CC BY
54Сохранение архитектурного наследия
------ЖИЛИЩНОЕ ---
строительство
Научно-технический и производственный журнал
УДК 728.03
Е.Б. ОВСЯННИКОВА, канд. архитектуры, Московский архитектурный институт (МАРХИ),
Н.Ю. ВАСИЛЬЕВ, искусствовед, Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина
Жилые районы Москвы периода авангарда
Показано, что сохранение жилых кварталов Москвы 1920-1930-х гг. является назревшей необходимостью. Здания периода авнгарда (конструктивизма) имеют комфортный для жителей архитектурный масштаб и прочные кирпичные стены, образуют удобные дворы. Предлагается разработать общегородскую стратегию для превращения этих зданий в высококачественное жилье по общеевропейским аналогам.
Ключевые слова: массовые жилые дома, авангард, конструктивизм.
Жилые дома 1920-х - начала 1930-х гг. хорошо сохранились вокруг исторического центра Москвы и внутри его. Многие из них образуют большие кварталы и представляют собой многофункциональные комплексы. Рядом с ними были тогда же выстроены многообразные общественные здания. Такие дома, как правило, от 3 этажей, например в р-не Кунцево, до 4-5 этажей на Шаболовке, Усачевке, Дан-гауэровке, Дубровке и др. Далеко не все эти жилые кварталы хорошо известны даже специалистам. Например, застройка этого времени есть на Тихвинской ул., в Кропоткинском пер., в Орлово-Давыдовском пер., на Яузском бул., Восточной ул., Варшавском ш., ул. Стромынка, Семеновской ул., ш. Энтузиастов, около ст. Сетунь и др. Все дома такого рода с прочными кирпичными стенами. Главным их достоинством надо назвать общий архитектурный масштаб, дающий комфорт жителям. Жилые корпуса своеобразной конфигурации и создают разные по форме (и потому не однообразные) дворы. По сравнению с такими дворами более новые, созданные в период индустриального строительства, менее интересны в отношении организации пространства. Попытки создать сложные по форме внутриквартальные дворы были фактически пресечены из-за невозможности гибко компоновать панельный жилой дом. Кроме того, надо признать, что как минимальный элемент планировки квартала такой дом обусловил гипертрофированный масштаб массовой застройки, явно чуждый
Рис. 1. Угловые балконы на Колодезной ул. Фото Н.Ю. Васильева
Рис. 2. Жилой дом в районе Дангауэровка. Фото Н.Ю. Васильева
Рис. 3. Фрагмент застройки в районе Дангауэровка с домами по проекту М.И. Мотылева. Фото Е.Б. Овсянниковой
Научно-технический и производственный журнал
Сохранение архитектурного наследия
человеку. Таковы, например, дома серии П-46, охватывающие двор, будучи соединенными с использованием некоего подобия угловой секции, которые есть во всех спальных районах. Они не могут конкурировать с застройкой 1920-х - начала 1930-х гг. по градостроительной маневренности.
Одни из первых типовых секций для многоквартирных домов Москвы, разработанные в 1925 г., состояли из 4 квартир, выходящих на лестничную клетку. Эти квартиры были 2-комнатными и односторонними (без сквозного проветривания), а торцевые - 3-комнатными. Такие секции можно было применять только для меридиональной постановки (с окнами на запад или восток). В них были небольшие кухни с кладовыми, но не было ванных в расчете на мытье в общественных банях (впоследствии ванные устраивали, уменьшая число жилых комнат). В подвальных этажах удачно было задумано размещение комнат домоуправления, кладовых для жильцов, котельных, угольных сараев.
Важным фактором формирования более разнообразной городской среды, чем из секционных домов «первого по-
Рис. 4. Хавско-Шаболовский жилой комплекс. Фото 1930-х гг.
Рис. 5. Типичная угловая секция жилого дома Хавско-Шаболовского жилого комплекса. Фото Н.Ю. Васильева
коления», стало создание в 1926 г. особых угловых секций для соединения корпусов в противоположных направлениях. Это сделало очень гибкой планировку квартала. Такие секции состояли из 4- и 2-комнатных квартир (с ванными только в угловых жилых ячейках). Их соединяли, как правило, со сдвижкой, и это обогащало архитектурную пластику зданий.
Такие нестандартные угловые элементы, разработанные архитекторами непосредственно для конкретных кварталов, придали уникальность массовой застройке тех лет. Специфика домов, сделанных с акцентом на угол квартала, до сих пор ощущается в сохранившихся фрагментах московской застройки, став ее визитной карточкой. Московские дома принципиально отличаются от подобных петербургских, венских или берлинских зданий именно своими угловыми элементами.
В настоящее время оригинально разработанные угловые секции жилых домов (рис. 1) еще можно увидеть на Колодезной ул. (арх. М.И. Мотылев, совместно с А.Ф. Жуковым). А в московском жилом районе Дубровка (1925-1927 гг.), расположенном, вдоль прежнего Остаповского ш. (Волгоградского пр.), такие нетиповые элементы, отражающие пересечение двух частей дома под прямым углом, а также -под острым или тупым, выполнены по-разному ради акцентирования многочисленных внутриквартальных проездов. Они также созданы по проектам М.И. Мотылева, и, как мы установили по архивным материалам, здесь их было около десяти разных вариантов. Это позволяло жителям сразу узнать свой квартал и дом.
Большой интерес представляют кварталы Дангауэ-ровской слободы (1928-1932 гг.), расположенной близ шоссе Энтузиастов и Авиамоторной ул. (рис. 2, 3), где имеются дворы самой разнообразной формы, а также очень разные по архитектуре дома, спроектированные не только М.И. Мотылевым и Р. Вегнером, авторами генплана, но и многими другими архитекторами (Б. Н. Блохиным, И.А. Звездиным, Н.Д. Молоковым, Д.Ф. Фридманом и др.).
Диапазон стилистических вариаций массового жилого дома был широк: от строгого корбюзианства городка для аспирантов и преподавателей ВЭИ (Всесоюзного энергетического института; арх. братья В.Я. Мовчан, Г.Я. Мовчан) до живописной застройки Нижней Пресни, отличавшейся своеобразием домов, созданных разными архитекторами (Б.Н. Блохин, В.И. Бибиков, Н.А. Волков, И.А. Звездин, В.А. Куровский, А.И. Мешков, О.А. Стапран, Б.Я. Улинич и др.). Вдоль Шмитовского проезда кварталы разной формы застроены с явным желанием создать пространственные ориентиры и подчеркнуть рельеф местности. Особенно примечательные поверхности уличных и дворовых фасадов создал на Пресне арх. О.А. Стапран. Крупный орнамент из выпуклых квадратов оживляет северную сторону домов. Во дворе же фактура кирпичной кладки в виде выпуклых и углубленных горизонтальных линий подчеркивает протяженность домов с мощными трубами котельных.
Комплексы студенческих общежитий были самыми лаконичными по архитектуре. Таковы типовые корпуса в Ан-ненгофской Роще, во Всехсвятском пер., на Студенческой ул. (арх. Б.Н. Блохин, Б.В. Гладков, А.М. Зальцман). Но на них совсем не похожа значительно более выразительная архитектура общежитий Красной профессуры на Пироговской ул. (арх. Д.П. Осипов, А.М. Рухлядев). Оригинально скомпонованные корпуса, соединенные в своего рода
Сохранение архитектурного наследия
ц м .1
Научно-технический и производственный журнал
«пилу», совсем потеряли вид из-за небрежного отношения их владельцев и арендаторов, а недавно начался их снос.
Облик же студенческого городка на Лиственничной аллее (арх. Б.М. Иофан) уникален и требует особого рассказа. Здесь очень привлекательные дворы сложной формы, образованы из зданий, поставленных зигзагом и очень своеобразно спроектированных. Лоджии в них также под углом, относительно плоскости основных стен. Есть круглые проемы в верхних этажах. Закруглены лестничные площадки, отчего получились лестничные блоки-цилиндры. В целом этот большой архитектурный ансамбль, включающий общественные здания, на наш взгляд сродни по пластике таким европейским аналогам, как созданные М. Деклерком и П. Крамером жилые кварталы Амстердама. Разумеется, творения голландцев, учеников Х.-П. Берлаге, намного превосходят работы русских авторов в отношении индивидуальной проработки каждого здания, свойственной европейскому экспрессионизму. Но надо учесть суровые условия, в которых работали отечественные архитекторы, а также то, что сегодня все московские здания такого рода находятся в крайне запущенном состоянии.
Однако несмотря на уничтожение подлинных деталей (ограждений балконов, оконных переплетов и пр.), многие кварталы того времени еще выглядят привлекательно, благодаря добротности исполнения и целостности планировки. Например, жилой район Усачевка, создававшийся для старых большевиков в 1925-1927 гг. арх. А.И. Мешковым, Н.Д. Молоковым и др.
Шедеврами в отношении планировки кварталов можно назвать Хавско-Шаболовский жилой комплекс (арх. Н.П. Травин) и жилой квартал Преображенское (арх. И.С. Николаев).
Типовые, меридионально-широтные многоквартирные секции Моссовета позволили свободно компоновать новые кварталы. На их основе в Хавско-Шаболовском жилом комплексе (1925-1927 гг., арх. Н.П. Травин и бригада АСНОВА) большинство домов поставлено в диагональном направлении относительно улиц. Поэтому дворы между домами оригинальны. Важно также, что зодчим удалось провести в жизнь уникальный замысел цветового решения всего комплекса. Если посмотреть на черно-белые фотографии конца 1920-х гг., опубликованные С.О. Хан-Магомедовым, хорошо видна необычная по разнообразию отделка домов: темные поверхности корпусов, оставленных в кирпичной кладке, сочетаются с очень светлой, почти белой окраской оштукатуренных угловых частей, выступавших относительно основных плоскостей стен. На многих фасадах цветом выделены горизонтальные линии (отражение идеи ленточных окон, которых на самом деле в таких кирпичных постройках не было). Такое цветовое решение и разнообразие фактур подчеркивало динамику общей градостроительной композиции (рис. 4, 5).
Пластическому своеобразию планировки соответствовала форма многих массовых жилых домов: пятиэтажные здания, поставленные под углом друг к другу, в месте соединения повышались на один этаж. Поэтому при восприятии в ракурсе угловые элементы выглядели как крепостные башни. Этот эффект усиливался глубокой вертикальной раскреповкой торцевых стен. Угловые башни хорошо просматривались через просветы между домами, выходившими на красную линию улиц. В 1970-80-е гг. здания были надстроены именно за счет выравнивания силуэта и превратились в примитивные коробки, так как никто не учел их особой, объемно-пластической ценности.
Рис. 6. Квартал Преображенское: а — сохранившиеся элементы застройки; б — угловая секция жилого дома; в — общий вид угловой секции на ул. Преображенский Вал. Фото Н.Ю. Васильева
Научно-технический и производственный журнал
-------ЖИЛИЩНОЕ ---
СТРОИТЕЛЬСТВО
Сохранение архитектурного наследия
Рис. 7. Торговый центр на Шмитовском пр. Фото Н.Ю. Васильева
Рис. 8. Дом в Орлово-Давыдовском пер. Фото Е.Б. Овсянниковой
Рис. 9. Дом на ул. Остоженка. Фото Н.Ю. Васильева
Жилой квартал Преображенское (Преображенский Вал и ул. Девятая Рота) уникален, наоборот, сохранившейся формой домов, а не только планировкой (рис. 6). Вопреки установившемуся мнению об архитектуре авангарда, лидеры которого как бы отрицали наследие, этот квартал сделан с явным учетом исторического окружения. Так, два длинных здания необычно заворачиваются в виде разлетающихся парабол, ограничивая внутреннюю улицу между ними, направленную на культовые здания Преображенской старообрядческой общины, расположенные на другой, восточной стороне Преображенского Вала.
Авторы убеждены в возможности сохранить уникальные жилые кварталы такого рода. Однако идея реновации массового жилища периода авангарда недостаточно популярна. В то же время для охраны таких объектов есть объективные предпосылки. Как показал социологический опрос 1000 жителей, проведенный в рамках проекта Европейской комиссии «Москонструкт» (рук. в Москве Е.Б. Овсянникова, координатор Ю.Н. Васильев) студентами МАРХИ под руководством д-ра арх. К.К. Карташевой, в сохранении кварталов 1920-х-начала 1930-х гг. заинтересованы многие москвичи: выросшие в этих районах и собственники квартир (от 20 до 40% опрошенных). Им нравятся не только дома, но и дворы с разросшимися деревьями. Их привлекают еще сохранившиеся детские сады, клубы, школы, бани, фабрики-кухни и столовые, представлявшие изначально стройную систему обслуживания жителей (рис. 7). Равнодушны к судьбе таких районов лишь те, у кого не приватизированы квартиры и кого они не устраивают по размерам. Таким образом, архитектура как таковая вообще не учитывается, хотя ее художественный потенциал мог быть сильным аргументом в пользу сохранения таких домов.
Критика жилых районов 1920-х - начала 1930-х гг. часто ошибочно направлена на эти районы. Имеются в виду дома-коммуны (общежития) и коммунальные квартиры, которых в большинстве рабочих районов практически уже нет. Дело в том, что типовые секции тогда состояли в основном из трехкомнатных квартир. Однако раньше в них заселяли по несколько семей, что соответствовало общей концепции советского образа жизни (коммунальных квартир в данных районах сохранилось не более 8% согласно упомянутому опросу жителей).
Влияние типовых секций меньше коснулось небольших групп домов, а также точечных зданий. В Москве сохранились замечательные примеры компактных жилых комплексов, расположенных в историческом центре. Это не только известный Дом Госстраха на ул. М. Бронная с общежитием на плоской крыше-террасе (арх. М. Я. Гинзбург, 1926-27 гг.), но и дом для сотрудников НКВД (МВД) с поликлиникой на Петровке; жилые дома в Сивцевом Вражке и Большом Вла-сьевском пер. близ Арбата, в Орлово-Давыдовском и Угловом пер. Рекомендованные Моссоветом секции для ведомственных домов были изменены в лучшую сторону, отчего и внешне дома стали более интересными. Их украсили лоджии, балконы, эркеры (рис. 8-10).
Характерно, что дома 1920-х гг. были намеренно лишены какого-либо акцента на фасады, а в 1930-е гг. эта концепция изменилась в пользу более декоративных решений. Например, в домах середины 1930-х в Дангауэровке.
Как альтернатива секциям Моссовета Стройкомом РСФСР под руководством М.Я. Гинзбурга разрабатывались двухуровневые жилые ячейки, которые были не хуже типо-
Сохранение архитектурного наследия
ц м .1
Научно-технический и производственный журнал
Рис. 10. Балконы дома на Новослободской ул. Фото Е.Б. Овсянниковой
вых по главным показателям (кубатуре, площадям, составу помещений). Однако строительство таких домов было рассчитано на более передовые технологии (железобетонный каркас) и их реализация была затруднена нехваткой металла, цемента и новых легких материалов для стен и перегородок. Поскольку М.Я. Гинзбург и его коллеги резко критиковали типовые секции Моссовета, в литературе тех лет, а также - в более поздних изданиях преобладает их заниженная оценка, не отражавшая реальной значимости для города показанной в данной статье. Надо отметить, что почти во всех массовых зданиях того времени отразилось влияние общеевропейской архитектурной стилистики.
Особое место в архитектуре такого рода занимают «показательные дома для рабочих» на Русаковской ул. (19251926 гг.) заселенные потом работниками НКВД. Их спроектировал Б.М. Иофан в виде небольших зданий с лоджиями, украшенными арками, от этого получившими название «итальянские» (как известно, автор учился в Италии). Они, как и другие массовые дома тех лет, образуют компактные дворики, ставшие неотъемлемой составляющей жилой среды, игравшей роль своеобразных клубов на открытом воздухе. Здесь применение упрощенных арок отразило общую тенденцию трансформации классических прототипов.
Параллельно со строительством массовых жилых домов сооружались также отдельно стоящие здания клубов, бань, фабрик-кухонь, составлявших целостную систему обслуживания населения, теперь почти не функционирующую.
Учитывая все это, можно говорить об актуальности превращения массовых жилых зданий 1920-х - начала 1930-х гг. в высококачественное и престижное жилье. Именно таким оно стало в Австрии, Германии, Швейцарии. Но для этого необходимо понимать и ценить его архитектурно-социальную специфику. До последнего времени реконструкция таких домов шла без учета подобных аспектов и без общегородской планировочной стратегии.
Литература
1. Овсянникова Е.Б., Васильев Н.Ю. Жилые районы Москвы 1920-1930-х годов // Проект-Россия. 2009. № 52. С. 153-160.
