CC BY
1
doi 10.54770/20729316-2023-3-350
Р.М. Ханинова (Элиста)
ЖАНР БЛАГОПОЖЕЛАНИЯ (Й0РЭЛ) В КАЛМЫЦКОЙ ПОЭЗИИ XX - НАЧАЛА XXI В.: ПРАЗДНИК БЕЛЫЙ МЕСЯЦ (ЦАЬАН САР). ЧАСТЬ ВТОРАЯ*
Аннотация
В статье продолжено исследование по теме, начатой в работе, опубликованной в предыдущем номере журнала. Материалом исследования стали фольклорные тексты и стихотворения современных калмыцких поэтов, созданные в жанре благопожелания календарному празднику Белый Месяц (ЦаЬан Сар) - встрече весны. Сравнительно-сопоставительный, сравнительно-типологический и историко-функциональный подходы позволяют проследить связь указанного фольклорного жанра с современным литературным процессом, изучить жанровую трансформацию благопожелания данному празднику в стихах современных калмыцких поэтов. Для современной калмыцкой лирики на родном языке также не характерна интенсивность обращения к указанной тематике: восемь стихотворений у шести поэтов. В основном это представители старшего поколения, знающие устное народное творчество, обычаи и традиции. В названиях произведений, как правило, манифестируется праздник, иногда жанр благопожелания. Стихотворение-благопожелание современных калмыцких поэтов характеризуется фольклорным аспектом, начиная с заглавия и кончая формульными выражениями и ключевыми словами. Авторы, подробно описывая ритуал встречи весны, используют диалогические и монологические формы, передавая вербальные и кинетические особенности обряда: приветствие, рукопожатие, благопожелание. Обязательная пейзажная зарисовка, подтверждающее время и место действия, согласно фольклорным йорялам, показывает смену времен года, пробуждение природы. Благопожелание как фольклорное, так и литературное имеет обычно комплексную тематику: выход из зимы, встреча весны, подношение пищей предкам и божествам, приготовление мучных изделий - борцыков, имеющих символику плодородия и богатства, приветствие, хождение по гостям, угощение, обмен праздничными подарками (цаЬана белг), среди которых борцыки, сладости, новая одежда и т. д., произнесение йорялов старшим поколением
* The reported study was funded by government subsidy - project "Universals and Specifics in Traditions of the Mongolian-speaking Peoples through the Prism of Cross-Cultural Contacts and the System of Relations between Russia, Mongolia and China" (state registration number: 123021300198-4).
с пожеланием здоровья, благополучия, долголетия, прибавления потомства, увеличения поголовья скота и т.д. Стихи калмыцких поэтов прошлого столетия о Цаган Саре отличаются большим разнообразием по содержанию и форме, циклизацией. Таким образом, среди стихотворений-благопожеланий калмыцких поэтов о праздниках Зул и Цаган Сар большая часть приходится на второй праздник.
Ключевые слова
Календарные обрядовые благопожелания; праздник Белый Месяц; современная калмыцкая поэзия; фольклорный аспект; трансформация жанра; синтез жанров.
R.M. Khaninova (Elista)
GENRE OF GOOD WISH (YORAL) IN KALMYK POETRY OF THE 20th - BEGINNING OF THE 21st CENTURY: WHITE MONTH (TSAGAN SAR). PART 2 **
The article continues the research on the topic started in the work published in the previous issue of the journal. Folklore texts and poems of contemporary Kalmyk poets, created in the form of good wishes for the calendar holiday of the White Month (Tsahan Sar) - the meeting of spring, became the material of the research. Comparative-typological and historical-functional approaches make it possible to trace the connection between the indicated folklore genre and the modern literary process, to study the genre transformation of good wishes for this holiday in the verses of modern Kalmyk poets. For modern Kalmyk lyrics in the native language, the intensity of addressing this topic is also not typical: six poems by six poets. Basically, these are representatives of the older generation who know oral folk art, customs and traditions. The titles of the works tend to manifest the holiday, sometimes good wish genre. The poem-wishes of modern Kalmyk poets is characterized by a folklore aspect, starting with the title and ending with formulaic expressions and keywords. The authors, describing in detail the ritual of meeting spring, use dialogic and monologic forms, conveying the verbal and kinetic features of the rite: greeting, handshake, good wishes. Mandatory landscape sketch, confirming the time and place of the action, according to folklore yoryals, shows the change of seasons, the awakening of nature. Both
** The reported study was funded by government subsidy - project "Universals and Specifics in Traditions of the Mongolian-speaking Peoples through the Prism of Cross-Cultural Contacts and the System of Relations between Russia, Mongolia and China" (state registration number: 123021300198-4).
folklore and literary wishes usually have a complex theme: coming out of winter, welcoming spring, offering food to ancestors and deities, preparation of flour products - bortsyks, symbolizing fertility and wealth, greeting, going to guests, treating, exchange of festive gifts (tsakhana belg), including bortsyks, sweets, new clothes, etc., recitation of yoryals by the older generation with wishes for health, well-being, longevity, increase in offspring, increase in livestock, etc. The poems of Kalmyk poets of the last century about Tsagan Sara are characterized by great diversity in content and form, cyclization. Thus, among the poems-wishes about the holidays Zul and Tsagan Sar, most of them fall on the second holiday.
Key words
Calendar ritual good wishes; holiday White Moon; modern Kalmyk poetry; folklore aspect; genre transformation; genre synthesis.
Введение ко второй части статьи
Данная статья является продолжением работы по теме, опубликованной в предыдущем номере журнала и посвященной жанру благопожелания празднику Белый Месяц (Цаhан Сар) в калмыцкой поэзии ХХ в. [Ханинова 2023, 228-245]. В результате проведенного исследования выяснилось, что стихи калмыцких поэтов на данную тему были созданы во второй половине прошлого века, в период возрождения национальных календарных праздников и верований. Фольклорные аналоги йоряла повлияли на появление авторских благопожеланий сначала на родном, а затем - на русском языке в калмыцкой русскоязычной поэзии. Поэтика заглавия стихотворений калмыцких поэтов разных поколений передает в основном название праздника встречи весны (Цаhан Сар = Белый Месяц). В фольклорной традиции калмыцкие поэты используют формульные выражения, описывают смену зимне-весеннего сезонов, артикулируют ритуал приветствия, пожелания мира и благополучия, увеличения потомства в семьях и приплода скота, долголетия и здоровья, проецируют алгоритм хождения в гости, чаепития, обмен дарами. Монологические и диалогические формы у авторов являют также обращения к божествам, начальные формулы мантры, актуализируя религиозный аспект. Трансформация фольклорного аналога выражается в сюжетности, в большем синтезе восхваления (маг-тал) и благопожелания (йорял) в калмыцкой лирике прошлого столетия.
Благопожелания празднику ЦаЬан Сар в калмыцкой поэзии начала XXI в.
Поэтика заглавия
Фольклорная и литературная традиция благопожеланий празднику Цаhан Сар (Белый Месяц) в начале XXI в. тоже не отличается интенсивностью.
Несмотря на возрождение религиозных и календарных праздников, современные калмыцкие поэты по разным причинам меньше внимания уделяют данной теме.
Одной из причин, на наш взгляд, является отсутствие интереса у творческой молодежи, незнакомой с фольклором, поскольку среди авторов -люди пожилого возраста, хорошо знающие устное народное творчество, в том числе от своих родителей.
Так, с 2003 по 2021 гг. шестью авторами создано восемь стихотворений на родном языке. Из них Андреем Джимбиевым (1924-2021) и Николаевым Хатуевым (г.р. 1953) опубликовано по два стихотворения. Традиционное название имеет одно стихотворение Эрнеста Тепкенкиева (19312017) «ЦаЬан Сар» («Белый Месяц», 2007). Другие расширенные названия текстов включают также обозначение праздника весны: «ЦаЬан сар болн хавр» («Белый месяц и весна», 2006) Андрея Джимбиева, «"ЦаЬан Сарин" байр» («Праздник "Белого Месяца"», 2011) Андрея Эрдниева (1935-2016), «Цаhан Сарин йерэл» («Благопожелание Белому Месяцу», 2014) и «ЦаЬана байрин йерэл» («Благопожелание празднику Цаган», 2021) Николая Хатуева. Одно стихотворение Андрея Джимбиева не имеет прямого названия, названо по первой строчке «ЦаЬан сар!..» («Белый месяц!..»), как и стихотворение Григория Авджаева (1953-2021) «Эртэр ЦаЬаг йосарнь тосхар...» («Чтобы пораньше встретить Цаган, как полагается...», 2009). Мерген Босхомджиев (г.р. 1991) назвал свое неопубликованное стихотворение формульным ритуальным приветствием: «^влэс менд hарвта?» («Благополучно ли вышли из зимы?», 2020).
Написание праздника в названиях стихотворений дается по-разному: оба слова с заглавной буквы или заглавная буква есть только в первом слове, или единственное слово с заглавной буквы. Названия двух произведений завершаются восклицательным или вопросительным знаками.
Таким образом, ключевые слова, обозначающие праздник, как правило, присутствуют в названиях текстов, в двух примерах - у Н. Хатуева -есть указание и на жанр йоряла.
В структурном отношении стихотворения включают в основном несколько катренов, от 14 до 40 строк, при сплошном построении в одном случае А. Джимбиевым использована «лесенка».
При переводе стихотворения Э. Тепкенкиева название праздника В. Лиджиева передала по-калмыцки: Цаган Сар, при переводе стихотворения Г. Авджаева В. Багликов переиначил первую строку («Шкаф открываю, ведь опять.»).
О празднике Цаган Сар - детям
Два небольших стихотворения А. Джимбиева о празднике Цаган Сар, адресованные детской аудитории, опубликованы в детском журнале «Байр» («Радость») в начале 2000-х гг. Адресация детям, с одной стороны, свидетельствует о тенденции приобщения маленьких читателей к родной культуре, обычаям и обрядам, с другой - подтверждает одно из направлений писателя, создающего свои произведения не только для взрослых.
Первое стихотворение имеет кольцевую композицию с рефреном первых четырех строк: «ЦаЬан сар! / ЦаЬан сар! / Цагин эзн! / Хаврин сар!»
[Димбин 2003, 6] («Белый месяц! Белый месяц! Хозяин времени! Весенний месяц!» Здесь и далее наш смысловой перевод. - Р.Х.). Сразу поэт указывает на приход весны. Диалогическая конструкция (вопрос - ответ) определяет возрастной ракурс читателей: «Хаврт кен дурта? / Харада, зур-мн, кермн? / Цуг эмрлтс хаврт / Цань уга дурта» [Димбин 2003, 6] («Кто любит весну? Ласточка, суслик, белка? Все живое любит весну»). Далее автор задает риторический вопрос: «Кен хаврт дурта? / Кун, мал, шовун?» («Кто весну любит? Человек, скот, птица?»). В отличие от первого вопроса, на который дается ответ, в этот раз ответ на перечисленные объекты отсутствует, упоминается лишь старая кошка, которая гуляет сама по себе. Таким образом, заданная вначале структура (вопрос - ответ) не соблюдается.
Второе стихотворение «ЦаЬан сар болн хавр» («Белый месяц и весна») в названии выделяет две составляющие: праздник и время года. Вновь используется рефрен «ЦаЬан Хавр хойр - / Цуг эмрлтин Байр!» [Димбин 2006, 4] («Цаган и Весна - Праздник для всех живых!»). Этот рефрен повторяется трижды на протяжении 14 строк. Если в первом тексте календарный праздник назван полностью, то во втором тексте - только начальная часть (Цакан), часто употребляемая в обиходе. В экспозиции указан топоним: «Хальмгур Цакан ирв - / Хавр дарунь серв» [Димбин 2006, 4] («В Калмыкию пришел Цаган - Весна сразу пробудилась»). Отсылку к благопожеланию Цаган Сару являет фольклорная формула: «Кун, мал -цуКар / Киитнэс менд Карв» [Димбин 2006, 4] («Человек, скот - все вышли благополучно из холода»). Связь с фольклором проецирует и другой топоним - мифическая страна Бумба из калмыцкого героического эпоса «Джангар»: «Бумбин орна ергн тег / Бамб цецгудэр дэкн кеерх!» [Дим-бин 2006, 4] («Просторная степь страны Бумбы украсится снова тюльпанами!»). Завершающие строки подтверждают радость калмыков: «Цакан Хавр хойрта / Хальмгтн эндр байрта!» [Димбин 2006, 4] («Калмыки сегодня радуются Цагану и Весне!»). Несмотря на то, что в заглавии второго стихотворения время года «весна» (хавр) дается со строчной буквы, в самом тексте это слово постоянно заявлено с заглавной буквы, как и слово «Байр» («Праздник»). Оба произведения изобилуют восклицательными знаками, передающими эмоциональный настрой.
Стихи А. Джимбиева для детей о празднике Цаган Сар перекликаются в этом плане с такими же стихами А. Балакаева, рассмотренными в первой части нашей статьи.
Поэтика благопожеланий Цаган Сару в современной калмыцкой лирике
Среди стихотворений современных калмыцких поэтов о Цаган Саре автобиографическим ракурсом отличается произведение Григория Авд-жаева «Эртэр Цакаг йосарнь тосхар...» («Чтобы пораньше встретить Цаган, как полагается.», 2009), в котором два лирических субъекта - автор и его дочь, подарившая ему рубашку. Это стихотворение актуализирует народные йорялы «Шин хувцна йерэл» («Благопожелание новой одежде») [Хальмг улсин йерэлмуд 2010, 14] и «Эмскулин йерэл» («Благопожелание
подаренной одежде») [Хальмг улсин йeрэлмYД 2010, 78], о которых мы писали в первой части нашей статьи. Связь с календарным праздником заявлена первой строкой стихотворения, где речь идет о подарках, принятых дарить друг другу в это время («цаЬана белг»), в данном примере - подарочная одежда. При этом в оригинальном тексте отсутствует посвящение, которое есть в русском переводе (Дочери Замире). Автор начинает повествование о встрече праздника ранним утром, когда он открывает шкаф, чтобы развесить свою одежду в комнате для получения божественного благословения: «Эртэр ЦаЬаг йосарнь тосхар / Эндр eрYн шкафан сек-нэв. / Бурх шутж эдс авхар / Би xopahap хувцан елгнэв» [Авджаев 2009, 114]. Переводчиком имя божества персонализируется (Белая Тара) [Авджаев 2009, 115]. У калмыков было принято чистить, стирать одежду накануне праздника, развешивать ее для получения божественной защиты и покровительства.
Найдя среди одежды рубашку, подаренную когда-то ему дочерью, взволнованный отец прижимает одежду к груди: «Хувцн заагт киилг харЬад / Хоолм ки давцхж; шахгдв. / Куунэ зYрк гентк догдлулад / Кезэнэ егсн белг Yзгдв» [Авджаев 2009, 114]. По содержанию неясно по какому случаю был преподнесен подарок - на Цаган, на день рождения и т.д., нет конкретизации времени (не в этот раз, а когда-то). Главное, дочернее подношение согрето ее отношением к отцу. Поэтому среди прочей одежды эта рубашка получит божественное благословение. Сама одежда обозначена словом «киилг» - рубашка [Калмыцко-русский словарь 1977, 298]. У переводчика - это футболка, которая в словарях не имеет калмыцкого эквивалента. Вероятно, конкретизация верхней одежды в виде футболки связана с упоминанием, что лирический субъект надевает ее летом. И хотя его фигура не далеко не спортивная, нарядная одежда придает человеку нужную форму. Заканчивается стихотворение отцовским признанием: «Куукм белглснь нанд унтэ!» [Авджаев 2009, 114] («Подарок моей дочери для меня дорог!»). Подарок одеждой в калмыцком йоряле, как мы писали, символизирует пожелания долгой жизни, белой (счастливой) дороги, еще лучшей одежды, благополучия.
Стихотворение Эрнеста Тепкенкиева «ЦаЬан Сар» («Белый Месяц», 2007) в фольклорной традиции начинается пейзажной картиной - сменой времен года: в степи всходит трава, дни становятся длинней и теплей, снег тает, шумит талая вода, солнце высоко поднимается. В третьей строфе появляется название наступившего праздника: «ЦаЬан cap ирнэ» [Тепкенки-ев 2007, 148] («Белый месяц пришел»), упоминается детвора, резвящаяся, поющая и танцующая. С четвертой строфы начинается описание праздничных ритуалов с приветствия, вопросов, как перезимовали: «ЦаЬан, цаЬан, менд! / ЦаЬалдж; эмтс байрлна. / Yвлэс у Ьарвт? / Y^, малтн бурний?» [Тепкенкиев 2007, 148] («Цаган, цаган, здравствуй! Люди радуются, празднуя. Вышли из зимы? Коровы, скот целы?»). С пятой строфы даются подробности хождения по гостям, где привечают праздничным угощением, обязательно потчуют калмыцким чаем («ЦаЬана цэ»), обмениваются конфетами и пряниками («балта, кампадь белглнэ»). Здесь современная деталь
в конкретизации сладких подарков, но нет включения в перечень подарков ритуальных борцыков на Цаган, как в народных йорялах. Ср. в переводе В. Лиджиевой: «А угощенье - борцоки с джомбой!» [Тепкенкиев 2007, 9].
Поэт подчеркнул, что этот праздник рождает светлые помыслы людей: «Цакана байр куунд / Цакан седкл уркана» [Тепкенкиев 2007, 149]. Само чистое, светлое название праздника передает мудрость предков. Поэтому автор заключил: «Эн байриг дацгин / Энкрлж би тоснав!» [Тепкенкиев 2007, 149] («Этот праздник я всегда встречают с любовью!»). На протяжении 39 строк название праздника (помимо заглавия произведения) повторяется восемь раз: один раз полностью (Цаhан cap), а также в усеченном виде в разных формах: Цаhан, цаhалдж;, Цаhана (цэ), Цаhана (байр). Стихотворение в основном рифмовано парной анафорой за исключением полной анафоры в восьмой строфе. Несмотря на то, что оригинал структурирован катренами, у переводчика - единый текст.
Андрей Эрдниев в названии своего стихотворения «"Цаhан Сарин" байр» («Праздник "Белого Месяца"») не только артикулирует наименование, но и акцентирует праздничный дискурс. Автор сразу актуализирует необычность праздника, который бывает раз в году, и этот праздник встречают все люди: «Дилд нег дэкж / Дигтэ байр ирнэ. / "ЦаБана" эн байриг / Цуhар эмтн тосна» [Эрдниев 2011, 80]. Подчеркивая, что по старинным калмыцким обычаям каждый человек отмечает праздник, поэт детализирует эти особенности: люди приветствуют друг друга, взявшись за руки (точнее, за предплечья), совершают обряды поклонения земле-воде: «Кезэцк хальмг авъясар / Кун 6олЬн "цаhална". / Ьар^аран бэрлдж, / Ьазр-усндан мергнэ» [Эрдниев 2011, 80]. Ср. в народном йоряле Цаган Сару: «Ьалын буйн тецгрмдн евэж» [Хальмг улсин йерэлмуд 2010, 56] («Совершив обряд поклонения огню для милости небес»).
Как Э. Тепкенкиев, так и А. Эрдниев использует глагол «цаhална» («цагануют», т.е. отмечают праздник Цаган Сар) от начальной части названия праздника («цаhан»). В третьем катрене продолжены ритуальные подробности: выйдя благополучно из зимы, в связи с этим люди высказывают друг другу благопожелания, готовят борцыки, делают подношение чаем божествам и предкам: «^влэс менд hарснд / Yp-иньгудэн йерэнэ. / Целвг, боорцг кенэ, / ЦээЬэр дееж ергнэ» [Эрдниев 2011, 80]. Ср. в народном «Цаhан Сарин йерэл»: «Улан зандн цээЬэн тэвж, / Хеенэ толhаhар дееж бэрж» [Хальмг улсин йерэлмуд 2010, 56] («Красным сандаловым чаем, бараньей головой подношение сделав») или «Боорцг, цевлгэрн ги-ичлулж, / Зандн цээЬэн уулЬж» [Хальмг улсин йерэлмуд 2010, 96] («Угощая борцыками, лепешками, красным чаем»). Из множества форм праздничных борцыков на Цаган поэт указывает только «целвг» (калм. круглая лепешка) [Калмыцко-русский словарь 1977, 631] в виде круга, символизирующего солнце.
Согласно традиции, старики произносят йорял-благопожелание весне: «Хээртэ аав-ээжнр / Хаврин йерэлэн тэвцхэнэ» [Эрдниев 2011, 80].
Сам этот йорял не приводится. Ср. «Хаврин йерэл» («Благопожелание весне»), в котором передана весенняя картина с таящим снегом, бегущими
ручьями, теплым солнцем, зеленой травой, высказано пожелание увеличения поголовья скота, спокойной жизни без воровства и лжи, без сплетен, благополучного существования всем людям на свете: «Цасн шулун хээлж;, / Цандг-усн элвдж;, / Нарни герл дулатхад, / НоЬан евс нээхлэд, / Хуцын евр хуЬрл уга, / ХурЬна шиир кемтрл уга, / То кущ, толЬа бYрн, / Хулха, худлын аюл уга, / Хов-хууж;ин шилтэн уга, / Эмтн делкэ цуЬарн / Амулц менд бээтхэ!» [Хальмг улсин йерэлмYД 2010, 137].
Ср. в русском переводе Б. Оконова: «Пусть снег, растаяв скоро, / Водицей-лужей потечет. / Солнце силы набирает, / И все растущее цветет. / Рога бараньи не ломаются, / Ножки ягнят укрепляются, / Пусть числом увеличиваются, / Пусть без сплетен и лжи / Все народы Земли / В спокойствии пребывают!» [Родники народной мудрости 1984, 97].
Свое стихотворение А. Эрдниев по фольклорной традиции заканчивает благопожеланием: «Ирсн "ЦаЬанла" эмтн / Ик кишгтэ болтха! / Цугтан тевкнYн бээхиг / ЦаЬан аав мерэдтхэ!» [Эрдниев 2011, 80] («Пусть будут счастливы люди на Цаган! Чтобы все люди жили в согласии, пусть Белый старец способствует этому!»). Упоминание божества земли и воды, хозяина мира Белого Старца (ЦаЬан аав / Делкэ ЦаЬан аав / Делкэ ЦаЬан АвЬа), имя которого частотно в калмыцких благопожеланиях, связывает стихотворение поэта с другими фольклорными йорялами, например, «Зу-лын йерэл» («Благопожелание празднику Зул»), адресованному зимнему сезону, наступлению Нового года [Хальмг улсин йерэлмYД 2010, 21].
Два стихотворения Николая Хатуева о весеннем календарном празднике имеют жанровое уточнение, характерное для народных йорялов. В ряде его книг отдельный раздел посвящен жанру благопожеланий, где представлены авторские стихотворения, адресованные разным событиям: йорялы на свадьбу, в дорогу, молодежной семье, дню рождения, в том числе праздникам Зул и Цаган Сар [ХатуЬа 2014, 67-78; ХатуЬа 2021, 67-80].
В пяти строфах разного объема по содержанию и форме стихотворение «ЦаЬан Сарин йерэл» («Благопожелание Цаган Сару», 2014) близко к фольклорному аналогу. Будучи знатоком устного народного творчества, поэт подробнее описывает обряды и обычаи, сопровождающие встречу весны. Каждая строфа его стихотворения в отличие от других поэтов завершается благопожеланием. Так, в первой строфе: «Цацлын тавн йерэлэн тэвцхэй» («Произнесем благопожелание пяти кроплениям»), во второй строфе: «Эмэрн бат болцхай!» («Будем крепкими духом!»), в третьей строфе: «Утта ж;ирЬл эдлтхэ» («Пусть насладятся долгой жизнью»), в четвертой строфе: «Нутг-отг тевкнYн бээтхэ» («Пусть родина пребывает в мире»), в пятой строфе: «Окн-тецгр, олн Бурхд ершэтхэ!» («Да будут милостивы к нам Окон-Тенгри, все Божества!») [ХатуЬа 2014, 70-71].
По традиции стихотворение начинается с констатации того, что люди вышли из холодной зимы благополучно («Киитнь ивтрсн увлзс <...> Менд-амулц Ьарч»), сохранив скот, избежав бескормицы и страданий («Мал-аЬрустаЬан / Зуд-зовлц уга»). Здесь использованы характерные фольклорные словосочетания: менд-амулц (здравие-счастье), мал-аЬрусн (скот-животные), зуд-зовлц (падеж скота в бескормицу - страдания, хло-
поты). Ср. народный «Цаhан Сарин йерэл»: «Хамг мана эмтн / Киитн зудта Yвлэсн менд hарч, / Хаврин тYPYн саран тосч...» [Хальмг улсин йерзлмYД 2010, 64] («Все наши люди, выйдя благополучно из холодной с бескормицей зимы, встречая первый весенний месяц.»). Также автор призывает в этот радостный день Белого месяца сделать подношение (калм. дееж;) предкам и божествам сакральной пищей: «Цаhан сарин байрта едр / Цуг хотарн де-еж;эн бэрж;» [Хатуhа 2014, 70]. Во второй строфе звучит приглашение всем веселиться, петь песни, играть на домбре, танцевать без боязни и суеверий. В третьей строфе - адресация молодежи: пожелания жить без сплетен, обмана, воровства, без страданий, быть обходительными с людьми, перенять нравы предков, достичь долголетия: «Хов, худл, хулха уга / Зальта наста баhчуд, / Зац-седклэрн ьольшг болж;, / Зовлц уга жирьтхэ. / Утта евкнрин-нь бэрц бэрж;, / Ут нас наслцхаж;, / Утта жирьл эдлтхэ» [Хатуhа 2014, 70]. Такое наставление молодежи характерно для многих народных йорялов, в частности непосредственно обращенных к молодому поколению, учитывая, что благопожелания обычно произносятся людьми пожилого возраста, передающими свои знания и опыт. Связь с прошлым передана в следующей строфе через такую деталь, как пожелание, чтобы скакун, кусая удила, стоял привязанным у дверей, в продолжение наставнической традиции следует обращение к молодежи - почитать родителей (старших), разговаривать на родном калмыцком языке: «Уудан кемлсн агтнь / YYДнднь хантрата зогсч, / Ээж-ааван кундлцхэж, / Эцкр хальмг келэрн кYYнДцхэж;» [Хатуhа 2014, 71]. Беспокойство старшего поколения по поводу плохого знания национального языка молодежью обусловлено современной тенденцией исчезновения языков малочисленных народов. Заключительная строфа возвращает к обряду празднования: «Ном-йерэлэн делгрYлж;, / хорьнд шарсн хорха боорцган / Шуурмгшта цээдэн девтэж; эдлж;, / Дил 6ольн Цаhаhан давулж, / Киитн Yвлнь чилж;, / Ке-сээхн хаврнь ирж, / Олн-эмтн амулц эдл-хиг / Окн-тецгр, олн Бурхд ершэтхэ!» [Хатуhа 2014, 71] («Провозглашая благопожелания, вкушая чай с хорха-борцыками и выжарками, каждый год встречая Цаган, когда кончится зима, придет прекрасная весна, чтобы все люди были счастливы, да будут милостивы к нам Окон-Тенгри, все Божества!»). Конкретизация вида борцыков «хорха» (букв. насекомые) символизирует множественность, изобилие, богатство. Ср. у других поэтов выделен вид «целвг» в форме круга-солнца, олицетворяющего нарастающее тепло солнца, пробуждение природы. Персонализация богини Окон-Тецгр (Небесная Дева), как мы уже рассматривали в первой части статьи, связана с калмыцкими мифами и легендами о возникновении праздника Цаган Сар, когда эта богиня спасла мир от гибели.
В авторском сборнике «Аршан булг» («Целебный родник», 2021) по сравнению с ранним сборником «Эцкин герэсн» («Отцовский завет», 2014) стихотворение «Цаhан Сарин йерэл» («Благопожелание Цаган Сару») напечатано уже без пяти строф, единым текстом, с незначительной стилистической правкой [Хатуhа 2021, 76-77].
Второе стихотворение Н. Хатуева «Цаhана йерэл» («Благопожелание на Цаган», 2014) вошло в авторскую книгу «Эцкин герэсн» («Отцовский
завет», 2014). Этот текст состоит из двух неравномерных строф: в первой -11 строк, во второй - 20 строк. Если в первом стихотворении пять строф завершались очередным благопожеланием, то в этом стихотворении две строфы построены по фольклорному принципу нанизывания, т.е. распространенное предложение заканчивается в конце каждой строфы.
Так, первая строфа начинается с пейзажной зарисовки: «Цаста Yвл давж, / Цасн-меснь хээлж» [ХатуЬа 2014, 68] («Снежная зима ушла, снег-лед растаял»). Последующие строки являют обращение к людям встретить Цаган Сар, сделать подношение чаем и борцыками, растопить сало-масло для сакрального запаха, помолиться Окон-Тенгри, чтобы жить в мире и согласии (букв. уместившись в общем подоле, фразеологизм), чтобы это благопожелание присоединилось к предшествующим благопожеланиям, чтобы достичь долголетия, чтобы Год Водяной Змеи был плодороден: «Цаста Yвл давж, / Цасн-меснь хээлж, / ЦаЬан саран тосцхаж, / Цэ-боорц-гарн деежэн бэрж, / Эекн-тосарн кYЦШY ЬарЬж, / Окн-тецгртэн зальврж, / Олна хормад багтж, / Урдксиннь йерэлнь ^рч, / Ут нас наслж, / Усн моЬа жилин / УрЬц байн болтха» [ХатуЬа 2014, 68]. Для народных йорялов также характерно указание на определенный год, поскольку благопожела-ния проецируются и на современность, и на будущее. Ср. вариант этого хатуевского стихотворения в «ЦаЬана байрин йерэл» («Благопожелание празднику Цаган», 2021), в котором год указан по калмыцкому лунному календарю иной - «Улан така жилнь» («Год Красной Курицы») [ХатуЬа 2021, 78]. Этот вариант отличается еще единым текстом, небольшой стилистической правкой.
Возвращаясь ко второму стихотворению поэта, заметим, что здесь не уточняется возрастная дифференциация, как в первом стихотворении, где есть и отдельное благопожелание молодежи. Тем не менее во второй части, судя по содержанию, возрастная аудитория - это прежде всего взрослые люди. Для большинства народных и авторских йорялов характерно пожелание хорошего, результативного, плодотворного труда. В этом плане хатуевский «ЦаЬана йерэл» не является исключением, на что указывают следующие строки: «Хед-малмудан ескж, <...> Теегиннь ергн аЬуд / Тэрэ-темсэн урЬаж» [ХатуЬа 2014, 68] («Увеличивая поголовье овец-ско-та, выращивая на степных просторах зерна-фрукты»), т.е. подчеркивается, что благоденствие-счастье (хев-кишг) достигается не словами, пусть даже добрыми, а только результатами интенсивной работы, не деля на «твое» и «мое» («Тана-мана гиж йилЬрл уга»), существуя в мире и согласии («Тегш сэн бээцхэж, <...> ТевкнYн менд бээцхэж») [ХатуЬа 2014, 68]. Современный аспект йоряла подтверждается новым типом хозяйствования прежних кочевников (земледелие, садоводство) помимо скотоводства.
Одно из условий счастья-благополучия в йорялах - это крепкая, многодетная семья, многочисленная родня, внуки по линиям сына и дочери («Терл-терсэрн енр болж, / Yрн-садан ескж, <...> Ачнр-зеенрэн альхн деерэн ескж») [ХатуЬа 2014, 68-69]. Поэт в последнем примере прибегнул к метафоре (растить внуков на своей ладони), которая в фольклорной традиции передает бережное, заботливое отношение к потомству. Мотив
поучения, обязательный для искомого жанра, также присутствует и в этом тексте: «Уха-сурhмжан зааж» («Учить уму-разуму») [Хатуhа 2014, 69]. Не обошлось у автора без упоминания войны и защиты от нее: «Дэн талнь шивэ болж, / Дээвлх талнь тушг болж» [Хатуhа 2014, 69] («Быть крепостью против врага, опорой в наступлении»), иными словами, речь идет о патриотизме. При всех этих условиях, как актуализирует поэт, счастье-благополучие как ни выскребай - не кончится («Хусад уhавчн, чилшго»). Поэтому для того, чтобы жизнь была лучше и лучше, пусть все небожители, божества будут милостивы к людям: «ДирБлин сээниг жирЬ-хиг / Олн Деедс бурхд ершэх болтха!» [Хатуhа 2014, 69]. Таким образом, и второе стихотворение завершается религиозным аспектом. Текст структурирован глагольными формами, как и полагается в таком жанре, с нанизыванием пожеланий для благополучного существования.
Благопожелание празднику Цаган Сар в творчестве молодого поколения
Стихотворение молодого автора, ученого-фольклориста, Мергена Босхомджиева отличается от предыдущих примеров тем, что в названии, как мы уже сообщали, дано вопросительное приветствие из ритуала встречи во время праздника: <^влэс менд hарвта?» («Благополучно ли вышли из зимы?», 2020). Кроме того, если у других поэтов топонимы имели местное обозначение родного края, то в данном случае география представлена шире: «'Твлэс менд hарвта?" гиж / Цаhан сарин мендчилh / Цастн Алта, вргн Ижл Зээд / Урдк цагин нандин сойл» [Босхомджиев 2020] («Благополучно ли вышли из зимы? - говорили, приветствуя в дни Цаган Сара. На склонах белоснежного Алтая, в междуречье полноводной Волги и Урала так испокон веков приветствовали друг друга»), т.е. дан исторический экскурс в культуру монголоязычных народов. Во втором катрене автор также описал ритуал приветствия в вербальном и кинетическом плане: «"Менд hарув" гиж / Хэрултин сээхн улмжлл. / Каран ханцндан бултлж, / Хойр кумни золhлт» [Босхомджиев 2020] («"В здравии вышел" - таков прекрасный ответ. Прячут кисти рук в рукава своей одежды два человека при встрече»). Мы уже писали в первой части статьи, почему нельзя было у ойратов в дни этого праздника приветствовать друг друга, пожимая ладони, поскольку, согласно одной легенде, после спасения мира от гибели у Небесной Девы руки оставались в крови. Ритуал рукопожатия в этом случае был на уровне предплечья. В своем стихотворении автор использовал диалоговую конструкцию в ритуальной традиции: вопрос - ответ.
Как и другие поэты, М. Босхомджиев также упоминает ритуал подношения божествам пищи с молитвой, уточняя, что эта пища должна быть горячей, чтобы от нее поднимался горячий пар, считалось, что он дойдет до небес и его небожителей. Здесь вновь автор экстраполирует этот обряд на весь монголоязычный мир, который до сих пор соблюдает эту святую традицию: «Деедстэн халун уурта хотыг / Дееж болhж зальврн бэрдг. / Делкэн енцг булцд / Кек моцЬлчудын эрун зацшил» [Босхомд-
жиев 2020]. В четвертом катрене указан временной ориентир, когда по традиции встречают праздник ранним утром (букв. наперегонки с солнцем, фразеологизм), получают благословение в домах седовласых людей: «Мандх нарта булалдж босдг - / Мана евкнрин Yнтэ удмшил. / Буурл на-стачудын ээл гертнь / Маанин йерэлд куртх сойл» [Босхомджиев 2020], т.е. присутствует мотив хождения по гостям с поздравлением. Так же, как и другие авторы, молодой поэт подчеркивает семейно-родовой характер праздника, когда семья, родня встречаются друг с другом, радуясь наступлению весны. Отсюда завершающее пожелание пребывать в спокойствии и счастье: «Терл-садарн Цаhалж, / ТевкнYн жирhл эдлж, / Элгн-садарн Цаhалж, / Эцк амулц эдлцхэтн!» [Босхомджиев 2020]. Здесь используется глагольная форма «Цаhалж» (от названия праздника Цаган). В тексте нет глагольного диктата, большей частью автор стремится к обобщающим формулировкам. По сравнению со старшими коллегами, молодой поэт не всегда придерживается обязательного для национального стихосложения анафорического построения текста. Если в первой строфе дана кольцевая анафора, в заключительной - парная анафора, то в остальных строфах нет четкой структуризации начальной рифмы.
Как убеждаемся, представитель молодого поколения пытается следовать в своем произведении как фольклорной, так и литературной традиции, в расширенном векторе времени и пространства.
Заключение
Подводя итоги, отметим следующее. Для современной калмыцкой лирики на родном языке тоже не характерна интенсивность обращения к указанной тематике: восемь стихотворений у шести поэтов. В основном это представители старшего поколения, знающие устное народное творчество, обычаи и традиции: А. Джимбиев, Э. Тепкенкиев, А. Эрдниев, Г. Авд-жаев, Н. Хатуев. Исключением стало неопубликованное стихотворение молодого поэта, ученого-фольклориста М. Босхомджиева. Детской аудитории адресованы два небольших стихотворения А. Джимбиева, у остальных авторов - взрослая аудитория.
В названиях произведений, как правило, манифестируется праздник: 1) полностью, 2) частично, 3) с жанровой конкретизацией. Единственное стихотворение названо ритуальным вопросом приветствия.
В основном стихотворения структурированы традиционным для калмыцкого стихосложения катреном, кроме того, неравномерными строфами или единым текстом. Фольклорные аналоги имеют единую структурную конструкцию, разворачиваются по принципу нанизывания перечисления пожеланий. В подобной традиции создано стихотворение Н. Хатуе-ва «ЦаЬана йерэл» («Благопожелание на Цаган», 2014), состоящее из двух неравномерных строф, в которых по одному распространенному предложению. Стихотворение-благопожелание современных калмыцких поэтов характеризуется фольклорным аспектом, начиная с заглавия и кончая формульными выражениями и ключевыми словами. Авторы, подробно
описывая ритуал встречи весны, используют диалогические и монологические формы, передавая вербальные и кинетические особенности обряда: приветствие, рукопожатие, благопожелание. Обязательная пейзажная зарисовка, подтверждающее время и место действия, согласно фольклорным йорялам, показывает смену времен года, пробуждение природы. Благопо-желание как фольклорное, так и литературное имеет обычно комплексную тематику: выход из зимы, встреча весны, подношение пищей предкам и божествам, приготовление мучных изделий - борцыков, имеющих символику плодородия и богатства, приветствие, хождение по гостям, угощение, обмен праздничными подарками (цаЬана белг), среди которых мелкие монеты, борцыки, сладости, новая одежда и т.д., произнесение йорялов старшим поколением с пожеланием здоровья, долголетия, благополучия, счастья, прибавления потомства, увеличения поголовья скота, мира и т.д.
Из представленных примеров одно стихотворение Г. Авджаева строится на мотиве подарка одеждой. Н. Хатуевым конкретизирован год по калмыцкому лунному календарю в одном стихотворении и его варианте.
Современные поэты не обращаются к легендам и мифам о появлении праздника, но в некоторых текстах есть упоминания богини Окон-Тенгри, к которой, как и другим божествам, взывают с молитвой.
Стихи-благопожелания современных калмыцких поэтов характеризуются так же, как и фольклорные аналоги, часто синтезом йорялов, когда основному тематическому йорялу сопутствуют элементы других йорялов, например, в дорогу, подарочной одежде и др.
Стихи калмыцких поэтов прошлого столетия о Цаган Саре отличаются большим разнообразием по содержанию и форме, циклизацией.
Большинство стихотворений-благопожеланий современных калмыцких авторов также создано в традиции национального стихосложения: начальная рифмовка (анафора) разных видов, форма четверостишия, свободная конечная рифма и рифмовка, исключением стало использование «лесенки» А. Джимбиевым в одном из детских текстов.
В целом, наблюдается общая тенденция в современном литературном процессе - снижение интереса и соответственно стихотворений о календарных обрядовых праздниках (Зул - встреча зимы / Нового года, ЦаЬан Сар - встреча весны).
Заметим, что до сих пор на родном языке нет стихотворений, посвященных другому календарному обрядовому празднику - Yрс Сар, встрече лета. Исключением стало стихотворение русскоязычного калмыцкого поэта Риммы Ханиновой «Урюс Сар» (1997) [Ханинова 2007, 4], переведенное позже поэтом Эрдни Эльдышевым [Ханинова 2022]. Между тем существуют фольклорные аналоги йоряла этому летнему празднику, например: <^р сарин Yрс едрин йeрэлмYД» («Благопожелания на Урюс Сар») [Эмд бул 1993, 39-40], <^рс сарин йерэл» («Йорял в честь Урюс Сар») [Бор-джанова 1999, 170-171], «^рс Сарин нээрэдсн йерэл» («Благопожелание, посвященное Урюс Сару») [Хальмг улсин йeрэлмYД 2010, 113-114].
В нашей статье мы рассмотрели только стихи, посвященные празднику Цаган Сар, в фольклорном аспекте жанра, не исследуя элементы такого
благопожелания у калмыцких поэтов в других жанровых образованиях большего объема - в поэме, повести в стихах и т.д. Но и там общая картина использования данного жанра в целом такая же.
Таким образом, среди стихотворений-благопожеланий калмыцких поэтов о праздниках Зул и Цаган Сар большая часть приходится на второй праздник [Ханинова 2023а; Ханинова 2023Ь].
ИСТОЧНИКИ
1. Авджаев Г. Прикосновение луны (стихотворения на калмыцком и русском языках). Элиста: ЗАОр «НПП «Джангар», 2009. 160 с.
2. Босхомджиев М. Yвлэс менд Ьарвта? Из личного архива.
3. Щимбин А. «ЦаЬан сар!..» // Байр=Радость. 2003. № 3. Х. 6.
4. Щимбин А. ЦаЬан сар болн хавр // Байр=Радость. 2006. № 3. Х. 4.
5. Калмыцко-русский словарь / под ред. Б.Д. Муниева. М.: Рус. яз., 1977. 768 с.
6. Родники народной мудрости / сост., вступ. ст., пер. Б.Б. Оконова. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1984. 112 с.
7. Тепкенкиев Э.И. Цаган Сар. Стихи на рус. и калм. яз. Элиста: ЗАОр «НПП «Джангар», 2007. 240 с.
8. Хальмг улсин йерэлмуд (Калмыцкие народные благопожелания) / Сост., вступ. ст. М.Э.-Г. Эрдни-Горяева. Подготовка текстов и приложения Э.Б. Овалова. Элиста: КИГИ РАН, 2010. 160 с.
9. Ханинова Р. Урюс-Сар // Хальмг унн. 2007. 17 мая. С. 4.
10. Ханинова Р. Урс Сар // Теегин герл. 2022. № 2. (на обороте лицевой обложки).
11. Хату На Н. Аршан булг: шулгуд, келврмуд, домгуд, йерэлмуд, улгурмуд, авъясмуд. Элст: ДацЬр, 2021. 112 х.
12. ХатуНа Н. Эцкин герэсн: шулгуд, келвр, улгурмуд, домгуд, орчуллЬн. Элст: ДацЬр, 2014. 91 х.
13. Эрдниев А.Б. Степь и песня: стихотворения. На калм. и рус. яз. Элиста: ЗАОр «НПП «Джангар», 2011. 80 с.
ЛИТЕРАТУРА
1. Борджанова Т.Г. Магическая поэзия калмыков: исследование и материалы. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1999. 182 с.
2. (а) Ханинова Р.М. Жанр благопожелания (йерэл) в калмыцкой поэзии ХХ-начала XXI в.: праздник Зул // Новый филологический вестник. 2023. № 1(64). С. 323-340.
3. (Ь) Ханинова Р.М. Жанр благопожелания (йерэл) в калмыцкой поэзии ХХ-начала XXI в.: праздник Белый Месяц (ЦаЬан Сар). Часть 1 // Новый филологический вестник. 2023. № 2(65). С. 228-245.
REFERENCES (Articles from Scientific Journals)
1. (а) Khaninova R.M. Zhanr blagopozhelaniya 0егэ1) v kalmytskoy poyezii XX-nachala XXI v.: prazdnik Zul [Genre of Good Wish (Yoral) in Kalmyk Poetry of the 20th-Beginning of the 21st Century: Zul Holiday]. Novyy filologicheskiy vestnik, 2023, no. 1(64), pp. 323-340. (In Russian).
2. (b) Khaninova R.M. Zhanr blagopozhelaniya Оеге!) v kalmytskoy poyezii XX-nachala XXI v.: prazdnik Belyy Mesyats (Czahan Sar). Chast' 1 [Genre of Good Wish (Yoral) in Kalmyk Poetry of the 20th - Beginning of the 21st Century: White Month (Tsagan Sar). Part 1]. Novyy filologicheskiy vestnik, 2023, no. 2(65), pp. 228-245. (In Russian).
(Monographs)
3. Bordzhanova T.G. Magicheskaya poeziya kalmykov: issledovaniye i materialy [Magic Poetry of the Kalmyks: Research and Materials]. Elista, Kalm. kn. izdatel'stvo Publ., 1999. 182 p. (In Russian, In Kalmyk).
Ханинова Римма Михайловна, Калмыцкий научный центр РАН.
Доктор филологических наук, доцент, ведущий научный сотрудник, заведующий отделом фольклора и литературы. Научные интересы: поэтика, русская литература, калмыцкая литература и фольклор, калмыцкая поэзия, перевод. E-mail: khaninova@bk.ru ORCID ID: 0000-0002-0478-8099
Rimma М. Khaninova,
Kalmyk Scientific Center of the RAS.
Doctor of Philology, Associate Professor, Leading Research Associate,
Head of the Department of Folklore and Literature. Research interests:
poetics, Russian literature, Kalmyk literature and folklore,
Kalmyk poetry, translation.
E-mail: khaninova@bk.ru
ORCID ID: 0000-0002-0478-8099
