CC BY
463
ной культуры (современный молодой человек не хочет «делать себя» по образцу и подобию героев Гоголя, Достоевского, Толстого и т.д.). Сегодня «классические» образы отечественной гуманитарной культуры перестали выполнять свою референтную роль (а как известно, они представляют собой символически персонифицированное воплощение христианских ценностей нестяжательства, страдания и любви)6.
Смена традиционных устоев жизни, открытость современного общества вызвали ряд негативных тенденций и проблем, характерных для молодежи: деформацию ценностных ориентаций за счет вытеснения индивидуализмом коллективных к общественных интересов, размывание исторического сознания и чувства гордости за величие своей Родины7,
О кризисе традиционного для русской культуры типа духовности свидетельствует динамика ценностных ориентаций, в частности, существенно меняется отношение к профессии, труду, к браку, семье, растет разочарование в демократических идеалах и ценностях, усиливается настроение безнадежности, неверия в возможность решения социально-политических вопросов. Значительно девальвирована ценность творческого труда как способа самореализации
личности, формы социального призвания и важнейшего условия процветания общества. Исследование Российского Института искусствознания показали, что за последние годы произошли существенные изменения в системе ценностных ориентаций - на шкале ценностей заметна ориентация значительной части населения на материальное благополучие как главную цель жизни.
В отсутствие общепринятых идеалов, принципов и норм взрослеющий человек не в состоянии обрести собственную идентичность. Ценности индивидуализма, национализма, меркантилизма и гедонизма, которые активно пропагандировались в последние годы взамен коллективизма, интернационализма, атеизма, лишь усугубляют проблему духовно-нравственного, социального и профессионального самоопределения молодых людей. В результате, молодой человек сталкивается с крайней противоречивостью оценок, суждений, норм и требований. Задача самоопределения в таких условиях становится весьма проблематичной. В связи с этим становление идентичности становится важнейшей задачей воспитания, в том числе и путем реализации педагогического потенциала народной культуры.
Г.П. Меньчиков
ЖИЗНЬ КАК ФИЛОСОФСКАЯ КАТЕГОРИЯ
Целью данной статьи является попытка эксплицировать, что есть жизнь как таковая, как феномен бытия. В философии классического, неклассического и современного неоклассического периода категория «жизнь» отсутствует в структуре категорий. Доминируют частнонаучные понимания и определения жизни. Хотя без понимания сущности жизни в целом, как тоже проективной категории наук, невозможно корректно выходить на любую тему о сущности мироздания, жизни человека, общества, культуры. Сегодня это становится понятным. Жизнь становится исходным смысловым понятием в социально-гуманитарных науках.
Приращенияв пониманиисущностижиз-ни. Живутрастения, низшие животные, высшие животные и люди. Интуитивно мы понимаем, что такое живое и неживое. Однако при определении сущности жизни в целом возни-каюттрудности:доминированиекреацианис-тских и частнонаучных подходов, а также наличие данных о реальной жизни пока только на нашей планете. Если говорить о признаках жизни на Земле, то здесь она самозародилась («проснулась», развернулась в свои заметные формы) около 3,8 млрд. лет назад в результате универсальной эволюции природы-добио-логической, затем - биологической эволюции и коэволюции. В их длительном ветвистом процессе жизнь развилась до высшей формы своего существования, до жизни человека.
7 В частности, до 40% подростков с трудом называет основные события Великой Отечественной войны, союзников и противников СССР.
В классическом мировоззрении под жизнью понимается скорее ее лишь биологическое состояние. Жизнь - есть форма существования высокоорганизованных неравновесных, открытых систем, в структуре которых решающую роль играют белки и нуклеотиды; эти системы способны к обмену веществ, самовоспроизведению путем передачи наследственной информации и изменчивости на основе мутаций (1). Такое понимание жизни сегодня является общепринятым среди биологов. Существует и кибернетически-информационное
понимание жизни (Ф. Типлер) и даже как редуцирующее сущность живого к «свойству поляризации света» (Н.Н.Моисеев). Однако в целом, в отличие от предыдущей креацианистской точки зрения, в классическом мышлении понимание сущности жизни продвигается вперед. Теперь в понятии «жизнь» фиксируется способ бытия сущностей, наделенных внутренней активностью, в отличие от неживых предметов, нуждающихся во внешнем источнике движения (2). Следует заметить и то, что биологические, кибернетические и другие частные понимания жизни высвечивают некоторые грани понимания сущности жизни в целом и входят в понимание жизни человека, но не схватывают их качественного отличия. Кроме того, жизнь здесь вторична и унижена: всегда находится что-то важнее жизни, за что «полагается» пожертвовать реальной жизнью человека. Особенно другого.
В неклассический период значительное приращение в понимание категории «жизнь», в том числе в ее социокультурное и гуманитарное содержание, внесли Ф.Ницше, А.Бергсон, З.Фрейд, В.Дильтей, Э.Гуссерль, М.Хайдеггер, М.Даугалл, О.Шпенглер и другие. Категорию «жизнь» они понимали по-разному, но подчеркивали
главное, что «жизнь в целом» онтологически «первична», а «жизнь человека» находится за пределами ее биологических смыслов.
Ф.Ницше здесь был одним из первых, кто «жизнь» стал понимать как некую первичную данность, бытийную целостную «причинность» всего и вся, «протекающую как воля к власти» (3). У З. Фрейда, при сравнении неорганического, растительного, животного и человеческого «миров», главная качественная разница выглядит следующим образом (табл. 1).
Как мы видим, здесь все на порядок усложняется (4), а «жизнь человека» выходит за пределы биологического смысла, заключается в расширении самой человеческой жизни, жизни человека в качестве человека, а не в выживании и не в адаптации, как у растений и животных, поскольку любая, даже деструктивная жизнь человека так или иначе надбиологична, послебио-логична. «Жизнь человека» всегда связана с тем или иным социокультурным и гуманитарным содержанием, что, во-первых, накладывает отпечаток на специфику всего социально-гуманитарного знания и даже современно понимаемого естествознания, а во-вторых, «жизнь человека» всегда оборачивается вопросом: «Что такое "человек"»? В. Дильтейпод «жизнью» понимает «внутренний опыт» - непосредственное и целостное переживание, «факты сознания», жизнеосуществления самого человека в истории и культуре. Жизнь -это саморазвитийный процесс бытия, в котором человек суть его продукт, одновременно переживающий свое творчество, стремящийся как-то его выразить, понять саморазвитие жизни, путем герменевтической интерпретации опредмеченнои человеческой деятельности и культуры (5). А.Бергсон, выступая против механицизма,
Неорганический мир Растительный мир Животный мир Человеческий мир
- принцип сохранения равновесия. - принцип сохранения равновесия; - принцип размножения. - принцип сохранения равновесия; - принцип размножения; - принцип приспособления. - принцип сохранения равновесия; - принцип размножения; - принцип приспособления; - принцип удовольствия; - принцип реальности; принщш влечения к смерти; - принцип влечения к жизни
Неорганический вечно-бесконечный «СМЫСЛ бытия». Вегетативный размножительный «смысл жизни». Витальный адаптивный «смысл жизни». Человеческий смысл жизни - расширение самой жизни.
биологизма и зауженного рационализма в понимании жизни, сущность «жизни вообще» понимал как длительность, как непрерывающийся, целостный творческий порыв бытия - постоянное воспроизводство самой себя и творчество новых форм, процесс дления космического «жизненного порыва» (6). Сущность «жизни человека» тоже в неостановимом, вечно голодном творческом порыве - созидательном (решение проблем), а если не получается так, то и разрушительном или стагнационном. Значимым подходом для понимания жизни стало введение Э.Гуссерлем понятия «жизненный мир»: это - первичная данность, «сумма очевидностей»; его существование не надо обосновывать, на его существование еще до познания можно просто указать; он заранее уже существует и значим, причем «значим не в силу какого-либо намерения, какой бы то ни было универсальной цели» (7). Особый поворот проблемы начал разрабатывать М.Хайдеггер. В проблеме «жизнь человека» он считал наиважнейшим смысл человеческой жизни (8).
Итак, представители неклассической философии ввели в понятие «жизнь» социокультурный и социально-гуманитарный контексты. Жизнь становится непосредственно переживаемой сущностью мироздания и онтологическим фундаментальным основанием всего существующего. Термин «жизнь» стал означать не сухое логическое понятие, а феномен, наполненный более глубоким трепетом самого бытия мироздания, культурно-историческим и гуманитарным содержанием.
В современной неоклассической философии понимание сущности жизни как феномена бытия и как категории развивается еще далее. Особый вклад в ее современное неоклассическое понимание внесли Ж. Батай, Ж. Бодрийяр, В.И. Вернадский, С.П. Курдюмов, Ю.М. Лотман, М.К. Мамардашвили, Х. Ортега-и-Гассет, И. Пригожин, В. Франкл, И.Т. Фролов, Э. Фромм, М. Фуко, Ф. Фукуяма, С. Хо-кинг, А. Швейцер и другие. Во-первых, стало окончательно понятно, что жизнь имеет собственную уникальную ценность, жизнь не может быть средством, она есть высшая самоценность бытия. Ей не перед кем и не перед чем доказывать необходимость своего бытия. Зло не может обесценить мир, потому что мир не инструмент, не средство для нас, для тебя. Поэтому важно сопротивление внутреннему обесцениванию мира, обес-
цениванию жизни в мире, чем опасны любые покушения на жизнь.
Во-вторых, понятие жизнь имеет предельно широкий смысл и более конкретные смыслы. По современным научным взглядам, жизнь «как всемирная стихия» Универсума в мироздании - вечна, существуя в различной многомерной ее форме. Даже в неорганике (в падающих на землю астероидах, космической пыли, в камне) наблюдается она в свернутом виде, на развертывание которой в ее заметный вид всякий раз затрачивается миллиарды лет там, где в Универсуме есть условия, подобные нашим земным (уникальная плюс-минус 120 градусная витальная полоска). Любое так называемое неживое есть продукты распада живого, ибо откуда бы взяться неживому (9). В понимании «жизни», таким образом, есть а) до-биологический свернутый смысл, б) биологический смысл и в) жизнь за пределами биологического смысла - жизнь человека.
В-третьих, стало ясно, что человек живет в мироздании и к жизни человека в принципе нельзя подходить функционально, с точки зрения полезности-неполезности, недопустимо подходить как к средству, вещи. Она надполезна, ей не нужно оправдываться, она оправдывает себя самим своим существованием, поскольку жизнь есть задача бытия мироздания, а миссия человека жить в качестве человека. Жизнь есть ценность сама по себе, смысл человеческая жизнь не утрачивает до последнего дыхания (10). По В.Франклу, уникальность жизни человека заключается в том, что она принципиально иначе детерминируется. Основной определяющей детерминацией поведения любого человека так или иначе является смысл жизни, а не инстинкты и среда, как это есть у животных (11). Он неоднократно цитировал слова Ф.Ницше: «Знающий ответ на вопрос "зачем", переживет любое "как"».
В-четвертых, неоклассическая философия пытается снять жесткое противопоставление не только материи и духа, материального и идеального, но и жизни и смерти, заменив его принципом взаимопроникновения (Ж.Батай). Согласно этому подходу, жизнь следует, прежде всего, видеть, т.е. понимать, что, хотя смерти избежать нельзя, но можно «вступить с нею в единоборство» (М. Монтень). Его суть в том, что прежде всего «надо научиться жить» и жить
в качестве человека - в жизни и в «пережизни», как говорит Ж.Деррида (12). Люди должны, что они люди (Августин). Жизнь и смерть онтологичны, но не симметричны. Человеческая смерть в корне отличается от смерти животного, так как она относительна, а не абсолютна, и тоже культурообразующа. Тем не менее надо лишить смерть «ее загадочности», смещения в ее хотение, преодолеть легкомысленное, фанатичное, игривое, романтизированное, некрофильское к ней отношение (13). При любых интерпретациях их взаимосвязи жизнь есть жизнь, а смерть есть смерть. И если мы не будем допускать ошибки отождествления «природы человека» и «сущности человека», то, поскольку человек в своей сущности является, так или иначе, культурным существом, он обладает относительным бессмертием. Его жизнь после биологического окончания некоторое время продолжается в других ее оставленных формах - сказывается в бытии, в «пережизни».
Итак,каков критерий жизни? Если о таковом можно говорить, поскольку жизнь первична, бытийственна по отношению ко всем критериям. В самом широком плане жизнь - есть особая форма существования бытия - различная мера одновременного сочетания материи и духа, сущность которой проявляется в каком-либо самосоздании, сохранении самое себя и неудержимом расширении своих границ. Жизнь есть проявление спонтанности бытия, укорененности в нем самопричинности - различного рода хюбрис, трансгрессии, событийности с ризо-моформной средой, исторической тем-поральноетью. А «жизнь человека» -это укорененность такого уникального существа мироздания, как «человек», в бытии через обретение смысла своего существования в вечности бытия, что может быть осуществлено при условии активного очеловечивающего включения (причинения) в многообразный кулътурообразующий поток самой жизни.
Форм проявлений жизни, ее объективации есть много. История, рефлексия, искусство, наука - одни из форм проявления жизни и объективации жизни, особенно во времени. Жизнь - это история. История - это жизнь, это деятельность людей, работа, поступки людей, неизбежное творчество в истории
и, в определенном смысле, влияние на историю, а потому история у людей, как у разновидности жизни, - никогда не завершаемое сложное целое, это вечность. Так полагают Г. Зиммель, О. Шпенглер, К. Маркс, Э. Гуссерль и другие. Объективация жизни для человека необходимо связана с конструированием и экзистенцией человеческой жизни, так как человек - не завершенное для природы существо, а природа - не готовый дом бытия для человека. Формой объективации жизни для человека является и творческая рефлексия, а следовательно, искусство и наука. И здесь важно доверие к жизни как таковое. Уровень доверия и недоверия (14) к ней определяют жизненный успех и неуспех, во всяком случае, экзистенцию жизни. А экзистенцию жизни мы можем почувствовать только попадая в нее, прежде всего через вовлеченность в дело. Исследования показывают, что все «самоактуализированные люди, без единого исключения вовлечены в дело, выходящее за пределы их шкурных интересов, в нечто во-вне-себя» (15).
Особенности познания жизни как категории наук об обществе и культуре. Таких особенностей весьма много, в том числе существенных. Принципиальная сложность познания жизни заключается в том, что субъект познания жизни сам находится внутри события, называемого «жизнью». Экзистенцию жизни мы можем знать только попадая в нее. Для познания, что есть жизнь недостаточна кантовская постановка вопроса «я мыслю, следовательно, я существую» (16). Здесь ограничено применение естественнонаучных методов познания. Ограничен эксперимент, а эксперимент над людьми в принципе запрещен. Здесь причинные схемы носят иной характер. Здесь следствие (целенаправленность) превращается в причину. Чаще всего причины носят не однозначный, а вероятностный стохастический характер: одна причина порождает несколько следствий, а следствие является результатом букета причин. Жизнь всегда уникальна, в этом плане жизнь увиливает от жесткой причинности, но она не индетерминистична, она сама есть причинность.
Объекты познания здесь носят кума-тоидный (волнообразный) характер. Познание здесь связано как с помощью понятий, так и одновременно с «пере-
живанием» жизни. Такую социально-гуманитарную гносеологию, по верному определению В.Дильтея, можно назвать уже «понимающей гносеологией». Поскольку в культурологему жизни входит и «смерть»(«смерть литературы» и т.д.), то, говоря о жизни, тем более о жизни человека, начинают оправдывать иррациональное, которое приходится очерчивать. Если в естественнонаучном познании мы уходим от всего живого, а в социо-гуманитарном знании наоборот, то здесь познание есть герменевтическое вживание. Если жизнь можно познать только через проживание и переживание ситуаций, то социально-гуманитарное знание похоже и на искусство. Таким образом, объективировать и познать жизнь по-настоящему становится возможным через поступки, творчество, а значит, через историю, творческую работу и искусство и уж тогда и вместе с тем через науку, не противопоставляя и не отрывая все это друг от друга.
Итак, социогуманитарное знание основывается на рассмотрении жизни как укоренённости в бытии, как ее непрестанном расширении со всеми вытекающими отсюда следствиями, как попаданиями в сущность, так и неизбежными девиациями, устраняющимися только самой жизнью последующих поколений.
Что такое «жить». Ответы на этот важный жизненный вопрос для каждого из нас живущих бывают разные. Все ответы, нередко будучи односторонними, отражают грани жизни как сложного процесса. Но жизни нужен гармоничный ответ. Жить - это быть укоренённым в бытии. Получается, что жить - это действовать, совершать поступки с позиции вечности мироздания, ибо в конечном счете жизнь как таковая вечна, и все мы так или иначе стремимся «попасть в вечность», так или иначе «быть, стать вечными». Жизнь не может быть средством, она есть высшая самоценность бытия. Жизнь - это служение и доверие жизни. Следовательно, жить - это облагораживать и творить жизнь, помогать жизни, сохранять, охранять ее и помогать расцвету жизни. Это более гармоничный, биофильный ответ. Ответ на такой вопрос неисчерпаем, но важна интенция -направленность, путь. Нам жить надо, жизнь строить, а не бороться и страдать.
Таким образом, лишь с более или менее адекватного понимания сущности жизни как исходного мировоззренческого понятия можно начать исследование любого аспекта других фундаментальных тем бытия, в том числе и человеческого бытия.
Примечания
1. Концепции современного естествознания. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004. С. 192.
2. Новейший философский словарь. Минск: Книжный дом, 2003. С. 371.
3. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла // Избр. произв. : В 2 т. М.: Сирин, 1990. Кн. 2. С. 185.
4. Меньчиков Г. П. Духовная реальность человека. - Казань: Гран-Дан, 1999. С. 269-272.
5. Дильтей В. Категория жизни // Вопросы философии. - 1995. - №10. С. 135.
6. Бергсон А. Два источника морали и религии. М.: Канон, 1994. С. 150.
7. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. СПб., 2004. С. 74-80.
8. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. М.: Гнозис, 1993. С. 5-9.
9. См. подр. раздел «космизм и наука» в монографии К.Х. Хайруллина «Философия космизм» (Казань: Дом печати, 2003. С. 200-254); а также: Олескин А. В. Гуманистика как новый подход к познанию живого // Вопросы философии. 1992. №11. С. 149-157; Коган Л.А. Жизнь как бессмертие // Вопросы философии. 1994. № 12. С.40.
10. Швейцер А. Культура и этика. М.: Прогресс, 1973. С. 306.
11. Франкл В. Душа и доктор. СПб.: Ювента, 1997. С. 13-49.
12. Деррида Ж. Наконец-то научиться жить // Вопросы философии. 2005. №4. С. 145.
13. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: Республика, 1994. С. 316.
14. Фукуяма Ф. Доверие. М.: АСТ-Ермак, 2004. С. 257.
15. Маслоу А. Мотивация и личность // Психология личности. Тексты. М.: МГУ, 1982. С. 410.
16. Ортега-и-Гассет X. Избр. труды. М.: Весь мир, 1997. С. 306.
