CC BY
17
УДК 316
Снежко Галина Евгеньевна
соискатель кафедры коммуникаций и технологий
Южного федерального университета [email protected]
Galina E. Snezhko
applicant of department of communications and technologies of Southern Federal University [email protected]
Жизненные стратегии детей
с ограниченными возможностями: к постановке проблемы социологического исследования
The vital strategy of
children with limited
opportunities:
to statement of
the problem of
the sociological research
Аннотация. В статье рассматривается проблема использования понятия «жизненная стратегия» применительно к исследованию социализации детей с ограниченными возможностями. Автор анализирует различные подходы к интерпретации понятия «жизненная стратегия», подчеркивает значимость активизма и ценностей самореализации в формировании жизненной стратегии детей с ограниченными возможностями в социокультурной среде постиндустриального общества.
Ключевые слова: жизненная стратегия, дети с ограниченными возможностями, самореализация, активизм.
Annotation. The article deals with the problem of using the concept «strategy of living» while studying of the socialization of children with physical limitations. The author analyzes different approaches interpreting the concept. She outlines the significant role of activism and self-realization values in the process of formation of life strategies for children with physical limitations in the socio-cultural milieu of the post-industrial society.
Keywords: life strategy, children with physical limitations, self-realization, activism.
Социокультурная среда современного постиндустриального общества характеризуется отчетливой ориентированностью на социальный и психологический комфорт личности и ее гармоничное развитие. При этом одним из главных принципов является признание равного права на помощь и внимание общества в создании оптимальных условий для личностного развития и образования как здоровых, так и страдающих различными недугами детей, в том числе детей-инвалидов. Эта задача стоит и перед отечественной системой образования, и перед всем современным российским обществом.
В настоящей статье мы рассмотрим проблему выработки жизненной стратегии детей с ограниченными возможностями в контексте социологии культуры.
Необходимо прежде всего акцентировать социокультурные отличия в этом смысле индустриального и постиндустриального периодов общественного развития. Эпоха индустриализации вызвала стереотипное отношение к телесности с ограниченными возможностями как к ущербности, т.к. индустриальный труд требовал физической силы и выносливости. Две европейские страны, нацеленные в первой половине ХХ в. на взрывную модернизацию - Германия и СССР, -всеми визуальными жанрами искусства констру-
ировали определенный канон человеческого тела - мускулистое, физически крепкое и сильное тело. Этот канон рассматривался не как идеальный образец, а как норма. Этому способствовала политика государств, ориентированная на развитие массового спорта. В СССР, например, это было движение «ГТО». Нарушение телесного канона в эпоху индустриализма рассматривалось как болезнь, или трагическая ситуация (например, так относились к военному ранению). Все силы человека должны быть направлены на преодоление этой ситуации, на обретение «нормального» тела.
Этот подход не имел культурной специфики, определяемой религиозностью, историей или политическим режимом. Такой подход формировал стереотипное восприятие инвалидности как недостатка. Невозможность его преодоления определяла низкий социальный статус человека, вытеснение его на периферию жизни. Реакцией на такой стереотип была позитивная депривация этой категории людей - сострадание и сочувствие, и, одновременно - страх перед возможностью оказаться по трагическому стечению обстоятельств в этой роли.
Таким образом, элементом культурного наследия эпохи сжатой индустриализации в России (СССР) являются распространенные стереотипы
о существующих канонах телесности и менталь-ности человека (так называемый «нормальный» человек), и стереотипное восприятие ограниченных возможностей здоровья как нарушение, патологии (болезни) по отношению к этому канону.
Постиндустриальная эпоха, однако, как мы говорили выше, выработала иное нормативное отношение к проблеме инвалидности и инвалидов. В последние два десятилетия в России постепенно меняется социальная политика в отношении к людям с ограниченными возможностями. В этом направлении Россия следует за странами европейского сообщества, в которых после Второй мировой войны многочисленность людей, вынужденных изменить свой физический статус в результате военных действий, заставила изменить отношение к проблеме инвалидности. Следует подчеркнуть, что движение западных стран к утверждению равенства прав инвалидов тоже было не быстрым. Только 20 декабря 1993 года ООН были приняты Стандартные правила равных возможностей для инвалидов, которые опирались на главные Международные документы. А в 1995 г. был принят Федеральный Закон «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации», который закрепил юридические права этой группы населения на социальную поддержку и защиту. Подписание Россией в 2008 г. Конвенции ООН о правах инвалидов и ее ратификация 15 мая 2012 г. принципиально меняют ситуацию, поскольку закладывают основание для изменение отношения общества к этой группе населения.
Однако до сих пор в общественном сознании России функционирует стереотипное восприятие инвалидности как ограничения в состоянии здоровья, которое влечет необходимость социальной поддержки. Но Конвенция закрепляет иную коннотацию: инвалидом признается лицо с различными устойчивыми недостатками, которые затрудняют (или препятствуют) эффективное участие индивида в общественной жизни. В Конвенции утверждается, что не медицинские проблемы, связанные с состоянием здоровья человека, являются причиной ограниченности его возможностей, а состояние развития конкретного общества. Именно ситуация в обществе создает барьеры, которые препятствует людям с ограниченными возможностями реализовать свои права и свободы. Преодоление этих барьеров предполагает утверждение представлений о том, что в социальной реальности отсутствует некий стандарт телесности или ментальности индивида, который определяет ее доступ к самореализации в труде, образовании, отдыхе, семейных отношениях и др. А сама организация в обществе всех этих сфер функционирования человека должна быть пригодна для людей с различными телесными и ментальными характеристикам.
В настоящее время в России, согласно официальной статистике, насчитывается более 2 миллионов детей с отклонением в развитии. Около 700 тысяч из них составляют дети с ограниченными возможностями. При этом около 80 тысяч детей имеют нарушения физического статуса. Уже эти цифры свидетельствуют о масштабности двуединой социальной задачи: создания доступной среды для
людей с ограниченными возможностями, и изменение коллективных представлений относительно социальной позиции этой категории людей в обществе, как со стороны общественного мнения в целом, так и со стороны группы людей с ограниченными возможностями.
Ратификация Россией Конвенции ООН о правах инвалидов предполагает, что при разработке внутренней политике во всех ее областях государственные органы должны учитывать потребности людей с ограниченными возможностями, их особые интересы и право сохранять свое отличие.
Важным направлением деятельности в этой сфере является создание условий для полноценного образования детей с инвалидностью. При обсуждении этой проблемы, как правило, обращается внимание на создание доступной среды в образовательных учреждениях - т.е. обеспечение зданий лифтами, пандусами, удобными помещениями и т.д. Однако не менее важной является проблема формирования в общественном сознании принципа эгалитарности по отношению к людям с ограниченными возможностями. В настоящее же время сохранение разной интерпретации социальной позиции этой категории людей определяет и разную образовательную перспективу детей с ограниченными возможностями.
Проблемы, с которыми сталкиваются дети-инвалиды, понятны и во многом очевидны. Как учат у нас в стране детей, которые по состоянию здоровья не могут посещать массовую школу? На дому, с сокращенным до парадокса учебным планом. Результатом такого подхода, к сожалению, слишком часто становится невозможность для ребенка с ограниченными возможностями и слабым здоровьем полноценно интегрироваться во взрослую жизнь, дефекты и деформации социализации.
Для оздоровления и гармонизации социализаци-онного процесса детей с ограниченными возможностями принципиальное значение имеет правильно выстроенная жизненная стратегия, направленная на адаптацию индивида к социуму и постановку его жизненных целей.
Понятие «жизненная стратегия» в настоящее время достаточно активно используется в социологической литературе. Методологическая канва использования понятия «жизненная стратегия» была разработана К.А. Абульхановой-Славской [1]. Исходной позицией выступил тезис о том, что переход от стандартизированной жизни, где личностные интересы публично подавлялись и нивелировались в пользу общих для всех масштабных социальных целей, вызвал не только плюрализацию жизненных планов, но и представление об индивидуализации жизненного пути личности. Теперь этот путь уже не воспринимается как стандартизированная канва советского периода: рождение - дошкольное учреждение - школа - затем - производство (вуз или техникум - или служба в армии) -супружество - и повторение индивидом заново этого цикла, но уже в качестве родителя. Уход государства от политики патернализма вызвал и неопределенность институциональной поддержки
жизненного пути, например, не гарантированность дошкольного учреждения для ребенка, не гаранти-рованность трудоустройства по окончанию вуза (колледжа), переадресация родительским семьям проблемы обеспечения жильем молодежи и т.д.
Такая неопределенность требует изначального и долгосрочного планирования жизни ребенка со стороны родителей и со стороны самого индивида. Это планирование и можно определить как стратегию: «Стратегия жизни - это ее интегральная характеристика. Это стратегия поиска, обоснования и реализации своей личности в жизни путем соотнесения жизненных требований с личностной активностью, ее ценностями и способом самоутверждения» [1].
Согласно К.А. Абульхановой-Славской, стратегия является способом самосозидания и самореализации индивида во всех сферах его жизни: «Стратегия жизни ... - это принципиальная, реализуемая в различных жизненных условиях, обстоятельствах способность личности к соединению своей индивидуальности с условиями жизни, к ее воспроизводству и развитию» [1].
Жизненная стратегия отличается от повседневных практик, в первую очередь, постановкой долгосрочной цели. Она реализуется как замысел жизни, ее «дизайн». Ее автором должен стать сам индивид, который стремится к самореализации и подчинению себе среды жизни. Поэтому в основе стратегии лежит понимание индивидом механизма своей связи с обществом - окружающими людьми и социальными институтами.
Описанные характеристики стратегии жизни показывают, что ее конструирование на ранних этапах жизни индивида, в период первичной социализации, требует большого и активного участия в этом процессе родителей (даже, семьи в целом) и школы - важнейших институтов социализации. Роль этих институтов еще более важна по отношению к конструированию жизненной стратегии ребенка с ограниченными возможностями.
Можно выделить общие факторы, обусловливающие конструирование жизненных стратегий детям с ограниченными возможностями:
- состояние общественного мнения относительно положения людей с ограниченными возможностями в обществе;
- доступность социальной среды в конкретном городе и микрорайоне для людей с ограниченными возможностями;
- ценностно-мотивационная сфера семей, имеющих детей с ограниченными возможностями, и их участие в построении жизненных стратегий детей;
- ресурсная база семей, имеющих детей с ограниченными возможностями;
- личностные характеристики ребенка с ограниченными возможностями (индивидуальные способности, волевые и коммуникативные качества и др.).
Выделенные объективные и субъективные факторы определяют конструирование стратегии жизни (или отсутствие таковой) ребенка на индивидуальном уровне. Но выявление ее содержание предполагает анализ его идеально-смыслового компонента, и деятельностного, который подчинен реализации цели, и в котором она воплощается.
Структурные составляющие идеально-смыслового компонента стратегии жизни были выделены Т.К. Резник и Ю.М. Резником. Они считают, что выработка жизненной стратегии является необходимым интегративным механизмом организации всего жизненного пути человека и включают в себя: перцептивные ориентации - восприятие жизни как целостной или дифференцированной реальности; смысложизненные ориентации - распознавание и понимание образов жизни, определяющих сам способ жизни; ценностные ориентации - оценка и приписывание значений жизненным явлениям; нормативные ориентации - согласование реального или воображаемого поведения с жизненными представлениями; целевые ориентации - определение направленности действий по достижению личностно значимых результатов. Данные ориентиры представляют собой субъективный, идеальный план стратегии [2].
Социологическая операционализация деятель-ностного компонента жизненной стратегии позволяет выделить три компонента: планирование своих действий, повседневные реальные практики, и их соотнесенность субъектом (рефлексию) с перспективными жизненными целями. Вместе с тем, создание в обществе одинаковых институциональных условий для интеграции детей с ограниченными возможностями в социальную среду, а также утверждение эгалитаристских представлений, расширяет пространство социальных угроз. В безбарьерной социальной среде усиливается роль индивидуальных способностей и ресурсов (материальных, социальных, культурных) индивида. Это очевидно для обычных («нормальных») людей, но в еще большей степени это очевидно для людей с ограниченными возможностями. Поэтому даже в равной формально-институциональной среде жизненные стратегии людей с ограниченными возможностями будут отличаться.
Большая роль субъективного компонента в це-леполагании жизненной стратегии, контроле за ее реализацией и обладании ресурсами для этого, обусловливает выдвижение личностной активности в качестве главного основания для построения типологии жизненных стратегий. Эту позицию обосновывают разные ученые. Но вместе с тем, предлагаются разные основания для выделения типов жизненных стратегий. Так, Е.С. Балабанова их выявляет по оси «зависимость - самостоятельность», определяя пять типов: «исключенные», «традиционалисты», получатели социальной поддержки, «плывущие по течению» и независимые [3].
Только одна из выделенных пяти стратегий активистская, а остальные четыре - ориентированы на пассивность, привлечение помощи своего
ближайшего окружения, либо, в случае поддержки, ориентированы на углубление депривации. Е.С. Балабанова конкретизирует личностные ресурсы, влияющие на выбор стратегии. К ним относятся: материальное положение, психологическая устойчивость и состояние здоровья, социальный капитал и достижительные ценности.
Другую типологию жизненных стратегий предложили Т.Е. и Ю.М. Резники: стратегии жизненного благополучия, жизненного успеха и стратегии самореализации [2]. Они отличаются, в первую очередь, определением содержания перспективной цели. Стратегия самореализации направлена на проявление творческого начала личности, нацелена на свободное творчество и развитие ее духовных и физических сил. В этой стратегии проявляются стремление к личностной автономии и творческому состоянию, утверждение своего видения мира.
Оба рассмотренных концепта могут быть использованы при изучении жизненных стратегий, конструируемых и реализуемых детьми с ограниченными возможностями. Эти концепты взаимодополняют и уточняют друг друга: если Т.Е. и Ю.М. Резники типологизируют стратегии по ценностям и целеполаганию субъекта, то Е.С.Балабанова - по деятельностноволевым компонентам личности.
Ратификация Россией Конвенции ООН о правах инвалидов создает возможности и представителям этой социальной группы для конструирования индивидуальных стратегий активистского типа. Поэтому в методологическую основу исследования конструирования жизненных стратегий детей с ограниченными возможностями может быть заложен деятельностный, активистский подход. Он предполагает акцент на выявление влияния деятельности на формирование социальных качеств субъекта.
Литература:
1. Абульханова-Славская К.А. Стратегии жизни. М. : Мысль. 1991.
2. Балабанова Е.С. Стратегии совладания с жизненными трудностями: самостоятельность или зависимость? // Экономическая социология. 2002. Т.3. № 3.
3. Резник Т.Е. Жизненные стратегии личности / Т.Е. Резник, Ю.М. Резник // Социологические исследования. 1995. № 12.
Подводя итог проведенному анализу, можно сделать следующие выводы:
1. Подписание и ратификация Россией международных документов по проблеме соблюдения прав инвалидов создало юридические условия для преодоления социально-групповых границ между людьми с ограниченными возможностями и всеми остальными людьми, и для утверждения формально-юридического равенства.
2. Вместе с тем, признание за людьми с ограниченными возможностями устойчивых недостатков, препятствующих их эффективному участию в социальной жизни, обуславливает властные структуры к созданию безбарьерной среды, что требует переоснащения инфраструктуры предприятий, транспорта, учреждений образования, медицины, отдыха, спорта.
3. Рыночный характер экономических и социальных отношений в условиях равенства диктует необходимость сознательного построения каждым индивидом самостоятельной жизненной стратегии, ориентированной на достижение социального успеха и автономности личности. Тем самым, создание институциональных условий для реализации равенства, адресует новые требования семьям людей (и особенно, детей) с ограниченными возможностями - формирование жизненной стратегии, ориентированной на индивидуализацию жизненного пути и социальные достижения.
4. Переосмысление обществом целей воспитания ребенка с ограниченными возможностями является таким же необходимым институциональным условием для реализации социального равноправия, как и юридическое утверждение равного статуса и преобразование материальной инфраструктуры для создания безбарьерной среды.
Literature:
1. Abulkhanov-Slavskaya K.A. Strategy of life. M. : Thought. 1991.
2. Balabanova E.S. The strategy of a sovladaniye with vital difficulties: independence or dependence? // Economic sociology. 2002. T. 3. № 3.
3. Reznik T.E. Vital strategy of the personality / T.E. Reznik, Yu.M. Reznik // Social research-es.1995. № 12.
