CC BY
23ИСТОРИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
УДК 821.161.1.09
И. В. Александрова
ЖАНР КОМЕДИИ В ЭСТЕТИЧЕСКОМ ОСМЫСЛЕНИИ И ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРАКТИКЕ П. А. КАТЕНИНА
СТАТЬЯ 1
В статье углубляются существующие представления о жанровом мышлении П. А. Катенина-драматурга, анализируются взгляды писателя на жанр комедии и ее разновидности, определяется значение его литературно-эстетических воззрений для формирования русской эстетической мысли начала XIX века.
Ключевые слова: жанр, жанровая разновидность, комедия характеров, комедия нравов, комедия интриги, комедийный характер, сатирический образ.
У статтi поглиблюються iснуючiуявлення про жанрове мислент П. О. Катетна-драматурга, аналiзуються погляди письменника на жанр комедп та ii ргзновиди, визначаеться значення його лiтературно-естетичних по-глядiв для формування росшсько'1' естетично'1' думки початку XIXстолття.
Ключовi слова: жанр, жанровий р1зновид, комедiя характерiв, комедiя моралi, комедiя iнтриги, комедшний характер, сатиричний образ.
The article deepens the existing notions of genre thinking of P.A. Katenin as a playwright, analyzes the views of the writer on the genre of comedy and its varieties. The value of his literary and aesthetic views in forming Russian aesthetic thought of the beginning of XIXth century is determined.
Keywords: genre, genre variety, comedy of characters, comedy of manners, comedy of intrigue, comedy character, satirical image.
Творчество одного из ярких представителей русской культуры, поэта, критика, драматурга, переводчика Павла Александровича
© И. В. Александрова, 2014
Катенина (1792-1853) нечасто оказывалось в орбите внимания ученых, анализирующих те или иные стороны литературного процесса 1810-1830-х годов. В общих исследованиях по истории русской литературы первой трети XIX столетия имя писателя и его произведения по большей части лишь упоминаются. До сих пор нет ни одной работы монографического характера, посвященной вкладу П. А. Катенина в развитие русской литературы первых десятилетий XIX века, а количество статей, рассматривающих его художественные произведения, очень невелико. Изучению его творческого наследия посвящены давние работы Е. В. Петухова, Г. В. Ермаковой-Битнер и В. Н-. Орлова [3; 12; 13], статьи А. А. Илюшина [4; 5]. К творчеству Катенина чаще всего обращаются при воссоздании хода полемики 1810-х годов вокруг жанра баллады (самый обстоятельный труд в этом ключе - обширное исследование Ю. Н. Тынянова «Архаисты и Пушкин» [18]). Кроме того, предпринимаются попытки охарактеризовать эстетические и теоретико-литературные взгляды Катенина [20], его взаимоотношения с А. С. Пушкиным и А. С. Грибоедовым [10; 11; 18; 19]. Однако в этих статьях анализируются содержание и художественная специфика лишь некоторых произведений литератора, преимущественно стихотворений, баллад и поэм.
Драматургия Катенина попадает в фокус зрения исследователей значительно реже, воспринимается ими как маргинальный литературный род в творчестве писателя. Недостаточное внимание в литературоведческих работах уделяется воззрениям писателя на драму и театр. Между тем, обращение к этой сфере деятельности Катенина могло бы обогатить картину развития русской эстетической мысли первых десятилетий XIX века, углубить представления о путях развития драматургических жанров в русской литературе этой эпохи.
Необходимостью восполнить многочисленные лакуны в изучении творчества П. А. Катенина определяется актуальность данной статьи, а малой изученностью поставленной в ней проблемы - ее новизна.
Цель работы - на основе анализа взглядов писателя на жанр комедии углубить существующие представления о жанровом мышлении Катенина-драматурга и определить значение его литературно-эстетических воззрений для формирования русской эстетической мысли начала XIX столетия.
\
П. А. Катенин вошел в литературу в первые десятилетия XIX века - в эпоху, когда одной из существенных особенностей культурной жизни России становится всеобщее увлечение театром, его вторжение в повседневный быт. «Театральная одержимость» [2, с. 323] этого времени проявилась не только в тотальной увлеченности сценой, но и в бурных дискуссиях по поводу новых постановок, в спорах о назначении драматического искусства, в попытках создания драматических произведений не только литераторами, но и дилетантами.
Таких горячим поклонником театра, его знатоком и ценителем, автором пьес и взыскательным театральным критиком являлся П. -А. Катенин. Он был убежден, что «театр - один из изящнейших вымыслов ума человеческого» [9, с. 56], и служил ему преданно и страстно.
Комедия не являлась жанровой доминантой драматургии Катенина. Эту роль в его «театре» играла трагедия, безусловно связанная для писателя с классицистической традицией, закрепившей за трагедией место иерархически высшего жанра. Однако обращение Катенина, ставившего во главу угла жизненную достоверность искусства, к комедии нельзя считать случайным: комедия, служащая разоблачению человеческих пороков и слабостей, ближе других жанров подошла к правдивому отображению реальности, к бытовой достоверности, узнаваемости воплощаемых ситуаций и характеров. Относящаяся к «низким» жанрам, комедия испытывала на себе непосредственное влияние действительности, была менее условна, чем произведения «высоких» жанров, менее сковывала художника правилами и допускала обращение авторов к живой речи народа.
Поскольку, говоря словами А. С. Пушкина, «драматического писателя должно судить по законам, им самим над собой признанным» [15, с. 138], анализ комедийного наследия Катенина целесообразно предварить характеристикой его восприятия комедии как литературного и театрального явления.
Дебют Катенина-эстетика состоялся в 1820 году и был связан именно с обсуждением проблем развития русского театрального искусства и, в частности, комедии. Катенин вступает в дискуссию о русском и французском театре, развернувшуюся на страницах «Сына
Отечества» после письма некоего В. Кл-нова, якобы лишившегося руки на бородинском поле (о полемике с «безруким инвалидом» существует обширная литература; см., напр.: [1, с. 336-346; 20, с. 19-21] и др.). Восторженным отзывам неизвестного автора о французских пьесах и актерах и его недовольству русским репертуаром Катенин противопоставил свою позицию защитника отечественного театра как «отличной отрасли словесности», связанной с «нравственным состоянием народа» [8, с. 230]. Беря под защиту русскую комедию, он утверждал, что по одной виденной «В. Кл-новым» пьесе нельзя судить обо всех имеющихся образцах этого жанра [7, с. 85].
О восприятии Катениным комедии позволяет судить его эписто-лярий.
Если трагедия для Катенина «была прежде всего сферой воплощения идеала» [20, с. 29], то комедия - картиной существующей действительности. Он замечал в письме к А. М. Колосовой от 28 августа 1822 года: «...комедия Вам из всего лучше понравилась: так и быть должно. Образцы у актеров перед глазами, а в трагедии надобно всё находить в голове» [9, с. 226].
Как известно, в суждениях о трагедии Катенин выступал поборником жизненной правды, «натуры», психологической достоверности характеров и поступков персонажей. Но эта же правда характеров, их художественная убедительность привлекает писателя и в комедии. Именно эти качества дороги ему в пьесах Мольера. Письма Катенина сохранили его высокую оценку творчества французского классика. «Тартюф» - «не только лучшая его комедия, но единственная», «от нее до любой из других большой скачок», - писал он Н. И. Бахтину 30 марта 1824 г. и выражал надежду, что эта гениальная пьеса когда-нибудь будет играна по-русски [9, с. 241-242].
Произведения французского комедиографа для Катенина являлись эталонными в плане построения драматической интриги и характера. С этих позиций он строго судит комедию высоко ценимого им К. Де-лавиня «Урок старикам» (письмо к Н. И. Бахтину от 14 ноября 1824 г.), тем более что последний выбрал для воплощения мольеровскую модель «комедии-урока». Заметив «в плане некоторое колыхание», Катенин упрекает драматурга в неестественности и легковесности развязки: «Так ли бы кончил Мольер? не заставил ли бы он старика
мужа дорого заплатить за неосторожную женитьбу на двадцатилетней вертушке? не принудил ли бы он его после смешного и неудачного поединка остаться в столице <...> и наружной весёлостью прикрывать сердечное горе?» [9, с. 247] (выделено мной. - И. А.). Последняя фраза выдает в Катенине сторонника усложненных комедийных характеров, в которых допустима корреляция комического и трагического начал. «Тартюфа» он справедливо аттестует «полутрагическим» [9, с. 165]. Поэтому вряд ли можно безусловно согласиться с мнением Л. Г. Фризмана о том, что писатель «склонен был видеть в каждом герое одно, ведущее качество» [20, с. 31]. Этот вывод, и то лишь отчасти, справедлив для трагедийных героев, в комедиях же симпатии Катенина в значительной мере отданы многообразным проявлениям характера, подлинному драматизму жизни, хотя и отраженному в условных формах.
В качестве одного из серьезных недостатков драматического произведения Катенин неоднократно отмечал отсутствие индивидуальных черт в персонажах (например, в «Разбойниках» Ф. Шиллера «все лица без физиономии» (письмо Н. И Бахтину от 11 февраля 1828 г.) [9, с. 277]). Он очень дорожил этими проявлениями индивидуальности в характере того или иного действующего лица. Поэтому для него столь важна предпринятая им «перемена <...> в свойствах и характерах лиц» при переделке комедии Ж.-Б.-Л. Грессе <^е МйсЬаП;». В «Сплетнях» - катенинской версии грессетовской пьесы, - по оценке самого драматурга (письмо к Н. И. Бахтину от 30 июля 1821 года), герои стали более естественными, индивидуализированными по сравнению с персонажами претекста, а их поступки - психологически мотивированными: «Варягин имеет резкую физиономию, Жеронт вял и даже сбит; Крашнева вовсе не похожа на дуру Флоризу <.> Настенька выиграла больше всех: в ней виден и ум, и чувство, и самолюбие, и некоторое кокетство, без которого вряд ли живут хорошенькие девушки, Хлоя же просто кукла.» [9, с. 223], т. е. лишь реализует фабульную функцию, но не является полнокровным характером.
Особого внимания заслуживают катенинские суждения о комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума». В письме к Н. И. Бахтину от 26 января 1825 года писатель признает, что «ума в ней точно палата», «слог
часто прелестный», однако тут же замечает, что «план, по-моему, недостаточен; и характер главный сбивчив и сбит» [9, с. 250]. Эти же характеристики Катенин настойчиво повторяет и три недели спустя в письме к тому же адресату, подробно пересказывая содержание и заключая: «побочные лица, являющиеся на один миг, мастерски отрисованы: жаль только, что эта фантасмагория не театральна: хорошие актеры этих ролей не возьмут, а дурные их испортят» [9, с. 252-253].
Катенину, воспитанному на классических образцах жанра, знатоку классицистической комедийной традиции, оказалось не под силу увидеть, что те свойства комедии, которые он счёл художественными просчетами автора «Горя от ума», на самом деле были итогом воплощения новаторского замысла Грибоедова. Отмеченные погрешности в «плане», т. е. недостатки композиции, произвольное, немотивированное соединение сцен было результатом конструирования произведения в формах, разрабатываемых иной эстетической системой. В основе этой конструкции - фрагментарность как «типологическая особенность понимания, изображения и истолкования мира у романтиков» [14, с. 85]. Отдельные сцены (встреча Чацкого и Фамусова, Чацкого и Горичей, диалог Чацкого и Репетилова и т. д.) предстают такими фрагментами, отрезками, каждый из которых имеет свою логику, свой «сюжет», но пьеса обретает целостность лишь в совокупности всех этих отрывков, в цикличности. «Горе от ума» обнаруживает глубокий смысловой потенциал этого приема, обеспечивающего особую панорамность изображаемым событиям. Новаторство Грибоедова состояло и в переосмыслении природы комедийного образа. Создание принципиально нового по сравнению с предшествующей комедиографией положительного героя потребовало пересмотра арсенала существовавших к тому времени художественных средств. Комедийная традиция не предполагала изображения действующих лиц в развитии (иллюзию движения жизни могли создавали лишь вводимые в текст предыстории героев). Чацкий же в финале не тождествен Чацкому начальных эпизодов, поэтому для Катенина «сбивчив и сбит». Таким образом, истинный масштаб новаторства автора «Горя от ума» оказался непонятым Катениным.
Что же касается упреков в адрес Грибоедова в «стихотворных вольностях» («так писать легче, но лучше ли, чем хорошими алек-
\
сандринскими стихами?» [9, с. 250]), то вскоре Катенин и сам опробует вольный ямб, обратившись в 1827 году к созданию комедии «Вражда и любовь», и тем самым признает продуктивность художественных поисков Грибоедова.
В концентрированном виде отношение писателя к комедийному жанру выражено в его главном эстетическом труде «Размышления и разборы», опубликованном в 1830 году в пушкинской «Литературной газете», но создававшемся на протяжении предшествующего десятилетия. Предметом катенинских «разборов» становится история литератур разных времен и стран. При этом писатель не выпускает из виду вопросы развития жанра комедии на протяжении длительного периода, его бытования в последовательной смене культурно-исторических эпох. Фактически он очерчивает историю функционирования комедии от античности до современной ему поры. Главнейшим же эстетическим смыслом рассмотрения жизни жанра в исторической ретроспективе была забота о его настоящем: прошлое комедии Катенину интересно прежде всего теми уроками, которые оно способно преподать современности, тем художественным опытом, который лёг в основу сохраняемой до катенинских времен жанровой традиции. Поэтому все размышления о минувшем получают проекции в настоящее.
Подчеркивая неоднородность комедийного искусства древних греков, Катенин выделяет комедию древнюю (произведения Аристофана) и новую (представление о ней дают латинские подражания Плавта и Теренция). В творениях Аристофана писатель обнаруживает «пропасть ума, остроты, соли, политической и литературной сатиры; недоставало только натуры» [9, с. 67-68]. Вместе с тем он укоряет Аристофана за подчеркнутую соотнесенность его комедий с конкретными современными автору событиями, за преходящий смысл его творений, отсутствие в них общечеловеческого звучания; поэтому они «в последствии времени содержанием обветшалые», а их «остатки» важны «для историка, законоведника, археолога», но не для нынешнего ценителя прекрасного. «Внутреннее ее (комедии - И. А.) достоинство, ее душа, состояло именно в том, что в ней было местного, единовременного, на случай сделанного и сказанного»; поэтому изображаемое в пьесе катенинскому современнику «только что понятно,
но даже ничуть не забавно», а «наружный вид ее», форма, воспринимается как нечто грубое, безобразное, непристойное, «как во всякой карикатуре» [9, с. 68]. «.. .Комедии Аристофана - не сатиры ли в драматической форме?» [9, с. 70] - задается автор «разборов» риторическим вопросом. Русской комедии начала XIX века еще только предстояло найти баланс между злободневностью, социально-политической остротой содержания и художественностью формы, и эстетические поиски Катенина подготавливали решение этой непростой проблемы.
Литератор обнажает сюжетные алгоритмы римской комедии, сетует на бедность ее тем и однообразие содержания («на один покрой»), ограниченность «семейственной картиной, с примесью романической интриги и развязки» [9, с. 71]. Римские комедии лишены национального своеобразия, в них «всё чужое, всё копия» [9, с. 72], т. е., с точки зрения Катенина, сторонника местного и национального колорита в литературе, они не представляют значительной художественной ценности. Единственная заслуга Плавта и Теренция - в сохранении для потомков новой греческой комедии. Вместе с тем Катенин проявляет диалектичность своего мышления, учитывая изменившиеся социально-политические условия, в которых развивалась римская комедия, лишенная возможности прямого отражения авторских взглядов: «личности» не допускались на сцену, а общечеловеческие пороки и странности не представляли большого разнообразия. На фоне такого положения дел Катенину приходится признать, что «смелые политические карикатуры всё же любопытнее и ценнее невинных картинок, укращающих английские романы прошедшего столетия» [9, с. 71].
Анализируя самые яркие и продуктивные периоды в истории существования жанра, Катенин убеждается, что каждый исторический этап общественной жизни порождает особый тип комедии, отвечающий духовным потребностям своего времени. Он обращается к итальянской комедии эпохи Возрождения, видя в ней образцы «для прочих европейских народов». Ее сюжеты и образы черпали и Мольер, и Шекспир. Комических писателей в ренессансной Италии было «много и не без достоинств», однако, по мнению автора «Размышлений. », все значительно проигрывают «истинно гениальному» Н. Макиавел-
ли. Его комедия «Мандрагора» оценивается Катениным очень высоко: «в ней имеет Италия творение первостатейное, могущее выдержать сравнение в силе комической, глубине и характеристике со всем, что есть лучшего у других народов» [9, с. 116]. Эстетик не конкретизирует свои замечания, однако, думается, в данной пьесе его привлекло взыскуемое им в любом произведении в комедийном жанре гармоничное сочетание строгости формы и остроты содержания, гневной сатиры и природной веселости, правдивой картины местной действительности (в данном случае это жизнь Флоренции начала XVI века) и общечеловеческой проблематики.
Итальянские же комедии XVIII столетия для Катенина «несносны». «Знание света и общества необходимо писателю в этом роде» [9, с. 124], но данных качеств не обнаруживают ни Гольдони, ни Гоцци, ни Альберганти: их характеры и сюжеты грешат чрезмерной условностью и слишком далеки от верного изображения реальности.
В испанской комедии этого периода, представленной пьесами Кальдерона, Катенин высоко оценивает умение строить интригу и создавать речевые партии персонажей («разговор по необходимости ближе к натуре»), однако констатирует полное отсутствие характеров: «лица только отличаются по возрасту и званию... равного же звания люди все на один покрой» [9, с. 130].
Наиболее влиятельной для русской комедии Катенину представляется французская жанровая традиция. В седьмой статье, рассуждая об успехах французов на поприще комедии, писатель отмечает разнообразие ее форм, дает краткую характеристику ее разновидностям, предпринимает попытку их классификации, сопоставляя с отечественными жанровыми аналогами. Наибольшего уважения, по его мнению, заслуживает комедия характеров («комедия лиц»), вскрывающая одну из страстей или слабостей человека: «изображая свойства, неизменные от времени и места, она везде и всегда сохраняет свое достоинство независимо от условных обычаев и прихотей общества» [9, с. 165]). Таким образом, автор «Размышлений.» возвращается к утверждению ценности картезианского представления о характере, которое было востребовано русской культурой предыдущего столетия. Вместе с тем эстетик предостерегает авторов подобных комедий от дидактического тона, разрушающего художественность и подменяющего поэзию «прозой с кафедры».
Комедию нравов Катенин оценивает значительно ниже, находя в ней «гораздо более прозы» и оспаривая ее традиционное «второе место в списке родов». Основные претензии Катенина к подобного рода пьесам связаны с тем, что они ветшают «чрезвычайно скоро» (нравы со временем меняются), что драматурги, по его представлению, ориентируются на сиюминутную «злобу дня», добиваются портрет-ности сатирического образа в ущерб разработке общечеловеческих проблем, актуальных для любой эпохи. «Напирая преимущественно на странности, с каждым днем исчезающие, - отмечает он, - имея при том необходимость их усиливать сверх настоящего, без чего они глазам современников, привыкшим к ним и дома, не покажутся странными, останавливаясь на одной наружной оболочке людской, почти всегда слабые по части завязки, коею нет ни места заняться драматическому сатирику, ни возможности существовать в быту ежедневном общества недеятельного, - сии комедии, вместе с платьями и прической действующих лиц, через несколько лет обращаются в карикатурные портреты, без красоты нестареющейся и без сходства с существующим, заслуживающие внимания в одном ученом, археологическом смысле». Такие пьесы интересны публике только в момент их появления, «особенно если очень злы, если сочинитель не боялся намеков личных и умел сговориться с насмешливым направлением ума на ту пору. Что ни говори, а немногие из авторов решаются предпочесть холодное уважение потомства, которого не услышит, готовому сейчас плеску и похвале» [9, с. 165-166]. Следовательно, по мнению Катенина, истинный комический писатель должен работать и на перспективу, а не прельщаться сиюминутным успехом.
Наконец, комедия интриги, считает автор «Размышлений.», -«привлекательнее, веселее, долговечнее», так как в ней «неистощимый запас остроумных завязок», которые «стоит. только оживить слегка характеристикой», т.е. дополнить изображением истинных характеров). Однако он делает симптоматичное, на наш взгляд, уточнение: «сделаться первыми» могут «пьесы, исполненные движения и охотно соединяющие в себе смех комический с трагическими впечатлениями сожаления и страха» [9, с. 166]. Таким образом, Катениным пересматривается классицистическое требование чистоты жанра, что явилось показателем наступившего в начале XIX века кризиса
традиционного жанрового сознания. Писателем предпринимается попытка расширения возможностей комедии. Привнесение элементов трагического в комедию воспринимается им в качестве одной из определяющих черт русской национальной жанровой традиции.
Историческую и анекдотическую комедию Катенин сравнивает с портретом, верно списанным с лица, а позитивным ее свойством считает способность содержать «зародыш внутренней поэзии» в сюжете или характере главного героя.
Автор «Размышлений и разборов» воспринимает комедию как динамичный жанр и вовсе не стремится отстоять ее классические формы. Так, он признаёт продуктивность одноактной пьесы («маленькой комедии»), не отказывает в праве на существование на русской сцене и таких близких к комедии форм, как водевиль, драматическая пословица, пролог. Главное для него - соответствие произведения высшим требованиям правды и ума: «неизменные же достоинства одни во всех формах: натура, истина, простота, приличие, ум; в которой пьесе есть этого довольно, та и хороша; после причтут ее к любому известному роду, либо она останется образчиком в новом, что еще лучше» [9, с. 168].
Катенин разделяет комедии и по социальному составу действующих лиц. Французской «высокой комедии», под которой писатель имеет в виду пьесу с персонажами-придворными, светскими особами, в русском репертуаре синонимична «дворянская комедия», имеющая свои законы: «Благородство обычаев и речей редко допустит в ней громкий хохот, но оно же сообщит ей прелесть другого рода, которую легче чувствовать и постигнуть, чем определить и растолковать» [9, с. 167-168]. Этой разновидности комедии Катенин отдал дань в своем творчестве, переделывая пьесы П.-К. Мариво, М. Седена, Ш. Колле и др. «Комедия мещанская», по мнению эстетика, «чрезвычайно смешна и сочна», когда снабжена «отличной силой в характерах либо неувядаемой свежестью завязки». Комедия же из жизни крестьянства вряд ли возможна в социальных условиях российской действительности: «Мужики едва ли... идут на комическую сцену; в их житьи слишком много нужд, трудов и скорбей, чтобы оставалось довольно места для смеха» [9, с. 168].
Обращает на себя внимание тот факт, что в числе достоинств комедии у Катенина неизменно фигурирует веселость - понятие, в
начале XIX века обретшее статус полноценной эстетической категории. Так, Грибоедов считал веселость душой комедии, дорожил этим эмоционально-психологическим состоянием, без которого невозможно создать значительное произведение в комедийном жанре, и утрату его считал свидетельством ослабления таланта комедиографа [17, с. 63]; Пушкин воспринимал весёлость как особый творческий дар [16, с. 26-28]; А. А. Шаховской полагал, что назначение комедии - «смешить, веселить, забавлять, но не презрительным шутовством, а животворною поэзиею, которая <.. .> заставляет людей думать, чувствовать и действовать» [21, с. 14-15]. Эстетическая рефлексия Катенина оказывается созвучной общим устремлениям русских комедиографов первых десятилетий XIX века.
Суждения Катенина о комедийном жанре достаточно отчетливо передают атмосферу, в которой формировалась русская комедия 1800-1830-х годов. Общий модус его высказываний о комедии задается стремлением приблизиться к решению важнейших задач, стоящих перед комедиографией и русской драматургией в целом.
Современники упрекали Катенина в догматизме и узости эстетических воззрений. Однако прочно закрепившаяся за Катениным репутация архаиста оказывается не вполне справедливой, когда речь заходит о позиции писателя по отношению к жанру комедии. Вопреки устоявшемуся мнению об архаической эстетической ориентации Катенина можно сделать вывод, что суждения писателя о комедии обнаруживают его стремление к обновлению комедии - жанра, опирающегося на канонические требования нормативной поэтики. Об этом свидетельствует также художественная практика Катенина-комедиографа. Однако это предмет иной статьи.
Список использованных источников
1. Александрова И. В. Пути развития русской комедии первой трети XIX века [Текст] / И. В. Александрова. - Симферополь: ДОЛЯ, 2013. - 420 с.
2. Гроссман Л. П. Пушкин в театральных креслах // Гроссман Л. П. Записки д'Аршиака. Пушкин в театральных креслах [Текст] / Л. П. Гроссман. - М, 1990. - С. 319-427.
\
3. Ермакова-Битнер Г. В. П. А. Катенин [Текст] / Г. В. Ермакова-Битнер // Катенин П. А. Избранные произведения. - М.: Сов. писатель, 1965. - С. 18-41.
4. Илюшин А. А. Катенин П. А. [Текст] / А. А. Илюшин // Русские писатели. Библиографический словарь: в 2 ч. - Ч.1: А - Л / Ред-кол.: Б.Ф. Егоров и др.; Ред.-сост. П. А. Николаев. - М.: Просвещение, 1990.- С. 332 - 334.
5. Илюшин А. А. Поэтическое наследство П. А. Катенина [Текст] / А. А. Илюшин // Вопросы литературы. - 1966. - № 4. - С. 214-216.
6. Катенин П.А. Избранные произведения [Текст] / П. А. Катенин. - М.: Советский писатель, 1965. - 744 с.
7. Катенин П. А. Письмо к издателю [Текст] / П. А. Катенин // Сын Отечества. - 1820. - Ч. 59. - № 2. - С. 84-85.
8. Катенин П. А. Ответ на замечания господина Р. З. [Текст] / П. А. Катенин // Сын Отечества. - 1820. - Ч. 59. - № 5. - С. 227-231.
9. Катенин П. А. Размышления и разборы [Текст] / П. А. Катенин; сост., подгот. текста, вступ. статья и примеч. Л. Г. Фризмана. -М.: Искусство, 1981. - 374 с.
10. Кошелев В. А. А. С. Грибоедов и К. Н. Батюшков (к творческой истории комедии «Студент») [Текст] / В. А. Кошелев // А. С. Грибоедов. Материалы к биографии. - Л.: Наука, 1989. - С. 199-220.
11. Мещеряков В. П. А. С. Грибоедов. Литературное окружение и восприятие [Текст] / В. П. Мещеряков. - Л.: Наука, 1983. - 267 с.
12. Орлов В. Н. Катенин [Текст] / В. Н. Орлов // История русской литературы: в 10 т. - Л.: Гослитиздат, 1953. - Т. VI. - С. 52-61.
13. Петухов Е. В. Павел Александрович Катенин (Биографический и историко-литературный очерк) [Текст] / Е. В. Петухов // Исторический вестник. - 1888. - № 9. - С. 567-574.
14. Поляков, М. Я. Вопросы поэтики и художественной семантики [Текст] / М. Я. Поляков. - М.: Сов. писатель, 1986. - 480 с.
15. Пушкин А. С. Письмо к Бестужеву А. А, конец январь 1825 г. [Текст] // Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: в 16 т. / А. С. Пушкин. -М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937 - 1959. - Т. 13. - С. 138-139.
16. Степанов Л. А. Пушкин и теория комического в русской эстетике первой трети XIX века / Л. А. Степанов // Эстетические взгляды писателя и художественное творчество. Межвузовск. сб. - Кн. 2 / На-
учные труды Кубанского гос. ун-та. - Вып. 230. - Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 1977. - С. 19-41.
17. Степанов Л. А. Эстетическое и художественное мышление А. С. Грибоедова / Л. А. Степанов. - Краснодар: Кубанский гос. унт, 2001. - 312 с.
18. Тынянов Ю. Н. Архаисты и Пушкин [Текст] // Тынянов Ю. Н. Пушкин и его современники / Ю. Н. Тынянов. - М.: Наука, 1969. - С. 24-121.
19. Фомичев С. А. К творческой предыстории «Горя от ума» (Комедия «Студент») [Текст] / С. А. Фомичев // От «Слова о полку Иго-реве» до «Тихого Дона»: Сборник статей. - Л.: Наука, 1969. - С. 88-98.
20. Фризман Л. Г. Парадокс Катенина [Текст] / Л. Г. Фризман // Катенин П. А. Размышления и разборы. - М.: Искусство, 1981. - С. 9-44.
21. Шаховской, А. А. Предисловие к «Полубарским затеям» / А. А. Шаховской // Сын Отечества. - 1820. - № 13. - С. 11-26.
