CC BY
71
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 33 (324). Философия. Социология. Культурология. Вып. 30. С. 102-107.
А. П. Никитин
ЗНА ЧЕНИЕ ДЕНЕГ В ПРОЦЕССЕ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ
Статья посвящена рассмотрению роли денег в различных типах общества: традиционном, индустриальном и постиндустриальном. Исследуется значение денег в процессе социокультурной модернизации. Демонстрируется отличие социокультурного подхода к изучению денег от классической монетарной теории.
Ключевые слова: деньги, социокультурная модернизация, традиционное общество, индустриальное общество, постиндустриальное общество.
Деньги - одно из явлений общественной жизни, актуальность которого всегда очевидна. Они стали неотъемлемой частью человеческого существования, а в некоторых случаях, если не в большинстве, и его целью. Между тем бросается в глаза факт наличия определённой «монополии» на изучение этого феномена у представителей экономической науки, в частности у создателей и сторонников классической монетарной теории.
Говоря о концепте денег в экономическом дискурсе, можно отметить, что главные их свойства имеют здесь функциональную и инструментальную характеристику. По большому счёту, главным качеством денег объявляется их количество. Отношения вещей и людей к вещам, соответственно, приобретают квантитативную сущность. На этом основании строятся многочисленные математические модели хозяйственного взаимодействия. Пожалуй, самый яркий пример -монетарная теория М. Фридмена. Опираясь на количественную теорию денег, главной идеей которой было утверждение, что изменения цен зависят от объёма денежной массы (Д. Юм, Д. Рикардо, др.), М. Фридмен предложил принцип нейтральности денег, гласящий - спрос на деньги зависит от реального роста ВВП, а так как в долгосрочном периоде реальный ВВП прекратит свой рост, изменение предложения денег не будет оказывать на него никакого воздействия, повлияв лишь на уровень инфляции. Из принципа нейтральности денег вытекает основное монетарное правило, заключающееся в том, что денежное предложение должно расширяться с такой же скоростью, как и темп роста реального ВВП1.
Раскрытие всех аспектов теоретических построений М. Фридмена не входит в наши задачи, а о недостатках самой теории доста-
точно много сказано в рамках её критики кейнсианцами. В контексте нашей темы это не столь важно, как сами основания, на которые опираются и монетаристы, и кейнсианцы, и многие другие течения экономической мысли в своих концепциях денежного обмена. Эти основания можно свести к двум моментам: 1) деньги являются мерой стоимости всех вещей и, тем самым, обеспечивают возможность научного анализа хозяйственной деятельности и взаимодействий внутри неё; 2) поскольку главным свойством денег является их количество, внутри экономики как науки возможно построение верифицируемой математической модели, объясняющей мир хозяйства теми принципами, какими естественные науки объясняют мир природы; основная задача в создании такой модели - это включение как можно большего количества факторов, влияющих на процессы производства, потребления, распределения и обмена.
Гораздо больше задач и сложностей в изучении денег возникает в тот момент, когда мы выходим за рамки дискурса экономической науки и рассматриваем их как социокультурный феномен, с философских позиций. Большое значение здесь имеет так называемая философия денег, которая даёт концептуальную теоретическую базу для исследований подобного рода и определённый запас накопленных знаний. Традиция «философствования» по поводу денег имеет довольно богатую историю, включающую наследие Аристотеля, Г. Зиммеля, Ж. Бодрийяра и многих других. Предметное поле философии денег можно сформулировать следующим образом - это изучение денег как фактора общественного развития, как явления, влияющего на изменения аксиологического базиса чело-
веческой культуры и создающего особый тип социальных взаимодействий.
Философское исследование денег с применением социокультурного подхода затрагивает ту сферу социального, в которой чисто математическая экспликация не дает релевантной картины действительности. Примером сего может служить простой акт обмена, проанализированный с точки зрения ценностной трансакции. Предположим наличие у двух субъектов А и В одинаковых по стоимости вещей а и в соответственно. Если субъекты совершат обмен этих вещей, то с точки зрения объективации стоимости как ценности данный акт можно рассматривать как равноценный, что и предпочитает делать экономист. С другой стороны, экспликация значимости обмениваемых предметов для А и В приведет нас к очевидному выводу, в соответствии с которым для субъекта А вещь в более ценна, чем вещь а, точно так же, как для субъекта В вещь а более ценна, чем вещь в. Иными словами, совершенный обмен будет равноценным лишь с позиции экономического взаимодействия, но с позиции личности, совершившей трансакцию, с позиции субъективного переживания, он будет казаться выгодным. Г. Зиммель так описывал данную ситуацию: «Выражение же, что обмен предполагает равную ценность, неправильно именно с точки зрения субъектов-контрагентов. А и В хотят обменяться между собой предметами своего владения а и в, так как оба они равноценны. Однако у А не было бы повода отдавать свой а, если бы он действительно получал за него равную по величине ценность р. в должен означать для него большее количество ценности, нежели то, которым он прежде обладал как а; а равным образом и В должен больше приобретать, чем терять при обмене, чтобы вступить в него»2.
Указание на внутренние переживания личности, вступающей в процесс купли-продажи, - чистый трюизм, который, однако, демонстрирует нам различие двух подходов к проблеме денег - подхода, выраженного в количественной оценке их функционирования, и подхода социокультурного, выраженного в использовании критерия значимости. Когда П. Сорокин постулировал данный критерий для выделения социокультурных явлений, он, главным образом, выступал против тех теорий, которые социальное видели во взаимодействии людей, взятом в чистом виде.
В математическом рассуждении «а стоит х рублей, и р стоит х рублей, значит а=р» действительно нет ничего социального, хотя мы и подразумеваем под а и в вещи, являющиеся средством взаимодействия между людьми. Можно сказать, что в этом случае факт обмена мы рассматриваем как физическое явление, точно так же, как если бы мы рассматривали факт взаимодействия равных по величине электрических зарядов.
Напротив, социокультурный анализ денег предполагает конституирование концепции денежного обмена как процесса значимого человеческого взаимодействия. Компоненты значимого человеческого взаимодействия включают в себя: «1) мыслящих, действующих и реагирующих людей, являющихся субъектами взаимодействия; 2) значения, ценности и нормы, благодаря которым индивиды взаимодействуют, осознавая их и обмениваясь ими; 3) открытые действия и материальные артефакты как двигатели или проводники, с помощью которых объективируются и социализируются нематериальные значения, ценности и нормы»3 (в нашем случае это деньги).
Таковы предварительные замечания, касающиеся предлагаемого исследования, основная цель которого - выявить изменение значения денег в процессе социокультурной модернизации. Под социокультурной модернизацией мы будем понимать процесс формирования такого типа сознания и таких поведенческих практик индивидов, которые бы соответствовали изменениям социальных институтов в ходе построения так называемого инновационного общества. Этот аспект модернизации раскрывает характер изменений социальной жизни на микроуровне и вписывает их в общие тенденции социальной макродинамики. Вместе с тем, парадигма социокультурной модернизации показывает, что без формирования нового типа личности, отвечающего «духу времени», никакие мо-дернизационные инициативы, разработанные на макроуровне, не могут быть продуктивными в силу отсутствия их поддержки на микроуровне.
Роль денежного обмена в процессе социокультурной модернизации необходимо рассматривать как роль абстрагирующей и унифицирующей силы. Мир денежных единиц, распространившись по всему миру и завоевав ключевые позиции в жизни людей,
стал трансцендентной точкой оценивания реальности. Ключевая сторона модернизации -это формализация общественных отношений (посредством права, функционально-ролевых связей, дифференциации оценок и т. д.), но она не могла создаться в среде, наполненной конкретным содержанием. Момент, когда люди стали оценивать своё богатство не какими-то материальными объектами (землёй, скотом, драгоценностями), а числом (количеством денежных единиц), был моментом победы инструментальной рациональности в их головах. В нём находится один из ключевых аспектов социокультурной модернизации.
Рассмотрим более подробно влияние денег на социальную жизнь в контексте мо-дернизационной типологизации общества на традиционный, индустриальный и постиндустриальный типы.
1. Значение денег в традиционном обществе.
В традиционном обществе практика использования денег была полна конкретного значения и обусловливалась различного рода контекстами. Деньги воспринимались не как эквивалент всех товаров, а как сам товар, имеющий качественную характеристику. Порой их даже нельзя было потратить, несмотря на наличие в продаже необходимых предметов. Так, А. Я. Гуревич отмечает, что в эпоху раннего Средневековья деньги, являясь предметом собственности, практически не выполняли никакой коммерческой роли. Норманны и древние германцы, стремясь приобретать их любыми способами, не пускали в товарный оборот, а стремились спрятать. Объясняется это тем, что «в сокровищах, которыми обладал человек, воплощались его личные качества и сосредоточивались его счастье и успех»4.
Можно привести множество примеров из отечественной истории, показывающих, что деньги в традиционном обществе воспринимались субстанционально, а не количественно. Когда в России в 1662 году вспыхнул Медный бунт, поводом для него послужило неприятие населением введения медных монет как равных по цене серебряным. Ликвидность серебра обеспечивалась его редкостью, и, собственно говоря, серебряная деньга символизировала не количество, которое можно потратить на качество, а была значима сама по себе как носитель редкого металла. Смысл денег наполнялся конкретным содержанием
в зависимости от природных, хозяйственных, политических и др. факторов, то есть денежный обмен всегда был ограничен условиями существования культуры. Вспомним другой пример из истории России. В период освоения Сибири самой эффективной формой налогообложения местных народов стал ясак в виде пушнины, скота и прочего. Характерно. при этом, что ясак назначался для каждого племени или рода в отдельности, в зависимости от того, сколько людей было в племени (роду) и какой был их главный промысел. Более того, когда в 1727 году вышел указ о замене ясака рублями, его быстро отменили (в 1739 году), признав такое налогообложение убыточным для казны. Валюта Российской империи оказалась неспособной выполнять фискальные задачи такого рода, поскольку не соответствовала конкретным условиям финансовых взаимоотношений.
Функционирование денег в традиционном обществе можно назвать качественно определяющим, их действие неизбежно вело к дифференциации социокультурных практик и воспроизводству непосредственных общественных отношений. Не существовало и единой формы денег. К. Поланьи подчеркивает, что если уподобить деньги языку, то деньги в абрисе традиционной культуры не знают единой грамматики и вообще универсальных правил: «Ни в одном языке не известна подобная фрагментация использования звуков. В речи артикуляции подвергаются все произносимые звуки. При написании все буквы алфавита годятся для всех типов слов, в то время как в качестве архаичных денег, в чрезвычайных ситуациях, используют один предмет как средство платежа, другой - как меру стоимости, третий - как средство накопления богатства, четвертый - как средство обмена; в языке, где глаголы состояли бы из одной группы букв, существительные - из другой, прилагательные - из третьей, а наречия - из четвертой»5.
2. Значение денег в индустриальном обществе.
В индустриальном обществе деньги, опираясь на развитие рыночной экономики, превращаются в унифицированный предмет обмена - всеобщий эквивалент. Понятно, что в мировом масштабе обращение денег продолжает встречать ограничения в виде существования национальных валют и препятствий, связанных с экономической политикой го-
сударств. Однако само качество денег приобретает в глобальном масштабе уникальное свойство - свойство количественного определителя. Сущность денег отрывается от их материального носителя: хоть это золотые монеты, хоть серебряные, хоть медные, хоть просто бумажные банкноты, - главное не материальный предмет, а количественный знак, изображённый на нём. М. Вебер обрисовывал этот процесс как удвоение мира, в котором у всех вещей появляется абстрагированный от их сущности заменитель - денежный эквива-лент6. По сути, квантитативный «второй мир» становится фундаментом социокультурной модернизации как процесса формальной унификации, поскольку все качества вещей, а также социокультурные специфики в определении их значимости нивелируются, заменяясь существованием цен на вещи. Глобальный «мыслительный горизонт» формируется в трансцендентной точке как математическая матрица, всё исчисляющая и на том основании сравнивающая.
Математическая универсализация становится определяющим фактором общественного развития, образовывая всё больший круг рациональных тенденций в отношениях между людьми. При этом содержательная трансформация денег отражается и в изменении их внешнего существования. В обществе аграрного типа вопроса о внедрении единой денежной формы не стояло: в ход шло всё, что представляло интерес для субъектов трансакции. Получив дополнительную ценностную нагрузку в виде самих себя, деньги стали восприниматься в контексте существования других денег, что привело к становлению всё более и более расширяющейся унифицированной системы денежных знаков, до появления мировых валют и виртуальных денег. Последние стали апофеозом «умирания качественного бытия» денег. Когда дело касалось монет и бумажных купюр, люди ещё могли ощутить деньги как некую материю, зачастую оставлявшую в себе дополнительную смысловую нагрузку, кроме своего количества. Речь идёт, к примеру, об общей социальной памяти, образами которой пользуется государство при изготовлении денежных единиц (изображения президентов, городов, юбилейные монеты и т. д.). С повсеместным внедрением виртуальных денег гибнет и этот оплот самоидентификации, в этом состоянии деньги абсолютизируют своё количественное
значение, усиливая тем самым базу для дальнейшей нивелировки культурных смыслов.
3. Значение денег в постиндустриальном обществе.
Растущий рост потоков виртуальных денег в постиндустриальном обществе имеет, между тем, противоречивые последствия, парадоксальным образом усиливая не только процессы рационализации, но и иррациональные факторы. Происходит это ввиду того, что абстрагированный денежный «второй мир» приобретает самостоятельное существование по отношению к реальному бытию. Дело в том, что когда мы определяем ценность вещи количественным показателем (ценой), то в этом квантитативном акте всё-таки есть какое-то содержание, есть некая субстанциональность, выраженная в числе и нами чётко осознаваемая. Виртуальные деньги же не обозначают ничего, кроме самих себя. Источником такой замкнутости можно считать отказ от репрезентативности валюты золотым стандартом. Свободное печатание банкнот, финансовые манипуляции, биржевые игры, функционирование международных кредитных карт - всё это отражает характерную для современного денежного обмена симуляцию своего значения. Самовоспроизводство денег никак не связано с действительными нуждами хозяйства, оно имеет единственную цель -продолжение финансовой игры без правил до бесконечности.
Специфика современной социокультурной ситуации заключается в том, что и реальный мир превращается в игру, освобождённую от нормативов. Причастность к глобальной экономике виртуальных денег откладывает специфический отпечаток на все социальные отношения. Происходит утрата определённости и регламентированности, по выражению З. Баумана, современность становится «текучей», в ней отсутствуют признаки каузальности и универсальной перспективы7.
Для иллюстрации этих трансформаций
З. Бауман описывает, в частности, то, как было организовано производство Г. Фордом и Б. Гейтсом. Индустриальная парадигма, в рамках которой работал Г. Форд, включала принцип рационализации, а также постоянную механизацию. Рационализация была основана на разделении интеллектуальных и физических аспектов труда и систематизации социального знания в процессе проектирования. Когда Г. Форд решил удвоить зарплату
своим рабочим, то объявил, что это сделано для того, чтобы они смогли купить машины, которые сами производят. Истинное же основание повышения доходов заключалось в большой текучести рабочей силы, с которой столкнулся бизнесмен. По сущности, он решил значительно улучшить их материальное положение, чтобы приковать к рабочему месту. Фордизм стал отражением индустриальной эпохи, её самосознанием: «...фордист-ская модель являлась эпистемологическим фундаментом, на котором было воздвигнуто все представление о мире. Способ понимания людьми мира всегда имел тенденцию быть праксеоморфным: он всегда формировался под влиянием ноу-хау текущего дня, того, посредством чего люди могут действовать и того, как они обычно действуют. Фордист-ский завод с его тщательным разделением между проектированием и исполнением, инициативой и следованием указаниям, свободой и подчинением, новизной и детерминацией, с его тесным взаимодействием противоположностей и плавным переходом команды от первого элемента каждой пары ко второму, несомненно, был величайшим достижением ориентированной на порядок социальной инженерии. Не удивительно, что он задал метафорическую систему отсчета (даже если на нее не ссылались) для всех пытающихся понять, как проявляется человеческая реальность на всех ее уровнях - общесоциальном и индивидуальном»8.
Совсем по-другому организовано современное производство. Тот, кто начинает карьеру в «Майкрософт», не имеет представления, где она закончится, сколько бы ему не платили на его рабочем месте. Сам Б. Гейтс неоднократно объявлял, что он предпочитает «находиться в системе возможностей вместо того, чтобы парализовать себя на одной конкретной работе»9. Процветание Б. Гейтса оказалось процветанием игрока в игре без правил. Он всегда подчеркивал в себе готовность уничтожить всё, что сделано, если этого требует данный момент. Его успех был основан не на непрерывном однолинейном профессиональном росте, а на постоянно расширяющемся диапазоне доступных возможностей, альтернатив, предоставляемых ничем не детерминируемой бизнес-игрой.
Таким образом, современные фидуциарные деньги способствуют не только универсализации социокультурных практик и их
формализации, но и усиливают непредсказуемость модернизационного процесса. В условиях «текучей современности» и «играиза-ции» хозяйственной деятельности усиливается дезинтеграция социальных групп и структур, а также личностных идентичностей. В постиндустриальном обществе, как подчеркивает З. Бауман, начинают доминировать краткосрочные социальные взаимодействия, в которых никто надолго не задерживается и никто никому ничем не обязан, здесь способность меняться, менять окружающее и уходить от прошлого становится залогом успеха.
Подытоживая всё вышесказанное, можно констатировать, что значение денег в процессе социокультурной модернизации зависело и зависит от условий функционирования денежного обмена. В традиционном обществе деньги служили идентифицирующим средством обмена, сами были наполнены конкретным содержанием, отражающим специфику ситуации, в которой происходила трансакция. Тем самым денежный обмен только усиливал процесс культурной замкнутости. В индустриальном обществе все свойства денег свелись к одному показателю - их количеству. Квантификация социокультурного значения денег, в свою очередь, способствовала тому, что в рамках межкультурного взаимодействия возникла общая логика объяснения существующего - исчислимость. Возник универсальный коммуникативный код, ставший фундаментом модернизации и глобализации. В постиндустриальном обществе деньги окончательно отрываются от функции обозначения. Существование денег становится замкнутым на самом себе, что приводит к «играизации» экономики и отражается на характере социокультурных отношений. Итогом этого становится «размытость» в определении сущности модернизации, отсутствие долгосрочных тенденций, на место которым приходит дифференциация, дезинтеграция и постоянное изменение (текучесть) личностных идентичностей.
Примечания
1 См.: Фридмен, М. Основы монетаризма. М.
: ТЕИС, 2002.
2 Зиммель, Г. Философия денег (фрагмент) // Теория общества : сборник / общ. ред. А. Ф. Филиппова. М. : Канон-пресс-Ц : Куч-ково поле, 1999. С. 370-371.
3 Сорокин, П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М. : Политиздат, 1992. С. 193.
4 Гуревич, А. Я. Категории средневековой культуры. М. : Искусство, 1972. С. 198.
5 Поланьи, К. Семантика использования денег // Историко-экономический альманах. Вып. 1. М. : Академ. проект, 2004. С. 423.
6 См.: Вебер, М. История хозяйства. Биржа и ее значение. М. : Гиперборея, Кучково поле, 2007.
7 См.: Бауман, З. Текучая современность. СПб. : Питер, 2008.
8 Там же. С. 64-65
9 Там же. С. 135.
