-туринских татар было распространено гадание по книге К. Гали «Кыйсаи Йосыф» («Сказание о Иосифе Прекрасном»).

Специалист по проведению мусульманского обряда обрезания (суннат) среди всех групп сибирских татар называется аптал (с араб. — благочестивый). Они применяли хирургические навыки для совершения религиозного обряда и были также из числа религиозных представителей. Навыки передавались из поколения в поколение. Несмотря на запрет проведения суннат вплоть до середины 80-х годов XX в. апталы ходили из деревни в деревню. Аптал, так же как и повитуха, нес ответственность за выполненную им работу, поэтому здоровье мальчика зависело не только от его мастерства, но и от тех профилактических мер, которые он использовал после совершения обряда.

Также в народной среде выделялись люди, занимающиеся лечением определенного вида заболеваний или использующие определенный способ лечения, в отношении которых применялись термины, обознача-

ющие способ воздействия. Костоправы — сояклэрне урынка утысыуцы (ставящий на место кости); люди, умеющие ставить пиявки, — солек утысыуцы (ставящий пиявку); те, кто мог вытащить соринку из глаза, — кус ялауцы (облизывающий глаз); специалисты по лечению травм головы — пашны улцэуце (обмеряющий голову).

Испуг лечили двумя способами. Соответственно, выделялись два вида мастеров: кот коюцы (термин обозначает возвращение души на место), эплэуце (от слова эп, которое использовалось в заговоре в обряде эплэу / эпкорыклау). Из числа целителей выделяли и умеющих править грыжу — поклэсен ошлаган (пок-лэсен — грыжа, ошлаган — нащупывал) или поклэсен имлэгэн (имлэу — заговаривать). Из народной среды также выделялись и те, кто мог умело выдернуть зуб. Подобными навыками мог овладеть каждый, у кого «получалось» «ибе килешкэн» (ипле — умелый).

Определенного слова для обозначения специалистов по траволечению среди сибирских татар юга Тюменской области нами не выявлено. Очевидно, это связано с тем, что фитотерапевтические средства составляли основу так называемого «бытового слоя народных медицинских знаний» и в последующие годы специальное название травника было утрачено, поскольку обозначение травников утчы сохранилось у аялынской и туралинский групп сибирских татар [4]. Исследователи других тюркских народов отмечают широкое функционирование среди целителей определенных лиц, специализирующихся на травах [5].

Следует также отметить, что деятельность целителей зачастую носила комплексный характер. При существовании среди знахарей своеобразной специализации в жизни редко кто ограничивался лишь своей «специальностью», используя и другие формы лечебного воздействия.

По силе своих лечебных воздействий различались знахари более или менее сильные. Так называемые сильные знахари (коцле имце, коцле мулла (коцле — сильный)) в своей практике больше применяли магические способы лечения (аврыуны кагыу, аврыуны аттыру, ошкеру). В эту категорию в основном входили служители религиозного культа и ясновидцы, которые обладали глубокими религиозными знаниями и могли контролировать воздействие злых духов на людей. К ним обращались при болезнях, связанных с влиянием мифических образов йель, шайтан, чин-сэкмэт. Таким образом, в зависимости от конкретных проявлений жизнедеятельности, некоторые целители (имце, мулла, куремце, пагымцы) у сибирских татар являлись людьми, которые были способны общаться с силами и явлениями, находившимися за рамками структурированного пространства. Методы, которыми они пользовались при лечении больных сближают их с шаманами.

В среде сибирских татар можно выделить и категорию лекарей, деятельность которых не была связана с общением с потусторонним миром, а требовала владения определенных рациональных знаний и навыков в области хирургии, акушерства, строения человеческого организма, хотя они и использовали в своей практике и незначительные магические приемы. В эту категорию можно отнести повитух, специалистов по проведению обряда обрезания, костоправов и т.д.

Для определения облика знахаря необходимо учесть и половозрастной состав. Как отмечает Л.И. Никонова, первыми врачевателями тюрков были женщины, «лечебная практика средствами эмпирической медицины обычно была уделом женщин, хотя имелись и мужчины-лечцы (костоправы, специалисты по обрезанию, магии и пр» [5]. Данные наблюдения

сопоставимы и с материалами у сибирских татар.

Лечением в среде тоболо-иртышских татар занимались как мужчины, так и женщины (следует отметить, что женщины в большей степени владели медицинскими знаниями). Это обусловлено, во-первых, тем, что женщины в большей степени владели бытовым слоем медицинских знаний, т.к. именно на них лежала ответственность за здоровье детей, мужа и собственное здоровье, которое определялось содержанием дома, приготовлением пищи и т.д.

Мужчины в основном владели навыками, которые требовали применения физической силы: костоправы, умельцы удалять зубы, а также совершали религиозный обряд — суннат, лечили психоневрологические заболевания, т.к., по мнению сибирских татар, мужчины считаются сильнее женщин, и злые духи их боятся.

Применять опыт народного врачевания люди начинали в преклонном возрасте. Предпочтение преклонного возраста обусловлено и тем, что желательно лечащий должен быть старше пациента, чтобы болезнь не передалась ему самому. Для женщин лечебная практика становилась богоугодной, когда она достигала климактерического возраста.

Однако, в силу некоторых обстоятельств, занимались лечением и более молодые. В основном это касается тех, кто относится к категории ясновидящих целителей.

Способностями такого рода лечения могут обладать и дети, которые не применяют их в полном объеме, не осознавая своего дара и не имея жизненного и профессионального опыта.

Среди сибирско-татарского знахарства не существовало явной традиции непременной передачи знаний. Специальные лекарские знания передавались из поколения в поколение, как правило, своим детям, а также, в редких случаях, другим родственникам.

Попытка передачи знаний пожилыми не находила одобрения в годы советской власти, в силу специфики того времени молодые зачастую отказывались перенимать знахарские знания, особенно те, которые были связанны с религиозными познаниями (целительные аяты из Корана и мусульманские методы оздоровления). Народные способы лечения, такие как изгнание духов болезней, и вовсе воспринимались как пережитки.

На современном этапе целители из среды сибирских татар не ограничиваются рецептами и методами лечения, полученными от своих прадедов, пополняя свои знания из различной литературы по народной медицине и периодических изданий, обучаются на специальных курсах космоэнергетиков.

Знахарь сибирскими татарами характеризуется как человек высоких нравственных ценностей, обладатель таких качеств, как жизнерадостность, находчивость, доброта, смелость, решительность, скромность, бескорыстие, приверженность к исламу, отсутствие сквернословия.

Исцеление людей самими знахарями воспринималось как некая обязанность, богоугодное дело и они практически не брали плату за свой труд, благодарность им оказывалась в форме садака (подаяние от сердца). Знахарь отказывался лечить лишь в том случае, если знал, что эту болезнь ему не осилить.

Тем не менее знахари соблюдали своеобразный кодекс: не принято было обсуждать свой дар, гордиться им. Они брались только за «свои болезни», не лечили людей старше себя.

Врачеватели в среде сибирских татар играли важную роль не только в системе здоровьесбережения, но и пользовались авторитетом в общине и тем самым

«ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 1 (75), 2009 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ «ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 1 (75), 2009

влияли и на социокультурную жизнь населения.

Таким образом, в среде сибирских татар знахари подразделялись на несколько типов по роду своей деятельности и значимости. Благодаря своим знаниям и грамотности они пользовались уважением населения, принимали активное участие в жизни сообщества, и наряду с религиозными деятелями и учителями составляли ее элиту.

Библиографический список

1. Селезнев, А. Г. К характеристике шаманских атрибутов барабинских татар // Шаманизм как религия: генезис, реконструкция, традиции. — Якутск, 1992. — С. 58; Кадырова, Л. М. Иррациональные народные медицинские знания сибирских татар Омской области // Народная культура. — Омск, 1996. — С. 38-40; Кадырова, Л. М. К проблеме отражения религиозного синкретизма в народных знаниях сибирско-татарского населения // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития. — Омск, 1998. — С. 189-191.

2. Никонова, Л. И. Традиционная медицина тюркских народов Поволжья и Приуралья как часть системы их жизнеобеспечения. — Рузаевка, 2000. — С. 33.

3. Валеев, Ф. Т. О религиозных представлениях западносибирских татар // Природа и человек в религиозных представлениях народов Сибири и Севера. — М. : Наука, 1978. — С. 320-331; Кадырова, Л. М. Народные медицинские знания сибирских татар Омского Прииртышья : дис. ... канд. ист. наук. — М., 2003. — С. 59; Алексеев, Н. А. Традиционные религиозные верования тюркоязычных народов Сибири. — Новосибирск : Наука, 1992.; Басилов, Н. В. Культ святых в исламе. — М. : Мысль, 1970. — С.3, 5, 8.

4. Кадырова, Л. М. Народные медицинские знания сибирских татар Омского Прииртышья : дис. ... канд.ист.наук. — М., 2003. — С. 61-62.

5. Никонова, Л. И. Традиционная медицина тюркских народов Поволжья и Приуралья как часть системы их жизнеобеспечения. — Рузаевка, 2000. — С. 31.

ЗИННАТУЛЛИНА Гулюса Ильфатовна, научный сотрудник сектора изучения этноконфессиональных отношений Института гуманитарных исследований Тюменского государственного университета.

Дата поступления статьи в редакцию: 13.05.2008 г.

© Зиннатуллина Г.И.

УДК 39 Д. А. МЯГКОВ

Омский филиал Института археологии и этнографии СО РАН

СКОТОВОДСТВО БАРАБИНСКИХ ТАТАР В 1880-1900-е гг.___________________________________________

В результате исследования определены структура и размеры скотоводства барабинских татар в 1880—1900-е гг. На основе статистических материалов выявлены различия в скотоводстве у разных локальных групп барабинских татар.

Ключевые слова: барабинские татары, скотоводство.

Барабинские татары (барабинцы), территория расселения которых охватывает центральные и северные районы Барабинской лесостепи, представляют собой одну из этнических групп сибирских татар. Применительно к концу XVI — началу XX вв. Н.А. Томиловым были выделены три эндогамные группы барабинских татар: 1) барабинско-чановская, 2) кыштовско-усть-таркская, 3) каргатско-убинская [1]. В общем виде любейско-тунужская группа составляла северозападный, барабинско-туражская — центральный, теренинско-чойская — восточный ареалы расселения барабинских татар.

Особенностью этнографического изучения культуры барабинских татар являлся пристальный интерес ученых к наиболее архаичным, присваивающим формам хозяйства, в то время как занятия скотоводством и земледелием оставались на периферии проблемного поля исследований, что затрудняло выявление их реальной роли в системе хозяйства аборигенного населения Барабы. При этом скотоводство

как форма хозяйственной деятельности барабинских татар предоставляет весьма перспективное поле для проведения археолого-этнографических реконструкций. Скотоводческое хозяйство аборигенного тюркоязычного населения Барабинской лесостепи является устойчивым комплексом культуры, функционирующим с первой трети II тыс. н. э. до начала XXI в. По археологическим данным, в первой трети II тыс. н. э. доли производящего и присваивающего хозяйств населения Барабы были приблизительно равны, а с XIII — XIV вв. ведущую роль в экономике барабинских татар начинает играть полукочевое скотоводство, о чем свидетельствует большое количество костных остатков лошади, овцы, коровы, обнаруженных на памятниках барабинских татар [2, 3]. Согласно наиболее ранним письменным этнографическим источникам, в XVIII в. барабинские татары разводили лошадей, крупный рогатый скот и овец, причем преобладающей отраслью было коневодство, а разведением овец занимались немногие [4, 5, 6].

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.