CC BY
72
А.Я. Климов,
доцент кафедры философии
ЗАВЕДУЮЩИЙ КАФЕДРОЙ Е.А. СИМОНЯН (ПОЛВЕКА НА КАФЕДРЕ ФИЛОСОФИИ)
Уже больше двух лет нет с нами нашего друга, товарища, коллеги, мэтра кафедры философии и старейшины Финансовой академии, замечательного человека — доктора философских наук, профессора Ерванда Арутюновича Симоняна.
Е.А. Симонян родился 17 мая 1912 г. в селении Геташен Ханлар-ского района Азербайджанской ССР. Получив среднее образование, он некоторое время работал на Бакинском нефтеперерабатывающем заводе, а затем поехал в Москву и в 1932 г. поступил на философский факультет ИФЛИ (Институт философии, литературы, истории).
В институте молодому студенту Ерванду очень нравилась одна сокурсница — Марина Крыленко, но взаимной любви не получилось. Вскоре она вышла замуж за крупного партработника, и пути их разошлись, казалось, навсегда. Марина Николаевна уехала куда-то с мужем, а Ерванд Арутюнович по окончании института отправился в Вологду, где получил должность преподавателя кафедры диалектического и исторического материализма Вологодского педагогического института.
Это был 1937 год. Уже в Вологде он с горечью узнал, что арестован отец Марины — Николай Васильевич Крыленко, член Президиума ВЦИК и член ЦИК СССР, бывший в то время наркомом юстиции. В 1938 г. Н.В. Крыленко был расстрелян как "враг народа".
В 1939 г. Е.А. Симонян возвращается в Москву и поступает в аспирантуру философского факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. Однако окончить ее ему не удалось. 22 июня 1941 г. началась война, и в июле Ерванд Арутюнович в числе других добровольцев МГУ уходит на фронт. С первых дней войны более трех лет он находился в качестве политработника на передовых линиях Западного и 3-го Белорусского фронтов.
В сентябре 1944 г. после тяжелого ранения Е.А. Симонян был направлен в московский госпиталь. Врачам потребовалось почти шесть месяцев, чтобы поставить его на ноги. Только в феврале 1945 г. ему удается покинуть это лечебное заведение, которое он всегда вспоминал с теплотой и сердечной благодарностью.
Непродолжительный отдых. Ерванд Арутюнович чувствует себя достаточно здоровым и вскоре начинает работать преподавателем на кафедре марксизма-ленинизма Военно-инженерной академии им. В. В. Куйбышева. Но его не покидает желание восстановиться в аспирантуре Московского университета. Он начинает активно посещать Ленинскую библиотеку, чтобы восполнить пробелы в знаниях из-за четырех лет вынужденного перерыва.
Однажды, в дни празднования Победы над фашистской Германией, Ерванд Арутюнович под вечер возвращался на пригородном поезде в Москву. И вдруг на одной из станций среди вошедших в вагон пассажиров он увидел Марину Коваленко. Встреча была радостной и желанной. Они сели рядом у окна и, не умолкая, проговорили до самой Москвы, вспоминая о былом, прожитом и пережитом. Она сказала, что муж ее погиб на Калининском фронте и сейчас ей одной приходится растить и воспитывать дочку Стеллу. Он признался, что до сих пор не женат и по-прежнему любит ее всей душой, хотя еще до войны встречался с одной женщиной, пожелавшей иметь от него сына, с которым он часто видится и по мере возможности оказывает всяческую помощь.
Расставаясь в Москве, они договорились о встрече. С каждым разом встречи становились все чаще и длительнее, пока не превратились в жизненную необходимость. Маленькая Стелла всем своим детским сердцем прониклась к доброму, ласковому "Елванти-ку", который также полюбил ее нежной отцовской любовью. Вскоре и Марина Николаевна уже не могла представить свою жизнь без Ерванда Арутюновича. Любовью, доверием, взаимным пониманием и уважением они скрепили свою счастливую и радостную семейную жизнь на долгие годы — до того самого дня, пока они не закончились для него печальной скорбью по безвременно ушедшей Мариночке...
В 1947 г. Е.А. Симонян зачисляется в аспирантуру философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Он много и упорно работает и спустя два года успешно защищает кандидатскую диссертацию. В условиях идеологических коллизий того времени ему не удается сразу найти преподавательскую работу в вузе, и он становится за-
ведующим отделом философии, логики и психологии общества "Знание". Однако вскоре, имея ученую степень кандидата философских наук, он добивается должности преподавателя по совместительству на кафедре марксизма-ленинизма в Московском финансовом институте по курсу диалектического и исторического материализма. В 1949/50 учебном году к.ф.н. Симонян переходит на штатную должность и на долгие годы остается в составе менявшегося со временем коллектива кафедры философии МФИ, а затем Финансовой академии.
Следующий учебный год Ерванд Арутюнович начинает уже в качестве доцента кафедры. Он работает над докторской диссертацией, к которой приступил еще в 1949 г. Планирует защититься в 1951/52 г. Но большая педагогическая нагрузка и работа по линии общества "Знание" не позволяет осуществить задуманное. А еще через год, 5 марта 1953 г., умирает И.В. Сталин, и в результате тема, рекомендованная Симоняну в МГУ и посвященная развитию марксистской философии Сталиным в годы первой русской революции, оказывается уже неактуальной.
С первых лет своей работы в Московском финансовом институте Ерванд Арутюнович руководит аспирантской группой профилирующих кафедр, читает аспирантам лекции, принимает у них вступительные и кандидатские экзамены. Вместе с тем он ведет большую лекционную, семинарскую и консультативную работу со студентами, регулярно проводит занятия в научном студенческом кружке по философии.
Для своей докторской диссертации Е.А. Симонян избирает новую тему: "Единство теории и практики — главный принцип диалектического материализма". Это была пора начала хрущевской идеологической "оттепели" и больших надежд на будущее.
В 1959/60 учебном году для преподавателей института организуется семинар по марксистско-ленинской философии, руководителем которого становится доцент Симонян. Вскоре семинар приобретает популярность, и его с большой охотой и интересом начинают посещать не только преподаватели, но и руководство института. Все, начиная от студентов и аспирантов и кончая профессорско-преподавательским составом, единодушно признавали лекторскую эрудированность и ораторские способности Ерванда Арутюновича.
В следующем году по заданию Минвуза СССР Е.А. Симонян выезжал с чтением лекций по проблемам диалектического материализма в ПНР. По возвращении из двухнедельной командировки
ему было предложено взять на себя руководство кафедрой. После некоторых раздумий он принимает предложение. Так Ерванд Арутюнович становится заведующим кафедрой истории КПСС, диалектического и исторического материализма. И уже к концу учебного года коллектив кафедры вносит предложение о ее разделении на две самостоятельные — кафедру истории КПСС и кафедру диалектического и исторического материализма (впоследствии — марксистско-ленинской философии).
По инициативе Симоняна на кафедре была открыта аспирантура по специальности "Диалектический и исторический материализм". И научным руководителем первой аспирантки В. Пономаревой стал заведующий кафедрой доцент Симонян. А в 1964/65 учебном году аспирантом кафедры зачисляется М. Вальяно — будущий самый верный ученик, последователь и преемник Ерванда Арутюновича на посту руководителя кафедры.
В том же году Е.А. Симоняном была представлена и обсуждена на кафедре глава монографии на тему: "Разрыв между теорией и практикой в деятельности И.В. Сталина". (К сожалению, эту работу удалось опубликовать только в 1996 г., уже после смерти Ерванда Арутюновича.)
Окончательная реализация предложения о разделении кафедры наконец осуществилась в июне 1968 г. — согласно решению Ученого совета института и приказу ректора на ее основе были образованы две самостоятельные: кафедра истории КПСС и кафедра марксистско-ленинской философии и научного коммунизма. Заведующим кафедрой истории КПСС становится доцент К.Ф. Штепа, а Е.А. Симонян остается заведовать кафедрой марксистско-
ленинской философии и научного коммунизма. Кафедра не сразу смогла определиться со своим месторасположением, пока не обрела его на четвертом этаже единственного тогда корпуса института в 43-й аудитории, где и произошла моя первая встреча с Ервандом Арутюновичем осенью того же года.
Впечатление от этой встречи у меня осталось самое благоприятное. Ему было тогда 56 лет, но он выглядел гораздо моложе. Ни в голосе, ни в манере поведения, ни даже во внешности у него не было характерных для кавказца черт. Это был веселый, подвижный, общительный и остроумный человек, быстро развеявший мою скованность и расположивший к непринужденной, откровенной беседе. Я сразу же проникся к нему доверием и надеждой на взаимопонимание. И я не обманулся в своих ожиданиях ни тогда, ни по-
том за двадцать восемь лет нашей совместной работы и взаимной дружбы.
Итак, из желающих стать аспирантами он остановил свой выбор на мне. И к великой моей радости, в октябре 1968 г. приказом ректора В. В. Щербакова я был зачислен в аспирантуру МФИ на кафедру философии и научного коммунизма, став третьим аспирантом Ерванда Арутюновича.
К 1973 г. Е.А. Симонян завершает работу над докторской диссертацией "Философский анализ единства теории и практики", которую он предполагал защитить в конце года. Однако намеченным планам не дано было осуществиться — тяжело заболевает Марина Николаевна, ей делают операцию на сердце. Ерванд Арутюнович страшно переживает, но старается не терять мужества.
Когда Марине Николаевне становится несколько лучше, он снова возвращается к диссертации. В связи с подготовкой к защите он оставляет заведование кафедрой, которую принимает приглашенный им профессор С.И. Крупнов. Осенью 1974 г. Ерванд Арутюнович защищает свою диссертацию в МГПИ им. В.И. Ленина. А тем временем Крупнов, опасаясь за свою престижную должность, начинает настраивать коллектив кафедры против Е.А. Симоняна, провоцируя некоторых преподавателей, в том числе и меня, выступить на защите против присуждения ему ученой степени доктора философских наук.
Получив резкий отпор, он уже после защиты начинает бомбардировать ВАК анонимными письмами. В связи с этим утверждение результатов защиты стало затягиваться. В конце концов Е.А. Симоняну предлагают перезащитить диссертацию в стороннем, ленинградском вузе, и в следующем году он во второй раз успешно защищается в городе на Неве. Ерванду Арутюновичу была присуждена заслуженная ученая степень. А через некоторое время он снова стал заведующим кафедрой. Крупнов же по истечении срока избрания приказом ректора был уволен из института.
Спустя три года профессор Симонян заканчивает и сдает в печать свою монографию на тему: "Единство теории и практики" объемом 14 печ. листов, которая вскоре была опубликована в издательстве "Наука".
В 1982 г. Ерванду Арутюновичу исполнилось 70 лет. А осенью того же года я был переведен приказом министра высшего образования в отдел философии Главного управления преподавания общест-
венных наук Минвуза СССР, и наше непосредственное общение с ним, к моему сожалению, почти полностью прекратилось до моего возвращения в МФИ спустя шесть лет.
17 мая 1987 г. институт торжественно отметил 75-летие со дня рождения Ерванда Арутюновича Симоняна. А в новом учебном году он по возрасту оставляет руководство кафедрой, и новым заведующим кафедрой философии становится доцент Михаил Васильевич Вальяно.
В следующем году Михаил Васильевич уходит в ИПК, а затем — в творческий отпуск. И снова более чем на год обязанности заведующего кафедрой переходят к профессору Симоняну. Именно в этот период я опять возвратился в Финансовый институт. Мы оба были рады нашей встрече и тому, что я вновь вливаюсь в коллектив родного мне института.
Ежегодно 17 мая на кафедре чествовали и поздравляли Ерванда Арутюновича с днем рождения. Особенно торжественно, тепло и сердечно отпраздновали в 1992 г. его 80-летие.
Здоровье Ерванда Арутюновича с каждым годом заметно ухудшалось, но он старался не показывать вида. Самым большим несчастьем и горем для него в конце 80-х годов был уход из жизни Марины Николаевны. Внимание и забота со стороны родных и близких не могли восполнить утраченного. Ото дня ко дню нарастали душевная пустота и безысходное чувство одиночества. Все это усугублялось непростой ситуацией в стране, крушением идеалов, составлявших смысл всей его сознательной творческой жизни.
Свободное время Е.А. Симонян стал отдавать шахматам. Он подолгу задерживался на кафедре, играя с М.В. Вальяно. Играли они страстно, увлеченно, самозабвенно, вовлекая и меня в свои сражения в качестве судьи. И я всегда почему-то сопереживал именно его победам и поражениям. Остановить его было почти невозможно, если общий счет оказывался не в его пользу. Он по-детски искренне обижался, ссорился, если Михаил Васильевич вдруг пытался исправить или оспорить свой неверный ход, а случалось, снисходительно уступал, когда партнер настаивал на своем. При этом Ерванд Арутюнович искал у меня моральной поддержки в оправдание своего "случайного" проигрыша.
Е.А. Симонян был душой кафедры, ее патриархом и общепризнанным лидером. Все считались с его мнением. Его оценки, замечания, предложения всегда были объективными, точными, проду-
манными и по существу. Его добропорядочность, тактичность, обаяние были притягательны и вызывали особое чувство уважения. Он был вежлив, предупредителен, а по отношению к женщинам — галантен, любезен и по-отечески ласков. И они его обожали и боготворили.
Ерванд Арутюнович любил посидеть на кафедре в компании со всеми нами по случаю какого-либо торжества. Это всегда были веселые, по-семейному уютные праздники, на которых он неизменно выступал в качестве тамады. Говорилось много теплых задушевных слов, каждый стремился поделиться своими мыслями и чувствами. Такие встречи оказывали благотворное влияние на повседневную жизнь, легче устранялись производственные неурядицы, дружнее становился коллектив.
Помнится, в сентябре 1996 г. на первом заседании кафедры для меня организовали юбилейное чествование и поздравление с прошедшим в июле днем рождения. Как и все присутствовавшие, Ерванд Арутюнович сказал в мой адрес много теплых, сердечных слов и по-отечески справедливых замечаний и пожеланий. Я от души поблагодарил его за то, что он всегда относился ко мне, как к сыну, и выразил сожаление, что по известным причинам до сих пор не смог оправдать его творческих ожиданий.
Когда стали расходиться, уже на улице он снова вернулся к этой теме, сказал, что в его возрасте всякое может случиться, а хочется сделать доброе дело. Учитывая мои семейные обстоятельства, предложил переговорить с ректором. Я снова поблагодарил его за доброту и искреннее желание помочь, но решительно отказался: "Нет, Ерванд Арутюнович, я буду защищаться, я должен все же оправдать ваши надежды". А 29 сентября его уже не стало...
Смерть Ерванда Арутюновича для всех оказалась жестокой неожиданностью. Не только кафедра, но и вся Финансовая академия была в глубоком трауре. Похороны состоялись 2 октября 1996 г. В 13 часов он был внесен в ритуальный зал Николо-Архангельского кладбища, где и прошло последнее траурное прощание.
Прекрасные, теплые, душевные слова об ушедшем товарище и коллеге сказала ректор Академии Алла Георгиевна Грязнова:
"Не могу понять, не могу представить, как жестока судьба, как она неотвратима. Еще 17 сентября человек радовался вместе со всеми, когда мы отмечали 50-летний юбилей нашей Академии. Какое счастье доставило его присутствие всем, кого он раньше учил и кто сейчас возглавляет банки, страховые компа-
нии, финансово-промышленные группы, наконец, просто работает в нашем родном вузе. И мы радовались тому, что в мае наступит прекрасный день 85-летия, когда соберутся все ученики Ерванда Арутюновича и будет веселый и радостный праздник. Но мы ждали еще более близкий праздник — 2 октября, когда кафедра философии собиралась отметить свое 50-летие. И непонятно, просто непонятно, как устроена судьба человеческая — вдруг вырывает энергичного, мудрого, талантливого человека из наших рядов... Наверное, это еще одно напоминание всем нам, как доброжелательно, как уважительно должны мы относиться друг к другу, коль жизнь такая короткая, коль смерть приходит так неожиданно, так негаданно.
Я имела огромное счастье работать с этим прекрасным человеком, и не только работать, но и учиться. Для меня он был и преподаватель, и наставник. Студенткой я слушала его прекраснейшие лекции. Он был очаровательным, обаятельным, талантливым педагогом, мудрым философом — умницей во всех отношениях. Это был преподаватель-профессионал высшего класса, который мог просто и доходчиво донести до слушателей сложнейший материал. Не запомнить его лекции было нельзя. Мы, юные студентки, на этих лекциях неотрывно смотревшие на него — вдохновенно говорившего, с красивой внешностью и элегантными движениями, — были просто влюблены в него, и не только как в лектора, но и как в прекрасного мужчину. Он был очень близок всем студентам.
Вот это умение быть разносторонним человеком: и привлекательным мужчиной, и прекрасным лектором, и примерным семьянином — всегда подкупало меня. И когда он говорил о жене, ласково произнося имя Мариночка, то в этих словах было все: и любовь, и нежность, и сердечная теплота. А когда рассказывал о детях, то чувствовалось, что он любящий, ласковый, добрый отец и дедушка.
При всем этом этот человек умел быть очень веселым в компании, любил шутки, анекдоты — одним словом, был очень искренний, живой человек, душа компании. Вот таким он навсегда останется в моей памяти, в моей жизни: мудрым учителем и наставником и очень простым, человечным человеком.
Пусть земля ему будет пухом, а сам он — всегда в наших сердцах!"
Лучших слов о Ерванде Арутюновиче Симоняне сказать невозможно. Его нет с нами, но эпоха Симоняна в Финансовой академии не
¿6
88
закончилась, она продолжается. На кафедре философии было решено: 17 мая считать днем его памяти и свято хранить его традиции.
