CC BY
253Литература
1. Денисов Н. Г. Субъекты социокультурного развития для XXI века: региональные аспекты. Краснодар, 1999.
2. Богданов Л. П. Культурологическое образование: состояние и перспективы // Высшее образование в России. 1993. № 3. С. 28-36.
3. Лапин Н. И. Ценности как компоненты соци-
окультурной эволюции современной России // Социологические исследования. 1994. № 4. С. 3-8.
4. Межуев В. М. Культурология и философия культуры // Культурология сегодня: основы, проблемы, перспективы. М., 1993. С. 36-41.
5. Савицкая Э. Новый век: философская концепция и культурная реальность // Культура в современном мире. М., 1993. С. 23-26.
n. a. yefimenko. patriotic culture as a category of philosophical and cultural knowledge
Philosophical and cultural aspect of the correlation of the concepts «socio-cultural development» and «patriotic culture» is considered in the article.
Key words: patriotic culture, socio-cultural development, cultural aspect.
О. М. ЛОСЕВА
ЖИЗНЕННЫЕ СТРАТЕГИИ: ГЕНДЕРНЫй АСПЕКТ
В статье рассматриваются причины изменения сознания россиян, определяющего формирование жизненных стратегий женщин и мужчин.
Ключевые слова: ценностные ориентиры, гендерная идентичность, гендерный конфликт, маскулинность.
В последние двадцать лет исследования ген-дерной идентичности становятся особенно актуальными для российской науки. Вслед за сменой ценностных ориентиров, определяющих поведение человека, возникает тенденция изменения гендерной идентичности. Базовый сдвиг массового сознания влияет на систему социальных идентификаций и приводит к коллективной трансформации гендерного сознания.
Гендерные стереотипы и социальные установки, как наиболее устойчивые, регулируются на глубинном ментальном уровне общественного сознания, уходящего корнями в далекое прошлое. В русле мирового глобализационного процесса с присущими ему признаками (унификация, стандартизация в стиле одежды, стереотипах поведения, формах проведения досуга, образе мыслей) они влияют на реализацию личных жизненных притязаний мужчин и женщин, которым экономическая свобода и собственность обеспечивают самостоятельность, возможность воплощать свои жизненные цели.
В чем состоит своеобразие гендерной идентичности россиян? В нашей стране до сих пор отсутствует либерализм в определении социальной роли женщины. В общественном сознании доминирует «домостроевский» идеал, поэтому борьба за равноправие женщины с мужчиной не всегда воспринимается толерантно, хотя нормы и стереотипы женского поведения, история их формирования и регулятивная функция в значительной степени меняются из поколения в поколение, т. е. жесткие стереотипы гендерных отношений все же способны эволюционировать [1]. Консервативную роль в процессе изменения гендерной
идентичности играют национальные и конфессиональные традиции. Образ женщины-босса до сих пор не имеет легитимности в российском обществе, не считая мегаполисов.
Постсоветский период можно рассматривать с разных позиций, например, как безвременье, когда женщина вынуждена была менять свою ген-дерную идентичность, выбирать между карьерой и материнством, чтобы адаптироваться к новым социокультурным условиям. Или, наоборот, воспринимать эпоху как расширившую социальные ресурсы личности, позволившую женщине реализовать гендерную идею - возможность комплементарных (взаимодополняющих) отношений с мужчинами. И в том и в другом случае очевидно острое противоречие между потребностями и возможностями самореализации мужчин и женщин в трудовой деятельности, с одной стороны, и сохраняющимися в массовом сознании россиян традиционными гендерными стереотипами - с другой.
Российские женщины были вынуждены менять гендерную идентичность в сторону маскулинности, повышая свой статус и приобретая социальную мобильность. Наметилась тенденция позитивного отношения общества к предпринимательской деятельности [2]. Женщины, успешно построившие свою карьеру и считающие себя реализовавшимися в профессии, назвали главным мотивом своего продвижения не желание повысить статусные позиции, а стремление реализоваться, применить свои способности, претворить в жизнь идеи и планы - иными словами, найти себя [3]. Большинство из них стремится доказать свою профессиональную состоятельность, способность решать поставленные задачи. Однако
№ 2 (40), 2011
жизнь Юга России"
государство должно создавать благоприятные условия для реализации личностных возможностей [4]. Современные женщины порой зарабатывают больше, чем мужчины: снижается значимость мужа как основного кормильца, хозяина, принимающего важные решения в семье [5]. «Дают сбой» гендерные отношения, издавна покоившиеся на экономическом, социальном и политическом превосходстве мужчины [6]. Трансформируется модель семьи, построенная на устойчивой социально-нормативной основе [7].
Одновременно с этим возрастает значение частной жизни и домашнего очага как источника взаимопонимания, любви и поддержки. Семья, основанная на вполне традиционном стремлении к браку, остается сферой жизни, где реализуются многогранные потребности и возможности ребенка и взрослого. Эта тенденция особенно характерна для европейских стран и США [8].
В условиях жесткой конкуренции, характерной для современного российского общества, женщина, выбирающая приоритетом семью и детей, не может и помышлять о высоких статусных позициях. Замужество ставит ее в экономическую зависимость и оказывается главным препятствием на пути к профессиональному росту: продвижению по службе мешает необходимость ухода за детьми [9]. Наиболее перспективным для карьеры является возраст от 25 до 35 лет. Но именно в этом возрасте женщина чаще всего выпадает из числа работающих, если хочет родить и воспитать ребенка, т. е. реализовать свое жизненное предназначение. У женщин-матерей не всегда есть возможность получить необходимые профессиональные навыки и продвинуться по службе. Даже если молодая мать возвращается к работе через несколько месяцев после рождения ребенка, руководитель считает, что она не в состоянии выполнять производственные задания, требующие значительных затрат времени, и по этой причине перестает продвигать ее по служебной лестнице [10].
Таким образом, на стратегию гендерной идентификации женщины влияют внешние (социокультурные условия) и внутренние (личностный потенциал) факторы. Субъективно это связано с наличием гендерных стереотипов, предубеждений, предрассудков, оказывающих серьезное влияние на формирование жизненных стратегий.
Н. А. Бердяев отмечал, что для творческой самореализации личность должна быть активным субъектом: «Быть личностью трудно, быть свободным - значит взять на себя бремя. Легче всего отказаться от личности и от свободы, жить под детерминацией, под авторитетом» [11]. Нельзя не согласиться с Э. Фроммом в том, что человек должен жить для самого себя и служить интересам своего реального Я [12].
Социальный исследователь конца XIX - начала XX века Ш. Гилман считала, что женщины должны работать вне дома не только для того,
чтобы выполнить «свой личный долг перед обществом», но и для дальнейшего «развития тех способностей, которые непосредственно не связаны с их полом» [13].
В настоящее время у статусных (в гендерной идентификации) женщин преобладает маскулинность, и это качество востребовано в российском обществе. Как правило, деловые женщины предпочитают материнству успешную карьеру. Им приходится преодолевать внутриличност-ный конфликт, поскольку роль матери заложена на подсознательном уровне. Налицо динамика в структуре базовых ценностей гендерной идеологии: модернистские, либеральные ценности превалируют над традиционными, общечеловеческими [14].
Российская женщина стала свободнее и раскре-пощеннее по сравнению с недавним прошлым, но это лишь первые шаги. Обретение искомого лица - сложный и противоречивый процесс, который в настоящее время далек от завершения.
Как добиться паритета либеральных и традиционных ценностей? Общество должно проявлять толерантность к новой модели женской идентичности - в таком случае не будет ограничений для ее развития. Женщине необходима стабильная позитивная гендерная идентичность для избежания внутриличностного конфликта из-за невозможности актуализировать свою женскую сущность - быть матерью. Позитивное самочувствие позволит ей строить конструктивные отношения с собой и другими [15]. Стабильная ген-дерная идентичность необходима женщине как для профессиональной самореализации, так и для исполнения роли матери.
Литература
1. Гринберг Р. С. Пятнадцать лет рыночной экономики в России // Вестник РАН. Т. 77. 2007. № 7. С.584-592.
2. Тешукова Л. Н. Рынок труда Кемеровской области. Равные права! Равные возможности? / Л. Н. Тешукова, Е. В. Исакова. Новокузнецк, 2001. С.45-46.
3. Коростылева Л. А. Психология самореализации личности: затруднения в профессиональной сфере. СПб., 2005. С. 97-98.
4. Маслоу А. Г. Дальние пределы человеческой психики. СПб., 1997. С. 21.
5. Горлач М. Г. Гендерный аспект семейно-ро-левого диссонанса // Социологические исследования. 2002.№ 1. С. 135-136.
6. Карцева Л. В. Модель семьи в условиях трансформации российского общества // Социологические исследования. 2003. № 7. С. 33-36.
7. Здравомыслова О. М. Семья: из прошлого -в будущее // Интернет-конф. «Гендерные стереотипы в современной России». URL. http://www. ecsocman.edu.ru/db/msg/281530.html
8. Карцева Л. В. Модель семьи в условиях трансформации российского общества ...
9. Варламова С. Н. Семья и дети в жизненных установках россиян / С. Н. Варламова, А. В. Нос-кова, Н. Н. Седова // Социологические исследования. 2006. № 11. С. 61-73.
10. Женщина новой России: Кто она? Чем живет? К чему стремится? / под ред. М. К. Горшкова, Н. Е. Тихоновой. М., 2002.
11. Бердяев Н. А. Философия неравенства. М., 1990. С. 247-249.
12. Фромм Э. Человек для себя. Минск, 2003. С. 107.
13. Гилман Ш. П. Женщина и экономика // Феминизм: проза, мемуары, письма, эссе. М., 1992. С. 307-332.
14. Голод С. И. Современная семья: мачизм, феминизм, трибадизм // Человек. 2006. № 6. С. 69-81.
15. Лыткина Т. С. Домашний труд и гендерное разделение власти в семье // Социологические исследования. 2004. № 9. С. 85-90; Балабанова Е. С. Домашний труд как символ гендера и власти в семье // Социологические исследования. 2005. № 6. С. 109-126.
А. А. ДИДЫЧ
АНАЛИЗ ЦИТИРОВАНИЯ КАК МЕТОД ОЦЕНКИ ПРОДУКТИВНОСТИ РАБОТЫ УЧЕНОГО
Достоинства и недостатки анализа индекса цитирования раскрыты в опоре на результаты исследования, осуществленного автором статьи на основе данного метода.
Ключевые слова: анализ цитирования, ссылки, отрицательное цитирование, самоцитирование, индекс цитирования.
o. M. LosEVA. VITAL sTRATEGIEs: GENDER AspECT
Reasons for changes of Russians' consciousness that define forming of women and men's vital strategies are considered in the article.
Key words: value orientation, gender identity, gender conflict, masculinity.
Актуальной проблемой науковедения является определение персонального вклада ученого в разрабатываемую им область познания. Наиболее широко применяется анализ цитирования - подсчет «ссылок на все работы данного исследователя, которые он выполнил в соответствующей отрасли научной деятельности за какой-то конкретный период» [1]. В западной печати принимается во внимание суммарный индекс цитирования: суммируются ссылки на работы конкретного исследователя, сделанные и другими авторами, и им самим (так называемое самоцитирование), и теми, кто в разное время был его соавтором.
Среди баз данных, используемых для подсчета индекса цитируемости ученого, можно назвать SCI (Science Citation Index - политематический указатель цитированной литературы США), БД Google Scholar, Scopus, Web of Science. Исследователи выявляют слабые и сильные стороны каждой из них, однако проблема объективной оценки труда ученого до сих пор не решена. В. В. Налимов полагал, что мерой полезности публикации является ее цитируемость: «Если работа цитируется, то это значит, что она оказывает влияние на развитие науки как информационного процесса. При таком подходе появляется возможность производить сравнительную оценку работ, выполненных в разных областях знаний» [2]. Дж. Бернал, напротив, отмечал, что оценка по суммарному числу публикаций принесла большой вред науке. По С. Д. Хайтуну, ссылки фиксируют связь данной
работы с работами предшественников и коллег, указывая ее место в общем массиве публикаций и неявно оценивая как цитируемые публикации, так и собственный вклад автора. Среди недостатков метода он называет трудности учета отрицательного цитирования, запаздывание с цитированием новых идей, детерминированность количества ссылок числом исследователей в данной области. «Число ссылок должно быть соотнесено в опорных исследованиях с другими индикаторами и латентными параметрами науки» [3].
В. Налимов утверждал, что трудности учета отрицательных цитирований на самом деле не существует. «Если работа цитируется, значит, высказанные в ней идеи послужили толчком для развития новых работ. Плохо, когда работа не цитируется вовсе - это значит, что она не оказала никакого влияния на дальнейшее развитие информационных потоков в науке, она лишь увеличила шумовое поле в информационном потоке» [4]. Что касается новых идей, которые понимаются не сразу, а с опозданием, - критерий цитируемости «реагирует на современное состояние информационных потоков в науке, а не на потенциально возможные, но не раскрытые еще сегодня идеи» [5].
В. Гленцель рассматривает возражения против использования показателей цитирования в научной оценке как мифы, которые все же несут в себе зерно истины. Исследователи стали более восприимчивы к последствиям библиометрической практики после того как количественные методы вошли
