CC BY
321
ЖУРНАЛИСТИКА ЭПОХИ ПОСТМОДЕРНА: ВЕКТОРЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Е. А. ЗВЕРЕВА
Для современной научной парадигмы определяющим становится синергетический подход, в контексте которого журналистика может рассматриваться как диссипативная, открытая, нелинейная, динамическая, дискретная система. Все обозначенные особенности делают журналистику адекватной холономному существованию информации и могут рассматриваться в качестве ключевых характеристик журналистики эпохи постмодерна.
Ключевые слова: постмодерн, журналистика, синергетика, журналы.
Развитие современной цивилизации и информационных систем переживает последний, четвертый цикл от «осевого времени», этап неравновесных, хаотических состояний [24]. Идеи виртуальной реальности как базовой характеристики информационных систем современного этапа развития цивилизации в применении к СМИ высказывались неоднократно. Это можно назвать информационной фантомностью или неореальностью. Конечно, такие характеристики СМИ тесно связаны с особенностями постмодернистских систем, холономностью, многообразием и хаотической вероятностью информации. Такая информация, будучи холономной, в новых коммуникативных системах радикально трансформирует пространство и время: местности лишаются своего культурного, исторического и географического значения и реинтегрируются в образные коллажи. «Время стирается в новой коммуникативной системе: прошлое, настоящее и будущее можно программировать так, чтобы они взаимодействовали друг с другом в одном и том же сообщении» [15], - отмечает М. Кастельс. Таким образом, характеристики хо-лономного восприятия соотносимы с особенностями современного журнализма.
Наиболее адекватной этому состоянию оказывается синергетическая парадигма, которая описывает состояние становления организации из хаоса и являет собой нестандартную теорию эволюции и самоорганизации сложных систем. Синергетический подход - подход междисциплинарный, а потому он оказывается весьма продуктивным в гуманитарных, социальных науках, в теории журналистики. Думается, что синерге-тичным для современных медиа можно считать:
1) функциональное состояние СМИ: сами журналистские коллективы редко точно определяют идеолого-просветительские цели, а основной целевой структурой, которая организует деятельность СМИ, является в основном коммерческая функция;
2) тематическое и проблемное поле современных СМИ практически ничем не регламентируется и может включать любые темы и объекты;
3) синергетична и форма журналистских публикаций, потому что жанровая система стала размытой, появились пограничные жанровые формы;
4) в качестве явления языковой и стилистической хаотизации можно наблюдать языковую разностильность публикаций, ослабленное внимание к нормам русского литературного языка, расширение лексики медиа за счет сленговых новообразований, заимствований;
5) процессы хаотизации коснулись и самой профессии, что выразилось в размытости профессиональных критериев, необязательности специального образования [24].
Еще один аспект синергетического подхода к трансформации отечественной журналистики связан с тем, что медиабизнес России все еще находится на стадии становления. С экономической точки зрения текущую ситуацию определяет круг системных проблем: совокупность предприятий масс-медиа пока не сформировалась как индустрия, медиарынок развит слабо, существенной остается доля иностранного капитала со всеми вытекающими экономическими и политическими последствиями. В период кризиса, в обстановке нестабильности, бизнес тяготеет к непрозрачности, происходит возрождение авторитарных ме-
тодов управления, производятся попытки монополизации рынка. «Практически все причины объясняются одним - среди руководителей масс-медиа очень мало подготовленных на современном уровне специалистов: компетентных, являющихся носителями синергетических знаний о СМИ как дуалистической системе, работающей и как общественный институт, и как субъект экономических отношений» [21], - резюмирует
Е. Л. Вартанова. Среди приоритетов современной журналистики должна быть «экономика синергии», которая означает, что, объединив части воедино, вы получаете то качество, которое недостижимо при отдельном существовании частей [16]. Наиболее успешная модель синергии заключается в том, что вы помещаете горячие новости online, более глубокие материалы публикуете в печатном варианте, а online размещаете архив данной газеты, за пользование которым предлагаете читателям платить.
Если хаотизация в формах информационной деятельности может говорить о повышении уровня креативности при создании разнообразных журналистских продуктов, то эти же процессы в области нравственности могут привести к полной деградации человека и общества. Поэтому когда мы говорим, что в любой синергетической системе должен присутствовать человеческий разум, осмысливающий явления, выбирающий верные векторы развития человека и социума, мы говорим о парадигме золотого сечения, когда позитивные моменты и гармонические формы должны превалировать, чтобы система не разрушилась, а развивалась. То, что этот этап цивилизации назван информационным и массовым, связывается с адекватностью журналистики современному хо-лономному, динамичному этапу развития человечества. Поэтому информационное состояние массового журнализма наиболее точно соответствует хаотичности миропонимания, подготовке к новому осевому времени развития цивилизации.
Принципы синергетики относятся к журналистике как диссипативной, открытой, нелинейной, динамической, дискретной системе, в которой в условиях неравновесности образуются структуры, начинающие доминировать, становится моделями для подражания и центрами концентрации, самоорганизации.
Так, динамизм журналистики связан с оперативным, постоянным обновлением информационного потока. Способность мгновенного, со скоростью мысли перемещения в пространстве и времени наилучшим образом осуществляется именно глобальными теле- и компьютерными технология-
ми. Это свойство даже шире понятия «оперативность», потому что это уже «со-бытие», т. е. восприятие одновременно с совершающимся событием. В то же время «немедленность передачи информации» является одним из наиболее эффективных методов манипуляции, поскольку обязательное требование оперативности в подаче информации снижает степень ее достоверности и служит оправданием для различного рода неточностей и недобросовестных предположений. Основной целью манипуляторов при этом является обеспечение пассивного, некритичного восприятия медиатекста, что позволяет успешно формировать как определенную точку зрения по какому-либо политическому вопросу, так и навязывать потребительский образ жизни, растиражированный стиль жизни.
Открытость системы (незамкнутость журналистики) - это способность постоянно обмениваться с окружающей средой информацией, «размывание» жанров, типов, структур. Наблюдения за способами трансляции информации в медиасфере показали, что значимыми для собственно журналистского творчества становятся такие параметры социокультурной ситуации, как размывание границ между разными сферами жизни (общественно-политическая и частная, светская и религиозная, научная и мистическая), разными культурами (классическая и массовая, контркультура и субкультура), разным характером осмысления происходящего (реальный и виртуальный, драматический и иронический).
Яркий пример размывания границ демонстрирует «обновленный» журнал «Театр» (когда-то типичное академичное издание). Журнал несколько раз закрывался из-за отсутствия финансирования, отсутствия профессиональных критиков, и вот теперь он попал в руки нового редактора. Это молодой и прогрессивный журналист, который хорошо понимает, что хочет видеть так называемый массовый читатель. Теперь это будет не специализированное издание, а толстый журнал с налетом «желтизны», которую новый редактор не боится с гордостью демонстрировать.
Первый номер обновленной версии журнала «Театр» вышел в свет осенью 2010 г. Об этом объявили в Союзе театральных деятелей России Председатель СТД А. Калягин, главный редактор журнала «Театр» М. Давыдова и арт-директор И. Гурович. М. Давыдова отметила, что в обновленной версии будет три основных раздела - «Театр на сцене» (традиционные театроведческие жанры), «Театр за сценой» (социологические аспекты театральной жизни), «Театр за пределами театра» (театральная культурология), а также
«Библиотека Театра» и раздел Yellow Pages («Желтые страницы») - справочник, в котором будут публиковаться статистические данные, результаты опросов по поводу проблем современного театра. Также было объявлено, что в журнале не будет множества рецензий. «Классические академические рецензии, несомненно, будут, но они будут посвящаться только самым ярким спектаклям-событиям» [10], - подчеркивает главный редактор журнала.
Каким должен быть журнал о театре, когда сам театр - российский и мировой - переживает нелучшие времена? Первое и главное - он не должен быть пухлым сборником длинных рецензий главного жанра профессиональной театральной прессы. Расцвет этого жанра на страницах «Театра» советского образца оказался одновременно закономерен и плодотворен. Ведь никакого иного рецензирования не было. Лучшие театроведческие перья писали про спектакли вдумчиво. И долго. Им некуда было торопиться - журнал «Театр» планировался на полгода вперед.
«В 90-е годы мониторинг театральных событий начинает более или менее успешно осуществляться непрофильными газетами и журналами. В нулевые все меньше и меньше становится событий, достойных вдумчивого описания и анализа. Жанр обстоятельной рецензии умирает на глазах. Точнее, он вырождается», - считает редактор «обновленного» журнала. - Театр в узком смысле этого слова стал играть меньшую, чем прежде, роль в жизни общества и интеллектуальной элиты. Но окружающая нас жизнь все больше театрализуется. Современная музыка, современная поэзия, выставки современного искусства, даже современный спорт буквально пронизаны духом театральности. Мы можем обнаружить театр не только в политике, но даже в экономике (например, феномен «провокативного» маркетинга)» [10]. Этим объясняет новое руководство «Театра» возобновление журнала. Однако стоит отметить зависимость журнала от театральных структур на протяжении всего времени его существования. Возможно, сейчас он станет более независимым, но сомнения имеют место быть.
Все дело в том, что театр обнаружил фантастическое умение приспосабливаться к окружающей действительности. В театральном действе можно активно использовать видео, его можно разыгрывать в огромном ангаре, в котором нет ни сцены, ни зрительного зала, ни центра, ни периферии. И если говорить и думать о театре не только как о совокупности спектаклей, сыгранных на академических сценах, т. е. не только
в привычном, но и в широком смысле этого слова, если попытаться зафиксировать новые очертания его границ, тогда такой журнал, безусловно, нужен и тогда можно смело говорить о новых возможностях издания, отвечающего современным синергетическим принципам.
Еще одна значимая тенденция связана с ростом в СМИ аллюзивности (цитатности), с увеличением количества римейков, подражаний, стилизаций в кино и на телевидении, т. е. создание игрового произведения, в котором происходит переплетение масскульта и постмодерна.
В прессе начинают доминировать тексты, система аргументации которых базируется на цитировании: с одной стороны, аргументация представляется более весомой, благодаря апеллированию к авторитету и использованию прецендент-ного текста; с другой стороны, упрощение аргументации экономит собственные умственные усилия за счет использования чужого интеллектуального опыта. Исследователь М. С. Саломатина называет данное явление «цитатным мышлением», характеризующимся такими характеристиками, как фрагментарность, бессистемность и си-туативность: «Цитатное мышление делает прецедентный текст одним из способов осмысления новой информации: незнакомое, неясное помещается носителем языка в готовую и понятную схему, при этом нередко происходит упрощение, деформация или частичная потеря смысла. <...> рост прецедентности общения является одним из главных путей трансформации современной массовой коммуникации» [22].
В данном контексте аллюзия будет рассматриваться как лингвистический намек на известный всем текст, на культурное или историческое событие, а реминисценция - как «маркер аллюзии», включение в текст словесных единиц другого текста [1]. Так, при анализе последнего (июль 2010 г.) шпионского скандала в журнальной прессе нашлось место для аллюзий на старое советское кино [14]: автор материала в «Коммерсанте-Власть» использует в заголовке укоренившийся в сознании советского и постсоветского человека шаблон шпионского пароля про «славянский шкаф». «Эксплуатирование» советских языковых реалий разворачивается в систему параллелей практики обмена шпионами в Советском Союзе и современной России.
На лексическом уровне маркерами аллюзии становятся прецедентные имена и фамилии. Так, «мутные финансы Олимпиады» [20] журнал <«Русский репортер» напрямую связывает с фамилией министра спорта В. Мутко.
Стоит отметить, что постмодернистская игра с текстом неизбежно балансирует на грани этических норм и может быть не вполне корректной, особенно если речь идет о прецедентных именах и географических названиях, как например, это прозвучало в названиях материалов о событиях в Киргизии: «Ош дух захватывает» у «Русского Newsweek», июньским «кОШмаром» называет происходящее «The new times», а «Итоги» считают, что у правительства Киргизии нет «права на Ошибку».
Стилистические функции аллюзии и реминисценции заключаются в том, что они являются одним из средств формирования картины мира автора путем сопоставления нескольких реальностей или текстов. Исследование этого приема в журналистике особенно интересно в контексте анализа синергетической парадигмы, поскольку приводит к созданию особого смыслового уровня публикации и служит одним из средств реализации основных целей публицистики.
Это приводит к тому, что журналистский текст приобретает такое качество, как мультисюжетность: неожиданное совмещение в одном повествовании актуальной информации о тематически далеких ситуациях, лицах, феноменах [25]. Например, репортаж о гибели Ш. Басаева содержит элементы спортивного репортажа: «В ночь с воскресенья на понедельник, в тот самый момент, когда Зидан провел решающий удар головой в грудь Матерацци, в Экажево, что в 5 км от Назрани, раздался чудовищный гром» [17].
Таким образом, открытость, незамкнутость журналистики на уровне текста приводит к появлению особого комплекса, в котором взаимодействие автора публикации и массовой аудитории направлено на обмен актуальной информации.
Дискретность журналистики состоит в ее атомизированности, квантифицированности, когда информация выдается в свет в виде ритмической пульсации, имеет дискретный характер. Массовая культура потеряла центр, стала фрагментарной. Не случайно возник термин «блип-культура», т. е. культура, характеризующаяся атомизированием процессов восприятия и интерпретации информации. По образному выражению М. Хоркхаймера и Т. Адорно, «мышление становится астматичным и ограничивается постижением изолированных фактов» [29].
Восприятие и воспроизведение в сфере медиа становится многоуровневым и многомерным, одна информация накладывается на другую. Это характерно для нынешнего клипового информационного мира, когда информация одних изданий
или телевизионных программ накладывается на другие, противоположные или родственные по смыслу. При этом их можно совместить не только в моментальном переключении, но и одновременно вывести на экран картинки разных программ. Несколько лет назад появилось словосочетание «multitasking generation» [4] («многозадачное поколение»), описывающее типичную ситуацию медиакоммуникации: радиослушание при нескольких распахнутых «окнах» компьютера, прерывающееся ответами на звонки мобильного телефона и ICQ. Подобный стиль жизни и коммуникации порождает и новый тип мышления, т. е. реальная клиповость, многомерность и совмещае-мость разных информационных рядов - это реальность мультимедийного журнализма. Свойство мультимедийности или коллажности становится одним из основных признаков журнализма. Возник даже термин «драв-мышление» - мышление человека, постоянно меняющего картинку на экране ТВ, как только он перестает испытывать от нее драйв. Это ведет к потере способности к аналитическому мышлению и сокращает ареал телепередач, рассчитанных на аудиторию с высоким уровнем интеллекта [27].
Нелинейность журналистики состоит в том, что информация носит не строгий, упорядоченный, а хаотичный, нелинейный, непредсказуемый характер. Неустойчивость, следование за событиями и уклонение от них - это одна из важных характеристик журнализма. В целом же для эпохи постмодерна характерен отказ от иерархии и системности как протест против тотального способа высказывания. Для холономного нелинейного восприятия характерно отсутствие пространственных и временных границ. В журналистике можно географически совместить разные информационные пласты в СМИ. Глобализация, размывание национальных границ приводят к тому, что современная языковая личность российского читателя и российского журналиста представляет собой поликультурную личность, для которой национальная картина мира неизбежно дополняется другими картинами мира, целыми пластами менталитета.
Составляя рейтинги госпрограмм, отметившихся наибольшей внешней пиар-поддержкой, «королей госзаказа» среди пиар-компаний, журнал «Русский Newsweek» использует зарубежный концепт в заголовке - «Генералы пиарной карьеры» [9]. Журнал «Профиль», анализируя новый этап в развитии рынка мобильной связи, применяет уже не требующее перевода выражение «for sale» [31]: мобильные операторы меняют акцен-
ты: вместо голосовых услуг основные заработки теперь делаются на услугах дополнительных -продаже контента и интернет-трафика. «Ридер-ский захватом» называет «Огонек» замену бумажных учебников электронными устройствами в ряде российских школ [18]. Очень часто в заголовках общественно-политических изданий используется интернет-лексика, например: «Блог с ним, со снегом» [19] или «Под блоговидным предлогом» [11].
Приметы прошлой, советской жизни фигурируют во многих медиатекстах как образцы для подражания, «усиливая актуальную для некоторых целевых аудиторий медиа последнего десятилетия тоску по прошлому» [13]. «По волнам его памяти» - так лирико-ностальгически озаглавили «Итоги» интервью с композитором Д. Тухмано-вым, отметившим 70-летие. «Зло, которое было присуще Советскому Союзу, никуда не делось, оно лишь приобрело иные формы», - считает классик [8].
ИД «КоммерсантЪ» слоганом своей рекламной кампании выбирает «капиталистический реализм», но оказалось, что эта форма устраивает не всех, и журналы пытаются объяснить ностальгию по прошлому по-своему: «И именно <...> по возможности «третьего пути» между душным коллективизмом условно-деспотического Востока и разреженным индивидуализмом условно-демократического Запада, тоскует что-то в душах «рожденных в СССР» во времена цветущей деструкции. По нему, а не по мороженому за 8 коп., или построению воинских колонн на 9 Мая, или бреду «правдинских» передовиц» [6].
В эпоху тотальной симуляции по-иному воспринимается историческое время. Ж. Бодрияр отмечает такое явление, как фетишизация прошлого: в результате исчезновения референта, проблематичности существования реальности, кризиса рационального, смещения восприятия с действительных событий на акты симуляции общество испытывает травму. Все без исключения события прошлого героизируются, и при этом не происходит их осознания. Имеет место лишь ностальгия по утраченному референту. Прежние более-менее стройные представления о структуре исторических изменений сменяются множеством отдельных популярных сюжетов, которые, переплетаясь, образуют пеструю объемную картину вневременного бытия человечества. Такую же ностальгию по референту Бодрияр видит в современном искусстве, в частности в кино [5]. Оно создает иллюзию реальности, которой уже давно не существует, и получает популярность именно благодаря
этой иллюзии. Способность принять интерпретацию событий за единственную реальность, созданную информационную реальность преподнести как действительность и самим в это поверить -одна из черт нынешнего журнализма [24]. Думается, что реконструкция прошлого, наложенного на современность, стала востребована сейчас, во времена переоценки ценностей.
Характеристика неравномерного движения времени в холономных восприятиях тоже может быть зафиксирована в журнализме. В одни периоды бывает ощущение уплотнения времени, когда кажется, что за день прожито слишком много событий, в другие периоды время тянется вечно, они пусты и медлительны. Ускорение и замедление времени характерно для СМИ в связи с большим количеством катастроф.
Для эпохи постмодерна, проживаемой сейчас современной цивилизации и информационными системами, характерна нелинейность, отказ от иерархии и системности как протест против тотального способа высказывания. В современном журнализме достаточно хорошо обозначена такая особенность психоделического восприятия, как способность «остановить мгновение» - сосредоточиться на каком-то событии, образе, политической фигуре или звезде шоу-бизнеса. И тогда все СМИ бросаются описывать, фотографировать объект со всех сторон, делая его голографической, объемной фигурой, не остается ни одного уголка его личной жизни. В поисках сенсационной информации журналисты выделяют экстраординарные факты криминального характера, связанные с нарушением общественной морали скандалы, факты коррупции и прочие примеры преступлений по отношению к государству и его гражданам. При этом очень часто отдельные экстраординарные события, поданные в СМИ с намеренным усилением эмоциональной нагрузки, формируют неправильное целостное представление о той или иной социальной сфере [7].
Свойство гиперболичности стало проявляться в современном журнализме наряду с таким признаком масскультуры, как создание кумиров. Но если прежде достойным внимания был простой человек - труженик, то сейчас это кумиры скандала, сенсации. Когда вслед за одним идолом или сенсацией в поле зрения попадает новый образ, который становится объектом всеобщего внимания, старый стирается из сознания и памяти. Стоит отметить, что фиксированность на каком-либо образе может носить и временный характер, и пульсирующий, когда «кумир» периодически появляется в главных новостях на протя-
жении длительного временного отрезка: так,
СМИ очень любят колоритного А. Лукашенко, который за последнее время неоднократно становился «эпицентром» обсуждений.
По мнению журнала «Власть», размещение компромата на президента Белоруссии на российских телеканалах - это лишь очередной виток пламенной ненависти между двумя столицами, и если сенсация, то «дутая» [23]. Журнал «Итоги» считает, что А. Лукашенко «сам напросился», имея в виду волну негатива, хлынувшую на президента Белоруссии с экранов российских госка-налов [26]. «Батьку - в пекло», - безапелляционно и фамильярно призывает «Русский іїемітевк»: российские власти борются с А. Лукашенко с помощью Таможенного союза и в спешке ищут достойных кандидатов ему на замену [12]. Интересно, что даже когда не было видимой фактической причины для обращения к фигуре президента Белоруссии, журнал «Итоги» продолжил гиперболизацию Лукашенко и назвал его победителем в номинации «Самый эффективный сейлз-менед-жер на постсоветском пространстве» за 15-летнюю успешную торговлю с Россией «ее же геополитическим товаром» [3].
Таким образом, в поисках сенсационной информации журналисты выделяют экстраординарные факты и при этом очень часто отдельные события и фигуры, поданные в СМИ с намеренным усилением эмоциональной нагрузки, формируют неправильное целостное представление о той или иной социальной сфере.
Идеи виртуальной реальности как базовой характеристики информационных систем постмодернистского этапа развития цивилизации в применении к СМИ высказывались неоднократно. Это можно назвать информационной фантомно-стью или неореальностью. М. Кастельс, которому принадлежит термин «реальная виртуальность», определяет ее как систему, в которой «сама реальность полностью схвачена, погружена в виртуальные образы, в выдуманный мир» [15]. Таким образом, «человек создает свою реальность как месть той реальности, которая обходится без него» [28].
Весьма характерно для медиа-пространства постмодерна символическое архетипическое восприятие, которое в журналистике выражается в форме мифотворчества, в мифологизации каких-то фигур. Мифологизирование событий стало нормой в СМИ, в частности, стимулом для мифологизации политической жизни становятся выборы. Профессор В. В. Хорольский считает миф о Путине как гаранте стабильности «триумфом
отечественного официального политпиара» [30]. Некоторые сложные состояния в холономных восприятиях предстают более однородными и унифицированными, что характерно и для журналистики: примитивизация сложных явлений, сведение их типичным стереотипам. Многосторонний анализ (даже в качественных изданиях) остается в рамках одноплановых концепций, не способных выйти за стереотипы.
Диссипативность журналистики связана с возможностью создавать при определенных условиях диссипативные структуры, самоорганизовы-ваться [24]. На наш взгляд, именно способность бесконечного числа пользователей современных медиа самоорганизовываться в ближайшем будущем изменит основы традиционной журналистики. Не вызывает сомнений тот факт, что мы наблюдаем эволюцию части активной аудитории от потребителя информации к со-творцу медиапространства: от консьюмера через профессионального просьюмера к медиа-просьюмеру. Доказательство тому - стремительное развитие интерактивных форм коммуникации, блогосферы, использование мультимедийных возможностей СМИ. Х. Тоффлер назвала «типичным просью-мерским проектом» Википедию, а величайшим протребительским проектом - Интернет: «Создание сети внесло особый вклад в изменение системы знания, в наше отношение к пространству и времени. Интернет кардинально изменил наш способ мышления и обучения, а также способ делать деньги, заниматься бизнесом, управлять экономикой и создавать богатство. Сейчас фактически закладывается основа для настоящего взрыва протребления в богатейших странах. Он обусловлен быстрым распространением знания, экспансией технологий, которые можно использовать в протреблении» [2].
Именно благодаря таким свойствам Сети, как интерактивность, многоканальность, мультиме-дийность, гипертекстуальность, происходит моделирование индивидуализированного, субъективного (даже эмоционального) медиа-пространства, в котором медиа выступают в качестве партнера пользователя. «Впервые появились
предпосылки и возможности функционирования масс-медиа не как системы массового информирования и манипулирования (которая существовала с момента создания СМК), но как системы и среды неиерархического коммуницирования медиа и аудитории», - подчеркивает в своем исследовании М. Г. Шилина [33]. Автор работы констатирует значимость трансформации коммуникационной парадигмы: рядовой пользователь ак-
тивизирует свою деятельность, становится создателем контента и коммуникации, что приводит к обновлению коммуникационной модели (субъект - субъектной). Подобная модель изменяет связку «журналист - аудитория», «создатель информации - потребитель информации», потому что адресат информации может стать и соавтором, и со-здателем контента.
Как у большинства жизненных явлений, у такой модели есть и «светлая», и «темная» сторона. Позитивные последствия более очевидны и связаны с перспективами медиа-протребителя постиндустриального общества как субъекта более образованного, самостоятельного и самодостаточного, свободно ориентирующегося в сфере информационных ресурсов и умеющего продуктивно анализировать медиа-контент. Со-участие просьюмера в конструировании медиа-пространства, с одной стороны, активирует авторские функции, а с другой - продвигает процесс сегментирования аудитории, потому как потребление контента конвергированных СМИ отчетливо интерактивно и индивидуально. Но отказ от системности, свойственный для эпохи постмодерна, предопределяет наличие «темной», негативной стороны соучастия протребителей в процессе создания медиаконтента.
В исследовании А. М. Шестериной подчеркивается, что один лишь факт участия аудитории в обозначенном процессе «не гарантирует изменения медиаландшафта. Аудитория активно участвует в развлекательном секторе и секторе эссеи-стики. В гораздо меньшей степени - в секторе информационной и аналитической журналистики. То есть невостребованным с точки зрения участия остается именно тот сектор качественной продукции, который как раз нуждается во внимании и корректировке» [32]. Как считает профессор Воронежского государственного университета, получив возможность выбора содержания, медиа-протребители в большинстве своем обращаются к массовой журналистике, что не улучшает современную ситуацию в медиа-сфере и снижает критерии качества журналистского продукта. Думается, что появление медиа-протребителя не решит проблемы современной журналистики и не отменит потребности в профессионализме журналистов. Но то, что с этим явлением придется считаться - это, несомненно, ведь фактически мы уже вступили в эпоху, когда «к традиционным коммуникациям прибавляется массовая коммуникация», создается возможность развития «персонализированных медиа» [16]. Скорее всего, можно констатировать не «смерть» традиционной ав-
торской журналистики, а ее трансформацию, знаменующую начало нового периода, иного понимания авторства.
Таким образом, все обозначенные особенности журнализма делают его адекватным холоном-ному существованию информации во Вселенной и могут рассматриваться в качестве ключевых характеристик журналистики эпохи постмодерна.
Литература
1. Александрова И. Б. Стилистические функции и лингвистические механизмы аллюзии в современных СМИ // Журналистика в 2009 году: Трансформация систем СМИ в современном мире: мат-лы Междунар. науч.-практ. конф. М., 2010. С. 394.
2. Алексеева А. Новая волна богатства // Эксперт. 2008. № 2.
3. Андреев О. Отличник торговли // Итоги. 2010. 28 июня.
4. Балмаева С. Д. «Многозадачное поколение», конвергенция, новые роли журналистов // Неожиданная современность: меняющиеся реалии XXI века. Мир -Россия - Урал: мат-лы XIII Всерос. науч.-практ. конф. Гуманитарного ун-та: доклады: в 2 т. Екатеринбург, 2010. Т. 2. С. 289.
5. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция // Философия эпохи постмодерна: сборник переводов и рефератов. Мн., 1996.
6. Боков А. Отсчет Окуджавы // Эксперт. 2009. 18 мая.
7. Бурдье П. О телевидении и журналистике. М., 2002.
8. Ванденко А. По волнам его памяти // Итоги. 2010. 19 июля.
9. Гаазе К. Генералы пиарной карьеры // Русский Newsweek. 2010. 19 июля.
10. Давыдова М. Несколько слов о «ТЕАТРе» и театре. иКЬ: http://www.openspace.ru.
11. Железнова М. Под блоговидным предлогом // Русский Newsweek. 2010. 23 мая.
12. Зыгарь М. Батьку - в пекло // Русский Newsweek. 2010. 15 июня.
13. Каминская Т. Л. Тоска по «советскому» в медиадискурсе кризисного периода // Журналистика в 2009 году: Трансформация систем СМИ в современном мире: мат-лы Междунар. науч.-практ. конф. М., 2010. С. 417.
14. Камышев Д. Приключения славянского шкафа-2. Обмен // Коммерсантъ-Власть. 2010. 12 июля.
15. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура. М., 2000. С. 352.
16. Кастельс М. Медиабизнес, медиаконвергенция и конвергенция в журналистике // Неожиданная современность: меняющиеся реалии XXI века. Мир - Россия -Урал: мат-лы XIII Всерос. науч.-практ. конф. Гуманитарного ун-та: доклады: в 2 т. Екатеринбург, 2010. Т. 2. С. 272, 270.
17. Кравченко С., Раскин А. Ликвидация с вариациями // Русский Newsweek. 2006. 17 июля.
18. Ларина Ю. Ридерский захват // Огонек. 2010. 28 июня.
19. Мерсиянова И. Блог с ним, со снегом // Итоги. 2010. 1 февраля.
20. Михайлова В. Мутные финансы Олимпиады // Русский репортер. 2010. 8 июля.
21. Основы медиабизнеса / под ред. Е. Л. Вартановой. М., 2009. С. 351.
22. Саломатина М. С. Прецедентность современного дискурса как следствие когнитивной глобализации // Человек в информационном пространстве: меж-вуз. сб. науч. тр. / под науч. ред. Н. В. Аниськиной: в 2 т. Вып. 9. Ярославль, 2010. Т. 1. С. 120.
23. Сборов А. Телеместь Минск-Москва // Власть. 2010. 12 июля.
24. Свитич Л. Г. Феномен журнализма. М., 2000. С. 74, 200, 198, 210-211.
25. Сметанина С. И. Социокультурный контекст российских СМИ // Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения: тезисы межвуз. науч.-практ. конф. СПб., 2008. С. 49.
26. Сухова С. Евразсоюз // Итоги. 2010. 12 июля.
27. Фатиев Н. И. Научная журналистика как уходящая натура // Электронные средства массовой информации: вчера, сегодня, завтра: мат-лы VI Всерос. науч.-практ. конф. 12 апреля 2010 г. СПб., 2010. С. 14.
28. Флорес Р. Риторика сомнительного авторитета: деконструктивистское прочтение самовопрошаю-щих повествований от св. Августина до Фолкнера: пер. с англ. М., 1991. С. 213.
29. Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика просвещения / философские фрагменты: пер. с нем. М. Кузнецова. М.; СПб., І997. С. 249.
30. Хорольский В. В. Социокультурные аспекты глобализации масс-медиа Запада. Воронеж, 2009. С. ІІб.
31. Цифра for sale // Профиль. 20І0. І9 июля.
32. Шестерина А. М. Гражданская журналистика и традиционные СМИ: проблемы взаимодействия // Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения: мат-лы межвуз. науч.-практ. конф. СПб., 200S. С. З8.
33. Шилина М. Г. Медиакоммуникация: тенденции трансформации. Новые парадигмы исследований массовых коммуникаций // Медиаскоп. 2009. Вып. З. URL: http://www.mediascope.ru/
* * *
POSTMODERN JOURNALISM: VECTORS OF THE STUDY
Ye. A. Zvereva
Synergetic approach becomes defining for the modern scientific paradigm: journalism can be viewed as a dissipative, open, nonlinear, dynamic, discrete-time system. All fields marked with features that make journalism appropriate holonomn existence of information and they can be reviewed as the key characteristics of postmodern journalism.
Key words: postmodern, journalism, synergy, magazines.
