CC BY
68
Вестник Челябинского государственного университета.
2018. № 4 (414). Филологические науки. Вып. 112. С. 163—167.
УДК 398.222
ББК 82 (2Рос-4Кур)
ЖАНРОВАЯ СПЕЦИФИКА ЗАУРАЛЬСКИХ ЛЕГЕНД О ЯВЛЕННЫХ ИКОНАХ
В. П. Федорова
Курганский государственный университет, Курган, Россия
В статье впервые рассматриваются зауральские легенды о явленных иконах. Эмпирической базой исследования являются вербальные тексты о четырех иконах, официально признанных явленными и чудотворными: Чимеевской Божией Матери, два списка Порт-Артурской Божией Матери (Торжество Пресвятой Богородицы) и Николая Чудотворца.
Цель статьи — выявить типологические константные черты текстов, что выводит исследование на проблему жанровой идентификации обозначенных легенд.
На основании типологического метода анализа художественных явлений и методологии, разработанной Б. Н. Путиловым («Фольклор и народная культура»), выявлен круг константных черт в текстах, что позволило выделить в жанре легенд о чудотворных иконах поджанровый тип — легенды об иконах явленных.
Чудоявление иконы показательно как типологический мотив ряда легенд. Мотив божественного обретения иконы определяет другие мотивы: обретение иконы у воды безгрешными людьми, специфический хронотоп, чудотворение, трагедийные судьбы икон на земле, страдание их за христианство, культурологическая значимость, идея бессмертия иконы, репрезентированная утратой святыми и вторичным ее явлением.
Исследование входит в региональный аспект изучения устной поэзии, рожденной чудоявлением икон.
Ключевые слова: икона, легенда, мотив, жанр, явленная икона, чудотворная икона, чудотворение, пространство и время, народное православие, сакральный локус.
Опорой в изучении жанровых образований легенд можно признать классификацию, предложенную Б. Н. Путиловым. Им выделены в «безбрежном море» фольклорных материалов области, далее названы разделы. «На следующей (третьей по счету) ступени включается категория жанра». Далее указывается более узкий термин — тип, то есть поджанр [9].
Проблема классификации легенд об иконах поднята И. М. Снегирёвым, отметившим связь изображения и слова. Рассматривая главные общие понятия о русской христианской живописи, он обратил внимание на два типа своеобразных икон — «чудотворные» и «явленные». Чудотворные, по его наблюдениям, отмечены чудесами. «Что же касается до явленных икон, то под этим названием известны чудесно обретенные, по особенному усмотрению промысла Божия, который нередко сам являл верующим иконы, неизвестной рукой написанные» [11. С. 33-34]. Важны замечания Ф. И. Буслаева о связи изображения и слова [2], а также об отражении в этой области творчества национального русского характера, истории, социальных
и бытовых обстоятельств [2]. Однако легенды о явленных иконах не привлекли пристального внимания ученого. В настоящее время актуализирована проблема регионального изучения комплекса материалов, связанных с явлением икон [3]. Заметим, что понятие «чудотворная икона» шире понятия «явленная», так как явленная икона тоже отмечена чудотворением.
Материалом нашего исследования являются легенды об обретенных иконах, бытующие в Зауралье. Они соединяют региональную историю святынь с общерусской традицией. Сложенные в разное время, легенды имеют общие черты. Мы рассматриваем тексты о четырех иконах, официально признанных явленными: два (из четырех дореволюционных) списка с икон Порт-Артурской Божией Матери (Торжество Пресвятой Богородицы, Далматовский монастырь, районный центр Мишкино); чимеевская темноликая Казанская Божия Матерь (Чимеево, Белозерский район) и Николай Чудотворец (с. Утятское Притобольного района).
Что типизирует устные тексты о явленных иконах? Что позволяет характеризовать их
как поджанровый тип? На ряд жанровых признаков легенд о явленных святынях указала Л. И. Журова [3]. Эмпирической базой ее исследования были локальные тексты о Колочской иконе. Зауральские материалы позволяют обозначить более широкий круг жанровых признаков этого типа (поджанра) легенд. Во-первых, мотив явления благодаря Провидению. Мотив является структурообразующим. Им задаются образная система, сюжет и его композиция. Во-вторых, хронотоп: обретают икону ясным, как правило, весенним утром. На фоне лучей солнца икона, сияя золотом, согревает боготворный мир [7]. Характерно не только время, но и пространство — водоем, чистая открытая вода или подземный целебный ключ, который пробивается сквозь толщу земли. Мотив обретения святыни у воды связан с представлениями об источниках как священных и целебных [6]. Отсутствие водоема в момент обретения иконы восполняется в процессе жизни иконы в данном пространстве. Так, на месте явления иконы «Усекновение главы Иоанна Предтечи» (деревня Кресты) родничок позже раскопали приходившие поклониться иконе и святому месту люди. Обретение Порт-Артурской Богородицы диковинно связано с водой: о необходимости создать ее образ поведал старый матрос, защитник Севастополя [6]. Ему было видение, по которому образ Богородицы для Порт-Артура накануне русско-японской войны и был изготовлен. На полях иконы эмалированной вязью шла надпись: «В благословение и знамение торжества христолюбивому воинству Дальней России со святых обителей Киевских и 10 000 богомольцев и друзей». Дело в том, что для сотворения иконы нужны были деньги, как бы сказали сейчас, на расходные материалы. Сбор ограничивался одним рублем с дарителя.
Защитник Севастополя, знавший цену каждой пяди русской земли, усердно молился за отечественный флот, находившийся в Порт-Артуре. Матрос чувствовал неминуемые беды русских моряков на Востоке. Искренние молитвы за моряков отозвались сакральным видением. Однажды во сне он увидел Богородицу: стоя спиной к заливу моря, она держала в руках белый продолговатый плат с сиреневой каймой. На плате был изображен лик Спасителя. Отчетливо видел защитник славы русской земли синий хитон Богородицы и верхнее коричневое одеяние. Но самым удивительным было то, что Богородица стояла на двух обнаженных, отточенных и обою -
доострых сломанных самурайских мечах. С правой стороны сверху от лика Богоматери находился Архистратиг Михаил, с левой — Архангел Гавриил. Над головой ее ангелы держали царскую корону, увенчанную перекрещивающимися радугами с крестом наверху. Еще выше кучились облака, на которых восседал Господь Саваоф. Облака поддерживались небесной силой. Все это вершилось надписью по сиянию: «Да будет едино стадо и един пастырь» [6. С. 1]. Явление святыни матросу воплотил в икону художник. «Это — первая явленная в XX веке икона и единственная, где Матерь Божия изображена как воительница, попирающая оружие; с платом, как Святая Вероника, всегда готовая прийти к нам на помощь; со взрослым сыном, акцентирующая наше внимание на образе Спаса Нерукотворного», — пишет Н. Б. Павлов [6. С. 8].
Жанровым признаком легенд о явленных иконах является и мотив обретения их чистыми, непорочными людьми: детьми, стариками, трудолюбивыми кормильцами-крестьянами: «Весенним днем кто-то из ребятишек, игравших на берегу Ниапа, внезапно увидел чудо: по речным волнам навстречу течению плыла большая икона. Ни одна струйка воды не колыхнула ее. Икона как будто шла к людям. И пришла. Остановившись у берега, она стала медленно вращаться, словно оценивая место, где ей придется жить» [7. С. 5].
Мотив явления иконы безгрешным людям характерен и для легенды о лике Николая Чудотворца (Утятское): «Ее увидала женщина. Какое фамилие? Давно было, никто не помнит. Ну, вот она пошла рыбу на Тоболе мыть. Почистила много, знать. Моет себе. Глядь — чудо: по реке шла икона. Прямо в полный рост. Даже вода не всплеснула. Стоит икона, не шелохнется. Женщина бросилась в воду: спасать надо. Икона отплыла. Женщина опять на нее — та опять отошла и подошла сама к берегу. Женщина побежала в деревню. Закричала: "Там икона по воде пришла". Собрались люди во главе с батюшкой. Икона далась им. Принесли обществом в храм. Потом прихожане собрали деньги, украсили иконостас» [1. С. 43].
Икона Порт-Артурской Богородицы (Далматовский список), по легенде, открылась в озерном краю Курганской области — в Частоозерье. Явилась она местным земледельцам, перебиравшим старый дом, на месте которого собирались ставить новый: «На чердаке нашли икону, бережно уложенную кем-то в ящик.
Подумав, куда бы определить так чудодейственно обретенную святыню, частоозерцы решили отнести ее в Далматов монастырь, до которого в конце 90-х годов XX века добраться было нелегко» [6. С. 22-23]. Собравший материал о Порт-Артурском списке Н. Б. Павлов предполагает, что Частоозерский вариант попал в Зауралье в силу трагической ситуации. Икону в осажденный Порт-Артур послала с полковым священником о. А. Агаевым сестра погибшего там капитана второго ранга А. В. Лебедева. Но о. Алексей (Агаев) погиб где-то на пути следования по железной дороге, которая связывала страны и тянулась через Зауралье. В пути икона затерялась. Может быть, это и есть один из ее четырех дореволюционных списков.
Мишкинский список — загадка. Как он оказался здесь — никто не знает. Легенды тоже не проясняют вопрос. По изысканиям Н. Б. Павлова, список мог подарить местный богач из крестьян П. А. Горнов. К открытию храма Пресвятой Богородицы в 1908 г. он привез из Киева предметы для служб. Не исключено, что икону он купил там же и доставил в Мишкино.
Сопоставление вербальных текстов о явленных иконах позволяет выделить еще один из константных признаков — драматическую судьбу святынь. Идея страдания за христианский мир реализуется через яркие элементы, входящие в сюжеты легенд. Жизнь среди людей драматизирует судьбы икон, а самих людей проверяет на прочность. В ряде текстов икона исчезает навсегда, покидая греховный мир: так, например, пропала икона из Крестовского храма. На годы вынуждена была покинуть свой дом Порт-Артурская Божия Матерь. «Стали иконы зорить, церкву закрывать. Когда было? Ну, до войны. Люди стали уносить и прятать иконы. Потом, уже года три-четыре после войны, церкву открыли. Нежилое все было. Отмыли, высушили, иконы принесли» (зап. В. П. Федоровой и Е. В. Рычковой в 2018 г. от З. Г. Бухаровой, 1946 г. р.). Через огонь прошла Чимеевская Божия Матерь. Ее дом-храм в 1944 г. власть определила под зерно; только начавшееся разрушение пола остановило использование святой обители под зернохранилище. Испытание выпало на долю Мишкинской иконы: она вынуждена была покинуть свое место. Жители Утятского переживают, что их икону «как бы согнали со своего места»: перенесли в один из храмов областного центра.
Легенды соотнесены с духовными стихами, де -кларацией выбора человеком пути к святыне, от-
ношения к ней. Самому человеку предоставляется возможность выбора пути добра или пути зла: почитания явленных икон или разрушения их. Создатели и носители легенд четко определяют свою позицию, ставя на высокую шкалу ценности спасение национальных святынь.
Легенды о явленных иконах типологизиру-ет с легендами о чудотворных святынях мотив оказания небесными силами помощи людям. Помощь, подобно жизни, многообразна: в болезнях, дальней дороге, бездетности. «Слышала от людей, — рассказала Г А. Кривоногова, — что одна семейная пара девять лет приезжала просить Матушку Порт-Артурскую о ребенке. Помогла, родили. Родили» (зап. В. П. Федоровой и Е. В. Рычковой от Г. А. Кривоноговой, 1942 г. р.).
Распространена легенда о помощи иконок-святынь: «Приложи хоть к голове, хоть к руке, хоть к зубам, — всё помогает» (зап. В. П. Фёдоровой и Е. В. Рычковой от Г. А. Кривоноговой, 1942 г. р.).
Идея защиты морских границ и моряков, заложенная в легендах о явленных иконах, явилась основой текста о спасении тела погибшего матроса: «Тоже от людей слышала. Где-то было кораблекрушение. Много погибло. Убивались отцы-матери. Даже тела не было, могилки нет. Одна мать всё ходила, ходила — молилась у Порт-Артурской. Она же и моряков спасает. Долго молилась. Сообщили — нашлось тело. Хоть похоронить — и то слава Божией Матери» (зап. В. П. Фёдоровой в 2018 г. от Н. Ф. Бегуновой).
В легендах разработан мотив помощи Чимеевской Божией Матери и ключа, бьющего из-под горы, на которой стоит ее храм.
Жанровым признаком рассматриваемых текстов является мотив сакрализации места явления иконы. Оно отмечается строительством часовен, храмов. Устойчив мотив культурологического значения явления святынь: место обретения становится центром общественной, производственной, творческой, хозяйственной жизни региона. Так, явление иконы «Усекновение главы Иоанна Предтечи» способствовало становлению третьей в России по товарообороту Крестовской ярмарки, давшей импульс творческой активности значительного региона [10].
В качестве жанрового признака исследуемых легенд можно назвать организующую функцию явленных икон. Они сплачивают людей в самых драматических ситуациях. Показателен в этом плане крестный ход — моление о дожде, помощи в преодолении повальных болезней.
Из поколения в поколение транслируется сюжет о крестном ходе в Чимееве во время засухи в 1921 г.: «Каждый день — голубой небосвод, ни облачка, и палящее всесожигающее солнце. Травы поникли. Стали чахнуть колосья, сворачиваться листья» [7. С. 29]. Решили идти крестным ходом с благословения батюшки: «Дюжие мужики взяли с двух сторон икону Царицы Небесной, понесли к выходу. Следом за ними пошли псаломщики, певчие, затеснился народ. Запели: «Пресвятая Богородица, спаси нас». Вынесли образ матушки на улицу <...>. Пошли в поле <...>. В полях отслужили молебен. Помолившись, пошли обратно. Едва зашли в церковную ограду, как подул резкий ветерок, набежали тучи <...>. Икону занесли в храм. Полыхнуло. И сразу обру-
шился ливень, щедро поя исстрадавшуюся землицу оживляющей влагой» [7. С. 30].
Отличительной жанровой чертой явленных икон является мотив вторичного обретения святынь — своеобразного залога их бессмертия. Выбор иконами крестьян как своих спасителей возвышает земледельцев края как искренне верующих христиан. Легенды о явленных иконах обращены к духовному миру человека. Они пронизаны верой в человека, в его разум и способность сделать достойный выбор в мире, сотканном из добра и зла. Чудом небесного сошествия святыни задана константность жанровых черт легенд, представляющих собой своеобразный под-жанровый тип жанра произведений о чудотворных иконах.
Список литературы
1. Архив КГУ. Коллекция «Нагорское-88».
2. Буслаев, Ф. И. О литературе. Исследования. Статьи / Ф. И. Буслаев. — М., 1990. — 512 с.
3. Журова, Л. И. Сказание о Колочской иконе / Л. И. Журова. — Новосибирск, 2000. — 260 с.
4. Мизь, Н. Порт-Артурская икона Божией Матери / Н. Мизь // Журн. Москов. Патриархии. — 1998. — № 10. — С. 6.
5. Окунев, Н. О. Иконы / Н. О. Окунев // Христианство: Энциклопедический словарь : в 3 т.— М., 1993. — Т. I. — 863 с.
6. Павлов, Н. Б. Порт-Артурская икона «Торжество Пресвятой Богородицы» на Зауральской земле / Н. Б. Павлов // Звонница. Альманах. — 2008. — № 2. — 111 с.
7. Панфилов, С. Чимеевская святыня / С. Панфилов. — Новосибирск, 2008. — 143 с.
8. Пропп, В. Я. Фольклор и действительность / В. Я. Пропп. — М., 1976. — 324 с.
9. Путилов, Б. Н. Фольклор и народная культура / Б. Н. Путилов. — СПб., 1994. — 236 с.
10. Серафимов, А. Ивановская ярмарка в Шадринском уезде / А. Серафимов // Перм. губерн. вед. — 1861. — № 26. — С. 336-339, 348-349.
11. Снегирёв, И. Чудотворные, явленные, небошественные... / И. Снегирёв // Православная икона. Канон и стиль: к Богословскому рассмотрению образа. — М., 1998. — 496 с.
12. Христианство: Энциклопедический словарь : в 3 т. — М., 1995. — Т. I. — 863 с.
13. Христианство: Энциклопедический словарь : в 3 т.— М., 1995. — Т. II. — 870 с.
14. Чистов, К. В. Русская народная утопия / К. В. Чистов. — СПб., 2003. — 538 с.
15. Чистов, К. В. Фольклор. Текст. Традиция / К. В. Чистов. — М., 2005. — 272 с.
16. Шапарева, Н. С. Краткая энциклопедия славянской мифологии / Н. С. Шапарева. — М., 2001. — 624 с.
17. Шеваренкова, Ю. М. Исследования в области русской фольклорной легенды / Ю. М. Шеваренко-ва. — Н. Новгород, 2004. — 214 с.
Сведения об авторе
Федорова Валентина Павловна — доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы и фольклора филологического факультета, Курганский государственный университет. Курган, Россия.
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2018. No. 4 (414). Philology Sciences. Iss. 112. Pp. 163—167.
GENRE SPECIFICS OF THE TRANS-URAL LEGENDS ABOUT THE SHOWN ICONS
V. P. Fedorova
Kurgan State University, Kurgan, Russia
For the first time the trans-Ural legends of the shown icons are considered in the article. Empirical base of the research are verbal texts about four icons, officially recognized as shown and wonder-working: Chime-evsky Mother of God, two lists of the Port-Artursky Mother of God (Blessed Virgin Mary's Celebration) and St. Nicholas the Wonderworker. The purpose of the article is to reveal typological constant lines of texts. It brings the research to a problem of genre identification of the named legends. On the basis of a typological method of the analysis of the art phenomena and the methodology developed by B. N. Putilov ("Folklore and national culture"), the circle of constant lines is revealed in texts that has allowed to allocate in a genre of legends of wonder-working icons the subgenre type — legends of the shown icons. The wonderful appearance of an icon is indicative as typological motive in a number of legends. The motive of divine finding of an icon defines other motives: finding an icon at water by innocent people, a specific chronotope, wonderful creation, the tragical fate of icons on the earth, their suffering for Christianity, the culturological importance; the idea of immortality of an icon and its secondary appearance. The research is a part of regional aspect of the study of the oral poetry.
Keywords: icon, legend, motive, genre, the shown icon, wonder-working icon, wonderful creation, space and time, national Orthodoxy, sacral locus.
References
1. Arhiv KGU. Kollekcija «Nagorskoe-88» [Archive KSU. Collection «Nagorskoje-88»]. (In Russ.).
2. Buslaev F.I. O literature. Issledovanija. Stat'i [About literature. Researches. Articles]. Moscow, 1990. 512 p. (In Russ.).
3. Zhurova L.I. Skazanie o Kolochskoj ikone [Legend on the Kolochsky icon]. Novosibirsk, 2006. 260 p. (In Russ.).
4. Miz' N. Port-Arturskaja ikona Bozhiej Materi [Port-Artursky icon of the Mother of God]. Zhurnal Mos-kovskoj Patriarhii [Magazine of the Moscow Patriarchy], 1998, no. 10, p. 6. (In Russ.).
5. Okunev N.O. Ikony [Icons]. Hristianstvo: Jenciklopedicheskij slovar': v 3 t. T. I [Encyclopedic dictionary in 3 volumes. Vol. 1]. Moscow, 1993. 863 p. (In Russ.).
6. Pavlov N.B. Port-Arturskaja ikona «Torzhestvo Presvjatoj Bogorodicy» na Zaural'skoj zemle [Port-Artursky icon "Blessed Virgin Mary's Celebration" on the Trans-Ural earth]. Zvonnica. Al'manah [Belfry. Almanac], 2008, no. 2, p. 111. (In Russ.).
7. Panfilov S. Chimeevskaja svjatynja [Chimeevsky shrine]. Novosibirsk, 2008. 143 p. (In Russ.).
8. Propp V.Ja. Fol'klor i dejstvitel'nost' [Folklore and reality]. Moscow, 1976. 324 p. (In Russ.).
9. Putilov B.N. Fol'klor i narodnaja kul'tura [Folklore and national culture]. St. Petersburg, 1994. 236 p. (In Russ.).
10. Serafimov A. Ivanovskaja jarmarka v Shadrinskom uezde [The Ivanovo fair in the Shadrinsk County]. Permskie gubernskie vedomosti [Perm provincial sheets], 1861, no. 26, pp. 336-339, 348-349. (In Russ.).
11. Snegirjov I. Chudotvornye, javlennye, neboshestvennye... [Wonder-working, shown, not divine]. Pra-voslavnaja ikona. Kanon i stil': KBogoslovskomu rassmotreniju obraza [Orthodox icon. Canon and style: To Theological consideration of an image]. Moscow, 1998. 496 p. (In Russ.).
12. Hristianstvo: Jenciklopedicheskij slovar' : v 3 t. T. I [Christianity: Encyclopedic dictionary in 3 vol. Vol. 1]. Moscow, 1995. 863 p. (In Russ.).
13. Hristianstvo: Jenciklopedicheskij slovar' : v 3 t. T. II [Christianity: Encyclopedic dictionary in 3 vol. Vol. 2]. Moscow, 1995. 870 p. (In Russ.).
14. Chistov K.V. Russkajanarodnaja utopija [Russian national utopia]. St. Petersburg, 2003. 538 p. (In Russ.).
15. Chistov K.V. Fol'klor. Tekst. Tradicija [Folklore. Text. Tradition]. Moscow, 2005. 272 p. (In Russ.).
16. Shapareva N.S. Kratkajajenciklopedija slavjanskoj mifologii [Short encyclopedia of Slavic mythology]. Moscow, 2001. 624 p. (In Russ.).
17. Shevarenkova Ju.M. Issledovanija v oblasti russkoj fol'klornoj legendy [Researches in the field of the Russian folklore legend]. Nizhny Novgorod, 2004. 214 p. (In Russ.).
