CC BY
22
27. Kazachiy Don: Pyat vekov voinskoy slavy [Cossack Don: Five centuries of military glory]. Moscow, Yauza, Eksmo, 2010, 416 p. P. 54, 79.
28. Chernitsyn S.V «Svoi chuzhaki» v kul'ture donskogo kazachestva (po materialam inkorporatsii gortsev v 40-kh - 50-kh gg. XIX v. [«Their strangers» in the culture of the Don Cossacks (based on the materials of the incorporation of mountaineers in the 40s - 50s of the XIX century]. In: Mir kazachestva [The World
УДК DOI
Развитие поземельных отношений и рост масштабов процесса межевания земель непосредственно связаны с трансформацией войсковой казачьей организации на Кубани. В ходе расширения территории Кубани, создания Кубанского казачьего войска с одновременным образованием Кубанской области (с центром в г. Екатеринодаре, ныне г. Краснодар) в составе Российской империи и проведения аграрной реформы на Северном Кавказе необходимость повсеместного и тщательного межевания войсковых земель еще более обострилась. В первую очередь межевание требовалось для устранения земельных споров по границам земельных участков. Проблемы поземельных отношений на Кубани отразились на многих сферах общественной жизни казаков: обеспечении военных сборов, проведении учений, выпасе войсковых табунов и т.д.
Федина Ирина Михайловна - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России Кубанского государственного университета, 350040, Краснодар, Ставропольская ул., 149, e-mail: ir_Lap@mail.ru, т.: 8(861)2199614.
of Cossacks]. Krasnodar, Mir Kubani, 2007, iss. 2, pp. 130-152.
29. Koryagin S.V Rykovskie i drugie [Rykovskiye and others]. Moscow, Rusaki, 2007, 128 p. P. 109-110.
30. Fitskhelaurov [Fitskhelaurov]. In: Genealogicheskaya baza znaniy: persony, familii, khronika. Personalnyy spisok [Genealogical knowledge base: persons, surnames, chronicle. Personal list]. Available at: https://baza.vgd.ru/1/9017/.
Устройство казачьих поселений, вопросы освоения и заселения Кубанского края нашли свое отражение в трудах первой волны кубанских исследователей истории казачества: И.В. Бентковского, П.П. Короленко, Е.Д. Фели-цына, Ф.А. Щербины [1-4]. Эти авторы сами являлись живыми свидетелями исторических процессов, проходивших на Кубани во второй половине XIX в., а потому у них сложилось свое собственное восприятие изучаемого исторического времени.
На протяжении современного этапа историографии происходит расширение проблематики исторических исследований, формулируются новые концептуальные подходы к изучению региональной истории, в том числе более детально рассматривается дореволюционное прошлое кубанского казачества, включая вопросы межевания и землепользования. Такие исторические
Irina Fedina - Kuban State University, 149 Stavropols-kaya Street, Krasnodar, 350040, e-mail: ir_Lap@mail.ru, tel.: 8(861)2199614.
Публикация подготовлена в рамках реализации ГЗ ЮНЦ РАН, № гр. АААА-А20-120122990Ш-9.
Поступила в редакцию 5 марта 2022 г.
94 (470.6)
10.18522/2072-0181-2022-109-83-89
ЗЕМЛЕУСТРОЙСТВО И МЕЖЕВАНИЕ В ЗАКУБАНСКИХ
СТАНИЦАХ (1860-е гг.)
И.М. Федина
LAND MANAGEMENT AND LAND SURVEYING IN TRANS-CUBAN STANITSAS (in 1860s)
I.M. Fedina
сюжеты можно встретить в работах Л.В. Буры-киной, А.Н. Малукало, О.В. Матвеева и др. [5-8].
Цель исследования: проанализировать вопросы межевания и землеустройства в казачьих поселениях периода освоения Северо-Западного Кавказа. В качестве методологического конструкта для осмысления данной темы используется локальная история, предполагающая, по мнению Л.П. Репиной, изучение, основанное на индивидуализации и детализации исследовательских объектов [9]. Как полагает Т.А. Булы-гина, этот концепт представляет собой «изучение истории региона в исследовательском поле общероссийской истории, с позиций междисциплинарного подхода» [10, с. 27]. Вопросы землеустройства и межевания нуждаются в обстоятельном исследовательском изучении с точки зрения аграрной эволюции юга России, ведь исторический регион Кубани формировался как перспективный источник наращивания земледельческого потенциала Российской империи, и сегодня он является важным центром аграрного производства Российской Федерации.
Освоение новых имперских территорий России и заселение предгорий Кавказа казачеством на исходе продолжительной Кавказской войны 1817-1864 гг. сопровождалось многочисленными трудностями в расширении земельных пространств исторического региона Кубани, поскольку прибывавшим на земли адыгов поселенцам приходилось создавать новое окно социальных возможностей при хозяйственном и военном обустройстве территории и образуемых поселений, вступать в новую полосу острого вооруженного противостояния с горцами.
Нагорную полосу Закубанья предполагалось занять передовыми казачьими станицами и укреплениями на всем протяжении от верховий р. Лабы до Черноморского побережья. Проекты по усилению темпов колонизации Северо-Западного Кавказа А.И. Барятинского, Н.И. Евдокимова и Д.А. Милютина казачеством одобрил Александр II 18 июня 1858 г., утверждая, что «заселение русским населением должно быть соразмерно с их поземельным довольствием» [11].
Инициативы князя А.И. Барятинского касательно нормы поземельного довольствия вызвали оживленную ведомственную реакцию. Откликнулось Общее присутствие Управления иррегулярных войск, в управленческой компетенции которого находилось рассмотрение законодательных и хозяйственных мероприятий в подчиненных иррегулярных войсках. Не отвергая пользы предложения Главнокомандующего
Кавказской армией, для скорейшего окончания размежевания земельных угодий Черноморского казачьего войска в Управлении решили: «Не изменяя коренных оснований войскового положения о Черноморском войске, произвести поземельный надел в той мере, по сколько пишется на каждого члена сего войска, имеющихся ныне в оном земель, без оставления запасов на будущее приращение войскового населения. Так как некоторые из них (казаки. - И.Ф) не производят хлебопашество, а занимаются рыболовством, то таковым заменить поземельные довольствия соразмерительным оным правом на водные для лова рыбы участки, для чего и предоставить главному местному начальству войти в подробное рассмотрение этого предмета. Дабы уравновесить тот и другой образ довольствия общественными угодьями» [12].
Кроме того, как полагали в Управлении иррегулярных войск, надо всем добровольцам, желающим переселяться в Закубанский округ, предоставить такую возможность, для чего поощрять переселенцев выдачей денежного пособия из казенных и войсковых сумм, а также выделением провиантского довольствия наравне с казаками Кавказского линейного войска, переселяемыми для образования новых станиц на передовых линиях. Если же добровольцев для переселения за р. Кубань окажется мало, тогда вопрос о направлении переселенцев должны по разнарядке решать станичные общества в целях проведения дальнейшего благоустройства черноморских казаков. На станичные общества возлагалась обязанность ежегодно направлять по жребию переселенцев в Закубанье на основе полученных распорядительных директив. Определение численности переселяемых казачьих семейств, утверждение сроков переселения и установление длительности осуществления переселения черноморских казаков за Кубань возлагались на Главнокомандующего Кавказской армией [13].
Военный совет Российской империи обратил внимание на переселение черноморских казаков в Закубанье как на способ решения вопроса о наделении их землей в достаточном количестве, поскольку проект генерал-адъютанта князя А.И. Барятинского о колонизации Закубанского края получил в общем виде Высочайшее одобрение императора Александра II [14]. В предшествующих обращениях Главнокомандующий Кавказской армией предлагал ускорить начало переселения, поскольку число охотников из Черноморского казачьего войска для отправления в
Закубанье весьма велико и потребность в черноморских казаках для колонизации новых территорий оценивается в пределах одной трети нынешнего населения Черномории. Следовательно, полагали в Военном совете, переселение черноморских казаков в Закубанье может уменьшить на одну треть потребность в земельных угодьях для остающегося в Черномории населения.
По статистическим сведениям за 1860 г., земельные угодья Черноморского казачьего войска делились на следующие категории: 2 218 228 десятин 252 сажени удобной земли; 119 784 десятин 2094 1/3 сажени среднеудобной земли; 506 296 десятин 156 2/3 сажени неудобной земли; 11 689 десятин 1181 сажень лесов. В общей сложности в Черноморском казачьем войске статистически фиксировалось 2 855 998 десятин 1934 сажени земельных угодий [15].
После окончания Кавказской войны в 1864 г. возникла обширная ведомственная переписка по поводу порядка землепользования в Закубанском крае. Для самих казаков не было никакого сомнения в том, что согласно Рескрипту 1861 г. вся их территория, ранее указанная в «Положении о Черноморском казачьем Войске» 1842 г., отведена Кубанскому казачьему войску на основах исторической преемственности с Черноморским казачьим войском, а следовательно, она подарена «в вечное владение» казачеству. Однако в Министерстве государственных иму-ществ Российской империи чиновники думали совершенно иначе. Они не признавали факта исконного дарения земель российской императрицей Екатериной II Черноморскому (теперь Кубанскому) казачьему войску и считали исходным моментом в поземельных отношениях предоставление земель казакам лишь для заселения новых российских земель, а следовательно, казакам может принадлежать только та земля, которая ими заселена, все же излишки должны быть вымежеваны в государственную казну [16].
Примечательным сюжетом вышеназванной переписки является проект казачьего землепользования в Кубанском казачьем войске, представленный 20 октября 1862 г. князем Г.Д. Орбелиани в Управление иррегулярных войск Военного министерства. Предлагалось не прирезать к станичным юртам земли в запас для прирастающего населения, поскольку в наместничестве считали, что эта потребность позже легко может быть удовлетворена из Закубанских земель. Также не хотели отводить отдельных земельных участков для кордонных постов, число которых ежегодно уменьшалось. Предлагалось
снять с довольствия артиллерийских лошадей в находящихся на льготе батареях (т.е. не участвующих в несении воинской службы казаков). Содержание лошадей полагалось возможным передать на попечение станичным юртам без всякого обременения жителей, как это делали в Терском казачьем войске.
В Кавказском наместничестве настаивали на принятии решения о разрешении к отмежеванию и разделению на отдельные участки для последующей продажи тех земель бывшей Черно-мории, которые не входили в станичные юрты и оставались свободными. В частности, в Ейском округе предлагалось продать в общей сложности около 250 000 десятин земли. В Таманском округе рассчитывали выставить на продажу 100 000 десятин, которые ранее принадлежали жителям Темрюкской и Вышестеблиевской станиц, переселившимся в 1862 г. на Закубанские земли. Земельные угодья двух станиц оказались выведенными из сельскохозяйственного оборота и не приносили никакого дохода. В результате войсковая казна терпела большие материальные убытки, поскольку переселенцы уже получили причитающиеся выплаты из войскового капитала за свои усадьбы, а те до сих пор не проданы и деньги так и не возвращены в войсковую казну.
Тем самым предложения (проект) князя Г.Д. Орбелиани, по существу, дополняли и развивали положения предшествующего проекта землеустройства в Черноморском казачьем войске князя А.И. Барятинского. Военный совет Российской империи рассмотрел в январе 1865 г. представление Кавказского начальства о методике наделения землей казаков Кубанского казачьего войска. Деление земель на четыре разряда, по мнению Военного совета, ни в коей мере нельзя признавать справедливым, ведь при разделении земель на разряды и в особенности при уменьшении нормы земельного надела вследствие признания одних земель лучшими необходимо относить 30-десятинную пропорцию к разряду земель среднего достоинства всей Черномории. Следовательно, уменьшать 30-десятинный надел можно лишь по отношению к разряду земель среднего достоинства, с тем непременным условием, чтобы отводимые земли заменили его своим качеством или другими для казаков выгодами [17].
Военный совет обратил внимание на тот очевидный факт, что земли в Кубанском казачьем войске до сих пор не размежеваны и большинство населения сгруппировалось и проживает на юге области. Земельные угодья в этом
районе Кубани относились по своему качеству к 1-му разряду, но на юге в общинном владении станиц находилось меньшее количество земель, чем требовалось для выделения на основании войскового «Положения о размежевании земель Черноморского казачьего войска», т.е. по 30 десятин земли на душу. Поэтому Военный совет постановил начать размежевание на земельные участки с севера территории Кубанского казачьего войска. На остававшихся свободными землях от расположившихся там станиц было решено предоставить причитающиеся полные земельные паи переселившимся жителям станиц, которые владели в данное время меньшими земельными участками, нежели это определено войсковым «Положением о размежевании земель Черноморского казачьего войска», т.е. имели меньше 30 десятин [18].
В Закубанье программа размежевания земель для станичных юртов и работы межевой комиссии по наделению земельными угодьями станичных обществ принимается лишь с 1863 г. Для всех без исключения станиц левобережья Кубани, которые по состоянию на 1861 г. уже существовали в Кубанской области, и для вновь образованных в Закубанье станиц, появившихся позже 1861 г., устанавливался общий порядок размежевания земель для станичных юртов на основе Высочайше утвержденного «Положения о заселении предгорий западной части Кавказского хребта кубанскими казаками и другими переселенцами из России» [19, с. 138].
Заселение казачьими станицами всего нагорного и лугового пространства между течениями Лабы и Белой, показало необходимость провести точным образом пограничную черту в этой местности Закубанского края, которая была определена согласно п. 2 Положения о заселении предгорий Западного Кавказа [20]. Первоначально при образовании («водворении») новых казачьих станиц в Закубанье указывались лишь примерные границы самих поселений станиц и земельных угодий станичных юртов. На основании личного приказа № 3 от 6 сентября 1863 г. начальника Натухайского округа генерал-майора М.П. Бабыча совместно с сотником Гуковым и депутатами при станичных начальниках станиц Гостагаевской, Натухаевской, Крымской, Верхне- и Нижне-Баканской определили в общем виде границу осваиваемого пространства [21]. Границу обозначили временными межевыми знаками по р. Псебепс от места ее впадения в лиман рядом со станицей Варениковской (ныне - в Крымском районе Краснодарского края) и вверх
по течению этой же реки до ее соединения со своим левым притоком, р. Сибзирь [22] в районе современной станицы Гладковской Крымского района Краснодарского края.
Государственный совет Российской империи в 1869 г. постановил отводить на каждого казака мужского пола по 30 десятин земли при наделении станиц земельными угодьями на основе утвержденных списков. К январю 1871 г. население Кубанской области в общей сложности насчитывало около 240 тыс. человек. В результате кубанские казаки получили 5 166 000 десятин удобной земли, или по 21,5 десятины на одну душу. Сверх указанных площадей земельных угодий в войсковой запас отвели 373 000 десятин земли. Если бы эти земли распределили среди самих казаков, то на одну душу пришлось бы только 23,08 десятины вместо положенных 30 десятин. При включении в распределительный механизм 445 000 десятин казенных земель, из которых насчитывалось 384 000 десятин удобной земли, могло прибавиться к каждому расчетному казачьему наделу (на одну мужскую душу) лишь 1,6 десятины удобной земли [23].
В 1869 г. началось генеральное размежевание всех войсковых земель Кубанского казачьего войска, и в результате многие малоземельные станицы получили дополнительные наделы на свободных войсковых землях. 12 апреля 1869 г. Государственный совет принимает «Положение о поземельном устройстве станиц и о войсковых запасных землях» [24]. Над сложными вопросами земельного устройства казачьих войск начали работать местные комитеты непосредственно в войсках и временные комитеты при Главном управлении иррегулярных войск (с 1879 г. - Главное управление казачьих войск) Военного министерства. Тем самым Положение 1869 г. стало нормативно-правовым актом, который придал окончательный характер существующим формам землевладения в казачьих войсках.
Каждой станице Кубанского казачьего войска выделялось определенное количество земли в соответствии с нормой землепользования и численностью казачьего населения. Станицы, которые имели недостаточно земельных угодий, могли получить дополнительный надел в другом месте из свободных войсковых земель и с ростом населения отселять туда часть жителей. Высочайше утвержденным 26 апреля 1869 г. Постановлением Военного совета получил одобрение проект размежевания земель Кубанского казачьего войска в трех округах бывшей Черномории и признавались соответствующими поставленной
цели результаты таксационных исследований, под которыми тогда понималась кадастровая бонитировка земель. Таксационные исследования основывались на изучении свойств почвы и на показаниях местных жителей при оценке качества земель [25].
Военный совет Российской империи принял отдельное решение по земельным угодьям Кубанского казачьего войска, предназначавшимся для использования на общественные или войсковые надобности. Полные земельные наделы выделялись под разработку нефтяных источников из расчета по одной десятине на каждое заведение, т.е. на одну буримую нефтяную скважину. В достаточном количестве земельные угодья получали для ведения своего основного промысла рыболовные заводы. Каждому неводному рыболовному заводу отводилось по три десятины земли, помимо 10-саженного бичевника (прибрежная полоса земли шириной 21,336 м). Три десятины земли служили пространством для размещения всего рыболовного хозяйства с постройками, местами для обработки рыбы, подготовки снастей и т.д. Каждому вентерному рыболовному заводу отводилась 20-саженная полоса (шириной 42,672 м) вдоль берегов водоемов и берегов ериков, где применялась эта рыболовная снасть для ведения рыболовного промысла. Под дороги в Кубанском казачьем войске в 1860-х гг. отводилось в общей сложности 21 934 десятины земли [26]. В целом же размер станичных юрто-вых земельных наделов определялся исходя из численности населения станиц по состоянию на 1865 г., т.е. дату проведения расчетов по проекту Межевой комиссии.
Возникшая по поводу порядка землепользования переписка закончилась изданием 28 декабря 1889 г. Высочайшего указа императора Александра III, по которому все находившиеся во владении Кубанского казачьего войска земли признавались его собственностью и подлежали исключению из казенных статей. Однако, несмотря на вполне ясный и однозначный текст указа, Военный совет Российской империи в ответ на ходатайства станичных обществ разъяснял, что разрешение земельного вопроса может осуществляться лишь в отдаленном будущем [27]. Как свидетельствует изученная переписка, недовольные станичные общества обращались в Военный совет и в 1905 г., где подтвердили исключительную земельную собственность Кубанского казачьего войска.
Таким образом, практически более чем на 80 лет растянулся процесс землеустройст-
ва на Кубани, и казаки упорно отстаивали свое исконное право на пожалованные им в «вечное владение» земли вольной Черномории, а после образования Кубанского казачьего войска стремились закрепить историческую преемственность в землевладении на территории Кубанской области. Безусловно, часть войсковых земель использовалась в целях пополнения земельного довольствия станичных юртов для последующего разверстания между казаками, но все же здесь проявляется одна из исторических особенностей Кубани, связанная с существованием активного рыболовного промысла, эксплуатацией лесных ресурсов, развертыванием нефтедобычи и каменноугольных ломок, созданием соляной промышленности и пр., что делало Кубань экономически привлекательным регионом.
Быстрый экономический рост региона обеспечил стремительные изменения в сфере землепользования во второй половине XIX в., поскольку Кубанская область превращалась в крупнейшего регионального экспортера зерна и другой сельскохозяйственной продукции из Российской империи.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бентковский И.В. Заселение западных предгорий главного Кавказского хребта // Кубанский сборник. 1883. Т. 1. С. 1-86.
2. Короленко П.П. Переселение казаков за Кубань. Русская колонизация на Западном Кавказе. Материалы для истории Кубанской области // Кубанский сборник. 1911. Т. 16. С. 265-576.
3. Фелицын Е.Д. Краткий очерк заселения Кубанской области. (Пояснительная записка к 20-верстной карте Кубанской области) // Известия Кавказского отделения Русского географического общества. 1883. Т. 8, кн. 2. С. 250-284.
4. Щербина Ф.А. Колонизация Кубанской области // Киевская старина. 1883. Т. 7, № 12. С. 529-545.
5. Бурыкина Л.В. Расширение военно-казачьей колонизации на Кавказской линии в 90-е гг. XVIII -60-е гг. XIX в. // Вестник Адыгейского государственного университета. 2006. № 2. С. 20-24.
6. Малукало А.Н. Кубанское казачье войско в 18601914 гг.: организация, система управления и функционирования, социально-экономический статус. Краснодар: Кубанькино, 2003. 216 с.
7. Матвеев О.В. Кавказская война: от фронта к фронтиру: историко-антропологические очерки. Краснодар: Эдви, 2015. 272 с.
8. Петров В.И. Социально-экономическое развитие Кубанской области во второй половине XIX века // Вестник Академии знаний. 2012. № 2. С. 64-69.
9. Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XX-XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. М.: Кругъ, 2011. 559 с. С. 167.
10. Булыгина Т.А. Историческая антропология и исследовательские подходы «новой локальной истории» // Человек на исторических поворотах XX века / под ред. А.Н. Еремеевой, А.Ю. Рожко-ва. Краснодар: Кубанькино, 2006. С. 27-34.
11. Щербина Ф.А. Кубанское казачье войско. 16961888 гг.: сб. кратких сведений о войске. Воронеж: Тип. В.И. Исаева, 1888. 478 с. С. 224.
12. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1268. Оп. 10. Д. 8. Л. 17.
13. РГИА. Ф. 1268. Оп. 10. Д. 8. Л. 17.
14. См.: Федосеева Л.Д. Внутренние миграции населения и военная колонизация Северо-Западного Кавказа в проектах А.А. Вельяминова, Н.Н. Раевского и Н.И. Евдокимова // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. 1. Регионо-ведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2013. № 4. С. 86-91.
15. РГИА. Ф. 1268. Оп. 10. Д. 8. Л. 26 об.
16. РГИА. Ф. 1268. Оп. 10. Д. 8. Л. 28.
17. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. 350. Оп.1. Д.105.Л.4.
18. Высочайше утвержденное Положение о размежевании земель Черноморского казачьего войска // ПСЗРИ. 2-е собр. Т. XL. СПб: Типография II отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1847. Ст. 21103.
19. Федина И.М. Нормативно-правовая регуляция земельных отношений у кубанских казаков в XIX веке // Исторический журнал: научные исследования. 2020. № 6. С. 133-144.
20. РГВИА (Российский государственный военно-исторический архив). Ф. 330. Оп. 7. Д. 255. Л. 9.
21. Петренко Е.Д. Заселение станиц Натухайского военного округа и образование из них Адагумско-го конного казачьего полка в 1862 году // Кубань -Украина: вопросы историко-культурного взаимодействия. Вып. 7: материалы конф. (10-11 мая 2013 г.). Краснодар: Эдви, 2013. С. 309-326.
22. ГАКК. Ф. 350. Оп. 1. Д. 105. Л. 43.
23. ГАКК. Ф. Р-13. Оп. 1. Д. 138. Л. 75.
24. О поземельном устройстве в казачьих войсках (21 апреля 1869 г.) // ПСЗРИ. 2-е собр. СПб: Типография II отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1873. Т. 44. Ст. 46996.
25. Действующие в иррегулярных войсках Постановления, изданные с 1 марта 1865 г. по 1 января 1878 г.: в 4 ч. Ч. 3. Кубанское, Терское и Астраханское казачьи войска милиции. СПб.: Издание Главного управления иррегулярных войск, 1878. 317 с. С. 135.
26. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 2259. Л. 3.
27. ГАКК. Ф. Р-13. Оп. 1. Д. 138. Л. 75.
REFERENCES
1. Bentkovskiy I.V. Kubanskiy sbornik, 1883, vol. 1, pp. 1-86.
2. Korolenko P.P. Kubanskiy sbornik, 1911, vol. 16, pp. 265-576.
3. Felitsyn E.D. Izvestiya Kavkazskogo otdeleniya Russkogo Geograficheskogo obshchestva, 1883, vol. 8, no. 2, pp. 250-284.
4. Shcherbina F.A. Kievskaya starina, 1883, vol. 7, no.12, pp. 529-545.
5. Burykina L.V Vestnik Adygeyskogo gosudarstven-nogo universiteta, 2006, no. 2, pp. 20-24.
6. Malukalo A.N. Kubanskoe kazachie voysko v 1860-1914gg.: organizatsiya, sistema upravleniya i funkt-sionirovaniya, sotsialno-ekonomicheskiy status [The Kuban Cossack Hosts in 1860-1914: organisation, management and functioning system, social and economic status]. Krasnodar, Kubankino, 2003, 216 p.
7. Matveev O.V. Kavkazskaya voyna: ot fronta k fron-tiru: istoriko-antropologicheskie ocherki [The Caucasian war: from front to frontier: Historical and anthropological sketches]. Krasnodar, Edvi, 2015, 272 p.
8. Petrov V.I. Vestnik Akademii znaniy, 2012, no. 2, pp. 64-69.
9. Repina L.P. Istoricheskaya nauka na rubezhe XX-XXI vv.: socialnye teorii i istoriograficheskaya praktika [Historical scholarship at the turn of the 20th and 21st centuries: social theories and historiographical practice]. Moscow, Krug, 2011, 559 p.
10. Bulygina T.A. Istoricheskaya antropologiya i issle-dovatelskiepodkhody "novoy lokalnoy istorii" [Historical anthropology and research approaches to the 'new local history']. In: Chelovek na istoricheskikh povorotakh XX veka / pod red. A.N. Eremeevoy, A.Yu. Rozhkova [Man at the historical turning points of the 20th century / Ed. by A.N. Eremeeva, A.Yu. Rozhkov]. Krasnodar, Kubankino, 2006, pp. 27-34.
11. Shcherbina F.A. Kubanskoe kazachie voysko. 1696-1888gg.: sb. kratkikh svedeniy o voyske [The Kuban Cossack Hosts. 1696-1888: A collection of brief information about the army]. Voronezh, Printing house VI. Isaev, 1888, 478 p., p. 224.
12. Rossiyskiy gosudarstvennyy istoricheskiy arkhiv (RGIA) [RSHA (Russian State Historical Archive)], f. 1268, inv. 10, case 8, sh. 17.
13. RGIA [RSHA], f. 1268, inv. 10, case 8, sh. 17.
14. Fedoseeva L.D. Vestnik Adygeyskogo gosudarstven-nogo universiteta. Series 1: Regionovedenie: filoso-fiya, istoriya, sociologiya, yurisprudentsiya, politolo-giya, kulturologiya, 2013, no. 4, pp. 86-91.
15. RGIA [RSHA], f. 1268, inv. 10, case 8, sh. 26 ob.
16. RGIA [RSHA], f. 1268, inv. 10, case 8, sh. 28.
17. GAKK (Gosudarstvennyy arkhiv Krasnodarskogo kraja [SAKR (State Archive of the Krasnodar Region)], f. 350, inv. 1, case 105, sh. 4.
18. Vysochayshe utverzhdennoe Polozhenie o razmezhe-vanii zemel Chernomorskogo kazachiego voyska [Regulations on the demarcation of land of the Black Sea Cossack Army, approved by the highest order]. In: PSZRI. 2-e sobr. [Complete collection of laws of
the Russian Empire. 2nd collection]. St. Petersburg, Printing house of the 2nd branch of His Imperial Majesty's Own Chancellery, 1847, vol. 40, article 21103.
19. Fedina I.M. Istoricheskiy zhurnal: nauchnye issledo-vaniya, 2020, no. 6, pp. 133-144.
20. RGVIA (Rossiyskiy gosudarstvennyy voenno-is-toricheskiy arkhiv [RSMHA (Russian State Military Historical Archive)], f. 330, inv. 7, case 255, sh. 9.
21. Petrenko E.D. Zaselenie stanits Natukhayskogo voennogo okruga i obrazovanie iz nikh Adagumsk-ogo konnogo kazachiego polka v 1862 godu [Settlement of villages in the Natukhai military district and the formation of the Adagum cavalry Cossack regiment from them in 1862]. In: Kuban - Ukraina: vo-prosy istoriko-kulturnogo vzaimodeystviya. Vyp. 7: materialy konf. (10-11 maya 2013 g.) [Kuban -Ukraine: issues of historical and cultural interaction. Iss. 7: materials conf. (May 10-11, 2013)]. Krasnodar, Edvi, 2013, pp. 309-326.
22. GAKK [SAKR], f. 350, inv. 1, case 105, sh. 43.
23. GAKK [SAKR], f. R-13, inv. 1, case 138, sh. 75.
24. O pozemelnom ustroystve v kazachiikh voyskakh (21 aprelya 1869 g.) [On the land tenure of the Cossack troops (21 April 1869)]. In: PSZRI. 2-e sobr. [Complete collection of laws of the Russian Empire. 2nd collection]. St. Petersburg, Printing house of the 2nd branch of His Imperial Majesty's Own Chancellery, 1873, vol. 44, article 46996.
25. Deystvuyushchie v irregulyarnykh voyskakh Postanovleniya, izdannye s 1 marta 1865 g. po lyanvarya 1878 g. Ch. 3. Kubanskoe, Terskoe i Ast-rahanskoe kazachii voyska militsii [Regulations in force for the irregular troops, issued March 1, 1865 to January 1, 1878. Part 3. The Kuban, Terek and Astrakhan Cossack troops of militia]. St. Petersburg, Edition of the Main Directorate of Irregular Troops, 1878, 317 p., p. 135.
26. GAKK [SAKR], f. 249, inv. 1, case 2259, sh. 3.
27. GAKK [SAKR], f. R-13, inv. 1, case 138, sh. 75.
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 22-28-00330, https:// rscf.ru/project/22-28-00330//
Поступила в редакцию 9 января 2022 г.
УДК 94(470=571)(470.6)
DOI 10.18522/2072-0181-2022-109-89-97
РОЛЬ ЮГО-ВОСТОЧНОГО БЮРО ЦК РКП(б) В РЕАЛИЗАЦИИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
(1921-1924 гг.)
А.В. Баранов
THE ROLE OF THE SOUTH-EASTERN BUREAU OF THE CC RCP(b) IN THE IMPLEMENTATION OF NATIONAL POLICY IN THE NORTH CAUCASUS (1921-1924)
A.V. Baranov
История интеграции полиэтничного Северного Кавказа в российское общество 1920-х гг., методы и процедуры укрепления единства государства - тема, обладающая растущей актуальностью накануне 100-летия образования СССР. Важно выяснить,
Баранов Андрей Владимирович - доктор исторических наук, доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой политологии и политического управления Кубанского государственного университета, 350040, г Краснодар, ул. Ставропольская, 149, e-mail: baranovandrew@mail.ru, т.: 8(861)2199564.
каким образом создавалась и действовала система органов власти, принимавших решения по актуальным вопросам национальной политики в макрорегионе, какой тип взаимодействий выстраивался между партийными и государст-
Andrey Baranov - Kuban State University, 149 Stavropol-skaya Street, Krasnodar, 350040, e-mail: baranovandrew@ mail.ru, tel.: 8(861)2199564.
