CC BY
18DOI: 10.17516/2713-2714-0052 УДК 75
EARTH AND SKY IN THE WORKS OF GENNADY RAISHEV
Galina V. Golynets
Ural Federal University named after B. N. Yeltsin Yekaterinburg, Russian Federation
Abstract: The article tells about the famous Soviet Russian artist Gennady Stepanovich Raishev (1933-2020) and is devoted to the problem of his creative evolution, the dynamics of which were influenced by the artistic process of the last third of the 20th century. The neo-expressionism of the "Khanty Legends" cycle was replaced by the symbolic concept of epic panels of "Russian Songs". Symbolism as a worldview based on various plastic systems is consonant with the era of postmodernism, which proclaimed the equality of visual methods. Explaining the multiplicity of systems and styles, Raishev appeals to the Nature, "hiding them in its indivisible solidity of forms, colors, rhythms", asserts the f reedom of choice of an individual creative personality, the meaning of the creative "vision of the Artist".
Keywords: realism; neo-expressionism;folklore traditions; chronotope; space and time; symbolism; polystylistics; postmodernism.
Citation: Golynets, G. V. (2022). EARTH AND SKY IN THE WORKS OF GENNADY RAISHEV. IzobraziteVnoe iskusstvo Urala, Sibiri i DaVnego Vostoka. Fine art of the Urals, Siberia and the Far East. T1, №3(12), p. 110-115.
Г. В. Голынец
Уральский федеральный университет имени Б. Н. Ельцина Екатеринбург, Российская Федерация
ЗЕМЛЯ И НЕБО В ТВОРЧЕСТВЕ ГЕННАДИЯ РАЙШЕВА
Статья об известном советском российском художнике Геннадии Степановиче Райшеве (1933-2020) посвящена проблеме его творческой эволюции, динамика развития которой обусловлена художественным процессом последней трети XX века. Неоэкспрессионизм цикла «Хантыйских легенд» сменяется символической концепцией эпических панно «Российских песен». Символизм как мировоззрение, опирающееся на различные пластические системы, созвучен эпохе постмодернизма, провозгласившей равноправие изобразительных методов. Объясняя множественность систем и стилей, Райшев апеллирует к Природе, «прячущей их в своей неделимой монолитности форм, цветов, ритмов», утверждает свободу выбора индивидуальной творческой личности, значение созидательного «виденияХудожника».
Ключевые слова: реализм; неоэкспрессионизм; фольклорные традиции; хронотоп; пространство и время; символизм; полистилистика; постмодернизм.
issun SUBJECT I ТНМЛ HOMEPA|
I'. С. Райшев. Илюшка из Малого Салыма. 1973. Картон, масло. 79x19,2 Воспр. по: [7, с. 58, №.VI]
С!. S. Raishev. Ilyushkafrom Maly Salym. 1973.
Cardboard, oil. 79x49,2 Notes by: /7. p. 5Я, no. Ml
Г. C. Pauiuee. Хозяйка леса. Ользина из Казыма. 1979. Холст, масло. 83,2x67,3
Воспр. по: ¡7, с. 96. № 681
(¡. S. Raishev. The mistress oflhe forest. Olzina from Kazym. 1979. Canvas, oil. 83,2x67,3 auonling lo: /7, p. 96,' no. 681
Родина Райшева - Западная Сибирь, страна необозримых лесов, озёр, болот и великих рек. Это Ханты-Мансийский автономный округ - Югра. Сегодня основной нефтегазоносный район России и один из крупнейших нефтедобывающих регионов мира. Вся жизнь художника - это суровые будни борьбы за существование, одухотворённые полётом мечты. Долгое неприятие исканий яркой неординарной личности, стоящей особняком в Союзе художников и дистанцирующейся от среды андеграунда, однако близкой эпохе постмодернизма открытостью традициям веков, свободой выбора, полистилистикой выразительных средств [11, с. 254-276].
«Я знаю, на какой земле я родился, как первый луч солнца меня осветил, дал собственное зрение видеть кругом. То, что встретило меня в этой жизни, стало источником любви. Вода, трава и утки, облака, люди и их сказки. Это - основа, на которую можно опереться в творчестве», - написал сын ханты-отца и русской матери [7, с. 8]. Земля и небо, образно обозначенные в заголовке статьи, - художественная проблема, отражающая эволюцию творчества Райтпева. От воплощения реалий жизни сибирских этносов, мифологизированных, но всё же неотрывных от земли, её фактурной плотности, чувственно проживаемой живописной материи, конкретно формируемой красочной па-
стой на холсте (хвоя, оперение, трава, песок, вода), он шёл все к большим обобщениям, к дематериализации предметного мира, к его символическому преображению. «Мудрствуя лукаво» - эволюция творчества Райшева от экспрессионизма к символизму.
Динамика эволюции связана с художественными процессами в отечественном искусстве последней трети XX столетия. Начало творческого пути Райшева пришлось на знаменательное для нашей культуры время «оттепели». На рубеже 1950-1960-х годов у советских художников появилась возможность, правда, далеко неполная, говорить о том, что их действительно волнует, осваивать традиции, ранее находившиеся под запретом. Учась в Ленинграде на филологическом факультете педагогического института и здесь же на вечернем отделении худграфа, Райшев часами простаивал в экспозиционных музейных залах, жадно впитывал впечатления от Врубеля и Чюрлениса, Ван-Гога и Сезанна, видел ошеломившие отечественного зрителя впервые показанные в Эрмитаже выставки Пабло Пикассо, Альбера Марке, французской живописи прошлого века, вольнослушателем посещал мастерские Института имени И. Е. Репина. Занимался живописью у Сергея Осипова, ученика А. Осмеркина, и у Степана Привиденцева, ученика Р. Френцав студии клуба «Профинтерн» [5, с. 322].
Наиболее близкой в те годы оказалась Райшеву экспрессионистическая тенденция, ярко проявившаяся как в гравюре, так и в живописных полотнах 60-х годов: в пейзажах, портретах, натюрмортах. На протяжении следующего десятилетия экспрессия усиливалась, становясь основой художественного мышления: появились откровенная деформация фигур, заострение характеристик, гротеск, ирония (это направление получило в современной эстетике применительно к эпохе постмодернизма название «неоэкспрессионизм» [1, с. 220-224]).
Активное освоение опыта европейского искусства симптоматично совпало в начале 1970-х годов с обращением, или, точнее, с возвращением, к своим национальным истокам. В 1970-е - начале 1980-х годов Райшев обрел самостоятельность, выработал индивидуальный, узнаваемый стиль, по-новому открывающий современной цивилизации культуру, пространственное и пластическое мышление народов Сибири [3, с. 6-10; 8, с. 151 — 153]. Индивидуальная мифология Райшева, сохраняющего целостный взгляд на мир, и драматична, и лишена субъективизма: вырастая из времени и пространства России, она проникнута общечеловеческой болью об утраченной гармонии природы и социума [9, с. 148].
В цикле картин, объединённых темой «Хантыйские легенды», воспоминания детства слились с фольклорными образами. Болото глядит оранжевыми глазами ягоды морошки, тёмный лес -чёрной синью черники. Изумрудно-зелёные кудри поэта Ювана Шесталова уподоблены блестящему оперению селезня. Человек и природа сплавлены в единую, плотную живописную материю. Построенная на контрастах тёмных земляных тонов с зелёным и жёлтым, с синим и розовым, переданная упругими фактурными мазками, она сродни земной коре.
Райшев-философ мыслит категориями пространства, формы, цвета, его миропонимание и художественные искания неразрывны. Переходя в 1980-е годы от судеб близких людей, тех, кого он хорошо знал и нередко обозначал в названиях картин конкретными именами, к более широким обобщениям, Райшев словно воспаряет над землей. Точка зрения сверху и высокая линия горизонта понижаются, уменьшается позём, небесный простор охватывает полотна. Драматизм уходит внутрь, исчезает открытая публицистичность, изображение воспринимается как воскрешаемая памятью цветная тень. Разумеется, это общая схема, в неё не укладывается вся многогранность и
сложность экспериментов художника, однако основную тенденцию творческой эволюции, вплоть до конца 2010-х годов, думается, отражает.
В 1980-х годах все большее место у Райшева занимает русская тема - жизнь сибирской деревни с характерными приметами быта: баней и вениками, русской печкой с чугунком картошки, жаркая летняя страда, удалое катание на тройке и озорные зимние забавы. Но естественно, Райшева в русской теме волнует иное. Величественно звучат у него «Российские песни» - метафора народной планиды - «Запечные видения», «Пароход „Пономарёв"», «Светлый реквием», «Кукушка», «Застолье» (все 1991); «Российская песня» (1992); «Красная гармонь» (1993), написанные в начале 1990-х монументальные исторические панно, отражающие путь, пройденный нашим Отечеством в XX веке. В них глубинная, суровая правда о жизни народа, ощущение себя его частицей.
Пространство ширится, оно огромно, перспектива становится радиальной. Вязкую, материально-осязательную живопись сменяют лёгкие, порой бесплотные тени. В пшенично-золотистом мареве тают контуры мужчин и женщин, орудий труда и
Г. С. Райшев.
Тридцатые. 1997. Холст, масло.
60x80
Галерея-мастерская Райшева Государственный художественный музей
(Ханты-Мансийск)
G, S. Raishev.
Die thirties. 1997.
Canvas, oil.
60x80
Gallery- workshop of Raishev Stale Arl Museum (Khanty-Mansiysk)
ISSUE SUBJECT I ТЕМА HOMEPA|
Г. С. Райшев. Российская песня. 1992. Холст, масло. 151,5x302 Тюменский областной музей изобразительных искусств
G. S. Raishev. Russian song. 1992. Canvas, oil. 151,5x302
lyurncn
Regional Museum of Fine Arts
Г. С. Райшев. Запечные видения. 1991. Холст, масло. 141x252
Сургутский
художественный
музей
G. S. Raishev. Visions behind the stove. 1991. Canvas, oil. 141x252
Surgut Art Museum
утвари, появляются мотивы радуги, исчезающей в небесах, могучей, соединяющей небо и землю сосны, крона которой осеняет пронизанные тёплыми рефлексами дали. В 1990-е годы всё более возрастает роль обретающего символический смысл цветоносного света.
Идея пространства и времени как формы бытия природы и общества находит воплощение в хронотопе (время и место, дословно «время-пространство») живописно-эпического нарра-тива художника, более всего созвучного литературно-художественному хронотопу романа, анализируемого М. М. Бахтиным: «Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем» [2, с. 235]. Геннадий Степанович Райшев, называвший себя «читающим человеком», а он был ещё и пишущим человеком, имея дома большую, со знанием собираемую филологическую библиотеку, очевидно, испытал влияние выдающегося исследователя, это постоянно прослеживается в его рассуждениях и в творчестве [4, с. 1 -116; 6, с. 117-124].
«Чистая художественная образность, свободная от всякой символики даже и совсем невозможна», - писал в свое время Алексей Лосев [10, с. 190]. Символ как принцип обобщения, как содержательно формализованная структура необходим в художественном творчестве. Но на переломных этапах истории человечества символизм в искусстве обнаруживается особенно
ярко: вспомним рубеж Х1Х-ХХ веков. На пороге третьего тысячелетия символистские тенденции заявили о себе с новой силой. Символизм как мировоззрение с его концепцией существования за видимыми иллюзорными вещами другой, настоящей, реальности не ставил задачи создания стиля и в изобразительном искусстве опирался на различные пластические системы. Современная эстетическая мысль отметила в отечественном искусстве 1990-х - 2000-х годов тенденции, проявившие черты символизма с характерным для него ассоциативным разнообразием, способностью к творческой адаптации многих художественных источников.
Эпоха постмодернизма сопутствовала мастеру и оказалась адекватна свободе выбора ориентиров, индивидуальному поиску знаний, формальным экспериментам и в «случае Райшева» - не случайному - утверждению возможностей живописи как актуального! вида искусства, способного откликнуться на духовные запросы современности.
«Постигая жизнь, дохожу до символа, иероглифа и снова иду обратно, чтобы насытить их чувственными началами» [7, с. 9]. Эти слова Райшева помогают понять и сложность, и постоянство его стремлений. Ещё в молодости избравший своим учителем всё мировое искусство, но никому прямо не подражавший, он достиг творческой независимости. Трудно не согласиться со словами мастера, что ему «открыты все состояния изображения». Рядом с работами, основанными, кажется, на предельном обобщении, возникают картины, восхищающие непосредственностью, трепетностью восприятия натуры. В цветовые симфонии, приближающиеся к беспредметности, неожиданно входят тональная живопись и острые графические силуэты. Исполнительское мастерство не утрачивается до последних лет творчества, в чём убеждают выставки и собрание Галереи-мастерской Райшева в Ханты-Мансийске.
В поиске своей системы обобщений в интерпретации цвета и формы художник шёл по единственному пути вдумчивого анализа выразительных средств, мышления, умения задавать вопросы. «Откуда взялись различные стили, системы? Естественно, взяты из природы, хотя она их прячет в своей неделимой монолитности форм, цветов, ритмов» [12, с. 5]. Апелляция мастера к природе чрезвычайно показательна, ведь только она, полагает он, может служить опорой
в разрозненном и противоречивом мире суждений и меняющихся интересов. Всё приемлемо в целостном образе законченного произведения и зависит только от гармоничного разрешения поставленной задачи. Равноправность различных изобразительных систем для Райшева неоспорима.
Художник писал: «Можно попытаться, взглянув на европейскую историю, проследить, как творческая мысль двигалась от передачи объёма к плоскости, как художники-творцы завоевывали эту возможность применения условных выразительных средств... Тень по воле художника может быть искажена, деформирована. В природе тоже наблюдаются сюрреальные тени. Объёмная форма также может быть искажена по воле художника. И это наблюдается в природе: ...различные фокусные изменения в капле воды, в стеклянном шаре, кристалле и пр. Итак, сюрреализм подсмотрен в природе...» [12, с. 19]. Он подчёркивал: «А абстрактной живописи вообще нет. Это идеологическая страшилка. Художественная задача предмета и среды остаётся для живописца всегда, даже если фигуративного предмета как такового нет. Для художника всегда присутствует среда и то, что находится в среде. Пятно, мазок, точка, штрих, линия, контрастные по отношению к фону-среде, уже являются предметами» [12, с. 19] ...
В качестве заключения можно привести ещё несколько цитат Райшева: «Думаю, что все стили и направления можно объяснить явлениями природы» [12, с. 14]. «Откуда же разная степень
обобщения образа? Только от возможности видения Художника!» [12, с. 21].
Литература
1. Андреева, В. Ю. Постмодернизм. Искусство второй половины XX - начала XXI века. - Санкт-Петербург : Азбука-Классика, 2007. - 484 с. - (Серия «Новая история искусства»).
2. Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. -Москва : Художественная литература, 1975. - 502 с.
3. Геннадий Райшев. Графика / проект, сост., авт. вступ. ст. Г. В. Голынец. - Екатеринбург : Пакрус, 2004. - 334 е., ил.
4. Геннадий Райшев: диалог со зрителем. Беседы в мастерской художника: в 3 ч. / авт.-сост. Л. Г. Лазарева. - Ханты-Мансийск: Полиграфист, 2001-2002. Часть 3. - 192 с.
5. Геннадий Райшев. Живопись. 1960-2010-е годы: альбом / авт.-сост. Н. Н. Фёдорова. - Екатеринбург : Баско, 2014. - 380 е., ил.
6. Геннадий Райшев. Живопись. Графика. - Москва : Наше наследие, 1998. - 144 с.
7. Геннадий Райшев: Хантыйские легенды / авт. вступит. ст. и сост. Г. В. Голынец. - Свердловск : Средне-Уральское книжное издательство, 1991. - 192 е., ил.
8. Голынец, Г. В., Голынец, С. В. О путях развития в XX столетии изобразительного искусства малочисленных народов Российского Севера // Суриковские чтения: Сб. материалов научн. конф., 1991-1993. -Красноярск : Суриков, 1993. - С. 139-158.
9. Горбачёва, Н. Художник страны Югории // Аврора. - Ленинград, 1980. - № 2. - С. 146-149.
10. Лосев, А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. - Москва : Искусство, 1976. - 367 с.
11. Маньковская, Н. Б. Феномен постмодернизма: художественно-эстетический ракурс. - 2-е изд., пере-раб. и доп. - Москва ; Санкт-Петербург : Центр гуманитарных инициатив, 2016. - 496 с. - (Серия «Российские Пропилеи»).
12. Райшев, Г. С. Отчего мучается художник: Вопросы творчества / авт. предисл. Г. В. Голынец. - Екатеринбург : Издательство Уральского университета, 1998.-40 е., ил.
Г. С. Рашиео. Кукушка. 1991. Хплст, масло. И2x252
Тюменский областной музей изобразительных искусств
С. S. Raishev. The cuckoo. 1991. Canvas, oil. ¡42x252
Tyumen Regional Museum of Fine Arts
ISSUE SUBJECT I TEMA HOMEPA|
Г. С. Райшев. Застолье. 1991. Холст, масло. 21)1x401 Галерея-мастерская Райшева Государственный художественный музей (Ханты-Мансийск)
С. S. Raishev. Feast. 1991. Canvas, oil. 201x401
Cmlkry-worhhop of Raishev Stale Art Museum (Khanty-Mansiysk)
JJIHI ■■
n
Г С. Райшев.
Пароход «Пономарев». (Вариант). 1997. Холст, масло. 60x80 Галерея-мастерская Райшева Государственный художественный музей (Ханты-Мансийск)
G. S. Raishev. I he steam vessel "Ponomarev". (A version). 1997. Canvas, oil. 60x80 (lattery-workshop oj Raishev State Art Museum (Khantv-Mansivik)
References
1. Andreeva V. Yu. Postmodernizm. Iskusstvo vtoroj poloviny' XX - nachala XXI veka [Postmodernism. The art of the second half of the 20th century - the beginning of the 21th century]. Saint Petersburg, Azbuka-Klassika, 2007, 484 p. (Series "The new history of art").
2. Bakhtin M. M. Voprosy' literatury' i e'stetiki [The issues of literature and esthetics]. Moscow, Xudozhestvennaya literatura, 1975, 502 p.
3. Gennadij Rajshev. Grafika [Gennady Raishev. Graphics]. Project, compilation, introduction G. V. Golynecz. Yekaterinburg, Pakrus, 2004, 334 p.
4. Gennadij Rajshev: dialog so zritelem. Besedy' v masterskoj xudozhnika: v 3 ch. [Gennady Raishev: a dialogue with an audience. The talks in the artists workshop: in 3 parts.]. Author and compiler L. G. Lazareva. Khanty-Mansiysk, Poligrafist, 2001-2002, Part 3,192 p.
5. Gennadij Rajshev. Zhivopis'. 1960-2010-e gody': al'bom [Gennady Raishev. Painting. 1960-2010s: an album]. Author and compiler N. N. Fyodorova. Yekaterinburg, Basko, 2014, 380 p.
6. Gennadij Rajshev. Zhivopis'. Grafika [Gennady Raishev. Painting. Graphics]. Moscow, Nashe nasledie, 1998,144 p.
7. Gennadij Rajshev: Xanty'jskie legendy' [Gennady Raishev: Khanty legends]. Compiler and introduction author G. V. Golynecz. Sverdlovsk, Sredne-Ural'skoe knizhnoe izdatel'stvo, 1991,192 p.
8. Golynecz G. V., Golynecz S. V. O putyax razvitiya v XX stoletii izobrazitel'nogo iskusstva malochislenny'x narodov Rossijskogo Severa [About the ways of the development of the fine art of the small peoples of the Russian North]. Surikovskie chteniya: Sbornikmaterialov nauchnoj konferencii, 1991-1993. Krasnoyarsk, Surikov, 1993, pp. 139-158.
9. Gorbacheva N. Xudozhnik strany' Yugorii [The artist of the country Yugoriya]. Avrora. Leningrad, 1980, no. 2, pp. 146-149.
10. Losev A. F. Problema simvola i realisticheskoe iskusstvo [The problem of a symbol and realistic art]. Moscow, Iskusstvo, 1976, 367 p.
11. Mankovskaya N. B. Fenomen postmodernizma: xudozhestvenno-e' steticheskij rakurs [The phenomenon of postmodernism: an artistic and esthetical view]. 2nd
ed., revised and supplemented. Moscow, Saint Petersburg, Centr gumanitarny'x iniciativ, 2016, 496 p. (Series "The Russian Propylaea").
12. Raishev G. S. Otchego muchaetsya xudozhnik: Voprosy' tvorchestva [What an artist suffers from: issues of creativity]. Foreword G. V. Golynecz. Yekaterinburg, Izdatel'stvo Ural'skogo universiteta, 1998,40 p.
Об авторе
Голынец Галина Владимировна - профессор, кандидат искусствоведения, Уральский федеральный университет имени Б. Н. Ельцина (Екатеринбург) E-mail: gvgolynets@gmail.com
Golynets Galina Vladimirovna
Professor, Candidate of Arts, Ural Federal University named after B. N. Yeltsin (Yekaterinburg)
