CC BY
2830. Novoe vremya. - 1965. - № 2. - S. 16-17.
МУСАЕВА САЛИХАТ ИБРАГИМОВНА - доктор исторических наук, профессор, факультет востоковедения Дагестанского государственного университета (sirsa888@mail.ru).
ЗАКЕРИЯЕВА ЛИШАТ АЛИКОВНА - магистрант факультета востоковедения Дагестанского государственного университета.
MUSAEVA, SALIHAT I. - Doctor of History, Professor, Faculty of Oriental Studies, Dagestan State University (sirsa888@mail.ru). ZAKARYAEVA, AYSHAT A. - Master's student of the Faculty of Oriental Studies, Dagestan State University/
УДК 94(47).084.6_050«192/193» DOI: 10.24412/2308-264X-2021-1-74-79
ГАЛИУЛЛИНА Д.М. ЖУРНАЛ «OKT9BR BALASb» КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ СОВЕТСКОГО ДЕТСТВА КОНЦА 1920-Х - НАЧАЛА 1930-Х ГГ. ХХ В.
Ключевые слова: СССР, детские журналы, исторический источник, периодическая печать, татарский язык, антирелигиозная пропаганда, советская идеология.
В статье дается характеристика детскому журналу «Oktsbr balasb» (1929-1932) - одному из важнейших источников по истории советского детства на татарском языке. Показано, как через различные материалы, посвященные детской повседневности, в новых условиях проводилась советская идеологическая пропаганда, в том числе антирелигиозная агитация, направленная на искоренение религиозного сознания у татарских школьников в конце 1920-х - начале 1930-х гг. Проведенный анализ показывает, что Советская власть стремилились создать единое культурное, идеологическое и даже языковое пространство для всех национальностей, причем именно без религии. Однако печать для детей, в том числе журнал «Oktsbr balas^», выступала не только проводником этой политики. Журнал знакомил татарских детей из разных уголков страны с достижениями национальной культуры и способствовал сохранению родного языка и развитию татарской детской литературы.
GALIULLINA, DM.
JOURNAL ^K^BR BALASb» AS A SOURCE ON THE HISTORY OF SOVIET CHILDHOOD IN THE LATE 1920S - EARLY 1930S
Key words: USSR, children's journals, historical source, periodicals, Tatar language, anti-religious propaganda, Soviet ideology
In the article gives a characteristic of the children's journal «Oktsbr balasw) (1929-1932), one of the most important sources in the history of Soviet childhood on the Tatar language. It shows how the Soviet ideological propaganda and antireligious agitation, aimed at eradicating the religious consciousness of Tatar schoolchildren in the late 1920s - early 1930s, was conducted through various materials devoted to children's everyday life under new conditions. The analysis shows that the Soviet government strove to create a single cultural, ideological and even linguistic space for all nationalities, moreover, without religion. However, the press for children, including the magazine "Oktsbr balas", acted not only as a conductor of this policy. The magazine introduced Tatar children from different parts of the country to the achievements of national culture and contributed to the preservation of their native language and the development of Tatar children's literature.
История татарской периодической печати объективно уходит своими корнями в XIX век, когда были предприняты первые попытки создания местной газеты. При этом она показывает объективные трудности процесса становления национальной прессы. Начиная еще с 1833 года, студент М.Г. Никольский, преподаватели П.И. Пашин, В.С. Курочкин восточного разряда Казанского университета неоднократно предпринимали попытки добиться разрешения на издание газеты на татарском языке, но оно так и не было получено. В 1860-е годы за создание татарской прессы начали активно бороться представители татарской интеллигенции - К. Насыри, Х. Фаизханов и др. Во второй половине XIX в. в различные инстанции было подано более двадцати прошений, и все они были отклонены. Единственной газетой для тюркских народов Российской империи до начала ХХ века была «Тарджеман» («Переводчик») - общественно-политическая, литературная и научная газета, издававшаяся в Бахчисарае (1885-1918 гг.) на тюрко-татарском и русском языках (редактор и издатель И. Гаспринский). Данная ситуация изменилась лишь после революции 1905 года. С 1905 по 1917 год в России выходило более 120 газет и журналов на татарском языке [1, с. 55-56]. Среди них была и детская периодическая печать.
В отмеченном контексте требуется также отметить, что в конце XIX - начале XX веков во всех сферах жизни татарского общества происходили кардинальные изменения, определившие качественно новый этап в его развитии. По названию общественно-политического движения российских мусульман джадидизм (от арабского ысул аль-джадид - новый метод), выступавшего за обновление исламской культуры, в исторической литературе он получил название «период джадидизма».
Среди прочего, переосмысление достижений национальной истории и культуры изменило отношение к детству и детям, поскольку татарская интеллигенция понимала, что развитие национального сознания необходимо начинать именно с детей. В этой ситуации особое внимание уделялось развитию татарской детской литературы и периодической печати. В 1907 году в Москве вышел первый номер детского журнала на татарском языке «Тэрбиян-этфаль» («Воспитание детей»). К сожалению, вышло всего пять номеров. Скорее всего, журнал не получил массового распространения, потому что издавался далеко от мест компактного проживания казанских татар. Традиции татарской детской периодики продолжили журналы «Галяме сабиян» (1909-1910) («Ученый малыш»), «Ак юл» (1913-1916) («Светлый путь»), «Балалар деньясы» (1917) («Детский мир») [2, с.61-63]. Их авторы предлагали своим маленьким читателям рассказы, научные и познавательные статьи. Успех татарской периодической печати в начале ХХ века был связан с высоким уровнем грамотности татарского населения. По данным русской периодической печати, на середину 1880-х гг. грамотными (в отношении родной речи) были 60% татар и 10% русских. Со временем эта тенденция еще более окрепла [3, с.49].
После революции 1917 года задачи детской периодической печати, связанные с воспитанием подрастающего поколения, не исчезают, а меняют направление и становятся для новой власти идеологическим оружием в распространении идей марксизма-ленинизма среди молодежи. Видимо, не случайно первый советский детский журнал на татарском языке «Кечкенэ иптэшлэр» (1924) («Маленькие товарищи») начал издаваться в Москве органом Татаро-Башкирского бюро при ЦК ВЛКСМ. Редактором его был назначен татарский поэт, журналист, позднее военный корреспондент, Герой Советского Союза Муса Джалиль (1906-1944). За образец издания при этом был взят популярный дореволюционный детский журнал «Ак юл» («Светлый путь», 1913-1916), главным редактором которого являлся один из первых профессиональных татарских детских писателей Ф. Агиев. С «Ак юл» сотрудничали многие видные писатели, педагоги и общественные деятели того времени Г. Шараф, Ф. Амирхан, Ш. Алкин, Г. Рахим и др. Учитывая популярность дореволюционного журнала, М. Джалиль обратился к его авторскому коллективу с просьбой принять участие в создании нового советского издания. [2, с. 63].
Однако по тематике публикаций журналы «Ак юл» и «Кечкенэ иптэшлэр» сильно отличались. Видимо поэтому не все татарские писатели откликнулись на просьбу М. Джалиля. Первый номер нового издания вышел в марте 1924 года, и на первой же его странице издатели разместили портрет вождя пролетарской революции с текстом: «Дедушка Ленин умер». Начиная с этого времени, «Ленин бабай» - центральная фигура большинства публикаций журнала [4, с. 1].
В «Кечкенэ иптэшлэр» публиковали много статей о школьной, пионерской жизни. Однако национальная тематика в журнале не освещалась. Лишь иногда в нем можно встретить изображение пионера в тюбетейке. Тем не менее, в нем широко публиковались материалы о жизни школьников из регионов, где проживало татарское население. Журнал последовательно пропагандировал советский образ жизни, критикуя «старый режим», в том числе религиозность населения. Хотя критика религии поначалу проводилась не особенно жестко, к концу 1920-х гг. таких текстов становиться заметно больше.
Например, в стихотворении Сагди «Килешеп булмый бабай» (1928) («Дедушка не могу с тобой согласиться») [5, с. 7] (скорее всего, Габдрахман Сагди (1889-1956) - филолог, педагог, критик) ребенок сильно переживает, что должен пойти в вопросах религии против любимого дедушки (Перевод Галиуллиной Д.М.):
«Вот дедушка, с годами я
Вырос безбожником...
Очень люблю тебя дедушка.
Но, согласиться с тобой не могу».
Продолжением журнала «Кечкенэ иптэшлэр» в 1929 году стал «О^эЬг Ьа1а8ь» (до 1931 г. «Ук1эЬг Ьа1а8ь») («Ребенок Октября»). Его деятельность пришлась на время, когда, в связи с укреплением советской власти, воспитательные подходы существенно изменились, в частности произошел переход от «безрелигиозного» к антирелигиозному воспитанию. Этот поворот был окончательно сформулирован в секретном циркуляре Политбюро ЦК ВКП(б) «О мерах по усилению антирелигиозной работы» от 24 января 1929 г. [6, с. 128]. Данные идеологические установки хорошо прослеживаются в текстах журнала, в которых важное место заняла
откровенная пропаганда, в том числе антирелигиозная. При этом она по существу подрывала и традиционный институт семьи. С детства ребенок должен был искать и разоблачать врагов советской власти и понимать, что враг может быть даже среди самых близких людей. В образе «внутреннего врага» при этом часто выступали бабушки и дедушки, традиционно занимавшиеся воспитанием внуков. Именно они учили детей основам ислама, а также запрещенной с 1927 года арабской графике.
«Графическая реформа» 1927 г. ввела алфавит на основе латинской графики (яналиф, «новое письмо») в качестве официальной татарской письменности. С 1 сентября 1927/1928 учебного года к обучению на яналифе переходили все татарские школы II ступени, а с нового 1928/1929 учебного года алфавит на основе латиницы вводился уже во всех учебных заведениях, находившихся в ведении Наркомпроса. В этой связи обучать арабской графике детей официально было запрещено. Однако в семьях эти запреты нередко нарушались.
В этих условиях образ «правильного» советского школьника начал активно формировать журнал «Кечкенэ иптэшлэр». Например, в тексте Г. Мавлиева «Аньщча барып чыкмады» («У нее не получилось») [7, с. 8-9] рассказывается, как надо бороться с религиозными предрассудками в семье. Герой рассказа маленький Салих до школы, пока сидел дома с бабушкой, читал «Ясин» (одна из важнейших сур Корана). В школе же все изменилось. Поэтому однажды придя домой после пионерского сбора и, увидев, как бабушка с младшей сестрой читает «Ясин», он с порога крикнул: «Халиса! Будь готова бороться за дело рабочих!». Девочка вскочила с места, вскинула руку в пионерском приветствии и ответила: «Всегда готова!» У бабушки задрожали колени, «Ясин» упал на пол, и она воскликнула: «Сам испортился, теперь и сестру хочешь в это втянуть?». Салих же спокойно ответил: «Это не так. Мы просто готовимся к новой жизни». Таким образом в рассказе было показано столкновение двух систем, в которой, естественно победила прогрессивная, советская.
Начиная с 1929 года, журнал «Oktabr balase» также активно учил детей разоблачать кулаков, искать «врагов» в пионерских отрядах. К примеру, в 1930 году в нем был опубликован рассказ «Bare^te кэппэг» («Тяжелые дни») [8, с. 6-8], в котором анонимный автор создал образ примерного пионера, «татарского» Павлика Морозова. Повествование в произведении ведется от первого лица. Он - пионер, отец - колхозник, мать - верующая мусульманка. И именно она помогла местному мулле спрятать 25 пудов хлеба у них дома. Мальчик узнал, что кулаки спрятали хлеб также в мечети. Отважный пионер все рассказал вожатому и сам лично показал односельчанам, где спрятаны мешки с зерном. Кулаков арестовали, с матерью он провел разъяснительную беседу. А в мечети после этих событий во время Ураза байрама читали не намаз, а доклады на антирелигиозную тему.
Нужно отметить, что антирелигиозной пропаганде журнал уделял растущее внимание. В нем мы находим достаточно большое количество критических текстов о детях, совершающих намаз или соблюдающих мусульманский пост уразу. Поскольку, в духе времени, у «Oktabr balase» были свои корреспонденты в пионерских отрядах (деткоры), нередко с критическими материалами выступали именно они. К примеру, отчет одного из них - Мингали Зайни в виде рассказа был опубликован в 1932 году под названием: «Parta astada «A^z acuciar» («Ифтар под партой») [9, с. 16-17].
Критикуя практику ифтара или же «авыз ачу» - разговения, вечернего приема пищи во время Рамазана, он описывал случай, который произошел в школе № 17 города Москвы. Мингали на перемене заметил, что две девочки из 5 «А» не спустились на обед в столовую якобы по причине головной боли. Дежурный принес им еду в класс и поставил под парты. Мингали стало интересно, и он стал наблюдать за девочками на переменах. После 6 урока стемнело и девочки, когда в классе никого не осталось, съели свой обед, и присоединились к остальным детям в коридоре. А дежурный забрал тарелки и отнес в столовую. Юный корреспондент сделал вывод: «какие, мужественные поступки способны совершать люди «ради религии». А в блокноте деткора записал: «Антирелигиозную пропаганду необходимо усилить, она должна принять боевой характер».
Сложно сказать, насколько достоверны эти сведения и сколько в них литературного вымысла, но действительно, в этот период и позже, несмотря на преследования и запреты со стороны государства, население продолжало соблюдать религиозные обряды и обычаи. Так, по воспоминаниям Магзума Насретдинова (1939 г.р. дер Черки-Гришино, Буинский район ТАССР)
даже в годы Великой Отечественной войны в их селе почти все женщины держали уразу. А в послевоенные годы в школе во время месяца Рамазан учительница обходила класс со стаканом воды, давала пить каждому, чем доводила девочек до слез.
С конца 1920-х гг. антирелигиозная направленность детских изданий неуклонно усиливалась. При этом в журнальных текстах мусульманских священнослужителей обвиняли также в агитации против колхозов, советской власти. Особенно активно соответствующая проблематика освещалась во время основных мусульманских праздников - Ураза-байрам и Курбан-байрам. Такая критика считалась крайне необходимой, поскольку мусульманское население не всегда признавало советские праздники, противопоставляя им праздничность религиозную. К примеру, 19-21 мая 1929 г. практически все восьмитысячное население нескольких татарских деревень Кузнецкого района Средне-Волжского края (ныне - Ульяновская область) торжественно отпраздновало праздник Курбан-байрам, причем религиозные мероприятия переросли в массовые демонстрации, в которых участвовало около трех тысяч человек. По мнению историка И.Р. Тагирова, это празднование «в какой-то мере было противопоставлено новым советским праздникам, в частности 1 Мая» [3, с. 141-142]. Но разумеется, здесь проявился и протест против колхозов.
Как известно, переломным в развитии колхозного движения явился 1929 г., когда, на основе решений ноябрьского Пленума ЦК ВКП(б), в республике резко усилились темпы коллективизации. В результате проведенных административных мероприятий, с октября по декабрь число колхозов увеличилось в 9 раз [10, с. 249], что вызвало недовольство населения. В этой ситуации «врагами» колхозного строительства объявили не только кулаков, но и священнослужителей, обвинявшихся в срыве коллективизации в ТАССР. По мусульманским обычаям Курбан-байрам связан с обрядом жертвоприношения. По мнению большевиков, мусульмане считали лучше скотину принести в жертву, чем отдать в колхоз. Естественно, что все эти темы поднимал и детский журнал. «Мы должны с этим бороться. Должны создавать артели по разведению скота. Должны объяснить, что жертвоприношение наносит вред. Должны приложить много усилий для разведения скота в колхозах», - писал Г. Халил в «Ок:эЬег Ьа^ь» в 1930 году [11, с. 6-7].
И боролись. В том числе, для этих целей активно использовались произведения писателей и поэтов. Действовали по принципу «цель оправдывает средства», не задумываясь о том, что такие тексты могут и ранить неокрепшую детскую психику. Например, в последнем номере 1932 года журнал напечатал отрывок из романа М. Галау «Кабулсай» (1933) под названием «К^ёег^эп ки11аг» («Опаленные руки») [12, с. 7-9]. Рассказ посвящен событиям детства одного из героев романа - Туктамыша. В пятилетнем возрасте отец взял его с собой на базар. Там Туктамыш увидел маленьких поросят и поиграл с ними. Ребенок, который вырос в татарской деревне, никогда не видел свиней. Дома он рассказал об этом матери. Бедная женщина была шокирована и решила попросить совета у жены муллы «остабикэ». Приговор муллы был жестким: «Огонь!.. От нечистот свиньи может избавить только огонь!» Женщина пришла домой, развела в печи огонь, сожгла всю одежду сына, а затем поднесла к огню руки ребенка. «Он не мог в руках ничего держать пока они заживали. Хлеб он ел из рук сестры. Не мог открыть дверь и выйти на улицу». После того, как немного руки зажили, в старой рваной одежде, потому что другой уже не было, мальчик вышел на улицу, где сверстники встретили его словами: «Туктамыш приласкавший свинью!». Этот урок ребенок запомнил на всю жизнь.
Остается лишь отметить, что сам роман посвящен жизни комсомольцев в свиноводческом совхозе, название которого и дало название роману, и автор хотел показать насколько их трудовой подвиг важен для страны. Но по существу, он стал элементом кампании, в рамках которой в татарских деревнях насильно открывали фермы по разведению свиней. Сопротивление населения этим фермам (по законам шариата мусульманам нельзя употреблять запрещенные Кораном продукты, в том числе свинину), считалось предрассудком. Заметим также, что автор романа М. Галау (1886-1938) - писатель, драматург, журналист, перу которого принадлежат также романы «Болганчык еллар» («Муть»; 1929) и «МеИажирлэр» («Переселенцы»; 1934), изданные на русском языке в Москве (в Казани опубликовать не получилось), был впоследствии репрессирован, а его рукописи на татарском языке после ареста исчезли.
Массштабная борьба с религией давала свои результаты, однако полностью изгнать ислам из жизни татарского населения оказалось практически невозможно. Религию перестали изучать в школах, но дома дети продолжали получать мусульманское воспитание. Хотя открытого сопротивления советской власти уже в 1930-е гг. ни общество, ни духовенство уже не оказывали, сохранение религиозных традиций, обрядов и обычаев можно назвать одним из способов неповинновения и неподчинения власти людей, в чьей жизни религия по-прежнему занимала важное место. К примеру, бабушка автора Гильмибаян Насретдинова (1919 г.р.) училась уже на яналифе и арабскую графику не знала, но все необходимые молитвы выучила наизусть. Ее муж Шайхилислам Насретдинов (1908 г.р.) в годы Великой Отечественной войны читал намаз даже на фронте. Другая бабушка Галиуллиной Д.М. - Ркия Ахмадуллина (1920 г.р.), которая в конце 1930-х гг. была учительницей в Дубъязском районе ТАССР, снимала комнату у муллы, и они вместе читали намаз.
Большое внимание на страницах детских журналов уделялось проблемам гигиены и здоровья. Казанские татары, с детства воспитанные в традициях ислама, хорошо знали правила гигиены и ухода за телом. Детей с рождения учили основам религии и правилам личной гигиены. Так, намаз нельзя совершать без тахарата (омовения). Но казанские татары не часто обращались к врачам, предпочитая лечиться у знахарок, а с многими инфекционными заболеваниями бороться просто не умели. Поэтому первоочередной задачей образованного в 1918 году Казанского губернского отдела здравоохранения, преобразованного в 1920 году в Наркомздрав ТАССР [13, с. 235], стала борьба с эпидемиями, являвшимися следствием гражданской войны, например, трахомой. Эту же задачу поставили перед собой и детские журналы.
Так, в тексте X. Зайни «Doktor karnd^» (1929) («Осмотр у доктора») [14, с. 10-11] перечисляются основные профилактические меры, которые необходимо знать каждому взрослому и ребенку в борьбе с этой опасной болезнью: «У ребенка, больного трахомой, оказывается ничего нельзя брать. Микробы, если он дотронулся до глаз, могут остаться на предметах. У нас дома у каждого - отдельное полотенце. Мы с другими людьми не здороваемся за руку. Если, брали деньги - моем руки с мылом и вытираем своим полотенцем».
При медицинских осмотрах у детей также нередко выявлялись недобор веса и не заживающие раны на голове у мальчиков - из-за частого бритья. Традиционно, эта чисто мусульманская традиция, наоборот, считалась одним из основных элементов мужской гигиены. Причиной же недобора веса доктора считали рацион питания казанских татар, которые в основном употребляли мучные продукты, мясо и мало ели овощей. Поскольку, в принципе, при таком питании у детей в общем должен быть нормальный вес, скорее всего, это была все же попытка показать недостатки традиционного «старого» образа жизни.
Особенно необычным выглядели в детском журнале тексты о борьбе с пьянством. Одним из первых такой текст опубликовал еще журнал «Кечкенэ иптэшлэр» в 1925 г. под названием «Мулла малаен кудык» («Прогнали сына муллы») [15, с. 21]: «В наш отряд каким-то образом попал сын муллы Хужамат Василев. Не давно мы его выгнали из отряда за то, что он пил, курил и матерился. В наших рядах нет места таким сыновьям мул». Как известно, по законам шариата мусульманам запрещено употребление спиртных напитков. Тем более, не занимались этим дети. Однако тема получила постоянную прописку в детских журналах. Так, в 1929 г. журнал «Oktabr balas^» опубликовал рассказ Ш. Шахартдинова «Jana kastym» («Новый костюм») [16, с. 56], повествовавший о том, как мальчику Сирази удалось спасти отца от алкоголизма, прочитав ему брошюру о вреде пьянства. Отец быстро «перевоспитался», бросил пить и в знак благодарности сшил сыну новый костюм.
В принципе, начиная с 1920-х гг. в повседневной жизни казанских татар происходили кардинальные изменения, особенно в городе. Но, скорее всего, на страницы татарского детского журнала перенесли проблему общесоюзного масштаба, ведь журнал «Oktabr balas^» тоже издавался в Москве.
В целом, анализ татарских детских журналов показывает, что Советская власть стремилились создать единое культурное, идеологическое и даже языковое пространство для всех национальностей, причем именно без религии. Однако печать для детей, в том числе журнал «Oktabr balas^», выступала не только проводником этой политики. Журнал знакомил татарских
детей из разных уголков страны с достижениями национальной культуры и способствовал сохранению родного языка и развитию татарской детской литературы.
Литература и источники
1. Гарифуллин В.З., Сабирова Л.Р. Татарская журналистика: исторический опыт и перспективы развития // Ученые записки Казанского университета. Сер. Гуманитарные науки. - 2015. - Т. 157. - Кн.4. - С. 54-61.
2. Абызова Р.Р. Татарские детские журналы (1907-1918) и судьбы их создателей // Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева. - 2020. - Т. 1. № 4. - С. 59-67.
3. Сальникова А.А., Галиуллина Д.М. Татарская «Алифба». Национальный букварь в мультикультурном пространстве (конец XIX - начало ХХ вв.). - М.: НПБ им. К.Д. Ушинского, 2014. - 260 с.
4. Ленин бабай Yлде // Кечкенэ иптэшлэр. - 1928. - №1. - Б. 1.
5. Сэгди. Килешеп булмый бабай // Кечкенэ иптэшлэр. - 1928. - № 3. - Б. 7.
6. Сальникова А.А., Галиуллина Д.М. От «безрелигиозного» к «антирелигиозному» воспитанию татарских школьников в 1920-е - начале 1930-х гг.: тактики и практики // Вестник ПСТГУ. Серия IV: Педагогика. Психология. - 2020. - Вып. 57. - С. 123135.
7. Мэвлиев Г. Анынча барып чыкмады // Кечкенэ иптэшлэр. - 1928. - № 3. - Б.8-9.
8. Вэге1е§1е кепдэг // Yktebr balasR - 1930. - № 12. - В. 6-8.
9. Mingali Zqjni. Parta astnda «Aum асись1аг» // ОйэЬг balasR - 1932. - № 2. - В. 16-17.
10. Тагиров И.Р. Очерки истории Татарстана и татарского народа (ХХ век). - Казань: Тат. книж. издат., 1999. - 467 с.
11. ХэШ G. Qorban aldnnan // Y^br balasR - 1930. - № 1 (6). - В. 6-7.
12. GэllэYM. Kejdere^n kullar // ОйэЬг balasK - 1932. - № 11-12. - В. 7-9.
13. Санитарно-гигиеническая служба // Татарская энциклопедия. Т.5. - Казань: Инст. Тат. энцик., 2010. - 734 с.
14. Z^niX. Doktor karadь // Ytobr balasK - 1929. - № 3. - В. 10-11.
15. Мулла малаен кудык // Кечкенэ иптэшлэр. - 1925. - № 10. - Б. 21.
16. ^эШп//§. Jana kastym // Yktebr balasK - 1929. - № 3. - В. 56.
References and Sources
1. Garifullin V.Z., Sabirova L.R. Tatarskaya zhurnalistika: istoricheskij opyt i perspektivy razvitiya // Uchenye zapiski Kazanskogo universiteta. Ser. Gumanitarnye nauki. - 2015. - T. 157. - Kn.4. - S. 54-61.
2. Abyzova R.R. Tatarskie detskie zhurnaly (1907-1918) i sud'by ih sozdatelej // Vestnik Volzhskogo universiteta imeni V.N. Tatishcheva. - 2020. - T. 1. № 4. - S. 59-67.
3. Sal'nikova A.A., Galiullina D.M. Tatarskaya «Alifba». Nacional'nyj bukvar' v mul'tikul'turnom prostranstve (konec XIX - nachalo HKH vv.). - M.: NPB im. K.D. Ushinskogo, 2014. - 260 s.
4. Lenin babaj Ylde // Kechke^ iptэsh1эr. - 1928. - №1. - B. 1.
5. Sэgdi. Kileshep bulmyj babaj // Kechke^ iptэsh1эr. - 1928. - № 3. - B. 7.
6. Sal'nikova A.A., Galiullina D.M. Ot «bezreligioznogo» k «antireligioznomu» vospitaniyu tatarskih shkol'nikov v 1920-e - nachale 1930-h gg.: taktiki i praktiki // Vestnik PSTGU. Seriya IV: Pedagogika. Psihologiya. - 2020. - Vyp. 57. - S. 123-135.
7. МэуНеу G. AnyHcha baryp chykmady // Kechkenэ iptэsh1эr. - 1928. - № 3. - B.8-9.
8. Бэгек^е kennэr // Ytebr balas'. - 1930. - № 12. - V. 6-8.
9. Mingali Zэjni. Parta astnda «Au'z acuc'lar» // Oktebr balas'. - 1932. - № 2. - V. 16-17.
10. Tagirov I.R. Ocherki istorii Tatarstana i tatarskogo naroda (HKH vek). - Kazan': Tat. knizh. izdat., 1999. - 467 s.
11. ХэШ G. Qorban aldnnan // Ytebr balas'. - 1930. - № 1 (6). - V. 6-7.
12. Gэ11эY M. Kejdere^n kullar // Otebr balas'. - 1932. - № 11-12. - V. 7-9.
13. Sanitarno-gigienicheskaya sluzhba // Tatarskaya enciklopediya. T.5. - Kazan': Inst. Tat. encik., 2010. - 734 s.
14. Z^ni X. Doktor karad' // Ytebr balas'. - 1929. - № 3. - V. 10-11.
15. Mulla malaen kudyk // Kechke^ iptэsh1эr. - 1925. - № 10. - B. 21.
16. ^rttinff §. Jana kastym // Ytebr balas'. - 1929. - № 3. - V. 56.
ГАЛИУЛЛИНА ДИЛЯРА МАГЗУМОВНА, - кандидат исторических наук, доцент, кафедра Отечественной истории Казанского (Приволжского) федерального университета (galiullinadm@mail.ru).
GALIULLINA, DILIARA M. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of Russian History, Kazan (Volga Region) Federal University (galiullinadm@mail.ru).
УДК 316.344.273.6-058.8(470.344)«1927/1941» Б01: 10.24412/2308-264Х-2021-1-79-83
СЕМЕНОВА И.Ю. ОПРОСНЫЙ ЛИСТ БЕСПРИЗОРНИКА, КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ БОРЬБЫ С ДЕТСКОЙ И ПОДРОСТКОВОЙ БЕСПРИЗОРНОСТЬЮ И БЕЗНАДЗОРНОСТЬЮ В ЧУВАШСКОЙ АССР: К ИСТОРИИ РЕГИОНАЛЬНОЙ
ПОЛИТИКИ (1927 - 1930-е гг.)
Ключевые слова: Чувашская АССР, беспризорность, безнадзорность детей, опросный лист беспризорного, социальный портрет беспризорника, сиротство, трудные подростки, органы борьбы с беспризорностью и безнадзорностью, государственная политика ЧАССР в отношении семьи.
В статье рассмотрен такой источник по истории борьбы с детской беспризорностью и безнадзорностью в Чувашской АССР, как опросные листы беспризорного на предмет учета и оказания ему помощи по «Инструкции о порядке проведения учета-переписи беспризорных и безнадзорных детей Чувашской Республики» (1927), находящиеся в фондах Государственного исторического архива Чувашской Республики. Автор обращает пристальное внимание на форму опросного листа беспризорника, как источника для исторической реконструкции, и его информационный потенциал. В статье раскрыт порядок проведения учета-переписи беспризорников сети детских воспитательных учреждений Чувашской АССР в 1930-е годы,
