CC BY
30
УДК 821.161.1.09
Андреева Валерия Геннадьевна
кандидат филологических наук. Костромской государственный университет имени Н.А. Некрасова lanfra87@mail.ru
Жанровое и идейное
СВОЕОБРАЗИЕ РОМАНОВ В.Г. АВСЕЕНКО
Valeriya G. Andreeva
candidate of philology.
Nekrasov Kostroma State University lanfra87@mail.ru
Genre and ideological
ORIGINALITY OF NOVELS OF V.G. AVSEENKO
Аннотация. В статье рассматриваются некоторые жанровые и идейные особенности романов В.Г. Авсеенко, оценивается их роль в складывании эпического романа - вершинного жанра всей русской литературы второй половины XIX века. Анализ образов и идей писателя позволяет сделать вывод о росте художественного мастерства Авсеенко и преодолении им «клейма» тенденциозного писателя.
Annotation. Some genre and ideological features of Vasily Avseenko’s novels are considered in the article; their role in evolving of the epic novel - the topmost genre of all Russian literature of the second half of the 19th century - is estimated. The analysis of images and ideas of the writer allows drawing a conclusion on growth of artistic skill of Vasily Avseenko and on overcoming by him of tendentious writer «stigma».
Ключевые слова: Авсеенко, эпический роман, антинигилистический роман, реализм, жанр, литературный контекст, заимствования, ассоциативные ряды.
Keywords: Vasily Avseenko, epic novel, antinihilist novel, realism, genre, literary context, borrowings, associative arrays.
В советском литературоведении ВТ. Авсеенко, как правило, называли реакционным писателем, глашатаем исключительно дворянских интересов, а его романы - охранительными, ретроградными произведениями, весь смысл которых сосредоточен на разоблачении нигилистов и обличении новых демократических идей. Приведем для примера цитату из рассуждений АН. Батюто о романе «Скрежет зубовный»: «Автор недвусмысленно подчеркивает его антинигилистическую тенденцию циничным указанием на то, что главный герой, преуспевающий адвокат-карьерист Безбедный, действующий в соответствии с принципом «глотай других», ведет свою идейную родословную от демократов-шестидесятников» [3, с. 298]. Романы Авсеенко можно назвать антинигилистическими, но под «нигилизмом» нужно понимать не общественнополитическое движение, не те настроения, которые царили в среде особым образом настроенной молодежи, а отсутствие смысла, невежество и хищничество. Руководствуясь этим определением нигилизма, и стоит понимать многих героев антинигилистических романов Авсеенко: Льва Дмитриевича Ильяшева в романе «Из благ земных», который готов и свою сестру сделать приманкой, и имение тетки забрать, потому что, по его словам, «ценность капитала зависит от количества потребностей, а какие потребности у тетки?»; адвоката Безбедного, дельца Карича в романе «Скрежет зубовный», которые на протяжении всего романа и поддерживают друг друга, и словно притягиваются друг к другу: сначала Безбедный спасает Карича от страшного приговора и разорения, выигрывая дело в суде, после ге-
рои совместно проворачивают выгодную аферу с акциями, даже хвастаться своей «добычей» -Липочкой - Безбедному особенно приятно перед Каричем; наконец, и Раиса Михайловна в «Млечном пути» своего рода нигилистка, пытавшаяся спастись от тьмы, используя нравственную силу Юхновского.
Определяя жанровую характеристику романов ВТ. Авсеенко, центральными из которых являются «Из благ земных» (1872), «Млечный путь» (1875-1876), «Скрежет зубовный» (1878) [1], нельзя не оговорить их широту, множество вопросов, поднимаемых автором и не укладывающихся в такую характеристику, как «антинигилистический роман». Здесь мы сталкиваемся с проблемой классификации и систематизации русского романа, связанной как с разнообразными положениями, лежащими в основе этих классификаций, так и с тем, что русский роман второй половины XIX века оказывается особенным явлением, трудно поддающимся однозначным определениям. По нашему мнению, есть все основания для соотнесения романов Авсеенко с эпическим романом, но романы Авсеенко (гак и многих других русских писателей второй половины XIX века) лишь приближаются собственно к «эпическому роману». Однако без этих произведений, подготавливающих эпический роман (речь идет, в первую очередь, об эпических романах Толстого), создающихся параллельно ему, организующих необходимую основу для его существования, наконец, подражающих ему, само возникновение эпического романа как вершинного проявления всей русской реалистиче-
221
ской литературы XIX века было бы невозможно, а существование его неестественно.
В литературоведении бытует представление, что роман «Млечный путь» был написан Авсеенко не только на основе подражания шедевру Толстого, но и по заказу М.Н. Каткова. Однако стоит учитывать, что Авсеенко и в критических статьях, и в художественном творчестве удавалось делать интересные открытия и наблюдения: все всякого сомнения, Авсеенко перерастал самого себя как критика реакционного направления и создателя тенденциозных «романов на заказ».
Авсеенко принадлежат различные истолкования романа «Анна Каренина» и мысли по поводу творчества Толстого: от прямых, почти примитивных, до не лишенных смысла и справедливости. С одной стороны, прав Э.Г. Бабаев, иронично передающий высказывания Авсеенко об «Анне Карениной» как великосветском романе: «Англофильство Авсеенко было подражанием либеральным идеям «Русского вестника», которые уже были изжиты самим редактором, но которые, по-видимому, еще тешили его, когда он встречал их в статьях своих обозревателей и литературных критиков. <...> В этом духе он и хотел понять и истолковать роман Толстого» [2, с. 149]. Э.Г. Бабаев точно отметил, что прямолинейная критика и однозначная оценка романа «Анна Каренина» Авсеенко сыграла для Толстого не позитивную роль: «Она навлекла на него (а отчасти и на «Анну Каренину») настоящие гонения со стороны радикальной печати и общественного мнения» [2, с. 149]. С другой стороны, и «Млечный путь» самого Авсеенко оказался намного шире того «великосветского романа» «на английской подкладке», о котором он говорил как о нравственном и художественном идеале, и критика Авсеенко не всегда состояла из прославления высшего света и его законов.
Анализируя произведения современников, Авсеенко вырабатывал и объяснял и собственную «тактику», сформированную во многом за счет ориентации на произведения Толстого, Гончарова, Тургенева, Писемского: в его романах оказываются удачно совмещенными проблемы современности с изображением внутренней жизни героев, их сомнений. Авсеенко, как и его коллеги, писатели первого ряда, пристальное внимание обращает на человека, личность, ее формирование и развитие. Он постарался показать, как в различных, по сути, нигилистических общественных объединениях, будь то «новая семья»; союз мужчины и женщины, не основанный на законном браке; благотворительное общество, созданное исключительно для развлечения самих благотворителей; акционерное общество, товарищество, основанные на лжи и обмане - человек выступает лишь как агент разнообразных закономерностей, условий и обстоятельств.
Немало внимания в романах Авсеенко уделено женской красоте. В зависимости от отношения к ней оцениваются читателем многие герои, да и само общественное состояние. В романе «Из благ земных» хорошенькая авантюристка Шело-патова использует свою внешность для обеспе-
чения положения в обществе и интересного времяпрепровождения, а княжна Озерецкая даже не пытается «воспользоваться» своей красотой, которая оказывается «несовременной», как объясняет автор, из-за особой деградации чувств окружающих ее мужчин. В «Млечном пути» мы видим два противоположных вида красоты: вызывающий, искушающий (Раиса
Михайловна) и скромный, сдержанный (Маня), наконец, в «Скрежете зубовном» женская красота, как мы уже отмечали, становится товаром: Липочка вынуждена приспосабливаться и примерять на себя разные роли.
Точно так же, как с красотой, обстоит дело и с любовью: нередко в русском романе любовь к определенному человеку становится для героя ступенью перехода к особому пониманию жизни. Рассуждая о смысле любви, В.С. Соловьев писал: «Смысл и достоинство любви как чувства состоит в том, что она заставляет нас действительно всем нашим существом признать за другим то безусловное центральное значение, которое, в силу эгоизма, мы ощущаем только в самих себе. Любовь велика не как одно из наших чувств, а как перенесение всего нашего жизненного интереса из себя в другое, как перестановка самого центра нашей личной жизни» [4, с. 511]. В романе «Скрежет зубовный» Авсеенко показывает нам интереснейший пример чуткой и самоотверженной любви Липочки. Можно сказать, что героиня переносит испытания из-за своей любви и ее характера. Любовь Липочки не может трансформироваться и переродиться в какое-либо другое состояние даже в обстановке «зубовного скрежета», расчета и приспособленчества. Если в «Млечном пути» по примеру жизненной дороги Константина Левина движется от личного счастья к миру Платон (Охотский, то в романе «Скрежет зубовный» Липочка проходит путь от обожания до разочарования. Читатель романа может недоумевать, каким образом роман Липы и Безбедного длится так долго. Между тем разгадку нужно искать не в стремлении Липы в петербургское общество, а в силе и страстности ее чувства к Безбедному, в ее уверенности в этом человеке и его положительных качествах.
Нельзя не учитывать ориентации Авсеенко на творчество Толстого, ведущих русских романистов второй половины XIX века, однако талант этого писателя вполне самобытен, а романы заслуживают системного и глубокого анализа. Авсеенко показал себя как тонкий психолог и знаток человеческих душ. Им созданы интересные характеры и типы, необыкновенно обогащающие художественный мир его произведений. Как и Толстой, Авсеенко обращается к теме семейной, создает ассоциативные параллели между столкновениями супругов. Автор отмечает пустоту и бессодержательность светской жизни, всю сущность которой составляют разговоры и пересуды, внешний блеск и соревнования в успешности и обеспеченности.
Литературный путь Авсеенко показывает его не столько как подражателя, сколько как растущего автора. И перетекание тем из романа в роман, и возможность совмещения вечных проблем с жи-
222
вотрепещущими вопросами позволяют говорить об аналитической работе писателя. Его романы не претендуют на бытийственность, автор не совершает перехода от «социального эпоса» к пафосу онтологическому, но разрабатывает важнейшие темы, неизменно присутствующие в эпическом романе. От романа к роману совершенствуется мастерство Авсеенко, обостряется его интуиция художника, он приближается к эпическим масштабам, уясняя смысл жизни и в сцеплении образов передавая ее содержание.
Романы Авсеенко не претендуют на эпические, поскольку автору не выстроить системы контра-
Литература:
1. Авсеенко ВТ. Из благ земных. Млечный путь. Скрежет зубовный // Русский Вестник. 1872-1878.
2. Бабаев Э.Г. Лев Толстой и русская журналистика его эпохи. М. : МГУ, 1978. 294 с.
3. Батюто А.И. Антинигилистический роман 60-70-х годов // История русской литературы : в 4 тт. Т. 3. С. 279-314.
4. Соловьев ВТ. Сочинения : в 2 тт. М. : Мысль, 1988. Т. 2. 822 с.
стов из-за отсутствия положительного полюса жизни, народных чаяний и надежд. У писателя другая цель, заключающаяся в полном и всестороннем анализе светской жизни, в указании на ее пустоту и никчемность. Однако повторим еще раз, что без этой линии романов о высшем свете трудно представить себе появление эпических романов. Глобальное противопоставление света и тьмы, реализованное Авсеенко, приводит читателя к выводу о где-то существующем резерве настоящих, искренних светлых чувств и возможном их торжестве.
Literature:
1. Avseenko V.G. Amongst earthly blessings. The Milky Way. Grinding of teeth // Russian Herald. 1872-1878.
2. Babyev E.G. Leo Tolstoy and Russian journalism of his era. M. : MSU, 1978. 294 p.
3. Batyuto A.I. Anti-nihilist novel of the 1860s-70s years // History of the Russian literature : in 4 vols. Vol. 3. P. 279-314.
4. Solov’ev V.S. Writings : in 2 vols. M. : Mysl', 1988. Vol. 2. 822 p.
223
