Жан-Жак Руссо: философ и писатель Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

К 300-летию со дня рождения Ж.-Ж. Руссо

Ч

Т.Б. Длугач

Жан-Жак Руссо: философ и писатель

В статье, посвященной юбилею Ж.-Ж. Руссо, автор анализирует научное и литературное наследие великого французского философа. Особое внимание уделено трактату «Об Общественном договоре», а также лучшим образцам сентиментального романа.

Ключевые слова: Руссо, общественный договор, гражданское общество, закон, сентиментальный роман, душа, чувство, здравый смысл.

В 2012 г. исполняется 300 лет со дня рождения великого мыслителя и необычного человека — парадоксального в своих выводах и довольно странного в своем поведении — Жан-Жака Руссо (1712—1778). Он вписал много увлекательных страниц в историю философии, политики и литературы и до сих пор остается символом ярко выраженной демократической традиции.

Наследие его так многогранно и глубоко, что на разбор наиболее важных аспектов потребовалась бы целая книга, поэтому разумно ограничиться одной— двумя сторонами его творчества, постаравшись выявить на их примере оригинальность и актуальность идей этой замечательной личности, не просто выразившей запросы своего времени, но, скорее, сформировавшей их. До сих пор такие крупные мыслители, как Ю. Хабермас и П. Рикер ссылаются на Руссо, видя в нем предтечу нынешних социологических изысканий.

Ж.-Ж.Руссо родился в Женеве в семье небогатого ремесленника-часовщика. С детских лет он впитал республиканские идеи своего родного города; они подкреплялись чтением с самого раннего возраста сочинений Плутарха, Тацита, Цицерона. Надо сказать, что в жизни ему повезло — во время своих юношеских скитаний по Швейцарии он познакомился с богатой протестанткой мадам Варан, с которой он прожил более десяти лет и которая руководила его образованием. Природный ум Руссо оттачивался на богатом фактическом материале, так что он приехал в Париж из провинции в 1742 г. достаточно образованным человеком. В Париже он близко сошелся с будущим издателем знаменитой Энциклопедии

© Длугач Т.Б., 2012

и автором не менее знаменитого «Племянника Рамо» Дени Дидро (1713— 1784), и дружба их оказалась плодотворной для обоих.

Руссо в 1749 г. получил первую премию Дижонской академии наук за парадоксальный отрицательный ответ по теме «способствовало ли развитие наук и искусств очищению нравов?» и моментально стал знаменитым. Позднейшее его развитие шло уже без взаимодействия с энциклопедистами, в том числе и Дидро. В значительной степени в этом был виноват его неуживчивый и подозрительный характер, хотя, пожалуй, расхождение мировоззрений сыграло главную роль.

Расхождение это было настолько велико, что некоторые авторы даже не считают возможным относить Руссо к просветителям, хотя, разумеется, это не так. Для него, как и для остальных, природа и воспитание — главные ориентиры всех рассуждений, при этом природа, не затронутая промышленной цивилизацией, так называемая «опрощенная» природа, и воспитание ведется в установке именно на нее. Согласно Руссо, надо уметь считать, читать и писать, знать арифметические действия, собирать гербарий и т. п.

Другие различия во взглядах также были значительными. Так, для всех просветителей главные потребности человека — физиологические, а для Руссо — это чувства милосердия, сострадания, жалости. Отсюда следует, что Руссо единственный из всех был альтруистом, в то время как всех других следовало бы отнести к «разумным эгоистам».

Любовь ко всем людям, к простым людям — источник демократических устремлений Руссо. Самое главное его сочинение «Об Общественном Договоре» (1762) не было понято современниками, в последующем его восприняли якобинцы. Это произошло потому, что Руссо на много лет опередил французскую революцию. Известно только, что перед смертью Руссо (1778 г.) к нему в Эрменонвилль приезжал Робеспьер, а перед революцией (1789) отрывки из этого сочинения на площадях перед толпами народа читали Сен-Жюст и Марат.

Мимо «Общественного Договора» пройти нельзя, он принес Руссо самую большую, правда, посмертную, славу. В этой работе впервые представлена теория гражданского общества.

Конечно, и до Руссо, в XVII в., существовали представления об общественном договоре, т. е. о такой ситуации, когда жившие прежде изолированно отдельные индивиды договариваются о совместной жизни и устанавливают правила поведения в обществе. Но если Локк, Гоббс, Пуффендорф и другие считали исходным толчком к совместной жизни желание поступиться частью прав, чтобы сохранить остальные, т. е. желания разумного эгоизма, то Руссо, не веривший в промышленную цивилизацию, полагал, что объединение дает дополнительные производительные силы и дополнительный продукт. Все члены общества в результате объединения становятся членами единого организма и наравне друг с другом участвуют в деятельности по сохранению этого целого, защите принятых по договору законов и в актах принятия новых. Только весь народ — суверен, по выражению Рус-

со, суверенитет неотчуждаем (от народа) и неделим; акт суверенитета — это акт принятия закона. «Я утверждаю, ...что суверенитет, который есть только выражение общей воли, не может никогда отчуждаться и что суверен, который есть не что иное, как коллективное существо, может быть представляем только самим собою» [1, с. 166]. Большую трудность представила для Руссо задача собрать весь народ вместе; но он считал это возможным, черпая пример в античном форуме. Другая трудность — формулировка законов. Дело в том, что народ необразован, хочет счастья, но не знает, в чем оно, испытывает страсти и подчиняется им. Поэтому народу нужен законодатель, предлагающий справедливые законы, который знает все человеческие страсти, но не испытывает ни одной из них; знает, что такое счастье, но не стремится к нему; готов служить в одну эпоху, а пожинать славу в другой. Эта, по определению Руссо, почти божественная фигура удивительно похожа на «просвещенного философа», что еще раз доказывает принадлежность Руссо к просветителям. Но самое важное, что разработал Руссо, создавая теорию гражданского общества, это определение законодательной власти. Здесь впервые Руссо разделил экономику и политику. Первую характеризует так называемая «воля всех», которая складывается из совокупности воль всех людей и установления «среднеарифметического» уровня. В этом случае могут существовать и противоречия между желаниями разных людей. Экономические решения основываются на большинстве голосов. Несколько иное дело в случае с политическими решениями (законами, указами); здесь также решает большинство, но индивиды выступают не как экономически независимые особи, а как одинаково правомочные граждане. В этом случае речь идет об «общей воле» (термин заимствован из статьи Дидро о законах для Энциклопедии). Например, на Форуме решаются вопросы: засеивать зерном бульшую площадь, чем в настоящий момент или нет (экономика) и — вести ли войну с соседями или нет, отказываться ли от формулировки какого-либо закона или нет (политика). Большинство граждан устанавливают права: обеспечение жизни, безопасности, собственности и т. п.

Специально о государстве Руссо не писал; он писал о «политическом организме», противопоставлял «естественное состояние» (status naturalis) — «гражданскому состоянию» (status civilis). Гражданское состояние и есть гражданское общество, в котором все граждане перед законом равны (они и в экономическом отношении равны), имеют одинаковые права и обязанности и представляют собой политически одинаковые части единого организма. Идеальное состояние гражданского общества, по Руссо, по содержанию — всегда республика, хотя ею может управлять и один человек, способы управления могут быть разными. И это вполне допустимо. Относительно достижения республики надо сказать, что возможна (и даже необходима) революция, в ходе которой тиран будет низвергнут. Руссо признает также промежуточное состояние — диктатуру, что обусловлено недостаточно быстрой изменчивостью законов, требуемой изменившимися обстоятельствами. Правда, Рус-

со подчеркивает, что и революция, и диктатура допустимы лишь в течение очень короткого времени, и только тогда, когда возникает угроза отечеству.

Так называемые социологические «робинзонады» XVII—XVIII вв., т. е. представления об изолированно живущих и лишь потом объединяющихся индивидах, были подвергнуты суровой критике со всех сторон, особенно со стороны марксистов, т. к. в действительности, как правильно полагал Маркс, человек никогда не жил «в одиночку», а всегда — в семье, внутри рода, в племени. Однако рациональное зерно в подобных представлениях есть. Представляя человека как атомарное существо, можно наделить его абсолютной самостоятельностью в деле заключения Общественного Договора. Каждый сам, без всякого давления со стороны, принимает решение вступить в общество, стать его членом. А во-вторых, хотя ситуации Договора, по Марксу, реально не было, ибо люди всегда жили вместе, договор имел место, именно тогда, когда осуществлялись промышленные революции. Ведь чем иным, как не Общественным Договором была французская Декларация прав человека и гражданина 1789 г.? Чем иным была американская Декларация независимости 1776 г.? Именно там были прописаны все права и обязанности человека — право на жизнь, свободу, собственность, именно они устанавливали правила общежития. И именно их принятие означало возникновение гражданского общества.

Современные крупные социологи Ю. Хабермас, И. Рикер отмечают, что только с принятием гражданских законных прав возникает демократия. Отцом правового государства, предложившим принцип разделения властей, по праву считается Джон Локк, а отцом демократического гражданского общества — Жан-Жак Руссо.

Правовое государство возникает на базе гражданского общества и, разбирая характерные особенности последнего, Руссо четко указал на различия между ними. Государство, обладающее силовыми структурами для наведения порядка и для защиты от преступников и иноземцев, стремится — в силу наличия этих структур — поглотить индивидов. Этому сопротивляется гражданское общество, основывающееся на правах индивидов. И каждый раз, когда государство предпринимает тоталитаристские попытки, общество отвечает митингами, шествиями, выступлениями с различными — политическими и экономическими требованиями, и тем самым посредством этих гражданских актов сохраняет демократию.

Ю. Хабермас, указывая на приоритет Руссо в деле теоретического построения гражданского общества, внес свои коррективы. Те партии, которые пришли к власти, направляют вниз, к массе народа свои указы и постановления, свои законы (ибо правительственные партии входят во власть)... Народные же ассоциации снизу посылают наверх свои требования. Так звучит, по словам Хабермаса, «голос общественности» (Цffentlichkeit). И если не будет «встречи» этих двух противоположно направленных течений, демократия исчезнет. «Решения относительно правил и способов их (граждан — Т. Д.) совместного существования — в их собственных руках. В качестве граждан они

сами устанавливают для себя законы с намерением следовать им и тем самым формируют собственный жизненный уклад» [2, с. 64]. Мы видим здесь прямое родство с идеями Руссо. Отечественный же философ В.С. Библер пишет о том, что «существенным бродилом гражданского общества выступает демократия самодеятельных митингов, демонстраций, протестов, уличного карнавала. Это рискованная и раскованная стихия гражданского общества, вне которой не могут происходить живые процессы его трансформаций, превращение меньшинства — в большинство» [3, с. 354—355]. Недавние события в нашей стране отчетливо свидетельствуют об актуальности теории Руссо.

Руссо в своем анализе гражданского состояния выявил еще такую важную его особенность как дважды заключенный акт Договора. Дело в том, что, согласно Руссо, в первый раз при заключении общественного договора власть со всеми её преимуществами захватывают сильные, устанавливающие социальное неравенство. Задача демократии состоит в том, чтобы установить новый справедливый общественный договор. Это — важное уточнение, тем более, что фактически, как пишет В. Библер, Договор перезаключается каждый день: стоит только государству попытаться предать права граждан, ему противодействует гражданское общество. Хочет ли государство привилегий по линии проездов с мигалками, общество отвечает «синими ведерками»; появляются ли проблемы на выборах, общество устраивает протестные митинги. По словам В. Библера, точно так же, как человеку приходится каждый день «делать» себя человеком, так и обществу каждый раз приходится перезаключать общественный договор, отстаивая свои записанные в Конституции права.

Таким образом, как мы видим, Жан-Жак Руссо стал первым в истории человечества фактическим демократом. Теория гражданского общества — самое значительное создание Руссо; оно принесло ему великую славу.

Однако Руссо был обладетелем многих талантов, и хотелось бы коротко остановиться еще на одном из них, поскольку оно оставило свой след в истории культуры. Это талант писателя.

Во французском Просвещении было три замечательных писателя — Вольтер, Дидро и Руссо. Каждый из них создал свой собственный литературный жанр, свои собственные средства воздействия на читающую публику. Руссо изобрел так называемый сентиментальный роман, и это значение Руссо признано в том, что сентиментализм получил также и название руссоизм. Что же такое сентиментальный роман, примером которого был роман «Юлия, или Новая Элоиза» (1761)? Это изображение нового исторического героя, продукта природы, наделенного от природы привлекательными чертами. Если в прежних классицистических трагедиях и комедиях (которых не чуждался даже Вольтер) герои, связанные с прежними рыцарскими временами, теперь уже казались несколько ходульными и высокопарными, то Руссо вводит в художественный оборот «дитя природы». Нет в этом существе выспренности, есть только природная простота

и гармония. Все чувства такого героя естественны и просты; их не надо презирать, наоборот, ими нужно восхищаться.

Еще один характерный для руссоизма штрих — в таком романе изображается человек с чувствительной душой: он способен умиляться, проливать слезы, предаваться экстазу. Все эти черты признаны природными. Один из литературных критиков Руссо М. Розанов иронизировал над тем, что герои Руссо умиляются еще и над тем, что способны умиляться, плачут над тем, что способны плакать и т. д. Но роман Руссо «Юлия, или Новая Элоиза» вызвал во Франции настоящий ажиотаж: его читали маркизы, забыв о балах, его читали белошвейки, забыв о работе. Это была огромная прижизненная слава. Только Вольтер неодобрительно отозвался о «Новой Элоизе».

В основе сюжета этого романа — любовь; естественная, природная, свойственная всем и понятная всем. И, конечно, не без трагедии. Молодая дочь маркиза влюблена в своего домашнего учителя Сен-Прё, а он — в неё. Отец Юлии против мезальянса, и Сен-Прё уезжает путешествовать. Однако любовный роман продолжается в письмах.

Вскоре Юлия выходит замуж за соседа — графа Вольмара, у нее появляются дети, и она приглашает Сен-Прё воспитывать уже ее детей.

Но любовь не умерла, она продолжается и в письмах, и при личных встречах, хотя адюльтера нет. Суть отношений влюбленных несколько в другом: с одной стороны, любовь как естественное, природное чувство оправдывается, более того, считается святым. Но Юлия все же колеблется между любовью и чувством долга, точнее — чувством здравого смысла.

С одной стороны, она соглашается с Сен-Прё в том, что любовь — возвышенна, что ее не следует стыдиться, что ее следует предпочесть всему другому. С другой же стороны, она убеждает его в том, что для разумного ведения общего хозяйства любовь губительна: любовники заняты только собой, им ни до чего нет дела, а семья (единица общества) требует воспитания детей, правильного ведения хозяйства, и она как мать семейства, предпочитает не любовь, а здравый смысл. И все же, когда Юлия, простудившись, умирает, она пишет Сен-Прё, что она счастлива сказать ему перед смертью: «Люблю тебя!». Мы остановились на этом романе для того, чтобы немного осветить философскую культуру Просвещения — культуру здравого смысла. Он представляет собой способность каждого индивида самостоятельно решать все проблемы своей частной жизни. Такая самостоятельность — характеристика автономной, суверенной личности, родившейся вместе с буржуазным обществом. Собственно говоря, суверенная личность и здравый смысл — это две стороны одного и того же. Не будь самостоятельного суждения, здравого смысла, не появилась бы суверенная личность и не стала бы возможной демократия. Так что заслуга Просвещения перед демократией велика.

Эти слова — «здравый смысл» — le bon sens, commons sens, gesunder Verstand — встречаются во всех языках, и сами просветители, употребляя их, отлично понимали их мировоззренческое значение.

И для пламенного трибуна и автора сентиментального литературного жанра Жан-Жака Руссо, как это ни покажется странно, здравый смысл служил ориентиром всех его рассуждений. Если, например, задать вопрос: как следует организовать общество, чтобы частная жизнь каждого индивида была неприкосновенной, ответом будет: надо заключить Общественный Договор. Можно поэтому сказать, что Общественный Договор есть своеобразный категорический императив здравого смысла. Именно поэтому в сентиментальном романе «Юлия» верх в конце концов одерживает здравый смысл. И Руссо выступает как глубинно-парадоксальный автор, хотя эти парадоксы обусловлены парадоксальной противоречивой ситуацией эпохи.

Есть у Руссо и другие достижения: это теория воспитания, разработанная в воспитательном романе «Эмиль» (1761). Если после «Юлии» Руссо приветствовали повсюду, и он стал, например, почетным гражданином г. Женевы, то после «Эмиля» его изгнали и из Франции, и из Швейцарии, и фактически он утратил отечество. Сам Руссо не мог понять причин этого, т. к. идеи «Юлии» и «Эмиля» были сходны. Но мысли о свободе и равенстве людей, о естественной религии и Общественном договоре, которые в «Юлии» скрыты за перипетиями любовных страстей, в «Эмиле» оказались совершенно обнаженными и не вызвали симпатии у властей. В «Эмиле» также идет пропаганда, с одной стороны, природности, естественности человеческих желаний и страстей, а с другой стороны, доказывается необходимость формирования здравого смысла. Все те мысли, которые Руссо высказывал в двух первых Трактатах — о вреде слишком широкого образования, о необходимости соединения воспитания с производительным трудом — нашли в «Эмиле» детальную разработку. Этим романом Руссо положил начало новому психологическому жанру — детской психологии, что высоко оценили и швейцарский педагог И. Песталоцци, и будущие утописты типа Фурье, стремившиеся организовать «правильные» детские сады и другие учреждения. В современной философской литературе о Руссо, которую трудно обозреть, рассматриваются разнообразные аспекты его сочинений [4].

Многоликим, необычайно талантливым выступает перед нами Жан-Жак Руссо, великий основатель теории гражданского общества, демократ, мыслитель и писатель.

Литература

1. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре // Руссо Ж.-Ж. Трактаты. — М., 1969.

2. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. — М., 1995.

3. Библер ВС. О гражданском обществе и общественном договоре// Библер В.С.

На гранях логики культуры. — М., 1997.

4. Dent M. Rousseau. Abingdon, 2005; Qanthier. Rousseau. The Sentiment of

Existenz. б/гор, 2006.