CC BY
33
УДК 316.14
Женщина как объект помощи у хакасов
А.И. Макина. Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова (Абакан, Россия)
Архаический период социальной работы в России охватывает родо-племенные отношения и характеризуется бытованием культовых форм помощи и поддержки, а также родоплеменные и общинные формы помощи наиболее уязвимым категориям людей, в том числе женщинам. Анализ традиций помощи хакасской женщине представлен в данном исследовании впервые. Женщины представляют собой социально-демографическую группу населения, особо нуждающуюся в социальной защите, вследствие выполнения главной общественной и семейной функции - деторождения. Положение женщин в традиционном хакасском обществе характеризовалось социальным неравенством, где главенствующий социальный статус принадлежал мужчинам. Социальная мобильность женщин была крайне затруднена. Традиционное мировоззрение хакасов усугубляло и без того неравное положение хакасской женщины: она определялась как «нечистая», как произошедшая из земли, где обитают «ирлики», то есть представители царства мертвых. Женская половина, находившаяся на северной стороне юрты, также считалась нечистой, как и все предметы, находившиеся там, в том числе и различные обереги. Кроме того, женщине запрещалось дотрагиваться до мужских предметов, ибо своим прикосновением она их оскверняет, и мужчину, по хакасским поверьям, ждет неудача или даже заболевание [4, с. 160]. В то же время женщина занимала, чуть ли не центральное место в хозяйственной деятельности семьи. Н.Н. Костров при описании одного из дней кызыльца отмечает, что в жару глава семейства отдыхает, а женщина постоянно находится в работе [9, с.149]. В сборнике о трудовой деятельности хакасских женщин «Живописная Россия» отмечается: «женщины у татар едва ли не больше трудятся, чем мужчины...», они, кроме женского вида работ, нередко выполняют и мужскую [8, с. 26].
Женщина в традиционном хакасском обществе считалась неплатежеспособной, с нее не взимался ясак, она не могла руководить обществом, при выдаче в замужество калым часто приобретал форму покупки невесты.
В традиционном хакасском обществе дети являлись главным достоянием как подрастающая сила и опора общины, как ее будущее, а женщина как центральная фигура в их рождении и воспитании пребывала в уважении, то есть женщина выполняла значимую роль не только в пределах семьи, но и общества, она являлась его ценностью. Так, женщина, родившая и воспитавшая девять сыновей, пользовалась всеобщим уважением. По степным законам, ей разрешалось ездить на освящаемой лошади «ызыхе» [1, с. 137]. Н.В. Тутаркова указывает, что хакасская женщина вопреки общепринятому мнению об ее «забитом» положении, являлась доминантной фигурой в области всего, что касалось домашнего быта, мужчина же имел приоритет в отношении ритуала и общественной жизни [17, с. 54]. В подтверждение этого хочется привести в пример описание священника П. Попова «В его (то есть хакаса кызыльской управы) семейном быту нет того деспотизма, при котором женщина являлась бы бессловесной рабой: напротив здесь заметна некоторая равноправность между мужем и женой...» [14, с. 24]. Итак, социальное положение женщины в хонгорском обществе характеризуется ее неравным положением относительно мужчины, высокой степенью занятости домашними обязанностями, выполнением важнейшей социальной функции по рождению и воспитанию детей, всеобщим почитанием пользовалась многодетная мать.
Такое социальное положение женщин обусловило наличие специфических женских социальных проблем и, соответственно, наличие особых форм поддержки и помощи в рамках семейно-родственных отношений и аальной общины.
Одной из социальных женских проблем, которая и по сей день волнует общественность, является насилие в семье, прежде всего физическое. Право мужчин на телесное наказание женщины в традиционном хакасском обществе было формально закреплено. Как пишет знаменитый юрист того времени Д.Е. Лаппо, к практике наказания розгами применительно к ответчикам Абаканской и Аскизской инородной управы прибегали
часто и по разным делам [10, с. 26]. Так, женщины Хонгорая по степным обычаям подвергались телесному наказанию за: нарушение супружеской обязанности и развратное поведение. Наказывались они по приговору общества родовых старост и публично мужчинами из ближайших родственников. По данным Степной думы, за 5 лет с 1872 по 1877 года была наказана всего одна женщина - Азаракова [21]. Опять же достоверность и надежность данной информации представляется сомнительной. Что же касается домашнего жестокого обращения с женщинами, то в качестве наиболее яркого примера целесообразно привести следующий: Байка (Анна) Аева в прошении от 1899 года пишет, что муж ее, находящуюся беременной, бил головнями в юрте, поленьями и выбросил на улицу на сгоревшие поленья, отчего она в тот же день и разрешилась. А муж ее в это время находился в прелюбодеянии с другой женщиной [23]. Для предотвращения жестокого обращения женщина имела право подать родовому старосте на рассмотрение заявление о разрешении развода. Так, например Маранай Федоровна Тюмерекова указывает в заявлении: она, будучи больной, вынуждена была вести домашнее хозяйство, муж ей не помогал, а постоянно наносил побои, жить с мужем далее не желает и требует развода [19]. И это, не смотря на то, что развод в традиционном обществе строго осуждался, а женщина получала название «хозынды» - отверженная и ее переставали уважать [4, с. 137]. Видимо традиционные устои в исследуемый период начинают терять свою силу, и женщины, не желая мириться с жестокостью по отношению к себе, решались на крайние меры.
Кроме прошения развода женщины просили защиты и помощи у общины. Так, в Центральном Государственном архиве Республики Хакасия имеется такое дело: жена, воспитывающая трех детей, отчаявшаяся от постоянных побоев и неукротимости мужа, просит изолировать его. Обвиняет его в четырех кражах и приводит доказательства его виновности [27].
Социальной проблемой также принято считать экономическую несостоятельность, полную социально-экономическую зависимость женщины от мужчин. Женщина не считалась платежной душой, не получала в надел покосов и пашен, не имела права наследования и экономически полностью зависела от мужа [4, с. 138]. Но наследство, которое женщина получала от
отца при выходе в замужество, являлось гарантированной экономической базой жены и давало некоторую материальную свободу. Экономическая и социальная зависимость жены от мужа была беспрекословной в традиционном хакасском обществе, но уже в период конца XIX - начала XX века женщины стали проявлять некоторую самостоятельность и пытались отстоять свои имущественные интересы через обращения к системе административного управления. Обращения женщин к родовым старостам подавались как родителями супруги, так и непосредственно самими обиженными женами. Так, например, отец Елены по мужу Тиниковой просил родовое управление взыскать со своего бывшего зятя (он просто вернул дочь обратно, сказав, что не желает с ней жить) имущество, перешедшее ему в качестве приданого и возместить затраты на свадьбу - 106 рублей серебром [26]. Самостоятельно поданные прошения имели приблизительно такое содержание: женщина либо после смерти мужа, либо вследствие его расточительного поведения, либо после развода с мужем, жалуясь на притеснения самого мужа, его родственников, просит выделить часть имущества на проживание и воспитание оставшихся детей [29], либо выбрать из числа общинников человека, который бы являлся опекуном имущества семьи [24], либо вернуть наследство родителей, выданное в виде приданого на свадьбе [20]. Здесь справедливо будет отметить, что большинство хакасских женщин были все-таки кроткого нрава и не осмеливались публично устраивать разбирательства, а те, что прониклись новаторскими идеями, часто использовали общественность даже для реализации своих не всегда чистых помыслов. Так, например, через обращение к родовому старосте Бача Созыева пыталась взыскать с родственников умершего мужа средства на содержание сына, сама она якобы с сыном проживает у своего брата. После проведенного разбирательства выяснилось, что ребенок живет в доме родственников мужа и находится там на полном обеспечении [25].
Еще одно обстоятельство, вследствие которого женщина приобретала статус социально уязвимой - вдовство. Семья - крайне важный социальный институт в традиционном обществе хакасов, и поэтому люди считались полноценными лишь тогда, когда имели семью. Муж с женой явля-
ли собой единое целое [15, с. 25]. Это имело символическое проявление в обычае плетения кос замужней женщине: в правую косу супруги вплетались т.н. сугынды (накладные косы) из волос мужа. Этот обычай олицетворяет представление хакасов о единстве мужа и жены. Он также имел место и в женской прическе: у молодой незамужней девушки волосы были заплетены во множество маленьких косичек - «сурмес», во время свадьбы эти косички распускали и заплетали две косы, в одну из них вплетались волосы с головы мужа, вдова после смерти мужа должна была распустить волосы и ходить так до 40 дней, затем ей заплетались две косы, но обратным плетением [3, с. 63]. Существует заметка священника Николая Ор-феева, который описывает поведение вдовы: «.женщина после похорон мужа рвет на себе волосы, пока не оторвет обе косы, а так как косы татар очень густы и крепки, то женщины заранее подрезают их. Такая вдова у инородцев пользуется почетом.» [12, с. 9]. Вероятнее всего священнослужитель как раз наблюдал обычай распускания волос и убирания сугынды - накладных волос из кос вдовы, что послужило основанием для такого рода вывода. Раздел единого целого после смерти супругов также проявлялся в разрезании супружеского ложа, часть которого необходимо было положить в гроб умершего [5,С.157]. Женщина после смерти мужа целый год до последних поминок носила название «тул ш1» - траурный человек, а затем «окю ш1» - осиротевший человек [4, с. 138].
Существовала специальная система запретов, которую необходимо было выполнять овдовевшей женщине, так как она была связана с душой умершего в течение сорока дней. После истечения этого срока женщину могли пригласить родственники и оказать как моральную, так и материальную помощь, ее угощали и одаривали одеждой. Данный обычай у хакасов носил название «инын код1рерге» - поднимать плечи [4, с. 139].
Традиционное хакасское общество выработало свои формы помощи вдовам. Вдова была социально защищена степными законами: женщина наследовала все имущество мужа и могла им распоряжаться до совершеннолетия детей; если женщина имела детей, то ее попечительством занимались дети. Так, исследователь степного права хакасов Н.Н. Несар-Несарцев пишет: «Если умирает отец, имевший малолетних детей, то все
имущество переходит во владение вдовы, которая считается полноправной хозяйкой и собственницей до тех пор, пока не подрастет один из сыновей и не женится.» [11, с. 42]. Женщине также разрешалось вторично выйти замуж, при этом ее приданое и личные вещи оставались при ней [2, с. 163]. Что касается последнего, то в семейно-родственных отношениях хакасов имел место левират. При согласии, а иногда и принуждая, молодую вдову отдавали в замужество за младшего брата умершего мужа или за младшего родственника, деверя (халдых - букв. остаток) женили на невестке (нипче) и назывался данный обычай «халдыхха фгеы» [13, с. 98]. Положительной стороной заключения подобного брака было то, что семья сохранялась в рамках рода, дети оставались и воспитывались внутри сеока, имущество семьи сохранялось, и семья оставалась полноценной, не разваливалась. Некоторые авторы отмечают, что существование такого обычая показывает заботу хакасов о целостности и благосостоянии семьи, о том, чтобы дети имели и мать и отца, могли наблюдать взаимоотношения между супругами [30, с. 48]. При выполнении норм степных законов хакасами также имелись и перегибы, когда женщину против ее воли выдавали замуж родственники умершего мужа, и она искала поддержку у общины через обращение к родоначальнику. Так, Федосья Адиякова написала прошение о том, что ее свекровь и родственники мужа требуют, чтобы она вышла в замужество за младшего брата, отобрали у нее все имущество. Родоначальник постановил, чтобы родственники умершего прекратили все притеснения по отношению к Федосье, так как они (Федосья и свекровь) приняли крещение и степными законами более не должны руководствоваться [22].
Кроме того, вдовы имели особое расположение к себе общины и все их обращения с жалобами разрешались положительно, общество старалось их не обидеть. Так, например, в книге общественных приговоров Абаканской инородной управы существует жалоба от вдовы, у которой родственники мужа забрали нажитое вместе имущество, а родовой староста постановил вернуть забранное и строго отслеживал выполнение предписания [28]. Также в архиве имеется дело о разбирательстве с покосом между двумя инородцами - Варламом и вдовой Евдокией. Суть разби-
рательства заключалась в том, что покос, который после смерти мужа перешел в пользование жены, был выкошен Варламом Тугужековым. После проведенного анализа, управа постановила вернуть вдове половину выкошенного сена или отдать деньгами 27 рублей [7].
Одной из форм проявления соучастия в похоронах и помощи при утрате близкого человека является обычай «теезиг», суть которого заключалась в том, что родственники навещали вдового человека, таким образом разделяя с ним горечь потери [4, с. 55]. Согласно этому обычаю родственники привозили с собой специальные подарки, состоявшие из продуктов и одежды.
Социально-ущемленной женщина могла оказаться и при другом обстоятельстве: при рождении внебрачного ребенка. Вообще все проявления неполной семьи в традиционном хакасском обществе воспринимались как социальная аномалия. Рождение внебрачного ребенка для девушки считалось большим позором, это очень осуждалось в обществе. Рожденного в таких обстоятельствах ребенка называли сурас-пала [6, с. 122]. Как говорят люди старшего поколения, детей, рожденных вне брака «тын соклен-нер», сильно дразнили. Девушки, родившие ребенка вне брака, не были в почете, они уже не могли рассчитывать на то, чтобы выйти замуж. Девушка, родившая внебрачного ребенка, должна ходить с одной косой. Хакасская пословица гласит: «Палгастыг чирче чорбе, палаллыг хат алба, тло-лыг чирче чорбе, тулунныг хат алба - по грязному месту не ходи, бабу с ребенком в жены не бери, по болоту не ходи, женщину с косой не бери» [18, с. 3]. Степные законы в данной ситуации были на стороне обманутой девушки. Как пишет губернатор Енисейской губернии: «за любовь незаконную нет никакого наказания», узнавали имя отца ребенка и заставляли жениться, если он отказывался, то должен был дать семье девушки коня, овчинную шубу и 25 рублей, такую же лошадь отдают и мужу за бесчестие [16, с. 26]. Степной закон обязывал воспитывать ребенка до семилетнего возраста семьей матери, а затем до совершеннолетия - семьей отца [2, с. 161].
Традиционное общество хакасов в ходе этнической истории выработало механизмы защиты и помощи своим членам, находящихся в соци-
ально уязвимом положении. Анализ этнографических данных показал, что женщина в традиционном хакасском обществе была социально защищена в рамках общинно-родового устройства. Она постоянно находится под опекой мужского населения: в детстве - в родительской семье под опекой отца, затем ответственность за нее нес муж. В случае возникновения особых ситуаций, когда женщина находилась в социально-ущемленном состоянии, то род и община содействовали ее социальной реабилитации.
Литература
1. Бутанаев В. Я. Архаические обычаи и обряды Саянских тюрков / Авт. Бутанаев В. Я., Монгуш Ч. В. - Абакан: Издательство Хакасского Государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2005. 187с.
2. Бутанаев В. Я. К истории семьи и семейного права хакасов (XIX-нач. XX века) // Традиционные верования и быт народов Сибири XIX- нач. XX века. отв. ред И. Н. Гемуев, А. М. Сагалаев. - Новосибирск: Издательство «Наука» Сибирское отделение, 1987. 197 с.
3. Бутанаев В. Я. Свадебные обряды хакасов в конце 19 начале 20 в. // Традиционные обряды и искусство русского и коренных народов Сибири. - Новосибирск: Наука, 1987. 216с.
4. Бутанаев В. Я. Степные законы Хонгорая / Авт. Бутанаев В. Я. -Абакан: Издательство Хакасского Государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2004.260 с.
5. Бутанаев В. Я. Традиционная культура и быт хакасов: пособие для учителей: Абакан: Хакасское книжное издательство, 1996.157с.
6. Бутанаев В. Я. Хакасско-русский историко-этнографический словарь. Учебное пособие для преподавателей гуманит. вузов тюркоязычных республик России. - Абакан: УПП «Хакасия», 1999. 257с.
7. ГАКК,Ф.- 142. Оп. 1. Д.1. Л.32.
8. Живописная Россия. Отечество наше в его земельном, историческом, племенном, экономическом и бытовом значении. / Под общ. ред. П. П. Семенова. Том 12, ч.1. Восточные окраины России. - Санкт-Петербург: издание товарищества М.О. Вольф, 1895.160 с.
9. Костров Н. Кизильские татары // Из журнала Москвитянина.-1877.-№11. отдельный оттиск.- С.149.
10. Лаппо Д. Е. Преступления и наказания по степному праву Сибирских кочевых инородцев (Минусинские татары) // Известия Красноярского подотдела Восточно - Сибирского отдела Императорского Русского географического общества, т. III, вып.1., Красноярск, 1906. С.17 - 35.
11. Несар-Несарцев Н. Н. Материалы к изучению обычного права инородцев Минусинского уезда // Сибирский наблюдатель. Кн.3. 1905.-С.32-46.
12. Орфеев Н. Шаманство у инородцев Минусинского округа // Енисейские епархиальные ведомости.- 1886. -С.9.
13. Патачаков К. М. Семейно-родственные отношения у хакасов // Вопросы этнографии Хакасии - Абакан: ХАКНИИЯЛИ, 1981. С.81-101.
14. Попов П. Инородческие улусы по берегам реки Чулыма //Енисейские епархиальные ведомости.-1884.- №14. Красноярск. - С. 24.
15. Семейная обрядность народов Сибири: опыт сравнительного изучения. - Москва: издательство «Наука», 1980. 240 с.
16. Степанов А. П. Енисейская губерния, ч.1 , Санкт - Петербург, 1835. 230с.
17. Тутаркова Н. В. Хакасская женщина в традиционном обществе // Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы истории Саяно-Алтая и сопредельных территорий» 6-12 октября 2001г. // Под ред. Анжигановой Л. В., д.ф.н. - Абакан: Издательство Хакасского Государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2002. С.54-57.
18. Хакасские пословицы, поговорки и загадки (на хакасском и русском языках) Сост. и перевод У. Н. Кирбижековой. - Абакан: Хакасская областная типография, 1960. 89 с.
19. ЦГАРХ, Ф.И-2. Д. 1235. Л.22.
20. ЦГАРХ, Ф.И-2. Оп.1. Д. 1157. Л.27.
21. ЦГАРХ, Ф.И-2. Оп.1. Д.1209. Л.4.
22. ЦГАРХ, Ф.И-2. Оп.1. Д.812. Л.1-9.
23. ЦГАРХ, Ф.И-5 Оп.1. Д. 33 Л.80.
24. ЦГАРХ, Ф.И-5. Оп.1. Д. 32. Л.39.
25. ЦГАРХ,Ф.И.-5. Оп.1. Д. 33. Л.69.
26. ЦГАРХ,Ф.И-2,Оп.1. Д. 1235. Л.152.
27. ЦГАРХ,Ф.И-2. Д. 1374. Л.25.
28. ЦГАРХ,Ф.И-2. Оп.1. Д.1. Л.233-243.
29. ЦГАРХ,Ф.И-5. Оп.1. Д. 32. Л.268.
30. Шафиро И. Б., Ултургашев С. П., Музяев В. Ф., Анжиганов В. С. Долголетие. Долгожители Хакасии. - Абакан: Хакасское книжное издательство, 1960. 69с.
© А.И. Макина, 2014. © «PEM: Psychology. Educology. Medicine», 2014.
— • —
