CC BY
82
ББК 63.3(2)53 YAK 94(47).081/083
C.B. ЛЁВИН
S.V. LYOVIN
ЗЕМСКИЕ СТАТИСТИКИ В ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ СТРАНЫ
TERRITORIAL STATISTICIANS IN THE SOCIAL LIFE OF THE COUNTRY
В статье рассматривается участие земских статистиков в общественной жизни пореформенной России. Многие из них участвовали в народническом движении 1870-х годов, но в дальнейшем порвали со своим революционным прошлым. Тем не менее, правительство считало земских статистиков «политически неблагонадёжными» и продолжало их преследовать.
The paper considers the participation of territorial statisticians in the social life of Russia in the after-reform period. Many of them took part in the Narodnichestvo movement of the 1870s, but later they broke with their revolutionary past. However, the government regarded territorial statisticians «politically unreliable» and kept following them.
Ключевые слова: закон, земская управа, земские статистики, крестьянское хозяйство, народники, статистические работы.
Key words: a law, a municipal council, territorial statisticians, a peasant houschold, narodniks, statistical work.
В конце XIX - начале XX вв. передовым отрядом земской интеллигенции являлись земские статистики, представлявшие собой численно небольшую, но сплочённую группу высокопрофессиональных специалистов.
Появление земской статистики было обусловлено всем ходом социально-экономического развития пореформенной России. Существовавшие правительственные статистические учреждения - губернские статистические комитеты - не могли предоставить земству необходимых данных, поэтому на организованные при губернских земских управах статистические отделы (бюро), возлагались большие надежды. Их возглавили настоящие энтузиасты и знатоки своего дела, большинство которых принимали участие в народническом движении 1870-х гг. «Земская статистика, создалась под непосредственным влиянием движения к сближению с народом», - считал земский статистик и публицист А.В. Пешехонов [23, с. 185]. Служащий Полтавского земства Ю.А. Бунин вспоминал: «Занятия в земстве вообще, в частности статистикой, мы считали в духе наших старых народнических идеалов» [29, л. 4].
Не подлежит сомнению, что в период становления земской статистики народническая идеология оказала определённое влияние на направление статистических исследований, их методологию, технику проведения, на разработку программ экономико-статистических работ. Неудивительно, что земские статистики стали объектом постоянного преследования со стороны правительства и критики со стороны консервативных земских гласных. «Земская статистика, - писал «Вестник Европы», - испытала на себе все превратности, с которыми вообще приходилось иметь дело земским учреждениям. Её заподозривала и ограничивала администрация; против неё открывались походы в самих земских собраниях; статистические работы обрекались на сожжение, статистические бюро то закрывались, то открывались вновь; в земских статистиках одни видели пионеров нового метода, одинаково важного и в научном, и в практическом отношении, другие - опасных агитаторов, которых не следует допускать в деревню» [11, с. 439].
Анализ источников позволяет утверждать: обвинения земских статистиков в антиправительственной деятельности не имели под собой реальной основы. Тем не менее, в отечественной научно-исследовательской литературе бытует мнение, что земские статистики, во время проведения статистических переписей крестьянских хозяйств в 80-90-е гг. XIX - начале XX вв. вели революционную агитацию среди крестьян [12, с. 200; 19, с. 363-364; 24, с. 97; 26, с. 41]. По мнению А.В. Воронежцева, «сам характер их [земских статистиков. - С.Л.] работы с социально-экономическими материалами склонял их к участию в революционном движении» [6, с. 80].
Думается, говорить об активном участии земских статистиков в освободительном движении 80-90-х гг. XIX - начала XX вв. было бы значительным преувеличением. Нельзя не согласиться с выводом Е.Г. Корнилова, что «для многих земских статистиков непосредственное участие в революционной борьбе было уже делом прошлого. Слабость революционных убеждений, суровость понесённого наказания, разочарование в возможности достижения поставленных целей, всё это обусловило отказ значительной части земских статистиков от революционных методов борьбы и привело их в лагерь либерального народничества» [15, с. 19]. Земский врач, в прошлом активный участник народнического движения, С.И. Мицкевич отмечал в своих воспоминаниях, что если в 1870-е гг. революционно настроенная молодёжь «шла с воодушевлением в народ с революционной проповедью», то в 1880-1890-е гг. уже «шли для культурной работы в качестве врача, фельдшера, сельского учителя, земского статистика» [20, с. 24].
Отрицать участие многих земских статистиков в народническом движении 1870-х гг. невозможно, но степень этого участия была не одинаковой. Так, один из первых земских статистиков В.И. Покровский ещё в 1866 г. привлекался к дознанию по делу о покушении на царя Д.М. Каракозова и два месяца провёл в заключение в Петропавловской крепости. На этом его «революционная деятельность» и закончилась. С 1871 г. В.И. Покровский возглавил статистическое бюро Тверской губернии и оставался в должности руководителя тверской статистики до 1893 г. включительно.
Видный земский статистик В.И. Орлов, возглавивший в 1875 г. статистическое бюро Московского губернского земства, в 1876 г. был арестован за участие в собраниях «Всероссийской социально-революционной организации», но вскоре вышел на свободу. 17 июля 1877 г. «по высочайшему повелению» дело в отношении него было прекращено. В дальнейшем В.И. Орлов не проявлял никакого интереса к политической деятельности.
Один из ведущих земских статистиков Черниговской губернии В.Е. Варзар, находясь в 1874 г. в Швейцарии, познакомился с русскими революционерами-эмигрантами, в том числе с П.Л. Лавровым, который по свидетельству самого В.Е. Варзара, оказал на «склад моих убеждений довольно определённое влияние и направил мои мысли и настроения в определённую сторону» [3, с. 6]. В.Е. Варзар даже вступил в кружок «лавристов» и написал, ставшую широко известной в революционной среде, пропагандистскую брошюру «Хитрая механика», но вскоре отошёл от революционного движения, хотя и сохранял знакомства со многими «политически неблагонадёжными лицами».
Руководитель Черниговской земской статистики П.П. Червинский проявил себя на революционном поприще уже в 1860-х гг. В «Отчёте по делам следственной комиссии 1868 года» он охарактеризован не иначе, как «личность с самыми враждебными правительству воззрениями» [22, с. 213]. П.П. Червинский участвовал в нелегальных студенческих собраниях, на которых обсуждались современные общественно-политические вопросы. В 1870 г. его арестовали и сослали в Архангельскую губернию, где он пробыл до 1875 г. После возвращения из ссылки П.П. Червинский полностью посвятил себя работе в статистическом бюро Черниговской губернской земской управы.
Известный рязанский статистик В.Н. Григорьев за участие в студенческих беспорядках в Петровской земледельческой академии, студентом которой являлся, в 1876 г. был арестован и выслан в Олонецкую губернию «под надзор полиции». В июле 1877 г. В.Н. Григорьев освобождается от полицейского надзора, а в апреле 1879 г. его вновь арестовали по подозрению «в тайном печатании землевольческих изданий». Проведя несколько дней в доме предварительного заключения, В.Н. Григорьев без предъявления обвинения был отпущен на свободу и, вскоре, занялся земскими статистическими исследованиями.
Н.Ф. Анненский во второй половине 1870-х гг., находясь под негласным надзором полиции, активно сотрудничал в газете «Начало», на страницах которой помещались материалы антиправительственного содержания, в связи с чем, неоднократно подвергался обыскам. В феврале 1880 г. его арестовали и посадили в Вышневолоцкую тюрьму, но по постановлению Верховной распорядительной комиссии в административном порядке был выслан в Тобольскую губернию, где и пробыл до марта 1881 г. Получив «высочайшее разрешение» проживать в европейской части страны, Н.Ф. Анненский переехал в Казанскую губернию. Здесь до 1889 г. он руководил земскими статистическими работами. В 1889-1895 гг. Н.Ф. Анненский занимал должность заведующего Нижегородским губернским земским статистическим бюро, а с 1895 по 1990 гг. возглавлял статистическое отделение при Санкт-Петербургской городской управе. При этом ни в каких антиправительственных действиях «замечен не был».
Ф.А. Щербина в 1875-1876 гг. являлся членом одесского революционного кружка «башенцев» и вёл пропаганду среди одесских рабочих. 3 февраля 1876 г. его арестовали и «привлекли к дознанию, возникшему в Одессе по делу о Южно-русском рабочем союзе, по обвинению в распространении социалистических идей среди рабочих» и выслали под гласный надзор полиции в Вологодскую губернию [9, с. 2079]. Здесь он оставался до декабря 1880 г., затем жил на Кубани, занимаясь там «научной работой по вопросам экономики и хозяйственной статистики». Наконец, в начале 1890-х гг. Ф.А. Щербина возглавил статистическое отделение при Воронежской губернской земской управе.
С.А. Харизоменов участвовал в организации землевольческих поселений в Анапе, а также в Саратовской и Тамбовской губерниях, был одним из авторов землевольческой программы. И.М. Краснопёров являлся активным участником «Казанского заговора» 1863 г., целью которого было поднять крестьянское восстание в Казанской губернии и соседних с ней губерниях. За участие в «Казанском заговоре» И.М. Краснопёрова приговорили к каторжным работам сроком на восемь лет, но по «высочайшему повелению» помиловали и отдали под надзор полиции. П.Н. Скворцов возглавлял Нижегородский кружок марксистов, активно участвовал в распространении революционной литературы, несколько раз выступал на собраниях фабрично-заводских рабочих. И.М. Краснопёров и С.А. Харизоменов уже в начале 1880-х гг. отошли от революционного движения и возглавили земские статистические учреждения Саратовской и Самарской губерний. П.Н. Скворцов с 1901 г. с головой уходит «в занятия теоретической статистикой», порвав со своим революционным прошлым.
Согласно подсчётам Е.Г. Корнилова, в освободительном движении 1870-х гг. участвовало и подверглось, в той или иной мере, правительственным репрессиям всего 44 будущих земских статистика. Их социальный состав был следующим: 37,1% земских статистиков составляли дворяне, 34,2% - выходцы из духовного сословия, 5,7% - представители купечества, 20% - из мещан и 3% составляли выходцы из крестьян. При этом высшее образование имели 32,3% земских статистиков, незаконченное высшее - 61,3%, а среднее - 6,4% [16, с. 103]. Применительно к 1870-1880-м гг. И.П. Белокон-ский привёл следующие данные: из 28 руководителей земских статистиче-
ских бюро - 7 человек имели высшее юридическое образование, 1 - высшее техническое, 2 окончили историко-филологический факультет, 2 - математический, 1 - медицинский, 1 руководитель имел два высших образования -юридическое и историко-филологическое, 6 - окончили курсы различных агрономических учебных заведений и 8 человек имели среднее образование (или неоконченное высшее, поскольку участие в народническом движении 1870-х гг. прервало их обучение в высших учебных заведениях) [1, с. 19-20]. В начале XX в. 14% земских статистиков имели высшее образование, 11% -незаконченное высшее, 49,4% - среднее и 25,6% - ниже среднего [30, л. 44].
Здесь следует согласиться с мнением Е.Г. Корнилова, что земские статистики «по своему социальному составу мало чем отличались от земских учителей и медиков, однако выделялись по уровню образования, уступая здесь только земским врачам» [16, с. 103]. Но его утверждение о сравнительно «пожилом» возрасте земских статистиков, по сравнению с другими группами земских служащих представляется не совсем верным. Приводимые им же самим данные опровергают это высказывание. Возраст 60% земских статистиков составлял до 30 лет, 27% находились в возрасте от 30 до 40 лет, наконец, только 13% статистиков были старше 40 лет [16, с. 103-104]. Так, средний возраст сотрудников земского статистического бюро Саратовской губернии на 1 апреля 1902 г. составлял 33 года [8, л. 17 об. 18]. Таким образом, земских статистиков выделял не «пожилой», а наоборот, более молодой, по сравнению с земскими учителями и медиками, возраст.
Народническое прошлое земских статистиков заставляло правительство и губернские власти с подозрением относиться к ним. Ещё в декабре 1886 г. Департамент полиции предписал всем своим губернским отделениям проверить «состав земских статистиков, служащих по найму при статистических отделениях земских управ и немедленно отстранять от занимаемых должностей и впредь не допускать к ним лиц политически небла-гонадёжных»[7, оп. 82, д. 761, л. 15]. Мотивировалось данное решение тем, что земские статистики, по сравнению с другими категориями земских служащих, «имеют непосредственное, вне всякого контроля, сношение с сельским и фабричным населением» [7, оп. 82, д. 761, л. 15]. С декабря 1887 г. специальным циркуляром министра внутренних дел Д.А. Толстого земству запрещалось проводить подворные переписи крестьянских хозяйств без разрешения Министерства внутренних дел. Подворные статистические исследования были приравнены к однодневной переписи, а программу их проведения и даже формы таблиц, в которые сводился обработанный материал, утверждал сам министр.
Губернские власти, следуя постановлениям Министерства внутренних дел, к земскому персоналу относились с явным недоверием. В результате жёстких проверок на «политическую благонадёжность» кандидатов на земскую службу, земствам становилось труднее найти сотрудников, особенно статистиков. Например, в докладе Саратовской губернской земской управы «О ходе статистических работ в течении 1883 года» отмечалось: «Каждого вновь приглашённого статистика Управа не имела возможности тотчас же командировать исполнения обязанностей, потому что он должен был предварительно получить свидетельство на право разъездов [по уездам губернии. - С.Л.] от начальника губернии, а такое свидетельство давалось не раньше, как по собирании о каждом статистике необходимых сведений относительно его благонадёжности» [10, с. 32]. «Тяжёлое положение с подбором специалистов, - сокрушался Б.Б. Веселовский, - стало хронической болезнью земства, так как не удаётся найти таких кандидатов на земскую службу, к приглашению которых местная администрация не имела бы препятствий» [4, с. 474].
Земский статистик Д.И. Рихтер, защищая своих коллег от обвинений в антиправительственной деятельности, писал: «Гонения на представителей «третьего элемента в земстве» вообще, и на занимающихся исследованием
народной жизни - статистиков - в частности, не имеют за собою разумных оснований, а потому являются большею частью совершенно напрасными. <...>. Обвинения земских статистиков в том, что параллельно с исследованиями они ведут какую-то другую подпольную работу, не может иметь места при условиях, которыми обставлена сама работа. Земские статистики обыкновенно являются на исследования с определённой утверждённой программой, заполнить которую им необходимо, притом спешно, так как растягивать не дозволяют ни время, ни наши климатические и сельскохозяйственные условия. При лихорадочно-спешной работе, времени и настроения для какого либо занятия быть не может» [28, с. 331-332].
Рабочий день статистиков длился 8-10 часов. Днём они проводили опрос населения, записывая полученные сведения, а вечером осуществляли их предварительную обработку, которая зачастую заканчивалась далеко за полночь. Как правило, вся работа, включая и окончательную обработку собранного материала, его группировку, составление таблиц и подготовку материала к печати, делалась крайне незначительными силами - двумя, в лучшем случае тремя, сотрудниками. Во время проведения переписи вести какую-либо пропаганду было просто физически невозможно. Темп работ был очень высоким.
Несмотря на то, что земские статистики нигде не были замечены в ведении революционной пропаганды, правительство упорно продолжало рассматривать их как самую «политически неблагонадёжную» категорию земских служащих. Неудивительно, что начавшиеся в 1901-1902 гг. крестьянские волнения в Полтавской и Харьковской губерниях были восприняты правительством как результат агитации «третьего элемента» и прежде всего земских статистиков. Министр внутренних дел В.К. Плеве на события в Полтавской и Харьковской губерниях смотрел, по справедливому замечанию И.П. Белоконского, «исключительно с полицейской точки зрения, как на результат деятельности крамолы, сосредоточенной в лице «третьего элемента», преимущественно среди земских статистиков» [2, с. 96]. Приехав в Полтаву, он «разгромил статистическое отделение губернского земства», а его заведующего А.А. Русова выслал из губернии. Специальным распоряжением министра внутренних дел было прекращено проведение статистических работ в Бессарабской, Екатеринославской, Казанской, Курской, Орловской, Пензенской, Полтавской, Самарской, Симбирской, Тульской, Харьковской и Черниговской губерниях, а в остальных земских губерниях «применение этой меры в отдельных сельских местностях» предоставлялось «на усмотрение начальников губерний» [7, оп. 101. 1903 г., д. 1242, л. 59].
Репрессии против земских статистиков прокатились почти по всем губерниям. Так, во Владимире были уволены все сотрудники губернского статистического бюро, в Самаре губернатор отстранил от работы девятерых статистиков, а в Костроме администрация задержала всех статистиков, командированных земством в уезды для проведения экономико-статистических исследований. В Тверской губернии представитель столичной администрации, отъявленный реакционер, гофмейстер Б.В. Штюрмер не только приостановил своим распоряжением проведение статистических работ, но и уволил около 100 земских служащих.
Помимо преследований со стороны правительства земские статистики в ряде губерний испытывали давление и со стороны земских гласных. Конфликты земских статистиков с губернскими управами начались ещё в 1880-е гг., когда стали издаваться подробные отчёты статистиков о проделанной работе и собранный ими материал о социально-экономическом положении крестьянских хозяйств. Работы земских статистиков вскрыли и показали реальную действительность - тяжёлое экономическое положение крестьянских хозяйств, их разорение и обнищание. «Земские цифры, - подчёркивал В.Г. Короленко, - оказывались слишком неудобными. В них не было нужной гибкости, они ни в какой мере не подчинялись ожиданиям прави-
тельства и собственные губернаторские доклады окрашивали слишком пессимистично» [17, с. 269]. «Доказывая разорение крестьян в пореформенное время и требуя уменьшения земских налогов с крестьянских хозяйств, земская статистика неизменно вступала в острый конфликт как с центральной и местной администрацией, так и с помещичьим большинством земских собраний», - заключал Е.Г. Корнилов [16, с. 102].
Особенно резко выступали против статистики крупные землевладельцы-дворяне, для которых земская статистика была, по образному выражению В.Г. Короленко, «настоящим пугалом» [17, с. 273]. Стремясь скрыть, во время проведения статистических переписей, часть своих земельных угодий и хозяйственных строений, чтобы они не попали под земское налогообложение, крупные землевладельцы заявляли на губернских земских собраниях, что статистические переписи не имеют никакого практического значения и их финансирование - напрасная трата денег. Например, ревизионная комиссия по продовольственным вопросам, организованная при Саратовской губернской земской управе в 1888 г., предложила закрыть статистическое отделение, мотивируя это нехваткой денег на его финансирование. Только благодаря вмешательству губернатора А.И. Косича статистическое бюро не закрыли. В 1889 г. некоторые земские гласные снова пытались поднять вопрос о его закрытии, объясняя это тем, что губернское земство «не в силах создать необходимую земскую статистику и не в состоянии пользоваться её данными» [31, с. 1].
На заседаниях губернской земской управы заведующий статистическим бюро С.А. Харизоменов изо всех сил отстаивал возможность дальнейшего проведения статистических работ, доказывая их необходимость для изучения социально-экономического развития губернии. Его жена Е.А. Реброва-Харизоменова вспоминала: «Много он потратил молодых сил, чтобы вырывать каждый год на земских собраниях необходимые мизерные суммы на ведение дела. Чего стоило убедить земцев, - и каждого в отдельности, и всех вместе - на собраниях в полезности вообще статистики, в серьёзности и достоверности тех знаний и истины, которые добываются статистическими исследованиями. Какие абсурды и дикости высказывали земцы на собраниях, какие обвинения возводили на статистику просвещённые земцы, так это смешно и вспомнить» [27, с. 267-268].
В начале XX в. конфликты губернских земских управ со статистиками вспыхнули с новой силой. Обвиняя земских статистиков в ведении революционной агитации среди крестьян «Московские ведомости» писали: «Нет никакого сомнения в том, что некоторое упорядочение земских оценочно-статистических работ предпринято наиболее трезвыми и разумными земскими деятелями, не пожелавшими допускать в подведомственных им управлениях распущенность даже и под либерально-оппозиционным флагом. И оппозиция, и стачка должны, наконец, открыть им глаза на то, с кем они имеют дело в лице того умственного пролетариата, который, шатаясь из одной губернии в другую, занимается не то статистическими исследованиями, не то просвещением местных подростков в социал-демократическом духе» [32, с. 1]. Анализируя корреспонденцию с мест, В.И. Ленин констатировал: «В последнее же время конфликты управ с статистиками приняли прямо эпидемический характер» [18, с. 330]. По мнению Н.М. Пирумовой, «причины столкновений статистиков с управами и властями не были политическими» [24, с. 190]. Действительно, политической подоплёки в большинстве конфликтов между земскими управами и статистическими отделениями не было. Что же касается «столкновений статистиков с властями», то в эту часть высказывания Н.М. Пирумовой необходимо внести некоторое уточнение: во-первых, едва ли целесообразно говорить о «столкновениях», скорее можно, и это будет правильнее, вести речь о гонениях на земскую статистику со стороны правительства; во-вторых, правительство любому местному конфликту, в котором оказывались замешанными земские статистики, стремилось придать
политическую окраску, чтобы всякий раз иметь повод для их преследования. Выступления же земских гласных против статистики происходили, главным образом, в наиболее «политических отсталых» губернских земствах и обуславливались, вероятнее всего, следующими причинами: а) программы статистических исследований были слишком обширными, на их выполнение требовались значительные денежные средства, которых многие земства не могли, а некоторые просто не хотели, выделить; б) большинство земских гласных не умели пользоваться статистическим материалом, особенно цифровыми таблицами, в силу чего, им казалось, что статистики тенденциозно составляли свои отчёты, намеренно искажая полученные результаты; в) крупные землевладельцы старались скрыть действительные размеры своих земельных угодий и хозяйственных строений, с целью снизить ставку земского налогового обложения.
Всё вышеизложенное, позволяет сделать следующий вывод: неудачи народнического движения 1870-х годов вызвали разочарование в нём значительной части прогрессивно настроенной российской молодёжи. Однако, именно в 80-е годы XIX в. началось систематическое изучение социально-экономического развития российского крестьянства. Отошедшая от революционного движения, главным образом из-за неприятия террора как средства политической борьбы, молодёжь, снова двинулась в деревню, но на этот раз не поднимать крестьян на восстание, а вести среди них легальную, просветительскую работу. Нельзя не согласиться с утверждением С.Я. Новака, что благодаря этому «культурническому» движению, народнической молодёжи «во многом удалось реализовать просветительскую часть своей программы» [21, с. 82].
Основными сферами, в которых стали работать бывшие народники оказались земская статистика, медицина и земские школы. В экономико-статистических исследованиях крестьянских хозяйств, они видели продолжение своей деятельности 1870-х годов, но в легальной форме, что представлялось им более эффективным и действенным способом «узнавания народа», оказания ему посильной помощи. «Земская статистика, - писал один из её виднейших представителей А.А. Кауфман, - сделалась для народнически окрашенной интеллигенции одним из способов служения народу и сближения с народом - сближения и служения посредством изучения народной жизни» [13, с. 261]. Несмотря на свою малочисленность, земские статистики стали, как верно подметил А.А. Кизеветтер, «одной из наиболее влиятельных групп в земском «третьем элементе» и играли видную роль в общественной жизни страны [14, с. 141]. Их, по мнению О.Л. Протасовой, с полным основанием можно назвать «ферментом общественного брожения в стране» [25, с. 14]. В отличие от других земских служащих статистики, работая главным образом с материалами социально-экономического характера, имели возможность для их глубокой научной характеристики и обобщения, а также всестороннего анализа социально-экономического развития русской пореформенной деревни.
Земские статистики оказали определённое влияние на характер и направленность земской практической работы, а проделанная ими колоссальная работа по изучению социально-экономического положения крестьянских хозяйств, представлявших основу производительных сил страны, стала неоценимым вкладом в развитие отечественной общественно-политической и экономической мысли.
Литература
1. Белоконский, И.П. Земство и народное хозяйство: статистика [Текст] / И.П. Белоконский // Северный вестник. - 1892. - № 5. - С. 16-33.
2. Белоконский, И.П. Земство и конституция [Текст] / И.П. Белоконский. -М. : Издание московского книгоиздательского тов-ва «Образование», 1910. -183 с.
3. Варзар, В.Е. Воспоминания старого статистика [Текст] / В.Е. Варзар. - Ростов-на-Дону : 2-я гостипография ДПБ, 1924. - 22 с.
4. Веселовский, Б.Б. История земства за 40 лет [Текст] / Б.Б. Веселовский. -СПб. : Изд-во О.Н. Поповой, 1911. - Т. III. - 796 с.
5. Внутреннее обозрение [Текст] // Русская мысль. - 1904. - Кн. 2. - С. 209-246.
6. Воронежцев, А.В. Земская интеллигенция Саратовской губернии в годы первой русской революции [Текст] / А.В. Воронежцев // Четыре века : сб. статей, посвящённый 400-летию Саратова / отв. ред. Е.К. Максимов. - Саратов : Изд-во Саратовского ун-та, 1991. - С. 68-85.
7. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 102. 3-е делопроизводство.
8. Государственный архив Саратовской области (ГАСО). Ф. 25. Оп. 1. Д. 1427.
9. Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь [Текст] / сост. А.А. Шилов, М.Г. Карнаухова ; под ред. Б.П. Козьмина, Ф.Я. Кона, В.И. Невского. - М., 1932. - Т. 2. - Вып. 4. - С. 2079-2081.
10. Доклад о ходе статистических работ в течении 1883 г. [Текст] // Доклады Саратовской губернской земской управы очередному земскому собранию 1883 г. - Саратов : Типография губернской земской управы, 1883. - С. 29-37.
11. Из общественной хроники [Текст] // Вестник Европы. - 1898. - Кн. 3. -С. 439-452.
12. История русской экономической мысли : в 3 т. [Текст] / под ред. А.И. Пашкова, Н.А. Цаголова. - М. : Изд-во социально-экономической литературы, 1960. - Т. 2. - Ч. 2. - 676 с.
13. Кауфман, А.А. Земская статистика [Текст] / А.А. Кауфман. // 1864-1914. Юбилейный земский сборник / под ред. Б.Б. Веселовского, З.Г. Френкеля. -СПб. : Издание тов-ва О.Н. Поповой, 1914. - С. 260-291.
14. Кизеветтер, А.А. На рубеже двух столетий: Воспоминания 1881-1914 [Текст] / А.А. Кизеветтер ; вступ. статья, коммент., В.Г. Вандалковский. -М. : Искусство, 1996. - 396 с.
15. Корнилов, Е.Г. Земская демократическая интеллигенция и её участие в революционном движении 70-х гг. XIX в. [Текст] : автореф. дис. ... канд. ист. наук / Е.Г. Корнилов. - М., 1973. - 24 с.
16. Корнилов, Е.Г. Земские статистики и служащие земских управ в революционном движении 70-х годов XIX века [Текст] / Е.Г. Корнилов // Общественно-политическая мысль и классовая борьба в России в XVIII-XIX вв. : межвузовский сборник ; отв. ред. И.В. Оржеховский. - Горький : Изд-во Горьковско-го ун-та, 1973. - С. 101-122.
17. Короленко, В.Г. Третий элемент [Текст] / В.Г. Короленко // Собр. соч. : в 10 т. ; подгот. текста и примеч. С.В. Короленко. - М. : Художественная литература, 1955. - Т. 8. - С. 266-283.
18. Ленин, В.И. Внутреннее обозрение [Текст] / В.И. Ленин // Полн. собр. соч. -Т. 5. - С. 295-347.
19. Львова, Т.Н. Земская демократическая интеллигенция Московской губернии и её участие в революционном движении 1870-х - начала 1890-х годов [Текст] / Т.Н. Львова // Учёные записки МГПИ им. В.И. Ленина. - 1964. -№ 229. - С. 355-369.
20. Мицкевич, С.И. Записки врача-общественника (1888-1918) [Текст] / С.И. Мицкевич. - 2-е изд. - М. : Медицина, 1969. - 238 с.
21. Новак С.Я. Я.В. Абрамов - пионер «теории малых дел» [Текст] / С.Я. Новак // Отечественная история. - 1997. - № 4. - С. 80-85.
22. Отчёт по делам следственной комиссии 1868 г. [Текст] // Голос минувшего. - 1915. - № 4. - С. 206-218.
23. Пешехонов, А.В. Кризис в земской статистике [Текст] / А.В. Пешехонов // Русское богатство. - 1901. - № 12. - С. 167-189.
24. Пирумова, Н.М. Земская статистика и её роль в общественной борьбе до начала XX в. [Текст] / Н.М. Пирумова ; отв. ред. В.Я. Лавёрычев. - М. : Наука, 1986. - 272 с.
25. Протасова, О.Л. А.В. Пешехонов: Человек и эпоха [Текст] / О.Л. Протасова. - М. : РОССПЭН, 2004. - 240 с.
26. Пушкарский, Н.Ю. Всероссийский император Николай II. (1894-1917) [Текст] / Н.Ю. Пушкарский. - Саратов : Соотечественник, 1995. - 320 с.
27. Реброва-Харизоменова, Е.А. С.А. Харизоменов [Текст] / Е.А. Реброва-Харизоменова // Каторга и ссылка. - 1924. - № 4 (11). - С. 263-269.
28. Рихтер, Д.И. Земская статистика и её работы [Текст] / Д.И. Рихтер // Вестник Европы. - 1904. - Кн. 7. - С. 315-342.
29. Российская государственная библиотека. Отдел рукописей. Ф. 218. Картон № 765. Д. 1.
30. Российский государственный исторический архив. Ф. 1276. Оп. 27 (1902 г.). Д. 651.
31. Систематический сборник постановлений Саратовского земского собрания 1891-1900 [Текст] / под ред. Н.Н. Львова. - Саратов : Издание Саратовского губернского земства, 1901. - 112 с.
32. Стачка земских статистиков [Текст] // Московские ведомости. - 24.09.1901. -№ 263. - С. 1-2.
