Журнал «Шут» и литературный процесс 1903-1905 гг Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Е.Г. Таран

ЖУРНАЛ «ШУТ» И ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС 1903-1905 гг.

В статье рассматриваются публикации в юмористическом журнале «Шут», связанные с литературной жизнью в 1903-1905 гг. Творчество Максима Горького, Леонида Андреева и других авторов предстает в виде тем для шуток и пародий.

Ключевые слова: Максим Горький, Л.Н. Андреев, «Шут», рубрика, рецензия.

Отражение современной литературной жизни в периодической печати начала ХХ в. имело различные формы. Это были публикация собственно текстов произведений, критика и полемика вокруг произведений, пародии и юмористика. Все громче заявляли о себе новые литературные направления, объединенные ныне понятием «модернизм». Сообразно этим событиям формировалась и видоизменялась система периодических изданий. Литературный отдел присутствовал в большинстве журналов начала столетия, даже не специфически художественных. Был он и в сравнительно новом для того времени типе «тонкого» еженедельника, занимавшем промежуточное положение между газетой и журналом. Журнал «Шут», о котором пойдет здесь речь, относился наряду с «Будильником» и «Стрекозой» к так называемой (в работах советского времени) обывательской юмористике. Его предшественник четырехстраничный «Маляр» издавался в Петербурге еще с 1871 г., а в 1879 г. получил больший объем и новое название. Выходил «Шут» до 1914 г.

Большинство материалов журнала составляли анекдоты о неверности супругов, мотовстве, нравах купеческих дочерей. Наряду с этим «Шут» оперативно реагировал на события литературной и театральной жизни, общественно-политическую обстановку. Для

© Таран Е.Г., 2014

изучения литературы начала века представляется интересным увидеть, какие события, книги и тенденции заслуживали внимания сотрудников юмористического журнала, остановиться на тональности оценок и ее изменении во времени. В большинстве случаев объектами фельетонов и пародий становились представители как модернизма, так и реализма, и это был взгляд людей из принципиально иного, третьего лагеря, опиравшегося на уже устоявшиеся в эстетическом плане литературные явления.

В указанные годы «Шут» просто не мог пройти мимо таких значительных имен в литературе реализма, как Леонид Андреев и Максим Горький. Литературные новинки в «Шуте», пусть и нерегулярно, представляются в это время в рубрике «Библиография», большинство материалов в которой написано Дмитрием Карриком.

Именно в эту рубрику попала книга князя Н.Д. Урусова «Бессильные люди в изображении Леонида Андреева». И тональность обзора хорошо передает общий тон всех упоминаний Андреева в «Шуте»: «Плохи же материальные обстоятельства его сиятельства, если он за сорок копеек (цена книги. - Е. Т.) решился сделаться дворником и выносить помои»1.

Примечательно, что направление критических публикаций в «Шуте» порой оказывалось близким некоторым материалам в су-воринском «Новом времени», в частности, принадлежавшим перу В. Буренина, не вполне вежливо поминавшего «Горькушу» и «Ан-дрюшу».

Д. Каррик, пишущий еще и под псевдонимом Кри2, посвящает Андрееву следующее четверостишие (1903. № 22. С. 3):

Андреев Леонид Пером скрипит, скрипит, Макая то перо В помойное ведро.

Как видим, ключевое слово в оценке творчества Л. Андреева повторено дважды.

В другой журнальной рубрике, «Добрые пожелания знакомым и друзьям», Андрееву желают: «Не лезть на стену ради угождения низменным вкусам толпы. Такая стена непрочна и скоро осыпется» (1903. № 35. С. 10). А автор материала «Относительная величина наших знаменитостей» подсчитал: «Пять грязечерпальных машин в десять лошадиных сил каждая не вычерпают всю грязь из произведений Л. Андреева» (1903. № 19. С. 15).

В 1904 г. Андреева на страницах журнала особенно не задевали. В самом же начале 1905 г., а именно 22 января, вышел сборник «Знание» на минувший год. Среди произведений, собранных под его обложкой, была повесть Л. Андреева «Красный смех», ставшая впоследствии едва ли не визитной карточкой писателя. Вскоре после выхода сборника «Шут» уделил внимание этому произведению. В № 14 был помещен диалог, так и озаглавленный - «Красный смех»:

- Какое впечатление произвел на вас «Красный смех»?

- Почти никакого.

- ??

- Господин Андреев так много нагромоздил ужасных слов об ужасах, что сам ужас стал не ужасен, и вместо ужаса прыгают только перед вашими глазами ужасные слова и выкрикиваешь невольно: «какой это ужасный писатель» (1905. № 14. С. 2).

В следующем №15 можно найти четверостишие «В альбом Леониду Андрееву», подписанное псевдонимом «Чорный смех» (1905. № 15. С. 2):

Один из «корифеев», По ужасам Поэ -По имени Андреев, По смыслу... не тае...

Для М. Горького 1903 год был ознаменован изданием в «Знании» пьесы «На дне», вызвавшей небывалый ажиотаж. Ранее, в декабре 1902 г., пьеса была с успехом поставлена в МХТ. Вполне естественно, что именно это произведение попало под огонь «Шута». Жупелом служил и псевдоним писателя. Сотрудник журнала под псевдонимом C'est moi, который нам пока не удалось расшифровать, писал в рубрике «Возле кулис» (1903. № 16. С. 15):

- Присутствовали вы на чтении «На дне» Максима Горького?

- Как же, как же!

- Какое же чувство испытывали вы, слушая это чтение?

- Ах, самое горькое!

В том же году писатель стал персонажем своеобразной драматической сценки под названием «Максим Соленый в храме Мельпомены», подписанной Графом Вазелиновым. Действие происходит в таких декорациях: «Храм Мельпомены. Максим Соленый с компанией алко-

голиков, хулиганов, карманников и прочей братии, расположившись по-домашнему, пьют водку и изъясняются на языке ломовых извозчиков. В воздухе носятся ароматы перегорелой монополии, репчатого лука и некоторых других прелестей. Вокруг - грязь, нечистота» (1903. № 23. С. 2). Появившиеся далее Мельпомена и Аполлон настолько впечатлились увиденным, что первая повесилась, а второй побежал топиться. Вторжение новых сил во все области литературно-художественного творчества вызывали на этом этапе резкое неприятие «Шута», исповедовавшего охранительные тенденции.

В начале 1904 г. в журнале появляется заметка о книге Вячеслава Врадия «Краски у Горького: Новый род критики», подписанная псевдонимом Жорж Дорси, за которым скрывался Сергей Августович Бергман3. Характеризуя как саму книгу, так и предмет, которому она посвящена, автор пишет: «Гораздо лучше купить на двугривенный (цена книги. - Е. Т.) ваксы. И польза в ней есть, и можно, кстати, составить себе понятие о цвете красок у Горького» (1904. № 7. С. 15).

10 ноября 1904 г. в Драматическом театре Комиссаржевской состоялась премьера пьесы Горького «Дачники». После спектакля автор вышел к рампе. Вот как вспоминал об этом сам Горький: «...скандал... начала ложа "Мира искусства", и именно - Мережковский, как самый откровенный, горячий и смелый из компании. Затем - Философов, Дягилев, Даманская, Венгерова, Сергеев-Ценский, Кран-диевская, Юрий Беляев и т. д. К ним. присоединились сыщики, коих была тьма. Шипели четыре ложи.»4. Когда Горький появился, шипение, впрочем, уже смолкло. «Никогда я не испытывал. в такой мере и с такой глубиной свою силу, свое значение в жизни, как в тот момент. <...> Только одни аплодисменты и уходящий из зала "Мир искусства"5. В номере «Шута», вышедшем вскоре после этих событий, премьере также уделили внимание. Стихотворение, подписанное Ап. Бельведерским, имело эпиграф: «.Горький, в ответ на шиканья, подойдя к самой рампе, вызывающим взглядом обвел весь зрительный зал. Из газет». Текст гласил (1904. № 47. С. 2):

Сыграть ведь было нужно Такую штуку бесу: Театр весь очень дружно Ошикал эту пьесу. Невежд задетый хором, Тут автор появился; Обвел всех грозным взором И... с треском провалился.

Как сам спектакль вызвал раскол в публике, так и поведение Горького на премьере повлекло за собой неоднозначные оценки. Тема была продолжена в том же номере в рубрике «Не-дельные заметки», которую вела Вера Владимировна Языкова (под псевдонимом Сер Жако), журналистка и писательница, ставшая в 1906 г. главным редактором «Шута». Она иронично писала: «Кому осмелились шикать? - monsieur Горькому, которого еще так недавно в Риге венчали лаврами. Когда роковое шиканье пронеслось по зале, сам monsieur Горький вышел на сцену, подошел к рампе и поглядел, только поглядел на тех, откуда раздался неприятный звук, но этот взгляд. прямо говорил: "наплевать!"» (1904. № 47. С. 14).

Библиография, пусть в основном шутливая и пародийная, присутствовала на страницах «Шута» постоянно. Эти материалы дают наглядное представление о книжном рынке рассматриваемого периода, о читательских интересах, о состоянии литературы.

Например, в рубрике «Библиография» представлялась книга некого Никольского «Песни страсти Востока», включавшая юмористику, сатиры и стихотворения. По словам обозревателя «Шута», из 73 страниц книги 20 оказались пустыми. Возможно, это был типографский брак, но именно эти страницы он считает достойными внимания, поскольку их не надо читать. В принципе, отмечает Д. Каррик, можно не читать и остальные, ибо читатель узнает из книги: «Во-первых, что все женщины Востока до такой степени хороши, что у автора при описании красот их тела дрожали колени, как у паралитика; а во-вторых, что все красавицы Востока ходят в бальных туалетах прародительницы Евы, так как от жгучих и огненных взглядов этих красавиц сгорают все ткани их одежды, не исключая даже шаровар из чертовой кожи» (1903. № 5. С. 15).

В жанре исторического очерка была написана книга автора целого ряда критико-биографических статей и этюдов Н.Д. Но-скова «Александр Македонский». Сотрудник «Шута», подписавшийся Хохлом, высказывает о ней следующее мнение: «Г. Носков наивен, как полмиллиона институток. Он говорит, что "гений Александра Македонского был не только гением разрушения, но и гением создания". <...> Положим, Александр Македонский и герой был, но зачем же. никому не нужные очерки писать?!.» (1903. № 27. С. 15).

И рядом - совсем лаконичный отзыв Хохла о книге Н.И. Познякова «Ничего. Рассказы про людей». Известно, что Позняков работал преподавателем словесности и был архивариусом Академии наук и секретарем академической комиссии для пособий

нуждающимся литераторам, писал статьи по педагогике и являлся автором сочинений для детей. В «Шуте» мы читаем: «Да. <...> Это верно. <...> Про людей г-на Познякова ничего нельзя сказать» (1903. № 27. С. 15).

Книга «Тайны кокетливых будуаров. Пикантные рассказы» была подписана псевдонимом С. Карр. За ним скрывался писатель-юморист, сотрудник целого ряда юмористических журналов Сергей Александрович Патараки (1860-1919)6. Сотрудничал он и с «Шутом», причем достаточно длительное время. Журнал писал о его книге с неприкрытым сарказмом: «Прячась от мужей под кроватями чужих жен, автор писал эти милые рассказы. Некоторые из них водянисты, но это объясняется тем, что автор, лежа под кроватью, попадал иногда пером не в чернильницу, а в сосуд совершенно не литературный» (1903. № 45. С. 15).

Были в журнале и такие пародии:

«К. Рылов. Война и мир. Драма. (Не читавшим "Войны и мира" Л.Н. Толстого драма эта продается за три рубля, а читавшим этот роман - драма продается за три копейки.)

Т.А. Расов. Образование женщин, или влияние фарфоровой посуды на лысины мужей. Издание 142-ое. 1903 г. Тьмутаракань.

К.О. Ринфский. Ранние порки. Сказка для млекопитающихся детей. Москва. 1903 г. Цена 35 коп.

П.Е. Шкова-Тюфякова. Любовь - не игрушечка. Роман в 128 частях. (Ожидается продолжение.) СПб. Цена 128 рублей» (1903. № 17. С. 14).

Имена вымышленных писателей в этом тексте образованы отрывом двух первых букв от фамилий реальных людей. Здесь спародированы типичные явления в книгоиздании того времени: пьеса, написанная на основе известного романа, книга по «женскому вопросу», нравоучительное сочинение для детей и, наконец, роман-«сериал», написанный женщиной. В первом случае имелся в виду Виктор Александрович Крылов (1838-1908) - чрезвычайно плодовитый русский драматург, известный помимо прочего многочисленными либретто для оперетт и инсценировкой (в соавторстве с С. Сутугиным) романа Ф.М. Достоевского «Идиот» (1899). В последнем же случае мы имеем намек на первую жену М. Горького -Е.П. Пешкову.

Самое время задаться вопросом, какие же книги вызывали одобрение «Шута».

Книги женщин-писательниц имели порой и положительные отзывы, как это произошло, например, с детской писательницей И.В. Гордеевой-Щербинской. О ее книге «Катя» рецензент писал:

«Милая книжечка. Рассказы написаны красивым литературным языком, полны верой в правду, в добро, без тенденции» (1905. № 24. С. 15). Вот именно «литература без тенденции» и была, судя по всему, самой приемлемой для «Шута» в то время.

В другой заметке достаточно нейтрально написано о поэтессе Н.В. Крандиевской и ее матери беллетристе А.Р. Тарховой: «.обе стоят на равной высоте и не отбивают друг от друга пальмы первенства» (1905. № 21. С. 14).

Всецело положительную оценку рецензента заслуживает книга Владимира Людвиговича Дедлова (1856-1908) «Просто рассказы». Известно, что Чехов также с симпатией отзывался об этом сборнике. Дедлов (настоящая фамилия Кигн) назван в статье одним из немногих современных писателей, «талант которых говорит сам за себя». И далее: «Автор едко и ядовито осмеивает пороки и добродушно, с тонким юмором вышучивает мелкие недостатки ближних. <...> Читая г. Дедлова, как-то отдыхаешь душою после всех этих "Туманов", "Челкашей" и других quasi-шедевров современной литературы» (1904. № 11. С. 15).

Еще одну положительную рецензию получила «тоненькая изящная коричневая книжечка» Вл. Гордина «Наброски пером». О Гордине известно, что он был начинающим автором, а книга представляла собой сборник из четырех рассказов. «Фразы отрывисты, - пишет рецензент, - коротки, часто будто оборваны на полуслове, но. они производят впечатление; чувствуется, что автор проникся известным настроением, больше того, это-то настроение мучило его и требовало передать его на бумаге» (1904. № 48. С. 15).

Дополнительную информацию об эстетических ориентирах журнала дают большие портреты литераторов, помещавшиеся в начале некоторых номеров в сопровождении стихов «К портрету». Так, в № 7 за 1903 г. был представлен А.А. Плещеев, в № 2 за 1904 г. - Ф.Ф. Фидлер, в № 6 за тот же год - Н.К. Михайловский. № 28 за 1904 г. вышел после смерти А.П. Чехова и содержал его портрет, а также посвященные ему материалы.

На основании рассмотренного материала видно, что по отношению к новым течениям журнал был настроен скептически. Тон статей определялся во многом, конечно, юмористической направленностью. Однако очевидна и установка: «Шут» «доверял» только авторам с уже сложившейся репутацией, оценки творчества которых успели устояться. Все это помогает лучше представить себе, какую инерцию необходимо было преодолеть в начале ХХ в. как символизму, так и новому реализму.

Примечания

1 Шут. 1903. № 45. С. 15. Далее при цитировании год, номер журнала и страницы указаны в тексте статьи.

2 Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей: В 4 т. М.: Изд-во Всесоюз. кн. палаты, 1957. Т. 2. С. 80.

3 Там же. Т. 1. С. 379. Письмо М. Горького Е.П. Пешковой, 12 ноября // Горький М. Полн. собр. соч.: В 30 т. М.: Худож. лит., 1949-1955. Т. 28. С. 334.

5 Там же. С. 333.

6 Масанов И.Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 56.

4