CC BY
7
алтайский вестник государственной и муниципальном службы
75j
2017
УДК 316.442
Алие Мустафаевна Сергиенко, профессор кафедры психологии и социологии управления Алтайского филиала ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации» (Барнаул, Россия), ведущий научный сотрудник Института экономики и организации промышленного производства СО РАН, доктор социологических наук
В статье представлены результаты статистического анализа динамики бедности и неравенства по доходам населения Алтайского края на фоне России и регионов Сибирского федерального округа. Описаны тенденции изменения бедности и неравенства на трех этапах экономического развития - в 1990-х гг., в период экономического роста и в 2009-2015 гг., характеризующихся влиянием глобальных кризисных явлений. На примере расчета уровня бедности в крае по международной и европейской методикам показаны ограниченные возможности их применения. Выявлено значительное сокращение различий .Алтайского края со страной и СФО по масштабам бедности и неравенства. Сделан вывод о сохранении социальных рисков, связанных с поляризацией и ростом бедности.
Ключевые слова: социальное неравенство, доходы населения, бедность, богатство, аграрный регион, этапы экономического развития, государственная политика.
жители алтайского края в пространстве
«бедности - обеспеченности»: динамика неравенства за четверть века рыночной трансформации
residents of the altai territory in the space of «poverty - prosperity»: the dynamics of inequality over the quarter century of market transformation
Четверть века прошло со времени бурных дискуссий в научной литературе и СМИ о преимуществах и ограничениях распределительных отношений в условиях рыночной экономики в сравнении с советской системой. Суть наиболее популярных точек зрения сводилась к тому, что именно рынок в той или иной степени решит многие социальные проблемы, в том числе несправедливой «уравниловки» в доходах и распределении натуральных благ; и сравнительно мало говорили тогда об угрозах чрезмерного социального расслоения, масштабах грядущей поляризации.
25-летние сдвиги в социальных неравенствах российского общества сформировались, как известно, под влиянием не только перехода к рынку, но в целом кардинальных перемен в социально-экономической политике, изменений в структуре экономики страны и глобальных процессов, в последнее десятилетие, в частности, под воздействием глобального экономического кризиса и усиления внешнеполитического давле-
ния на экономику России (см. в работах У. Алиева, Т. Богомоловой, Е. Гонтмахе-ра, Т. Заславской, З. Калугиной, Л. Ов-чаровой и М. Малковой, Э. Райнерта и других ученых1). Наряду с общероссийскими в регионах действовали специфические факторы, определяющие конфигурацию трендов и социальных неравенств. Причем наряду с геополитическими особенностями их развития особое место в этих процессах занимают такие экономические и политические драйверы, как ресурсная обеспеченность, структура экономики, уровень экономической активности и предпринимательства в регионе, действующие в регионе приоритеты государственной федеральной политики и качество регионального менеджмента (подробнее см. в работах В. Бобкова, И. Глазыриной и Е. Клевакиной, Н. Зубаревич, М. Латышевой, А. Троцковского и др.2).
Четверть века - хороший срок, чтобы подвести итоги произошедших сдвигов в социальном пространстве «бедности - богатства» в новой Рос-
сии, как изменилось это пространство для жителей Алтайского края в сравнении с сибиряками и всеми россиянами. Алтайский край представляет в этом отношении особый исследовательский интерес. С одной стороны, здесь активное воздействие на социальное неравенство оказывает структура экономики с высокой долей сельского хозяйства (27,9 против 6,8% в РФ в 2014 г.), а с другой - его приграничное положение на юге Сибири3. Если в советское время социально-экономическое развитие регионов Сибири являлось приоритетным направлением государственной политики, что проявлялось в больших масштабах инвестиций в экономику, человеческий капитал и, как следствие, отражалось в существенно более высоких доходах населения на фоне всей страны, то за последнюю почти четверть века Сибирь отодвинулась далеко с первых позиций в распределении финансовых и человеческих ресурсов. Наиболее заметно это отставание проявлялось среди аграрных
15
и приграничных регионов, к которым относится Алтайский край.
В этой статье на основе анализа данных Росстата рассмотрим, как за два с половиной десятилетия в Алтайском крае изменились масштабы бедности и неравенства по доходам, его позиции по этим показателям на фоне России и Сибирского федерального округа (СФО). Особое внимание обратим на специфику трендов в неравенствах в годы активных рыночных реформ (1990-е гг.), период экономического роста (2000-2008 гг.) и на современном этапе (2009-2014 гг.), характеризующемся мощным влиянием внешнеэкономических и политических факторов, новыми акцентами в государственной политике4.
Методика измерения бедности и неравенства Росстата, как, впрочем, любая методика измерения социальных процессов и явлений, имеет свои возможности и ограничения. Как известно, серьезным ограничителем в этом отношении является то, что при сборе данных в выборку не попадают представители наиболее крайних групп бедных и особенно богатых. Поэтому, опираясь на данные государственной статистики, мы можем лишь в определенных границах, с довольно значимой погрешностью говорить об уровне бедности даже по доходам (не учитывая в данном случае все имущество, не измеряя масштабы лишений) и практически не можем адекватно оценивать уровень распространения наиболее высоких форм богатства, ограничиваясь в большей мере оценкой масштабов его относительно более низких форм - обеспеченности, зажиточности, благополучия5.
Динамика бедности населения. Рост доли населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума в общей численности населения как показателя, официально принятого в России в качестве измерителя бедности населения, наблюдался в 1990-х гг. в России и всех ее регионах, однако динамика бедности во многих сибирских регионах была одной из наиболее неблагоприятных. Как следствие, в 2000 г. уровень бедности в СФО превышал средний по России в 1,7 раза (48,1 против 29% по РФ). Это относилось к 9 из 12 регионов, включая Алтайский край (рис. 1).
В этот период в крае максимальная величина уровня бедности зафиксирована статистикой в 1998-2000 гг., когда более половины всего населения (54-57%) получали доходы ниже прожиточного
Рис. 1. Доля населения регионов Сибирского федерального округа и России с доходами ниже прожиточного минимума в 2000 и 2015 гг., %
60,0
54,0 5**'3
47,0 46.0
17,6 17 17,9
22,4 ^» 22,0 20 7 23,3
' 13,3 13,4 13 12,5 12,7 ^ щ8 пд 13,3
# ^ ^ / ^ ^ ^ # ^ ^ / / / ^ / ^ ^ ^ ^ ^ ^
-уровень бедности (доля населения с доходами ниже прожиточного минимума) в Алтайском крае,
%
-уровень бедности в России, %
Рис. 2. Уровень бедности (доля населения с доходами ниже прожиточного минимума) в России и Алтайском крае в 1992-2015 гг., %
минимума, т.е. находились за чертой бедности (рис. 2)6.
За 1993-2000 гг. рост доли бедного населения в общей его численности в Алтайском крае составил 2,4 раза, что определялось более значительным снижением реальных доходов населения и спадом экономики, не подкрепленными адекватными мерами по стимулированию экономической активности населения и активной социальной поддержкой его бедных категорий. Причем если в первой половине 1990-х гг. масштабы бедности в крае несущественно отличались от среднероссийского уровня, то во второй половине опережение региона по данному показателю составляло 2-2,2 раза.
Экономический рост в 2000-х и приоритетность борьбы с бедно-
стью в политической повестке дня России с середины десятилетия привели к кардинальному сокращению масштабов бедности7. Этот период ознаменовался в регионах России довольно устойчивым сокращением бедности (в стране до 13,3% в 2007 г., в 2,2 раза). Глобальный экономический кризис не повлиял значительно на этот позитивный тренд, в 2008-2013 гг. включительно сокращение бедности преобладало над ее незначительным повышением в отдельные годы (в пределах 0,1-0,3 п.п.). Самый низкий уровень бедности был зафиксирован статистикой в 2012 г. (10,7%), когда страна почти достигла целевого норматива по Программе ООН - 10%. Но последующие три года бедность набирала обороты, что обусловлено современными кризисными явлениями в эко-
алтайский вестник
государственной и муниципальной службы
215Л
2017 ^■
номике. И только в 2015 г. она выросла до 13,3%, т.е. Россия вернулась к ситуации 2007 г.
В Алтайском крае годы экономического роста также характеризуются устойчивым сокращением бедности. Уровень бедности сократился почти в три раза с начала тысячелетия, до 19,0% в 2008 г. (на 4 п.п. ниже уровня 1993 г.). К началу глобального экономического кризиса разрыв с российским уровнем составлял 1,4 раза (меньше было только в 2006 г. - 1,3 раза). Глобальный кризис лишь на один год «сломал» позитивную тенденцию: в 2009 г. уровень бедности в крае вырос на 5,4 п.п., достигнув 24,4%. В последующую «пятилетку» (2010-2014 гг.) бедность уменьшилась до 17,0%, (наименьшего значения с начала 1990-х гг.). В 2015 г. уровень бедности немного возрос (до 17,9%), и ее масштабы уже только на 28,9% превы-
шали российские в сравнении с двукратной разницей 15 лет назад8.
Жители всех регионов Сибирского федерального округа в 2015 г. стали беднее. На фоне сибирских регионов Алтайский край занимает третью-четвертую позицию вместе с Республикой Бурятия (рис. 1). Только за 2014 г. Алтайский край улучшил позиции в процессах сокращения бедности, опередив Забайкальский край и Иркутскую область (где бедность, напротив, заметно выросла), а в 2015 г. бедность еще в трех регионах (Новосибирской и Томской областях, Красноярском крае) стала более масштабной, чем в крае. Население восьми сибирских регионов стало жить беднее жителей края.
Для сравнения с представленным трендом бедности, построенным в соответствии с официально принятой в России методикой ее измерения, рассмотрим динамику бедности за по-
следние пять лет, рассчитанную на основе международных и европейских стандартов. По методике ООН для стран с холодным климатом (таковой является и Россия) к бедным относятся те, чьи сред недушевые доходы в семье меньше стоимости потребления на уровне 2,15 долл. США в сутки9. Согласно методике ООН и расчетам по данным среднегодового официального курса доллара США Центрального банка РФ10) черта абсолютной крайней бедности на основе денежных доходов жителей Алтайского края (аналог прожиточного минимума) соответствовала 4021 руб. в 2015 г., а уровень абсолютной бедности (доля населения со среднедушевыми доходами меньше стоимости потребления на уровне 2,15 долл. США в сутки) составлял около 2%; в предыдущие 4 года такой уровень бедности был даже меньше 1% (0,5-0,8%) - табл. 1.
Таблица 1
Черта и уровень бедности населения Алтайского края в 2011-2015 гг. по методикам ООН и европейских стран
2011 2012 2013 2014 2015
По методике ООН:
Черта абсолютной крайней бедности (среднедушевые доходы в семье меньше стоимости потребления на уровне 2,15 долл. США в сутки), руб. 1928 2038 2092 2531 4021
Уровень абсолютной крайней бедности (доля населения со среднедушевыми доходами меньше стоимости потребления на уровне 2,15 долл. США в сутки), % 0,73 0,78 0,5 0,62 1,99
По методике европейских стран:
Черта относительной бедности (среднедушевые доходы населения Алтайского края), руб. 12500 13617 15979 18434 20989
Уровень относительной бедности (доля населения с доходами ниже среднедушевой величины в регионе), % 63,17 63,45 63,60 63,63 63,47
Практически аналогичную методику измерения бедности предлагают Международный валютный фонд и Всемирный Банк: оцениваются среднесуточные доходы населения в размере 2 долл. США по паритету покупательной способности. Во всех предлагаемых международных методиках по сути измеряется абсолютная крайняя бедность (нищета). Как считают российские исследователи, данные методики оценки границ бедности не имеют под собой глубокого научного обоснования и призваны маскировать реальное бедственное положение с нищетой в странах, которым оказывается помощь за счет
средств международных организаций, и, следовательно, малоприменимы по отношению к России11.
Другую крайность представляет методика измерения бедности, которая используется в европейских странах12. В этом случае оценивается уровень относительной бедности, и к относительно бедным относятся те, чьи среднедушевые доходы в семье меньше среднего уровня в стране, или, другими словами, получаемые доходы не позволяют реализовать европейцу средний стандарт потребления. В соответствии с данной методикой черта относительной бедности соответствует величине среднедушевых доходов жителей Алтайского края,
а уровень бедности (доля населения со среднедушевыми доходами ниже средней величины в регионе) в рассматриваемые годы колебался в пределах 63-64% (63,5% в 2015 г.) - см. табл. 1. Данная методика вполне релевантна при характеристике неравенства, но тоже не может получить практического применения в социальной политике в России и ее регионах, например, при оценке реальной потребности населения в социальной поддержке.
Неравенство населения по доходам. Вместе с ростом бедности в 1990-х гг. в России наблюдались активные процессы социальной поляризации общества по доходам, вызванной форми-
20,0 18,0 16,0 14,0 12,0 10,0 8,0 6,0 4,0 2,0 0,0
18,3
У
13,0 13,2
13,8 14,0 13,9 13,9 14,0
14,5 15Д '
60 16,8 16,8 16,7 16,5 16,2 16,4 16,3
и|о
п|з
ис
1г|з
■ Алтайский край □ Россия
Рис. 3. Соотношение доходов 10% наиболее и 10% наименее обеспеченного населения (коэффициент фондов) в России и Алтайском крае в 1991-2015 гг., в разах
9 41,6 42,3 42,2 42,2 42,1 41,7 42 41,9 41,6 „
—■—коэффициент Джини (индекс концентрации доходов) в Алтайском крае -°—коэффициент Джини в России
Рис. 4. Динамика концентрации доходов населения (коэффициент Джини) в России и Алтайском крае в 1992-2015 гг., %
10-кратную планку по разнице в доходах 10% богатых и 10% самых бедных, за которой, по мнению зарубежных
рованием рыночной экономики и спецификой приватизационных процессов в стране. На первом этапе реформ (19921994 гг.) значения коэффициента фондов (соотношение денежных доходов 10% наиболее и такой же доли наименее обеспеченного населения) и коэффициента Джини (индекса концентрации доходов, отражающего степень неравномерности распределения доходов по отдельным социальным группам) увеличились в 2-3 раза и достигли 15,1 раза и 40,9% соответственно (для сравнения: в 1991 г. -4,5 раза и 26%) - рис. 3-4.
После этапа массовой приватизации, с 1995 по 2000 гг., происходило уже некоторое сокращение и последующая стабилизация различий в денежных доходах россиян: коэффициента фондов - на отметке 14 раз, коэффициента Джини - на уровне 40%. Для сравнения: неравенства по доходам в развитых странах в этот период в ряде случаев были заметно ниже (коэффициент Джини был равен 25-35%).
В годы экономического роста Россия с все большим отрывом превышает
ученых, должно прекратиться устойчивое развитие общества, без социальных потрясений и катаклизмов. Максимальное значение показателя наблюдалось в конце периода экономического роста, в 2008 г., тогда коэффициент фондов достиг 16,9 раза (для сравнения: в «нулевых» такой коэффициент составлял 12-14 раз в США, 6-7 раз - в Европе, 4 - в Скандинавских странах; даже в Латинской Америке разрыв был меньше - 14-15 раз). Годы влияния глобального экономического кризиса, современные кризисные явления в экономике страны привели к стабилизации и некоторому сокращению данного показателя - до 15,6 раза в 2015 г. Другой показатель расслоения, коэффициент Джини, показывает аналогичные тренды в России; постепенно сокращаясь с 2009 г., в 2015 г. он достиг 41,2% (для сравнения: самые высокие значения данного коэффициента (63-64%) в по-
следнее время зафиксированы в таких африканских странах, как Намибия и ЮАР, а самые низкие (25-26%) -в скандинавских странах Швеции и Норвегии и в Словакии)13.
Дифференциация по доходам населения в Алтайском крае заметно отставала от аналогичной в стране, хотя характер динамики им соответствовал. Особенно активно различия нарастали в первой половине 1990-х (рис. 3-4). Наибольшее значение коэффициента фондов в тот период наблюдалось в 1994 г. (18,3) и было заметно выше российского уровня (15,1), для сравнения: в 1991 г. - 4,5. Во второй половине десятилетия значение данного показателя сокращалось и стабилизировалось на уровне 10-11 раз.
Благоприятные годы экономического роста не остановили процесс дифференциации (вопреки снижению бедности), напротив, придав ему характер устойчивой тенденции14. В этот период различия в денежных доходах крайних децильных групп постепенно выросли с 10,7 раза в 2000 г. до 12,3 раза в 2008 г., лишь под влиянием глобального кризиса в 2009 г. коэффициент фондов вернулся на прежние позиции. Последующие пять лет ушли на восстановление прежних масштабов дифференциации, коэффициент фондов в регионе заметно возрос, вновь достигнув в 2014 г. максимальной величины конца периода экономического роста (12,3 раза); но в 2015 г. этот показатель, как и в стране, изменил свой растущий тренд на небольшое снижение (12 раз) - рис. 3. Разница в масштабах дифференциации доходов между Россией и Алтайским краем составила 1,3 раза («в пользу» страны).
Динамика коэффициента Джини за два десятилетия в Алтайском крае соответствует обозначенным выше тенденциям коэффициента фондов (рис. 4). Максимальное значение данного коэффициента отмечено также в 1994 г. (43,3%), с 1995 г. оно не превышало 40%. Рост показателя в годы экономического роста завершился в 2008 г. на отметке 38%, что было на 12,2 п.п. ниже российского уровня. Глобальный экономический кризис также развернул на один год кривую динамики коэффициента Джини вниз до уровня 2000 г. (36%), а затем в период с 2010 до 2014 гг. вернул тенденцию к социальному расслоению вспять. В 2014 г. данный коэффициент составил уже 38%, что соответствовало уровню 2008 г., но уже в 2015 г. рас-
алтайский вестник государственной и муниципальной службы
151
2017
тущий тренд социального расслоения вновь слегка «пошатнул» экономический кризис (37,5%).
Анализ динамики общего объема доходов населения по квинтильным (20-процентным) группам также подтверждает рассмотренные выше тенденции (рис. 5). В годы экономического роста в Алтайском крае продолжала непрерывно и чуть более интенсивно, чем в стране, расти доля доходов самого верхнего, пятого квинтиля (20% наиболее обеспеченных жителей) - с 42,8% в 2000 г. до 44,4% в 2008 г., хотя за Россией сохранились более высокие позиции (46,7% и 47,9%). За последние годы значения этих показателей в стране и крае немного снизились: 47 и 44,3% соответственно в 2015 г.
В целом с начала 2000-х гг. в крае выросла доля только верхнего квинтиля, удельный вес остальных сократился, особенно заметно - трех нижних, т.е., другими словами, происходило обогащение 20% наиболее обеспеченных жителей, остальные относительно них обеднели. Это несколько отличается от ситуации в стране, где, кроме верхнего квинтиля выросла также доля четвертого, т.е. процесс расслоения происходил чуть более равномерно. Таким образом, динамика распределения доходов населения свидетельствует о продолжающихся процессах роста социально-экономических неравенств, поляризации общества, причем в крае эти процессы идут более интенсивно.
Территориальные различия
по доходам. Неравенства по доходам населения имеют ярко выраженную территориальную проекцию. Это проявляется, во-первых, в различиях в доходах сельских и городских жителей (рис. 6). По результатам обследований домохо-зяйств в Алтайском крае, сельские домохозяйства получают значительно более низкие доходы в сравнении с городскими. Так, за последние 5 лет (2011-2015) доходы сельчан выросли на 26%, достигнув 13,9 тыс. руб., доходы горожан - на 56% и составили 20,1 тыс. руб. Но рост доходов, как и различия по ним между городом и селом не являются устойчивыми15. Например, в 2012 г. доходы сельских жителей упали на 20%, что во многом было связано с сильной засухой и падением урожайности в сельском хозяйстве. Наиболее сильные различия в рассматриваемый период наблюдались в менее благополучные годы (относительно неу-
2000 г.
2015 г.
■ Пятая (с наибольшими доходами)
46,7 42,8 ■ Четвертая □ Третья □ Вторая 47 44,3
21,9 23,0 22,6 22,9
15,1 16,2 15,1 15,9
10,4 11,4 ■ Первая 10,0 11,0
5,9 6,6 (с наименьшими 5,3 6,2
РФ
Алтайский край
доходами)
РФ
Алтайский край
Рис. 5. Распределение общего объема денежных доходов населения Алтайского края и России по 20-процентным группам в 2000 и 2015 гг., %
25000
20000
15000
12064
10000
5000
13934
□ Все домохозяйства
■ В городской местности
□ В сельской местности
2011
2012
2013
2014
2015
Рис. 6. Доходы сельского и городского населения Алтайского края в 2011-2015 гг. (по результатам обследований домохозяйств), %
рожайные, кризисные). Так, в 2012 г. доходы горожан были в 1,58 раза выше, чем доходы сельчан, тогда как в 2014 г. сократились более чем на треть, составив лишь 1,18 раза. В кризисном 2015 г. различия вновь заметно увеличились - в 1,44 раза.
Во-вторых, территориальные различия по доходам населения наглядно проявляются в показателях среднемесячной заработной платы работников организаций в разрезе городов и сельских муниципальных районов (табл. 2). В 2015 г. различия в крайних (максимальном и минимальном) значениях зарплаты между городами составили более полутора раз (1,55), между сельскими муниципальными районами они еще выше - 1,7 раза, а между теми и другими разница достигает двух раз. За последние 5 лет территориальные «крайние» различия заметно выросли; наиболее существен-
НИМ1
но их рост наблюдался между городами (7,6%), между районами различия выросли в два раза меньше - почти на 4%. Стандартное отклонение по заработной плате в городах края составило в 2015 г. 3567 руб., в районах - 1926 руб.; за последние пять лет оно увеличилось в 1,6 и 1,7 раза соответственно.
Среди городов по заработной плате лидировал до последнего времени Но-воалтайск, лишь в 2015 г. - Барнаул. И, напротив, последние пять лет городами-«аутсайдерами» являлись Славгород и Яровое. Среди сельских районов наиболее высокие значения по заработной плате набирали в 2011-2013 гг. Кулун-динский и Рубцовский, в последние два года - Змеиногорский район; наиболее низкие - Тюменцевский и Шелаболи-хинский районы, а в 2015 г. - Алейский район.
19
Итак, анализ динамики бедности и неравенства по доходам населения в Алтайском крае на фоне России и регионов Сибирского федерального округа за последние 25 лет показал следующее. В 1990-х гг. в крае наблюдался кардинальный рост бедности и неравенства, причем рост бедности - более масштабный в сравнении с регионами СФО и Россией в целом, а поляризация, напротив, - менее значительная. В 2000-х гг. в период экономического роста (до 2008 г. включительно) край отличался более интенсивным сокращением масштабов и глубины бедности в сравнении со страной и СФО, имеющим восстановительный характер (при сохранении
дистанции в отставании по неравенству). Вместе с тем край гораздо чувствительнее отреагировал на кризисный 2009 г.: неравенства заметно уменьшились, а бедность возросла более чем на 5%. С 2010 г. бедность и неравенства в крае вернулись в «старые русла» своих трендов вплоть до 2014 г. включительно: первая - в режим более интенсивного сокращения масштабов в сравнении со страной, а неравенства - в сторону усиления на фоне их небольшого сокращения в России в целом. В результате в 2014 г. было достигнуто наименьшее значение уровня бедности в крае с начала 1990-х гг. (17%), а размеры неравенства вышли на докризисный наиболее вы-
сокий уровень для региона за последние 20 лет (коэффициент фондов - 12,3 раза, коэффициент Джини - 38%). И даже в неблагополучном 2015 г. рост бедности был менее драматичным (до 17,9%) в сравнении со значительным ростом данного показателя в СФО и России в 2013-2015 гг., а сокращение неравенства - почти идентичным. Все это позволило Алтайскому краю переместиться в группу более благополучных сибирских регионов по масштабам бедности и занять третью-четвертую позицию (от наименьшего уровня) вместе с Республикой Бурятия. Разница же в масштабах неравенства между краем и Россией существенно сократилась.
Таблица 2
Территориальные различия по крайним значениям среднемесячной начисленной заработной платы работников организаций в Алтайском крае в 2011-2015 гг.
2011 2012 2013 2014 2015
Между крайними значениями (в разах):
По краю между городами и сельскими муниципальными районами 1,89 1,93 1,99 1,81 1,96
Между городами 1,49 1,50 1,51 1,37 1,55
Между сельскими муниципальными районами 1,58 1,55 1,58 1,58 1,70
Стандартное отклонение:
По краю - между городами и сельскими муниципальными районами 1897,2 2172,9 2377,7 2432,8 2874,2
Между городами 2246,3 2506,5 2677,3 2510,6 3567,4
Между сельскими муниципальными районами 1154,6 1384,7 1527,9 1682,3 1925,9
В целом же сокращение различий по бедности и неравенству по доходам со страной и Сибирью вовсе не свидетельствует о выходе Алтайского края из зоны социальных рисков и угроз. Даже ограниченно улавливаемые государственной статистикой более высокие масштабы бедности и значительная, выходящая за пределы социального равновесия поляризация по доходам остаются сегодня в регионе социальными вызовами, внимание к которым со стороны государственных органов управления не должно ослабляться. Кроме того, необходимо учитывать сохраняющиеся значительные территориальные неравенства по доходам населения, в том числе почти полуторакратное отставание сельских домохозяйств от городских.
Особенно в условиях кризисного периода требуется более системный подход в стимулировании экономической активности населения, формировании социальных лифтов преодоления бедности и борьбе с чрезмерным социальным расслоением16. В этом отношении Алтайский край в связи с политикой импор-тозамещения и приоритетов аграрной политики получил новые шансы разви-
тия экономики и устойчивого развития, которые могут быть реализованы при успешном региональном менеджменте, в случае усиления проектного управления с включением режима персональной ответственности и зависимости доходов региональных чиновников от результатов реализации региональных проектов и развития предпринимательства, территории (как, например, это реализуется в Белгородской области).
1 См.: 1) Алиев УТ. Экономический рост, уровень жизни и неравенство в нефтедобывающих странах постсоветского пространства / / Уровень жизни населения регионов России. 2014. № 2 (192). С. 97-108; 2) Богомолова Т.Ю. Траектории перемещения населения России в пространстве «бедность - не бедность» в 1990-2000-е годы // ЭКО. 2011. № 5. С. 108-120; 3) Гонтмахер Е.Ш. Российские социальные неравенства как фактор общественно-политической стабильности // Вопросы экономики. 2013. № 4. С. 68-81; 4) Калугина З.И. Социальные риски модернизации российской аграрной экономики // Отечественные записки. 2012. № 6. С. 117-129; 5) Перспективы и риски развития человеческого потенциала в Сибири / отв. ред. В.В. Кулешов. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2014. 269 с.; 6) Российские
домохозяйства накануне финансового кризиса: доходы и финансовое поведение / отв. ред. Л.Н. Овчарова. М.: Независимый институт социальной политики, 2008. - 208 с.; 7) Россия и россияне в новом столетии: вызовы времени и горизонты развития: Исследования Новосибирской экономико-социологической школы / отв. ред. Т.И. Заславская, З.И. Калугина, О.Э. Бессонова. Новосибирск: Из-во СО РАН, 2008. 750 с.; 8) Райнерт Э.С. Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными / пер. с англ. Н. Автономовой; под ред. В. Автоно-мова. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2015. 384 с.
2 См.: 1) Бобков В. Межрегиональное неравенство уровня жизни: состояние и вектор развития // Экономист. 2012. № 12. С. 46-58; 2) Глазырина И.П., Клевакина Е.А. Экономический рост и неравенство по доходам в регионах России // ЭКО. 2013. № 11. С. 113-128; 3) Зубаревич Н.В. Регионы России: неравенство, кризис, модернизация. М.: Независимый институт социальной политики, 2010. 160 с.; 4) Латышева М.А. Статистическое исследование дифференциации российских регионов по уровню социально-экономического развития // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 3: Экономика. Экология. 2010. Вып. 1. С. 89-92; 5) Устойчивое развитие сельских территорий Алтайского края: соци-
т
алтайский вестник
государственной и муниципальной службы
215Л
2017 ^■
21
ально-экономические и пространственные аспекты: коллективная монография / науч. ред. А.Я. Троцковский. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2013. 330 с.
3 См.: Сергиенко А.М. Динамика и дифференциация доходов населения Алтайского края с начала рыночных реформ // Уровень жизни населения регионов России. 2016. № 1 (199). С. 194-205.
4 Подробнее о характеристиках этапов экономического развития страны см., например: Мау В. Социально-экономическая политика России в 2014 году: выход на новые рубежи? // Вопросы экономики. 2015. № 2. С. 5-31.
5 Подробнее о понятии бедности и богатства и возможностях их измерения см.: 1) Бедность и неравенства в современной России: 10 лет спустя. Аналитический доклад. М.: ИС РАН, 2013. 167 с. [Электронный ресурс]. URL: http://novznania.ru/w/ wp-content/uploads/2013/06/full.pdf; 2) Бедность сельской России в условиях модернизации экономики: процессы и механизмы формирования и преодоления: колл. монография / под общ ред. А.М. Сергиенко. Барнаул: АЗБУКА, 2014. 330 с.; 3) Доходы и социальные услуги: неравенство, уязвимость, бедность: колл. монография / рук. Л.Н. Овчарова. М.: ГУВ - ШЭ, 2005. 348 с.; 4) Townsend P. The Meaning of Poverty // The British Journal of Sociology. 2010. No 61. Pp. 85-102; 5) Сен A. Развитие как свобода. М.: Новое издательство, 2004. 432 с.
6 Подробнее см.: 1) Алтайское село: тенденции и механизмы социального развития: колл. монография / науч. ред. А.Я. Троцковский. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2011. 296 с.; 2) Сергиенко А.М. Бедность и различия по доходам населения в сибирских регионах аграрной специализации // Известия Алтайского государственного университета. 2013. № 2/2. С. 257-262.
7 См.: 1) Бедность сельской России в условиях модернизации экономики: процессы и механизмы формирования и преодоления: колл. монография / под общ ред. А.М. Сергиенко. Барнаул: АЗБУКА, 2014.
330 с.; 2) Российские домохозяйства накануне финансового кризиса: доходы и финансовое поведение / отв. ред. Л.Н. Овчарова. М.: Независимый институт социальной политики, 2008. 208 с.
8 Подробнее об изменениях за последние пять лет масштабов бедности и неравенства в Алтайском крае в сравнении с Россией см.: Доходы населения .Алтайского края: структурный и динамический анализ. 2011-2015. Аналитическая записка / В.М. Мочалов, Н.Н. Неделько, А.М. Сергиенко, И.В. Супонина; под ред. В.М. Мочалова: Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Алтайскому краю; Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН. Барнаул, 2016. 48 с.
9 См., например: Доходы и социальные услуги: неравенство, уязвимость, бедность. Коллективная монография / рук. Л.Н. Овчарова. М.: ГУВ - ШЭ, 2005. 348 с.
10 Источник: Динамика официального курса заданной валюты // Официальный сайт Центрального банка Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL: https:// www.cbr.ru/currency_base/dynamics.aspx (Дата обращения: 07.12.2016).
11 См.: 1) Доходы и социальные услуги: неравенство, уязвимость, бедность: колл. монография / рук. Л.Н. Овчарова. М.: ГУВ - ШЭ, 2005. 348 с.; 2) Жуковский В. МВФ и Всемирный банк искусственно занижают нищету в мировом масштабе // Открытая электронная газета Forum.msk.ru. [Электронный ресурс]. URL: http://forum-msk. org/material/fpolitic/9677802.html; 3) Российские домохозяйства накануне финансового кризиса: доходы и финансовое поведение / отв. ред. Л.Н. Овчарова. М.: Независимый институт социальной политики, 2008. 208 с.; 4) Фахрутдинова Е.В. Бедность и нищета: критерии и границы // Вопросы экономики и права. 2013. № 12. С. 73-77.
12 См.: Доходы и социальные услуги: неравенство, уязвимость, бедность: колл. монография / рук. Л.Н. Овчарова. М.: ГУВ - ШЭ, 2005.
13 См.: Мир в цифрах 2016: карманный справочник. М.: Олимп-Бизнес, 2016. 272 с.
14 См.: 1) Бедность сельской России в условиях модернизации экономики: процессы и механизмы формирования и преодоления: колл. монография / под общ ред. А.М. Сергиенко. Барнаул: АЗБУКА, 2014. 330 с.; 2) Богомолова Т.Ю. Траектории перемещения населения России в пространстве «бедность - не бедность» в 1990-2000-е годы // ЭКО. 2011. № 5. С. 108-120; 3) Зу-баревич Н.В. Регионы России: неравенство, кризис, модернизация. М.: Независимый институт социальной политики, 2010; 4) Российские домохозяйства накануне финансового кризиса: доходы и финансовое поведение / отв. ред. Л.Н. Овчарова. М.: Независимый институт социальной политики, 2008. 160 с.; 5) Сергиенко А.М. Бедность и различия по доходам населения в сибирских регионах аграрной специализации // Известия Алтайского государственного университета. 2013. № 2/2. С. 257-262.
15 Помимо причин объективного социально-экономического характера, связанных с особенностями формирования бюджетов домохозяйств, эта неустойчивость может объясняться и определенными погрешностями измерения, связанными с небольшими объемами выборочных обследований домо-хозяйств, не позволяющих в необходимой степени обеспечить репрезентативность выборки относительно генеральной совокупности.
16 См.: 1) Калугина З.И. Социальные риски модернизации российской аграрной экономики // Отечественные записки. 2012. №6 (51). С. 117-129; 2) Российские домохозяйства накануне финансового кризиса: доходы и финансовое поведение / отв. ред. Л.Н. Овчарова. М.: Независимый институт социальной политики, 2008; 3) Сергиенко А.М. Активность населения на рынке труда: тенденции и механизмы трансформации в регионах Сибири в годы рыночных реформ: монография. Барнаул: Изд-во АлтГУ, 2013. 298 с.
Alie Mustafaevna Sergienko, Professor of the Department of Psychology and Sociology of the Altai Branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (Barnaul, Russia), leading researcher of the Institute of Economics and Industrial Engineering of the SB RAS, Doctor of Social Sciences
The article presents the results of the statistical analysis of the dynamics of poverty and inequalities in income of the population of the Altai territory on the background of Russia and Siberian Federal district regions. The author describes trends in poverty and inequality income for the three phases of economic development in the 1990s, in a period of economic growth in 20092015 characterized by the impact of the global crisis. On the example of calculating the level of poverty in the region according to international and European techniques the author shows the limited possibilities of the use of the last. Significant reduction in differences of the Altai territory with the country and the regions of the Siberian Federal district on poverty and inequalities was identified. The conclusion about the preservation of the social risks associated with the polarization and increasing poverty has been made.
Keywords: social inequality, incomes of population, poverty, prosperity, agrarian region, stages of economic development, public policy.
