CC BY
112Примечания
1. Иванова Л.Т. Предисловие // А.Н. Дьячкова. Г.В. Ксенофонтов: учёный, политик, юрист. -Якутск, 2008. - С. 4.
2. Дьячкова А.Н. Г.В. Ксенофонтов: учёный, политик, юрист. - Якутск, 2008. - С. 25-26.
3. Малькова А. Василий Никифоров. События, судьбы, воспоминания. - Якутск, 1994. - С. 256.
4. Дьяконова Н.Н., Романова Е.Н., Покатилова
Н.В. Национальное движение в Якутии: идея, образ, символ // Традиции, обычаи и нравы народов России.
- СПб., 1997. - С 134.
5. См.: Макаров Г.Г. Октябрь в Якутии. Ч. 1. Яку-
тия накануне и в период Февральской революции. -Якутск, 1979. - С. 237-238.
6. Вольная Сибирь. - 1918. - 7 апреля.
7. Национальный архив РС (Я). - Ф.397. - Оп.1. -Ед.хр. 1. - Л. 1-3.
8. Малькова А. Указ. соч. - С. 263.
9. Национальный архив РС (Я). - Ф.1. - Оп.1. -Ед.хр.115. - Л.2-2 обор.
10. Вольная Сибирь. - 1918. - 1 апреля.
11. Архив ЯНЦ СО РАН. - Ф.4. - Оп.1. -Ед.хр.133. - Л.6 обор.
Поступила в редакцию 04.08.2013
УДК 575.1/4
Значение археологии для изучения проблемы происхождения и эволюции человечества
Ю.А. Мочанов, С.А. Федосеева
Проводится обзор изучения одного из главных вопросов классической первобытности - проблемы происхождения человека (антропогенеза). Дается оценка вклада гуманитарно-естественных наук в данной области. Наряду с этим обращается внимание на значимость концепции внетропического происхождения человека и заселения неоантропами территории Америки.
Ключевые слова: палеолит, антропогенез, внетропическое происхождение человека, заселение Америки, археология.
The review of studying of one of the main issues of classical primitiveness - a problem of an origin of man (anthropogenesis) is carried out. The assessment of a contribution of humanitarian and natural sciences in the field is given. Along with it the attention to a significance of the concept of an extra tropical origin of man and a settling of the territory of America with neoanthropes is paid.
Key words: paleolith, anthropogenesis, extra tropical origin of man, settling of America, archaeology.
Многие любознательные люди, интересующиеся научными исследованиями, и даже ученые, в том числе немало археологов, очень слабо осознают, что же представляет собой археология и какое место она занимает в системе остальных наук. Определяя ее место в системе наук, необходимо учитывать вывод М. Планка о «единстве всех наук» [1].
В нашем понимании археология является одной из фундаментальных наук. Она имеет не меньшее значение, чем астрономия, физика, химия, геология и биология для получения новых знаний об основных закономерностях строения
МОЧАНОВ Юрий Алексеевич - д.и.н., зам. директора по науке ГБУ ЦААПЧ АН РС (Я), акад. АН РС(Я); ФЕДОСЕЕВА Светлана Александровна -д.и.н., директор ГБУ ЦААПЧ АН РС (Я), почетный акад. АН РС(Я), diring@mail.ru.
и функционирования изучаемых объектов, ориентированных прежде всего на создание картины мира или ее фрагментов и познание законов ее развития. Не случайно, даже казалось бы самые далекие от археологии представители таких наук, как физика и химия, проводят национальные и международные конференции на тему «Проблема поиска жизни и разума во Вселенной», где обсуждают «проблему возникновения звезд и планет около них, закономерностей возникновения жизни на планетах и ее эволюции к разуму и цивилизации...» [2].
Однако для того, чтобы проводить поиски жизни и разума во Вселенной, вероятно, сначала желательно познать, как появились жизнь и разум на нашей планете Земля и как они эволюционировали здесь. На сегодня можно совершенно категорично утверждать, что наука на эти вопросы не имеет однозначных ответов. В
отношении происхождения жизни И.С. Шкловский даже отметил: «Вопрос о том, как возникла жизнь, в настоящее время не просто не имеет ответа, а не имеет ответа в «квадрате»...» [3, рис. 1]. То же самое можно сказать и о вопросе о происхождении разума [3, рис. 2].
О происхождении жизни и разума имеются только различные, в большей или меньшей степени обоснованные, гипотезы. Для их подтверждения нужны факты. Основные факты о происхождении и эволюции разума на Земле может получить археология. Это хорошо осознавали крупнейшие умы человечества, как, например, один из ведущих биологов-эволюционистов XIX в., создатель теории ал-лопатрического видообразования М. Вагнер [4] и выдающийся этнограф и историк культуры Э. Тайлор [5]. Такого же мнения об археологии придерживался и ученый-мыслитель XX в. Пьер Тейяр де Шарден [6].
Значение археологии для познания ноосферы понимал и В.И. Вернадский, который в конце 30-х гг. XX в. писал: «Исторический процесс -проявление всемирной истории человечества выявляется перед нами в одном, но основном своем следствии как природное, огромного геологического значения, явление. К такому изучению всемирной истории человечества подходят сейчас археологи, геологи и биологи...» [7].
Очень образно значение археологии охарактеризовал один из крупнейших археологов XX в. Гордон Чайлд, который в своей книге «Прогресс и археология» отметил: «Археология произвела переворот в исторической науке. Она расширила пространственный горизонт истории почти в той же степени, в какой телескоп расширил поле зрения астрономии. Она в сотни раз увеличила для истории перспективу в прошлое, точно так же, как микроскоп открыл для биологии, что за внешним обликом больших организмов скрывается жизнь мельчайших клеток. Наконец, она внесла такие же изменения в объем и содержание исторической науки, какие радиоактивность внесла в химию» [8].
С нашей точки зрения, для воссоздания до-письменной истории человечества, учитывая неполноту археологической летописи, одной из главнейших задач является поиск и изучение новых археологических памятников и на этой основе создание подробных археологических карт для отдельных исторических периодов и археологических культур всего мира. Без этого мы никогда не узнаем, когда и где появились на Земле люди и как они эволюционировали на
нашей планете.
Однако во второй половине XX в. появилась целая плеяда «теоретиков», называющих себя археологами, которые считают, что для воссоздания дописьменной истории человечества экспедиционные исследования необязательны и даже вредны [9, 10].
Еще более «некстати» представляется следующий вывод клейнианцев Е.М. Колпакова и Л.Б. Вишняцкого. Они считают, что только те археологи могут успешно изучать дописьмен-ную историю, которые смогли отказаться «не только от полевых работ, но и от личного участия в обработке полевых материалов» [11,12 ].
Что касается не теоретической значимости археологии, а «эмоционально-бытовой» стороны деятельности археологов, то ее хорошо охарактеризовал К. Керам в своей книге «Боги, гробницы, ученые»: «Археология - наука, в которой переплелись приключения и трудолюбие, романтические открытия и духовное самоотречение, наука, которая не ограничена ни рамками той или иной эпохи, ни рамками той или иной страны. Вряд ли на свете существуют приключения более захватывающие, разумеется, если считать, что всякое приключение - это одновременно и подвиг духа» [13].
Истинными археологами становятся только те свободные духом люди, которым самой судьбой предназначено стать ими и для которых в «кабинетной рутине» заключено не меньше романтики, чем в экспедициях.
И кому же, как не археологам, когда на карты нанесены все географические области Земли и все живущие на ней народы, предстоит открывать «новые миры» человеческой истории, скрытые в глубинах нашей планеты. Главное при этом и сила духа, и понимание назначения своей науки.
Для осознания значения археологии в системе разных наук важно понимать, что проблема происхождения человека и разума - это проблема такого же ранга, как и проблема происхождения жизни [3, рис. 1]. С точки зрения учения о ноосфере, Человек представляет собой не один из отрядов животного царства, а высший таксон классификации живой природы
- надцарство, наряду с надцарствами прокариотов (царства архебактерий и бактерий) и эукариотов (царства животных, грибов и растений). Вообще, даже таксон «надцарство» не вполне отвечает рангу Человека в системе «Вселенная-Жизнь-Разум». Не случайно в науке часто употребляют термины «неживая природа», «живая природа» и «разумная природа».
Значение археологии для изучения проблемы происхождения и эволюции человечества было четко зафиксировано в рекомендациях Всесоюзной конференции «Проблема прародины человечества в свете новых археологических и антропологических открытий», которая проходила на памятнике древнейшего палеолита Диринг-Юрях в Якутии 17-23 августа 1988 г. В ней принимали участие, кроме археологов и антропологов, астрофизики и геофизики, геологи, геоморфологи, мерзлотоведы, почвоведы, палеонтологи, зоологи, ботаники, генетики, физиологи, этологи, биологи-эволюционисты, медики, этнографы, лингвисты, историки и философы. В рекомендациях было отмечено: «Появление древнейшего человека, сознательно изготовившего первые орудия труда, знаменует начало новой, наиболее динамичной формы существования материи - культурной эволюции, которая происходит путем передачи накопленной информации от одного поколения к другому. Поскольку начальные этапы этой эволюции в основном фиксируются каменными орудиями, археология (палеолитоведение) имеет важнейшее значение в решении проблемы происхождения человечества. Именно археология является тем ядром, вокруг которого должны группироваться все науки, связанные с проблемой происхождения человечества» [14, с.3]
Огромное количество статей и книг о происхождении и эволюции человечества принадлежит дипломированным философам. Об их взглядах на эту проблему можно получить представление хотя бы по книгам Ю.И. Семенова «Как возникло человечество» (М., 1966) и «На заре человеческой истории» (М., 1989). В них можно найти всё и о «неупорядоченных половых отношениях» (интересно, что об этом же пишут и некоторые философствующие геологи, например, В.А. Зубаков, 1990), и о том, что «процесс трансформации архантропов в палеоантропов и последних в неоантропов не может рассматриваться иначе, как процесс возникновения новых биологических видов», и
о том, что «производственная деятельность при своем возникновении была облечена в животную оболочку условно рефлекторного поведения» и «не была сознательной и волевой» и т. п.
Значение философии для научных исследований хорошо охарактеризовал геолог С. Дж. Гулд: «Наука может, по-видимому, успешно развиваться даже перед лицом разноречивых философских умозаключений, исходящих от тех, кто стремится ее “поправить”, поэтому
такие дебаты приводят к расходу некоторого количества времени и бумаги, но ничем иным практике геологических исследований не грозят» [15].
Учитывая двуединость («телесное» и «духовное») человека, которая существует согласно диалектическому закону «единства и борьбы противоположностей», надо признать важное значение для изучения проблемы происхождения и эволюции человека различных биологических наук. Без их привлечения нельзя изучать телесную (биологическую) составляющую человека. Возможности биологических наук в этом отношении хорошо показал один из крупнейших биологов-эволюционистов В. Грант. Он писал: «Культурная эволюция обладает собственной движущей силой, отличной от движущих сил органической эволюции. И культурную эволюцию можно считать совершенно самостоятельным процессом, хотя на практике она взаимодействует с эволюцией органической. При специальном изучении культурной эволюции ее следует изучать отдельно, однако, при любом изучении человечества правильнее рассматривать современного человека как продукт совместного действия органической и культурной эволюции». К факторам органической эволюции человека В. Грант относит «индивидуальный отбор, внутривидовой групповой отбор, межвидовой групповой отбор и сочетание отбора с дрейфом генов» [16, с. 351].
Наиболее часто подобную «переоценку» пытаются производить антропологи. Однако они опираются только на биологическую сущность человека и ищут «переходы» в биологической эволюции (придумывая разные термины типа «человекообразные обезьяны» и «обезьяноподобные люди»), а надо искать переход от биологической эволюции к культурной. Но даже биологическую эволюцию человека им с каждым годом удается прослеживать и обосновывать все труднее1.
Об этом свидетельствуют хотя бы следующие противоречивые выводы антропологов. Так, А.П. Пестряков пишет: «Верхнепалеолитический неоантроп и, тем более современный
1 Об очень ограниченной возможности использовать антропологические данные для выяснения древности этногенеза различных современных народов писал
В.П. Алексеев (1989, с. 419-420): «.о неолитическом периоде формирования антропологического состава подавляющего числа коренных народов Сибири не приходится говорить, его формирование приходится на конец I тыс. до н.э. - I и начало II тыс. н.э.».
человек, в краниологическом отношении не может быть генетически выведен из каких-либо форм палеоантропов и даже среднетипичной формы архантропа. Исходная форма неоантропа плейстоценового времени по-прежнему неизвестна» [17]. В противоположность этому мнению А.А. Зубов предполагает: «Очевидно, род человеческий - это непрерывно эволюционирующий таксон, который нелегко подразделить на сколько-нибудь обособленные «этажи» прогресса» [18]. И таких противоречий во взглядах антропологов на происхождение и эволюцию человечества можно найти очень много (18, рис. 2).
Быть может, эти противоречия объясняются тем, что палеоантропологи привыкли делать очень ответственные выводы, опираясь на единичные материалы и почти полностью игнорируя неполноту антропологической летописи. В этом отношении можно напомнить высказывание Э. Майра: «Непростительно приписывать индивидуумам характеристики, представляющие собой средние значения для рас, к которым эти индивидуумы принадлежат» [19]. К этому, с нашей точки зрения, следовало бы добавить, что еще более непростительно выводить «средние значения» разных хронологических и территориальных таксонов человечества по характеристикам их единичных представителей.
Не оспаривая ценность антропологических материалов для изучения эволюции человечества, следует все-таки признать, что они не являются основополагающими для выяснения закономерностей культурной эволюции. И это не удивительно, так как сущность ноогенеза не определяется биогенезом. Более того, они являются даже антагонистами. Антагонизм между ними, который объясняется уже самой дву-единостью человека, особенно наглядно виден в разнонаправленных тенденциях культуроге-неза (в его техногенетическом проявлении, называемом «материальной культурой») и этногенеза (включающего так называемую «духовную культуру»). Техногенез, в своей наивысшей форме проявляющийся в научно-техническом прогрессе, стремится к всечеловеческому, всеземному и даже космическому распространению (некоторые называют это явление «глобализмом») и развивается по закону несоответствия потребностей и возможностей (как только потребности удовлетворяются, они сразу же возрастают). Этногенез, напротив, стремится к сохранению замкнутых родственных человеческих популяций (это явление часто называют «национализмом») и во многом
развивается по биологическим законам, используя при этом (сознательно или бессознательно) различные табу в качестве заменителей биологических факторов репродуктивной изоляции. Многие исследователи, занимающиеся происхождением и эволюцией человечества, эти закономерности не учитывают. К их числу, к сожалению, часто относятся и этнографы, и антропологи.
Антропологи любят делать важные выводы, которые не вытекают из изучения фактов, доступных их компетентности. На какие антропологические факты опирался, например, В.П. Алексеев, когда писал, что «теоретическое мировоззренческое значение антропологии и антропогенетики» заключается в том, что дает «возможность человеку осознать свое место в эволюционном процессе на планете, взвесить реальную вероятность существования внеземных цивилизаций.»? [20]. Помимо всего прочего, здесь остается непонятным, как это «заключение» можно согласовать с другим его заключением: «В истории палеолитического человечества нет полного совпадения между этапами формирования физического типа древнейших и древних людей и кардинальными прогрессивными сдвигами в их культуре, это совпадение носит частичный характер»? [21].
Большинство историков, особенно ортодоксальные последователи исторического материализма, считают, что закономерность эволюции человечества определяется последовательной сменой различных общественно-исторических формаций, которые делятся на доклассовые (неантагонистические) и классовые (антагонистические). Движущей силой развития антагонистических обществ они считают классовую борьбу, которая приводит к социальной революции2. Последняя, по их мнению, являет-
2 Фридрих Энгельс об этом в 1884 г., за 100 лет до начала горбачевской перестройки социализма, писал (1978, с. 198): «Низкая алчность была движущей силой цивилизации с ее первого до сегодняшнего дня. Богатство, еще раз богатство и трижды богатство. Богатство не общества, а вот этого отдельного жалкого индивида было ее единственной, определяющей целью. Если при этом в недрах этого общества все более развивалась наука и повторялись периоды высшего расцвета искусства, то только потому, что без этого невозможны были бы все достижения нашего времени в области накопления богатства».
Как ни печально, но приходится констатировать, что и в XXI в. в России, после 70 лет попыток избавить народ (но не правителей) от этой «низкой алчности», она расцвела у нас во всех сферах человече-
ся выражением противоречий между производительными силами и производственными отношениями, закономерной формой перехода от одной формации к другой. Но ведь классовые общества появились не раньше 5-6 тыс. лет тому назад. Вопрос о том, как развивалось человечество в бесклассовых обществах, все историки оставляют без ответа.
Ответить на этот вопрос попытался в 1931 г. один из ведущих советских археологов В. И. Равдоникас. Он отметил: «Социальных классов в общинно-родовой формации не было, но антагонизмы, вытекающие из полового и возрастного разделения труда, из взаимоотношений между общинами, были. Они-то и являлись движущей силой развития доклассового общества, но значительно более слабой по сравнению с классовыми антагонизмами силой. Если же отрицать антагонизмы в доклассовом обществе начисто, то тогда следует отрицать и возможность всякого развития, что совершенно невероятно для диалектики Маркса» [22].
Здесь следует отметить, что все «антагонизмы доклассового общества», о которых говорит Равдоникас, относятся в основном к животному царству и к биологической сущности человека, т. е. к органическому миру. Однако появление на Земле разума в результате эволюции только органического мира, сколько бы не указывали на генетическое и этологическое сходство человека и шимпанзе, остается необъяснимым.
Очень распространено мнение, что по различиям в ДНК или в белках шимпанзе и человек отличаются всего на 1%. Однако ряд исследователей, например, Р. Рэфф и Т. Кофмен, считают, что за эволюцию на морфологическом и более высоких уровнях ответственны изменения регуляторных, а не структурных систем [23]. На это же обратил внимание и Ф. Айала: «В ветви, приведшей к возникновению человека, скорость эволюции организма в целом выше скорости эволюции белков. Возможное объяснение этого парадокса заключается в предположении, что эволюция всего организма определяется в основном изменениями не структурных генов, а регуляторных» [24]. Важны по этому вопросу и следующие выводы
В. Гранта: «Гены, определяющие белки, вопре-
ской деятельности так пышно, как, быть может, ни в одном капиталистическом обществе. Даже в науке она вычеркнула стремление к поиску истины, заменив его погоней за личными материальными благами. В этой погоне утрачиваются и ум, и совесть, и забота о благе своей Родины.
ки широко распространенному мнению, нельзя рассматривать как адекватную выборку из генотипа... Используя одни только молекулярные методы, мы не можем приблизиться к пониманию важных с адаптивной точки зрения морфологических, экологических и поведенческих различий между человеком и шимпанзе» [16, с. 290].
Чтобы понять, как появилась на Земле культурная эволюция, надо основное внимание уделять фактам, которые ее отличают, а не объединяют, с биологической (органической) эволюцией. Неповторимая специфика культурной эволюции в первую очередь определяется эволюционирующими знаниями (сначала техническими, а затем научно-техническими), изменением поведения (которое в биологии называется этологией) без изменения морфологии человека, негенетической памятью, знанием своих бабушек и дедушек, обучением на расстоянии, осознанием смерти, наивысшей в живой природе эврибионтностью, заселением создателями культурной эволюции всей Земли и выходом в Космос, обратимостью эволю-
3
ции .
Главной задачей всех исследователей проблемы происхождения и начальных этапов эволюции человечества, с нашей точки зрения, было, есть и будет изучение всех вопросов, связанных с появлением и эволюцией различных орудий.
Возникает вопрос - развивался ли разум с момента его появления на Земле или только увеличивался объем знаний без совершенствования разумности? Ведь вряд ли сейчас найдутся какие-нибудь разумные люди, кроме некоторых дипломированных докторов философских наук, которые считают себя умнее, например, мыслителей Древней Греции, живших 2,5 тыс. лет тому назад. Об объеме знаний и степени разумности, которыми обладало человечество до появления письменности, свидетельствуют в первую (и, может быть, единственную) очередь продукты его деятельности, а они запечатлены в археологических остатках.
С нашей точки зрения, имеется лишь одна наука, которая, опираясь на конкретные факты, имеет возможность изучать дописьменную историю человечества и выявлять законы и закономерности, по которым осуществлялась культурная эволюция на протяжении 99,98% своей
3 Один из «парадоксов» культурной эволюции состоит в том, что чем выше становятся ее «научнотехнические» достижения, тем беззащитнее становятся ее творцы - отдельные люди.
временной протяженности. Этой наукой является археология.
Потенциальные возможности археологии и стоящие перед ней задачи огромны. Тем не менее, начав заниматься археологией в 1953 г. и проработав в археологических экспедициях 60 лет, мы, к сожалению, вынуждены, несмотря на восхищение рядом выдающихся открытий своих коллег, констатировать, что археология является, может быть, единственной из фундаментальных наук, значение которой до сих пор не понято, а ее потенциальные возможности во многом остаются нереализованными. Почему же археология, особенно те ее разделы, которые занимаются изучением древнекаменного периода, охватывающего 99,96% всей допись-менной истории человечества (от 3-2,5 млн. лет до 10-6,5 тыс. лет тому назад), находится в таком положении?
Главная причина заключается в переоценке археологами и исследователями, использующими археологические данные для различных построений о происхождении и эволюции человечества, полноты археологической летописи, которую надо оценивать и в отношении времени, и в отношении пространства. Многие из них не понимают, что современная археология, особенно палеолитоведение, находится в отношении знаний о том, какие памятники до-письменной истории скрыты в различных геологических отложениях антропогена, на уровне доколумбовой географии.
Что же касается таксономии, классификации и систематики археологических памятников и археологических культур (даже известных к настоящему времени, а сколько их еще будет открыто...), то археология находится на уровне долиннеевской систематики растительного и животного мира. К филогенетической классификации археологических культур наша наука едва только приступает, да и то лишь для отдельных культур и некоторых регионов.
Учитывая, что каждая археологическая культура (культуру условно можно таксономически приравнять к биологическому виду, локальные варианты культуры - к подвидам, а культурные традиции - к родам) должна иметь свой особый ареал, без чего совокупность составляющих ее памятников не может считаться особой культурой, в археологии должен быть выделен самостоятельный раздел - «геоархеология», который бы соответствовал по своей значимости «биогеографии».
Геоархеологию, соответствующую по стоящим перед ней задачам и значимости биогеографии (особенно ее ареалогическому и исто-
рическому разделам), нельзя путать с «геоархеологией», которая совмещает археологию не с географией, а с геологией. Она понимается ими как совокупность различных методов, применяемых при раскопках археологических памятников и отборах на них разных образцов для уточнения датировки культурных слоев и природной обстановки, в которой они образовывались. Не случайно одна из наиболее фундаментальных работ по геоархеологии - M. Waters «Principles of geoarchaeology» (1992) является всего лишь пособием по геологии для студентов и начинающих археологов, которые не получили при обучении в университетах на кафедрах археологии знаний об основах четвертичной геологии и геоморфологии.
Значительно тормозит развитие нашей науки и отсутствие международного кодекса археологической номенклатуры, подобного тем, которые существуют для геологии и биологии. Помимо археологического кодекса, для успешного развития археологии необходимо иметь национальные и международные комитеты, где бы принимались археологические стратотипы, т. е. опорные памятники для выделения новых археологических культур.
Без всего этого археология (вопреки «принципу приоритета» и «правилу выделения новых видов») почти ежегодно «обогащается новыми археологическими культурами», которые зачастую являются или частью уже известных культур или даже просто «археологическими монстрами», т. е. смесью разновременных и разнокультурных остатков4. К их числу относятся, например, печально известные громату-хинская, новопетровская и кондонская «неолитические культуры» Приамурья. Не менее страшно появление в науке умышленных (Пил-
4 В палеонтологии и биологии принципом «приоритета» называется «право на сохранение названия, предложенного для любой систематической единицы первым автором» («Геологический словарь», 1978, т. 2, с.137). Этот принцип особенно часто нарушает А.П. Деревянко, который во многих публикациях пытается заменять существующие названия культур и культурных традиций на новые, связанные с его открытиями.
Начинающий иркутский доцент А.В. Тетенькин в статье «Проблематика вторичного семиозиса в археологии» (2009) в завуалированной форме призывает вообще для удобства использования «старых знаний» новыми исследователями заменять названия археологических культур, открытых «старыми исследователями» (например, Ю.А. Мочановым и С.А. Федосеевой), новыми названиями, которые придумывают для себя, конечно, по названиям своих памятников разные молодые тетенькины.
тдаун и «ашельские находки» С. Фудзимуры в Японии) и, может быть, неумышленных («культура» Кафу, Улалинка, Филимошки) фальсификаций, созданных не по «злому умыслу», а из-за отсутствия элементарных знаний о технико-типологических показателях каменных орудий, которые за счет званий и должностей их создателей иногда «процветают» длительное время.
Многие беды нашей науки объясняются неправильной подготовкой археологов в различных высших учебных заведениях на исторических факультетах. Там студенты изучают многое из того, что им почти не понадобится в их самостоятельной археологической работе. В то же время они не получают элементарных знаний об основах геоморфологии и геологии, без чего не могут стать хорошими экспедиционными исследователями. Не получают будущие археологи и элементарных знаний об основах биологии, особенно о закономерностях видообразования, разных формах отбора, разных типах ареалов, биогеографии, этологии, биологической таксономии, систематики, классификации, номенклатуре, ведущих признаках, конвергенции, аналогии и гомологии и т. д. Без всего этого археологу очень трудно заниматься систематикой добываемых фактов, культуроге-незом и выяснением закономерностей и законов культурной эволюции.
Что касается конкретно археологии России, то успешному ее развитию немало мешает отсутствие банка данных о всех темах, которыми занимаются археологи в различных учреждениях. Это зачастую приводит к дублированию работ и расходованию впустую умственной деятельности и финансовых средств. В то же время это способствует «процветанию» в археологии за счет компиляции и плагиата случайных людей, не способных к самостоятельной творческой работе.
И для мировой археологии и для археологии Якутии одними из наиболее важных проблем являются проблема внетропической прародины человечества и проблема заселения человеком Америки.
Проблема внетропической прародины человечества позволяет совершенно по-новому рассматривать историю народов Северной Азии. Именно эти народы могли в условиях вечной мерзлоты и связанных с ней ландшафтов сохранить в наиболее чистом виде уникальный исходный «внетропический» генофонд человечества. В свете этой проблемы следует пересмотреть время и условия формирования арктического адаптивного антропологического
типа и специфической материальной и духовной культуры охотников тайги и тундры крио-литозоны Северной Азии.
Совместное изучение проблемы этногенеза и биокультурной эволюции народов Северной Азии и Америки показывает, каким мощным биокультурным запасом адаптивной прочности обладало население Северной Азии. Оно не было отсталым во всемирно-историческом смысле, не находилось в стороне от основной линии развития человечества. Оно было всего лишь предельно четко адаптировано к природной среде обитания в зоне вечной мерзлоты, в области Полюса холода Северного полушария. Однако их биокультурная система жизнеобеспечения всегда потенциально сохраняла возможности развития новых адаптаций, о чем свидетельствуют различные цивилизации Центральной и Южной Америки, созданные мигрантами из Северо-Восточной Азии.
Литература
1. Планк М. Единство физической картины мира: сборник статей. - М., 1966. - С.183.
2. Проблема поиска жизни во Вселенной. - М., 1986. - С.4.
3. Шкловский И.С. Замечания о частоте встречаемости внеземных цивилизаций // Проблема поиска жизни во Вселенной. - М., 1986. - С. 21-25.
4. Мочанов Ю.А. Древнейший палеолит Диринга и проблема внетропической прародины человечества.
- Новосибирск: Наука, 1992а. - С. 152.
5. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. - М., 1989.
- С.57.
6. Тейяр де Шарден. Феномен человека (пред-жизнь, жизнь, мысль, сверхжизнь). - М., 1987. -240 с.
7. Вернадский В. И. Научная мысль как планетное явление. - М., 1991. - С.33,39.
8. Чайлд Г. Прогресс и археология. - М., 1949. -С. 18-19.
9. Клейн Л.С. О предмете археологии // Сов. археология. - 1986.- № 3. - С. 209-219.
10. Аникович М.В. Три уровня археологиче-ского исследования или три ступени исторического познания? // Сов. археология. - 1988. - № 1. -С. 218-224.
11. Колпаков Е.М., Вишняцкий Л.Б. Современная советская теоретическая археология // Археологические вести. - 1993. - № 1. - С. 3-20.
12. Вишняцкий Л.Б. В защиту беспринципности / Л.С. Клейн. Принципы археологии. - СПб., 2001. -С. 144-146.
13. Керам К. Боги, гробницы, ученые / Пер. с англ. 2-е изд. - СПб., 1994. - С.5-6.
14. Рекомендации Всесоюзной конференции «Проблема прародины человечества в свете новых археологических и антропологических открытий». 17-23 августа. - Якутск, 1988. - 8 с.
15. Гулд С.Д. В защиту концепции прерывистого изменения // Катастрофы и история Земли. - М., 1986. - С. 21.
16. Грант В. Эволюция организмов. - М., 1980.
17. Пестряков А.П. Эволюционная изменчивость размеров и формы мозгового черепа человека // Хроностратиграфия палеолита Северной, Центральной и Восточной Азии и Америки. - Новосибирск, 1990. -
С. 254-255.
18. Зубов А.А. Естественная история древнего человечества // Природа. - 1998. - № 1. - С. 76-87.
19. Майр Э. Человек как биологический вид // Природа. - 1973. - № 12. - С. 39.
20. Алексеев В.П. Возникновение человека и общества // Первобытное общество. - М., 1975а. - С. 52.
21. Алексеев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества. - М., 1990. - С.132.
22. Равдоникас В.И. К вопросу о социологической периодизации палеолита в связи с взглядами Маркса и Энгельса на первобытное общество. - Л., 1931. -
С. 18-19.
23. Рэфф Р., Кофмен Т. Эмбрионы, гены, эволюция. - М., 1986. - 402 с.
24. Айала Ф. Введение в популяционную и эволюционную генетику. - М., 1984. - С.187.
Поступила в редакцию 05.08.2013
УДК 394 (=512.157)
Отражение ранних контактов древних тюрков в языке и культуре народа саха
А.И. Гоголев
Рассматриваются вопросы, связанные с ранним этапом в происхождении якутского народа, которого условно определяют термином «формативный» («предшествующий») этап. Проводится попытка выявления истоков этногенеза, когда создавались предпосылки возникновения определенных начальных компонентов будущей этнокультуры. В данном случае речь идет о скифо-сибирском периоде в древней истории Южной Сибири.
Ключевые слова: этногенез, «доэтнический» этап, прототюркский этап, древнетюркское время, скифо-сибирский «звериный стиль», урало-алтайские языки, древнекитайский язык.
The issues associated with the early stage of the origin of the Yakut people, which is conventionally defined with the term «formative» («preceding») stage. The attempt to identify the origins of the ethnogenesis, when the prerequisites for the rise of certain primary components offuture ethnic culture is made. In this case we speak about the Scythian-Siberian period in ancient history of Southern Siberia.
Key words: ethnogenesis, «before ethnic» stage, prototurkic stage, ancient turkic time, scythian-siberian «animal style», uralo-altaisky languages, ancient Chinese language.
Происхождение каждого народа протекает во взаимообразах разновременных и разнородных процессов. Поэтому в структуре традиционной культуры якутов, известной по материалам XVII- XIX вв., могут быть выделены разные по происхождению и времени сложения историкогенетические слои. С этой точки зрения процесс складывания якутской этнокультуры можно разделить на два этапа - формативный, «доэт-нический» (явления субстратные), выявления
ГОГОЛЕВ Анатолий Игнатьевич - д.и.н., проф., вице-президент АН РС (Я), акад. АН РС (Я), р.т. (4112) 49-68-03.
истоков этногенеза и реально-исторический, «этнический», в конце которого происходит формирования этноса.
В формативном этапе создавались предпосылки возникновения определенных «стартовых» компонентов будущей этнокультуры. В некоторых случаях предпосылки этногенеза брали свое начало от нескольких культурноисторических общностей, базировавшихся на отдельных семьях языков.
В частности, истоки этногенеза тюркоязычных народов Сибири, в том числе якутов, уходят своими корнями в общую региональную культуру ранних кочевников Южной Сибири и
