CC BY
29
РАЗДЕЛ 4. СТАТИСТИКА, БУХГАЛТЕРСКИЙ УЧЕТ И ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫЕ МЕТОДЫ ЭКОНОМИКИ
Э.Ю.Щипанов
ЗЕМЕЛЬНАЯ РЕНТА КАК КАТЕГОРИЯ СТАТИСТИЧЕСКОЙ ОЦЕНКИ
Аннотация
В статье представлен авторский подход к пониманию земельной ренты как объекта статистической оценки. Обоснована необходимость размежевания различных интерпретаций этой категории. Предложено выделение собственно земельной ренты и рентного дохода земельного собственника. Рассмотрены основные причины количественного расхождения земельной ренты и рентного дохода. Представлена аргументация актуальности их оценки с использованием статистического инструментария.
Annotation
The article presents author’s approach to the understanding of land rent as an object of statistical evaluation. Necessity to delimit different interpretations of this category is being grounded in the article. The author suggests that proper land rent and rental income of a landowner should be singled out. Major causes of land rent and rental income quantitative differences are being examined. Argumentation of their evaluation relevance implying statistical instruments is presented in the Article.
Ключевые слова
Земельная рента - прибыль, образующаяся в сельскохозяйственном производстве сверх среднего в экономике уровня.
Рентные доходы - фактические поступления в пользу собственников земельных ресурсов, представляющие собой платежи со стороны землепользователей за право использования земли в производственном процессе.
Key words
Land rent - income arising in agricultural production above average economic level. Rental income - actual earnings for the benefit of landowners which are realized as payments from land users for the right to use land in production process.
Исходным моментом количественной оценки земельной ренты является выбор подхода к теоретическому определению этой категории, поскольку статистическое исследование какого-либо явления требует специального концептуального аппарата, предоставляющего возможность выбора из бесчисленного множества фактов именно тех, которые соответствуют некоторой модели и на этой основе поддаются систематизации.
Однако при всем многообразии вариантов решения этой задачи сделать выбор в пользу одного из них представ-
ляется проблематичным. Одной из основных причин указанной ситуации является разноплановость рассматриваемой категории, приводящая к сложностям прежде всего семантического характера. Так, теоретическое осмысление земельной ренты в рамках классической и неоклассической концепций, при идентичности понятийного аппарата, в качестве объекта исследования рассматривают различные аспекты этого явления. Поэтому в первом случае земельная рента понимается исключительно в качестве избытка над прибылью в сельскохозяйственном производ-
стве, а во втором - действительной платы за использование земли как производственного фактора. Очевидно, что представленные точки зрения относятся к разным понятиям, а потому «только недобросовестный аналитик может поименовать их одним термином». [1, с.359] Таким образом, происходит смешение понятий, приводящее к неоднозначности понимания результатов как теоретических исследований, так и попыток количественной оценки земельной ренты.
В связи с этим термин «рента» принимается значительным числом экономистов в наиболее общем смысле без необходимой конкретизации придаваемого содержания. А поскольку в течение длительного времени считалось, что понятие ренты как избыточного дохода несовместимо с понятием полного долгосрочного вознаграждения «земли» как фактора производства, возникали сомнения в возможности однозначного определения.
По мнению автора, указанные концепции носят не конкурирующий, а взаимодополняющий характер, по-
скольку обращаются к рассмотрению различных этапов движения добавленной стоимости в экономике. Схожую позицию мы обнаруживаем у А.Маршалла, разделявшего исследование «чистого дохода от земли» на две составные части: с одной стороны, исследование производительского избытка, получаемого от земли, а с другой -исследование способа распределения этого избытка между теми, кто имеет отношение к земле. [7, с.42]
Таким образом, ограничив область исследования сферой сельскохозяйственного производства, считаем возможным выделить три основных аспекта понимания земельной ренты. Во-первых, под рентой понимают прибыль, превышающую нормальный уровень, которая благодаря монополии частной собственности подлежит передаче зе-
мельному собственнику. Во-вторых, земельная рента рассматривается в качестве платы, получаемой собственником земли как факторный доход. И, в-третьих, рента ассоциируется со всеми выплатами со стороны арендатора земли в пользу ее собственника. Мы полагаем, что представляется одинаково ошибочным как противопоставление этих трактовок, так и их абсолютная унификация. Отсутствие разграничений между указанными толкованиями земельной ренты обусловлено превалирующей в экономической науке традицией, в соответствии с которой «чистая» теория не сопровождалась эмпирическим определением любого из количественных параметров, входящих в нее. Как следствие все эмпирические предположения, на которых базируются эти теории, носят качественный и потому весьма неопределенный и общий характер. [3, с.59]
Так, понимая под земельной рентой исключительно доход собственника соответствующего фактора производства, предполагаем, что именно землевладелец является единственным получателем подобного рода дохода, а потому основным признаком, позволяющим идентифицировать поступление в его пользу как ренту, выступает институциональный. В соответствии с таким подходом рента за пределами отношений между собственником и пользователем земли не возникает. Но как в таком случае расценивать уникальный опыт советской экономики, где частная собственность на землю вообще отсутствовала, так же как и механизм ценообразования на этот фактор производства, но существование дифференциальной составляющей земельной ренты было доказанным, хотя и не использованным в практической деятельности фактом? Не менее дискуссионным такое представление оказывается и с точки зрения усиливающейся тенденции объединения собственника земли и земле-
пользователя в одном лице. Действительно, до тех пор, пока в экономической системе присутствуют факты размежевания этих функций между хозяйствующими субъектами, остается основа для расчета, по крайней мере, массы потенциальной ренты, которая тем не менее с институциональной точки зрения таковой не является. В случае же доминирования подобной формы организации аграрного производства может сложиться ситуация, когда платежи собственникам земельных ресурсов будут просто отсутствовать, что формально приведет к исключению соответствующего фактора производства из процесса распределения добавленной стоимости.
С другой стороны, интерпретацию земельной ренты как исключительно результата реализации экономических пропорций в ходе производственных отношений также не представляется возможным рассматривать как исчерпывающую. Во-первых, подобный подход прямо или косвенно подразумевает приоритетность земли по сравнению с прочими факторами производства и ее дефицит, позволяющие собственнику претендовать на прибыль сверх нормального уровня. Во-вторых, в таком случае рента превращается в некую абстрактную категорию, ассоциирующуюся с физиократической по своей природе добавочной прибылью и проявляющуюся в процессе распределения в форме дохода землевладельцев лишь благодаря монополии частной собственности.
В этой связи представляется необходимым размежевание понимания различных аспектов исследуемого явления на понятийном уровне. С этой целью полагаем возможным рассматривать земельную ренту (Я) как прибыль, образующуюся в сельскохозяйственном производстве сверх среднего в экономике уровня. В свою очередь фактические поступления в пользу собственни-
ков земельных ресурсов, представляющие собой платежи со стороны землепользователей за право использования земли в производственном процессе, как рентные доходы (г). В рамках предложенной концепции рентный доход представляет собой результат реализации земельной ренты в процессе распределения добавленной стоимости, созданной в аграрном секторе экономики. При этом рента возникает объективно, вне зависимости от особенностей существующего механизма распределения и приоритетности того или иного фактора производства в этом процессе.
Предлагаемый подход подразумевает возможность количественного расхождения между рентой и рентным доходом:
Г = ^ ± А
Основные причины подобного несовпадения могут быть представлены следующим образом.
Во-первых, размер фактических платежей в пользу земельных собственников в аграрном секторе определяется как компромисс между их притязаниями, основанными на стремлении максимизировать собственный доход, и реальными возможностями землепользователей, ограниченными, прежде всего, экономическими реалиями: ценой на производимую продукцию и ценами на прочие факторы производства. Причем решения обеих сторон в процессе ценообразования на рынке земли в значительной степени основываются на их ожиданиях. Как известно, в настоящее время существуют две основные гипотезы в этом плане, одна из которых предполагает адаптивный характер ожиданий, а другая - рациональный. При этом в соответствии с концепцией рациональных ожиданий действия участников экономического процесса базируются на представлении о перспективах развития. Однако осуществляемые в данном случае несмещенные прогнозы, представляющие собой ту или иную
форму экстраполяции сложившихся в предшествующий период тенденций, будут рациональными, если они основаны на корректном использовании всей доступной информации.
Г = /(x^..., ^ ), где
Г - прогнозируемая величина рентного дохода;
1 п
х(,...,х( - прогнозируемые значения факторов, значимых для формирования земельной ренты.
Это, в свою очередь, предполагает высокий качественный уровень необходимой информации и компетентность лица, принимающего решение. Выполнение обоих этих условий является весьма спорным в настоящее время. В частности, маловероятно, что субъекты земельных отношений имеют исчерпывающее представление как о природе рентообразующих факторов, так и об основных направлениях их динамики. Более того, по мнению И.С.Пасхавера, «напрасно искать закономерности в динамических рядах земельных цен и аренд, поскольку эта динамика, вероятно, имеет волновую природу и не может служить аргументом в спорах о судьбе земельной ренты». [8, с.19]
В этой связи, учитывая специфику сельскохозяйственного производства, можно утверждать, что доминирующей поведение собственников земли и землепользователей на рынке соответствующего фактора производства является мотивация, основанная на «ретроспективных» ожиданиях, то есть представлениях, основанных на допущении о сохранении достигнутого уровня. Таким образом, размер рентных доходов в текущем периоде определяется на основе представлений о величине земельной ренты в базисном периоде, к которому относится момент заключения соглашения между субъектами рентных отношений.
При этом ретроспективная оценка земельной ренты не является мо-
ментной величиной, поскольку следствием имеющей место в аграрном производстве случайной составляющей является существенная колеблемость экономических результатов производства. В этой связи достоверное представление о размерах формирующейся земельной ренты может быть получено лишь на основе расчета средних значений за ряд лет. В свою очередь наличие случайной составляющей в аграрном производстве может привести к отклонению фактической ренты от ее прогнозной оценки и как следствие несовпадению с величиной рентных доходов.
Во-вторых, размер рентных доходов в значительной степени зависит от особенностей существующей системы распределения добавленной стоимости в экономике. Это в свою очередь приводит к тому, что связь между земельной рентой и рентным доходом становится опосредованной, искаженной. Причем значимые в данном случае факторы оказываются весьма многообразными, а результаты их влияния - неоднозначными. Так, в условиях рыночной экономики рентный доход представляет собой не что иное, как форму реализации земельной ренты, причем его размер является следствием действия механизма конкуренции на рынке земельных ресурсов. Гипотетически свободная конкуренция обеспечивает близость значения рентных доходов земельной ренте. Однако подобная ситуация в настоящее время рассматривается не как присущая рынку, а скорее, как идеальная его модель. В действительности рынки изобилуют «несовершенствами», а потому цены на ресурсы зачастую не отражают реального вклада отдельных факторов в производство всей продукции. Это, в конечном счете, ведет к несправедливому с экономической точки зрения распределению доходов, при котором они оказываются выше или ниже предельного вклада ресурса в производство. Что же касается совре-
19В
менного сельского хозяйства, то положение усугубляется тем, что, по крайней мере, в масштабах национальных экономик указанная отрасль остается «последним оплотом совершенной конкуренции» в том смысле, что ее продукция продается на совершенно конкурентном рынке, а производственные затраты осуществляются в отраслях, обладающих заметной рыночной властью.
В результате происходит постепенное увеличение относительного разрыва в ценах. Так, например, в США по итогам 1996г. индекс паритета составил примерно 47%, то есть соотношение цен, по которым фермеры продавали свою продукцию, и цен, по которым они приобретали товары, составило менее половины этого соотношения в базовом периоде 1910-1914гг. [4, с.753,754]
Причем в силу присущих земле как фактору производства особенностей, вероятно, интересы именно ее собственников являются наиболее уязвимыми. Таким образом, полагаем возможным рассматривать указанный процесс как межотраслевое перераспределение земельной ренты, фактически представляющее собой ее трансформацию в различные квазиренты.
Следует отметить, что несовершенство конкуренции применительно к рассматриваемому нами аспекту распределения в различные периоды времени имело разные причины и формы проявления. Причем практически всегда в этом процессе явно или опосредованно участвовало государство. Принимая позицию Е. Дюринга, в соответствии с которой распределение представляет систему «присвоения», основывающуюся на соотношении социальных сил, представляется закономерным тот факт, что долгое время доминирующая политическая и социальная роль земельных собственников позволяла им получать под титулом рентного значительно больший доход, нежели составляла собственно земельная рента.
В новейшее время содержание государственной политики в аграрной сфере зависит прежде всего от существующих приоритетов социально-
экономического развития, сводимых к необходимости либо обеспечения продовольственной безопасности, либо повышения уровня жизни широких слоев населения. Так, В США, где на протяжении более 60 лет осуществлялось поддержание соотношения цен на сельскохозяйственные и несельскохозяйственные товары, ради решения социальной проблемы была принесена в жертву эффективность использования земли. Выгоды от соотношения цен и доходов в конечном счете капитализировались в более высоких ценах сельскохозяйственных угодий, что дало основание констатировать превращение субсидий фермерам в субсидии земельным собственникам. [4, с.758]
Существуют примеры и противоположной мотивации, заложенной в основу аграрной государственной политики. В частности, действовавшая в России практика обложения пошлиной экспорта зерна имела в качестве декларируемой цели обеспечение национальной продовольственной безопасности. Фактически же она была основой усиления ценового диспаритета, необходимого для сдерживания социально значимых внутренних цен на продовольствие, но имеющего в качестве неминуемого следствия стагнацию отечественного аграрного сектора. Можно констатировать, что в этом случае имело место изъятие значительной части земельной ренты в пользу государства, причем даже не на стадии распределения добавленной стоимости, а еще на стадии ценообразования.
Таким образом, реализация государственной политики, подразумевающей в той или иной форме попытку достижения компромисса между эффективностью распределения ресурсов и социальной справедливостью, неми-
нуемо приводит к отклонению результатов фактического распределения от экономически обоснованных пропорций. Причем следствием того, что подобного рода вмешательство осуществляется за пределами системы перераспределения, приводит к неадекватности представлений о существующих рентных механизмах и результатах их функционирования.
В-третьих, существенной причиной количественного несовпадения рентных доходов и земельной ренты является наличие проблемы рациональности поведения хозяйствующих субъектов. Не обращаясь к рассмотрению этого вопроса в широком смысле, считаем необходимым отметить следующее. При допущении о рациональности применительно к сфере нашего исследования предполагается, что решения участников рентных отношений основываются на соображениях экономической целесообразности, обусловленных стремлением к получению максимальной выгоды. Однако каким будет в таком случае рациональный выбор земельного собственника в условиях излишнего предложения на рынке сельскохозяйственной продукции? В соответствии с широко распространенной точкой зрения земля будет использоваться независимо от дохода, который она приносит. [9, с.286] Таким образом, допускается ситуация, при которой некоторая часть земли, находящейся в частной собственности, будет использоваться в аграрном производстве без каких-либо рентных выплат в пользу землевладельцев. Такое допущение, возвращающее нас к рикардианской концепции земельной ренты, по мнению автора, заставляет усомниться в адекватности отдельных представителей класса земельных собственников.
В соответствии с современной теорией распределения каждый землевладелец является участником конкурентного рынка и сдает землю в аренду по ее наилучшей цене. При этом доли
распределения любого фактора производства одновременно определяются величиной своих взаимозависимых предельных продуктов. Однако распределение доходов в соответствии с теорией предельной производительности,
«дающей честное и справедливое обоснование распределения дохода», является идеализированным представлением
о механизмах рыночного ценообразования на факторы производства. В реальной жизни, с одной стороны, представляется проблематичным расчет предельных величин, а с другой - вызывает сомнения, что все участники аграрного производства руководствуются результатами маржинального анализа. В итоге в каждом конкретном случае индивидуальные предельные издержки могут не соответствовать рыночной цене, что, в конечном счете, при допущении о наличии конкуренции на рынке сельскохозяйственных угодий также приводит к расхождению между земельной рентой и рентным доходом.
В силу того что в современной экономической системе все рассмотренные выше обстоятельства в той или иной степени оказываются значимыми для процесса формирования рентных доходов собственников сельскохозяйственных угодий, представляется необходимым получение количественной оценки не только земельной ренты, но и результата ее практической реализации в условиях существующей системы распределения. Это обусловлено содержанием конкретных практических задач, для решения которых могут быть использованы результаты подобной оценки.
Так, земельная рента в широком смысле является следствием и сконцентрированной иллюстрацией основных пропорций, формирующихся в экономической системе, поскольку является результатом процесса ценообразования, с одной стороны, на сельскохозяйственную продукцию, а с другой - на факто-
ры производства. В этой связи актуальность представлений о ее размере может быть обоснована следующими соображениями.
Во-первых, именно земельная рента является объективной основой формирования доходов собственников земли. Поэтому ее оценка востребована обеими сторонами рентных отношений как основной ориентир при принятии решений о размерах арендных платежей за использование земельных угодий в сельскохозяйственном производстве в случае радикальных новаций в механизме распределения и перераспределения доходов в экономике либо существенных и долговременных изменений рыночной конъюнктуры. Очевидно, что в данном случае с позиции землепользователя используется представление именно о ренте, как о верхнем пределе размера рентного дохода, который позволяет сельскохозяйственному производителю остаться в отрасли при сохранении прибыли на приемлемом для него уровне. Указанное обстоятельство является залогом возможности динамики размеров рентных доходов и соответственно реализации регулирующей функции цены на рынке земли. Помимо этого оценка земельной ренты востребована для определения неявных издержек в случае, если сельскохозяйственный производитель одновременно является и собственником земельных угодий. Игнорирование этого момента не позволит добиться эффективного сочетания ресурсов, которое при данном уровне технологии определяется ценами на ресурсы.
Во-вторых, решение проблемы становления адекватной системы налогообложения в аграрном секторе также невозможно без учета результатов оценивания земельной ренты. Самая сложная задача в этом контексте - установление оптимального налогового режима, который одновременно сохранял бы стимулы к сельскохозяйственному про-
изводству и максимизировал доход, выплачиваемый государству.
При этом именно рента является основой определения соответствующих налоговых сборов. Учитывая установленную выше возможность несовпадения ренты и рентного дохода, использование в этом аспекте последнего может привести как к чрезмерной фискальной нагрузке, так и к недополучению поступлений в государственный бюджет. И в том, и другом случае создание неэффективной системы налогообложения земельных ресурсов чревато появлением диспропорций в хозяйственном механизме. В первом случае это приведет к разрушению рынка сельскохозяйственных угодий и практическому устранению собственников земли из числа участников рыночных отношений. Во втором случае можно предполагать существенное снижение в последующем регулирующей роли государства в системе рентных отношений.
И, наконец, в-третьих, количественное представление о ренте необходимо в качестве объективной основы для экономической оценки земельных ресурсов, как элемента национального богатства. Учитывая отмеченную еще К.Марксом «иррациональность стоимости земли», практически единственным способом получения корректной ее величины считаем использование метода капитализации ренты. [5, с.678] Следует отметить, что на макроуровне предпочтительным является обращение именно к величине земельной ренты. Только в таком случае обеспечивается адекватность оценки земли ее роли в создании национального дохода. Если же для указанной цели использовать размер фактических выплат в пользу земельных собственников, то результат будет в значительной степени искажен особенностями существующей системы распределения. А поскольку последняя является постоянно развивающимся и весьма неоднородным в межстрановом
разрезе элементом системы социальноэкономических отношений, то это влияние может привести к несопоставимости полученных оценок как в динамическом, так и в пространственных аспектах.
Вместе с тем существует ряд проблем, для решения которых количественная оценка земельной ренты оказывается недостаточной или неприменимой в принципе, что обусловливает востребованность результатов измерения рентных доходов. Величина рентных доходов является следствием пропорций, сложившихся под влиянием причин как рыночной, так и нерыночной природы, в которых земельная рента распределяется между заинтересованными сторонами. При этом размер рентных доходов представляет собой непосредственную характеристику фактических поступлений в пользу землевладельцев.
В этой связи их оценка необходима для получения исчерпывающих представлений об объеме ресурсов, которыми в результате распределения располагают собственники сельскохозяйственных угодий. Соответственно количественная оценка рентных доходов может быть использована для характеристики уровня благосостояния отдельных домохозяйств. И хотя в настоящее время наличие подобного рода дохода уже не определяет ни экономический, ни социальный статус получателя, тем не менее их недоучет чреват формированием недостоверного представления об уровне жизни населения.
Более того, учитывая наличие расхождений в источниках поступлений в бюджеты домашних хозяйств, находящихся на различных ступенях социальной лестницы, величина рентных доходов необходима для установления основных причин и масштабов социально-экономического неравенства и разработки на этой основе мероприятий государственной политики, направлен-
ных на нивелирование дифференциации.
Помимо этого при осуществлении сделок купли-продажи для оценки сельскохозяйственных угодий используются не представления об избыточной прибыли, а результаты фактического участия земельных собственников в распределении добавленной стоимости, поскольку в краткосрочной перспективе существующая распределительная система предполагается неизменной. В таком случае рыночная цена земли, как результат сформировавшегося соотношения спроса и предложения, выступает как капитализированное значение рентного дохода. Таким образом, рассматривая землю как объект инвестиций, ее цену определяют путем дисконтирования величины всех будущих платежей в пользу земельного собственника, которые, как ожидается, эта земля способна принести.
Считаем необходимым отметить, что и земельная рента, и рентный доход подлежат именно оценке. Причем если относительно ренты этот вывод очевиден, поскольку она представляет собой абстрактный результат гипотетического распределения избыточной прибыли в сельскохозяйственном производстве на основе представлений о сложившихся экономических пропорциях, то применительно к рентным доходам приведенный тезис требует пояснения. Действительно, понимание под рентными доходами соответствующих выплат в пользу земельных собственников подразумевает возможность их измерения на основе регистрации фактов арендных платежей. Однако автор полагает ошибочным игнорирование различий между этими понятиями, поскольку арендные платежи формируются, как правило, на валовой основе и на достаточно продолжительный период времени, в результате чего не могут быть интерпретированы как исключительно рентные доходы, то есть как часть земельной ренты. Тем
более, актуальной является оценка этой составляющей поступлений в бюджеты земельных собственников в условиях ее неявного характера, когда плата за использование сельскохозяйственных угодий не выделяется в составе смешанных доходов квазикорпораций,
принадлежащих домашним хозяйствам.
Вместе с тем случайный характер результатов аграрного производства и динамичность рыночной конъюнктуры не позволяют использовать в долгосрочном периоде единожды полученный результат для характеристики земельной ренты и результата ее реализации в постоянно развивающейся системе распределения добавленной стоимости. Действительно, на относительно поверхностном уровне, где действует эмпирический экономический анализ, даже самые инвариантные из структурных отношений, с помощью которых описывается система, быстро меняются. [3, с.270] В этой связи постулирование количественных параметров процесса образования и распределения земельной ренты представляется необоснованным. Поэтому указанные оценки должны носить непрерывный характер и осуществляться на базе статистической методологии.
При этом целостность представлений о рентных механизмах может быть достигнута только при комплексном изучении и земельной ренты, и рентных доходов. По нашему мнению, их количественное несовпадение не является онтологическим противоречием, а напротив, представляет собой основную мотивацию соответствующего исследования, ибо «если бы форма проявлений и сущность вещей непосредственно совпадали, то всякая наука была бы излишня». [6, с.384]
В действительности рента и рентные доходы существуют нераздельно, но в ходе научного познания прежде всего изучаются ее наблюдаемые проявления, а уже затем на основе
анализа полученных результатов осуществляется попытка раскрытия сущности самой ренты. Полагаем, что исключительно на основе статистического изучения эмпирических данных может быть получено не «трансцендентальное, смело обращающееся к возвышенной области умозрительных систем», а объективное представление об основных закономерностях, лежащих в основе образования и движения земельной ренты. [2, с.53,55] Причем в ходе установления статистических закономерностей, которые выражают единообразие, обнаруживаемое только в известных пределах времени и круга наблюдений, обязательно проявляется эмпирическое выражение основных законов ренты, имеющих фундаментальный характер. В свою очередь понимание того, что развитие регистрируемых проявлений земельной ренты обусловлено не только ее природой, но изменяющимися условиями реализации, позволяет объяснить «мерцающий» характер этой категории.
Соответственно основные задачи, которые подлежат решению в ходе реализации статистического исследования в заявленной предметной области, включают количественную оценку, с одной стороны, имеющихся поступлений в пользу собственников земли (в соответствии с существующим пониманием их как ренты), а с другой - той части добавленной стоимости, создаваемой в аграрном секторе экономики, которая по своему содержанию и составляет земельную ренту. При наличии количественных отклонений следующим этапом является установление перечня и значимости основных факторов, их обусловивших, и на этой основе построение прогноза динамики образования и распределения земельной ренты.
Библиографический список
1.Вехи экономической мысли. Рынки факторов производства. Т.3. - СПб.: Экономическая школа. 1999.
2.Дружинин Н.К. Развитие основных идей статистической науки. - М.: Статистика, 1979.
3.Леонтьев В. Экономические эссе. Теории, исследования, факты и политика. -М.: Политиздат, 1990.
4.Макконелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс. -М.: Инфра-М, 1999.
5.Маркс К. Капитал. Т.З. - М.: Политиздат, 1986.
6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.25, ч.П.
7.Маршалл А. Основы экономической науки. - М.: Эксмо, 2008.
8.Пасхавер Б.И. Рентные проблемы в СССР. - Киев: Наукова думка, 1972.
9.Самуэльсон П.Э. Нордхаус В.Д. Экономика. - М.: Вильямс, 2008.
Bibliographical list
1 .Landmarks of economic thought. Markets of production factors. TZ - SPb.: School of economics. 1991.
2.Druzhinin N.K. Development of the major ideas of statistical science. - M.: Statistics, 1979.
3.Leontyev V. Economic essays. Theories, researches, facts and policy. -M.: Politiz-dat, 1990.
4.MacConnell K.R, Brew S.L. Economics -M.: Infra-M, 1999.
5.Marx K. Capital T.Z. - M.: Politizdat, 1986.
6.Marx K., Engels F. Essays., v. 25, p. II.
7.Marshall A. Basics of economic science. - M.: Eksmo, 2008.
8.Paskhaver B.I. Rental issues in the USSR. - Kiev: Naukova dumka, 1972. 9.Samuelson P.E. Nordhause V.D. Economics. -M.: Williams, 2008.
