CC BY
133
нение в советском уголовном праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1985.
18. Нерсесян В. А. Ответственность за неосторожные преступные деяния в свете научно-технической революции: автореф. дис____канд. юрид.
наук. М., 1983.
19. Епифанова Е. В. Становление и развитие института соучастия в преступлении в России. Краснодар, 2003.
20. Тяжкова И. М. Неосторожные преступления с использованием источников повышенной опасности. СПб., 2002.
УДК 343.12 + 343.35 ББК 67.99
© 2015 г. А. В. Варданян, К. В. Гончаров
злоупотребление управленческими полномочиями
в коммерческой или иной организации: опыт правоприменительной практики и некоторые проблемы возбуждения уголовного дела и предварительного расследования
В статье анализируются современные проблемы возбуждения уголовного дела и предварительного расследования злоупотреблений полномочиями, совершаемых лицами, наделенными управленческими полномочиями в коммерческих и иных организациях, рассматриваются типичные ошибки, допускаемые следователями.
Ключевые слова: организация, коммерческая организация, экономическая деятельность, рыночные отношения, управленческие полномочия, руководитель, Уголовный кодекс РФ, преступления, расследование, интересы, предприятие, злоупотребление полномочиями.
THE ABUSE BY MANAGERIALAUTHORITY IN THE COMMERCIAL OR OTHER
ORGANIZATION: THE EXPERIENCE OF LAW ENFORCEMENT PRACTICE
AND SOME PROBLEMS OF CRIMINAL PROCEEDINGS INITIATION
AND PRELIMINARY INVESTIGATION
The article analyzes the current problems of criminal prosecution and preliminary investigation of abuse of authority committed by persons discharging managerial responsibilities in commercial and other organizations, discusses the typical mistakes made by investigators.
Keywords: organization, commercial organization, economic activity, market relations, managerial authority, the head of the penal code, crimes, investigations, interests, company, abuse of authority.
Криминализация использования лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя либо для иных лиц, а равно для причинения вреда другим лицам, в ст. 201 УК РФ явилась заметным прогрессом в борьбе со служебной преступностью в экономической сфере. Ибо существование в прежнем уголовном законе ответственности за злоупотребление полномочиями лишь в отношении должностных лиц государственных или муниципальных органов и учреждений оставляло большие возможности для противоправной деятельности управленцев коммерческих и иных организаций, противоречащей на-
значению, целям и направлениям функционирования возглавляемых ими организаций. Либеральная экономическая политика в сочетании с неправомерными действиями руководителей хозяйствующих субъектов на начальном этапе постсоветского периода нашего государства способствовала возникновению массовых случаев банкротств крупных, в том числе, градообразующих организаций, в результате заключения их руководителями заведомо невыгодных сделок (например, с заведомо неплатежеспособными партнерами по бизнесу, направленных на отчуждение имущества по символическим ценам, и т. п.) и совершения иных действий, явно противоречащих интересам предпринимательской и другой законной деятельности.
Юристг-Правов^дъ, 2015, № 2 (69)
Опыт практического применения статьи 201 УК РФ «Злоупотребление полномочиями» лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческой или иной организации, с одной стороны, свидетельствует о своевременности криминализации данных деяний в плане расширения категорий субъектов злоупотреблений полномочиями в сторону управленцев коммерческих структур. С другой стороны, он позволил выявить наличие комплекса проблем теоретического и практического характера, обусловленных не вполне совершенной формулировкой этой нормы, а также отсутствием единообразия в ее трактовке и применении.
Ряд проблем, обусловливающих в т. ч. высокую латентность указанных деяний, а также ошибки при принятии решения о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела, являются неизбежными «побочными факторами» самих по себе важных и цивилизованных принципов свободной рыночной экономики. Например, в отличие от административно-командной системы советского периода, современные хозяйствующие субъекты обладают правом на самостоятельный выбор деловых партнеров, с которыми заключаются гражданско-правовые сделки. При этом у участников сделки далеко не всегда имеется подробная и достоверная информация о неплатежеспособности деловых партнеров либо о низком качестве поставляемых ими материалов (например, сырья, фурнитуры и т. п.) или оказываемых услуг, являющихся предметом сделок. Поэтому сам по себе факт заключения гражданской сделки, оказавшейся невыгодной и причинившей существенный вред охраняемым законом правам и интересам физических и юридических лиц, а также интересам общества и государства, еще не может влечь возбуждения уголовного дела. Совершение подобных ошибок при принятии процессуальных решений на практике влечет преждевременное и (или) необоснованное возбуждение уголовного дела. Анализируя обстоятельства заключения таких сделок, следователю необходимо принимать во внимание фактор осознания управленцем их заведомой убыточности, наличие обстоятельств, подтверждающих владение информацией о среднерыночных ценах на определенного вида продукцию или услуги, о гарантиях выполнения партнерами принятых обязательств. Кроме того, необходимо устанавливать наличие у управленца таких противоправных целей, как извлечение выгод и преимуществ для себя или других лиц либо причинение вреда другим лицам. В целях установления этого необходимо осуществлять проверочные
мероприятия, арсенал которых применительно к стадии возбуждения предусмотрен ч. 1 ст. 144 УПК РФ. Причем действующая редакция указанной нормы содержит долгожданные дополнения в плане расширения механизма процессуальных средств предварительной проверки, вплоть до назначения судебных экспертиз.
Иным теоретико-методологическим источником правоприменительных проблем при принятии решения о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 201 УК РФ, является сходство объективной стороны указанного состава с составом ст. 285 (злоупотребление должностными полномочиями должностными лицами государственных или муниципальных органов и учреждений). Главные трудности в правовой оценке признаков составов ст. 201 и 285 УК РФ и в их разграничении (особенно на начальном этапе поступления информации о преступлении) предопределены тем, что отечественное гражданское законодательство знает сложные организационно-правовые конструкции юридических лиц. Как уже отмечалось [1, с. 56], в современном отечественном законодательстве сосуществуют такие теоретические конструкции, как форма собственности (частная, государственная, муниципальная, кооперативная, акционерная, смешанная) и организационно-правовая форма юридических лиц (коммерческие и некоммерческие организации, дифференцирующиеся, в свою очередь, на различные виды). Юридические лица, у которых форма собственности определена как смешанная (в рамках государственного предприятия созданы структуры, имеющие право осуществлять предпринимательскую деятельность), наиболее сложны в плане оценки анализируемой противоправной деятельности лиц, выполняющих управленческие полномочия. К коммерческим организациям относятся хозяйственные товарищества и общества, хозяйственные партнерства, производственные кооперативы, государственные и муниципальные унитарные предприятия. К некоммерческим организациям относятся потребительские кооперативы, общественные или религиозные организации (объединения), благотворительные и иные фонды и др. Более того, гражданское законодательство предусматривает возможность создания ассоциаций и союзов, объединяющих коммерческие и (или) некоммерческие организации. Употребляя при формулировке состава преступления, предусмотренного ст. 201 УК РФ, а также примечания к этой норме, термины «коммерческая организация», «некоммерческая организация, не являющаяся государственным органом, органом местного самоуправления, государ-
ственным или муниципальным учреждением», законодатель, на наш взгляд, указывает на приоритет организационно-правовой формы по отношению к форме собственности. Но одновременно в специально оговоренных случаях законодатель предусматривает и конкретизацию по форме собственности. Такая трактовка повлекла возникновение на практике ситуаций, при которых осуществляется ошибочное отождествление понятий: государственная собственность -некоммерческие организации; частная собственность - коммерческие организации. В некоторых случаях эти понятия действительно могут характеризовать различные признаки одного и того же юридического лица, однако зачастую они могут и не совпадать.
В частности, такая конструкция юридического лица, как государственное унитарное предприятие, имеет, с одной стороны, государственную форму собственности, но, с другой стороны, является коммерческой организацией. Напомним, что под коммерческими организациями гражданским законодательством РФ понимаются организации, деятельность которых специально нацелена на получение прибыли. Правоприменители (даже вплоть до судебных органов) до сих пор нередко смешивают такие принципиально различные по организационно-правовой форме юридические лица, как государственное (муниципальное) учреждение и государственное (муниципальное) унитарное предприятие. Например, старший бухгалтер государственного унитарного авиапредприятия П., признанная должностным лицом, была осуждена за должностной подлог. Признание данного субъекта должностным лицом осуществлялось судом по критерию выполнения организационно-распорядительных функций, а именно, наличия в подчинении некоего штата сотрудников, деятельностью которых она руководила, организуя и координируя их работу. Но организационно-правовая форма самой организации в аспекте ее влияния на квалификацию и доказывание осталась вне поля зрения суда [2].
В соответствии с примечанием 1 к ст. 201 УК РФ, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, а также в некоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением, считается лицо, реализующее функции единоличного исполнительного органа, члена совета директоров или иного коллегиального исполнительного органа, а также лицо, постоянно, временно либо по специальному полномочию осуществляющее организационно-распо-
рядительные или административно-хозяйственные функции.
Вместе с тем законодательство предусматривает диспозитивный режим привлечения к уголовной ответственности по делам о преступлениях указанной категории [3, с. 41-42] в случаях, если вред причинен интересам исключительно коммерческой организации, в которой работает управленец, и при этом никоим образом не задеты интересы третьих лиц (граждан, других организаций, общества и государства). В этих случаях вопрос о привлечении к уголовной ответственности разрешается при наличии заявления руководителя. При этом вред может быть причинен интересам не просто коммерческой или иной организации, не относящейся к категории государственного или муниципального предприятия, но и не являющейся организацией с участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования.
Следует отметить, что в практической деятельности до сих пор существуют разногласия о моменте поступления заявления руководителя о привлечении к уголовной ответственности управленца, допустившего злоупотребление полномочиями. Нередко следователи, возбуждая уголовное дело о преступлениях указанной категории в общем порядке, специально не истребуют заявление руководителя о привлечении к ответственности управленца, несмотря на то, что ущерб причинен исключительно интересам данной коммерческой организации. Это особенно касается случаев, когда поводом для возбуждения уголовного дела является не заявление о преступлении, а сообщение, полученное из иных источников. Если же поводом для возбуждения уголовного дела явилось заявление о преступлении от имени данной организации (п. 1 ч. 1 ст. 140 УПК РФ), то в нем, как правило, отражается и позиция о привлечении к ответственности лица, допустившего злоупотребление полномочиями. В иных случаях (например, когда признаки преступления выявлены в результате реализации оперативных материалов - п. 3 ч. 1 ст. 140 УПК РФ) заявление от руководителя о привлечении к ответственности на практике может поступать в материалы дела уже в ходе расследования, причем, необязательно в виде отдельного документа, а всего лишь как фрагмент устных показаний допрашиваемого официального представителя юридического лица.
Полагаем, что такой вариант является неприемлемым, поскольку он нарушает законное право коммерческой организации в строго ограниченных законом случаях принимать самостоятельно решение о необходимости привлечения к уголов-
Юристг-Правов^дъ, 2015, № 2 (69)
ной ответственности. Ибо расследование преступления и последующее судебное разбирательство носят гласный характер, а законы рыночной экономики таковы, что далеко не всегда оглашение об имевшем место преступлении отдельного сотрудника положительно или нейтрально скажется на дальнейшей репутации всего юридического лица. Впоследствии это может негативным образом повлиять на показатели финансово-хозяйственной деятельности всей организации, а снижение прибыли находится в прямой связи и с уменьшением налоговых отчислений.
Другая характерная для теории и практики проблема заключается в том, что в примечании к ст. 201 УК РФ для данной ситуации (причинение вреда исключительно интересам организации) предусмотрено заявление от имени самой организации, в а ст. 23 УПК РФ требуется заявление от руководителя организации. Некоторые авторы и практические работники видят в этом противоречие между уголовным и уголовно-процессуальным законодательством [2]. Полагаем, что на самом деле в данном случае противоречия отсутствуют, поскольку уголовный и уголовно-процессуальный законы РФ регулируют различные аспекты правоотношений, а также имеют собственные механизмы правового регулирования. Уголовный кодекс РФ определяет основания и условия привлечения к уголовной ответственности, но, он, по общему правилу, нейтрально относится к порядку осуществления уголовного судопроизводства. Уголовно-процессуальный кодекс РФ, напротив, специально призван урегулировать порядок осуществления уголовного преследования. Поэтому момент начала уголовного преследования, его механизм, субъект, наделенный правом принимать решение о необходимости обращения в следственные органы, - все эти вопросы относятся к прерогативе уголовно-процессуального регулирования. Кроме того, традиционно именно руководитель организации, отражая официальную позицию организации по тем или иным вопросам ее финансово-хозяйственной и иной деятельности, вправе выступать ее представителем в уголовном судопроизводстве без специальной доверенности.
Другое дело, что этот вопрос приобретает в некоторой степени черты неоднозначности и противоречивости в случаях, когда именно действиями руководителя был причинен вред имуществу или деловой репутации юридического лица. Разумеется, трудно представить себе ситуацию, при которой руководитель предоставит в правоохранительные органы заявление о привлечении самого себя к ответственности. Неоднозначность разрешения этого вопроса вытекает, во-первых,
из организационно-правовой формы юридического лица, предусмотренной учредительными документами, предопределяющей различия в структуре органов управления; во-вторых, из соотношения полномочий различных управленческих структур и конкретных руководителей, предусмотренных внутренними локальными правоустанавливающими документами соответствующей организации. Так, если подобные юридически значимые решения вправе принимать совет директоров либо иной коллегиальный орган, то не может иметь юридически значимых последствий в аспекте возбуждения уголовного дела заявление одного из членов совета директоров либо группы лиц, являющихся членом советов директоров. Это тем более недопустимо в современных условиях, характеризующихся корпоративными скандалами, рей-дерскими захватами имущественных комплексов под внешне благовидными предлогами.
Поэтому обязательным элементом проведения предварительной (доследственной) проверки сообщения о признаках преступления, предусмотренного ст. 201 УК РФ, особенно в случаях, если вопрос о возбуждении уголовного дела имеет признаки диспозитивности, является истребование учредительных и иных правоустанавливающих документов организации. К сожалению, на практике, на данном этапе далеко не всегда указанные документы подвергаются следователем тщательному анализу в аспекте соотношения полномочий различных руководителей и коллегиальных органов управления и их правосубъектности на выражение официального волеизъявления по вопросу о привлечении к уголовной ответственности. Это влечет поспешно принятые решения о возбуждении уголовного дела, ошибки в оценке деятельности управленца как противоправных, а также иные упущения, связанные с установлением обстоятельств злоупотребления полномочиями.
Литература
1. Варданян А. В. Осуществление управленческих полномочий в коммерческой или иной организации вопреки интересам службы: актуальные проблемы расследования // Философия права. 2014. № 6.
2. Шнитенков А. В. Применение нормы о злоупотреблении полномочиями (ст. 201 УК РФ) в судебной практике // Право и экономика. 2006. № 6.
3. Айвазова О. В. Некоторые проблемы производства следственных действий с участием лиц, передающих и принимающих незаконное вознаграждение при взяточничестве и коммерческом подкупе // Юристъ-Правоведъ. 2012. № 6 (55).
