CC BY
81
УДК 947(470.345):342.843-055.2
Н.М. ЕРГИНА
ЖЕНЩИНЫ В КАМПАНИИ ПЕРЕВЫБОРОВ СЕЛЬСКИХ СОВЕТОВ МОРДОВСКОГО ОКРУГА (1928-1929 гг.)
Ключевые слова: перевыборы сельских Советов, избирательные комиссии, лишение избирательных прав, активность женщин-избирателей в кампании перевыборов сельских Советов.
Рассмотрены особенности организации и практического исполнения (на примере Мордовского округа) одной из задач перевыборной кампании сельских Советов в 1928-1929 гг.: вовлечение в эту работу женщин. Исследованы причины, по которым женщины не желали участвовать в выборах, и меры, которые принимали сельские органы власти для исправления сложившейся ситуации. Приведены количественные данные о женщинах, принявших участие в перевыборной кампании, а также о женщинах, лишенных избирательных прав.
N.M. ERGINA
WOMEN IN THE CAMPAIGN FOR RE-ELECTION TO RURAL SOVIETS IN THE MORDOVIAN OKRUG (1928-1929 yrs.)
Key words: re-election to rural Soviets, election committees, deprival of electoral rights, women-electors activity in the campaign for re-election to rural Soviets.
The article deals with specifics of organisation and implementation (in respect to the Mordovian Okrug) of one of the task set by the re-election campaign to rural Soviets in 1928-1929: to involve women in this process. It is also concerned with reasons why women were unwilling to take part in elections and describes measures taken by rural bodies of power to improve the current situation. It provides quantity data on women participated in the re-election campaign as well as on those deprived of electoral rights.
После прихода к власти в 1917 г. перед большевиками встала проблема создания новой государственности в стране. Одной из первоочередных задач, решаемых в этой связи, было формирование новой системы управления государством. В соответствии с существовавшей революционной традицией и представлениями о характере новой власти идеалом политического устройства считалась республика Советов. Поэтому в советском государстве начиная с 1918 г. практически каждый год проходили перевыборные кампании Советов, призванные стать широкой формой вовлечения граждан страны в государственное строительство. Целью этого была необходимость практического выполнения идеи В.И. Ленина о том, «чтобы каждая кухарка умела управлять государством», т.е. из года в год, от одной избирательной кампании к другой, по мнению руководства советской страны, должен был ускоряться рост культуры и политического воспитания рабочих и крестьян, что в результате должно было привести к появлению большего количества людей, умеющих управлять страной.
19 июля 1928 г. на заседании Политбюро ЦК КПСС было принято решение о назначении очередных перевыборов Советов на январь-март 1929 г. [4, с. 180].
Избирательная кампания 1928-1929 гг., как и предыдущие выборы второй половины 1920-х годов, проходила в русле проведения политики «оживления Советов, как центров политического воспитания широких масс трудящегося крестьянства под руководством пролетариата» [1, с. 93]. Основной задачей этой политики являлось «выдвижение на первый план нагрузки Советов соответствующей конкретной работой, требующей широкого и активного участия рабочих и крестьянских масс» [3, с. 3].
Выборы в Советы 1926-1927 гг. по стране показали, что при бесспорном росте активности женщин в перевыборной кампании сам темп этого роста замедлился. Так, если в кампанию 1925-1926 гг. активность женщин поднялась на 8,7%, то в 1927 г. - лишь на 1,2% [5, с. 79]. Наиболее активно в перевыборах Советов 1927 г. участвовали работницы крупных городов. В таких городах, как Ленинград, Москва, Владимир, работницы в своей активности не отставали от мужчин. В то
же время в деревнях работницы не отличались подобной активностью. В итогах выборов отмечалось недостаточное их вовлечение в состав Советов. Если в 1927 г. по РСФСР участие женщин на выборах составило 40% от общего количества выбирающих, то в состав Советов вошло лишь 21,4%. Крестьянок, принявших участие в выборах, было еще меньше. Процент их явки на выборы составил лишь 29,9. И все же наиболее слабым участком данной избирательной кампании было недостаточное участие в ней батрачек и беднячек [1, с. 96-97].
С учетом уроков избирательной кампании 1926-1927 гг. на повестку дня очередного заседания ЦК ВКП(б), посвященного новой перевыборной кампании, был поставлен вопрос о «поголовном» привлечении на выборы Советов женской части населения. XV партийный съезд предложил обратить внимание на вовлечение в беспартийный бедняцко-середняцкий актив крестьянок и батрачек (делегаток, членов Советов) и на выдвижение их на руководящую работу в Советах. Причем указывалось, что деятельность в Советах не должна отрывать женщин-работниц от производства, а крестьянок - от работы в сельском хозяйстве. Данный тезис был аргументирован словами В.И. Ленина, который говорил, что целью советского государства является «бесплатное выполнение государственных обязанностей каждым трудящимся, по отбытии 8-часового «урока» производительной работы; переход к этому особенно труден, но только в этом переходе -залог окончательного упрочения социализма» [1, с. 94].
На местах подготовка к избирательной кампании была начата заблаговременно. К основным задачам перевыборной кампании в Мордовском округе помимо «максимального вовлечения широких слоев избирателей на перевыборы», «очищения советов от чуждого и обюрократившегося элемента» соответственно указаниям центральной власти было заявлено о вовлечении женщин в Советы не менее 20% и не менее 20% председателями сельсоветов [7. Л. 314].
Несмотря на внешне большую подготовительную работу, уже в отчетнопредвыборной кампании, проходившей в Мордовском округе в декабре - начале января 1929 г., обнаружились серьезные трудности при выполнении поставленной задачи. В письме Мордовского окружного исполкома от 1 января 1929 г. райкомам и райисполкомам указывалось, что при общем слабом темпе отчетной кампании Советов отмечается слабый процент явки на общие собрания бедноты и женщин [7. Л. 138].
Сельские избирательные комиссии пытались найти способы привлечения женщин на отчетные собрания. Например, один из таких способов был придуман в с. Манадыши Ардатовского района в связи с тем, что на указанные собрания приходило максимум 8 женщин. Для решения этой проблемы был проведен расширенный пленум сельсовета, на котором было принято решение каждому активному крестьянину дать задание пригласить на собрание двух женщин. В итоге на собрание явилось 85 женщин [7. Л. 229]. И все же женщины не шли на отчетные собрания, «силком не загонишь», - писал в отчетном письме по проверке проведения перевыборной кампании в Талызинском районе уполномоченный Мордовского окружного исполкома [8. Л. 630-637].
В некоторых селениях, особенно в мордовских и татарских, женщины, которые проходили в состав сельсовета, отказывались от своего назначения, говоря: «вычеркните меня из состава членов сельсовета». Так, в с. Морга Ду-бенского района женщина категорически потребовала исключить ее из списков по причине того, что над ней будут смеяться ее же подруги. В с. Дубенки во время проведения женского собрания в течение 30-40 минут пришлось уговаривать женщину, чтоб она заняла место в президиуме собрания. Ее отказ мотивировался тем, что над ней насмехаются. Согласилась она только после того, как все женщины собрания начали просить ее об этом [8. Л. 724].
В чем же заключалась причина того, что женщины не стремились участвовать в перевыборной кампании?
Одной из причин этого была плохая работа актива села [7. Л. 176]. К примеру, в результате проверки было обнаружено, что в ряде сел Талызинского района (Чамзино, Спасское, Монаковское, Обуховское, М. Игнатьевское и др.) по плану избирательной кампании вообще не предусматривалась персональная работа среди женщин. В других селениях при работе с женщинами не учитывали того, что многие из них были малообразованны или даже совсем неграмотны. Так, например, в с. Моревке на женском собрании, следуя повестке дня, был зачитан отчетный доклад сельского Совета. Доклад, составленный почти из одних цифр, начислений и поступлений налогов и сборов, не смог заинтересовать присутствующих. Женщины лишь «вздыхали и говорили, что ничего не понимают [8. Л. 630-637]. В Козловском районе женщины также говорили: «Напрасно вы нас собираете, мы ничего не понимаем» [8. Л. 516]. Понятно, что подобные отчетные доклады сельсоветов никого не смогли заинтересовать.
Сами власти не относились достаточно серьезно к женщинам. Так, в Козловском районе был случай, когда женщина сельчанка пришла в милицию с заявлением, что в сельсовете процветает пьянство, милиция никак не отреагировала на это [8. Л. 516].
Зачастую зажиточная часть населения выступала против выдвижения женщин в состав сельсоветов. Иногда дело доходило до абсурда. Например, в с. Подлесная Тавла на женское собрание для участия и пропаганды своих интересов пришел сын зажиточного крестьянина переодетый в женскую одежду [8. Л. 802 об.].
Однако чаще всего недовольство зажиточных крестьян сводилось к открытым высказываниям против участия женщин в перевыборах Советов. Например, в Ельниковском районе на отчетном собрании один зажиточный крестьянин говорил, что «в Советах бабам не место, в городе пускай выбирают, а у нас ни к чему» [7. Л. 215]. В Ковылкинском районе на общем собрании одной из женщин подожгли платок [7. Л. 266]. В д. Вельмаевке Темниковского района зажиточная женщина ударила беднячку в грудь за то, что последняя разоблачала на собраниях деятельность председателя сельсовета [8. Л. 996 об.]. В с. Кочкурово Дубенского района председателем сельсовета была избрана женщина. Подкулачники стали «стращать» ее, говоря, что «ты плохо грамотная, тебя подведут, пойдешь под суд и т.д.». В итоге она стала просить РИК о снятии ее с работы [8. Л. 725].
Не скупились мужчины на словесные оскорбления в адрес женщин. В с. Клю-чарево Рузаевского района женщин называли «овцами» за то, что те собирались идти на отчетные собрания [7. Л. 266]. В Ельниковском районе с пренебрежением указывали: «пускай уж варит похлебку», в Ачадовском районе отзывались об умственных способностях женщин еще скептичнее: «Куда она годится, когда даже мужик не понимает в земельных делах» [7. Л. 304]. В Ст. Шайговском районе мужчины смеясь, говорили женщинам: «лучше б вы сидели дома у печки, чем ходить на собрания» [8. Л. 973]. «Когда баба будет в лес ездить, тогда и права ей будут одинаковые» [9. Л. 996 об.], высказывались мужчины Темниковского района.
К тому же мужья не пускали на собрания своих жен [7. Л. 996]. Например, в Ковылкинском районе член партии запрещал своей жене посещать предвыборное собрание, а за «ее попытки приобщиться к общественной жизни обкладывал ее матом» [7. Л. 229]. В Чамзинском районе приказчик отделения потребительского общества избил свою жену за то, что она ходила на собрание [7. Л. 245]. Даже сами члены сельсоветов не пускали на собрания своих жен и бы-
ли против того, чтобы организовывать отдельные собрания женщин, как было, например, в Палаевском сельсовете Рузаевского района [7. Л. 215].
В с. Н. Выселки Ачадовского района на двух избирательных участках разгорелся большой скандал из-за выдвижения в делегаты женщин. В результате мужчины смирились: «А... баб, так... баб, валяй баб...». В конечном счете из 5 членов сельского Совета были проведены 4 женщины [7. Л. 294].
Но не во всех селениях Мордовского округа так плохо обстояло дело с участием женщин в отчетно-перевыборной кампании. В некоторых селах женщины стремились к общественной работе и жаловались на то, что среди них не ведется никакой работы «Вот уже 11 лет Советской власти, а нас собрали в первый раз» [7. Л. 246].
В ряде районов округа женщины достаточно активно участвовали в подготовке к перевыборам Советов. Например, в Торбеевском районе делегатки на женских собраниях участвовали на 97%. В ряде селений Ромодановского района женские собрания проходили даже более активно, нежели собрания мужчин (с. Б. Дубровки) [7. Л. 215]. В д. Кичатовке Темниковского района женщины настойчиво заявили отвод бывшему председателю сельского совета по причине пьянства последнего. В с. Орловка Б. Демьяновского района причиной отстранения председателя сельсовета стало обвинение в том, что председатель не защищал интересы женщин [7. Л. 294]. На собраниях женщины также поднимали вопросы
о запрете торговли вином, об усилении борьбы с шинкарством, как это было, например, в Инсарском и Саранском районах [7. Л. 246].
Не всегда члены избирательных комиссий были довольны выступлениями сельчанок. Члены избиркомов отмечали, что женщины не всегда «правильно уясняют сам основной момент вопроса перевыборной кампании». К примеру, в с. Ш. Майдан делегатки поднимали вопрос о восстановлении в избирательных правах псаломщика. В с. Липовка Талызинского района одна делегатка во время собрания настаивала на том, чтобы не лишали избирательных прав кулаков. По окончании собрания эта делегатка, не найдя поддержки своему предложению, «пошла по домам и рассказывала кулакам о том, кто настаивал на лишении их избирательных прав» [7. Л. 246].
Переходя непосредственно к анализу результатов выборов, отметим ряд любопытных моментов. Прежде всего, в целом, кампания 1928-1929 гг., проводившаяся достаточно интенсивно в течение нескольких месяцев, отличалась обилием материала. Сельские избирательные комиссии регулярно отчитывались перед Мордовской окружной избирательной комиссией о проведенных мероприятиях и их итогах. Однако весьма примечательным представляется тот факт, что нередко данные отчеты характеризовались крайне небрежным составлением итоговых цифровых данных о ходе отчетной кампании по перевыборам Советов. Такой момент был отмечен в циркуляре Орготдела Мордовского окружного исполкома от 30 января 1929 г. райисполкомам и райизбиркомам. В документе указывалось, что сведения о количестве избирателей, которые должны присутствовать на общих отчетных собраниях, не всегда сходятся с имеющимися списками избирателей, которые были составлены во время подготовительной кампании по перевыборам советов. Особенно большая путаница в цифровых сведениях об отчетной кампании при подсчете числа избирателей женщин на общих отчетных собраниях, с одной стороны, и на специальных женских собраниях - с другой. По смыслу эти данные должны быть тождественны. Между тем на местах к этому вопросу «подходят весьма шаблонно и непродуманно», указывалось в циркуляре. Например, по Темниковскому району о числе избирателей-женщин по 12 мордовским сельсоветам на общих отчетных собраниях были даны сведения о 4 478 чел. В то же время на специальных отчетных женских собраниях по тому же количеству мор-
довских сельсоветов 12 дали 2 642 чел., тогда как данные показатели должны быть тождественными. По 22 русским сельсоветам того же района на общих отчетных собраниях было указано 7 972 избирателя женского пола, а на отчетных собраниях женщин по тому же количеству сельсоветов показано 7 424, т.е. меньше на 548 человек. Эта разница так же, как и в первом случае, ничем не объяснялась. К тому же в сведениях, данных Атяшевским и Темниковским районами, не указывалось, по скольким сельсоветам даются цифры об отчетных собраниях женщин, молодежи и бедноты, причем в отношении бедноты не указывалось даже общее число избирателей, из них женщин, которые имеют право избирать, а проставлялось лишь число явившихся [7. Л. 141-142].
Обращаясь к анализу итогов кампании перевыборов сельских Советов 1928-1929 гг., отметим увеличение активности избирателей на выборах по всей стране. К примеру, из общего числа 42 024 978 избирателей в выборах сельсоветов по РСФСР участвовало 25 321 559 чел. Активность избирателей на выборах в сельсоветы по советской республике составила 60,7% от участия всех избирателей, что значительно выше, нежели в выборах 1927 г. При этом следует отметить, что рост активности избирателей в значительной части явился следствием увеличившейся активности женщин, которая составила 46,9% [2, с. 16].
По Мордовскому округу активность избирателей была несколько ниже общероссийской. Всего имело право избирать по округу 604 921 чел., из них женщин было 324 613. На выборы явилось 318 169 чел. (52,6%), из них женщин оказалось 114 545 (35,3%) [2, с. 108].
По итогам выборов председателями сельсоветов в Мордовском крае было избрано 692 чел., из них женщин - 54 (7,8%) [2, с. 182]. При этом в ряде селений женщины были избраны председателями сельсоветов впервые (например, в двух сельсоветах Дубенского района) [8. Л. 724].
В организационном плане подготовительная работа, проводившаяся как в целом по стране, так и в Мордовском округе, сводилась не только к учету избирателей, в частности участию в перевыборах Советов женского населения. Наряду с этим немалое значение в перевыборной кампании придавалось составлению списков лишенцев, т.е. выявлению потенциальных врагов советской власти. ВЦИК рекомендовал избирательным комиссиям «особо серьезное внимание уделить составлению списков лиц, лишенных избирательных прав, согласно избирательной инструкции. Исполкомы, сельсоветы и избиркомы должны принять действенные меры, обеспечивающие полное устранение от выборов лиц, предусмотренных ст. 14 и 15 инструкции по перевыборам в Советы» [6. Л. 38].
Что касается итогов работы по лишению избирательных прав, согласно официальной статистике в избирательную кампанию 1928-1929 гг. по РСФСР было лишено избирательных прав 2 433 390 чел., или 4,5% взрослого населения, из которых численность лишенцев в сельских местностях составила
1 706 025 чел. (3,9%) [2, с. 12].
В Мордовском округе число лишенных избирательных прав на 1 января 1929 г. составило 28 175 чел.: в сельской местности было лишено избирательных прав 25 735 чел. (4% от всего взрослого населения), из них женщин - 11 756 чел. [7. Л. 163].
Однако эти цифры не удовлетворили руководство Мордовского округа. В циркуляре Мордовского окружного исполкома районным исполкомам, районным и городским избирательным комиссиям от 4 января 1929 г. говорилось, что представленные сведения о числе лишенцев «в корне противоречат той политической линии, которая взята в текущую избирательную кампанию» [8. Л. 137]. В документе указывалось на необходимость детальной проверки списков лишенцев. Ответственность за эту работу возлагалась непосредственно на председателей
районных исполкомов и избиркомов. Об этом же ставила вопрос прокуратура Средне-Волжской области, которая требовала «увеличить показатели» по лишенцам [9. Л. 53].
По всем районам округа была проведена кампания по «проверке и уточнению данных о числе лиц, лишенных избирательных прав» [9. Л. 76-77]. После проведенной работы в списки лишенцев были добавлены 1 521 чел. Таким образом, общее число лишенных в Мордовском округе избирательных прав в кампанию 1928-1929 гг. было увеличено до 27 256 чел. и составило 4,3% [2, с. 80]. Общее увеличение числа лишенных избирательных прав повлекло за собой и увеличение числа женщин.
Все же в целом перевыборной кампанией 1928-1929 гг. руководство страны осталось довольно, о чем, в частности, говорилось 12 мая 1929 г. на Президиуме ЦИК СССР. В частности, требуемые показатели по вовлечению крестьянок и работниц в отчетно-перевыборную кампанию Советов, по сравнению с предыдущими выборами, были увеличены.
В то же время необходимо отметить, что не все было безоблачно в работе с женским населением. В статье на ряде примеров показано, что зачастую женщины стремились уклониться от участия в перевыборной кампании. Этому способствовали как недоверие к ним самих работников Советов и избирательных комиссий, так и выступления против них зажиточной части населения сельсоветов.
Литература и источники
1. Артюхина А. Работницы и крестьянки и выборы в Советы / А. Артюхина // Выборы в Советы и наши задачи. Сб. ст. и материалов к избирательной кампании 1928-29 г. М.: Власть Советов, 1928. С. 93-103.
2. Итоги выборов в Советы РСФСР в 1929 году. Вып. 1. Выборы в сельские, волостные и районные органы власти. Стат. сб. М.: Власть Советов, 1930. 402 с.
3. Калинин М. К перевыборам Советов / М. Калинин // Выборы в Советы и наши задачи. Сб. ст. и материалов к избирательной кампании 1928-29 г. М.: Власть Советов, 1928. С. 3-13.
4. Корчагин Д.М. Советские избирательные кампании 1920-х годов (на материалах Кубано-Черноморья): дис. ... канд. ист. наук / Д.М. Корчагин. М., 2003. 217 с.
5. ПолуянЯ. Подготовка к перевыборам Советов / Я. Полуян // Выборы в Советы и наши задачи. Сб. ст. и материалов к избирательной кампании 1928-29 г. М.: Власть Советов, 1928. С. 77-86.
6. ГАПО. Ф. Р-2. Оп. 4. Д. 227.
7. ГУ «ЦГА РМ». Ф. Р-149. Оп. 2. Д. 39.
8. ГУ «ЦГА РМ». Ф. Р-149. Оп. 2. Д. 236.
9. ГУ «ЦГА РМ». Ф. Р-165. Оп. 1. Д. 30.
ЕРГИНА НАТАЛЬЯ МИХАЙЛОВНА - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Отечества, докторант кафедры экономической истории и информационных технологий, Мордовский государственный университет, Россия, Саранск ([email protected]).
ERGINA NATALIA MIKHAYLOVNA - candidate of historical sciences, assistant professor, doctoral candidate, Mordovian State University, Russia, Saransk.
