CC BY
48ЗНАЧЕНИЕ РАБОТ А.К. ШТОРХА -
ПЕРВОГО РУССКОГО АКАДЕМИКА-ПОЛИТЭКОНОМА
THE VALUE OF WORKS A.K. STORCH -THE FIRST RUSSIAN ACADEMICIAN-POLITICAL ECONOMIST
Ю.В. ЯКУТИИ
Вице-президент ВЭО России, председатель Совета директоров, научный руководитель ЗАО «Издательский дом «Экономическая газета», член президиума, академик Международной Академии менеджмента, заслуженный деятель науки Российской Федерации, д.э.н., профессор
Yu.V. YAKUTIN
Vice-President of the VEO of Russia, chairman of the Board of Directors, scientific director of «Publishing House «Economic Newspaper», member of the Presidium, Academician of the International Academy of management, honored scientist of the Russian Federation, Dr. Sc. Econ., Professor
Аннотация
В статье рассказывается о жизни и деятельности Шторха -первого российского академика-политэконома. Анализируется основной труд ученого - «Курс политэкономии...», дана оценка его учения о материальном богатстве, внутренних благах, теории цивилизации. Приведены оценки работы Шторха европейскими и российскими учеными.
Abstract
The article describes the life and work of Storch - first Russian academician-political economist. We analyzed the main work of the scientist - «Course of political economy...», assessed his teachings about material wealth, domestic goods, the theory of civilization. Also we added European scientist's estimations of Storch's work.
Ключевые слова: Шторх, академик и воспитатель императорских детей, новое в понимании предмета политэкономии, материальное богатство, внутренние блага, теория цивилизации.
Keywords: Storch, academician and imperial tutor of children, a new understanding of the subject of political economy, material wealth, domestic goods, theory of civilization.
Прозвучавшие здесь положения о реабилитации политической экономии как вузовской учебной дисциплины, восстановлении ее в полных правах в студенческой аудитории очень важны в настоящее время для продвижения вперед всего комплекса экономических наук. Хотел бы также обратить внимание всех присутствующих на то, что политэкономия отнюдь не чуждый предмет для российской школы социально-экономической мысли и не чуждое явление для экономической мысли России. Российские ученые внесли значительный вклад в развитие этой науки уже в начале XIX века, завоевали заслуженное признание как лучшие ее представители. Здесь стоит напомнить прежде всего имя Андрея (Генриха) Карловича Шторха (1766-1835), книга которого «Курс политической экономии, или Изложение начал, обуславливающих народное благоденствие» в виде шеститомника вышла в Санкт-Петербурге на французском языке в 1815 году. Этот труд сразу привлек внимание зарубежных экономистов, был вскоре переиздан в Германии и во Франции, вызвав оживленную дискуссию западных ученых по вопросам производительного и непроизводительного труда, более полного определения природы национального богатства и дохода, а также существенно способствовал углубленному пониманию закономерностей прогрессивного развития как экономики, так и всех сфер жизни человече-
ского общества на основе впервые обоснованной Шторхом теории цивилизации. Чтобы лучше оценить всю ценность высказанных им идей, следует вспомнить, что в то время еще не полностью сложился понятийный аппарат молодой политической экономии, что только в 1817 году вышла книга Д. Рикардо «Начала политической экономии и налогового обложения», а Карл Маркс еще не родился.
К сожалению, ныне даже известные наши ученые-экономисты знают больше об исследованиях Д. Рикардо, чем о содержании и значении труда Шторха «Курс политической экономии...». И это, согласитесь, нельзя признать правомерным, а ведь на 2015 год приходится 200-летний юбилей публикации это основного труда ученого. К тому же Шторх был первым российским академиком по специализации «политэкономия и статистика», занимал пост вице-президента российской академии наук. Надо подчеркнуть и следующий момент, связанный с темой нашего обсуждения. Шторх в начале своего «Курса.» говорит, что политэкономия дает ключи к государственному управлению и важна поэтому не только для первых лиц государства, но и для тех, кем они управляют, о чем идет речь и на нашем форуме. Заканчивает свой труд Шторх тем, что включает в него раздел, посвященный теории цивилизации, подчеркивая, что политэкономия - это наука, которая ведет нас вперед, позволяет видеть завтрашний день, выстраивать его по критериям цивилизационного развития.
А теперь мне хотелось бы обратиться к личности Андрея Шторха, к его деятельности на ниве российской науки, вкладу в нашу социально-экономическую мысль. Надеюсь, что беспристрастное время никогда не обесценит его наследие в школе русской социально-экономической мысли, что светлое и доброе имя его всегда будет украшать величественное здание русской цивилизации.
* * *
У каждой цивилизации своя стать, свой размер, свое миропонимание и мироощущение. И жизненный путь Шторха, его российская судьба - одно из ярких тому подтверждений. Выходец из прибалтийских немцев, родившийся на далеких западных окраи-
нах Российской империи, но живший и творивший на русской земле, познавший и полюбивший ее историю, культуру, сроднившийся с ее душой, чистой и созерцательной, он сам стал настоящим русским. Стал русским в истинном значении, не по крови, не по паспорту, не по титульной национальности, а по своему согласию с биением сердца России, по своему созвучию с ее внутренними голосами, по единому сопереживанию с ней таких разных ее дней и событий. Стал русским по своей сопричастности к русской земле, по своей наполненности ее исконно духовно-нравственными основами. Стал русским, впитав в себя ее коренные цивилизационные черты и характеристики. Даже краткое знакомство с биографией ученого дает нам возможность не только лучше понять масштаб его личности, его путь к политэкономии, но и узнать малоизвестные страницы истории распространения и развития политэкономии в России, ее роли в воспитании и образовании
первых лиц Российского государства в начале XIX века.
* * *
Андрей Карлович Шторх [Heinrich Storch] родился 18 февраля 1766 года в городе Риге - столице Остзейского края Российской империи. Окончив учебу в школе при рижской Соборной церкви, 17 лет от роду, отправился он в Йенский университет слушать курс философии и правоведения. Йенский университет, основанный аж в 1558 году, стал к тому времени настоящим центром классической немецкой философии и немецкого романтизма, воплощавшим революционные идеи юной буржуазии. Не случайно с этим университетом связана деятельность И. Гете, И. Фихте, Ф. Шиллинга, Ф. Шиллера. Здесь, кстати, в 1801-1807 годах читал свой знаменитый курс философии Г. Гегель. Здесь позднее, в 1841 году, защитил докторскую диссертацию К. Маркс.
В начале 1786 года Шторх уехал из Йены в путешествие по югу Германии и северу Франции, а осенью 1787 года поселился в Гейдельберге, чтобы продолжить изучение политических наук в стенах Гейдельбергского университета, который во время учебы А. Шторха выдвинулся в ряды первых университетов не только Германии, а, пожалуй, и всей Европы, соединил в себе лучшие черты и традиции европейских университетов и как высшей шко-
лы, и как крупного научно-исследовательского центра. Юношеское стремление к общественной гармонии, социальному равенству, благородный романтизм университетских лет навсегда оставили глубокий след в жизни и деятельности Шторха.
Фундаментальная научная подготовка, глубокая эрудиция, природный талант зоркого наблюдателя и захватывающего рассказчика вместе с педантичной усидчивостью и высокой работоспособностью позволяют Шторху подготовить и выпустить в свет всего через год после путешествия по Франции свою первую книгу. «Сцены, очерки и замечания, собранные в путешествии по Франции» были благосклонно приняты читающей публикой, представили несомненные доказательства наблюдательности молодого автора, его блестящего и часто поэтического воображения, естественного и исполненного пылкого жара юношеского слога. Книга, практически сразу переизданная повторно, побуждает Гейдельбергский университет предложить Шторху должность экстраординарного профессора. Но он по совету Николая Румянцева, русского посланника в Рейнских округах, отказывается от заманчивого предложения. А сама встреча с графом, блестящим дипломатом, щедрым меценатом, опытным знатоком царского двора, будущим министром торговли в первом правительстве Александра I, становится для молодого ученого судьбоносной. Он возвращается в Россию. Андрея Шторха по протекции Н. Румянцева принимают в лучших домах Санкт-Петербурга, помогают получить в 1788 году место преподавателя истории и словесности в элитном Дворянском сухопутном кадетском корпусе.
Должность эта предоставляла Шторху свободное время и серьезные материальные возможности для самостоятельного продолжения научных трудов. Изящное и непринужденное чтение Шторхом своих лекций на великолепном французском языке привлекало в студенческую аудиторию не только воспитанников кадетского корпуса, но и многих образованных людей того времени, что позволяло молодому преподавателю поддерживать широкий круг великосветских знакомств, быть в курсе волновавших столичное общество новомодных идей и злободневных дискуссий. И наконец, следовавшие непосредственно за лекциями об-
суждения заявленных на них тем, теплый обмен мнениями оттачивали преподавательское мастерство Шторха, помогали ему искать и находить новые аргументы в защиту своих взглядов, взращивали и формировали интеллектуальный потенциал пытливого исследователя.
За год с небольшим А. Шторх публикует «Начальные основания литературы для кадетского корпуса» (1789), а затем практически одновременно приступает к подготовке объемного альбома красочных видов Санкт-Петербурга и статистического обзора наместничеств Российской империи по их достопримечательностям и культурному состоянию.
Работа А. Шторха в Департаменте иностранных дел, куда он перешел в 1789 году, оставив место преподавателя в кадетском корпусе, и исполнение им с 1790 года обязанностей секретаря канцлера графа Безбородко открыли ему новые возможности для успешного завершения в 1793-1795 годах начатых работ. Книги с интересом были восприняты в России, а после их перевода на французский, шведский, немецкий, голландский языки - и в Европе. Активная научно-публицистическая деятельность А. Штор-ха, высокий авторитет его работ, их европейская известность обратили на него внимание Екатерины II и позднее наверняка помогли ему получить в 1796 году звание корреспондента Петербургской Императорской академии наук. Императрица сама милостиво ободряла Шторха в его трудах и даже намеревалась сделать своим секретарем. Но кончина государыни не позволила
осуществиться этим намерениям.
* * *
Приобщение к высокому академическому собранию окрыляет А. Шторха, умножает силу, натиск и диапазон его творческого научного поиска. Всего за три года - с 1796 по 1799 год - он не только переиздает в ряде европейских стран свои прежние, существенно переработанные, дополненные и лично отредактированные книги, но и приступает к подготовке новых, методично и целеустремленно ведет захватившее его своей масштабностью многогранное исследование путей, форм, методов, условий и результатов социально-экономического развития России. В 179677
1798 годах Шторх в г. Риге выпускает в свет на немецком языке свои «Материалы к познанию Российской империи», где на основе изученных и обработанных им различных источников представляет обобщенную историко-статистическую картину состояния Российской империи, приводит данные об уровне ее промышленно-культурного развития, знакомит читателя через многочисленные авторские выписки и выдержки из архивных документов с русской библиографией познания и описания истории государства Российского.
К «Материалам....» близко примыкают изданные в 1798 году на немецком языке в г. Лейпциге «Летописи царствования императрицы Российской Екатерины II». Задуманные как многотомное хронологическое повествование «Летописи.» призваны были отразить в последовательном и систематически расположенном порядке законодательные меры, предпринятые всесильной самодержицей для обустройства России, ее триумфального утверждения в мировом сообществе как великой и просвещенной державы. Этому плану, к сожалению, не суждено было исполниться. «Издание, - как с горечью отмечал потом сын автора Н.А. Шторх, - сразу. остановилось на первой части.». И дело было совсем не в трудностях исполнения столь грандиозного плана - ведь предстояло поднять и описать огромный пласт исторических событий. Жесткое, непримиримое неприятие всего сделанного венценосной матерью было возведено в ранг государственной политики ее сыном и наследником Павлом I, вступившим на престол осенью 1796 года. Шторх был вынужден вернуться к начатому еще до «Летописей.» многотомному «Историческому и статистическому обзору Российской империи в конце 18-го века», первый том которого и был издан на немецком языке в 1797 году. Работа над «Обзором.», близким по своему содержанию к «Летописям.» и соединявшим историю, этнографию, статистику общей темой динамичного развития России накануне нового века, дала новые импульсы к углубленному изучению и тщательному описанию А. Шторхом русского хозяйственного строя того времени, упрочила авторитет ученого в глазах и представителей европейской науки, и что, наверное, еще более важно для его дальнейшей судьбы, в глазах высшего столичного общества.
Острый ум, истинная образованность, широкий междисциплинарный научный кругозор, высочайший уровень культуры, строгие нравственные качества, деликатная вежливость и благородная учтивость, внутреннее достоинство и такт А. Шторха преодолели предвзятую подозрительность вспыльчивого монарха, заставили супругу Павла I императрицу Марию Федоровну «вверить» ему экономическое и политико-правовое воспитание своих дочерей - Екатерины, Марии и Анны, а позднее и лично обратиться к нему в 1799 году с предложением прочесть своим старшим дочерям особый цикл лекций. Великие княжны Александра и Елена, помолвленные за палатина Венгерского и наследного принца Мекленбургского, нуждались в дополнительных знаниях по истории, культуре, политико-государственному устройству и современному социально-экономическому состоянию государств своих будущих супругов-монархов.
Материнская оценка сделанного Шторхом была в высшей степени благосклонна. И через десять лет после первоначального знакомства, в 1809 году, вдовствующая императрица Мария Федоровна, которая проводила тогда зиму в Гатчине, вновь поручает Андрею Карловичу продолжить политико-экономическое образование своих детей - теперь уже младших сыновей Николая и Михаила, а сама просит его познакомить и ее саму с модной тогда у российской знати новой наукой - политической экономией. Именно для нее Шторх начинает разрабатывать цикл лекций, который впоследствии читает великим князьям Михаилу и Николаю.
Удостоенный престижного назначения в преподаватели императорских дочерей и сыновей, А. Шторх так искусно и тщательно выстроил весь ход учебного процесса, что безостановочно с 1799 года на долгие двадцать лет стал для юного поколения царской семьи бессменным учителем и наставником. Эта его деятельность завершилась с достижением Михаилом Павловичем в 1819 году своего совершеннолетия. У Шторха, после обучения великих княжон Александры и Елены, постигали основы и тонкости зарубежного государственного права, национальной статистики и народного хозяйства европейских стран, их истории и этнографии великие княжны Мария Павловна - будущая великая герцогиня Саксен-Веймарская, Екатерина Павловна - супруга принца
Гольштейн-Ольденбургского, а впоследствии королева Вюртем-берга, Анна Павловна - будущая королева Нидерландов.
По поручению Марии Федоровны с 1813 года Шторх стал читать выделенный в самостоятельную учебную дисциплину курс политической экономии великим князьям Николаю Павловичу -будущему российскому императору Николаю I и Михаилу Павловичу - его брату, будущему члену Государственного совета и российскому сенатору. Эти-то лекции по политической экономии в доработанном виде Шторх и издает по высочайшему разрешению и за государственный счет в 1815 году как свой ставший впоследствии знаменитым «Курс политической экономии, или
Изложение начал, обусловливающих народное благоденствие».
* * *
Несомненный успех научных и литературных трудов, благоприятные отзывы о них российских и зарубежных читателей, деятельное участие Шторха в жизни общества и прежде всего его активная работа в Российском Вольном экономическом обществе, Императорской академии наук принесли ему заслуженное уважение в российских и европейских научных кругах. Неудивительно поэтому, что когда в 1803 году с принятием нового Устава Российской академии наук в ее «штатном расписании» появилась вакансия ординарного члена в области политэкономии и статистики, то из трех претендентов на нее был избран Шторх. 7 декабря 1803 года было одобрено предложение академиков Л. Крафта, Ф. Шуберта и Н. Фуса пригласить согласно Регламенту Академии наук на вакантное место корреспондента Андрея Карловича Шторха. 1 февраля 1804 года он был избран ординарным академиком по политической экономии и статистике. Шторх, ставший первым российским академиком-экономистом, сразу же деятельно взялся за разработку, как сказали бы сегодня, актуальных для народного хозяйства страны политэкономиче-ских проблем, готовит для чтения и обсуждения в стенах Академии концептуальные научные доклады и сообщения, которые незамедлительно печатаются в трудах Академии.
Тематика их свидетельствует, что Шторх последовательно разрабатывает системообразующие положения политэкономии,
выбирая тесно связанные между собой ее узловые, сердцевидные категории. Воздавая должное зарубежным ученым, прежде всего А. Смиту, и критически оценивая достигнутое, он излагает свои соображения, отстаивает свой независимый взгляд на фундаментальные основы молодой науки. Как раз эти-то научные доклады и сообщения позволили Шторху при подготовке в 1809 и 1813 годах курсов лекций своим августейшим слушателям дать собственное систематическое изложение начал политэкономии, развернуть и обосновать свою трактовку ее предмета, многих ее принципов и понятий, свою, отличную от А. Смита, концепцию производительного труда, внутренних благ, национального богатства, народного благоденствия, свою теорию цивилизации.
Впечатляет и сам перечень основных докладов Шторха, сведения о которых сохраняет «Летопись Российской Академии наук». Так, в августе 1805 года Шторх представил сочинение «О содействии правительства развитию просвещения вообще и промышленности в частности». В марте 1806 года он передает сочинение «Об основном принципе различных политических систем», а в мае - сочинение «О доктрине А. Смита», в июне секретарем Академии Н. Фусом прочитано его сочинение «О конституционных принципах различных политических систем», а уже в сентябре Шторхом представлено сочинение «Развитие принципов естественной свободы». Этот доклад был прочитан в Академии им самим в январе 1807 года, и в том же году Шторх передает академическому собранию продолжение работы о развитии принципа естественной свободы.
Доклад «Анализ понятий блага, стоимости и богатства» зачитан Шторхом в июне 1808 года, а в феврале 1809 года - доклад об источниках стоимости. Н. Фус в октябре 1809 года зачитал подготовленную Шторхом лекцию о возникновении цены. В мае 1810 года Шторх сам докладывает в Академии о соотношении личного и национального богатства. Письменный доклад Шторха о природе капитала был зачитан Н. Фусом в феврале 1811 года. Доклад о методах исчисления затрат на монетное производство Шторх читает в апреле 1812 года, а доклад о сущности системы найма - в декабре 1812 года. В январе 1814 года Шторх выступает с докладом об использовании медных денег. Эту тему он про-
должил и в докладе, сделанном в августе, в котором речь шла об использовании медных денег в России.
Таким образом, по данным академической летописи, за период с 1805 года Шторхом самим или секретарем Академии Н. Фусом прочитаны следующие его сочинения: «О содействии правительства развитию просвещения вообще и промышленности в частности», «Об основном принципе различных политических систем», «Развитие принципов естественной свободы», доклады «Анализ понятий блага, стоимости и богатства», «Об источниках стоимости», лекция «О возникновении цены», доклады «О соотношении личного и национального богатства», «О природе капитала», «О методах исчисления затрат на монетное производство», «О сущности системы найма», «Об использовании медных денег».
В трудах же Академии («Mémoires de L'Académie des Sciences de St. Petersbourg») были опубликованы следующие работы Шторха, написанные им до выхода в свет его «Курса политической экономии.»: «Конституционные принципы науки об управлении государством»; «Развитие принципа естественной свободы при изложении учения Смита об управлении государством»; «О современных теориях ценности»; «О природе ценности и ее различных видах»; «Источники ценности»; «Различные формы меновой стоимости»; «О предметах, обладающих ценностью. Анализ различных видов благ»; «Анализ частного и национального богатства»; «Анализ индивидуального капитала и капитала нации»; «Различные методы взимания издержек чеканки монет и их влияние на цену товаров»; «Теория платы за наем»; «О медной монете и особенно об оной в России»; «Сдерживание импорта иностранных товаров как средство поощрения национального производства»; «Использование кредита для удовлетворения потребностей правительства в современных государствах и особенно в России»; «Изменение цен товаров».
«Курс политической экономии.» практически сразу после своего выхода публикуется в Германии в переводе на немецкий язык (1816-1819), а в 1823 году его переиздает во Франции с собственными критическими замечаниями Ж. Сэй. Защищая свои взгляды в развернувшейся полемике, Шторх пишет в дополнение к названным выше восемь новых докладов, прочитанных в Ака-
демии, - о внутренних благах, их участии в создании дохода и богатства и издает их резюме в самостоятельной работе «Размышления о природе национального дохода», которая на французском языке выходит в 1824 году в Париже, а на немецком языке в переводе самого автора в Германии в 1825 году. Именно это немецкое издание впервые переведено на русский язык и впервые для России опубликовано в изданной в 2008 году Издательским домом «Экономическая газета» книге: А. Шторха «Курс политической экономии, или Изложение начал, обуславливающих народное благоденствие. Размышления о природе национального дохода». Свою теорию производительного труда, внутренних благ и богатства Шторх развивает также в работе «К критике идеи о народном богатстве», вышедшей в 1827 году в Петербурге. Последние научные работы Шторха, опубликованные в трудах Академии, посвящены проблемам последствий обесценения бумажных денег, опровержению доктрины Сисмонди о значении
возрастания капитала нации для ее благосостояния.
* * *
А. Шторх - это не только известный русский экономист, но и видный историк и статистик. Он сыграл также большую роль в становлении библиографии в России. Совместно с Ф.П. Аделун-гом он издал в 1810 году «Систематическое обозрение литературы в России с 1801 по 1806 г.», которое с исчерпывающей полнотой охватывало русскую печатную продукцию указанного периода и положило начало русской книжной статистике.
Академик Шторх и в стенах Академии не ограничивается сугубо научной деятельностью, охотно принимает на себя большой массив возложенных на Академию организационно-педагогических и экспертно-консультационных обязанностей - индивидуально занимается с воспитанниками Академии, рецензирует поступающие в ее адрес научные труды и конкурсные работы, готовит заключения на правительственные запросы, организует работу научных советов и общественных комиссий. И это не считая его участия в организации первого русского кругосветного плавания И.Ф. Крузенштерна и Ю.Ф. Лисянского (1803-1806), экспедиций Ф.И. Шуберта в Китай (1805-1806), духовной миссии
в Китай в 1819 году и экспедиции академика Г.И. Лангсдорфа во внутренние районы Бразилии (1821-1829), помощи П.М. Строеву в подготовке археографической экспедиции по северо-западу России (1828-1834), да и собственного путешествия в Сибирь, предпринятого для пополнения минералогических сведений, а также обширной переписки с научными учреждениями, общественными деятелями России и зарубежных стран.
В апреле 1830 года Андрей Карлович заменяет, как бывало и ранее, президента Академии, 8 ноября приступает к исполнению обязанностей ее вице-президента. Признанием научных заслуг и огромной плодотворной деятельности Андрея Карловича Шторха стало назначение его Указом Николая I Правительствующему сенату от 1 декабря 1830 года на должность вице-президента Императорской Санкт-Петербургской академии наук.
* * *
В напряженном рабочем графике в течение многих лет занимало весомое место расписание его трудов по развитию российской системы народного образования. Все началось также с супруги Павла I - императрицы Марии Федоровны. Успехи Шторха в образовании юных Романовых, ответственность, пунктуальная организованность, независимость и умение ладить с непростой придворной средой лучше всяких рекомендаций позволяют мудрой Марии Федоровне привлечь Андрея Карловича к ее императорским заботам по покровительству и руководству делом воспитания и просвещения в России.
С 1813 года вдовствующая императрица стала регулярно приглашать Шторха к наблюдению за институтами, состоявшими в ее ведении и под ее покровительством. В 1817 году она поручила Шторху поехать в Москву для осмотра тамошних институтов, которые намеревалась преобразовать по образцу петербургских. А во время зарубежных поездок Мария Федоровна не раз подтверждала Шторху его полномочия по возможности чаще посещать опекаемые ею институты и сообщать ей об их положении.
О признании его заслуг в этой области можно судить и по участию Андрея Шторха в работе соответствующих государственных структур. Так, в 1820 году он был избран в члены созданного
тогда Комитета для лучшего устройства институтов. И его ученик, император Николай I, хотя он и сохранил на всю жизнь воспоминания об уроках Шторха как о чем-то скучно-заумном и крайне далеком от столь притягательных молодцевато-бравых военных дисциплин, хотя он и помнил свой насмешливо-ученический взгляд, выискивавший у доброго и сердечного наставника забавные, а порой ехидно и язвительно нарочно приписываемые ему внешние черты, которые, кстати, будущий император весьма профессионально отражал в своих шаржах-карикатурах, рисованных на лекциях по политической экономии; даже он, признавая заслуги и авторитет А. Шторха, с полной уверенностью считал необходимым привлекать его к совершенствованию работы учреждений воспитания и просвещения. Уверенность эту у императора, во многих личностных характеристиках слишком похожего на своего отца, не смогло поколебать ни участие старшего сына Шторха - Александра, 21-летнего поручика лейб-гвардии Гренадерского полка, - в восстании на Сенатской площади 14 декабря 1825 года, ни его арест, заключение в Петропавловскую, а затем и в Выборгскую крепость, ни последующая высылка из обеих столиц с установлением секретного надзора. В мае 1826 года Андрей Карлович назначен в члены комитета для улучшения воспитания в заведениях Министерства народного просвещения, а в 1827 году по прямому поручению Николая I академик Шторх принимает участие в работе комитета, занимавшегося разработкой нового устава для финляндского университета.
Немалых трудов Шторха стоили рецензирование учебников и учебных пособий, подготовка образовательных программ и «стандартов», участие в аттестационных комиссиях и кадровых отборах, инспекционные проверки и. многое, многое другое. Имя А. Шторха, между прочим, значится среди членов комиссии, 22 мая 1817 года присутствовавшей на выпускном экзамене по всеобщей истории группы воспитанников Царскосельского лицея, в составе
которой был гений российской словесности - А.С. Пушкин.
* * *
Хотелось бы остановиться и на актуальных ныне мыслях Шторха о нравственной позиции ученого, которому приходится
работать в непростой обстановке придворного общества, делать выбор между служением научной истине и сохранением своего положения.
Всю свою жизнь, всю, без остатка, посвятил академик Шторх трудам во благо России, во имя ее процветания. И во всех своих работах, скорее всего сам не замечая этого, оставлял он «пропущенные» через ум и сердце размышления о пережитом, думы о грядущем. Каждый раз, подводя итог сделанному, обобщая сказанное, старался он кратко и доходчиво выразить то девизом, то емким и сильным афоризмом свою главную мысль, свое главное пожелание каждому, будь то читатель, будь то слушатель. Одно из них, может быть, самое-самое первое, таится в траурной речи 28-летнего (!) Андрея Шторха. Поминая 7 июня 1794 года своего благодетеля и доброжелательного покровителя - графа Федора Евстафьевича Ангальта, внимательного слушателя тех самых его первых, столичных лекций, президента Вольного экономического общества России, бывшего одно время генерал-директором Сухопутного дворянского кадетского корпуса, в котором и начинал свой трудовой путь будущий академик, - Шторх особо выделяет как безусловно заслуживающие подражания его отношение к работе и личные качества. Отмечая обширные знания Ф.Е. Ангаль-та, его бесконечную любовь к наукам, постоянное усердие к общей пользе, обходительность, человеколюбие, усилия по приумножению славы в деятельности первого общественного института России - Вольного экономического общества, Шторх особо останавливается на волновавшем его, видимо, вопросе о том, как нужно вести себя в придворной среде, чтобы сохранить свои честь и достоинство, не потерять уважения в глазах других людей. Граф, говорит Шторх, «... имел многотрудное искусство быть придворным человеком без лести и угождать всякому, себя не унижая.», «обладал духом, жаждущим истины».
Жаждать истины и оставаться Человеком. Мудрый урок. Великая заповедь.
* * *
Энциклопедист Шторх стоял у колыбели многих российских научных школ. И каждая из них вправе видеть в нем своего по-
клонника, подарившего исключительно ей драгоценные россыпи новых знаний. Однако в этом споре все науки, не сговариваясь, все же единогласно отдают пальму первенства политической экономии. Она и только она в конце концов целиком подчинила себе всю творческую жизнь А. Шторха. Она и только она беспрекословно диктовала ему ориентиры и логику научно-исследовательского поиска. Политической экономии и принадлежит основной массив теоретических результатов, достигнутых А. Шторхом.
Сегодня, когда политическая экономия позорно изгнана из большинства студенческих аудиторий как «главнейшая приспешница марксистско-ленинской идеологии», когда политическая экономия по сути «лишена» статуса науки и когда она то под злорадное улюлюканье безграмотного чиновничества от образования, то под ехидное хихиканье иных бывших партийных и комсомольских агитаторов отправлена на жалкое прозябание в отдаленные области истории экономической мысли, именно сегодня с особым чувством читаются слова А. Шторха о политической экономии. Да это по большому счету и не слова вовсе, а гимн, полноценная торжественная ода науке, открывающей объективные законы бытия человеческого общества, объясняющей этапы, стадии, фазы его цивилизационного развития и просвещенной зрелости, утверждающей, что без знания политико-экономических законов никакое полноценное управление государством в принципе невозможно, что всякий, кто берется за рычаги государственного управления, прежде всего обязан освоить азы политической экономии как науки эффективного и результативного государство-ведения, с которой к тому же должны быть знакомы все. «Изучение политической экономии, - пишет академик Шторх, - не только необходимо для государей и правителей, но и полезно для всех» (с. 54)1. Государствоведение, напоминает из своего 200-летнего далека А. Шторх, - и теоретическая, и практическая функция политической экономии, на ее основе покоится весь комплекс ос-
1 Здесь и далее страницы указаны по выпущенному Издательским домом «Экономическая газета» в 2008 году труду А. Шторха «Курс политической экономии...».
тальных обществоведческих дисциплин. Без политико-экономических знаний ни целостного храма наук об обществе и о государстве не возведешь, ни со свободной игрой вольных по своей
натуре экономических законов не совладаешь.
* * *
Крайне бережное и уважительное отношение Шторха к молодой для его времени науке совсем не стесняло ни его исследовательского порыва, ни критического отношения к сделанному его предшественниками. Во всем своем творчестве Шторх самостоятелен и ответственен. Даже излагая суть политико-экономических категорий, открытых и обоснованных до него, он использует аргументацию не только первооткрывателей, но и обогащает ее, приводит собственные, дополнительные доказательства, наблюдения, статистические выкладки в их защиту, уточняет их и развивает с учетом новых экономических и научно-технических условий, согласовывает их и сопрягает в единую, построенную по его «проекту» систему политико-экономических определений, принципов, закономерностей.
Многокрасочна палитра тем и проблем, затронутых в шеститомнике «Курса.». И даже сегодня каждый специалист любой из отраслей экономических знаний найдет в нем для себя что-то интересное и неожиданное, заставляющее по-новому взглянуть на, казалось бы, давно понятное и освоенное. Не перечисляя темы, затронутые в книге, хотелось бы обратить внимание на несколько существенных моментов.
Решившись опубликовать и представить российской и мировой общественности свои лекции, прочитанные императорскому семейству, Шторх оказался перед весьма непростой задачей. Западные корифеи политэкономии - Смит, Сэй, Мальтус и другие, труды которых были уже изданы и стали известны в России, развивали идеи рыночной экономики, свободного труда, личного интереса, а в политической сфере - республиканского строя и парламентаризма. А ведь в России того времени приближенный ко двору ученый должен был «защищать» необходимость самодержавия, феодального хозяйства, крепостного и рабского труда. Проповедовать будущим монархам иное было весьма рискован-
но. Но Шторх пошел на это. Он спокойно говорит о тех выгодах, которые принесла европейским странам отмена крепостного права, критически оценивает российскую экономическую политику, выражает уверенность в неизбежности устранения крепостного права в будущем.
Шторх не скрывает свои научные убеждения. В предисловии к своему труду прямо пишет, что, придавая гласности свои лекции, он хорошо понимал необходимость осторожности. Однако неизбежная осмотрительность не заставила его отказаться от независимости своих мнений (с. 37).
Мнения в политэкономии, отмечает Шторх, затрагивают денежные интересы, зачастую вызывают «едкую и резкую нетерпимость» несогласных с ними людей, ту «нетерпимость», «которая устрашает истину», когда же она - истина -«вооружена мужеством, то подвергается опале, а иногда и преследованию». Так, продолжает он, «ученый-экономист, осмеливающийся утверждать, что рабство служит величайшим препятствием для народного благосостояния», «всегда должен быть готов отражать неисчислимые нападки разных лиц». Твердость его взглядов основана на глубокой уверенности в непререкаемости политэкономических принципов, в том, что «они вытекают из природы вещей так же непреложно, как и законы мира физического», что они «никогда не нарушаются безнаказанно» (с. 54).
Чтобы избежать упреков и подозрений в вольнодумстве, Шторх, конечно, мог в своих лекциях ограничиться лишь изложением взглядов известных экономистов, оградив себя ссылками на их труды. Но он отнюдь не стремится к повторению устоявшихся уже положений науки, а развивает ее положения, закладывает основы новой, более объемной экономической теории.
До настоящего времени, говорит в предисловии к «Курсу.» о значении своего труда А. Шторх, политическая экономия рассматриваема была как наука о материальном богатстве государств, он же старался показать, что она объемлет их благосостояние вообще, охватывает и нематериальные блага, а потому теория цивилизации составляет также значительную ее часть (с. 35). Другая особенность подхода Шторха к предмету политэко-
номии заключается в том, что он сократил обычные в его время пределы этой науки, включавшей экономическую политику. Нововведение его состоит в том, что он отделил «для внутренней политики начала администрации, вытекающие из политической экономии» (с. 35), определив тем самым для обеих наук точные границы каждой.
* * *
Форма изложения этой теории как учебного курса лекций иногда мешает исследователям правильно оценить новаторский, намного определивший свое время взгляд на предмет политической экономии как науки. Основная научная заслуга Шторха в истории мировой экономической мысли состоит в том, что он впервые выделил в политэкономии две теоретические части, показав, что в нее входят теория народного богатства и теория цивилизации.
Первая часть «Курса» - «Теория народного богатства» представлена восемью книгами: I - О производстве богатств; II -О накоплении богатств, или об имуществах; III - О первоначальном распределении годового произведения, или о доходах; IV -О вторичном распределении годового продукта, или об обращении; V - О деньгах; VI - О кредите; VII - О потреблении; VIII -Об естественном росте национального богатства.
Часть вторая - «Теория цивилизации» включает две книги: «Элементы цивилизации, или Внутренние блага» и «О естественном развитии цивилизации».
Книга первая содержит следующие главы: Классификация внутренних благ; О природе внутренних благ в сравнении с природой богатств; О природе внутренних благ; Классификация услуг; Об обращении услуг; О заработке в сфере услуг, или О преимущественно денежном вознаграждении; О вознаграждениях, представленных преимущественно внутренними благами. Вторую книгу представляют главы: Здоровье - Население; Умение; Просвещение - Вкусы; Нравы; Культ; Внутренняя безопасность; Внешняя безопасность; Внешняя безопасность. Продолжение; Влияние рабства на цивилизацию; Как рабство незаметно упраздняется в Западной Европе; Влияние окружающей среды на благосостояние нации.
У Шторха в его теории цивилизации присутствуют все основные идеи, развиваемые современной наукой о человеке, важности удовлетворения его потребностей, его духовного роста. Шторх говорит о гармонии экономических интересов, о возможности ее достижения в условиях рыночного хозяйства, о том, что государство должно работать над этим: «Сила власти государственной всегда измеряется народным благосостоянием» (с. 43).
Народное благоденствие, рост богатства нации достигается лишь тогда, учит Шторх, когда взаимодействие отраслей, производящих материальные продукты и внутренние блага, ведет к их равновесию. К такому пониманию роли труда людей, занятых в непроизводственной сфере и обеспечивающих развитие образования, здравоохранения, профессиональных знаний, нравственных качеств населения, экономическая наука пришла лишь в конце XX века, почти 200 лет после Шторха.
Как видим, политическая экономия не сводится у Шторха к изучению законов создания, обмена, распределения и потребления вещественного, материального богатства, но содержит и учение о благах нематериальных, внутренних, к которым он относит здоровье, умение, образование, вкус, нравы и обычаи, религиозность, безопасность, досуг, считая их основными элементами цивилизации. По сравнению с учением А. Смита это поистине громадный шаг вперед.
Все нации в соответствии с уровнем своей цивилизованности, считает Шторх, могут быть разделены на три класса: 1) цивилизованные нации; 2) варварские нации; 3) нации, находящиеся на границе между цивилизацией и варварством. Варварским нациям недостает собственного нематериального труда, капитала для оживления и подпитки всех отраслей нематериального труда, которые могут быть задействованы у этих наций; поэтому они частично привлекают недостающий капитал этого рода из-за границы и становятся нациями-заемщиками. Нации цивилизованные настолько изобилуют внутренними благами, что нематериальные капиталы, т. е. просвещенные люди, книги, идеи, полезные установления, оказываются не в состоянии находить себе выгодное применение внутри страны, и поэтому такие нации отсылают часть указанных благ вовне, распространяя их в чужих
краях, и в результате этого становятся нациями-заимодавцами. Разграничительная линия между двумя крайними положениями занята независимыми нациями, которые, некогда беря ссуды для развития собственного нематериального труда, в настоящее время в состоянии обойтись без подобной поддержки, пусть еще и недостаточно продвинувшись вперед по пути становления своей цивилизации для того, чтобы питать ее благами другие народы.
Так как материальное богатство не в состоянии возрастать без цивилизации и поскольку цивилизация в той же мере зависит от богатства, отсюда следует, что для успешного развития как богатства, так и цивилизации, полагает Шторх, ни одно из этих двух благ не должно увеличиваться за счет другого. Как следствие, производство ежегодно будет требовать долю чистого дохода для увеличения материального капитала, который был употреблен производством в предыдущем году; остаток совокупного продукта преимущественно будет употреблен на развитие нематериального труда, а фонд потребления получит из него лишь наименьшую из всех возможных частей. Со своей стороны нематериальный труд ежегодно равным образом будет оставлять за собой дополнительное количество нематериального капитала, и из общей массы остающихся внутренних благ производство воспользуется максимально возможной частью, чтобы оставить непроизводительному потреблению лишь наименьшую из всех возможных частей данной массы. Отсюда Шторх делает вывод: не что иное, как равновесие двух разновидностей продукта приводит к развитию народного благосостояния. Как только одна разновидность одерживает верх над другой, гармония развития нации нарушается, прогресс благосостояния становится сомнительным, и народ, ведущий себя столь необдуманно, рано или поздно останавливается в своем поступательном движении.
* * *
Шторх неоднократно отмечает, что считает А. Смита большим научным авторитетом, относится к нему с огромным уважением, но и видит его упущения и ошибки. Показав ограниченность учения Смита о производительном труде, он доказал, что производи-
тельным является и труд, создающий ценность нематериальных, внутренних благ, которые во многом определяют благосостояние нации.
Критика учения Смита о производительном труде и стала для Шторха исходным пунктом его теории о внутренних благах, т.е. ценностях, создаваемых нематериальным трудом. Шторх в своем «Курсе.» приступил к разработке теории цивилизации, к познанию законов, в соответствии с которыми производятся, накапливаются и потребляются эти внутренние блага как составные части цивилизации. Он с полным основанием пишет, что создает новое учение, хотя и не сведенное пока еще в систему, но которое предстоит углублять в дальнейшем.
Но не только этим привлекает книга Шторха. Буквально в каждом ее разделе он дает свой оригинальный взгляд на, казалось бы, достаточно объясненные его предшественниками экономические категории. Это относится к трактовке Шторхом ценности и цены товаров, природы и функций денег, характера различных денежных инструментов, их обесценивания, кредита, банков. Шторх оригинален в объяснении природы основного и оборотного капитала, факторов, влияющих на величину ренты. Маркс даже считает его заслугой обоснование закона ренты, согласно которому ее величину определяют наиболее плодородные участки.
* * *
В «Курсе.» Шторх не ставил, однако, задачу создания законченной системы законов и категорий политической экономии. У него иная задача - изложить курс политической экономии, понимая ее как основную часть государствоведения - комплекса научных дисциплин, помогающих высшим должностным лицам государства обоснованно, взвешенно решать вопросы обеспечения народного благосостояния. Но это никак не умаляет значимости содержания «Курса.». Любой автор вправе строить изложение ее предмета так, как это полезно слушателям для его усвоения. И такой взгляд очень важен для современных дискуссий о роли политэкономии как науки. Хотя в «Курсе.» Шторха нет системы категорий, выстроенной, говоря современным языком, путем восхождения от абстрактного к конкретному, от про-
стейших форм к превращенным, внешним формам экономического процесса, от первейшей клеточки к целостному экономическому организму, этот «Курс.» дает достаточное представление о политэкономии. Шторх сумел убедительно показать взаимосвязь экономических процессов, а также их развитие и изменение под воздействием прогресса, тех или иных решений на высшем уровне управления. Он детально рассматривает, как даже одно решение такого рода может различно влиять на экономическую жизнь, останавливается на причастных к этому факторах и круге действующих экономических агентов. В этом ракурсе в книге анализируются рост цен, динамика ссудного процента, движение конкурентных капиталов, взаимозависимости внутренней и внешней торговли, влияние на нее таможенных тарифов, транспортных систем.
Анализ многообразных экономических взаимосвязей у Штор-ха весьма удачен, в нем умело сочетаются исторические наблюдения, относящиеся к разным странам, теоретические положения и выводы практического характера. Это систематизированный, комплексный, всесторонний взгляд на хозяйственные отношения. К тому же к одной и той же проблеме в разных книгах «Курса.» автор возвращается неоднократно, но рассматривает ее каждый раз под новым углом зрения, что дает возможность читателю получить целостное представление, к примеру, о законах динамики валютных курсов, природе ренты, процента с капитала, о конкуренции.
Разъясняя происходящие в государстве экономические процессы и влияние на них управленческих решений, непредвиденных обстоятельств и противоборствующих факторов, он все эти вопросы рассматривает с практических позиций здравого смысла. Вместе с тем вся книга пронизана глубокой полемикой с предшествующими экономистами. Их положения он как бы примеряет к потребностям управления, как бы говорит: «Да, вот это ценно для нас», «На это надо обратить внимание», «А вот это, хотя и хорошо в других странах, но у нас не пойдет, у нас это не годится». Рассуждения Шторха, однако, не приземлены житейскими нуждами. Здесь логика здравого смысла ученого, озабоченного потребностями народнохозяйственного управления.
* * *
В каждой главе так или иначе Шторх выходит на социально-экономические проблемы России. Он стремится показать, где первопричина того, что Россия отстает в какой-то отрасли, понять, почему она не берет примера с передовых стран, размышляет о том, как Россия должна приспосабливаться к меняющимся экономическим условиям, выстраивая собственную экономическую политику народного благоденствия. Многие его суждения не утратили своей значимости и сегодня, особенно мысли о таможенных тарифах, их влиянии на экономический рост, о либерализации внешней торговли, о степени участия государства в экономике.
В упрек Шторху нередко ставилось то, что он писал свою работу, как бы не замечая в России крепостничества и не выступая против него. Отсюда делался тот вывод, что он-де консерватор, защитник крепостного права. Но ведь у Шторха нет нигде анализа крепостнических отношений в сельском хозяйстве, так как он исходит из того, что там свободное предпринимательство, свободная игра рыночных сил. Шторх исходит из идеального состояния рыночной экономики, в котором крепостничество исключено. Это разве не указание его высокопоставленным слушателям о том, в каком направлении должна развиваться Россия? К тому же Шторх неоднократно прямо заявляет, что крепостное право замедляет прогресс, что прогресс у земледельческого народа, владеющего рабами или крепостными, может быть лишь очень медленным. Шторх резко осуждает рабство и крепостничество именно потому, что они лишают людей возможности быть счастливыми, жить в достатке, действовать по своей воле, быть хорошими работниками, а также отрицательно влияют и на их владельцев. «Хозяева рабов, - замечает Шторх, - плохие предприниматели, а рабы - плохие работники», «если рабы - промышленные работники, то промышленность не может обрести существенный размах» (с. 580).
По Шторху, свобода и собственность, права людей должны быть обеспечены: «Без защищенности, без уверенности людей и собственников свобода - это всего лишь пустое слово; потому, когда крепостные и свободные крестьяне нисколько не пользу-
ются этой уверенностью, их положение не лучше, чем положение рабов» (с. 582). Его вывод о рабстве: «Нет большего препятствия к богатству, которое могут встретить народы, чем это» (с. 591).
Но Шторх не был бы Шторхом, если бы он все сводил лишь к отмене крепостного права. Принципиальный во всем, выясняя преграды социально-экономическому развитию, он анализировал все стороны общественной жизни того времени. Так, в «Курсе.» идет разговор о том, какое именно государственное устройство мешает социально-экономическому развитию страны. Шторх довольно смело говорит о преимуществах республиканской формы правления: «. Имеющийся опыт доказывает, что в монархиях экономится меньше средств, чем в республиках» (с. 522). По всему его труду разбросаны замечания, что рыночная система будет работать тогда, когда правовая система станет стоять на страже собственности, когда перестанет делать различия между властями предержащими и свободным предпринимателем, что все должны быть равны перед законом и судом. Свободную игру рыночных сил Шторх отождествляет с прогрессом, свободой, демократией, с суверенным правом каждого быть свободным и распоряжаться своей собственностью и судьбой. Шторх осуждает проявление в экономике несправедливости и угнетения: «... Когда правительству за счет несправедливости и насилия удается свернуть производство с его естественного пути, единственно полезного для интересов общества, это приводит лишь к замедлению прогресса народного богатства вместо его ускорения» (с. 756). А в тех государствах, где «сама власть, вместо того чтобы быть порукой собственности, становится ее безраздельным хозяином и распоряжается частными состояниями по своей прихоти и капризу», «не стоит надеяться на обнаружение в таких странах предприимчивости и богатства» (с. 756). Дурное законодательство, порочное управление, нетерпимая религия, отталкивающая людей, или отупляющее их мелочное суеверие способны привести к тому, что производство окажется парализованным.
* * *
Шторх вывел российскую науку на передовые рубежи мировой экономической мысли. Она стала широко известна в Англии,
во Франции, в Германии, Голландии, США. Положения Шторха о производительном труде, нематериальных благах, критика А. Смита по этим вопросам, полемика с Ж.Б. Сэем вызвали оживленную дискуссию в зарубежной экономической литературе, хотя его выводы разделялись далеко не всеми. В своей статье «Андрей Шторх и современность» академик Л.И. Абалкин так пишет об итогах этой дискуссии, ссылаясь на слова И. Вернадского: «Андрей Шторх придерживался расширительной трактовки производительного труда, включая в него не только материальное производство, но также образование, культуру и услуги как важнейшие факторы повышения благосостояния. В итоге споров победителем оказался Андрей Шторх. При этом важно подчеркнуть, что применяемые сегодня во всем мире методы измерения объема валового внутреннего продукта для оценки экономического роста и благосостояния населения включают и те элементы, о которых он писал. Для иллюстрации сошлемся на Ивана Вернадского, который в своих примечаниях (к труду Шторха. - Ю.В. Якутин) образно показывает ошибочность взглядов Сэя: «Если Вы бросаете навоз на землю - Вы трудитесь производительно, если Вы учите сельскому хозяйству - Ваш труд непроизводителен. Тот, кто стрижет барана, - трудится производительно, кто стрижет человека - непроизводительно; кто подковывает лошадь на кузнице -производительный работник, но кто ее лечит - непроизводительный; кто собирает тряпье для бумажной фабрики - производит, кто пишет ноты или строки гениального содержания - ничего не производит» (с. 1003).
Академик Абалкин отмечает также значение (в терминологии того времени) выводов А. Шторха о предпринимательском доходе, на которые обратил внимание К. Маркс при своем анализе капитала-функции и капитала-собственности. А. Шторх выделяет предпринимательский доход в качестве одной из форм первичных доходов. Он писал, что «промысел работника дает заработок рабочего. Капиталы составляют источник ренты капитальной. Земельные имущества производят земельную ренту. Промысел подрядчика доставляет прибыль предпринимателя» (с. 158-159). Шторх говорил также о том, как могут соединяться в одних руках разные виды доходов, и подчеркивал, что классы,
наиболее способствующие умножению народного богатства посредством экономии, - это промышленные предприниматели, в особенности из среднего сословия. Последние слова звучат весьма актуально и для современной России.
Как Карл Маркс реагировал, продолжает Л.И. Абалкин, на эти высказывания? При рассмотрении предпринимательского дохода, в том числе труда по надзору, он анализирует взгляды Д. Рамсея и отмечает, что они представляют собой наиболее разумное из того, что было сказано по этому поводу, хотя часть его доказательств заимствована у Шторха. А ведь свою работу «Очерк о распределении богатства» Рамсей написал через 20 лет после выхода «Курса.» Андрея Шторха.
Анализ предпринимательского дохода и его роли как двигателя экономики, считал Л.И. Абалкин, исключительно актуален в наши дни. В средствах массовой информации, а также и среди научного сообщества накопилась огромная путаница понятий, когда в одну кучу сваливаются понятия собственника и олигарха, менеджера и банкира, предпринимателя и оптового посредника. Это вносит сумятицу в знания, подталкивает к обострению социальных конфликтов, рождает путаницу в разделении добра и зла. Внесение политико-экономической ясности в эти вопросы сегодня, более чем когда-либо ранее, служит непременным условием возрождения уважения к предпринимательству в России.
Впервые среди русских экономистов Шторх выявил в экономической науке взаимосвязь экономических законов и категорий, представил политэкономию как науку, имеющую свой особый предмет исследования и особый метод его познания. Отечественные предшественники Шторха даже не ставили перед собой такой задачи. В их работах нет комплексного научного взгляда на хозяйственный строй страны, а скорее присутствует яркий, живой, правдивый, но всего лишь личный калейдоскоп наблюдений и размышлений.
* * *
В творчестве Шторха нашла яркое выражение такая характерная для русской школы социально-экономической мысли черта, как ориентация на защиту интересов не одной какой-то социаль-
ной группировки, класса, а всех слоев населения. Социально-экономическая политика государства должна выстраиваться так, считает Шторх, чтобы выигрывали бы все слои населения. Если какой-то слой населения выигрывает, а другой проигрывает, то в конечном счете проигрывает все общество. Актуально звучат его слова о гармонизации развития всех слоев населения, сближении уровня их благосостояния, о том, что нельзя допускать в государстве больших разрывов между богатыми и бедными. И дело не только в том, что это грозит социальными потрясениями, это ведь и сильный сдерживающий фактор экономического роста. Спрос бедный человек не предъявляет. Наличие бедных и нищих ограничивает спрос, снижает стимулы к экономическому развитию.
«Прогрессивное состояние для всех слоев общества есть состояние силы и здоровья» (с. 178). Он резко осуждает кричащую роскошь немногих, особенно вызывающую на мрачном фоне бедности большинства, опровергает жалкие попытки ее оправдания «научными» доводами: «Неверно утверждать и тысячу раз повторять, что роскошество богатых кормит бедных. Оно хорошо разве что для того, чтобы опустошить источник производства» (с. 514-515). Шторх показывает всю необоснованность утверждения о том, что без роскоши богатых бедные умерли бы с голоду. Он пишет о нравственном вреде резкого имущественного неравенства: «Роскошь всегда соседствует с оскудением нравов, которому она служит как причиной, так и результатом; и то и другое всегда провоцирует нарушение счастья семей и гибель государства» (с. 515). И как актуально звучат его слова о хвастливой роскоши русских богатеев: «Непроизводительное потребление богатых людей в России по большей части самого худшего толка» (с. 518).
По Шторху, гармония экономических отношений должна охватывать и внешнеторговые связи с соседями. Если вспомнить, что его труд был опубликован в 1815 году, когда Россия в рамках Священного союза была в числе стран -победительниц Наполеона и могла диктовать свои условия всей Европе, имела силы и возможности навязать свою волю другим странам, слова Шторха о необходимости уважать соседей звучат по-особому. Это тоже одно из приращений российского экономического знания, автор-
ство которого, безусловно, принадлежит Шторху. И когда сегодня анализируются плюсы и минусы глобализации экономических связей, когда определяются приоритеты взаимоотношений с близким и дальним зарубежьем, мысли Шторха - хорошая подсказка принимающим решения.
В работах Шторха немало скрытых упреков государственной политике того времени. Он в своем «Курсе.» исходит из приоритета вопросов внутренней жизни страны, говорит о том, что страна сильна и богата, когда богаты ее граждане, когда сопряженно развиваются различные отрасли ее хозяйства, когда есть что вывозить, чем торговать с другими государствами. Задача государства в том, чтобы создать благоприятные условия для российского предпринимательства, в том числе и средствами внешней политики.
О стремлении Шторха к достижению общей выгоды красноречиво свидетельствует его критика тех экономистов, которые считали, что повышение заработков работников уменьшает прибыль предпринимателей и приводит к всеобщему росту цен. Он выступает за щедрое вознаграждение труда и показывает, что оно является и следствием, и причиной общественного благосостояния (с. 182). Шторх обосновывает это тем, что получающий высокую заработную плату работник больше заинтересован в результатах своего труда, лучше трудится, более производителен. В итоге растет производство, цены снижаются, а сбыт продукции увеличивается, выигрывают и предприниматели, и все общество (с. 183). Более того, Шторх прямо взывает к социальной справедливости в отношении работников, живущих только на одну заработную плату. Ведь они составляют «подавляющее большинство любого гражданского общества. И можно ли признать ущербом для всех улучшение жизненных условий этого большинства?». «Общество не может считаться процветающим, когда подавляющая часть его членов бедна и несчастна» (с. 233).
Современному читателю работы Шторха особенно интересны тем, что в них представлен большой исторический, статистический и фактический материал, приведены выдержки из практически недоступных ныне трудов многих экономистов того времени. Такого рода сведения есть во всех разделах «Курса.», а шестой
его том представляет собой развернутые приложения к ним. Приведем тематику лишь части из таких 24 приложений: мнение Аристотеля о меркантильной системе; было ли понятие о разделении труда открытием Смита; о состоянии земледелия в Англии; о сравнительном богатстве серебряных рудников в Старом Свете и в Америке; о древнерусских деньгах до нашествия монголов; о стоимости древней гривны; об изменении внутренней стоимости рубля и о современной денежной системе России; о добыче и потреблении драгоценных металлов со времен открытия Америки; о количестве денег в обращении в различных странах Европы; о главных депозитных банках, краткое обозрение истории бумажных денег и основных эмиссионных банков; о средствах, которыми пользуются в Англии, чтобы сохранить изобретателям монополию на их открытия; о нынешнем состоянии российских мануфактур; о расширении личной свободы в Европе и в европейских колониях с середины ХУШ века. Приведены также обширные таблицы обменных курсов, мер и весов России. Соображения Шторха, их критический анализ важны и актуальны также с точки зрения более точной оценки соотношения различных современных вариаций цивилизационного и классического форма-ционного подхода в экономической теории. В трудах Шторха есть и интересные соображения о роли собственности, правовых отношений в экономическом развитии, позволяющие полнее представить позитивные моменты в интерпретации этой роли в продолжающихся и ныне оживленных дискуссиях о феномене собственности и экономических отношений, а также о цивилиза-ционном подходе. Только в самом конце XX века многие поднятые Шторхом проблемы стали разрабатываться в теории человеческого и социального капитала, в учении об экономике знаний, а
теперь и в новейшем учении об экономике счастья.
* * *
Полагаясь всегда на естественный порядок вещей, естественные законы развития, Шторх является последовательным сторонником эволюционного пути движения к прогрессу. Когда правительство страны, отмечал он, сможет отказаться от амбициозных и завоевательных проектов, оно обратит свой взор на экономику,
чтобы заставить процветать для мирного благополучия промышленные ремесла и особенно торговлю. Сторонник эволюционного пути развития Шторх предупреждает о нежелательности чрезмерно поощрять развитие мануфактур и внешней торговли в странах, где земледелие не использовало еще все возможности для своего совершенствования. «Желать обогнать здесь время означало бы приостановку нашего развития». Поскольку есть те виды производства, продукты которых выгоднее купить в других странах, то «развивать их значило бы обеднять нашу страну» (с. 543).
Взгляд Шторха, взгляд истинного ученого, непредвзятый, не зашоренный, всегда свободен от экстремизма, радикализма, революционной борьбы. Спокойный, систематизированный, последовательный и подробный разговор идет в его «Курсе.» о том, какой должна быть успешная экономика страны, как надо добиваться экономического роста, сбалансированности хозяйства, как сделать, чтобы плодами экономического процветания пользовались все, чтобы эти плоды были обильными, а процветание страны не губило наши взаимоотношения с соседями, шло бы и им и нам на пользу. У Шторха идет разговор о том, как экономические блага превращаются в блага цивилизации, как служат свободе творчества, культуре, ведут к благоденствию общества образованных свободных людей.
В своих работах К. Маркс резко местами критиковал позицию Шторха. Резкие суждения вообще характерны для стиля полемической дискуссии, принятого Марксом. Но Маркс постоянно цитирует Шторха в «Теориях прибавочной стоимости», в «Капитале», детально разбирает его положения. Имя Шторха упоминается в названиях нескольких параграфов этих трудов. Это говорит о том, что Маркс часто отталкивается в своих выводах от суждений Шторха, которые позволяли Марксу лучше оттенить свою мысль, сделать ее доходчивее и более четкой. Нельзя забывать и того, что «Капитал» Маркс писал почти полвека спустя - за это время появились новые экономисты, ушла вперед экономическая история, были выдвинуты новые идеи, а Маркс все же обращается к Шторху. Проблемы потребительной стоимости, цены, производительного труда, основного капитала, ренты, де-
ления общественного продукта на два подразделения, прибавочной стоимости и другие Маркс разрабатывал, отталкиваясь от положений Шторха.
Очень жаль, что обусловленное классовой позицией Марксово «прочтение» работ Шторха не позволило советской экономической науке оценить его истинные заслуги. И хотелось бы надеяться, что нынешнее обсуждение послужит более пристальному изучению его работ, утверждению более обоснованного взгляда на его роль в развитии политэкономии.
И все же нередко возникает вопрос: почему же до 2008 года, до выхода в свет нашего издания, так и не появился на русском языке полный перевод «Курса.» Шторха? Самая распространенная до сих пор точка зрения заключается в том, что Шторх подверг в своей книге резкой критике состояние российской экономики, существовавшее тогда положение дел в России, что было неудобно для власти. Представляется, однако, что такое мнение хотя и не далеко от истины, но все же не вся истина. Шторх критиковал российскую действительность не больше и не меньше, чем остальные экономисты, работы которых с трудом, но все же издавались. В работах специалистов в области истории экономической мысли имя его упоминается, но широкой известности его труды во второй половине XIX века в России не получили. Несомненно то, что занятые своими идеями отечественные трибуны все больше и больше переходили на классовые антагонистические, непримиримые позиции, исповедовали идеологические подходы к оценке экономических явлений, их социальной природы. В ожесточенной классовой борьбе они забыли про Шторха. Шторх им был неудобен, неинтересен, потому что не укладывался в схемы, проповедуемые декабристами, народниками и разночинцами, марксистами и социал-либералами, призывавшими к борьбе с государством, царской властью и устоявшимися общественными институтами. Принципы Шторха не укладывались в их концепции политической борьбы и революционных пожарищ.
Но и после революции 1917 года Шторх остается таким же неудобным и ненужным. В учебниках политэкономии советского периода почти нет его имени. В монографии Н.А. Цаголова об экономической мысли России после реформы 1861 года и о раз-
работке проблем отмены крепостничества имя Шторха хотя и упоминается неоднократно, однако лишь в связи с идеями И. Вернадского, выраженными в его замечаниях к «Курсу.» Шторха.
Этот пробел в истории русской экономической мысли продолжает существовать и сегодня. Сохраняется какое-то пренебрежение к трудам отечественных экономистов. А ведь Шторх дал нам ценный урок внимательного отношения к работам предшественников, достижениям ученых других стран, мировой экономической науки.
* * *
В последние годы возрос интерес научной общественности к творческому наследию А. Шторха. Большой вклад в исследования, отражающие подлинное место А. Шторха в истории социально-экономической мысли России, внесли работы Института экономики РАН и академика Л.И. Абалкина, замечательного публициста и знатока истории экономической мысли, доктора экономических наук А.В. Аникина, В.С. Павлова - доктора экономических наук, профессора Российской экономической академии имени Г.В. Плеханова.
Среди появившихся ныне публикаций о Шторхе особо стоит отметить интересный и глубокий анализ его научных взглядов в вышедшем в 2004-2005 годах капитальном труде «Мировая экономическая мысль. Сквозь призму веков», подготовленном заведующими кафедрами экономического факультета МГУ докторами экономических наук Г.Г. Фетисовым и А.Г. Худокормовым, докторами экономических наук Ю.Я. Ольсевичом, М.Г. Покид-ченко и другими известными учеными.
Из последних работ, посвященных творчеству Шторха, следует назвать монографию Й. Цвайнерта «История экономической мысли в России. 1805-1905», вышедшую в 2008 году в Издательском доме ГУ ВЭШ (перевод с немецкого под научной редакцией В.С. Автономова). В этом обстоятельном исследовании подробно говорится о содержании и значении трудов Шторха, об оценке его положений и вклада в достижения экономической мысли. Автор называет Шторха одной из центральных фигур в истории российской экономической мысли, а теорию внутренних благ
считает отличительным признаком русской версии классического учения политэкономии. В силу своей значимости, пишет автор, для развития экономической науки теория внутренних благ Шторх является главной при анализе «Курса.». В книге Цвайнерта отмечается, что в 80-90-х годах прошлого века в западной литературе вновь возродился большой интерес к трудам Шторха, появилось много новых исследований, в том числе работы П. Бернхольца, Й. Шумана, диссертационное исследование К. Рентрупа о теории Шторха внутренних благ, работы Б. Шефольда, который в 1997 году даже воспроизвел первое издание «Курса.», снабдив его подробным собственным предисловием.
В последнее время интересные статьи о творчестве Шторха опубликованы и российскими учеными. Так, в статье доцента Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов А.Л. Дмитриева «Идеи и труды А.К. Шторха в России» («Финансы и бизнес» № 2 за 2012 год) дается подробный обзор отражения идей Шторха в работах российских экономистов первой половины XIX столетия, однако отмечается, что вопрос о влиянии взглядов Шторха на российскую экономическую мысль остается все же малоисследованным, почти не рассматриваются его сочинения по статистике России, а потому представляется весьма полезным дальнейшее изучение творческого наследия Шторха.
* * *
Наше обсуждение показало своевременность многих положений, обоснованных в «Курсе.» Шторха. Политэкономия, как отмечали выступавшие, является фундаментом изучения закономерности развития хозяйственных отношений, национального хозяйства, экономической политики государства. Об этом хорошо сказано в докладе В.М. Юрьева, члена Президиума ВЭО России, председателя Тамбовского регионального отделения Общества, ректора Тамбовского государственного университета. Он подчеркивает, что политэкономия - это базис бухгалтерского учета, банковского дела, менеджмента, финансов и других сфер общественных наук. Докладчик справедливо сделал вывод о том, что совершенно нетерпимо нынешнее положение, когда под раз-
громными ударами апологетов американского «экономикса» политэкономия становится выброшенной из состава экономической теории. В результате общество и власть всех уровней дезориентируются при определении критериев содержания экономической и социальной политики государства, его стратегических целей, путей и средств их достижения. Здесь стоит еще раз вспомнить, что уже в первом абзаце вступительной лекции к своему «Курсу.» Шторх заявляет о своем понимании политэкономии как науки, принадлежащей к разряду тех, предметом которых служит государствоведение (с. 41), а далее делает важнейший вывод о том, что сила власти государственной всегда измеряется народным благосостоянием, то есть богатством и цивилизованностью населения страны (с. 43).
Хотелось бы также поддержать тех выступавших на нашем обсуждении, кто не сомневается, что и ныне политэкономия продолжает оставаться сердцевиной социально-экономических наук, кто считает необходимым помнить о большом вкладе в историю мировой социально-экономической мысли российских ученых и прежде всего первого российского академика-политэконома А.К. Шторха, о важности изучения творческого наследия российской экономической науки.
