CC BY
43
Раздел 7 ФИЛОЛОГИЯ
Редакторы раздела:
ДМИТРИЙ НИКОЛАЕВИЧ ЖАТКИН - доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой перевода и переводоведениия Пензенской государственной технологической академии (г. Пенза) ЛАРИСА МИХАЙЛОВНА ВЛАДИМИРСКАЯ - доктор филологических наук, профессор Алтайской академии экономики и права (г. Барнаул)
УДК 81 '1
Avdeeva T.Y. VIABILITY OF COGNITIVE STRUCTURE IN THE CONTEXT OF NEW EXPERIENCE. This article focuses on major ways of cognition process of human reality. The author analyses the main parts of cognition process and its defining components one of which is a cognitive structure. The author formulates the key issues of conditions of cognitive structure existence and its viability in the context of a new experience.
Key words: cognition, cognitive structure, epistemology, structuralism, metaknowledge, thinking.
Т.Ю. Авдеева, канд. филол. наук, директор языковой школы «Элит», г. Барнаул, E-mail: konty80@mail.ru
ЖИЗНЕСПОСОБНОСТЬ КОГНИТИВНОЙ СТРУКТУРЫ В КОНТЕКСТЕ НОВОГО ОПЫТА
Рассматриваются основные направления процесса познания реальности человеком в современном мире. Обосновываются главные составляющие процесса познания и его определяющие понятия, одним из которых является когнитивная структура. Формулируются ключевые проблемы условия существования когнитивной структуры и ее жизнеспособности в контексте нового опыта.
Ключевые слова: познание, когнитивная структура, эпистемология, структурализм, метазнание, мышление.
Начавшееся в XX и продолжившееся в XXI веке развитие кибернетики и других наук, изучающих машинизированное познание, отвлекло внимание учёных от исследования особенностей познания, присущих именно человеку. Изучение же этих особенностей способствует оптимизации процесса познания, поскольку, несмотря на всё возрастающую механизацию и автоматизацию интеллектуальной деятельности, основным субъектом и одновременно инструментом познания по-прежнему остаётся человек. Человек должен вернуться в познание потому, что именно он порождает смыслы и истины, потому, что в конечном итоге именно для человека и через человека разворачивается вся деятельность по производству, и воспроизводству знания [1]. «Проблема обоснования знания на протяжении веков являлась узловой проблемой философии. В наш век она приобретает небывалую актуальность, вытесняя на второй план большинство других фундаментальных философских проблем» [2]. Эпистемологическая проблематика, как и прежде, является в философии одной из центральных.
В последние десятилетия происходит существенная трансформация предмета и методов гносеологического исследования. Теория познания сегодня развивается через усвоение и осмысление идей и фактов, предоставляемых различными дисциплинами, которые изучают те или иные компоненты познавательного процесса [3]. Таковы, в частности, история и социальная психология науки, когнитивная социология науки, когнитивная психология, когнитивная антропология, социология знания, методологический анализ науки, лингвистика, теория и история культуры. Взаимодействие теории познания с указанными дисциплинами - сложный и недостаточно осмысленный до сих пор процесс.
Е.Н. Князева пишет, что «Научно-технический прогресс демонстрирует нам сегодня двоякого рода тенденции. С одной стороны, возрастает специализация различных научных дисциплин, знание становится всё более «эзотерическим», доступным только специалистам, экспертам в узких дисциплинарных областях.
Оно становится всё более формализованным, в известной мере математизированным, выраженным символическим языком даже в таких исконно гуманитарных областях, как психология, лингвистика, экономика. Оно становится анонимным, ибо стираются черты личности учёного, создавшего ту или иную научную теорию. А с другой стороны, налицо противоположная тенденция — тенденция к интеграции и целостности. Возникают поля полидисциплинариых исследований, где в изучении сложного явления происходит встреча различных научных дисциплин, между которыми возникают взаимные влияния, наводятся мосты взаимодействия» [4].
«В 50х-70х годах XX в., в сфере изучения человеческого познания, произошли изменения, получившие впоследствии название «натуралистический поворот». Для решения проблем, традиционно считавшихся прерогативой гуманитарных наук, стали широко привлекаться естественнонаучные данные, проводилось множество междисциплинарных исследований. В США на смену бихевиоризму пришла когнитивная психология, а позднее - когнитивная наука» [5].
Многоплановость естественнонаучных исследований проблем познания выдвинула задачу создания единой науки о мышлении, получившей название «когнитивной науки». Когнитивная наука устанавливает контакты сразу между несколькими фундаментальными науками, такими, как лингвистика, психология, философия и математика, одновременно привлекая новые теоретические и прикладные дисциплины, зачастую развивающиеся параллельно с ней. Это обстоятельство может служить основанием для рассмотрения когнитивной науки не как особой отрасли знания, а скорее как расширенной исследовательской программы» [4].
Когнитивная наука (когнитология) сформировалась в 70-е годы XX века в качестве дисциплины, исследующей методом компьютерного моделирования функционирование знаний в интеллектуальных системах. Правда, «основные представления когнитивистов о природе мышления были сформулированы ещё
в 40-е гг. психологом Кеннетом Крайком. Однако до 60-х гг. они не вызывали серьёзного интереса со стороны специалистов. Но как только было обнаружено, что подобные исследования могут найти применение в сфере компьютерных технологий; когнитивный подход приобрёл определённую популярность в научном сообществе» [5].
Когнитивную науку отличает междисциплинарность, использование компьютерной метафоры в исследовании познания. Лингвистика выступает по отношению к когнитивной науке как важный источник материала об устройстве когнитивных структур.
«В Европе «натуралистический поворот» произошёл позднее: чаще всего его начало связывают с выходом в свет книг К. Лоренца «Обратная сторона зеркала» (1973) и Г. Фоллмера «Эволюционная теория познания» (1975). Основной задачей нового направления - эволюционной эпистемологии — было исследование биологических предпосылок человеческого познания, эволюции органов познания и познавательных способностей. Считалось, что люди обладают когнитивным аппаратом, развитым в процессе эволюции человеческого рода и снабжены системой врождённых когнитивных структур. В отличие от американской когнитивной науки европейскую эволюционную эпистемологию интересовали не столько сами познавательные процессы, сколько онтогенез и развитие познавательного аппарата» [4].
Развитие современною эпистемологии идёт одновременно по двум направлениям: во-первых, эпистемология ориентируется на конкретно-научное исследование познания (натурализация эпистемологии). Этот процесс отражает тот факт, что наука накопила достаточно много нового материала в области исследования мышления, психики человека. После второй мировой войны исследованием мышления занимаются учёные самых разных наук. Прежде всего, это программы искусственного интеллекта, развитие компьютерной науки. Известность получили работы нейрофизиологов, связавшие сложные перцептуальные процессы со строением и функционированием нервных клеток. Антропологи, этнологи, лингвисты ищут корни развития мышления человека и его познавательных, способностей в социальном поведении, в культурных традициях.
Одно из важных направлений исследования — инструментальные концепции мышления и познания, концентрирующие внимание на роли мыслительных средств и форм (операциях, языке, понятии, образе). Операционные механизмы мыслительной деятельности детально прослеживаются, в частности, в работах Ж. Пиаже по генетической эпистемологии.
Родоначальником генетической эпистемологии является Ж. Пиаже. Его идеи и разработки в области исследования процессов формирования мышления у ребёнка легли в основу объяснения становления, генезиса мышления человека вообще, они позволили поставить вопрос о реконструкции развития познания в историческом плане.
В начале 70-х годов прошлого века лингвист Дж. Гриндер и математик Р Бэндлер создали модель метазнания, в основе которой лежит исследование ряда основных аспектов человеческого мышления, базирующееся на работах А. Уайтхеда, Б. Рассела, F. Бейтсона, А. Кожибского, Н. Хомского и др. Позже в развитие этой модели внесли существенный вклад Р. Дилтс, Т. Эпштейн, Дж. Делозье, Д. Гордн и др.
Модель метазнания исходит из того, что все когнитивные процессы являются результатом выполнения нервной системой определённых программ, а человеческий опыт представляет собой комбинацию / или синтез информации, которую субъект получает и обрабатывает нервной системой. Кроме того, когнитивные процессы связаны с лингвистикой: язык, с одной стороны, является продуктом нервной деятельности, а, с другой, стимулирует эту деятельность и придаёт ей форму.
Со временем прикладные аспекты модели метазнания получили широкое распространение и оформились в проблемную область, получившую название нейролингвистического программирования (НЛП). Этот подход предполагает моделирование-конструирование эффективных когнитивных процессов, которые стоят за эффективным поведением. НЛП заимствовало основные принципы компьютерного программирования и теории систем с целью синтеза различных видов научных теорий и моделей.
В 70-80-е гг. XX века сформировалось направление эпистемологии, получившее название: «радикальный конструктивизм» (основные представители этого направления: X. фон Фёрстер (Heinz von Foerster), Эрнст фон Глазерсфельд (Ernst von Glasersfeld), У. Матурана (Himiberto Maturana), П. Ватцлавик (P. Watzlawick), Ф. Варела (F. Varela). Аргументацию своих тези-
сов, первичный научный материал, авторы, относящиеся к этому направлению, черпают из кибернетических и синергетических моделей современного научного знания. Направление радикального конструктивизма признаётся одним из самых перспективных в междисциплинарных исследованиях [6].
Термин «радикальный конструктивизм» введён Глазерс-фельдом в конце 1970-х гг. как попытка радикализировать тезис Пиаже о конструировании реальности в процессе познания.
Так, самое существенное, что было заимствовано Глазерс-фельдом из работ психолога Пиаже - это утверждение о том, что любое знание конструируется субъектом в процессе организации собственного опыта. Его известная фраза «разум организует мир, организуя самого себя» имеет программное значение и может быть развернута в целый ряд конструктивистских тезисов [7]. Огромное влияние на формирование конструктивистской позиции имело развитие кибернетического способа. Кибернетика имеет собственную богатую историю, однако такие понятия, как циклическая организация, информационная замкнутость, самореферентные системы, рекурсивные операции и многие другие шагнули далеко за ее пределы, сыграв немаловажную роль в становлении конструктивистского дискурса. Особое значение в рамках данного подхода имеют работы Хайнца фон Фёрстера, уделившего в своих исследованиях специальное внимание кибернетическим аспектам конструктивистской теории познания. Как в генетической эпистемологии Пиаже, так и в современных трактовках эволюционного учения, понятие адаптации понимают не как соответствие приспособленного организма (его биологических и когнитивных качеств) своей окружающей среде, а исключительно как пригодность (viability) для продолжения собственного существование, выживания.
Изучение опыта и адаптации человека к окружающему миру началось в древности. «Школа Пиррона, описанная и охарактеризованная Секстом Эмпириком по прошествии более полуты-сячелетия после ее существования, провозглашала, что именно наличие разума, а не его недостаток, приводит к убеждению, что у живых существ нет никакой возможности установить, в какой степени переживаемый ими опыт согласуется с независимым миром и согласуется ли вообще. Чтобы установить или доказать какое-либо соответствие, пережитый опыт должен быть поставлен в сравнение с “действительностью”, - а такое сравнение оказалось бы возможным лишь в том случае, если бы удалось пережитое противопоставить еще не пережитому. Единственный же путь к еще не пережитому проходит снова-таки через пережитое, не оставляя тем самым никаких шансов установить, ограничивает ли, искажает ли каким-то образом переживаемый нами опыт то, что “дается” нам действительностью» [8, с. 10-11].
«Прежде чем провозглашать истинное знание о мире, вам следует убедиться в том, что та картина, которую вы строите, опираясь на собственные ощущения и представления, является во всех отношениях истинной репрезентацией мира в том виде, в каком он действительно существует. Однако, для того чтобы быть уверенным в том, что это сходство достоверное, вам” необходимо иметь возможность сравнить данное представление с тем, что оно, как предполагается, представляет. Но именно это вы и не можете сделать, так как не можете выйти за пределы своего человеческого способа восприятия и мышления» [9, с. 26].
«Единственным образом, предвосхитив ответ на вопрос о природе знания, традиционная эпистемология поставила себя перед неразрешимой дилеммой. Если познание и его результат - знание являются обязательно описанием, изображением мира, какое он есть (die Welt an sich), то в таком случае нам необходим критерий, по которому мы могли бы судить о “правильности”, “истинности” наших описаний и изображений» [10, с. 25].
Основное противоречие состоит в том, что, объявляя знание отображением действительности, мы в то же время не имеем возможности ни проверить соответствие отражения (знания) своему прототипу (объекту), ни, собственно говоря, существование этого прототипа вообще. Именно на попытке отыскать решение проблемы Глазерсфельд строит философскую платформу радикального конструктивизма.
Таким образом, понятия жизнеспособности («viability», «Viabilitat») и пригодности («fitness», «Passen») замещают собой: в биологии - понятие адаптации («adaptation», «Anpassung»), в эпистемологии - понятие соответствия («correspondence», «Übereinstimmung»). «Критический момент в нашей теории познания состоит в том, что идея соответствия реальности замещается идеей пригодности. Знание является хорошим знанием, если оно вписывается в рамки эксперимен-
тальной действительности, не вступая с ней в противоречие. Такого рода пригодность должна достигаться не только удерживанием жизнеспособности когнитивной структуры, схемы, теории перед лицом нового опыта или новых экспериментов, но и тем, чтобы доказать свою совместимость с другими работающими схемами и теориями» [10, с. 156].
Основываясь на приведенных теориях и практических применениях тезисов о жизнеспособности и пригодности человеческого знания, получаемого им в процессе познания при актуализации нового опыта (каждый раз, познавая окружающую реальность, человек реализует новый опыт), можно построить утверждение о том, что само развитие человека есть непрерывный процесс познания, та самая когнитивная структура, которая позволяет проверять результаты практической деятельности человека. Следовательно, не только язык оперирует когнитивными структурами для выявления, сопоставления и сравнения различных языковых форм в культурах. Когнитивная структура познания в первую очередь определяет возможность декодирования, интерпретации и передачи культурной, лингвистической, исторической информации посредством языка. То, насколько она совершенна и пригодна к употреблению человеком для накопления, преобразования и трансформации полученного знания. Несмотря на существование компьютерной, технической возможности преобразования реальности и ее познания, естественный процесс познания остается актуальным. Именно он способен проверить и верифицировать пригодность и жизнеспособность (viability) когнитивной структуры существования и познания человека.
Поступки, понятия и осознанные действия являются жизнеспособными, если они вписываются в целевые или дескриптивные контексты, в которых мы ими пользуемся. Главное идейное противоречие состоит в воззрении на основной эпистемологический вопрос о соотношении знания и реальности. Так, если радикальный конструктивизм полностью отвергает какое-либо соотношение между знанием и действительностью ввиду уже самой невозможности постановки такого вопроса, то в эволюционной эпистемологии существует определенная позиция, позволяющая ставить и в положительном ключе решать вопрос о соответствии знания внешней действительности. Как ни была бы близка позиция эволюционной эпистемологии позиции радикального конструктивизма, она лишена главного - той радикальности, без которой всегда будет оставаться, с точки зрения конструктивистов, в лоне «традиционной эпистемологии». В интерпретации К. Лоренца сама структура живого организма является неким непрямым носителем информации об окружающей среде, физических явлениях и закономерностях, другие представители эволюционной эпистемологии - Д. Кэмпбелл и К. Поппер касательно развития когнитивных структур избегают применять понятие их пригодности для характеристики конвенционального соотношения между знанием и действительностью. Так, например, их теория описывает процесс, посредством которого организм приспосабливается к независимой окружающей среде, по-другому - обретает знание о ней [10]. Упоминание о некоей «независимой» от живущего организма окружающей среде, а также о знании «”об” этой среде выявляет фундаментальную
Библиографический список
эпистемологическую позицию, разделяемую Кэмпбеллом также во всех других его работах, которая согласуется с позицией Поппера. Оба автора настаивают на том, что в теории познания “выходить за пределы [эмпирических] данных” является необходимостью, полагая тем самым не только некий “реальный” мир, но также возможность этот реальный мир познавать, обретать “знание о нем”» [9, с. 27-28]. Общее возражение представителям эволюционной эпистемологии звучит у Глазерсфельда следующим образом: «Биологическое понимание пригодности, или жизнеспособности, вовсе не подразумевает требование того, чтобы организмы или виды обладали информацией или разделяли каким-то образом свойства независимой “данной” окружающей среды. Наше знание о столкновениях с тем, что мы называем “окружающей средой” или “реальным миром”, может быть сформулировано и репрезентировано только в терминах жизнеспособных концептуальных структур, т.е. тех структур, которые сами контакту с препятствиями не подвергались. В лучшем случае, такое знание о столкновениях и неудачах описывает реальность в “негативном” смысле ...Любое опытное знание состоит из правил, указывающих на то, какие именно действия оказываются успешными для устранения данных препятствий, никакое знание о независимой внешней реальности при этом не приобретается, никакое подобного рода знание для этого и не нужно» [10, с. 155]. «Любое знание привязано к действию; знать объект или событие означает использовать его в той или иной деятельной схеме...» [6, с. 56].
«Когнитивные структуры, о чем всегда надо помнить, неотделимы от действия, от их использования. Действие и использование - это нечто большее, чем случайные движения или изменения - они обретают свое место лишь в контексте “активно-стных схем”. Все, что хоть каким-то образом попадает в когнитивную область субъекта извне, есть некий не определенный, не дифференцированный материал, воздействующий на организм (причем на весь организм, а не только на органы чувств нервной системы) в виде факторов - помех, возмущений. Знание строится из эмпирического материала путем его упорядочения. Знание не должно пониматься как картина объективной действительности, а скорее - как определенный способ организации опыта. Сам познающий субъект осуществляет эту организацию, упорядочение. Опыт - это единственная «реальность», о которой конструктивисты говорят, как о чем-то внешнем по отношению к субъекту, к внутреннему знанию: «Научное знание обеспечивает более-менее надежный способ обращения с опытом - единственной реальностью, доступной нашему знанию» [10, с. 117].
Любые когнитивные события происходят в опытном мире какого-либо целеориентированного сознания. В данном случае целеполагание вовсе не подразумевает целей, связанных с «внешним миром». Цели, о которых идет речь в данном контексте, возникают исключительно вследствие оценок когнитивным организмом событий собственного опыта с тем, чтобы одни повторить, а других попытаться избежать. Продукты когнитивной деятельности сознания, т.е. когнитивные конструкты и структуры, всегда имеют цель и оцениваются первоначально по тому, как они этой цели служат.
1. Панина, Е.М. К публикации фрагментов из книги Стивена Линкера «Языковой инстинкт» // Логос. - 1999. - № 8(18).
2. Цоколов, С.А. Философия радикального конструктивизма Эрнста фон Глазерсфельда // Вестник Московского университета. - 2001.
- № 4. - Сер. 7. Философия.
3. Боброва, Л.А. Дискуссия о психологизме в логике: обзор // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. - М. -2000. - № 3. - Сер. 3. Философия.
4. Князева, Е.Н. Трансдисциплинарные комплексы знаний: синергетическая мудрость в образовании // Полигнозис. - 2001. - № 2.
5. Панина, Е.М. Когнитивная наука и искусственный интеллект // Вестник Московского университета. 2000. - № 1. - Сер. 7. Философия.
6. Пиаже, Ж. Избранные психологические труды. - М., 1994.
7. Glasersfeld, E. von Einführung in den radikalen Konstruktivismus // Watzlawick P. (Hrsg.): Die erfimdene Wirklichkeit. - München. - 1998. -10. - Aufl.
8. Ситник, К.Л. Новый статус рациональности в контексте постмодерна // Вестник Московского университета. - 1999. - № 6.
9. Glasersfeld, E. von Radical Constructivism. - London, 1998.
10. Glasersfeld, E. von Konslruktion der Wirklichkeit und des Begriffs der Objektivitad In Einfuhrung in den Konstruktivismus. - Munchen. - 1997.
- 3 Aufl.
Bibliography
1. Panina, E.M. K publikacii fragmentov iz knigi Stivena Linkera «Yazihkovoyj instinkt» // Logos. - 1999. - № 8(18).
2. Cokolov, S.A. Filosofiya radikaljnogo konstruktivizma Ehrnsta fon Glazersfeljda // Vestnik Moskovskogo universiteta. - 2001. - № 4. - Ser. 7. Filosofiya.
3. Bobrova, L.A. Diskussiya o psikhologizme v logike: obzor // Socialjnihe i gumanitarnihe nauki. Otechestvennaya i zarubezhnaya literatura. -
M. -2000. - № 3. - Ser. 3. Filosofiya.
4. Knyazeva, E.N. Transdisciplinarnihe kompleksih znaniyj: sinergeticheskaya mudrostj v obrazovanii // Polignozis. - 2001. - № 2.
5. Panina, E.M. Kognitivnaya nauka i iskusstvennihyj intellekt // Vestnik Moskovskogo universiteta. -? 2000. - № 1. - Ser. 7. Filosofiya.
6. Piazhe, Zh. Izbrannihe psikhologicheskie trudih. - M., 1994.
7. Glasersfeld, E. von Einführung in den radikalen Konstruktivismus // Watzlawick P. (Hrsg.): Die erfimdene Wirklichkeit. - München. - 1998. -
10. - Aufl.
8. Sitnik, K.L. Novihyj status racionaljnosti v kontekste postmoderna // Vestnik Moskovskogo universiteta. - 1999. - № 6.
9. Glasersfeld, E. von Radical Constructivism. - London, 1998.
10. Glasersfeld, E. von Konslruktion der Wirklichkeit und des Begriffs der Objektivitad In Einfuhrung in den Konstruktivismus. - Munchen. - 1997.
- 3 Aufl.
Статья поступила в редакцию 30.01.13
УДК 811.161.1:81' 373(571.513)
Beloshapkin A.N. THE INFLUENCE OF INFORMATION OCCASION TO CHOOSE LANGUAGE MEANS (FOR EXAMPLE TEXTS PRESS SERVICE OF MINISTRY OF EMERGENCY SITUATIONS OF RUSSIA ACROSS KHAKASSIA). In work attempt to analyse as information occasion influences language features of press releases of Ministry of Emergency Situations of Russia across Khakassia and as these features change over time is presented. Proceeding from subject of texts, we divided them into groups and defined rate of use of means of expression of language in them.
Key words: Press office, press release, media, newsworthy, elocution.
А.Н. Белошапкин, аспирант Хакасского гос. университета им. Н.Ф. Катанова, г. Абакан, E-mail: alexbelyjj@yandex.ru
ВЛИЯНИЕ ИНФОРМАЦИОННОГО ПОВОДА НА ВЫБОР ЯЗЫКОВЫХ СРЕДСТВ [НА ПРИМЕРЕ ТЕКСТОВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ ГУ МЧС РОССИИ ПО ХАКАСИИ)
В работе представлена попытка проанализировать то, как информационный повод влияет на языковые особенности пресс-релизов ГУ МЧС России по Хакасии и как эти особенности изменяются со временем. Исходя из тематики текстов, мы разделили их на группы и определили частотность использования в них выразительных средств языка.
Ключевые слова: пресс-служба, пресс-релиз, СМИ, информационный повод, элокуция.
Все больше компаний и организаций вводят в свой штат должность пресс-секретаря, принимая во внимание значимость его работы, крупные структуры организовывают целые пресс-службы - «отделы сбора и обработки информации по материалам печати» [1, с. 585]. Пресс-служба является связующим звеном, обеспечивающим обмен информацией между организацией и обществом. При этом к задачам пресс-службы нередко относится не только информирование общества о деятельности компании, но и создание положительного имиджа за счет подготовки и проведения специальных мероприятий; участия в муниципальных, региональных и всероссийских акциях; написания текстов - пресс-релизов [2, с. 69].
Пресс-релиз — «1) обзорная информация для печати; 2) специально подготовленная информация о товаре или фирме, распространяемая фирмой для возможного опубликования в печати» [3, с. 529].
Написание пресс-релиза является самым действенным и одновременно сложным способом воздействия на аудиторию, направленного на создание положительного образа организации. Одной из ключевых задач пресс-релиза является его публикация, поэтому сложность заключается как раз в том, чтобы написать текст, в основе которого лежит информационный повод, представляющий интерес для широкого круга лиц. В этом случае шансы на опубликование велики. Именно такие тексты создает пресс-служба ГУ МЧС России по Хакасии [4, с. 31].
Текст подобных сообщений содержит реакцию организации на тот или иной информационный повод. А. Мирошниченко дает следующее определение информационного повода - это «событие компании, имеющее общественную значимость или симулирующее таковую, и используемое для привлечения внимания к компании с целью обеспечить цитируемость, информационное присутствие, запоминаемость, лояльность, поддержание репутации, продвижение и т.п.» [5, с. 64].
В данной статье мы попытаемся проанализировать, как информационный повод влияет на языковые особенности пресс-релизов и как эти особенности изменяются со временем. Актуальность темы объясняется всеобщим интересом как со стороны СМИ, так и со стороны аудитории, к работе ГУ МЧС России по Хакасии. Это ведомство обеспечивает защиту населения от чрезвычайных ситуаций различного характера, соответственно от того, какую информацию и в какой форме оно подает, зависит степень доверия граждан.
В дальнейшем данные, полученные в ходе исследования, могут быть использованы при сравнении текстов ГУ МЧС России по Хакасии с текстами ведомства в другом регионе. Это по-
зволит оценить объективность информации, оригинальность ее подачи и т.д.
Для анализа мы будем рассматривать пресс-релизы, подготовленные в период с 1 января 2009 года по 31 декабря 20І2 года, и на основании лежащего в их основе информационного повода разделим на группы.
1. Информационные сообщения, предупреждающие население республики об опасности, правилах поведения во время ЧС и т.д. Данные сообщения составляют абсолютное большинство всех пресс-релизов. Они содержат информацию об изменении метеорологических условий, приближающейся опасности, связанной с этим, а также обычно содержат памятку - как правильно вести себя в таких ситуациях. Подобные сообщения содержат сжатую информацию, так как их главная цель - коротко и ясно рассказать об опасности, предостеречь людей. Именно поэтому такие тексты не содержат изобразительных и выразительных средств.
Пресс-релиз от 18.01.2011: «О наступающих неблагоприятных погодных условиях следует помнить и тем гражданам, кто привык купаться в крещенские праздники. Бдительность и чувство меры помогут вам избежать обморожений, простуд и различного рода травм. И, самое главное, ни при каких обстоятельствах не пытайтесь согреваться спиртным».
2. Мероприятия ГУ МЧС России по Хакасии, направленные на предотвращение чрезвычайных ситуаций. В первую очередь к этой группе относятся сообщения, рассказывающие о проведении профилактических работ, своевременном принятии мер по предотвращению чрезвычайных ситуаций. Напомним, к задачам ведомства относится не только ликвидация последствий чрезвычайных ситуаций, но и их предотвращение. Цель таких сообщений - донести информацию до населения республики, а не воздействовать на людей, поэтому употребление изобразительно-выразительных средств языка (тропов и фигур речи) здесь очень редкое явление. Они появляются лишь тогда, когда ведомство делает акцент на эффективности своей работы.
Пресс-релиз от 20.09.2011: «Очевидно, что в случае возгорания на объекте первыми бой с огнем примут пожарные МЧС черногорского гарнизона. Совместно с администрацией Центра они должны эвакуировать всех людей и спасти тех, кто нуждается в помощи. Пока подоспеют коллеги из Усть-Аба-кана и Абакана, уйдет, по меркам пожарных, слишком много драгоценного времени». Метафора бой с огнем акцентирует внимание на сложной работе пожарных, а эпитет драгоценного времени указывает на их оперативность.
