CC BY
78
ября 2005 г. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2010. № 11. С. 8, 90-98; 2) Андандонский (А^ап^пзЫу) против Российской Федерации. Жалоба № 24015/02. Постановление от 28 сентября 2006 г. // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. № 1; 3) Слюсарев (81уивагеу) против Российской Федерации. Жалоба № 60333/00. Решение от 9 ноября 2006 г. // Российская хроника Европейского Суда. 2008. № 1; 4) Климентьев (КЦшеПуеу) против Российской Федерации. Жалоба № 46503/99. Постановление от 16 ноября 2006 г. // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2007. № 11и др.
20 См.: Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2009 г. № 206-П09 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 5. С. 19.
21 См.: Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 21 октября 2009 г. № 193-П09 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 4. С. 20-21.
22 См.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 1 марта 2005 г. № 24-Д04-9 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. № 6. С. 28-29.
М.А. Лавнов
ЗНАЧЕНИЕ ОТДЕЛЬНЫХ ПРИНЦИПОВ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В ОБЕСПЕЧЕНИИ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ЛИЧНОСТИ ПРИ ПРЕКРАЩЕНИИ УГОЛОВНОГО ДЕЛА
Статья посвящена исследованию принципов состязательности сторон, публичности, дис-позитивности с точки зрения их роли в обеспечении прав личности при прекращении уголовного дела.
Ключевые слова: прекращение уголовного дела, обеспечение прав личности, принципы уголовного судопроизводства, отказ прокурора от обвинения.
M.A.Lavnov
IMPORTANCE SOME PRINCIPLES OF CRIMINAL PROCEDURE TO ENSURE THE RIGHTS OF THE INDIVIDUAL AT THE TERMINATION OF CRIMINAL PROCEEDINGS
The article is devoted research of principles of adversarial, publicity and dispositivity from the point of view of their importance in ensuring the rights of the individual at the termination of criminal proceedings.
Keywords: termination of criminal proceedings, ensuring the rights of the individual, principles of criminal procedure, the prosecutor's refusal to charge.
Реализация принципа состязательности означает такое построение уголовного судопроизводства, при котором функции обвинения и защиты разграничены между собой, отделены от судебной деятельности и выполняются сторонами, использующими равные процессуальные возможности для отстаивания своих интересов. Соединение процессуальных функций в одном органе или должностном лице недопустимо и противоречит всякой логике.
Первым этапом на пути демократических преобразований правосудия в нашей стране стало принятие в 1991 г. Концепции судебной реформы, основными особенностями которой стали отказ от репрессивного характера, провозглашение в качестве цели судопроизводства охраны прав, свобод и законных интересов участников процесса, а также утверждение независимого суда, лишенного обвинитель-
© Лавнов Михаил Александрович, 2012
Аспирант кафедры уголовного процесса (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: m-lavnov@rambler.ru 163
ной функции и призванного беспристрастно разрешать социальные конфликты в сфере права1. Обозначенный вектор преобразований нашел свое продолжение после вступления 5 мая 1998 г. в силу Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в России. Закономерным шагом в этом процессе стало принятие в 2001 г. Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее — УПК РФ), расширяющего диспозитивность и закрепляющего принцип состязательности как основу всей уголовно-процессуальной деятельности. Последовательная реализация основополагающих принципов уголовного судопроизводства, обеспечивающих защиту прав и свобод человека и гражданина, является приоритетным направлением развития уголовно-процессуальной политики на современном этапе2.
В этой связи анализ принципа состязательности и равноправия сторон в контексте норм, регламентирующих основания и процессуальный порядок прекращения уголовного дела, представляет научный интерес и практическую значимость с точки зрения обеспечения прав личности, вовлеченной в уголовное судопроизводство.
В стадии предварительного расследования под прекращением уголовного дела понимается такое окончание процессуальной деятельности, которое осуществляется в силу наличия обстоятельств, исключающих дальнейшее производство по уголовному делу, либо оснований для освобождения лица от уголовной ответственности. Обоснованное прекращение уголовного дела представляет собой вариант необходимого и законного результата расследования. Уголовное дело прекращается по мотивированному постановлению следователя или дознавателя, копия которого направляется прокурору. Данные участники судопроизводства 2 (следователь, дознаватель и прокурор) отнесены законодателем к стороне обви-? нения (гл. 6 УПК РФ) и это обстоятельство само по себе свидетельствует об опре-8 деленной направленности их деятельности. Однако в соответствии с иными по-§| ложениями действующего УПК РФ (ст. 24-28, 212, 213 и др.) органы предвари-I тельного расследования вправе прекратить производство по уголовному делу
1 как по реабилитирующим, так и не реабилитирующим основаниям. В этой связи | О.В. Гладышева определяет прекращение производства по уголовному делу как § форму реализации функции разрешения уголовного дела по существу, отмечая, | что состязательность в судопроизводстве воплощается лишь в том случае, когда
2 имеет место не только разграничение содержательного аспекта деятельности (со° бирание доказательств определенного характера и их представление), но и про-« цессуальное собирание информации отделяется от принятия решения на основе | этой информации3. Осознание изложенной мысли именно под таким углом зре-I ния позволяет сделать вывод о неполном разграничении процессуальных функ-1 ций в стадии предварительного расследования, а именно один и тот же субъект
0
° (следователь, дознаватель) не только собирает информацию для принятия реше-¿5 ния, но и уполномочен принимать само решение. В такой ситуации нормы ст. 15
1 УПК РФ и ст. 123 Конституции РФ, провозглашающие состязательность и рав-I ноправие сторон, носят лишь декларативный характер. Применительно к досудебному производству говорить о его проявлении можно весьма условно. Это объясняется тем, что российский уголовный процесс сочетает признаки розыскного и состязательного процессов. Для этого типа процесса характерно соединение досудебного производства, проводимого по правилам розыскного процесса и судебного разбирательства, проводимого на началах разделения процессуальных
164 функций, равенства сторон и состязательности.
Однако нельзя полностью исключать действие этого принципа в стадии предварительного расследования. Его реализация осуществляется, прежде всего, при осуществлении судебного контроля. Тем не менее, как верно указывает В. Каль-ницкий, в судебном заседании при даче судом согласия на проведение следственного действия (ч. 1-4 ст. 165 УПК РФ) отсутствуют стороны, а соответственно и правовой спор4. И только при рассмотрении вопроса о применении отдельных мер пресечения, а также при помещении лица в стационар для проведения судебной психиатрической экспертизы находит свое реальное воплощение принцип состязательности. При этом, как показывает практика, именно от активности сторон зависит, какое решение примет судья.
Кроме того, именно на основе состязательности в ходе досудебного производства судом рассматриваются жалобы на действия следователя, дознавателя, прокурора, а установленные ст. 125 УПК РФ судебный порядок и сроки рассмотрения жалоб направлены на реальное обеспечение конституционных прав и свобод участников уголовного судопроизводства, в т. ч. и при прекращении уголовного дела.
Между тем это только одна сторона проблемы. На этапе судебного производства, где состязательность и равноправие сторон проявляются в полной мере, вопрос о роли этого принципа в разрешении социального конфликта по поводу совершенного преступления прекращением уголовного дела и обеспечении при этом прав и законных интересов личности принимает особую остроту и значимость. В соответствии с принципом состязательности для суда ныне имеет обязательное значение такое предусмотренное п. 5 ч. 1 ст. 27 основание для прекращения уголовного дела, как наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого неотме-ненного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекраще- ш нии уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголов- н ного дела. Если суд придет к выводу, что дело или уголовное преследование было С
а
прекращено на предварительном расследовании незаконно или необоснованно, т
о
он, тем не менее, не вправе принять решение по своему внутреннему убеждению, к
о
т. е. отказаться от прекращения уголовного дела, поскольку рассмотрение дела о' и вынесение судом обвинительного приговора при неотмененном решении обви- уа нительной власти об отказе от уголовного преследования делало бы суд органом в
уголовного преследования, что противоречит ст. 15 УПК РФ5. |
о
Согласно принципу состязательности и равноправия сторон полный или ча- Ю стичный отказ прокурора — государственного обвинителя от обвинения в ходе и судебного разбирательства, а также изменение им обвинения в сторону смягче- С
к
ния предопределяет принятие судом первой инстанции решения. Такой механизм а вытекает из следующей формулировки ч. 7 ст. 246 УПК РФ: «... Полный или ча- Л
Ф
стичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного раз- | бирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного пре- • следования полностью или в соответствующей его части по основаниям, пред- 58 усмотренным пунктами 1 и 2 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 2 части • первой статьи 27 настоящего Кодекса». 2
В данном случае возникает ситуация, при которой уголовное дело подлежит обязательному прекращению, хоть и по реабилитирующему основанию, но всего лишь «в шаге» от вынесения оправдательного приговора. И лицо, которое к этому моменту прошло достаточно долгий и непростой этап досудебного производства, лишается своего конституционного права на доступ к правосудию, когда оно было так близко. Однако в такой ситуации «человеку, необоснованно об- 165
виняемому в совершении преступления, в суде нужна не милость или снисхождение государства в лице прокурора, а объявление судебной властью его невиновным посредством вынесения соответствующего акта правосудия»6.
С другой стороны, интересы потерпевшего при таком стечении обстоятельств вовсе не учитываются, как будто и не существует его в уголовном процессе. А как же быть со ст. 6 УПК РФ, которая ставит на первое место именно защиту прав и законных интересов лиц и организаций, пострадавших от преступлений? Как быть с предоставленным ему ст. 22 и ч. 2 ст. 42 правом поддержания обвинения в суде наряду с государственным обвинителем? Во многих случаях обозначенные вопросы являются риторическими. Как справедливо отмечали авторы вводного Комментария к УПК РФ, «новый Уголовно-процессуальный кодекс РФ фактически лишает потерпевшего возможности самостоятельно отстаивать свои и публичные интересы путем поддержания обвинения в суде при отказе государственного обвинителя от поддержания обвинения»7.
Заметим, что согласно ст. 17 УПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, причем формирование этого убеждения происходит постепенно, по мере исследования доказательств, в ходе судебного следствия и судебных прений. К этому моменту, когда государственный обвинитель принял решение отказаться от обвинения, суд, возможно, тоже уже сформировал свое мнение8. Возникает вопрос: как быть, если это мнение не совпадает с мнением государственного обвинителя?
Следует отметить, что решение этой проблемы имелось в ранее действующем УПК РСФСР в виде ст. 248 «Участие прокурора в судебном разбирательстве», со-3 державшей принципиально иное положение, в соответствии с которым «отказ ~ прокурора от обвинения не освобождает суд от обязанности продолжать раз-
оо
1-п бирательство дела иразрешить на общих основаниях вопрос о виновности или | невиновности подсудимого», а также в уголовном процессе стран ближнего за-| рубежья. Так, к примеру, УПК Республики Казахстан в ст. 317 закрепляет, что | «в случае полного отказа прокурора от обвинения, если от обвинения отказал° ся и потерпевший, суд своим постановлением прекращает дело. Если же потер-
0
| певший настаивает на обвинении, суд продолжает разбирательство и разреша-| ет дело в общем порядке». Такая позиция считается чрезмерно категоричной, и >§ Конституционный Суд РФ счёл, что она придаёт суду не свойственную ему обя-| занность по обоснованию предъявленного органами расследования обвинения9. | Однако нельзя не признать, что она выглядела куда более разумной и логичной. | В результате преемственности в праве не последовало, и новый УПК РФ решил, что в данном случае осуществление правосудия вовсе не обязательно. В подтверж-§ дение выдвинутого тезиса также следует отметить, что уголовное судопроизвод-§ ство осуществляется на основе принципа публичности, предполагающего нали-
1 чие интересов общества, которые суд должен учитывать. В условиях же совре-| менной действительности интересы общества, так же как и объективная истина, изгнанные из уголовного процесса и замененные интересами сторон10, по нашему мнению, нуждаются в восстановлении.
Вместе с тем конструирование уголовного судопроизводства на основе состязательности, где цель урегулирования конфликта, вызванного преступлением, предполагает активное участие сторон в процессуальной деятельности, призна-
166
ние за ними свободы выбора тех вариантов реализации своих прав, которые им
предоставлены законом, неизбежно ведет к расширению сферы действия начал диспозитивности в уголовном процессе.
Таким образом, проблема обеспечения прав и законных интересов личности напрямую связана с определением соотношения публичности и диспозитивно-сти в уголовном судопроизводстве. Принцип диспозитивности, характерный для гражданского судопроизводства, где стороны вступают в дело для защиты своих личных прав и объективно уравнены в процессуальных возможностях для отстаивания своих интересов, подчиняет принимаемое по делу решение волеизъявлению сторон. Отказ истца от иска, заключение сторонами мирового соглашения влекут прекращение дела; следствием признания ответчиком предъявленного иска является удовлетворение требований истца.
Действие диспозитивности в уголовном процессе имеет свои ограничения, обусловленные публично-правовой природой обвинения (уголовного иска) и необходимостью защиты наряду с частными публичных интересов, направленных на обеспечение общественного блага, общественной пользы11. Диспозитивность, понимаемая в уголовном процессе как свобода частных лиц, заинтересованных в исходе дела, в установленных законом пределах распоряжаться своими материальными правами и по своему усмотрению осуществлять процессуальные права, влияющие на возникновение, движение и прекращение уголовного процес-са12, проявляется в тех случаях, когда соблюдение интересов частного лица, защищаемых посредством уголовной процедуры, оказывается более ценным, чем самовольное вмешательство государства в сферу личных прав граждан. П.А. Лу-пинская также отмечала, что начало диспозитивности в уголовном процессе действует в весьма ограниченных пределах, с тем, чтобы возможность участников ш процесса распоряжаться своими правами не препятствовала государственным ор- н ганам принимать все предусмотренные законом меры к раскрытию преступле- С
а
ний, наказанию виновных и защите прав и законных интересов лиц, потерпев- т
о
ших от преступлений13. к
о
Хорошо известно, что принцип диспозитивности положен в основу процедур о' возбуждения и прекращения уголовных дел частного обвинения, потому что толь- | ко порядок судопроизводства, основанный на учете волеизъявления потерпевше- в
го, в максимальной мере соответствует законным интересам данного участника нн
о
процессуальных отношений и способствует тем самым достижению назначения Ю
уголовного судопроизводства. Диспозитивность, таким образом, в данном случае и
позволяет более эффективно (в сравнении с публичным порядком) обеспечивать к
права и законные интересы личности14. а
Рассматривая проблему соотношения диспозитивности и публичности при Л
прекращении уголовного дела, следует исходить из того, что эти начала уголов- |
ного процесса не являются взаимоисключающими. Подтверждением этому слу- •
жат многочисленные формы проявления диспозитивности при производстве по 58
делам публичного и частно-публичного обвинения, где господствующее положе- ^
ние принципа публичности не вызывает сомнения. Закон предусматривает слу- § чаи, когда при принятии того или иного процессуального решения проявляется действие как принципа публичности, так и диспозитивности. Например, для прекращения уголовного дела за истечением срока давности необходимо принятие решения о прекращении уголовного дела следователем (что является при наличии оснований его обязанностью, вытекающей из принципа публичности), а
также требуется согласие обвиняемого на прекращение уголовного дела. 167
Тенденции развития диспозитивности в российском уголовном процессе во многом противоречивы. С одной стороны, декриминализуются такие преступления, как клевета и оскорбление (ст. 129, 130 УК РФ), относящиеся к делам частного обвинения, что, безусловно, расширению диспозитивности уголовного судопроизводства не способствует. С другой стороны, Конституционный Суд РФ в Постановлении от 14 июля 2011 г. № 16-п15 формулирует весьма интересную правовую позицию. Признавая «взаимосвязанные положения пункта 4 части первой статьи 24 и пункта 1 статьи 254 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющие в качестве основания прекращения уголовного дела смерть подозреваемого (обвиняемого), за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего, не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 21 (часть 1), 23 (часть 1), 46 (части 1 и 2) и 49, в той мере, в какой эти положения в системе действующего правового регулирования позволяют прекратить уголовное дело в связи со смертью подозреваемого (обвиняемого) без согласия его близких родственников», Конституционный Суд РФ указывает, тем не менее, что наличие такого согласия диктуется не проявлением принципа диспозитивности, а служит прямым следствием обязанности государства обеспечить судебную защиту чести, достоинства и доброго имени лица, вовлеченного в уголовное судопроизводство, гарантированную ст. 21 (ч. 1), 23 (ч. 1), 45, 46 (ч. 1 и 2) и 49 Конституции РФ, а лицам, чьи интересы могут непосредственно затрагиваться последствиями принятия решения о прекращении уголовного дела, — и доступ к правосудию (ч. 1 ст. 118 Конституции РФ).
Изложенное позволяет сделать следующие выводы.
Осуществление досудебного производства по правилам розыскного процесса не способствует обеспечению прав и законных интересов личности при прекращении уголовного дела, поскольку органы предварительного расследования, осуществляющие в соответствии с принципом состязательности функцию уголовного преследования, и вся правоохранительная система работает исключительно на отчетность или т. н. «палочную систему». Основная цель этой деятельности — направление уголовного дела в суд с обвинительным заключением. Очевидно, что в такой ситуации судьба «маленького человека», вовлеченного в механизм уголовно-процессуальной деятельности, мало кого волнует.
Принцип состязательности сторон, являясь концептуальной основой построения уголовно-процессуальной деятельности, с одной стороны, определяет суду функцию разрешения уголовного дела, ограничивая в значительной мере степень его активности с другой. А в случаях прекращения уголовного дела вследствие отказа государственного обвинителя от обвинения суд лишается всякой возможности обеспечить права личности и разрешить уголовно-правовой конфликт по своему внутреннему убеждению, как это предписано ему ст. 17 УПК РФ.
1 См.: Шейфер С.А. Куда движется российское судопроизводство? (Размышления по поводу вектора развития уголовно-процессуального законодательства) // Государство и право. 2007. № 1. С. 28.
2 См.: Ермишина Н.С. Европейские стандарты в области прав человека как фактор определения современных тенценций уголовно-процессуальной политики России // Юридическая наука и правоприменение (V Саратовские правовые чтения): сборник тезисов докладов Всероссийской научно-практической конференции (г. Саратов, 1-2 июня 2012 г.) / отв. ред. О.Ю. Рыбаков. Саратов, 2012. С. 170.
3 См.: Гладышева О.В. Идея справедливости и ее значение для определения процессуального положения органов предварительного расследования // Законы России: опыт, анализ, практика. 2008. № 11.
4 См.: Кальницкий В. «Санкционирование» и проверка судом законности следственных действий в ходе досудебного производства не эффективны // Уголовное право. 2004. № 1. С. 73-75.
5 См.: Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). 5-е изд., перераб. и доп. / под общ. ред. А.В. Смирнова. М., 2009.
6 Корнуков В.М. Российский уголовный процесс. Вопросы Особенной части: курс лекций. Саратов, 2010. С. 141.
7 См.: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Вводный / под ред. В.Т. Томина. М., 2002. С. 39.
8 См.: Белкин А.Р. Независимость суда и отказ прокурора от обвинения // Конституционно-правовые проблемы уголовного права и процесса: сборник материалов Международной научной конференции (Санкт-Петербург, 30-31 октября 2009 г.) / сост. К.Б. Калиновский. СПб., 2010.
9 В связи с Постановлением Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 г. № 7-П ч. 4 ст. 248 УПК РСФСР признана не соответствующей Конституции РФ, как допускающая при отказе прокурора от обвинения осуществление судом не свойственной ему обязанности по обоснованию предъявленного органами расследования обвинения.
10 Данная точка зрения высказывалась, в частности, А.Р. Белкиным на Международной конференции «Конституционно-правовые проблемы уголовного права и процесса» (Санкт-Петербург, 30-31 октября 2009 г.).
11 См.: Рогова О.И. Пределы проявления диспозитивности в уголовном судопроизводстве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 1994. С. 5.
12 См.: Касаткина С.А. Публичность и диспозитивность в российском уголовном процессе. Ставрополь, 2006. С. 44.
13 См.: Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство, практика. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2010. С. 44.
14 См.: Дикарев И.С. Публично-правовые механизмы защиты прав личности в производстве по уголовным делам, подсудным мировому судье // Мировой судья. 2009. № 8. С. 6-10.
15 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2011 г. № 16-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 4 части первой статьи 24 и пункта 1 статьи 254 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С.И. Александрина и Ю.Ф. Ващенко» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2011. № 5.
