CC BY
192
Мельник Марина Геннадьевна
Журнал братьев Достоевских «Время»: Тема защиты прав униженных и
оскорбленных
Федор Михайлович Достоевский, помимо литературной деятельности, реализовал себя как редактор и издатель газет и журналов. В эпоху реформ 1860-х гг. он совместно со старшим братом Михаилом выпускал журнал «Время». Б.Н. Тарасов объясняет потребность Достоевского в публицистической деятельности страстным желанием последнего «говорить напрямую с читателем, непосредственно влиять на ход социального развития, вносить незамедлительный вклад в улучшение отношений между людьми» [20, с. 5].
В статье исследуются общественно-политические и правовые взгляды Ф.М. Достоевского, получившие освещение в журнале «Время». Изучением этой темы занимались российские ученые 20 в. - М.М. Бахтин, В.С. Нечаева,
Н.Г. Чернышевский, А.С. Долинин, У.А. Гуральник, В.Я. Кирпотин.
Периодический журнал «Время» начал издаваться в 1861 году. Он позиционировался как литературное-политическое издание. В разделе «Политическое обозрение» печатались известия последней почты, политические слухи, письма иностранных корреспондентов. Это было полное ежемесячное обозрение политической жизни Российской империи и ряда других государств. Редакторы - братья Достоевские - привлекли к сотрудничеству в журнале ведущих писателей и журналистов того времени: А.Н. Майкова, А.П. Милюкова, А.У. Порецкого, И.С. Тургенева, Н.А. Некрасова, Д.В. Григоровича и других. Однако большинство сотрудников «Времени» составила молодежь - выходцы из провинции, представители духовного сословия, мелкочиновничьей и мещанской среды.
Дочь Ф.М. Достоевского - Любовь Федоровна вспоминала: «появление Достоевского в Петербурге в 1860 г. после долгих лет каторги и солдатчины было восторженно встречено революционной молодежью» [14, с. 187]. «В
нем чтили недавнего страдальца, каторгой поплатившегося за свои убеждения» [17, с. 225], - писал один из участников революционного движения 1860-х годов Л.Ф. Пантелеев. «Тогдашний Достоевский еще считался чуть не революционером, - вспоминал П.Д. Боборыкин. - В авторе романа «Униженные и оскорбленные» ... современники видели борца за общественную правду и обличителя всего того, что давило в России всякую свободу и тушило каждый лишний луч света» [2, с. 281]. Возможно, именно по причине такого преклонения перед известным писателем в журнале «Время» начали печататься и многие представители студенческого движения: П.Н. Ткачев, К.К. Сунгуров, А.П. Суслова, В.П. Острогорский и др.
Авторы журнала высказывали настойчивое требование отменить телесные наказания и отучить от них народ: «Русского человека приучили к розге; стоит только дать ему отвыкнуть от нее, и тогда она не только не будет необходимостью, но даже сделается невозможною. А это привычка уже, конечно, не из тех, от которых отвыкать трудно, и не знаю, что другое могло бы так успешно произвести нравственное перерождение русского человека, как эта привычка» [5, с. 45]. Они подчеркивали, что телесные наказания вызывают у людей чувства забитости, социальной приниженности. Например, на флоте строгость уставов и суровая дисциплина признаются необходимыми, и «.русский человек давно смирился с этой необходимостью, как с чем-то должным и неотвратимым». Но при этом русский человек уже не чувствует, как этот порядок «растлевает его и низводит со степени человека» [5, с. 44].
Во «Времени» № 4 за 1861 год приводится цитата из журнала «Морской сборникъ», о том, что орган военно-морского ведомства «не может не восставать против жестокого обращения с нижними чинами, и отчасти признавая трудность заменения телесных наказаний на флоте другими, более соответствующими человеческому достоинству, наказаниями, не разделяет мнения тех, которые не находят никакой возможности и надобности бросить за борт линьки и розги, даже относительно лучшей части команды» [5, с. 44-45]. Далее с удовлетворением сообщается новость, что московская полиция нача-
ла предпринимать меры для ограничения телесных наказаний. А женщин и вовсе решено больше не подвергать этому наказанию.
Отстаивая права личности, братья Достоевские выступали и против сословных границ, безграмотности населения. «Из всех настоящих общественных стремлений наших, ни одно не идет так дружно и не осуществляется так быстро, как стремление - шире и шире развивать средства к всеобщему образованию» [3, с. 17]. Журнал «Время» приводит положительные примеры достижения этой цели. Он сообщает, что в последние годы в разных городах Российской империи открываются воскресные школы и ежедневные училища, даже в далеких уголках (Казанская, Костромская, Псковская губернии). Однако не везде работа ведется благополучно. Например, в саратовской воскресной школе холодно: «дети должны там сидеть в шубах, не имея никакой возможности выставить даже руки из рукавов тулупа» [3, с. 22-28].
В последующих номерах журнала авторы освещают факты по делу распространения грамотности. Например, в выпуске № 3 за 1861 год они пишут, что «воскресные школы все продолжают умножаться». Открыты новые школы и женские гимназии в Петрозаводске, Новгороде, Ярославской губернии, Угличе, селе Архангельском, Самаре, Нальчике, Курской губернии и в других регионах. С удовлетворением указывается на «заметное оживление умственной деятельности в некоторых провинциальных городах» (Саратов, Симбирск) [4, с. 27-28]. Из Ярославля пишут, что там «принимаются меры к распространению грамотности между арестантами тюремного замка. .Число подписчиков в публичной библиотеке для чтения в нынешнем году перешло за двести. Не много слов, да много дела!» [4, с. 28-29]. Также приводится пример инициативы дворян в деле образования народа: в Вязьме дворянство учредило Общество распространения грамотности и образования в простом народе. А в Казани студенты университета изъявили желание открыть воскресную школу при тюремном замке, для арестантов [5, с. 31].
Необходимость ликвидации сословных границ в обществе журнал «Время» объяснял тем, что социальные барьеры мешают гармоничному сосуще-
ствованию людей. «Пока в отношениях с подчиненными начальствующие добровольно не отложат сословныя преимущества свои и не изменят взгляда на вверенных законному их управлению крестьян, заслуживающих нашего уважения, потому что они люди; пока начальствующие не будут поставлять себя на их место и вникать в их нужды, - дотоле ни те, ни другие понимать друг друга не будут» [4, с. 34].
Шилль в статье «Куда девались наши деньги» одного из номеров журнала «Время» выражает мысль, что «наибольшее по местным условиям развитие промышленности совпадает с наибольшим развитием личности и с прочностью обеспечения ее прав» [3, с. 113]. Анализируя международный опыт положения представителей рабочего класса он пишет, что успех промышленной деятельности определенной страны во многом зависит от «законов, которыми обеспечиваются в высокой степени имущественные и личные права членов этой нации. ...Известно, что каждый волосок на голове английского чернорабочаго и всякая мелкая монета в его кармане столько же, по возможности, обеспечиваются законами и правосудием в Англии, сколько и баронская личность и миллионы Ротшильдов. За то и крошечная в сравнении с каким-нибудь Китаем Англия неизмеримо богаче и сильнее во всех отношениях не только одного, но и многих Китаев» [3, с. 113].
Тема отмены крепостного права не получила широкого освещения в журнале «Время». Достоевские лишь сделали акцент на нравственной стороне освобождения крепостных, подчеркивая, что «преимущества свободного труда над несвободным уже давно не подлежат никакому спору; они огромны не в одном экономическом смысле: за развитием свободного труда неизбежно следует развитие чувства человеческого достоинства, которое необходимо предполагает и возвышение уровня народной нравственности» [4, с. 16]. Мысль о том, что свободный труд обеспечивает достоинство человека, проводилась и во многих последующих материалах журнала на тему крестьянской реформы.
Редакторы «Времени» уделили много внимания теме готовящейся судебной реформы 1862 года. Основным достижением преобразований они считали ликвидацию сословных судов и введение института присяжных заседателей. В России впервые учреждался суд, не зависящий от властей и состоящий из народных представителей. П.Н. Ткачев выразил восхищение внесением субъективного нравственного элемента в работу судебной машины: «Русский человек слишком снисходителен к другим, говорят, склонен более прощать, чем осуждать, слишком совестлив, осмотрителен и даже нерешителен, когда дело доходит до окончательного приговора; тем лучше, тем лучше, пусть живая струя жизни, гуманности, человечности широким потоком вольется в сухой безжизненный формализм наших официальных судов!» [21, с. 106-107].
Сам Ф.М. Достоевский в повести «Записки из Мертвого дома» (начала издаваться в 1861 г.) подчеркивал социальный аспект «народной идеи». Он расценивал представления о преступлении народа и «начальства» как несовместимые: «Арестант, например, хоть и всегда наклонен чувствовать себя правым в преступлениях против начальства, так что и самый вопрос об этом для него немыслим, но всё-таки он практически сознавал, что начальство смотрит на его преступление совсем иным взглядом.» [22]. Присяжные, по мнению писателя, должны были выносить приговор подсудимому, руководствуясь «народной правдой и верой» [23, с. 303].
Знаменитый русский юрист А.Ф. Кони писал, что Ф.М. Достоевский еще до проведения судебной реформы оказал своим творчеством влияние на прогрессивную часть русского общества: «Заступник за униженных и оскорбленных, друг падших и слабых, он выдвигает их вперед, он является борцом за живого человека, которого так недоставало старому порядку и которого он нам так изобразил во всех его душевных движениях, подлежавших изучению подготавливавшегося тогда нового суда» [13, с. 419].
С 1862 года Достоевский внимательно следил за деятельностью реформированного русского суда. В разных номерах журнала он освещал вопрос
учреждения устного крестьянского суда, проект устава о военном морском суде. Скорее всего, это связано с интересом писателя к проблеме преступности и справедливости наказания, к психологии преступника. Жена писателя вспоминала, что он приходил в восторг от «справедливых и разумных приговоров» присяжных заседателей [9, с. 170]. Достоевский писал, что, когда в 1862 году устанавливался «новый (правый) суд», ему «в мечтаниях мерещились заседания, где почти сплошь будут заседать, например, крестьяне, вчерашние крепостные» [23, с. 317].
Заслуживает внимания и более ранняя публикация под названием «Заметка по крестьянскому вопросу. О выгодах третейского разбирательства споров между крестьянами и помещиками», посвященная одному из способов мирного разрешения конфликтов между крестьянами и помещиками -«третейский разбор между спорящими сторонами». Третейский суд был введен «Положениями 19 февраля» и подразумевал добровольное соглашение между крестьянином и помещиком по какому-либо вопросу. Такое соглашение могло быть заключено при условии обладания обеими сторонами прав и свобод. Дарование крепостным крестьянам личных и имущественных прав поставило их в такое положение относительно помещика, при котором между ними стало возможным добровольное соглашение [6, с. 51-58].
Также необходимо отметить, что в 1861 году редакция «Времени» открыла серию публикаций, посвященных знаменитым западноевропейским уголовным процессам XIX в. Авторы публиковали материалы уголовной хроники, анализировали ход судебных процессов, их социально-психологическое содержание. Уникальность этой серии в том, что в ней Достоевский еще и пытался подвести читателя к определенному выводу, повлиять на его правосознание. В материале «Лезюркъ. Из уголовных дел Франции (17961851). Случай судейской ошибки» журнала «Время» № 4 за 1861 год приведен случай из уголовной практики Венецианской республики, заставляющий читателя задуматься о цене ошибки судей. В Венеции неизвестным был убит сенатор. В груди погибшего нашли кинжал, а затем такой же нашли при обы-
ске у хлебника, который жил по соседству с домом сенатора. Хлебника обвинили в убийстве. Единственная улика - кинжал - показалась судьям достаточным доказательством вины хлебника, и его признали виновным в убийстве сенатора, приговорили к смертной казни. Однако спустя некоторое время был выявлен настоящий преступник. Получается, судьи на основе только одного косвенного доказательства приговорили к смерти невиновного, и правосудию надлежало публично признаться в совершенном легальном убийстве. Требовалось именно официальное признание, вызванное ошибкою судей. С этим согласились и венецианский дож, и инквизиторы, и Совет десяти. Судьи, вынесшие этот смертный приговор, надели на себя траурные костюмы, а в зале судебных заседаний были начертаны слова: «припомните несчастного хлебника». Республика взяла под свою опеку семейство невинно убитого хлебника, в церквях установили постоянную заупокойную панихиду о его душе [5, с. 411-412]. В очерке подчеркивалось, что «увлечение следователя или судьи, торопливость в произнесении над обвиненным смертного приговора, влекут за собою для обвиненного невозвратимую, непосредственного для него, потерю лучшего достояния, которым владеет человек - жизни» [5, с. 412]. По нашему мнению, Достоевский пытался донести до читателей мысль о необходимости тщательного исследования судебных доказательств судьями, о праве обвиняемого на справедливый приговор.
В журнале «Время» были опубликованы еще несколько очерков уголовных дел: «Мадам Лафарж. Из уголовных дел Франции» (1861. № 5), «Каролина английская и Бергами (процесс 1820 г.)» (1861. № 7), «Мадам Лакост» (1861. № 10), «Таинственное убийство. Из уголовных дел Франции 1840 г.» (1862. № 1), «Убийцы Пешара. (Французское уголовное дело 1857-1858 гг.)» (1862. № 2). Материалы старых уголовных дел и примеры освещения судебных процессов по этим делам, права подсудимого во время следственных действий были интересны и актуальны для читателей журнала «Время» именно в обозначенный период - подготовки судебной реформы 1862 года.
Значительное место в журнале «Время» отводилось событиям за рубежом, которые освещал писатель А.Е. Разин. Его рубрики так и назывались: «Итальянские дела», «Французские дела» и т. п. Много места в этих политических обозрениях автор отводил теме борьбы за освобождение от рабства в Соединенных Штатах, ассоциировавшейся с крестьянской реформой в России [11, с. 391]. Разин писал, что раскол американского народа произошел вследствие «давнишней, злокачественной язвы, разъедавшей Соединенные Штаты, по поводу невольничества.» [4, с. 1-2]. Закон уничтожил рабство, но он бессилен перед типом и цветом кожи, который «увековечил воспоминание о рабстве» [4, с. 2]. Разин напоминает, что «все эти несправедливости» господствуют и в Европе у образованнейших народов. Те же аристократы упорно держатся своей касты - и в браках, и на церковных скамейках, и в местах погребения, и даже в удовольствиях [4, с. 3].
В начале 1863 года издатели «Времени» надеялись на дальнейший успех журнала, имея на это немало оснований: огромное по тем временам количество подписчиков (более 4000), много желающих печататься в журнале. Однако в журнале № 4 за 1863 г. появилась статья Н.Н. Страхова «Роковой вопрос», посвященная вспыхнувшему в то время польскому восстанию. Эта публикация привела к закрытию журнала «Время».
После неудачи братья Достоевские в 1864-1865 гг. издавали журнал «Эпоха». В начале 1870-х годов - уже после смерти старшего брата - Ф.М. Достоевский редактировал «Гражданина» («газету-журнал политики и литературы») князя В.П. Мещерского. В 1875-1881-х гг. выходил еженедельник Достоевского «Дневник писателя», освещавший актуальные проблемы своего времени и размышлявший над судьбами бытия. Н.Н. Страхов вспоминал: «Дух и направление журналов Достоевского составляют совершенно особую полосу в петербургской журналистике, отличающейся, как известно, большою однородностию в своих стремлениях, вероятно, вследствие однородности тех условий, среди которых она развивается. Деятельность Федора Михайловича шла вразрез с этим общим петербургским настроением, и пре-
имущественно он, силою таланта и жаром проповеди, дал значительный успех другому настроению, более широкому, - русскому, а не петербургскому» [18, с. 275].
Список литературы
1. Биография, письма и заметки из записной книжки Ф.М. Достоевского / Сост. Н.Н. Страхов, О.Ф. Миллер. - СПб.: Типография А.С. Суворина, 1883. 830 с.
2. Боборыкин П.Д. Воспоминания. Т. I. «За полвека». - М., 1965. С. 281. 670 с.
3. Время. 1861. № 2. 102 с.
4. Время. 1861. № 3. 111 с.
5. Время. 1861. № 4. 107 с.
6. Время. 1861. № 7. 104 с.
7. Время. 1863. № 4. 112 с.
8. Долинин А.С. К цензурной истории первых двух журналов Достоевского // Ф.М. Достоевский. Статьи и материалы. Сб. 2. 580 с.
9. Достоевская А.Г. Воспоминания. - М., 1971. 496 с.
10. Достоевский Ф.М. Материалы и исследования. - Л., 1976. T. 2. С. 247256 (см. подробное изложение событий в воспоминаниях Н.Н. Страхова).
11. История русской журналистики XVIII-XIX веков: Учебник / Л.П. Громова, М.М. Ковалева, А.И. Станько, Ю.В. Стенник и др.; Под ред. Л.П. Громовой. - 2-е изд., испр. и доп. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005. 388 с.
12. Катков М.Н. По поводу статьи «Роковой вопрос» в журнале «Время». Русский Вестник. 1863. Т. 45. Май. С. 398-418.
13. Кони А.Ф. Собр. соч. - М., 1968. T. 6. 511 с.
14. Л.Ф. Достоевская об отце (Впервые переведенные главы воспоминаний). Публикация С.В. Белова. Перевод с немецкого Е.С. Кибардиной. // Ф.М. Достоевский. Новые материалы и исследования. С. 291-309.
15. Моро Э. Незабудка. Избранное. - М., 1937. 182 с.
16. Нечаева В.С. Журнал М.М. и Ф.М. Достоевских «Время» 1861-1863. -М., «Наука», 1972. 308 с.
17. Пантелеев Л.Ф. Воспоминания. - М., 1958. 875 с.
18. Страхов Н.Н. Воспоминания о Федоре Михайловиче Достоевском. С. 275-284 / Полное собрание сочинений Ф.М. Достоевского, т. I. Биография, письма и заметки из записной книжки. - СПб, Тип. А.С. Суворина, 1883.
19. Страхов Н.Н. Роковой вопрос // Время». 1863. № 4.
URL: http://dugward.ru/librarv/strahov/strahov rokovov vopros.html
20. Тарасов Б.Н. Отчет о виденном, слышанном и прочитанном // Ф. М. Достоевский. Дневник писателя (избранные страницы). - М., 1989. 311 с.
21. Ткачев П.Н. Наши будущие присяжные // Время. 1863. № 4. С. 104107.
22. Федор Михайлович Достоевский. Записки из мертвого дома. Ч. 2, гл. 2. «Продолжение». URL: http://az.lib.ru7d/dostoewskii f m/text 0030.shtml
23. Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений в 15 томах. Т. 12. - Ленинград, изд-во «Наука», 1988-1996. 412 с.
