CC BY
20
1. Количество мышечной массы в компонентном составе тела юношей (29,8±0,1 кг) достоверно больше на первом и втором курсах обучения по дисциплине «Физическая культура», когда занятия на кафедре проводятся два раза в неделю. При переходе на одноразовые занятия (третий и четвертый курсы обучения в вузе) отмечается снижение характеристик показателя содержания ММ в теле юношей на 7,97% (до 27,6±0,2 кг) и увеличение на этом фоне содержания жировой массы на 10,9% (Р<0,05).
2. В группе юношей с высоким уровнем содержания мышечной массы во всех двигательных испытаниях результаты тестов оказались достоверно выше, чем в градации ММ «низкая» и «ниже среднего».
3. В группе студентов с высоким содержанием ММ
в компонентном составе тела отмечаются самые низкие характеристики показателей длины и массы тела на фоне наиболее развитой окружности грудной клетки.
Недостаток двигательной активности студентов, обусловленный занятиями физической культурой в вузе один раз в неделю, рекомендовано компенсировать путем использования управляемых самостоятельных занятий, рекреационно-туристическими формами активного отдыха, а также привлечением студентов к массовым физкультурно-оздоровительным мероприятиям (например, участие в спартакиаде факультетов вуза, в соревнованиях «Кросс нации», лыжных гонках «Лыжня России» и др.).
Статья поступила 09.02.2015 г.
Библиографический список
1. Бальсевич В.К., Лубышева Л.И. Новые технологии формирования физической культуры школьника // Проблемы совершенствования физического воспитания учащихся общеобразовательных школ: сб. науч. работ междунар. семинара. М., 1993. С. 42-50.
2. Буйкова О.М., Тристан В.Г. Влияние занятий различными видами аэробики на компонентный состав тела студенток // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия «Образование, здравоохранение, физическая культура». 2010. Вып. 19 (195). С. 131-134.
3. Дорохов Р.Н., Петрухин В.Г. Медико-педагогические аспекты подготовки юных спортсменов. Смоленск: Изд-во СГИФК, 1989. С. 4-14.
4. Зайцева В.В. Методология индивидуального подхода в оздоровительной физической культуре на основе современных информационных технологий: автореф. дис. ... д-ра педагог. наук. М., 1995. 48 с.
5. Зуозене И.Ю. Особенности физической подготовленности и телосложения студентов, занимающихся и не занимающихся спортом // Физическое воспитание студентов. 2013. № 6. С. 15-19.
6. Колокольцев М.М., Лумпова О.М. Конституциональная типология организма студентов Прибайкалья // Вестник ИрГТУ. 2013. № 7 (78). С. 267-273.
7. Методы оценки индивидуально-типологических особенностей физического развития человека: учеб.-метод. пособие / В.Г. Николаев [и др.]. Красноярск: Изд-во КрасГМА, 2005. 111 с.
8. Николаев В.Г., Синдеева Л.В. Опыт изучения формирования морфофункционального статуса населения Восточной Сибири // Саратовский научно-медицинский журнал. 2010. Т. 6. № 2. С. 238-241.
9. Реброва О.Ю. Статистический анализ медицинских данных. Применение пакета прикладных программ STATISTICA. М.: МедиаСфера, 2002. 305 с.
10. Ходаковски-Мальцевич Л. Зависимость спортивного результата от развития физических качеств и морфологических показателей юношей на этапах предварительной подготовки к бегу: автореф. дис. ... канд. педагог. наук. М., 1992. 18 с.
11. Христовая Т.Е. Влияние физических нагрузок на обмен веществ и гормональный статус людей с разным соматоти-пом //Физическое воспитание студентов. 2011. № 6. С. 131-135.
12. Чернозуб А.А. Характер изменений показателей состава тела у студентов в процессе занятий физической культурой с использованием комплексов атлетизма // Физическое воспитание студентов. 2011. № 3. С. 99-102.
13. Typ rozktadu podsc^ tluszczowej u dzieci i mtodziezy z Gorzowa Wielkopolskiego / M. Kuchnio, J. Forjasz, J.Trzeciak // Aktywnosc ruchowa ludzi w raznym wieku / pod red. D. Umi-astowskiej. 2008. V. 9. P. 563-569.
14. Stukas R., Dobrovolskij V. Visuomenes sveikatos studentq mitybos ypatumai // Svekatos mokslai. 2009. V. 1. Р. 2147-2153.
УДК 316.4.06
ЗНАЧЕНИЕ ИНГРУППЫ В СТРАТЕГИЯХ ПОВЕДЕНИЯ ТРУДОВЫХ МИГРАНТОВ (ПО МАТЕРИАЛАМ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ)
Л
© К.В. Конышева1
Иркутский национальный исследовательский технический университет, 664074, Россия, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Приведен анализ роли ингруппы в стратегиях поведения трудовых мигрантов. Данные для анализа были получены в процессе социологического исследования в гг. Иркутске и Ангарске. Основополагающим фактором при принятии решения о переезде, выборе профессии, выборе рабочего места и стратегий поведения на рынке труда являются социальные связи с друзьями, родственниками и знакомыми, которые также являются мигрантами или соотечественниками мигранта, находящиеся на постоянном месте жительства в стране прибытия мигранта. Абсолютизация роли ингруппы для мигранта может служить причиной самоизоляции, отказа от полноценного взаи-
1 Конышева Ксения Вячеславовна, соискатель, тел.: 8964357500 3, e-mail: kesfis@gmail.com Konysheva Ksenia, Competitor for a scientific degree, tel.: 89643575003, е-mail: kesfis@gmail.com
модеиствия с внешней средой. Ключевые слова: маргинальность; миграция; ингруппа; социальная адаптация.
IMPORTANCE OF INGROUP IN BEHAVIOR STRATEGIES OF MIGRANT WORKERS FOLLOWING SOCIOLOGICAL RESEARCH MATERIALS K.V. Konysheva
Irkutsk National Research Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074, Russia.
The article analyzes the role of an ingroup in behavior strategies of migrant workers. The data for analysis have been provided by a sociological research conducted in the cities of Irkutsk and Angarsk. It is found that the key factor determining the decision to move, to choose a career, job and behavior strategies in the labor market is social relationships with friends, relatives and acquaintances who also are migrants or migrant compatriots and are permanent residents in migrant's country of arrival. The absolute priority of the ingroup can cause isolation of migrants, their refusa l of full interaction with the environment.
Keywords: marginality; migration; ingroup; social adaptation.
Для современного российского общества свойственны трансформационные динамические процессы, в ходе которых формируются новые типы социальных взаимодействий. Одним из примеров формирования новых социальных групп со своей специфической формой социальных взаимодействий является мигрантское сообщество, под которым мы понимаем социальную группу трудовых мигрантов, объединенных на основе общих этнокультурных признаков. Трудовые мигранты, идентифицирующие себя с этим сообществом, - это индивиды, которые занимались, занимаются или будут заниматься оплачиваемой деятельностью в государстве, гражданами которого они не являются [6]. Рассматривая миграцию с позиции социального взаимодействия индивидов, формирования в процессе этого взаимодействия особых ми-грантских сообществ, можно отметить автономность, закрытость этих социальных групп, что является определенной сложностью в интеграции и адаптации трудовых мигрантов. Самоизоляция мигрантского сообщества помимо очевидных негативных последствий, таких как затруднение социальной адаптации, бедность социальных контактов, ведет к проблемам во взаимодействии с социальными институтами внешней среды, отсутствию желания у социальной группы к институциализации, негативному восприятию мигрантов местным населением. Сообщества мигрантов мы рассматриваем как маргинальные группы, поскольку они не включены в социальную структуру российского общества, а представители мигрантского сообщества не интегрированы и не адаптированы в чуждой для них социальной среде.
Теоретико-методологической основой изучения маргинальной группы мигрантов являются концепции, созданные на базе структурного подхода к маргиналь-ности, который определяет маргинальную группу как социальную, не включенную по каким-либо причинам в социальную структуру и лишенную основных видов капитала, то есть маргинальность определяется с позиции группы в социальной структуре. В основе исследования лежат работы таких социологов, как П. Бурдье (концепция социального поля) [2], Н. Лума-на (теория социальных систем) [5], для изучения основ взаимодействий, построенных на этнических при-
знаках, были использованы работы И. Освальда [4].
Проблема влияния ингруппы на трудовых мигрантов была изучена в ходе масштабного исследования «Стратегия поведения мигрантов на рынке труда» в гг. Иркутске и Ангарске. Цель исследования - выявление особенностей стратегий поведения трудовых мигрантов как маргинальной группы. Исследование проводилось с помощью следующих методов: наблюдение, интервью, биографический метод, метод фокус-групп, анкетирование. Было опрошено 150 респондентов, выборка составлена методом «снежный ком».
При интерпретации полученных результатов помимо стратегий поведения на рыке труда было выявлено большое влияние на респондентов их ингруппы, в которую после переезда помимо родственников и друзей также включались соотечественники респондентов. Роль внешней среды при этом минимизирована, а социальные взаимодействия с местным населением носят формальный характер (общение с сотрудниками ФМС, представителями правоохранительных органов, работодателями), который часто является для респондентов негативным опытом. Была выявлена закрытость мигрантского сообщества и влияние его на основные сферы социальной жизни мигрантов. При анализе результатов было установлено сформированное социальное поле, основой которого является ингруппа, при этом данное социальное поле не интегрировано во внешнюю социальную среду, то есть является маргинальным.
Стратегии поиска мигрантами рабочего места строятся на наличии родственных, дружеских связей, которые являются в данном случае социальным капиталом: большинство из респондентов обращались к друзьям, знакомым или родственникам (85%), при этом всего 3% опрошенных воспользовались услугами центра занятости населения,11% пытались найти работу через СМИ. Здесь мы видим довольно сильную зависимость трудоустройства от наличия знакомых или родственников (участники опроса рассказывали, что сначала ехали устраиваться в Россию по рекомендациям родственников, а потом брали с собой на работу своих братьев или сестер, либо брали на работу родственников при организации своего небольшого бизнеса). Если в процессе поиска рабочего места у
респондентов возникали проблемы (долгий поиск работы, другие трудности), то причину этого они видели во внешней социальной среде. Так, указывая на возможную причину возникающих сложностей респонденты отвечали: «я - мигрант», «проблемы с документами», «по национальному признаку не берут», «всегда винят мигранта» и т.д.
Отметим, что этнонациональные группы мигрантов делят между собой сферы труда (строительство, торговля, услуги ЖКХ и др.). В ходе исследования было выявлено, в каких сферах обычно работают мигранты той или иной национальности. Так, выходцы из Армении в большинстве случаев ведут ремонт и строительство автомобильных дорог и магистралей, узбеки занимаются строительством дачных домов и ремонтом квартир. Это может свидетельствовать о достаточно сформированной структуре разделения труда и социальной дифференциации внутри мигрантского сообщества. Можно предположить, что подобное распределение существует во всех трудовых сферах, где задействован труд мигрантов. Примером также может служить распределение мест в торговой сфере и специализация товаров, которыми торгуют мигранты различных национальностей на рынках (в ларьках) гг. Ангарска и Иркутска. Например, выходцы из Таджикистана торгуют только овощами и фруктами, узбеки -одеждой и мелкими промтоварами, русские - мясом. При этом отметим, более дорогой продукцией торгует коренное население, тогда как мигранты специализируются на товарах более низкой стоимости. Таким образом, из позиций нахождения продавцов-мигрантов на рынке видно четкое разделение, основанное не только на видах реализуемых товаров, но и ценах на эти товары. На рынках гг. Иркутска и Ангарска имеет место разделение торговой площади на зоны по роду занятий этнонациональных сообществ.
Многие из респондентов работают на территории Иркутской области более 10 лет, при этом все опрошенные довольно плохо говорили по-русски, некоторым требовался переводчик, что свидетельствует о бедности социальных контактов с русскоязычным населением и узком круге общения, который ограничен контактами только с соотечественниками. Наблюдаемые контакты с работодателями, представителями ФМС, местными жителями отличались официальностью, стеснительностью, желанием свести время общения к минимуму, при этом отмечена готовность подчиняться любым просьбам. Подобное поведение наблюдалось только в отношении местного населения, друг друга мигранты обычно называли «брат», «сестра» или по имени, не находясь при этом в родственных отношениях, такое обращение обусловлено лишь принадлежностью к одной национальности.
Разделение на группы по национальному признаку наблюдается и в других (помимо рынка) важных для мигрантов местах. Одним из таких мест является отдел УФМС в г. Иркутске, где мигранты оформляют и получают документы на осуществление трудовой деятельности. В очередях на улице около ФМС они сходятся в группы по национальному признаку (каждый из
опрошенных мог пояснить, в каком именно месте около ФМС можно найти его соотечественников и опросить). Представители одной национальности практически не поддерживают контактов с представителями других национальностей, либо этот контакт носит чисто специфический характер (например, карабахский конфликт сыграл негативную роль во взаимоотношениях проживающих в России армян и азербайджанцев).
Ввиду закрытости мигрантского сообщества от внешней культурной среды и его самоизоляции культурные установки, принятые на родине респондентов, воспроизводятся внутри сообщества мигрантов. Тем самым возникают тесные социальные контакты, которые укрепляют влияние ингруппы на мигранта. Помимо этого влияние ингруппы распространяется на выбор сферы трудовой деятельности.
Для респондентов существует четкое разделение на «своих» (ингруппа) и «чужих» (местное население), которое сохраняется и после получения гражданства. Ингруппа трудовых мигрантов является частью социального поля, сформированного трудовыми мигрантами. Данное социальное поле является носителем своего специфического габитуса. Ингруппа, состав которой охватывает всех представителей национальности респондента, играет решающую роль в судьбе мигранта, в первую очередь, в принятии решения о переезде и работе на территории Российской Федерации. Помимо желания заработать денежные средства одной из причин своего приезда респонденты называли ожидаемую поддержку своего сообщества: «родственники посоветовали», «тут были связи», «друзья обещали помогать». В социальном поле трудовых мигрантов действует двустороннее взаимодействие между теми мигрантами, которые находятся на территории Российской Федерации, и теми, кто уже был трудовым мигрантом и обладает опытом и связями в России. Существует обмен опытом, обмен информацией о рабочих местах и возможных полезных социальных контактах.
Особое положение занимают женщины-мигранты, которые в отличие от мужчин не имеют устойчивого социального и экономического капитала для успешной деятельности на рынке труда в России. Одинокие женщины намного реже, чем мужчины, прибегали к помощи родственников, знакомых, друзей для устройства на работу (57% против 87%). То, что женщинам приходится самостоятельно, без чьей-либо помощи искать работу, говорит о том, что их включенность в мигрантское сообщество довольно низкая. Заработная плата у женщин-мигрантов на порядок ниже, чем у мужчин, при этом уровень их образования оказывается выше (у 39% женщин-мигрантов высшее образование против 14% у мужчин). Положение женщин-мигрантов на рынке труда частично обусловлено причиной их приезда на заработки в другую страну: женщины приезжают работать после какого-либо трагического события (например, потеря кормильца) и/или из-за отсутствия помощи со стороны родственников-мужчин. Подобные обстоятельства лишают женщину
основных видов капитала на родине и в связи с патриархальным укладом лишают ее помощи со стороны мигрантского сообщества на территории России (по причине сохранения внутри ингруппы мигрантов основных социально-культурных установок, принятых на родине). Положение женщин-мигрантов в дальнейшем может служить перспективной темой для исследований.
Сообщество мигрантов, которое в основном состоит из мигрантов-мужчин, является закрытым сообществом, оно играет важнейшую роль для трудового мигранта: от отношений внутри сообщества зависит его успех или неудача в устройстве на работу, взаимоотношения внутри коллектива, социальный статус при возвращении на родину. Влияние ингруппы в среде трудовых мигрантов помимо положительных аспектов вызывает важные социальные проблемы у самих мигрантов и негативно влияет на социальные институты российского общества, так как самоизолированное мигрантское сообщество начинает дублировать деятельность легитимных социальных институтов, криминализируя мигрантов.
Усиление влияния мигрантского сообщества происходит по нескольким основным причинам:
- Низкий уровень правовых знаний мигрантов (большинство опрошенных не знало, что они могут обратиться в центр занятости населения; были уверены, что за просроченные документы им грозит суд и депортация; платили работодателям денежные средства, которые им в последующем не возвращали (за прохождение медицинского осмотра, спецодежду и т.д)). Незнание своих прав делает мигрантов мишенью для разного рода мошенников, объектом для злоупотреблений различных силовых структур. За помощью в решении проблем респонденты обращаются к своим соотечественникам вместо того, чтобы изучать свои права.
- Отсутствие механизмов интеграции и социальной адаптации, что свидетельствует о неготовности социальной структуры российского общества к принятию большого потока мигрантов. Это в свою очередь ведет к негативным социальным процессам как на макроуровне (вытеснение за границы социальной структуры обширной социальной группы мигрантов), так и на микроуровне (распространение ненависти на национальной почве; принятие законодательных и правовых актов, которые мигранты часто не могут соблюдать; отношения «господства-подчинения» между местным населением и мигрантами, где последним отведена роль подчиняющихся).
- Отсутствие стимулов к ознакомлению с российской культурой, отсутствие у большей части респондентов желания интегрировать в социум. Страна пребывания рассматривается трудовыми мигрантами как экономическое поле, ее культурные образцы - как чуждые и враждебные. Выстраивая свои связи с
внешней социальной средой, мигрант руководствуется, как было отмечено выше, инструментальными ценностями, из-за чего контакты иностранного гражданина имеют скудный, исключительно рабочий или правовой характер, поддержку же он ищет и находит лишь в ингруппе.
- Внешняя социальная среда воспринимается мигрантами как «чужая» и «враждебная», поэтому причины всех своих неудач они склонны видеть именно в отношениях с местным населением, работодателями и представителями власти, а также в законодательстве Российской Федерации. Вырабатывая стратегию поведения на рынке труда в условиях внешней враждебности, мигрант предпочтет снизить взаимодействие с внешними факторами и искать поддержку в ингруппе, что затруднит его интеграцию.
Перечисленные причины вынуждают мигрантов самоизолироваться от внешней среды, формировать свое социальное поле, в рамках которого потребности в интеграции и адаптации могут не возникать вовсе или иметь инструментальный характер. Ингруппа для мигранта, несомненно, является важным социальным конструктом, она дает мигранту поддержку, знакомит с основами социальных взаимодействий с другой культурой, но при абсолютизации роли ингруппы происходит самоизоляция мигрантского сообщества, отказ от интеграции во внешнюю культурную среду, создается криминогенная атмосфера. Ингруппа играет роль защиты для мигрантов внутри самого сообщество, но из-за отсутствия включенности во внешнюю социальную среду практически не имеет эффективных механизмов решения конфликтных ситуаций, связанных с отношениями вне ингруппы. Отсутствие стимулов к социальной адаптации к новой среде делает безрезультатными или малорезультативными немногочисленные социальные программы, направленные на адаптацию мигрантов, так как без решения институциональных проблем невозможно включение трудовых мигрантов в социальную жизнь российского общества.
Таким образом, необходимо выработать эффективные механизмы интеграции трудовых мигрантов в российское общество. Для этого могут быть использованы социологические программы, направленные на правовое просвещение мигрантов, их трудоустройство. Кроме того, должна оказываться социальная поддержка женщинам-мигрантам. При отсутствии социальных программ и готовности социальной системы российского общества интегрировать трудовых мигрантов в социальную структуру процесс самоизоляции продолжится, роль ингруппы будет возрастать и дублирование социальных институтов внутри социального поля, сформированное ею, продолжится, а институциональные практики будут иметь полукриминальный или криминальный характер.
Статья поступила 04.03.2015 г.
Библиографический список
1. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реаль- 2. Бурдье П. Формы капитала // Западная экономическая ности. Трактат по социологии знания / пер. с англ. Е. Рутке- социология: хрестоматия современной классики / сост. и вич. М.: Медиум, 1995. науч. ред. В.В. Радаев; пер. с франц. М.С. Добряковой и др.
М.: РОССПЭН, 2004. С. 519-536.
3. 4. Бурдье П. Социология социального пространства / пер. с франц. М.: Институт экспериментальной социологии, 2007.
4. Конструирование этничности. Этнические общины Санкт-Петербурга / под ред. В. Воронкова, И. Освальда. СПб.: Дмитрий Буланин, 1998. 304 с.
5. Луман Н. Социальные системы. Очерк общей теории // Западная теоретическая социология 80-х годов. Реферативный сборник. М., 1989. С. 41-60.
6. 10. Сведения о миграционной ситуации в Российской Федерации за 2013 год // Официальный сайт ФМС России
[Электронный ресурс]. URL: http://www.fms.gov.ru/about/statis-tics/data/ (15 апр. 2014).
7. Щюц А. Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической социологии / пер. с англ. М.: Институт фонда «Общественное мнение», 2003. 336 с.
8. Borjas G. To ghetto or not to ghetto: ethnicity and residential segregation // Journal of Urban Economics. 1998. V. 43. Р. 4.
9. Clark K. Drinkwater S. Ethnicity and self-employment in Britain // Oxford Bulletin of Economics and Statistics. 1998. V. 60.
5. Park R.T. Human migration the marginal man // American Journal of Sociology. 1928. №. 6. P. 881-892.
УДК 81.1
ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ОБРАЗА ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ НА ПРИМЕРЕ НЕМЕЦКОГО ВИДЕОСЮЖЕТА «PUTINS RUSSLAND»
© К.В. Костина1
Иркутский национальный исследовательский технический университет, 664074, Россия, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Статья посвящена анализу лингвистических и экстралингвистических средств репрезентации образа Президента Российской Федерации в немецком видеоролике «Putins Russland». Через негативно преподносимый образ В.В. Путина отрицательно оценивается и вся страна. В статье рассматривается и интерпретируется различное языковое воплощение образа Президента РФ, представленного в конкретном видеосюжете; выявляются имплицитные смыслы, заложенные в аудио- и видеоинформацию.
Ключевые слова: межкультурная коммуникация; языковой образ; видеосюжет; оценка.
LINGUISTIC FEATURES OF RUSSIAN PRESIDENT'S IMAGE REPRESENTATION ON THE EXAMPLE OF GERMAN VIDEO "PUTINS RUSSLAND" K.V. Kostina
Irkutsk National Research Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074, Russia.
The article analyzes linguistic and extra-linguistic means of the Russian president's image representation in the German video "Putins Russland". Through the negatively shaped image of V.V. Putin the whole co untry is given a negative evaluation. The article discusses and interprets various linguistic means representing the image of the Russian President in the video, as well as identifies implicit meanings coded in audio and video information. Keywords: intercultural communication; linguistic image; video; evaluation.
В настоящее время проблема межкультурной коммуникации является не просто интересной и познавательной; исследования в этой области могут проводиться с позиций различных сфер научного знания. Благодаря общению разных этносов, сложившимся стереотипам и грамотно построенной внешней политике государства происходит взаимопроникновение, взаимовлияние и взаимообогащение культур. Изучение взаимоотношений России и Германии, постоянно находящихся в динамике, всегда представляет большой интерес не только с психологической, социальной или политической точек зрения, но и с лингвистической. Лингвиста, прежде всего, интересует, как определенные тенденции, имеющие место во взаимоотношениях двух стран, преломляются в языке и как язык способствует формированию образа страны в целом, образа политиков, созданию новых стереотипов, закреплению мифов [6].
На формирование образа России влияют, в
первую очередь, создаваемые немецким медиадис-курсом имиджи первых лиц страны. В свете последних мировых политических событий образ В.В. Путина в каждой стране складывается по-своему: одни его представляют агрессором, другие - мировым лидером и народным героем. К политической составляющей добавляются исторически сложившиеся стереотипы о России, заметки обывателей (и профессионалов!) в различных СМИ, психологический момент (Западу трудно принимать возрождающуюся обновленную Россию). В совокупности этих и многих других факторов образ В.В. Путина в настоящее время маркирован отрицательно. Однако пять лет назад, когда не было таких громких событий, как Олимпиада и Евромайдан, в западном, и в частности немецком медиадискурсе, его деятельность и личность оценивались негативно. В данной статье произведена попытка определить языковое своеобразие репрезентации образа российского президента в немецком видеосюжете.
1Костина Ксения Викторовна, кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков для технических специальностей № 1, тел.: (3952) 405766, e-mail: ksenia_kostina84@mail.ru
Kostina Ksenia, Candidate of Philology, Associate Professor of the Department of Foreign Languages for Technical Specialties no.1, tel.: (83952)405766, e-mail: ksenia_kostina84@mail.ru
