CC BY
55
УДК 902.2 + 904(=512.1)
Г. В. Кубарев
Институт археологии и этнографии СО РАН пр. Акад. Лаврентьева, 17, Новосибирск, 630090, Россия
E-mail: [email protected]
ЖЕНСКОЕ ДРЕВНЕТЮРКСКОЕ ПОГРЕБЕНИЕ ИЗ МОГИЛЬНИКА ДЖОЛИН III (ЮГО-ВОСТОЧНЫЙ АЛТАЙ) *
Статья посвящена вводу в научный оборот материалов неопубликованного ранее женского древнетюркского погребения с территории Юго-Восточного Алтая. Рассматриваются и всесторонне характеризуются предметы погребального инвентаря, в том числе хорошо сохранившееся деревянное седло. На основе особенностей погребального обряда автор приходит к выводу о существовании его локального варианта у группы древнетюркского населения, компактно проживавшего в верховьях рек Юстыд и Барбургазы.
Ключевые слова: Юго-Восточный Алтай, древнетюркская эпоха, локальный вариант погребального обряда, погребальный инвентарь, седло.
К настоящему времени на территории Российского Алтая исследовано чуть более двухсот погребений древнетюркской эпохи. В отношении памятников древнетюркской культуры данный регион относится к числу наиболее изученных. Однако представительное количество материалов этого периода до сих пор остается неопубликованным. Именно поэтому введение в научный оборот каждого нового погребального памятника имеет большую научную значимость, в особенности если это позволяет охарактеризовать малоизвестные категории погребального инвентаря либо определенные особенности древнетюркского погребального обряда.
Исследованный курган (№ 1) входил в состав небольшой курганной группы, состоявшей из четырех объектов (№ 1-4) и получившей название Джолин III по одноименному урочищу [Кубарев, 2005. Табл. 57]. Могильник находится на правом берегу р. Юстыд, близ слияния рек Нарынгол и Бо-гуты. Группа погребальных памятников расположена у дороги, ведущей к оз. Кан-дыктыкуль, и включает в себя четыре объ-
екта, компактно расположенных парами: два кургана пазырыкской культуры (№ 3, 4) и два древнетюркских кургана (№ 1, 2). Объекты ориентированы по линии север-юг, причем древнетюркские расположены примерно в 20 м к юго-востоку от памятников скифской эпохи. Древнетюркские курганы сооружены всего в 3,5 м друг от друга.
Введение в научный оборот материалов древнетюркского кургана № 1 важно еще и потому, что они вместе с курганом № 2 образуют компактный погребальный комплекс, а материалы последнего уже были опубликованы в нашем монографическом исследовании, посвященном культуре древних тюрок Алтая [Там же. С. 373. Табл. 6769]. Раскопанное позже остальных погребение кургана № 1 в могильнике Джолин III не вошло в указанную монографию, поэтому данная публикация восполняет этот пробел.
Приведем описание погребального сооружения и, собственно, погребения. Насыпь кургана имела округлую форму диаметром 7 м, высотой 0,2-0,3 м (рис. 1). Она
* Работа выполнена в рамках ГК № 14.740.11.0766 ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России».
ISSN 1818-7919
Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2011. Том 10, выпуск 5: Археология и этнография © Г. В. Кубарев, 201 1
Рис. 1 (фото). Вид на насыпь кургана № 1 могильника Джолин III (снято с В)
была сложена крупными валунами в 2-3 слоя, а ее полы задернованы. В центре прослежен глинистый холм, являющийся выки-дом из могильной ямы. С юго-запада, вплотную к кургану, была пристроена небольшая каменная выкладка подпрямоугольной (?) формы, размерами 1,5 х 2,2 м.
После зачистки и разборки насыпи на уровне древней поверхности было прослежено могильное пятно. Размеры могильной ямы составили 2,3 х 1,4 м, длинной осью она была ориентирована по оси СЗЗ - ЮВВ. При углублении до 20 см по центру ямы зафиксированы тлен и фрагменты от пяти вертикально вкопанных деревянных жердей. Как выяснилось впоследствии, они шли до дна ямы и разделяли погребения человека и лошади. Заполнение ямы включало в себя глину и крупные валуны.
В южной половине ямы, на глубине 70-120 см зачищен костяк лошади. Она была уложена в традиционном положении - на брюхе, с поджатыми под себя ногами и ориентирована головой на запад (рис. 2; 3). В ее челюстях, на глубине 105 см, найдены железные удила с роговыми псалиями (рис. 4, 7-3).
В северной половине ямы, на глубине 118 см зачищен костяк женщины (рис. 2; 3). Ее ориентация противоположна по отноше-
нию к лошади, т. е. она была уложена головой на восток (с небольшим отклонением на север). Погребение человека и лошади отделено рядом из нескольких камней, а также уже упомянутых пяти вертикально вкопанных жердей, диаметром 6-10 см. Череп женщины лицевым отделом ориентирован на север. Поза традиционна: вытянуто на спине, руки вдоль тела. Кисть левой руки покоилась на костях таза. В головах женщины, на глубине 100-110 см, зафиксирован остов деревянного седла (рис. 2; 3; 5; 6).
Между северной стенкой и локтевым и плечевыми суставами погребенной была уложена заупокойная пища - здесь зафиксированы лопатка и позвонок барана, а также фрагменты железного ножа (рис. 7, 10). В области груди обнаружены две бусины. Одна из них зеленого цвета и выполнена из пористого материала - стекла (рис. 7, 1; 8, 2), а другая, красная и полупрозрачная изготовлена из сердолик-агата (рис. 7, 2; 8, 3) \ Вдоль левой руки - два деревянных предме-
1 Определение материала, из которого изготовлены бусы, сделано канд. геол.-минерал. наук Н. А. Кулик. По ее мнению, зеленый цвет стеклянной бусины мог быть получен благодаря добавлению никеля. Сердолик-агатовая бусина вполне могла быть изготовлена из местного сырья на Алтае или в Монголии.
та неизвестного назначения (рис. 7, 6, 7; 8, 8, 9). Они представляют собой две тщательно вырезанные палочки: одна ромбическая в сечении, длиной 5,8, шириной 1,1 см (рис. 7, 7; 8, 8), другая - округлая в сечении, длиной 8,1, шириной около 1,5 см (рис. 7, 6; 8, 9). Последняя из них имеет отверстие для подвешивания.
В районе таза, под левой большой берцовой костью находился костяной футляр (рис. 7, 8; 8, 1) с остатками железного шила (?) на деревянной рукояти (рис. 7, 9; 8, 7). Общая длина шила с рукоятью 10 см, из которых 3 см приходится на металлическую рабочую часть. Футляр сделан из трубчатой кости длиной 13,7, диаметром 3,5-4 см. В его верхней части имеется сквозное отверстие для подвешивания к поясу. На футляре едва различимы слабые резы. Не исключено, что три тщательно обточенных деревянных предмета, найденных здесь же, могли служить в качестве дна футляра (рис.
7, 3-5; 8, 4-6). Верхняя часть деревянного предмета грибовидной формы имеет черный цвет - вероятно, слегка обожжена (рис. 7, 5;
8, 5). Кроме того, в этой же торцевой части вырезаны два углубления (рис. 7, 5; 8, 5). Два других деревянных предмета имеют подобие вырезанных кантов (рис. 7, 3, 4; 8, 4, 6).
У передних ног лошади, на глубине 110 см найдена деревянная застежка для пут (рис. 4, 7). При разборке костяка лошади, в области ее ребер, на глубине 115-120 см обнаружены: два железных восьмерковид-ных стремени в обломках (рис. 4, 5, 6) и роговая подпружная пряжка (рис. 4, 4).
Обращает на себя внимание тот факт, что стремена из рассматриваемого джолинского погребения имеют небольшие размеры (высота 13,5 см) и неширокую подножку в 1,8-2 см, что вполне соотносится с фактом более частой встречаемости подобных небольших восьмеркообразных стремян в женских и детских погребениях древних тюрок [Кубарев, 2005. С. 133].
Особенно следует остановиться на описании и характеристике деревянного седла, обнаруженного в рассматриваемом погребении. Очевидно, в погребение было уложено седло в разобранном виде, так как оно было представлено только двумя полками, передняя и задняя луки седла отсутствовали. Полки седла имеют характерную для древнетюркской эпохи форму - снабжены
лопастями (рис. 5; 6). Размеры полок: длина 43, ширина 26, высота изогнутой передней части около 12 см. Полки седла снабжены рельефными вырезами и отверстиями для крепления передней и задней лук. Каждая из них была выполнена из цельного куска прикорневой части дерева 2. Седло, несомненно, использовалось длительное время, так как на одной из его полок различимы следы ремонта - тонкая часть лопасти седла сломана и была впоследствии через многочисленные парные отверстия прикреплена к полке седла (рис. 5, 1; 6, 1).
По-видимому, факт наличия в погребе -нии разобранного седла следует рассматривать в одном ряду с поломанными (разобранными) либо положенными задом наперед вещами и, в том числе, седлами. В древнетюркских погребениях иногда фиксируются факты помещения седла на лошадь задом наперед: Талдуаир I, курган 6 на Алтае [Кубарев, 2005. С. 127], Беш-Таш-Короо, курган 20 в Притяньшанье [Табалди-ев, Худяков, 1999. С. 60]. Подобные факты могут объясняться намеренными действиями, направленными на невозвращение умершего к своим родственникам, либо символизировать отражение противоположности потустороннего мира, в котором сломанное становится целым, а перевернутое -обычным.
Описанное седло по своим характеристикам и параметрам идентично другому экземпляру деревянного седла, найденному в соседнем кургане (Джолин III, курган 2) [Кубарев, 2005. Табл. 69, 1-3]. Здесь, также под головой погребенного мальчика 5-7 лет был обнаружен деревянный остов седла с лопастями. Оно имело дугообразную, сравнительно невысокую переднюю луку, более массивную заднюю луку и выгнутые полки (рис. 9). Размеры полок: длина 41 см, ширина 26,5 см, высота изогнутой передней части 12 см. Передняя лука устанавливалась почти вертикально, задняя - значительно положе. Полки седла также снабжены рельефными вырезами и отверстиями для крепления передней и задней лук. Они прикреплялись при помощи кожаных ремней через многочисленные отверстия, которыми снабжены
2 По мнению канд. ист. наук И. Ю. Слюсаренко, при изготовлении полок седла была использована прикорневая часть дерева хвойной породы.
Рис. 2. План погребения в кургане № 1 могильника Джолин III: 1 - деревянный остов седла; 2 - стеклянная и сердоликовая бусины; 3 - фрагменты железного ножа; 4 - баранья лопатка и позвонки в качестве остатков заупокойной пищи; 5 - две деревянные палочки, выполнявшие роль амулетов (?); 6 - костяной футляр с остатками железного шила (?) на деревянной рукояти; 7 - три деревянных предмета, служивших в качестве дна (?) костяного футляра; 8 - роговая подпружная пряжка; 9 - два железных вось-мерковидных стремени; 10 - деревянная застежка для пут; 11 - железные удила с роговыми псалиями
Рис. 3 (фото). Погребение в кургане № 1 могильника Джолин III (снято с ЮЗ)
Рис. 4. Предметы конского снаряжения из кургана № 1 могильника Джолин III: 1, 3 - псалии; 2 - удила; 4 - подпружная пряжка; 5 ,6 - восьмерковидные стремена; 7 - застежка для пут (1, 3, 4 - рог; 2, 5, 6 - железо; 7 - дерево)
Рис. 5. Прорисовка деревянных полок седла из женского погребения кургана № 1
могильника Джолин III
полки. Следует отметить и большие отверстия для подвешивания стремян.
Несмотря на то, что во многих древне-тюркских погребениях Алтая преимущественно фиксируется тлен и приблизительные размеры седел, еще в одном погребении в долине р. Юстыд (Юстыд XII, курган 29) на двух костяках лошадей также удалось проследить форму двух экземпляров. Они были снабжены лопастями (рис. 10). Передняя лука одного из седел украшена орнаменти-
рованными роговыми накладками и роговыми кантами [Кубарев, 2005. Табл. 32, 1-5]. По тлену и сохранившимся частям седел можно установить их приблизительные параметры (длина полок около 50, ширина 35 см). Такая характерная деталь юстыдских седел, как наличие лопастей сближает их с рассматриваемыми седлами из Джолина.
Наибольшее количество находок целых седел из древнетюркских памятников до недавнего времени приходилось на Туву
Рис. 6 (фото). Деревянные полки седла из женского погребения кургана № 1 могильника Джолин III
[Вайнштейн, 1966а; 1966б; Овчинникова, 1990. С. 100]. Однако в последнее время довольно представительная серия подобных седел была найдена и в других провинциях Центрально-Азиатского региона. В первую очередь, необходимо упомянуть несколько экземпляров хорошо сохранившихся деревянных седел из тюркских погребений Внутреннего Тянь-Шаня [Москалев и др., 1996. С. 65. Рис. 7, 1, 2; Табалдиев, 1996. С. 35-36. Рис. 14, 1; 15, 1; 20, 1, 2]. Боль-
шинство из них имеют лопасти, что сближает их с находками из Джолина и Юстыда. Еще один экземпляр хорошо сохранившегося седла с лопастями происходит их скального захоронения мужчины на горе Нюкхен Хад горного хребта Жаргалант Хайрхан в Монгольском Алтае (Ховдский аймак МНР) [Törbat et al., 2009. Fig. 12]. Для этого погребения именно по седлу была получена радиоуглеродная дата, укладывающаяся во временной интервал 690-900 гг. [Ibid. P. 377].
Рис. 7. Погребальный инвентарь из кургана № 1 могильника Джолин III: 1, 2 - бусины; 3-5 - предметы, служившие в качестве дна (?) костяного футляра; 6, 7 - палочки, выполнявшие роль амулетов (?); 8 - футляр; 9 - шило (?) на рукояти; 10 - фрагменты ножа (1 - стекло; 2 - сердолик-агат; 3-7 -дерево; 8 - кость; 9 - железо, дерево; 10 - железо)
Рис. 8 (фото). Погребальный инвентарь из кургана № 1 могильника Джолин III: 1 - футляр; 2, 3 - бусины; 4-6 - предметы, служившие в качестве дна (?) костяного футляра; 7 - шило (?) на рукояти; 8-9 - деревянные палочки, выполнявшие роль амулетов (?) (1 - кость; 2 - стекло; 3 - сердолик-агат; 4-6, 8, 9 - дерево; 7 - железо, дерево)
Наиболее вероятное время совершения этого погребения - последняя четверть VIII -IX в. Впрочем, лопасти седла из погребения Нюкхен Хад имеют не округлые, а подквад-ратные очертания, что, возможно, является более поздним вариантом «классического» древнетюркского седла. Еще один экземпляр седла с лопастями найден в древ-нетюркском погребении близ Урумчи (Синьцзян) [Крюков и др., 1984. С. 164. Рис. 41, б].
Единичные находки подобных седел были сделаны и далеко за пределами Центрально-Азиатского региона. Так, например, такая же форма седла с лопастями отмечена в материалах курумчинской культуры
VIII-Х вв. в Забайкалье [Дашибалов, 1995. Рис. 34, 7].
Такая деталь, как лопасти, представляет собой важный технологический и датирующий признак. Седла с лопастями широко представлены в изобразительных материалах [Вайнштейн, 1966б. С. 69; Крюков и др., 1984. С. 165]. Исследователи не пришли к единой точке зрения относительно типологии и датировки древнетюркских седел. Так, С. И. Вайнштейн относит бытование седел с лопастями к VII-VIII вв. [1966а. С. 327], а Л. Р. Кызласов - к VШ-Х вв. [1979. С. 137]. По нашему мнению, седла «древнетюркского» типа получили широкое распространение в течение всей второй половины
Рис. 9 (фото). Погребение мальчика в кургане № 2 могильника Джолин III, в головах которого уложено седло
I тыс. н. э. (при этом изменение размеров и формы лук седла следует рассматривать отдельно). Во всяком случае, заимствование китайцами седла такого типа произошло еще в конце VI в., что подтверждают изображения из погребения 582 г. в уезде Цзинсянь (провинция Хэбэй) [Крюков и др., 1984. С. 165]. В качестве прототипа тюркского седла с лопастями можно упомянуть экземпляр деревянного остова седла из кургана № 33 (могилы 1) могильника Яломан-П в Центральном Алтае [Тишкин, Горбунов, 2003. Рис. 2, 4-7]. Авторы раскопок относят это погребение к позднему этапу булан-кобинской культуры и датируют первой половиной IV - второй половиной V в. [Тишкин, Горбунов, 2003. С. 493]. Хотя по не-
большому рисунку из данной публикации сложно судить о наличии такой характерной детали, как лопасть, но конфигурация самих полок седла с вырезами и отверстиями для крепления лук чрезвычайно близка древне-тюркским седлам. В пользу этого также свидетельствуют, по-видимому, почти вертикально крепившаяся передняя лука седла арочной формы и полого укрепленная задняя лука.
Использование тюркского седла с лопастями в VIII-IX вв. и, вероятно, позднее подтверждает находка из уже упомянутого скального захоронения Нюкхен Хад из Монгольского Алтая. Через Китай такое седло проникло в Японию, а в результате создания Первого Тюркского каганата -
и далеко на запад, по всей зоне евроазиатских степей. Именно такую конфигурацию полок с лопастями, характерными передней и задней луками, имеет реконструированное аварское седло [Йотов, 2004. Рис. 77]. Популярность подобного седла, очевидно, объясняется удачными конструктивными решениями, предоставлявшими большие возможности для управления конем.
Несмотря на то, что рассматриваемое женское погребение публикуется впервые, антропометрические данные погребенной из кургана 1 могильника Джолин III уже были получены и опубликованы [Поздняков, 2006. Табл. II]. Погребенной оказалась женщина в возрасте около 60 лет.
Учитывая компактность расположения двух древнетюркских курганов (№ 1 и 2) в могильнике Джолин III, чрезвычайную близость отдельных категорий сопроводительного инвентаря и очень характерных дета-
лей погребальной обрядности (расположение седла не на лошади, а в головах погребенного), можно предположить небольшой хронологический разрыв в сооружении этих курганов, а также близкородственные связи погребенных в них людей. Подтвердить или опровергнуть родственную связь погребенного 5-7 летнего мальчика (Джолин III, курган 2) и пожилой женщины (Джолин III, курган 1), вероятно, смог бы генетический анализ. Женское погребение кургана № 1 из могильника Джо-лин III может быть отнесено к катандинско-му этапу, т. е. VII-VIII вв. Расположение седла в головах погребенного является исключительно редкой чертой погребальной обрядности древних тюрок [Кубарев, 2005. С. 16-23]. В подавляющем большинстве случаев седла либо их остатки обнаружены в древнетюркских погребениях на костяках лошадей.
Рис. 10 (фото). Деревянный остов седла, полки которого имеют лопасти, на костяке лошади из древнетюркского погребения кургана № 29 могильника Юстыд XII (фото В. Д. Кубарева)
Еще одной характерной чертой погребальной обрядности в курганах № 1 и 2 могильника Джолин III является разделение могильной ямы на две части с глубины 20-30 см и до дна (110-130 см) рядом из 5-8 деревянных жердей диаметром 6-10 см. Такой же ряд из жердей, установленный почти на всю глубину ямы, был зафиксирован еще в одном, мужском древнетюркском захоронении в урочище Джолин (Джолин I, курган 9) [Там же. Табл. 59]. Ряд жердей отделял погребения человека и лошади (лошадей), однако поражает их высота - 80110 см. Еще в нескольких захоронениях (Юстыд XXIV, курган 13; Барбургазы II, курган 9; Ташанта III, курган 10; Уландрык I, курган 10; Талдуаир I, курган 7) [Там же. Табл. 2, 11, 48, 79, 101], вероятно, не удалось зафиксировать тлен жердей на всем протяжении и он был отмечен непосредственно в самих погребениях. Подобная характерная деталь в совершении погребения, не встреченная в других районах Алтая, позволяет говорить о локальном варианте погребального обряда древних тюрок, характерного для компактной территории Юго-Восточного Алтая - долин рек Юстыд и Барбургазы.
Список литературы
Вайнштейн С. И. Некоторые вопросы истории древнетюркской культуры (В связи с археологическими исследованиями в Туве) // СЭ. 1966а. № 3. С. 67-94.
Вайнштейн С. И. Памятники 2-й половины I тыс. в Западной Туве // Тр. ТКАЭЭ. 1966б. Т. 2. С. 292-348.
Дашибалое Б. Б. Археологические памятники курыкан и хори. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995. 191 с.
Крюкое М. В., Маляеин В. В., Софроное М. В. Китайский этнос в средние века (VII-XIII). М.: Наука, 1984. 336 с.
Кубарее Г. В. Культура древних тюрок Алтая (по материалам погребальных памятников). Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2005. 400 с.
Кызласое Л. Р. Древняя Тува. М.: Изд-во МГУ, 1979. 206 с.
Москалее М. И., Табалдиее К. ШМитъ-ко О. А. Культура средневекового населения внутреннего Тянь-Шаня и сравнительный анализ с сопредельными регионами Центральной Азии. Бишкек: Кыргызский нац. гос. ун-т; Новосиб. гос. ун-т, 1996. 259 с.
Оечинникоеа Б. Б. Тюркские древности Саяно-Алтая в VI-X вв. Свердловск, 1990. 150 с.
Позднякое Д. В. Палеоантропология населения юга Западной Сибири эпохи Средневековья (вторая половина I - первая половина II тыс. н. э.). Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2006. 136 с.
Табалдиее К. Ш. Курганы средневековых кочевых племен Тянь-Шаня. Бишкек: Ай-бек, 1996. 256 с.
Табалдиее К. Ш., Худякое Ю. С. Древне-тюркский памятник Беш-Таш-Короо // Памятники культуры древних тюрок в Южной Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1999. С. 55-81.
Тишкин А. А., Горбуное В. В. Исследования погребально-поминальных памятников кочевников в Центральном Алтае // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий: Материалы Годовой сессии Института археологии и этнографии СО РАН 2003 г. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2003. Т. 9. C. 488-493.
Йотое В. Въоръжението и снаряжението от болгарското средневековие (VII-XI век). Варна: Изд-во Зограф, 2004. 218 с.
Torbat T., Batsukh D., Bemmann J., Hollmann T. O., Zieme P. A Rock Tomb of the Ancient Turkic Period in the Zhargalant Khairkhan Mountains, Khovd Aimag, with the Oldest Preserved Horse-Head Fiddle in Mongolia - A Preliminary Report // Current Archaeological Research in Mongolia. BCAA. Bonn: Rheinische Friedrich-Wilchelms-Universitat Bonn, 2009. Bd. 4. S. 365-383.
Материал поступил е редколлегию 28.02.2011
G. V. Kubarev
A FEMALE ANCIENT TURKIC BURIAL IN DZHOLIN III (SOUTH-EASTERN ALTAI)
The article is introduced the new materials of previously unpublished female Ancient Turkic burial which was excavated on the territory of South-Eastern Altai. It considers and exhaustively characterized all burial artifacts, including inter alia well-preserved wooden saddle. Based on the features of burial rituals the author come to the conclusion about the existence of local variant of burial rituals among the group of Turkic population, which were lived compactly in the upper river Yustyd.
Keywords: South-Eastern Altai, Ancient Turkic epoch, a local variant of burial rituals, burial artifacts, saddle.
