CC BY
81
Вестник Омского университета. Серия «Психология». 2021. № 4. С. 20-26. УДК 159.923.2
DOI: 10.24147/2410-6364.2021.4.20-26
ЖИЗНЕСТОЙКОСТЬ В УСЛОВИЯХ ПАНДЕМИИ
Е. В. Евсеенкова
Кемеровский государственный университет (Кемерово, Россия)
В статье описаны трансформации, которые внесла пандемия COVID-19 в жизнь современного человека, его субъективную картину мира, представление о себе и своей роли в этом мире. Представлены негативные последствия этих трансформаций для психического здоровья и самочувствия личности, а также сделана попытка наметить и ряд позитивных изменений. Проанализированы публикации, посвященные исследованию жизнестойкости и особенностей ее проявления в условиях пандемии и самоизоляции.
Ключевые слова: жизнестойкость; пандемия; COVID-19; копинг-стратегии; сложные жизненные ситуации.
HARDINESS IN PANDEMIC CONDITIONS
E. V. Evseenkova
Kemerovo State University (Kemerovo, Russia)
The article describes the transformations that the COVID-19 pandemic has brought into the life of a modern person, his subjective picture of the world, his idea of himself and his role in this world. The negative consequences of these transformations for the mental health and well-being of the individual are presented. The author made the attempt to outline a number of positive changes, analyzed publications devoted to the studies of hardiness and the characteristics of its manifestation in a pandemic and self-isolation.
Keywords: hardiness / resilience; pandemic; COVID-19; coping strategies; difficult life situations.
Человечество после Второй мировой войны, периодически сталкиваясь с частными катаклизмами, которые касались в большей или меньшей степени населения отдельных территорий, до недавнего времени не оказывалось вовлеченным в бедствие мирового масштаба, затрагивающее большинство, если не всех людей. Сменялись поколения, повышалось качество жизни, с ним росла средняя продолжительность жизни человека (за XX век более чем в 2 раза). И в общественном сознании постепенно складывалось ощущение, что человечество достигло наконец такого уровня своего развития, при котором если экстремальные, катастрофические события еще случаются, то уже не угрожают человечеству в целом как виду. И хотя отдельные прогнозы, что нас могут ждать в дальнейшем экологические катастрофы, изменение климата, ядерные войны, в общественном сознании так или иначе представлены, но у них всех есть одно существенное отличие - это всё
© Евсеенкова Е. В., 2021
произойдет в неопределенном будущем, которое, возможно, не коснется ныне живущих, и, вероятно, человечество вообще найдет удобный способ преодолеть грядущие катаклизмы.
И в этот мир в конце 2019 г. врывается новый вирус СОУГО-19 и начинает шествие по планете, захватывая всё новые территории на своем пути, пока в марте 2020 г. ВОЗ1 не объявляет о том, что этот процесс достиг уровня пандемии. Ситуация пандемии с ее периодическими волнами и спадами требует от современного человека не только выживания, адаптации (как это казалось вначале пандемии), но и освоение новых форм жизни, творчества и развития в данных условиях, потому что жизнь нельзя поставить на паузу (как это видится теперь, когда прошло уже два года с ее начала, а окончательная победа над вирусом всё еще в неопределенном будущем).
В связи с этим становятся актуальными вопросы: какие ресурсы, внешние и внутренние, способны помочь человеку в данной ситуации, как понять, нужна ли человеку помощь или он в состоянии сам справиться с ситуацией, а если нужна психологическая поддержка, то в чем она должна выражаться?
В этом свете тема преодоления сложных жизненных ситуаций, копинг-стратегий, жизнестойкости и даже жизнеспособности выходят на первый план. И действительно, всё больше отечественных и зарубежных исследователей начиная уже с марта-апреля 2020 г. обращаются к этой теме ([1-3] и др.).
Остановимся подробнее на том, какие изменения внесла пандемия в жизнь современного человека и какое влияние они на него оказали.
Е. В. Федосенко отмечает, что одним из наиболее существенных факторов, повлиявших на людей в период пандемии, является актуализация страха смерти. Смерть, смертность, внезапная смертность, смерть частичная в виде потерь разного рода (социальная изоляция как вариант «социальной смерти», потеря здоровья, работы, свободы передвижения по миру и многое другое) ворвалась в нашу жизнь. Исследователь выделяет четыре фактора, которые могут усиливать тревогу и делать переживание смерти и горя в условиях пандемии особенно сложными: 1) всеобщее погружение в тему смертности; 2) потери, связанные со смертью и не связанные со смертью, но способствующие ухудшению психического здоровья (экономический кризис, безработица, финансовые проблемы и др.); 3) особенности смерти в условиях пандемии: они происходят в условиях социального дистанцирования и изоляции, что влечет за собой невозможность поддержки друг друга (как умирающих, так и переживающих смерть близких) даже ближайшими родственниками; последующие отсроченные стрессовые реакции на горе, а также чувство виды и др.; 4) нарушение основных убеждений человека о себе, мире, будущем: с одной стороны, «наша вера в то, что мы обладаем самоэффективностью, что жизнь в некоторой степени управляема и справедлива и что будущее предсказуемо» [4, с. 36], может быть подорвана; с другой стороны, «адаптивное поведение, такое как соблюдение принципов социального дистанцирования, домашняя изоляция и избегание ненужных поездок, смягчает не только передачу болезни, но и фобические
эффекты, которые, по-видимому, помогают "разобраться" в кажущейся бессмысленной пандемии» [4, с. 36].
В этом же ключе, обобщая факторы, негативно воздействующие на психику в период пандемии, А. Н. Алехин, Н. О. Леоненко,
B. В. Кемстач указывают на сочетание «тотальной неопределенности (как триггера экзистенциальных переживаний) и вынужденной самоизоляции (как триггера обращения человека к самому себе в поисках внутренней определенности в результате ограничения внешней активности и внешних ресурсов)» [2, с. 85-86].
H. В. Сидячева, А. В. Губанов, Л. Э. Зотова, делая обзор отечественных и зарубежных психологических исследований относительно изменений в жизни современного человека в связи с пандемией, выделяют в них четыре направления [5]:
I. Изменения в психологических характеристиках и поведении человека в период вынужденной самоизоляции в связи с пандемией коронавируса, а именно: снижение устойчивости жизненного мира, отсутствующее или ситуативное рефлексивное отношение к собственной жизни, изменение в негативную сторону фона настроения населения (И. О. Логинова); повышение уровня тревоги и панических реакций (В. В. Макаров и многие другие); затруднения в принятии жизненно важных решений на фоне неопределенной жизненной перспективы (Н. В. Чистякова и П. С. Фролова); повышение уровня психопатологической симптоматики (О. М. Бойко, Т. И. Медведева, С. Н. Ениколопов, О. Ю. Воронцова, О. Ю. Казьмина); особенности проявления стресса и депрессии в зависимости от личностных свойств, гендерной принадлежности, накопленных медицинских проблем и других характеристик (С. Мазза, Е. Рисци,
C. Бионди).
2. Эффекты влияния ситуации вынужденной самоизоляции на изменения в учебно-профессиональной деятельности. Пандемия способствовала резкому изменению условий обучения и труда большого количества людей. За несколько месяцев многим пришлось освоить азы удаленной работы, познакомиться с уже существующими технологиями, которые в обычном режиме еще долго бы входили в наше жизненное пространство. В этом можно найти и положительные, и отрицательные стороны. Так, с одной стороны, для многих это возможность сократить времен-
ные затраты на дорогу до работы, с другой -организовать эффективный рабочий процесс дома гораздо сложнее: много отвлекающих факторов, а кроме того, необходимо фактически оборудовать рабочее место.
3. Значение условий окружающей среды как фактора психологической поддержки личности в нестабильных условиях (условия проживания при самоизоляции; меры социальной поддержки наиболее уязвимых категорий населения, которые пострадали от самоизоляции, увеличения безработицы; поддержка друг друга в сообществе в качестве волонтеров и многое другое).
4. Значение психотерапевтической помощи населению как в период пандемии, так и в ближнем и отдаленном будущем (В. В. Макаров и многие другие); организация такой помощи в новых форматах (О. Е. Крах-малева, К. Н. Кузьмина, И. М. Ермолова).
Е. Ю. Шматова, описывая психическое здоровье населения в период пандемии, в своем обзоре зарубежных и отечественных исследований указывает на следующие группы факторов, провоцирующих «неблагоприятные психологические исходы» у некоторых групп населения [6, с. 209-213]:
1. Само заболевание СОУГО-19, которое может приводить к психологической нестабильности по двум причинам: воздействие самого вируса и связанных с болезнью страхов, одиночества, самоизоляции и пр.
2. Психиатрические предикторы (как рецидив уже бывшего в анамнезе расстройства, так и проявляющиеся впервые на фоне стресса, вызванного пандемией). Причем в таких условиях часто откладывается обращение к специалисту, что может приводить к существенному осложнению, снижению качества жизни таких больных, а в случаях с некоторыми расстройствами, такими как депрессии и др., возможен и рост смертности в результате самоубийств.
3. Профессионально-трудовые факторы риска. В данном обзоре к ним отнесены риски, с которыми сталкиваются врачи: смерть пациентов, коллег, риск заразиться, нехватка персонала, этически сложные решения, разлука с семьей, одиночество, усталость, физически сложные условия работы в средствах защиты. Всё это, согласно многочисленным исследованиям, проведенным в разных странах, приводит к депрессии, дистрессу, бессоннице, посттравматическому стрессовому расстройству и др.
4. Финансово-экономические предпосылки. При этом последствия утраты материальной стабильности могут проявиться не только в данный период, но и спустя месяцы. История экономических и финансовых кризисов указывает на то, что в момент наиболее острого кризиса люди, как правило, мобилизуются и стремятся выжить, решить проблему, но, как только кризис начинает отступать, приходит осознание потерь, что приводит к значительному росту самоубийств в перспективе.
5. Медийные (инфодемические) предикторы. Свободный и легкий доступ к разнообразной информации в период пандемии способствует переизбытку информации. Значимость ситуации и сложности с критическим восприятием информации в период, когда люди испытывают чувство страха за свою жизнь, провоцируют распространение слухов, мистификаций и разного рода дезинформации. Это само по себе способствует распространению неправильных практик, способов профилактики заболевания. С другой стороны, распространение в СМИ и соцсетях достоверной информации, описывающей новый вирус как реальную угрозу, может также способствовать нарастанию панических реакций, провоцировать дебют или рецидив различных психических расстройств. Нахождение нужного баланса, понимание правил донесения достоверной информации при соблюдении свободы слова при пандемии, чтобы это было максимально конструктивно и минимально травматично, - это скорее дело будущего, чем настоящего. Тем не менее некоторые шаги в этом направлении мы можем видеть в разных странах уже сейчас (например, борьба с фей-ковой информацией о вирусе и правилах профилактики и вакцинации).
6. Социально-демографические предпосылки ухудшения психического состояния. Здесь автор приводит многочисленные исследования влияние пола, возраста, семейного и социального статуса на психическое состояние.
В данном контексте важно отметить, что международное эмпирическое исследование Н. В. Сидячевой, А. В. Губанова, Л. Э. Зотовой показало, что детерминантой «самочувствия личности» в период пандемии выступают «удовлетворенность от удаленной работы», «жизнестойкость (resilience)» и «размер жилья» [5]. То есть в условиях самоизоляции и удаленной работы становятся более важными те условия, в которых личность живет, то
пространство, которое доступно, но также и способность преодолевать сложности.
Таким образом, жизненная ситуация современного человека достаточно резко изменилась во многих аспектах. Смерть и смертность, обитавшая на периферии общественного сознания, переместилась в его фокус. В жизнь современного человека вторглась «тотальная неопределенность». Изменились условия жизнедеятельности: учеба, работа, отдых, общение, оказание медицинской и психологической помощи частично или полностью перешли в дистанционный формат, а потом, добавляя неопределенности в жизнь, стали переходить от одного формата в другой - в зависимости от текущей ситуации с заболеваемостью. Всё это оказало влияние на трансформацию субъективной картины мира, а также внесло значительные коррективы в представление человека о своем жизненном пути и реализуемых жизненных стратегиях.
Последствия этих изменений часто описываются негативно. Ю. Е. Шматова предлагает разделить последствия (бремя пандемии) на два типа: психоэмоциональные (расстройства, вызванные самим вирусом и / или мерами по его сдерживанию) и психоневрологические (повреждения центральной нервной системы, спровоцированные нейротоксичным вирусом 8ЛЯ8-СоУ-2). Она выделяет три уровня проявления нарушения психики в период пандемии: физиологический (непосредственные и отдаленные последствия как перенесенного заболевания, так и стресса), психический (распространение новой коронавирусной инфекции и принятые меры по ее сдерживанию как факторы возникновения тревожных и депрессивных расстройств) и поведенческий (возросшее употребление психоактивных веществ, проблема домашнего насилия, увеличение рисков суицидального поведения, «избегающее» или защитное поведение и после отмены карантина, изменение пищевых привычек и др.). Для более подробного ознакомления с представленными в различных исследованиях негативными последствиями пандемии отсылаем к статье автора [6].
При этом, как совершено верно отмечают О. П. Цариценцева, М. М. Елфимова, «по мнению многих философов, политологов, экономистов, психологов, педагогов, возврата к прежним условиям жизнедеятельности уже не будет, следовательно необходимо адаптироваться к новой реальности и научиться плодотворно существовать в ней» [1, с. 191-
192]. А. Д. Иоселиани, А. Н. Корнеева, в свою очередь, указывают, что «требуется определенность в том, какие модели социального поведения должны быть выработаны для того, чтобы не просто выжить, но и обеспечить устойчивое развитие при пандемии» [7].
Л. И. Анцыферова указывает, что выбираемые человеком «техники» жизни обусловлены как личностными особенностями, так и уровнем психотравмирующего воздействия трудных ситуаций [8].
С объективной стороны к трудным жизненным ситуациям можно отнести те ситуации, жизненные обстоятельства, которые требуют от субъекта действий, превосходящих адаптивные возможности человека. Или, как это определяет ФЗ2, трудная жизненная ситуация представляет собой «обстоятельство или обстоятельства, которые ухудшают условия жизнедеятельности гражданина и последствия которых он не может преодолеть самостоятельно». С субъективной точки зрения важно учитывать то, какую она представляет для человека значимость, ценность. Одна и та же ситуация воспринимается и переживается людьми по-разному и поэтому может различаться степенью воспринимаемой угрозы. Л. Н. Анцыферова указывает, что «чем более значительное место в смысловой сфере личности занимает находящийся в опасности объект и чем более интенсивной воспринимается личностью угроза, тем выше мотиваци-онный потенциал совладания с возникшей трудностью» [8, с. 5].
Проблема преодоления сложных жизненных ситуаций рассматривается в связи с такими понятиями, как жизнеспособность, жизнестойкость, копинг-стратегии.
Под копингом зарубежные и отечественные авторы понимают «сложный динамический процесс, который включает когнитивные и поведенческие усилия, направленные на преодоление стрессовой ситуации, которые, в свою очередь, определены личностными особенностями человека, а также спецификой самой ситуации» [9]. Совладающее поведение связано с особенностями личности и ситуации и представляет собой конкретные способы поведения, позволяющие справиться со стрессом [10].
Жизнестойкость является более общим понятием и представляет собой способность противостоять экстремальным, трудным ситуациям. Жизнестойкость связана с более глу-
бокими личностными характеристиками, личностным смыслом и выбором. В зарубежной психологии есть два термина, которые могут быть переведены как «жизнестойкость» - это hardiness и resilience. Первый предложен С. Мадди и переведен на русский язык как «жизнестойкость» Д. А. Леонтьевым [11]. Второй используется психологами и психиатрами. Е. А. Рыльская предложила его перевести как «жизнеспособность», хотя ряд авторов приравнивают его к «жизнестойкости» [12]. Она определяет ее как «потенциальное и интегральное свойство человека, обеспечивающее успешную реализацию метавитальной цели посредством решения основных, онтогенетически изменчивых жизненных задач» [13]. Иными словами, это способность жить полной жизнью, реализовывать свой потенциал в любых условиях: не только сопротивляться сложным жизненным обстоятельствам, но и уметь использовать наличные условия для устойчивой самореализации.
С. Мадди описывает жизнестойкость как качество личности, которое приобретается в процессе воспитания и жизненного опыта, ей также можно обучить. В своих работах он описывает способы взаимодействия родителей с детьми, которые способствуют воспитанию жизнестойких детей [14].
В отечественной психологии жизнестойкости посвящены исследования таких авторов, как Д. А. Леонтьев, Е. И. Рассказова, С. А. Богомаз, Л. А. Александрова [11; 15; 16]. М. В. Логинова, анализируя научные подходы к жизнестойкости, резюмирует: «...жизнестойкость является ключевым ресурсом личности (С. Мадди), определяющим степень "живучести" (Л. А. Александрова), "отвагу быть" (П. Тиллих, по Л. А. Александровой), "действовать вопреки" (М. Хайдеггер, по Д. А. Леонтьеву), "способность преодоления самого себя" (Д. А. Леонтьев) и, что особенно важно в трудных жизненных ситуациях, это "способность превращать проблемные ситуации в новые возможности" (С. А. Богомаз)» [17, с. 22].
Каким же образом жизнестойкость как способность преодолевать сложные жизненные ситуации с наименьшими психологическими потерями, более того, находить в этих условиях возможности для роста и творчества, проявилась в условиях пандемии? Обратимся к эмпирическим исследованиям, проведенным в данный период и посвященным данному вопросу.
О. П. Цариценцева и М. М. Елфимова в своем исследовании [1], проведенном в период самоизоляции, описывают особенности переживания жизненной ситуации людьми в связи с уровнем их жизнестойкости.
Так, в группе с высоким уровнем жизнестойкости люди переживают ситуацию как неконтролируемую и неуправляемую на настоящий момент, вызывающую негативные эмоции; им сложно определить, насколько она непривычна или обыденна, но она видится неразрешимой сейчас. При этом в данной группе наиболее выражены позитивные ожидания от ситуации, ожидание позитивных изменений в результате данной ситуации, т. е. представление о перспективе и о том, что в дальнейшем ситуация не только наладится, но и привнесет в жизнь что-то положительное.
В группе со средним уровнем жизнестойкости ситуация также видится неуправляемой, вызывающей негативные эмоции, несколько более разрешимой, но ожидания от изменений, которые ситуация внесет в их жизнь, амбивалентны. То есть жизненные перспективы не ясны.
Для группы с низким уровнем жизнестойкости ситуация кажется не такой неуправляемой, негативной и неразрешимой, но при этом ожидания изменений, которые она внесет в их жизнь, делают ее жестокой и безнадежной для них.
Иными словами, «высокий уровень жизнестойкости обеспечивает только позитивные ожидания от актуальной ситуации и переживание ее не как критично сложной, а в остальном кардинальных различий обнаружено не было» [1, с. 197].
Исследование А. Н. Алехина, Н. О. Лео-ненко, В. В. Кемстач также проводилось в период самоизоляции в 2020 г. Используя показатель качества сна в качестве эмпирического критерия оценки совладания со стрессом, они описывают особенности жизнестойкости в двух группах - с нарушением и без нарушения сна [2].
В группе, куда вошли респонденты, у которых нет признаков нарушения сна, а следовательно, можно косвенно предполагать, что это те испытуемые, которые наиболее успешно и конструктивно смогли преодолеть последствия стресса, вызнанного сложной ситуацией самоизоляции, уровень жизнестойкости, а также всех ее компонентов: вовлеченности в процесс жизни, контроля и принятия
риска - статистически значимо выше, чем во второй группе. Это дает нам возможность предполагать, что уровень жизнестойкости в сложных жизненных ситуациях способствует эффективному функционированию.
Заслуживает внимания вывод авторов о том, что «результаты сравнительного анализа позволяют рассматривать в качестве обобщающей и системообразующей характеристики временную перспективу. Смысловые связи между событиями жизненного пути позволяют сохранять устойчивость личности в момент кризиса нереализованное™... Отсутствие цели порождает ситуацию внутренней неопределенности жизненного пути, увеличивает потребность во внешних регуляторах, поэтому любые изменения внешних условий воспринимаются такой личностью как угроза. Такой переход от полевого к волевому уровню саморегуляции позволяет преодолевать "онтологическую тревогу, связанную с обдумыванием или принятием решений", в настоящем благодаря обращению к будущему» [2, с. 90].
Т. Г. Бохан, Э. В. Галажинский, Д. А. Леонтьев, Е. И. Рассказова, О. В. Терехина, А. Л. Ульянич, М. В. Шабаловская, С. А. Богомаз, Т. А. Видякина также приходят к выводу, что «толерантность к неопределенности, принятие риска как компонент жизнестойкости, гармония со своей жизнью предсказывали воспринимаемые положительные эффекты пандемии, после корректировки негативных последствий. Психологические ресурсы могут играть буферную роль в отношении уязвимости к негативным психологическим последствиям пандемии и помогать находить позитивные возможности» [18, с. 274].
Таким образом, пандемия и самоизоляция кардинально изменили жизнь современного человека на определенном этапе. Негативные последствия как для психологического здоровья личности, так для ощущения личностного благополучия огромны. При этом концентрация на негативных сторонах ситуации не способствует ее благоприятному преодолению. Даже сложная жизненная ситуация может быть рассмотрена и с позиции позитивных изменений. Почти в любой ситуации можно увидеть потенциал для личностного роста, саморазвития и самореализации. Именно способность оставаться внутренне устойчивым в неустойчивом мире, быть гибким в построении временной перспективе своей жизни; умение не только выстраивать временную перспективу своей жизни, реализующуюся в
конкретных жизненных стратегиях, но и перестраивать их в условиях изменяющейся ситуации, сохраняя при этом целостность и устойчивость личности и ее жизненного пути, позволяют личности успешно и с наименьшими потерями преодолевать сложные жизненные ситуации. И именно так проявилась жизнестойкость у людей в условиях пандемии. То есть жизнестойкость является одним из важных ресурсов личности, которые помогают преодолевать сложности в жизни.
Примечания:
1 Хронология действий ВОЗ по борьбе с COVID-19. - URL: https://www.who.int/ru/news/item/29-06-2020-covidtimeline.
2 Федеральный закон от 17.07.1999 № 178-ФЗ (ред. от 11.06.2021) «О государственной социальной помощи».
ЛИТЕРАТУРА
1. Цариценцева О. П., Елфимова М. М. Особенности переживания жизненной ситуации, обусловленной пандемией COVID-19, в контексте жизнестойкости личности // Вестник Кемеровского государственного университета. - 2021. - Т. 23, № 1. - С. 191201. - DOI: 10.21603/2078-8975-2021-23-1191-201.
2. Алехин А. Н., Леоненко Н. О., Кемстач В. В. Клинико-психологические аспекты инсомнии, ассоциированной с пандемией COVID-19 // Артериальная гипертензия. - 2021. - Т. 27, № 1. - С. 83-93. - DOI: 10.18705/1607-419X-2021-27-1-83-93.
3. Леоненко Н. О. Психологические особенности совладания студентов со стрессом, ассоциированным с пандемией COVID-19 // Новая психология профессионального труда педагога: от нестабильной реальности к устойчивому развитию. - 2021. - № 1. -С. 320-324. - DOI: 10.24412/cl-36422-2021-1-320-324.
4. Федосенко Е. В. Страх смерти: ценности и смыслы в новой реальности covid-19 // Психологические проблемы смысла жизни и акме : материалы XXVI Междунар. симп. / отв. ред. : Г. А. Вайзер, Т. А. Попова, Н. В. Кисельникова. - М. : Психол. ин-т РАО, 2021. - С. 32-41. - URL: https://cy berleninka.ru/article/n/strah-smerti-tsennosti-i-smysly-v-novoy-realnosti-covid-19 (дата обращения: 22.11.2021).
5. Сидячева Н. В., Губанов А. В., Зотова Л. Э. Социально-психологические детерминанты психологического самочувствия в период пандемии COVID-19: данные международного исследования // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Психологические науки. - 2020. -
№ 4. - С. 82-98. - DOI: 10.18384/23107235-2020-4-82-98.
6. Шматова Ю. Е. Психическое здоровье населения в период пандемии COVID-19: тенденции, последствия, факторы и группы риска // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. -2021. - Т. 14, № 2. - С. 201-224. - DOI: 10.15838/esc.2021.2.74.13.
7. Иоселиани А. Д., Корнеева А. Н. Позитивное и негативное в пандемии COVID-19 // Манускрипт. - 2021. - Т. 14, № 5. - С. 912-916. -URL: https://cyberleninka.ru/article/ri/pozitiv noe-i-negativnoe-v-pandemii-covid-19 (дата обращения: 22.11.2021).
8. Анцыферова Л. И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование ситуаций и психологическая защита // Психологический журнал. - 1994. -Т. 15, № 1. - С. 3-18.
9. Дементий Л. И., Дружинина Ю. А. Условия и факторы приобретения стратегий совладаю-щего поведения // Вестник Омского университета. Серия «Психология». - 2013. -№ 1. - С. 13-19.
10. Лапкина Е. В. Совладающее поведение, жизнестойкость и жизнеспособность личности: связь понятий, функции // Вестник Костромского государственного университета. Серия: Педагогика. Психология. Социоки-нетика. - 2015. - № 4. - С. 130-133.
11. Леонтьев Д. А., Рассказова Е. И. Тест жизнестойкости. - М. : Смысл, 2006. - 63 с.
12. Рыльская Е. А. Научные подходы к исследованию жизнеспособности человека в зарубежной психологии // Теория и практика
Информация о статье
Дата поступления 27 сентября 2021 Дата принятия в печать 29 ноября 2021
Сведения об авторе
Евсеенкова Елена Вячеславовна - кандидат психологически наук, ассистент кафедры ак-меологии и психологии развития института образования Кемеровского государственного университета (Кемерово, Россия). E-mail: evseenkova_e_v@mail.ru.
Для цитирования
Евсеенкова Е. В. Жизнестойкостость в условиях пандемии // Вестник Омского университета. Серия «Психология». - 2021. - № 4. - С. 2026. - DOI: 10.24147/2410-6364.2021.4.20-26.
общественного развития. - 2014. - № 8. -C. 57-58.
13. Рыльская Е. А. Методика исследования жизнеспособности человека // Вестник ЧГПУ. -2009. - № 1.- С. 130-138.
14. Maddi S. R., Matthews M. D, Kelly D. R., Vil-larreal B. White M. The Role of Hardiness and Grit in Predicting Performance and Retention of USMA Cadets // Military Psychology. -2012. - Vol. 24, no. 1. - P. 19-28.
15. Богомаз С. А. Жизнестойкость человека как личностный ресурс совладания со стрессами и достижения высокого уровня здоровья // Здоровье нации - основа процветания России : материалы науч.-практ. мероприятий V Всерос. форума. - М. : [б. и.], 2009. -С. 18-20.
16. Александрова Л. А. К концепции жизнестойкости в психологии // Сибирская психология сегодня : сб. науч. тр. / под ред. М. М. Горбатовой, А. В. Серого, М. С. Яниц-кого. - Кемерово : Кузбассвузиздат, 2004. -Вып. 2. - С. 82-90.
17. Логинова М. В. Жизнестойкость как внутренний ключевой ресурс личности // Вестник Московского университета МВД России. - 2009. - № 6. - C. 19-22.
18. Бохан Т. Г., Галажинский Э. В., Леонтьев Д. А., Рассказова Е. И., Терехина О. В., Ульянич А. Л., Шабаловская М. В., Богомаз С. А., Видякина Т. А. COVID-19 и субъективное здоровье-бытие: ожидаемые воздействия, положительные психологические ресурсы и защитное поведение // Психология. Журнал Высшей школы экономики. -2021. - Т. 18, № 2. - С. 259-275. - DOI: 10.17323/1813-8918-2021-2-259-275.
Article info
Received
September 27, 2021 Accepted
November 29, 2021 About the author
Evseenkova Elena Vyacheslavovna - PhD in
Psychological Sciences, Assistant at the Department of Acmeology and Developmental Psychology, Institute of Education, Kemerovo State University (Kemerovo, Russia). E-mail: evseenkova_e_v@mail.ru.
For citations
Evseenkova E.V. Hardiness in Pandemic Conditions. Herald of Omsk University. Series "Psychology", 2021, no. 4, pp. 20-26. DOI: 10.24147/2410-6364.2021.4.20-26. (In Russian).
