CC BY
357
32 (269) - 2014
МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО
УДК 354
значение гуманитарного
сотрудничества России и китая
с центрально-азиатскими партнерами в рамках шанхайской организации
сотрудничества*
Ю. В. МОРОЗОВ,
кандидат военных наук, профессор, руководитель секции ШОС E-mail: morozovyury51@yandex.ru Е. И. САФРОНОВА, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник E-mail: louzela@rambler.ru Институт дальнего Востока РАН
В статье показаны рост влияния гуманитарной составляющей современных международных отношений и важность учета гуманитарного фактора в развитии межстрановых связей. Недооценка роли последнего способна не просто привести к целому ряду проблем, затрудняющих развитие двух- и многосторонних связей субъектов международных отношений, но и вызвать осложнения на других уровнях их взаимодействия — политическом, экономическом и оборонном. Отмечена специфика гуманитарной кооперации как сферы приложения разнородных геополитических сил.
В работе дана авторская трактовка понятия «мягкая сила» и места в ней гуманитарного сотрудничества, а также охарактеризованы сильные и слабые стороны гуманитарного взаимодействия России, КНР и ряда других стран с государствами — членами ШОС. Рассмотрены проблемы, затрудняющие продвижение позитивного имиджа России в странах Центрально-Азиатского региона. Проведен анализ опыта работы филиалов российских вузов в государствах Центральной Азии, который показал растущую потребность расширения в регионе
* Статья подготовлена при поддержке РГНФ, проект № 1427-21002.
сети образовательных школ с российской учебной программой.
Авторами рассмотрены особенности современной «мягкой силы» со стороны Китая в отношении государств Центрально-Азиатского сегмента ШОС. Дан ряд рекомендаций для инстанций, ответственных за гуманитарное взаимодействие РФ с зарубежными странами, по развитию сотрудничества в таких областях, как культурный диалог, здравоохранение, научно-образовательная, информационная и экологическая сферы, взаимодействие в области ликвидации природных и техногенных катастроф. Направления кооперации приведены с учетом возможностей и интересов не только России, но и ее стратегических партнеров в лице Китая и государств Центральной Азии.
Ключевые слова: гуманитарное сотрудничество, «мягкая сила», культура, образование, неправительственные организации, Россия, Китай, Центральная Азия
Введение
В настоящее время репутация государства на международной арене, формируемая в том числе и
с помощью инструментов так называемой «мягкой силы» (МС), является важным условием для привлечения и приращения идеологических и материальных ресурсов страны. Тем не менее до сих пор в мировой политологии, включая и российский, и китайский ее сегменты, нет единой трактовки понятия «мягкая сила».
Отечественное экспертное сообщество зачастую рассматривает «мягкую силу» как механизм позитивизации международного образа России посредством гуманитарного диалога, «народной дипломатии» и средств массовой информации.
В китайской политологии «мягкая сила» предстает как триада следующих элементов: 1) культурный диалог со странами-партнерами; 2) несиловое лидерство (обусловленное экономическими успехами) в развивающемся мире и оказание гуманитарной и технологической помощи государствам «третьего мира»; 3) проведение на мировой арене политики сотрудничества со всеми странами. Культурный компонент этой триады реализуется с помощью потенциала китайских эмигрантов (хуацяо), «народной дипломатии», распространения китайского языка в мире, в том числе через Институты Конфуция и СМИ1. Таким образом, «простое» гуманитарное сотрудничество, «народная дипломатия», а также усилия по созданию позитивного образа страны за рубежом — это и есть «три кита», на которых обычно зиждется «мягкая сила».
На взгляд авторов, это триединство может быть реально возведено в ранг МС только в том случае, если оно будет дополнено четвертым компонентом — мировоззренческой установкой продуцирующего ее государства. Установкой, согласно которой это государство будет четко представлять себе, каких именно политических, экономических и иных целей оно намерено достичь несиловыми методами. Могут ли свод его морально-этических и культурных ценностей, а также модель социально-экономического развития побудить партнеров следовать в русле его политики не по принуждению, а по причине общественно-политической и культурной привлекательности этого государства? Видимо, это тот вопрос, на который стоит ответить, если наша страна хочет достичь высокой эффективности и осмысленности своей «мягкой силы».
1 См.: Резгенова Д.Б-О. Исторический опыт стратагемнос-ти и принципа «мягкой силы» в социально-экономических реформах Китая. URL: http://vak2.ed.gov.ru/idcUploadAutoref/ renderFile/86152.
По мнению авторов, «мягкая сила» — это не только гуманитарное сотрудничество, «народная дипломатия» (НД) и имиджевая работа государства. Цель гуманитарного сотрудничества и НД — это формирование климата доверия как благоприятной среды для более масштабных политико-стратегических и экономических инициатив, а также улучшения образа страны в мировом восприятии. «Мягкая сила» же — это овладение умами в государстве-контрагенте настолько, чтобы оно не просто одобрило modus vivendi (образ жизни) и modus operandi (способ действия) страны-партнера, но и добровольно приняло бы их как образцы для подражания.
Авторы, учитывая существующие разночтения термина «мягкая сила», позволили себе там, где это не нарушает смысла, заменить его термином «гуманитарное сотрудничество» для лучшего понимания материала статьи. При этом подразумевается, что гуманитарную деятельность страны по своей значимости можно поставить в один ряд с ее внешнеполитической и экономической активностью, направленной на обеспечение государственных интересов за рубежом.
Гуманитарное сотрудничество в Европе после 1990-х гг. как сфера проявления различных политических сил: уроки для России
После распада СССР наша страна, доверяя договоренностям с лидерами западных стран о том, что образовавшийся после завершения «холодной войны» статус-кво нарушаться не будет и что Запад не станет расширять НАТО и вторгаться в сферу интересов Российской Федерации на постсоветском пространстве, не уделяла достаточного внимания развитию гуманитарного сотрудничества с бывшими республиками Советского Союза. Она финансировала там свои мероприятия «мягкой силы» по остаточному принципу в расчете на то, что молодые государства экономически и исторически и так прочно связаны с Россией.
Запад же во главе с США — в нарушение устных договоренностей — явно или тайно действовал. Путем масштабного финансирования и при помощи неправительственных организаций (НПО) он не только создавал на территории этих стран так называемы «пятые колонны», но и «перекраивал» в соответствии со своими интересами обществен-
ное сознание, культуру и даже мировоззрение. В силу этого ряд государств Восточной Европы стал переориентироваться от РФ в сторону США и Европейского союза. И когда Москва осознала истинную подоплеку этого процесса, продвигать свой имидж и пропагандировать притягательность сотрудничества с Россией оказалось уже поздно.
Сначала эта переориентация была осуществлена странами бывшего социалистического лагеря и прибалтийскими республиками, а затем — Грузией. И когда в 2008 г. Россия оказала помощь Южной Осетии, защитив ее население и своих граждан от очевидного агрессора, она в итоге оказалась в изоляции, а в иностранных СМИ — то есть в глазах «мировой общественности» — была представлена в качестве стороны, инспирировавшей конфликт. Так нашей стране был дан серьезнейший урок на тему роли и значения информационных и имиджевых технологий.
В 2011 г., в преддверие украинского кризиса, США увеличили финансирование своих НПО, действующих на Украине, более чем в два раза. Результатом этого стала интенсификация процессов объединения НПО в разветвленные сетевые структуры. Фактически, американцы и их партнеры создали необходимый плацдарм внутри страны: обосновавшиеся на Украине разнообразные фонды и институты, как правило, «неправительственные» и «независимые» по названию, на деле финансируются из бюджета правительств западных государств.
В разгар кризиса 2013 г. Америка выделила Украине более 100 млн долл. в качестве помощи в реализации реформ, необходимых для подготовки к процессу «евроинтеграции». В целом Вашингтон потратил более 5 млрд долл. на помощь Киеву в достижении целей, реализация которых должна была «стать залогом благосостояния и демократичности Украины» [7]. Однако эти средства были предназначены не только для формирования прозападного курса страны. Главная цель финансирования — осуществление русофобского, да еще с неонацистской начинкой проекта по отрыву Украины от России по аналогии с произошедшим ранее со странами Восточной Европы и Балтии. Они, вступив в НАТО, стали «запевалами» в антироссийской риторике, игнорируя все то, что было сделано нашей страной для их освобождения из-под ига фашизма во время Второй мировой войны и восстановления из руин в послевоенное время. И какие же меры предприняла Россия для того, чтобы не допустить повторения
грузинского сценария применительно к Украине и сохранить свой положительный имидж в глазах зарубежной общественности?
Москва избрала тактику невмешательства во внутренние дела Украины. Киеву разъяснялись экономические последствия, к которым привело бы заключение соглашения об ассоциации Украины с ЕС в версии, предлагавшейся к подписанию на саммите «Восточного партнерства» в Вильнюсе. Единственное, что позволила себе Россия — это восстановить историческую справедливость, вернув в свой состав Крым после проведения там референдума по соответствующему вопросу.
Данный шаг в конечном итоге вызвал глубокий кризис в отношениях Москвы и Киева на фоне активной поддержки Вашингтоном и Брюсселем прозападного выбора Украины. Россия была обвинена во всех проблемах украинского общества, и в глазах мировой общественности вновь стала «агрессором». Перманентные изменения в составе политической элиты Украины, никак не ориентированной на мнение рядовых граждан страны и происходящие под влиянием внешнего фактора (частично европейского, очень редко — российского и всегда — американского), также сыграли свою деструктивную роль.
Казалось бы, по сравнению с США у России в диалоге с Украиной есть более весомые «козыри» не только в экономической, но и в гуманитарной сфере: общая история и культура, многочисленные диаспоры, трансграничные родственные узы и многое другое, что неразрывно связывает россиян и украинцев. Для сохранения и укрепления этих связей Москве было необходимо не только задействовать потенциал структуры Министерства иностранных дел РФ — Россотрудничества, но и активно противостоять антироссийской пропаганде и практике хотя бы путем работы по развитию культурного присутствия России на Украине через скоординированную реализацию гуманитарных, образовательных и лингвистических проектов.
Увы, если что и было сделано Москвой в этом направлении, то по сравнению с усилиями Запада этого оказалось явно недостаточно.
В международной жизни есть немало примеров, свидетельствующих, что гуманитарное влияние — это не какая-то дополнительная опция к традиционному внешнеполитическому арсеналу государства, состоящему из политических, экономических, дипломатических и (или) военных
возможностей, но самостоятельный, самоценный раздел международного курса государства. И если по тем или иным причинам Россия недооценила важность соответствующей деятельности в Европе, то ей следует не упустить из внимания ситуацию на другом форпосте российских интересов — Центральной Азии, где наращивают влияние не только Запад, но и иные внерегиональные силы. Эта необходимость связана в том числе и с решимостью РФ переориентировать вектор ее экономического и политического развития с Запада на Восток, в частности — ввиду западных санкций, наложенных в связи с воссоединением Крыма и России.
Гуманитарное сотрудничество России
со странами Центральной Азии: существующие проблемы и возможные пути их решения
В сфере культурно-гуманитарного взаимодействия со странами Центрально-Азиатского региона (ЦАР) Россия больше сориентирована на государства — члены СНГ, поскольку там ее лидерские возможности наиболее заметны. А в рамках Шанхайской организации сотрудничества наша страна нацелена на развитие тех сфер взаимодействия, которые способствуют консолидации ее позиций в Организации, но с учетом влияния другого «стерж-необразующего» члена ШОС — Китая.
Значительный пласт населения центрально-азиатских стран — членов ШОС продолжает считать русский язык и культуру частью своей национальной истории, а их изучение — «ступенькой» для карьерного роста и выхода в мир. В этих государствах проживает значительное количество этнических русских, составляющих до 20% их населения. Тесные культурные связи Российской Федерации со странами ЦАР позитивно влияют на российский имидж в этом регионе. Как показал опрос, доля населения, доброжелательно относящегося к России, в государствах ЦАР является более высокой, чем в других постсоветских странах. Так, в Казахстане она составляет 84%, Узбекистане — 85, Кыргызстане — 84, в Таджикистане — 90% [5].
Такие показатели были достигнуты в том числе благодаря работе в регионе Россотрудничества, фонда «Русский мир», кыргызско-российского и таджикско-российского университетов, филиалов российских вузов, а также других российских гуманитарных структур.
Концептуальным основанием нынешнего ГС с государствами Центральной Азии является тезис, сформулированный Президентом РФ В.В. Путиным в 2012 г., о необходимости расширять образовательное и культурное присутствие России в мире и особенно в странах, где часть населения говорит на русском языке или понимает его. В этом тезисе нашли свое место и ключевые аспекты гуманитарного сотрудничества — развитие сети культурных центров за рубежом, наращивание диалога в образовательной, лингвистической и других сферах.
За последние годы были заключены межправительственные соглашения об открытии российских центров науки и культуры с 18 государствами, в частности со странами ЦАР — Кыргызстаном и Таджикистаном, а также с некоторыми сопредельными государствами, в число которых входит и Китай. В ближайших планах — учредить до 2015 г. культурные представительства в Уральске (Казахстан), Оше (Кыргызстан) и в Худжанде (Таджикистан). При этом организация подобных центров — не самоцель. Главная сфера приложения усилий — это люди, местные аудитории, уже обретенные и потенциальные друзья России, соотечественники и их организации, студенты и школьники, лица, изучающие русский язык, литературу и искусство. Именно для них работают библиотеки в российских центрах культуры, проводятся концерты и иные массовые мероприятия, действуют курсы русского языка.
В 2014 г. планируется принять комплексную Стратегию расширения гуманитарного влияния России в мире, которая призвана сформулировать подходы и задачи в сфере «мягкой силы». Этот документ является беспрецедентным для России: в некоторых вопросах его разработчики вынуждены, по сути, «вспахивать целину». «Списать и подсмотреть» не у кого, многое приходится творить собственными силами, сверяясь с позициями руководства страны и заинтересованных ведомств. Однако одной стратегии недостаточно — нужны практические решения, в том числе ресурсные, кадровые и прочие, с которыми пока не все успешно складывается. Сложность процесса усугубляется рядом проблем, затрудняющих продвижение позитивного имиджа России в ЦАР и обоснование притягательности сотрудничества с Российской Федерацией.
Так, одним из препятствий является сокращение масштабов изучения русского языка и влияния системы советского/российского образования. К
сожалению, во многих странах ЦАР был закрыт целый ряд русских школ, что вызвало перегруженность оставшихся. Проблема нехватки русских школ усугубляется недостаточностью числа учителей и невысоким уровнем их подготовки. При поступлении в российские вузы выпускники школ из государств ЦАР не могут конкурировать с российскими абитуриентами: они просто не изучали многое из того и в том объеме, что требуется для зачисления в высшие учебные заведения РФ. Практика учета результатов ЕГЭ также является «камнем преткновения» для центрально-азиатских абитуриентов.
И хотя количество студентов из государств ЦАР, обучающихся в российских вузах, за последние 15 лет не снизилось, однако существенно увеличивается число абитуриентов, выезжающих на учебу в другие страны. Так, среди обладателей стипендии президента Казахстана «Болашак» вузы ЕС выбрали 46,6%, США — 29%, а РФ — только 9,5% молодых людей. При этом на центрально-азиатский рынок образовательных услуг вышли государства, ранее на нем практически не представленные — Пакистан, Саудовская Аравия, Турция, Иран, Япония. Например, сегодня в исламских странах учится 2,3 тыс. таджиков, что гораздо больше студентов из Таджикистана в России. При этом многие третьи страны предоставляют студентам из ЦАР возможность бесплатного обучения [3].
Тенденция свертывания обучения на русском языке, сопровождающаяся желанием центрально-азиатской молодежи получить высшее образование в западных и восточных вузах, диктует необходимость дополнительной поддержки изучения русского языка. Однако ряд инициатив РФ в этой области наталкивается на проблемы с местным законодательством, а также восприятием в определенных кругах стран ЦАР политики России как «возвращения к традициям Советского Союза».
Анализ опыта работы филиалов российских вузов в государствах ЦАР показывает растущую потребность в расширении в регионе сети образовательных школ с российской учебной программой, например путем спонсирования дополнительных русских классов в школах. Параллельно представляется возможным более активно использовать механизмы дистанционного получения среднего образования на русском языке и применять иные формы включения школьников из стран ЦАР в российское образовательное пространство.
Все сказанное видится важным для привлечения наиболее перспективной молодежи к получению образования в России. При этом средства, выделяемые на обучение студентов, остаются в РФ, поскольку они вкладываются в российские вузы. Кроме того, привлекая студентов из ЦАР, наши высшие учебные заведения повышают свой международный рейтинг, учитывающий количество студентов из зарубежных стран.
Для того чтобы обучить русскому языку и поддержать эти знания среди населения ЦАР, естественно, должна активизироваться работа курсов русского языка. Необходимо также распространять методики и пособия для его самостоятельного изучения. В каждой центрально-азиатской столице желательно открыть центры переподготовки и повышения квалификации учителей русскоязычных школ.
Если говорить о научно-образовательном сотрудничестве России со странами ЦАР, то его интенсивность по сравнению с кооперацией последних с западными партнерами остается невысокой. Продолжающийся финансовый кризис негативно отражается на взаимодействии в этой сфере. Тем не менее в 2013 г. были проведены неделя российского технического образования в Узбекистане (в феврале) и неделя российского образования в Таджикистане (в апреле).
Для исправления сложившегося положения авторы считают целесообразным создание межгосударственных исследовательских центров и формирование смешанных научных групп для проработки совместных проектов по темам, представляющим взаимный интерес. Вполне реально и привлечение финансовых средств российских госкорпораций, заинтересованных в развитии на территории ЦАР научных и исследовательских работ, полезных для российской экономики. Небесполезной и не требующей масштабного финансирования является организация семинаров, конференций, интернет-форумов и прочих форм межстрановой коммуникации. Кроме того, могут быть задействованы возможности Университета ШОС, на базе которого целесообразно создание нескольких научных центров. Внести свой вклад в расширение сотрудничества способна и реализация идеи о создании межакадемического научного совета в целях углубленной интеграции и координации интеллектуальных усилий академических кругов РФ и стран ЦАР, предложенная специалистами Кыргызстана [3]. Полезным видится
и расширение практики совместных проектов по грантам научных фондов, например РГНФ.
Следует также констатировать, что в России очень мало фондов поддержки гуманитарного сотрудничества со странами Центральной Азии. Росзарубежцентр и фонд «Русский мир» по-своему решают упомянутые гуманитарные задачи, однако этого явно недостаточно. Нет в России и НПО, которые работали бы исключительно в Центрально-Азиатском регионе, а ведь там уже активно функционируют фонды К. Аденаура, Ф. Эберта, Ма-картуров, Карнеги, Сороса и другие западные НПО, затраты которых в ЦАР увеличиваются год от года. Все это способствует росту влияния в регионе стран Европейского союза и НАТО, при этом государства ЦАР, выступая получателями финансовой и иной помощи, вынуждены следовать в русле интересов западных доноров.
Проблемы поддержки соотечественников, проживающих в ЦАР, заключаются, прежде всего, в том, что статус этих людей во многом не отрегулирован двусторонними и многосторонними юридически обязывающими документами. До сих пор на пространстве ШОС не решена проблема двойного гражданства, и только с Таджикистаном у России есть соответствующее соглашение. При этом соотечественники из других центрально-азиатских стран в Российской Федерации приравнены к иностранцам. Вместе с тем ожидаемое достижение соглашений о двойном гражданстве — это весомый вклад в дело включения соотечественников из ЦАР в российское правовое пространство. Кроме того, двойное гражданство станет гарантией для них на случай возникновения экстремальных ситуаций, подобных украинской.
Другая проблема — слабость организационной базы, препятствующая представительному участию соотечественников в региональных мероприятиях. Именно поэтому важным является создание координационных советов, объединяющих все или большинство организаций соотечественников в каждой стране региона в целях согласования их усилий для лучшего решения актуальных задач. При этом такие советы должны иметь достаточное информационное обеспечение: интернет-сайт либо печатный орган, что требует поддержки со стороны российских госструктур или фондов. Положительным примером здесь может послужить Кыргызстан, где 63 местные организации соотечественников объединились в единый координационный совет.
Одной из важнейших проблем в гуманитарной сфере является сложное положение в России мигрантов из стран Азии. Для развития экономики Российской Федерации необходима квалифицированная рабочая сила, однако таковая из государств ЦАР поступает редко: к нам приезжают в основном люди без специальной подготовки и образования. Они не знают, в каком регионе РФ есть для них работа и какие специальности наиболее востребованы (информация исходит в основном от друзей и родственников, уже побывавших в России). Такая ситуация подстегивает незаконную миграцию выходцев из ЦАР и обусловливает их правовую незащищенность перед работодателем. Мигранты берутся за незнакомую прежде работу, создавая тем самым проблему качества труда. Кроме того, они нередко пополняют ряды криминальных элементов, провоцирующих коррупцию, допускают и другие нарушения российского законодательства.
Правовое, а значит, и уважительное обращение с мигрантами — это вклад в гармонизацию отношений России со странами ЦАР. Именно поэтому весьма важно формирование благоприятных условий для легальной трудовой миграции в РФ. Крайне полезным видится создание в странах ЦАР центров не только для сдачи экзаменов по русскому языку, но и по правовому просвещению, необходимому для пребывания на территории Российской Федерации, поскольку зная язык и законы России, мигранты смогут получать юридическую защиту. Также представляется целесообразным открытие единой центрально-азиатской биржи труда, обеспечивающей заинтересованных лиц информацией о востребованных в РФ специальностях.
В этом направлении Россией уже предпринят ряд практических шагов, хотя пока и не столь масштабных. Так, в 2013 г. в Москве на базе Россотруд-ничества был проведен круглый стол «Создание системы подготовки и проведения государственного тестирования иностранных граждан за рубежом», а также онлайн-семинары в РУДН — «Организация тестирования за рубежом» и «Валютное законодательство».
Как позитивную, так и негативную сторону для России имеет сотрудничество стран Центральной Азии с внерегиональными силами. Гуманитарная деятельность западных и восточных стран и их организаций (союзов) динамично развивается.
Сравнительно взвешенную и «смягченную» политику в ЦАР проводят государства Европейского
союза, которые осуществляют в регионе порядка 15 программ научно-технической помощи. При этом Евросоюз при разработке стратегии в отношении ЦАР в определенной мере учитывает позиции России. Брюссель понимает традиционно высокую роль нашей страны в данном регионе и выстраивает политику таким образом, чтобы она открыто не задевала интересы Российской Федерации.
В то же время США в отличие от ЕС стремятся нейтрализовать влияние России в ЦАР, а также растущую там роль Китая, в лице которого США видят своего основного стратегического соперника. Вашингтон открыто нацелен на расширение отношений со странами региона, в том числе в рамках программы «Партнерство ради мира», целью которой является наращивание военно-технического и образовательного сотрудничества с вооруженными силами центрально-азиатских стран [2].
Роль Турции в гуманитарном диалоге со странами ЦАР носит двойственный характер. С одной стороны, эта страна отстаивает геополитическую стратегию Запада, стремясь наглядно продемонстрировать ему свою лояльность и целесообразность посреднической роли в ЦАР, а с другой — Анкара продвигает на пространстве региона собственные интересы. Историческая, культурная и языковая близость к тюркоязычному населению центрально-азиатских государств, «прозападный» имидж светской мусульманской страны, а также поддержка США способствуют расширению турецкого влияния в регионе, в том числе и в гуманитарной сфере.
Иран обозначил свое присутствие в ЦАР прежде всего в экономической области, что в принципе отвечает интересам государств региона. Однако имидж Исламской Республики Иран как страны «воинствующего ислама», претензии Тегерана на лидерство в мусульманском мире, чрезмерная идеологизация его внешней политики не способствуют популярности Ирана в Центральной Азии.
Начиная с 1991 г. на гуманитарном пространстве Центральной Азии проявилась Япония. Она стала проводить в регионе дни своей культуры, а с 1999 г. — предоставлять студентам из ЦАР стипендии для обучения в японских университетах. Кроме того, правительство Японии учредило в Алматы центр развития человеческих ресурсов, который проводит различные культурные мероприятия, организует курсы по изучению японского языка и подготовке менеджеров и т.д. Токио также начал выдавать
гранты для развития культурно-образовательных и спортивных учреждений в странах ЦАР.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что интересы РФ окажутся под угрозой в случае, если внешние игроки, недружественные России, продолжат наращивать гуманитарную помощь региону в противоречащих интересам РФ целях. Чтобы сбалансировать этот процесс, России крайне важно расширять собственное присутствие в ЦАР, в том числе в гуманитарной сфере. Это способно дать реальные результаты, ибо почти все страны региона предрасположены к сотрудничеству с РФ больше, чем, например, с Ираном, Турцией или США.
Развитие ШОС и рост ее авторитета в мире также ставят вопрос о необходимости усиления российского влияния на образовательном и культурном пространстве Организации. При этом следует обратить особое внимание на то, что Китай проявляет к вопросу применения МС в отношении государств — членов ШОС все больший интерес.
«Мягкая сила» Китая в сотрудничестве с центрально-азиатскими государствами — членами ШОС
Создание в 2002 г. Шанхайской организации сотрудничества планировалось Китаем для несилового, юридически фундированного, взаимоприемлемого проникновения КНР на экономическое пространство ЦАР. И в этом смысле ШОС есть плод китайской «мягкой силы». Данный вывод можно аргументировать и тем, что Пекин предложил для Организации протоидеологическую платформу: тезис о «Шанхайском духе», подразумевающий гармоничный мир, взаимные доверие и выгоду, равноправие, учет мнений друг друга с помощью консультаций, уважение многообразия культур и стремление к совместному развитию2.
Шанхайская организация сотрудничества — это альянс, которому КНР не хочет придавать роль военного союза, т.е. инструмента «жесткой» силы. На пространстве Шанхайского форума Пекин допускает возможность применения «жесткой силы» только вынужденно, дискретно и в исключительных случаях (например, в случае массированных выступлений террористических сил). Пожалуй, можно сказать, что ШОС для Китая представляет некий
2 См.: Сайт агентства «Синьхуа». URL: http://russian.news.
сп/2012-12/28/с 132069167.htm.
зачаток и попытку формирования «умной силы», т.е. способности адекватно, уместно и эффективно сочетать в международных отношениях силу «мягкую» и «жесткую».
Одним из наиболее известных и масштабных «мягкосиловых» проектов Пекина является создание глобальной сети Институтов Конфуция, причем к 2020 г. Китай планирует открыть 1 000 таких учреждений в разных странах3. Обвинениям в том, что эти институты выполняют разведывательную функцию и имеют своей целью вытеснить Тайвань из международного гуманитарного общения (поскольку в этих образовательных учреждениях китайская иероглифическая письменность преподается в упрощенном виде, принятом в КНР, а не в полном написании, употребляемом на Тайване), можно противопоставить тот умиротворяющий аргумент, что увеличение числа таких институтов на всех континентах является одной из форм открытости Китая внешнему миру4.
При этом, конечно же, Китай не скупится на внешнеполитическую пропаганду. По оценкам экспертов, он тратит на соответствующие цели до 10 млрд долл. в год. Из них 7 млрд долл. — на зарубежное вещание (радио, телевидение, другие СМИ), вплоть до использования электронных рекламных щитов. Миллионы долларов направляются на финансирование Институтов Конфуция, образовательных проектов, обмен студентами и преподавателями. Кроме того, в некоторых вузах КНР «народная (публичная) дипломатия» преподается как учебный предмет в целях подготовки молодого поколения экспертов по соответствующей проблематике5.
Китайская мировая «образовательная экспансия» как механизм «народной дипломатии», да и «мягкой силы» в целом, развивается достаточно успешно: по данным ЮНЕСКО, число китайских студентов за рубежом составляет 14% от общемирового показателя, превращая Китай в крупнейшего «поставщика» студентов-иностранцев. В США наибольшее количество обладателей степени PhD неамериканского происхождения приходится на
3 Cm.: Roasa D. China's soft power surge. URL: http://foreign-policy.com/artides/2012/n/18/chinas_soft_power_surge&hl=ra &gl=ru&strip=0.
4 TaM xe.
5 Cm.: Seib Ph. China: The First Soft Power Superpower. URL: http://huffingtonpost.com/philip-seib/china-the-first-soft-power-superpower_b_1552545.html.
выходцев из КНР6. В Китай возвращается только треть обучившихся7, но это, видимо, не особенно беспокоит Пекин, в частности потому, что оставшиеся специалисты представляют собой ресурс и резерв «мягкой силы» КНР за рубежом.
В целом в мировой политологии в качестве факторов успешности МС называются:
— наличие общедоступных и привлекательных культурных ценностей;
— удачная внутренняя модель развития, обеспечивающая устойчивый экономический рост и единство общества;
— эффективные политические институты;
— привлекательный международный имидж;
— качественное образование и здравоохранение;
— технико-технологический прогресс;
— проведение дружественной внешней политики.
В Китае немало специалистов, разделяющих эту точку зрения8. Китайская МС сейчас более эффективна не на западном направлении, а в «третьем мире», однако Центральная Азия — это тот островок мировой развивающейся зоны, где «мягкосиловое» влияние России превосходит соответствующее влияние Китая. Пекин это прекрасно понимает, вынужден считаться с этим фактом и поэтому интенсифицирует создание специальных гуманитарных программ для государств Шанхайского форума: в частности, по подготовке специалистов по ШОС, обучению их китайскому языку, увеличению числа стипендий для студентов из центрально-азиатских стран.
Именно поэтому для России в Центрально-Азиатском регионе важно не столько убедить его население в своей международной привлекательности (РФ и так достаточно заманчива своим «рабо-тодательным» потенциалом), сколько восстановить единое с ним культурное пространство, во многом опирающееся на сохранение русского языка. Здесь возможности у России есть. Так, в Казахстане, по данным института Gallup, рейтинги новостных программ на русском в разы выше, чем у аналогичной продукции на казахском языке. Телезрители
6 См.: Lee A. Civic ties help shape China's soft power. URL: http:// chinadaily. com.cn/kindle/2012-02/10/content_14578454.htm.
7 См.: Китай занял первое место в мире по числу отправляющихся ежегодно на учебу за границу граждан. URL: http://rus-sian.people.com.cn/31517/7951840.html.
8 См.: LiMingjiang. China Debates Soft Power. URL: http://cjip.
oxfordjournals.org/content/2/2/287.full.
в странах ЦАР смотрят либо ретранслируемые российские каналы, либо закупленную местными вещателями российскую продукцию. Кстати, в свое время репортажи и передачи российских каналов оказали заметное влияние на рост антиамериканских настроений в Кыргызстане и изменение статуса авиационной базы «Манас» [1].
Пользуется спросом в регионе и русскоязычная печатная продукция: так, в Казахстане 75-90% поступающих в продажу книг ввозятся из России. В Кыргызстане на российские научные и научно-популярные издания приходится примерно 70-75% библиотечных фондов в Бишкеке [1]. Сохранение русского языка в Центральной Азии — мощное конкурентное преимущество, которое трудно переоценить.
Не стоит забывать и о гуманитарной силе самого массового из искусств — кино. Следует поддерживать интерес к русскому языку с помощью продукции нашей киноиндустрии, продумать возможность осуществления совместных кино- и телевизионных проектов и поощрять проникновение ТВ-каналов из стран ЦАР в Россию.
Ввиду указанных выше обстоятельств у РФ больше возможностей для представительства на культурно-образовательном, кинематографическом и телевизионном рынках ШОС, особенно в ее центрально-азиатском сегменте, чем у Китая, и это также следует использовать. У КНР имеются трудности в продвижении своей гуманитарной продукции за рубеж в силу специфики китайского менталитета и образа жизни, особой сложности языка, а в ряде случаев — в отсутствии общей культурно-исторической базы со странами-реципиентами. Кроме того, в области киноэкспорта у КНР просто нет достаточного опыта. Так, в 2011 г. китайская киноиндустрия выпустила 791 фильм, но только 52 оказались пригодны для продажи за рубеж. Из них 50 картин были сняты в совместном формате, поэтому истинно китайским «культурным продуктом» оказались только два фильма. Кроме того, в Китае было снято в общей сложности 15 тыс. серий различных телесериалов (самый высокий показатель в мире в 2011 г.), однако выручка от экспорта этого вида кинопродукции оказалась вдвое меньше, чем заработала Южная Корея, изучившая запросы массового иностранного телезрителя9.
9 cm.: Peng Kan. How to hard sell China's soft power. URL: http:// chinadaily.com.cn/opinion/2012-10/26/content_15848154.htm.
Значение гуманитарного сотрудничества для двух «стержнеообразующих» государств региона — России и Китая — можно проиллюстрировать положениями дискуссии двух экспертов: В. Ларина и Гао Чжунъи10. Так, известный российский ученый В.Л. Ларин считает вопрос о состоянии российско-китайских гуманитарных связей гораздо более важным, нежели совершенство экономических отношений двух стран, поскольку самым слабым звеном нынешней конструкции российско-китайского стратегического партнерства ему видится отсутствие в ней массовой общественно-политической опоры. Российский эксперт полагает, что и китайские, и российские школьные программы и учебники дают примитивные знания о стране-соседе, из которых в дальнейшем складывается неверное или негативное восприятие друг друга. В этой связи В. Ларин подчеркивает значение подготовки истинных профессионалов — специалистов-синологов, а в Китае — русистов, которых пока катастрофически не хватает.
Китайский ученый Гао Чжунъи также считает, что многие крупные проекты сотрудничества тормозятся именно из-за недопонимания, и по этой же причине с трудом набирает обороты двустороннее инвестиционное взаимодействие, часты торговые «трения»11.
Тем не менее российско-китайские культурные связи имеют достаточно крепкий фундамент, возведенный еще во времена «великой дружбы» КНР и СССР. В Китае признают, что страны ЦАР находятся под большим влиянием русской культуры и что именно русский язык служит универсальным языком общения в регионе. На официальном уровне китайцы стараются рассматривать это обстоятельство в позитивном ключе, поскольку оно, по их мнению, создает в ШОС «уникальные условия для содействия обмену и сотрудничеству в гуманитарной сфере»12.
За годы своего существования ШОС удалось заложить фундамент сотрудничества в области культуры, образования, защиты окружающей среды и ликвидации последствий стихийных бедствий. С 2005 г. реализуются документально закрепленные
10 См.: Сайт консульства КНР в Хабаровске. URL: http://www. chinaconsulate.khb.ru/rus/xwdt/t201780.htm.
11 Там же.
12 См.: Обзор: гуманитарное сотрудничество — одна из динамично развивающихся сфер взаимодействия в рамках ШОС. URL: http://russian.people.com.cn/31521/4471375.html.
планы многостороннего культурного взаимодействия, причем некоторые общие мероприятия имеют четкую периодичность. Это, например, перекрестные Дни культуры в государствах — членах ШОС, ежегодные фестивали культуры и искусства стран Организации.
Во время официального визита Президента РФ В.В. Путина в Китай в мае 2014 г. между Российской Федерацией и КНР был подписан целый ряд важных документов, среди которых можно выделить три, относящихся к гуманитарной сфере. Это меморандум о взаимопонимании между российско-китайским инвестиционным фондом и компанией Vcanland в отношении учреждения фонда по инвестированию в сектор недвижимости для пожилого населения и туризма, соглашение о сотрудничестве между общественными организациями «Деловая Россия» и China Federation of Industrial Economics, а также меморандум о взаимопонимании между министерствами образования РФ и КНР о сотрудничестве в создании российско-китайского университета силами МГУ им. М.В. Ломоносова и Пекинского технологического университета. Этим стороны выразили свое намерение придать их гуманитарному взаимодействию стабильно долгосрочный характер.
Возможные совместные шаги России и Китая в области укрепления гуманитарного сотрудничества в рамках ШОС
На глобальном уровне Россия и Китай являются стратегическими партнерами. В ООН и во многих других международных организациях КНР и РФ занимают сходные или совпадающие позиции по целому ряду мировых проблем.
Тем не менее развитие ситуации на международной арене и деструктивные действия Запада, создающие препоны для России и Китая в их внешнеполитических инициативах, обостряют вопрос о совершенствовании стратегического партнерства двух стран. Надо учитывать вероятность того, что при неблагоприятном развитии событий Москва и Пекин в одиночку не смогут успешно решать возникающие проблемы.
Для поддержки совпадающих интересов Китая и России в ЦАР целесообразны совместные усилия по возведению своего рода гуманитарного кордона западным акциям и по превращению ШОС в важный элемент региональной безопасности, в
частности путем укрепления внутриорганизаци-онного гуманитарного взаимодействия. Страны Центральной Азии, Китай и Россия являются носителями богатых традиций и обычаев, удивительной истории, и поэтому можно сказать, что их сотрудничество открывает пути для межцивилиза-ционного диалога.
В этой связи отметим крайнюю желательность следующих китайско-российских инициатив по развитию гуманитарного потенциала ШОС.
Совершенствование информационной политики в рамках ШОС. Еще в 2008 г. грузино-осетинский конфликт выявил проблемы в информационном обеспечении и освещении событий. На саммите в Душанбе бывший в то время Президентом РФ Д.А. Медведев был вынужден разъяснять лидерам государств — членов и наблюдателей ШОС суть событий, происходивших на Кавказе.
Это свидетельствует о том, что, во-первых, даже не все лидеры государств имели полное представление об юго-осетинском кризисе, а во-вторых, что информационная политика в ШОС оставляет желать лучшего. В рамках Организации до сих не создано единой информационной сети, и в ее центрально-азиатском сегменте продолжается «ретрансляция» западных трактовок положения дел. Можно вспомнить, как предвзято освещались и освещаются в США и странах ЕС события на Украине, в Андижане и на Тибете, ситуация вокруг иранской ядерной программы, а также положение в Афганистане [2].
В плане выправления ситуации в медийной сфере очевидно, что первоочередной задачей российско-китайского гуманитарного взаимодействия должно стать формирование единого «информационного поля» ШОС: на телевидении, в прессе, на радио. В связи с этим целесообразным видится создание радио- и телевизионного канала «Новости Евразии» (Eurasia News) либо обеспечение широкой доступности телеканала «Мир» для населения не только стран — участниц ШОС, но и наблюдателей и партеров по диалогу. Важным представляется также основание печатного органа ШОС, например доступной общественно-деловой ежедневной газеты, выходящей на языках стран Организации.
Эти и другие меры в исполнении российско-китайского «дуэта» могли бы повысить взаимопонимание между народами и снизить возможность искажения политики РФ, КНР и деятельности ШОС в целом.
Сотрудничество в области здравоохранения. Со дня своего основания ШОС декларирует необходимость сотрудничества в области здравоохранения. Однако поскольку эта сфера во многом является конкурентной, то кооперация стран Организации в этом направлении носила (и носит до сих пор) дискретный характер. Правда, на саммите глав государств ШОС в Шанхае в 2006 г. Секретариату было поручено разработать план взаимодействия ведомств, отвечающих за вопросы здравоохранения, а также сформировать целевую экспертную группу, действующую на постоянной основе, что пока не принесло ощутимых результатов.
Необходимость наращивания сотрудничества в сфере здравоохранения диктуется реальным положением дел. Во многих странах ЦАР состояние лечебной базы больниц из-за нехватки средств является неудовлетворительным, наблюдается острый дефицит квалифицированных кадров, информированность среди профессионалов-медиков невысока, а осведомленность высокоуязвимых к заболеваниям групп населения вообще оставляет желать лучшего [8].
Следует отметить, что к настоящему времени страны ЦАР с помощью международных здравоохранительных организаций достигли определенных успехов в борьбе с некоторыми заболеваниями, в частности туберкулезом. Тем не менее вопрос о качестве медицинской помощи продолжает оставаться крайне острым, и он напрямую связан с проблемой предотвращения заболеваемости на всем пространстве ШОС.
Еще одним фактором эпидемического риска является сама глобализация мировой экономической жизни, сопряженная с ростом миграции рабочей силы, индустриализацией и интернационализацией торговли продовольствием. При массовом производстве и переработке продуктов питания, при экспорте замороженных продуктов и полуфабрикатов повышается вероятность обширных трансграничных эпидемий. Именно поэтому особо остро для ШОС встает вопрос о качественности санитарного контроля на границах, состоянии экспортно-импортных продуктов питания, здоровье скота, содержащегося в приграничных районах и служащего сырьем для мясомолочной промышленности. Думается, внимание этому вопросу должен в первую очередь уделить Китай, который является не только крупным экспортером
продовольствия, но и третьим по объему мировым донором продуктов питания [9].
Огромный ущерб здоровью населения стран ШОС наносит наркоторговля. Распространение такого заболевания, как ВИЧ (СПИД), ускоряется ростом внутривенного потребления наркотиков в ЦАР. На долю потребителей инъекционных наркотиков приходится 70-90 % новых случаев ВИЧ (СПИД) в регионе, при этом инфицируется в основном молодежь. Кроме того, комбинированная инфекция ТБ/СПИД снижает выживаемость и увеличивает затраты на медицинскую помощь [9]. Известно, что в Россию из Афганистана ежегодно переправляется около 100 т чистого героина, а число жертв наркомании превышает ежегодные потери СССР времен афганской военной кампании. Несмотря на строгость законов, потребление наркотиков растет и в Китае: в стране удается изымать только 18% ввозящихся наркотических средств [4].
В перспективе смягчению проблем здравоохранения в ЦАР могло бы способствовать учреждение Шанхайской организации здравоохранения (ШОЗ), имеющей задачей создание единой сети медицинской помощи и страхования и предоставление качественного медицинского обслуживания гражданам государств — членов ШОС в любой стране — участнице Организации. В системе ШОЗ, основные усилия по созданию которой, видимо, придется предпринять России и Китаю, можно было бы проводить обучение и стажировку специалистов из стран — членов и наблюдателей ШОС, обмениваться опытом и идеями.
Создание ШОЗ — это задача средне- и даже долгосрочного характера, поскольку для ее выполнения понадобится не только отладка практического взаимодействия и договорное обеспечение новой структуры, но и весьма значительные инвестиции.
Пока же Шанхайский форум ввиду скромности его бюджета мог бы ограничиться созданием условий для обучения лаборантов по исследованию биологического материала в целях эффективного выявления случаев особо опасных инфекций, в том числе туберкулеза, полиомиелита, чумы, малярии. Крайне полезными стали бы: подготовка врачей и фельдшеров-фтизиатров, консультирование медицинских учреждений, курирующих зараженных людей, проведение действенного эпидемиологического мониторинга, повышение ответственности санитарного контроля в пунктах
пересечения границ [9]. Профилактика, выявление и лечение болезней эпидемического характера — весьма актуальная и важная задача для многих стран ШОС, учитывая, что Азия периодически подвергается вспышкам массовых заболеваний. Страны ШОС по совместной инициативе Москвы и Пекина могли бы в перспективе создать единый исследовательский центр по разработке вакцин, новых лекарственных средств, а также диагностических и антинаркотических тестовых систем.
Видится целесообразным и привлечение стран ШОС к практике здравоохранительных учений, опыт которых на региональном уровне имеет АТЭС, а на межстрановом — МЧС России.
Сотрудничество в области предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций. Известно, что регион Центральной Азии периодически подвергается оползням, землетрясениям, засухе, заморозкам и прочим природным катаклизмам. Особенно страдают от их последствий наименее экономически успешные страны региона, а также ряд провинций КНР.
В 2005 г. между правительствами государств ШОС было подписано соглашение о взаимодействии при ликвидации чрезвычайных ситуаций (ЧС). Однако стороны так и не рассмотрели вопрос о создании постоянно действующего специализированного центра. В его отсутствие странам ЦАР приходится каждый раз просить помощь у соседей, что не только не решает проблемы, но и затрудняет процесс развития национальных служб ЧС: их специалисты не имеют должной подготовки и тренинга и не могут адекватно отвечать на вызовы природы или техногенные катастрофы.
Учитывая большой опыт МЧС РФ, Москва могла бы стать инициатором и совместным с Пекином спонсором создания единого центра ШОС по формированию служб ЧС и управления ими. Финансирование деятельности центра могли бы осуществлять страны Организации по долевому принципу. Сопутствующая задача здесь — создание необходимых правовых и организационных условий для проведения совместных спасательных операций, включая подготовку и тренировку персонала по единым методикам и его быструю переброску, а также обеспечение совместимости технических средств [9].
Сотрудничество в области экологии. Тяжелой экологической проблемой в ШОС является
обмеление Аральского моря. Это крупнейшее экологическое бедствие современности вызвало резкое ухудшение условий жизни сотен тысяч людей не только в Приаралье, но и на соседних пространствах ШОС. Кроме того, в районе Ферганской долины большую опасность представляют захоронения радиоактивных отходов. Страны ЦАР глубоко озабочены проблемами природоохранной сферы и пытаются проводить мероприятия, препятствующие разрушению окружающей среды, при содействии международных организаций: ПРООН, ОБСЕ, ЕС, Международного фонда спасения Арала и др.
В 2004 г. в ШОС была достигнута договоренность о сотрудничестве по вопросам охраны окружающей среды и сохранения экологического баланса в ЦАР, предотвращения опустынивания земель, а также по противодействию другим де-градационным процессам. Однако свое развитие кооперация в этой сфере получила лишь в 2006 г., когда началось проведение регулярных встреч соответствующих экспертных групп. В результате их работы были утверждены совместные проекты «Прогнозирование водности трансграничных рек бассейна Аральского моря» и «Расширение сотрудничества в области охраны окружающей среды и улучшения экологии бассейна Аральского моря».
Несмотря на стремление ШОС разрешить многочисленные экологические проблемы стран-участниц, справиться с ними собственными силами она не может. Именно поэтому в данной области российско-китайскому тандему в ШОС следует принять меры по налаживанию регулярного взаимодействия с международными структурами, в частности ЮНИСЕФ, ЮПФПА, Всемирным и Азиатским банками и другими финансовыми институтами. Крупный казахстанский дипломат Б. Нургалиев в его бытность генеральным секретарем ШОС не раз подчеркивал целесообразность подключения международного ресурса: «Только если к усилиям государств Центральной Азии, а также ШОС... присоединятся дружественные страны и институты системы ООН..., можно добиться прогресса в ...реализации проектов по восстановлению благоприятных условий для жизнедеятельности населения Приаралья, в области охраны здоровья населения и окружающей среды, создания новых рабочих мест, улучшения бытовой инфраструктуры, восстановления биоразнообразия» [6].
В заключение следует отметить, что использование возможностей «мягкой силы» должно стать самоценным вектором внешней политики Российской Федерации, нацеленным на поддержание положительного международного имиджа нашей страны. Если Россия не будет целенаправленно и постоянно уделять внимание развитию своей МС, вкладывая в нее достаточные средства, то соперники РФ смогут расширить собственное культурное присутствие также и в ЦАР и заметно потеснить нашу страну с занимаемых ею позиций.
Гуманитарное сотрудничество России со странами Центрально-Азиатского региона устойчиво продолжается: где-то РФ поддерживает свое влияние, где-то утрачивает, однако пророссийское пространство в ЦАР сохраняется. И его консолидация с помощью «мягкой силы» есть важная предпосылка успешного, жизнеспособного позиционирования РФ в Центральной Азии и в ШОС в целом. России следует незамедлительно принять меры по усилению ее «мягкосиловых» позиций в ЦАР, которые, несмотря на их сужение за последние 20 лет, все еще превосходят по значению и качеству позиции Китая. Не стоит терять это преимущество, и гуманитарное сотрудничество может стать эффективным механизмом выполнения этой задачи.
Авторитет ШОС в мире растет. Организация все больше становится структурой активного политического и экономического взаимодействия, и гуманитарное сотрудничество, несомненно, благоприятствует сближению народов стран Евразии. Реализация предложенных выше российско-китайских инициатив, став новым гуманитарным «прорывом», способствовала бы усилению не только «мягкосиловых» позиций, но и общего потенциала Шанхайской организации сотрудничества.
Список литературы
1. Мендкович Н. Слабости нашей «мягкой силы». URL: http://odnako.org/almanac/material/ show_24289.
2. МорозовЮ.В. Афганистан после 2014 года: стабильность для государств ШОС или новый виток напряженности в Центрально-Азиатском регионе? // Проблемы Дальнего Востока. 2013. № 2. С. 94-115.
3. Морозов Ю.В. Сотрудничество стран ШОС в гуманитарной области: проблемы и возможные пути их решения // Центральная Азия и Кавказ. 2009. № 4. С. 69-72.
4. Назаралиев Ж. Евразийский защитный зонт против афганского экстремизма. URL: http://knews. kg/columnist/32027Jenishbek_nazaraliev_evrazi-yskiy_zaschitnyiy_zont_protiv_afganskogo_ekstrem-izma.
5. От кого не зависит Россия. Результаты опросов, проводившихся центрами «Ижтимоий Фикр», SIAR — Bishkek и Gallup в 2003-2008 гг. URL: http ://yar.kp.ru/daily/24113.3/337066.
6. Официальный сайт ШОС. URL: http:// sectsco.org/ru123/show.asp?id=81.
7. Панов В. «Мягкая сила» крушит Украину. URL: http://stoletie.ru/politika/magkaja_sila_krushit_ ukrainu_325 .htm.
8. Сафронова Е.И. 10 лет ШОС: некоторые итоги сотрудничества стран Организации в области здравоохранения и ликвидации чрезвычайных ситуаций. Опубл.: Китай в мировой и региональной политике. История и современность. М.: ИДВ РАН, 2011. С. 96-123.
9. Сафронова Е.И. Некоторые итоги гуманитарного взаимодействия стран — членов Шанхайской организации сотрудничества за пять лет ее существования. Опубл.: Шанхайская организация сотрудничества. К новым рубежам развития. М.: ИДВ РАН, 2008. С. 161-182.
National interests: priorities and security International cooperation
ISSN 2311-875X (Online) ISSN 2073-2872 (Print)
the significance of humanitarian cooperation of russia and china with their central asian partners
IN THE FRAMEWORK OF SHANGHAI cOOPERATION ORGANIZATION
Yurii V. MOROZOV, Elena I. SAFRONOVA
Abstract
The article shows to what extend the humanitarian dimension of contemporary international relations (IR) became influential. The authors make an attempt to warn against the underestimation of the humanitarian factor in the global arena. That underestimation may lead not only to a variety of problems, which hinder the development of the bilateral and multilateral relations of IR-subjects, but also may create some difficulties in other levels of their interaction — political, economic and defensive ones, etc. The article presents authors' perception of the "soft power" and the place of humanitarian cooperation in the "soft power" concept, and also the paper analyzes the strong points and weaknesses of the humanitarian cooperation of Russia, China and some other countries — the SCO member-states. The paper considers the problems, which impede the promotion of the Russia's positive image in the Central Asian region countries. The authors provide an analysis of the experience of the Russian universities' branches in the Central Asian regional countries, which demonstrate the growing need in expanding of the network of schools in the Central Asia with the Russian educational curriculum. The authors also examine the features of the Chinese modern "soft power" tactics in regard to the Central Asian countries of the SCO segment. The paper also provides a number of recommendations for the authorities, which bear responsibility for promoting of the Russia's humanitarian cooperation with the foreign countries in such areas as cultural dialogue, health care, scientific research and education, information and ecology, as well as cooperation in an area of the elimination and management of the natural and the man-made disasters. The authors provide the directions of the further interaction taking into account the capacities and interests, which concern not only Russia, but also its strategic partners — China and the states of the Central Asia. The main conclusions of the article are as follows: a) by its significance, the current humanitarian activi-
ties we may put on a par with the foreign policy and the economic efforts of a state, aimed at safeguarding of the state's interests abroad; b) by the implementation, the Russian-Chinese joint humanitarian initiatives became the new humanitarian "breakthrough", which may enhance not only the "soft power" positions, but also the overall potential of the SCO as well.
Keywords: humanitarian cooperation, soft power, culture, education, non-governmental organizations (NGO), Russia, China, USA, Central Asia
References
1. Mendkovich N. Slabosti nashei "myagkoi sily" [The weaknesses of our "soft power"]. Available at: http ://odnako. org/almanac/material/show_242 89. (In Russ.)
2. Morozov Yu.V. Afganistan posle 2014 goda: stabil'nost' dlya gosudarstv ShOS ili novyi vitok napryazhennosti v Tsentral'no-Aziatskom regione? [Afghanistan after 2014: stability for the SCO States, or a new cycle of tensions in the Central Asian region?]. Problemy Dal'nego Vostoka — Problems of Far East, 2013, no. 2, pp. 94-115.
3. Morozov Yu.V. Sotrudnichestvo stran ShOS v gumanitarnoi oblasti: problemy i vozmozhnye puti ikh resheniya [The cooperation of the SCO countries in the humanitarian sphere: problems and possible solutions]. Tsentral'naya Aziya i Kavkaz — Central Asia and Caucasus, 2009, no. 4, pp. 69-72.
4. Nazaraliev Zh. Evraziiskii zashchitnyi zont protiv afganskogo ekstremizma [The Eurasian protective umbrella against the Afghan extremism]. Available at: http://knews.kg/columnist/32027_jen-ishbek_nazaraliev_evraziyskiy_zaschitnyiy_zont_pro-tiv_afganskogo_ekstremizma. (In Russ.)
5. On whom Russia does not depend. The results of the surveys, which were carried out by the "Ijti-moiy Fikr", SIAR-Bishkek and Gallup in 2003-2008.
Available at: http://yar.kp.ru/daily/24113.3/337066. (In Russ.)
6. The official website of the Shanghai Cooperation Organization. Available at: http://sectsco.org/ru123/ show.asp?id=81. (In Russ.)
7. Panov V. "Myagkaya sila" krushit Ukrainu [The "soft power" is smashing down Ukraine]. Available at: http://stoletie.ru/politika/magkaja_sila_krus-hit_ukrainu_325.htm. (In Russ.)
8. Safronova E.I. 10 let ShOS: nekotorye itogi sotrud-nichestva stran Organizatsii v oblasti zdravookhraneni-ya i likvidatsii chrezvychainykh situatsii. Opubl.: Kitai v mirovoi i regional 'noipolitike. Istoriya i sovremennost' [The SCO after 10 years of existence: some results of the SCO countries cooperation in the field of health protection and emergency management. In: "China in the global and regional politics. History and modernity"]. Moscow, IFES RAS Publ., 2011, pp. 96-123.
9. Safronova E.I. Nekotorye itogi gumanitar-nogo vzaimodeistviya stran — chlenov Shankhaiskoi organizatsii sotrudnichestva za pyat' let ee sush-chestvovaniya. Opubl. : Shankhaiskaya organizatsiya
sotrudnichestva. K novym rubezham razvitiya [Some results of the humanitarian cooperation of the Shanghai Cooperation Organization member-countries gained after the five years of its existence. In: "The Shanghai Cooperation Organization. Towards the new frontiers of development"]. Moscow, IFES RAS Publ., 2008, pp.161-182.
Yurii V. MOROZOV
Institute of Far Eastern Studies, RAS,
Moscow, Russian Federation
morozovyury51@yandex.ru
Elena I. Safronova
Institute of Far Eastern Studies, RAS,
Moscow, Russian Federation
louzela@rambler.ru
Acknowledgments
The article was written with the support of the Russian Humanitarian Scientific Foundation (RHSF), project No. 14-27-21002.
