CC BY
77
24. Povsednevnyi mir sovetskogo cheloveka v 1920-1940-kh gg. (The everyday world of Soviet man in the 1920-1940). Rostov-n/D.: South scientific centre of RAS, 2009. 384 p.
25. Russian state archive of Socio-Political history (RGASPI). F. 17. Op. 85. D. 190.
26. RGASPI. F. 17. Op. 29. D. 595.
27. Russian state archive of economy. F. 7734, Op. 2. D. 101.
28. Sovetskaya povsednevnost' i massovoe soznanie: 1939-1945 gg. (Soviet everyday life and mass consciousness: 1939-1945) /ed. by A. Ya. Livshin, I. B. Orlov. M.: ROSSPEN, 2003. 470 p.
29. Severokavkazskii bol'shevik. 1937. No. 66.
30. Severokavkazskii bol'shevik. No. 32. 9 February.
31. Central state archive of the Republic of North Ossetia-Alania (TsGA RSO-A) F. 930. D. 1.
33. TsGA RSO-A. F. R-81. Op. 1. D. 104.
34. Documentation Centre modern history of the Rostov territory. F. 7. Op. 1. D. 319.
35. Shtompka P. V fokuse vnimaniya povsednevnaya zhizn': novyi povorot v sotsiologii (The focus of daily life: a new twist in sociology) // Sotsiologicheskie issledovaniya. 2009. No. 8. P. 5-13.
УДК 070:947.083(497.17)
Н. М. Тихонова
ЖУРНАЛ «РУССКАЯ МЫСЛЬ» О СИТУАЦИИ НА БАЛКАНСКОМ ПОЛУОСТРОВЕ В НАЧАЛЕ 1903 г.
В статье рассматривается отношение ведущего либерального журнала г. Москвы «Русская мысль» к ситуации на Балканском полуострове в первой половине 1903 г. Журнал полагал, что совместные действия России и Австро-Венгрии смогут остановить разрастание конфликта в Македонии и в
других регионах полуострова, а также улучшить положение славянского населения в Османской империи.
Ключевые слова: Балканский полуостров, Македония, реформы, Болгария, Сербия, восстание.
N. М. Tikhonova
THE POSITION OF «RUSSKAYA MYSL» MAGAZINE ON THE SITUATION ON THE BALKAN PENINSULA IN THE BEGINNING OF 1903
The article studies the position of the leading liberal Moscow magazine «Russkaya mysl» on the situation on the Balkan Peninsula in the first half of 1903. The magazine took the position that cooperative actions of Russia and Austria-Hungary could stop the escalation of
the conflict in Macedonia and in other regions of the peninsula and also improve the conditions of Slavic population in the Ottoman Empire.
Key words: the Balkan Peninsula, Macedonia, reforms, Bulgaria, Serbia, rebellion.
К началу ХХ в. российская журналистика добилась значительных успехов. Общественность требовала новых изданий и расширения проблематики, поднимаемой на страницах газет и альманахов. Журнал «Русская мысль» по праву принадлежал к числу наиболее уважаемых и популярных изданий России. Он начал издаваться в 1880 г. в Москве, его издателем-редактором долгое время являлся В. М. Лавров (умер в 1906 г.).
В 1886 г. после смерти редактора С. А. Юрьева журнал отказывается от славянофильских заигрываний, переходя на позиции либеральной, прогрессивной журналистики. Данный курс полностью поддерживал новый редактор В. А. Гольцев. Журнал сыграл важную роль в создании партии конституционных демократов, со временем став рупором правого крыла партии кадетов. Журнал был закрыт большевиками в 1918 г. После этого
эмигрантские круги пытались издавать журнал за пределами России. Журнал проявлял большой интерес к международным делам, выражая свою позицию по ключевым проблемам развития зарубежных государств и международных отношений на страницах рубрики «Иностранное обозрение». Особое внимание журнал уделял событиям, развивавшимся на Балканском полуострове.
1903 г. в истории Балканского полуострова занимал важное место, он стал рубежом, положившим начало новому этапу Балканского кризиса, закончившемуся выстрелами в Сараево в 1914 г. Россия в конце XIX - начале ХХ вв. стремилась сохранить на полуострове статус-кво в союзе с другими европейскими державами. В Санкт-Петербурге понимали, что любая дестабилизация ситуации в Османской империи может привести к непредсказуемым событиям [14, с. 395]. В России стремились избегать внешнеполитических осложнений, ориентируясь на решении внутренних проблем. К тому же внимание Санкт-Петербурга в это время было приковано к Дальнему Востоку. В 1897 г. Россия и Австро-Венгрия заключили специальное соглашение о сохранении статус-кво на полуострове. В декабре 1902 г. министр иностранных дел В. Н. Ламздорф посетил Австро-Венгрию, где Вена и Санкт-Петербург выработали совместный план реформ в Македонии и в начале февраля 1903 г. передали его Порте [12, с. 216].
Однако события на Балканах развивались стремительно, ставя дипломатов в сложное положение. В 1902 г. в ряде районов Македонии вспыхивает антиосманское восстание [17]. События в Македонии вызвали живой отклик в Болгарии, где набирали силу антиосманские настроения. В 1903 г. в Хорватии пал режим бана К. Куэн-Хедервали, что открывало дорогу для распространения югос-лавянских настроений в Австро-Венгрии и за ее пределами. В июне 1903 г. в Сербии произошел переворот, завершившийся свержением династии Обереновичей, сохранявших тесные отношения с Австро-Венгрией и приходом к власти Петра Карагеоргиевича, которого подозревали в русофильстве [16, с. 307].
Балканские события нашли отражение на страницах журнала. Оценивая политические итоги 1902 г. «Русская мысль» проявляла острожный оптимизм. Журнал решительно
осудил сербские погромы в Хорватии, отмечая большой резонанс данных событий в Австро-Венгрии и за ее пределами. Эти погромы болезненно воспринимались в Сербии, где, по мнению издания, обострилась борьба между австрофильскими и русофильскими силами. События в Македонии, будоражившие общественность России, пока не выходили за рамки действий дипломатии. Издание отмечало миролюбивые высказывания ряда болгарских политиков, призывавших снизить накал революционной борьбы в Македонии, чтобы дать Великим державам шанс мирно добиться от Османской империи проведения реформ в провинции [3, с. 209]. Интерес «Русской мысли» к Болгарии не был случайным. Журналисты издания понимали, что решение македонского кризиса во многом зависело от позиции Софии, проявлявшей живой интерес к македонским делам. Современники событий и многие исследователи в наши дни полагают, что за македонским восстанием 1902 г. стояла Болгария, добивавшаяся автономии для Македонии, скорее всего, по образцу «Восточной Руме-лии» [1, с. 146].
«Русская мысль» полагала, что реформы в Македонии будут долгими и сложными. В этой ситуации от славян требовались выдержка и спокойствие, особенно со стороны болгар и Болгарии, где македонские проблемы воспринимались особенно болезненно. Смерть Петко Каравелова, одного из лидеров либеральной партии, пришлась, на взгляд «Русской мысли», весьма некстати. Журнал высоко оценивал политические заслуги П. Каравелова. Он называл болгарского политика видным общественно-политическим деятелем всего Балканского полуострова, сторонником развития Болгарии на принципах конституционализма и демократии [4, с. 210]. Его мудрость и талант могли провести Болгарию по «тонкому лезвию» в дни македонского кризиса.
О возможности компромисса по македонскому вопросу, по мнению журнала, свидетельствовали заявления представителей болгарской оппозиции. Они не призывали к присоединению Македонии к Болгарии. Одни из них призывали к реализации статьи 23 Берлинского трактата, другие к расширению прав Македонии, с назначением генерал-губернатором христианина, возможно, подданного любой европейской страны.
Все они были едины в одном, что Македонию нельзя было делить по этническому признаку между соседними государствами без учета воли жителей данной провинции. Болгарские политики вне зависимости от их политической ориентации подчеркивали, что на Болгарию выпали основные беды от данного восстания: поток беженцев, рост нестабильности в приграничных районах и т. д. [7, с. 226]. Они требовали помощи со стороны великих держав.
Залогом стабильности на Балканском полуострове для «Русской мысли» являлся австро-русский союз. Координация действий на полуострове Вены и Санкт-Петербурга позволяло сохранить статус-кво и избежать нового вооруженного конфликта [3, с. 209]. «Русская мысль» принадлежала к числу немногих периодических изданий, поддерживавших сближение России и Австро-Венгрии на Балканах. Подтверждение своей позиции журнал искал в высказываниях ведущих газет Австро-Венгрии. Старочешская газета «Politik» считала сближение России и Австро-Венгрии главным политическим событием 1902 г., имевшим для империи Габсбургов большее значение в сравнении даже с Тройственным союзом, хотя чешская газета и признавала наличие в Вене и Будапеште кругов, полагавших, что союз с Россией позволит Австро-Венгрии мирно выйти к Салоникам [3, с. 210].
В феврале 1903 г. журнал проводит анализ статей европейской прессы по поводу развития ситуации в Македонии. «Русская мысль» вслед за рядом германских газет признавала завершение периода стабильности на полуострове после окончания русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Брожение в Османской империи вызывало «зловещее опасение» за будущее народов Балканского полуострова. Ситуацию усугубляла Порта, раздававшая обещания проведения реформ, но ничего не делавшая на практике [4, с. 207].
Журнал полностью соглашался с мнением французской газеты «Temps», что в сложившейся ситуации самым оптимальным вариантом стало бы назначение на должность губернатора Македонии грека-христианина Вогоридеса (Алеко-паша), хорошо себя зарекомендовавшего на посту губернатора Восточной Румелии. Однако «Русская мысль», как и большинство французских газет, сомневалось в реализации данного пла-
на, поскольку все назначения в Стамбуле производились не с позиции политической целесообразности, а в результате дворцовых интриг, расстановки сил в серале, личной выгоды. К тому же «Русская мысль» опасалась проведения Стамбулом политики по расколу коалиции европейских стран, требовавших проведения реформа в Македонии. Порта для этого могла назначить в качестве губернатора Македонии одного из германских генералов, находившихся на военной службе в османской армии, тем самым заручившись поддержкой Германии [4, с. 208].
«Русская мысль» внимательно отслеживала позицию прессы Австро-Венгрии по македонскому вопросу. Внимание журнала привлекла статья в одном из ведущих либеральных изданий Австрии «Newe Freie Presse», критиковавшая план реформ в Македонии. Из неё не было понятно, какое количество жандармов-христан и жандармов-мусульман будет размещено в Македонии. Тем более, по мнению австрийского издания, в условиях, когда жандармы месяцами не получали жалование, они могли стать военизированными бандами. Не было понятно, как будет формироваться «Полевая стража», определявшая налог-десятины и ставшая инструментом грабежа местного населения. Австрийское издание и «Русская мысль» полагали, что в мусульманских селениях данная стража должна была формироваться из мусульман, а в христианских селениях из христиан [Там же].
Журнал отмечал две трудности в проведении реформ в Македонии: сложная этническая карта провинции и соперничество ведущих держав между собой. «Русская мысль» в целом считала достоверной статистику, приведенную германской газетой «Kölnische Zeitung». Согласно представленным данным, в Македонии проживали 1 млн 321 тыс. мусульман (турок, болгар-мусульман и албанцев), 1 млн 38 тыс. болгар-христиан, 429 тыс. греков, сербов и румын и 80 тыс. евреев [Там же].
Конфликты между ведущими европейскими державами проявлялись параллельно с развитием македонского кризиса. Великобритания сразу объявила протест в связи с желанием России провести через черноморские проливы военные суда. Однако данный протест не поддержали Германия и
Франция. В этой связи в России интересовались позицией Австро-Венгрии. По мнению «Newe Freie Presse», империю Габсбургов мало волновали склоки вокруг черноморских проливов, так как она ориентировалась на укрепление собственных позиций на Адриатике, в Боснии и Герцеговине и возможно в Албании. Поэтому «Русская мысль», как и большинство европейских изданий, ожидала провала британского демарша [4, с. 209].
В этом же номере журнала публикуется письмо графини Евгении Капнист, активно сотрудничавшей с журналом в 1903-1904 гг., прекрасно разбиравшейся во всех тонкостях балканских дел. Поводом для появления данного письма стали два обстоятельства. Первое - это подчеркивание официальными властями России и периодическими изданиями, вне зависимости от их политической направленности, славянского характера Македонии и забвение исторических судеб и чаяний греческой части населения Македонии, в том числе греков, проживавших в Северном Эпире и Старой Сербии (Косово. -Прим. авт.), ставших объектом террора со стороны албанских банд [9, с. 156].
Е. Капнист критически относилась к требованиям болгар о даровании Македонии автономии в рамках «исторических границ», так как болгары выступали против раздела Македонии по этническому принципу. Болгары мечтали о получении автономии по «критскому варианту», когда на Крите в 1898 г. после очередного восстания было создано «Критское государство», сохранявшее номинальные связи с Османской империей, а по сути, полностью от него отделившееся. В 1908 г. оно де-факто вошло в состав Греции. Следовательно, в будущем можно было допустить вариант присоединения «автономной Македонии» к Болгарии, как это уже произошло с «Восточной Румелией». На взгляд Е. Капнист, Османская империя никогда не согласится пойти на такие действия в отношении Македонии [Там же]. И в этом ее полностью поддержат Германия, Великобритания и Австро-Венгрия. В решении македонского вопроса Е. Капнист призывала не забывать о правах греков и сербов и не только на территории Македонии. Она призывала поднять проблему соблюдения прав греков и сербов в Северном Эпире и в Косово [Там же].
В своем письме Е. Капнист дает интересный исторический очерк, посвященный Македонии, сопровождаемый существенными этнографическими вставками, показывающими, как на протяжении веков менялся этнический состав населения Македонии. В результате этого Е. Капнист приходила к выводу, расходившемуся с мнением большинства российских изданий, политиков и общественных деятелей: «Исторические права на Македонию никоим образом не принадлежат болгарам. На них могут ссылаться греки, а затем сербы» [9, с. 158].
Анализируя различные европейские карты и данные этнографов, Е. Капнист опровергала притязания болгар на всю Македонию. Примечательно, что Е. Капнист при анализе этнического состава населения отдельных вилайетов нигде не употребляла этноним «македонцы». В России, как и в других государствах, население Македонии делилось на болгар, сербов, греков, турок, румын и евреев. В начале ХХ в. значительная часть населения Македонии вообще затруднялась при определении своей этнической принадлежности. Только некоторые представители интеллигенции и предпринимателей идентифицировали себя в качестве «славяно-маке-донцев» [17, с. 318-319].
Е. Капнист была уверена, что греки не относились так несправедливо к болгарам, как это утверждалось в России под воздействием болгарской пропаганды [9, с. 159]. По ее мнению, Болгария, сознательно искажала этническую карту Македонии, отрицая существование значительного сербского и греческого меньшинства в провинции, выдавая за болгарские поселения сербские и болгарские населенные пункты. Болгарская церковь распространяла свое влияние в ох-ридской (сербской) епархии, которая никогда не была болгарской. Болгарская церковь, болгарские школы, поддерживаемые из Болгарии, стали инструментом ассимиляции греческого и сербского населения провинции. В то время как Греция и греки никогда не выдвигали претензий на Северную Македонию, заселенную славянами [9, с. 160].
Ситуацию могла разрешить османская статистика, но она, по мнению Е. Капнист, не выдерживала никакой критики, так как турки сознательно завышали численность мусульманского, и в частности турецкого, населения в регионе [9, с. 161].
Е. Капнист отмечала, что не соответствуют действительности все заявления о нежелании греков бороться за автономию Македонии. Греки были против автономии единой Македонии, что означало переход провинции под полный контроль болгар. Греческий проект предполагал присоединение к Македонии Косово и Северного Эпира с разделом данной территории на три губернаторства: Косовское со столицей в Скопье, Охридское и Салоник-ское. Греки претендовали только на Салоник-ское губернаторство. Е. Капнист полагала, что греки имели право на автономию не меньше болгар с выделением греческого сектора в Македонии [9, с. 162]. «Притязания болгар на южную Македонию, в которой огромное большинство православного населения состоит из не славян, могли быть опровергнуты значительным числом греческих и валашских школ в сравнении с болгарскими», -отмечала Е. Капнист [9, с. 163].
Греки и сербы Македонии, как Сербия и Греция, выступали решительно против болгарской экспансии в Македонии. Не случайно, Е. Капнист обратила внимание на то, что в революционном движении в Македонии принимали участие только болгары и, более того, некоторые сербские и греческие селения пострадали от действий революционеров.
Весной 1903 г. «Русская мысль» выражала осторожный оптимизм и уверенность в реализации проекта реформ на практике и в наступлении затишья в Македонии в случае проведения реформ. Возможность успеха реформ журнал видел в их умеренности, их компромиссном характере. Они не затрагивали суверенитета Османской империи, не предполагая кардинального изменения политической системы в Македонии. Реформы имели локальный масштаб, они были нацелены на ограждение христианского населения от произвола местных властей [5, с. 249]. Успех реформ подкреплялся единством действий великих держав. В сравнении с февралем журнал не акцентировал внимания на разногласиях между основными игроками на мировой арене по македонскому вопросу. По мнению издания, заявления России о том, что она не собирается воевать из-за Македонии, укрепили единство великих держав и остудили сербских и болгарских националистов [5, с. 249].
Во время македонского кризиса в России и за ее пределами обратили внимание на возвращение Франции на Балканы после поражения во франко-прусской войне. «Русская мысль» солидаризировалась в данном отношении с австрийской «Newe Freie Presse». Венское издание констатировало активность французского консула в Салониках, который первым уведомил свое правительство об обострении ситуации в Македонии, в то время как остальная часть дипломатического корпуса первоначально не придала особого значения первым проявлениям дестабилизации ситуации в этой османской провинции [5, с. 249]. Французский парламент и общественность бурно протестовали против действий Порты. Активность Франции, с точки зрения австрийской газеты, объяснялась не только желанием принести македонцам свободу и автономию, но и желанием Франции укрепить собственные позиции на Балканском полуострове, с чем полностью была согласна редакция журнала.
В оценке ситуации в Македонии, и политики Франции в данном регионе «Русская мысль» вступила в жаркую полемику с «Московскими ведомостями». Следует подчеркнуть, что консервативно-правящая элита России очень осторожно отнеслась с самого начала к событиям в Македонии, призывая к совместным действиям с другими великими державами и обращая внимание на факты улучшения положения христианского населения в провинции [15, с. 73]. Она призывала не сгущать краски при описании положения христиан в Македонии и не поддаваться на происки недругов России.
Большим специалистом в области славянской филологии и истории был действительный член Санкт-Петербургской академии наук, профессор Венского университета И. В. Ягич. Поэтому его мнение по македонскому вопросу не могло не заинтересовать «Русскую мысль». В Вене И. В. Ягич опубликовал статью, переданную в сокращенном варианте московским журналом. Он приветствовал восстание в Македонии, не сомневался в нежелании Порты проводить реформы в восставшей провинции и в ее попытках с помощью армии и арнаутов подавить славянское движение в Македонии [13].
В последующие месяцы интерес «Русской мысли» к событиям на Балканском полуо-
строве не снижался. В апреле 1903 г. издание отреагировало на смерть российского консула в г. Митровице Г. С. Щербинина, раненного турецким солдатом 18 марта 1903 г. во время беспорядков в городе, организованных албанцами: «Сердечно жаль молодого талантливого, энергичного и знающего консула» [6, с. 200]. Г. С. Щербинин приступил к исполнению должностных обязанностей в январе 1903 г., пробыв на своей должности всего 10 недель. Он предпринял усилия по защите интересов сербского населения региона [1, с. 146]. Данные события обратили внимание издания на природу мусульманского фанатизма, который мог взорвать ситуацию на Балканах, если Порта не последует советам России и Австро-Венгрии.
В мае 1903 г. из Македонии приходили неутешительные новости. Провинцию захлестнули беспорядки и боевые столкновения македонцев-болгар с турецкими войсками и арнаутами. Турецкая армия демонстрировала жестокость в борьбе с повстанцами. Порта обвинила Болгарию в поощрении революционных беспорядков в Македонии. Этот шаг журнал называл дерзостью (!) [7, с. 225]. В ответ София обвинила Порту в полной бездеятельности и нежелании проводить реформы в Македонии. Нота Болгарии получила полное одобрение издания.
В конце апреля 1903 г. в «Биржевых ведомостях» появилась примечательная статья о позиции Болгарии в македонском кризисе, поддержанная «Русской мыслью» [10]. Согласно данной точке зрения, премьер-министр Болгарии С. П. Данев являлся реалистом, понимающим, что страна не сможет в одиночку решить македонский вопрос, даже добиться для нее автономии. Поэтому С. П. Данев поддерживал реализацию на практике статьи 23 Берлинского трактата, требовавшей проведения в Македонии ряда реформ мирным путем [7, с. 225].
«Биржевые новости» и «Русская мысль» отмечали отсутствие прогресса в реформах в Македонии весной 1903 г. Генеральный инспектор Македонии Х. Хильми-паша без согласования с Портой не мог сместить ни одного чиновника, преобразования сельской жандармерии забуксовали, контингент иностранных офицеров для нее не был сформирован, налоговая реформа была только в проектах [Там же]. Следовательно, практи-
чески ни один пункт австро-русского плана реформ в Македонии не был выполнен на практике.
Шеф-редактор «Биржевых новостей» встретился с королем Сербии Александром Обреновичем. Эта встреча вызвала большой интерес у «Русской мысли». Король призвал Россию равномерно защищать интересы Сербии и Болгарии на Балканах, чтобы не допустить новой междоусобицы между южными славянами. Он благодарил Россию за содействие официальному признанию наличия сербского населения в Македонии и назначению сербских епископов в районы, где доминировали сербы. Данные события приостановили болгарскую экспансию в Македонии, которая опиралась на решения Сан-Стефан-ского договора. Болгарская экспансия вызывала большую тревогу у короля и правящих кругов в Белграде. В то же время Александр сомневался в желании Порты проводить реформы в Македонии, она стремилась только к силовым действиям, о чем свидетельствовал и рост численности турецких войск у границ с Сербией [7, с. 226]. Такой же позиции придерживались премьер-министр и министр иностранных дел Сербии, хотя они и признавали особую роль Болгарии и болгар в национальном возрождении славян Македонии и в защите их прав.
Июньский номер «Русской мысли» за 1903 г. обращал внимание читателей на переворот, произошедший в Белграде 11 июня (29 мая по ст. стилю) 1903 г., в результате которого были убиты король Александр, королева Драга, два брата короля и ряд политиков. «Русская мысль» отмечала первые заявления нового короля Петра Карагеоргиевича о желании развивать сотрудничество с Россией при сохранении нормальных отношений с Австро-Венгрией, соблюдении конституции 1888 г., основных прав граждан и т. д. [8, с. 251]. Журнал подчеркивал, что, несмотря на осуждение переворота и кровавого убийства монарха, европейские державы не применили реальные санкции к Сербии. На этот шаг не решилась даже империя Габсбургов. В Австрии премьер-министр призвал к миролюбию и добрососедству, в Венгрии руководители правительства и парламента сожалели о гибели «настоящего друга» Венгрии, но при этом никто из них не высказался за разрыв связей с Белградом [8, с. 252].
Следует подчеркнуть, что действительно первоначально в Европе сдержанно отнеслись к приходу к власти Петра Карагеорги-евича, требуя от него наказания виновных в жестоких убийствах, совершенных во время переворота, но со временем, когда стало ясно, что убийцы Александра не только не понесли наказания, но и сохранили свои должности, реакция изменилась. Многие государства отозвали своих послов, а империя Габсбургов объявила Сербии экономическую войну [11]. Переворот в Белграде оказал существенное влияние на последующее развитие македонского кризиса. Если король Александр стремился держаться в стороне от македонского кризиса, то пришедшие к власти политические силы в Сербии были не прочь использовать его в собственных
целях. В Белграде росла популярность идеи объединения всех сербов, в том числе Македонии, вокруг Сербии. Белград постепенно втягивался в число активных участников конфликта в Македонии [2]. Журналисты издания настороженно отнеслись к новому правительству Сербии. «Русская мысль» в июне 1903 г. опасалась, как бы переворот в будущем не привел сербский народ к новым бедам [7, с. 252].
2 августа 1903 г. в Ильин день в Македонии, главным образом в населенных болгарами районах вспыхнуло мощное восстание, жестоко подавленное турецкими войсками во второй половине сентября 1903 г. Это событие стало началом нового витка развития Балканского кризиса.
Литература
1. Асланова С. Н. К вопросу об убийстве российского консула в Митровице Г.С.Щербинина (по материалам турецких архивов) // Теория и практика общественного развития. 2015. № 11. С. 145-147.
2. Вишняков Я. В. Македонское движение и переворот в Сербии 29 мая 1903 г. // Новая и новейшая история. 2011. № 6. С. 80-91.
3. Иностранное обозрение // Русская мысль. 1903. Январь. С. 204-201.
4. Иностранное обозрение // Русская мысль. 1903. Февраль. С. 207-210.
5. Иностранное обозрение // Русская мысль. 1903. Март. С. 249-255.
6. Иностранное обозрение // Русская мысль. 1903. Апрель. С. 196-200.
7. Иностранное обозрение // Русская мысль. 1903. Май. С. 225-230.
8. Иностранное обозрение // Русская мысль. 1903. Июнь. С. 244-252.
9. Капнист Е. По македонскому вопросу. (Письмо в редакцию) // Русская мысль. 1903. Февраль. С. 156-163.
10. К восточному вопросу // Биржевые ведомости. 25 апреля 1903.
11. Курчатова О. М. Переворот в Сербии 29 мая 1903 г как объект внешней политики и общественного мнения России: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Саратов: СГУ, 2008. 25 с.
12. Очерки истории министерства иностранных дел России. Т. 3: Биографии министров иностранных дел. 1802-2002 гг. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. 432 с.
13. Птицын А. Н. Хорватские профессора российских дипломатов в университетах в 70-80-е гг. XIX в. // Гуманитарные и юридические исследования. 2016. № 1. С. 105-110.
14. Рыбаченок И. С. Политика России на Балканах на рубеже XIX-XX веков: цели, задачи и методы // Труды Института российской истории РАН / отв. ред. А. Н. Сахаров. Вып. 9. М.; Тула: Гриф и К, 2010. С. 393-424.
15. Сквозников А. Н. Македонский вопрос в начале ХХ века и российская общественность (Macedonian question at the beginning of the XX century and the Russian society) // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2009. Т. 11. № 2. С. 70-76.
16. Чиркович С. М. История сербов. М.: Весь мир, 2009. 409 с.
17. Ямбаев И. М. Македония в 1878-1912 гг. // В «пороховом» погребе Европы. 1878-1914 гг. М.: Индрик, 2003. С. 297-322.
References
1. Aslanova S. N. K voprosu ob ubiistve rossiiskogo konsula v Mitrovitse G. S. Shcherbinina (po materialam turetskikh arkhivov) (Revisiting the murder of the Russian consul in Mitrovica G.S. Scherbinina (a case study of Turkish archives) // Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya. 2015. No. 11. P. 145-147.
2. Vishnyakov Ya. V. Makedonskoe dvizhenie i perevorot v Serbii 29 maya 1903 g. (Macedonian movement and the coup in 29 May 1903 in Serbia) // Novaya i noveishaya istoriya. 2011. No. 6. P. 80-91.
3. Inostrannoe obozrenie (Foreign review) // Russkaya mysl'. 1903. January. P. 204-201.
4. Inostrannoe obozrenie (Foreign review) //Russkaya mysl'. 1903. February. P. 207-210.
5. Inostrannoe obozrenie (Foreign review) // Russkaya mysl'. 1903. March. P. 249-255.
6. Inostrannoe obozrenie (Foreign review) // Russkaya mysl'. 1903. April. P. 196-200.
7. Inostrannoe obozrenie (Foreign review) // Russkaya mysl'. 1903. May. P. 225-230. 8.Inostrannoe obozrenie (Foreign review) // Russkaya mysl'. 1903. June. P. 244-252.
9. Kapnist E. Po makedonskomu voprosu (Pis'mo v redaktsiyu) (On the Macedonian question (letter to the editor) // Russkaya mysl'. 1903. February. P. 156-163.
10. K vostochnomu voprosu (On Eastern question) // Birzhevye vedomosti. 1903. 25 April.
11. Kurchatova O. M. Perevorot v Serbii 29 maya 1903 g. kak ob»ekt vneshnei politiki i obshchestvennogo mneniya Rossii (The coup in 29 May 1903 in Serbia as the object of the foreign policy of Russia and public opinion): avtoref. dis. ... kand. ist. nauk. Saratov: SSU, 2008. 25 p.
12. Ocherki istorii ministerstva inostrannykh del Rossii. T. 3. Biografii ministrov inostrannykh del. 1802-2002 gg. (Essays on the History of the Russian Ministry of Foreign Affairs. V. 3. Biographies of foreign ministers). M.: OLMA-PRESS, 2002. 432 p.
13. Ptitsyn A. N. Khorvatskie professora rossiiskikh diplomatov v universitetakh v 70-80-e gg. XIX v. (Croatian professor of Russian diplomats in universities in 70-80th XIX century) // Gumanitarnye i yuridicheskie issledovaniya. 2016. No. 1.
14. Rybachenok I.S. Politika Rossii na Balkanakh na rubezhe XIX - XX vekov: tseli, zadachi i metody (Russian Policy in the Balkans at the turn of XIX-XX centuries: the goals, objectives and methods) // Trudy Instituta rossiiskoi istorii RAN / ed. by A. N. Sakharov. Vol. 9. M.; Tula: Grif i K, 2010. P. 393-424.
15. Skvoznikov A. N. Makedonskii vopros v nachale XX veka i rossiiskaya obshchestvennost' // Izvestiya Samarskogo nauchnogo tsentra Rossiiskoi akademii nauk. 2009. T. 11. No. 2. P. 70-76.
16. Chirkovich S.M. Istoriya serbov (History of the Serbs). M.: Ves' mir, 2009. 409 p.
17. Yambaev I. M. Makedoniya v 1878-1912 gg. (Macedonia in 1878-1912) // V «porokhovom» pogrebe Evropy. 1878-1914 gg. M.: Indrik, 2003. P. 297-322.
