CC BY
41УДК 347.4 ББК 67.404
DOI 10.24411 /2312-0444-2020-10125
ЗАЩИТА ПЕРСОНАЛЬНЫХ ДАННЫХ ПРИ НЕЗАКЛЮЧЕННОСТИ И НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ КРЕДИТНОГО ДОГОВОРА
Межотраслевые аспекты
Ирина Юрьевна ИЛЬИНА, доцент кафедры гражданского права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА),
кандидат юридических наук, доцент E-mail: [email protected]; [email protected]
Научная специальность: 12.00.03 — гражданское право; предпринимательское право;
семейное право; международное частное право
Аннотация. Статья посвящена отдельным вопросам правовой защиты персональных данных клиента в кредитных правоотношениях, особенностям правовой защиты персональных данных при незаключенности и недействительности кредитного договора, вопросам баланса интересов в правоотношениях банк — клиент, межотраслевым аспектам защиты прав и законных интересов при использовании персональных данных.
Ключевые слова: персональные данные; кредитный договор; кредитные правоотношения; незаключенность кредитного договора; недействительность кредитного договора; менее защищенная сторона правоотношения; интересы банка и иной кредитной организации; сделки, противные основам правопорядка; межотраслевое значение.
Annotation. The article is devoted to certain issues of legal protection of personal data of a client in credit relations, features of legal protection of personal data in case of non-conclusion or invalidity of a loan agreement, issues of balance of interests in legal relations of a bank-client, interbranch aspects of the protection of rights and legitimate interests when using personal data.
Keywords: personal data, loan agreement, credit relations, non-conclusion of a loan agreement, invalidity of a loan agreement, less protected party to legal relations, interests banks and other credit organizations, transactions contradictory state law and order, inter-branch value.
Правовая охрана и защита персональных данных клиента банка или клиента иной кредитной организации имеет как важное правовое, так и существенное социальное значение. Незаконное использование или утечка персональных данных ложатся в основу многих требований в защиту прав и законных интересов клиента, заявляемых в суд в современной правоприменительной практике. Недостаточная защищенность персональных данных и прав на их использование вызывает озабоченность не только правоведов, но и ученых, принадлежащих к техническим отраслям науки, так как данная сфера носит межотраслевой характер1.
Вступая в кредитные правоотношения, клиент выражает согласие на обработку своих персональных данных, при этом такое согласие не всегда является юридически корректным. Федеральным законом «О персональных данных»2 закреплен принцип добровольности согласия на обработку персональных данных. Согласие на обработку персональных данных и сама такая обработка являются необходимым условием нормального и законного функционирования банковской системы и реализации прав и исполнения обязанностей в конкретном кредитном правоотношении. Однако важно отметить, что добровольность по смыслу закона, безуслов-
№ 3/2020
но, касается не только самого факта согласия на обработку, но и объема такого согласия с учетом перечня лиц, которым персональные данные могут быть переданы, срока действия такого согласия, права на отзыв согласия на обработку, а также способов обработки персональных данных.
Именно добровольность согласия в отношении объема и способов использования персональных данных представляется принципиально значимой. Гражданину на практике не предоставляется право изменить такое согласие по содержанию с учетом вышеназванных критериев, хотя это право напрямую вытекает не только из содержания Федерального закона «О персональных данных», но и из базовых принципов права, в том числе межотраслевых.
В большинстве же случаев согласие дается на передачу персональных данных «любым третьим лицам», в том числе в автоматизированном режиме, что влечет известный риск утечки такой информации, а также освобождает кредитную организацию, получившую согласие на обработку персональных данных с условием права передачи «любым третьим лицам», от ответственности за их утечку.
Принято считать, что ограничение в согласии на обработку персональных данных целей их использования служит правовой защищенности клиента банка. Однако ограничение передачи персональных данных третьим лицам целями обработки таких данных, с одной стороны, не всегда закрепляется в договоре, а, с другой стороны, является недостаточным для обеспечения прав клиента в случае недобросовестности другой стороны или утечки персональных данных по иным причинам. Конкретизация в согласии на обработку персональных данных третьих лиц, которым такие данные могут передаваться, является жизненно необходимой для обеспечения защищенности прав клиента и соблюдения баланса интересов банк — клиент.
Специфика кредитных правоотношений отличает их, например, от правоотношений банк — клиент в рамках договора банковского вклада или банковского счета, в котором отсутствует условие об овердрафте. Заключение кредитного договора не требует обязательного составления единого документа, подписанного сторонами, как, например, при заключении договора банковского вклада.
Современные технологии, в частности, приводят к тому, что большинство договоров можно заключать удаленно, кредитный договор в большинстве случаев заключается путем при-
соединения к условиям банка, в один клик. Может кредитный договор заключаться и с использованием почтовой связи путем направления в банк заявления (или заявки), подписанного данным клиентом.
Идентификация личности при этом носит несколько условный характер.
Следует отметить, что действует презумпция достоверности сведений, представленных гражданином, и презумпция достоверности его подписи, указанной на бланке заявления, посланного почтой, что в дальнейшем имеет свое преломление в правоприменительной практике в случае спора.
Одной из проблем современной правоприменительной практики при этом является то, что риски идентификации личности при заключении договора такими способами на практике оказываются лежащими целиком на гражданине. Однако такой подход правоприменительной практики основан на определенном дисбалансе интересов в сторону меньшей защищенности клиента в сфере защиты персональных данных в кредитных правоотношениях и известного приоритета интересов банка.
Указанный дисбаланс, складывавшийся на заре становления рыночной экономики, продолжает свое существование, хотя и в меньшей степени, в рамках действующего правового регулирования. Так, гражданину не всегда удается доказать, что доступ в личный интернет-кабинет гражданина произошел помимо его воли.
Встречаются в банковской практике и крайне отрицательные с точки зрения обеспечения защиты прав клиента ситуации: гражданин, подвергшийся нападению на улице, когда злоумышленники, приложив под угрозой его отпечаток пальца к коду, снимают денежные средства с его счетов, в дальнейшем обращается в банк с просьбой аннулировать операцию, однако банк отказывает в аннулировании операции несмотря на наличие заявления в полицию со ссылкой на то, что приговора по делу в отношении злоумышленников нет. В таких случаях банки усугубляют ситуацию, вынуждая своего клиента обращаться в суд с гражданским иском. При этом бремя доказывания факта, что вход в личный кабинет произошел помимо воли гражданина или без его ведома в гражданском деле о незаключенности или недействительности договора, лежит на гражданине.
Как следует из большинства судебных дел3, банк в таких случаях берет на себя бремя доказывания надежности его электронных систем безопасности, и суду для отказа в иске гражда-
№ 3/2020
нину оказывается достаточно того, что гражданин не может представить письменных доказательств доступа к его электронному личному кабинету иного лица, не имеющего по договору или закону права входа в данный личный кабинет. При несанкционированном входе в личный кабинет происходит и утечка персональных данных, которая также сложно доказуема.
Когда кредитный договор заключается по почте, а такой порядок банки широко практикуют, и прежде всего в регионах страны, нередко в дальнейшем можно встретить судебные споры, в которых гражданин доказывает, что указанный кредитный договор не заключался им вовсе. Не исключена возможность недобросовестности гражданина в ряде случаев, когда гражданин в действительности заключал данный кредитный договор. Однако в рамках обеспечения защиты интересов добросовестных граждан возможны различные варианты казусов.
Гражданину при наличии административных протоколов об утере документов, удостоверяющих личность, в гражданско-правовом споре удается доказать, что такой договор им не заключался, по ходатайству проводится также соответствующая почерковедческая экспертиза подписи. При отсутствии утери документов, зафиксированной правоохранительными органами, благоприятный для гражданина исход судебного дела также возможен, поскольку результат почерковедческой экспертизы имеет существенное значение.
Незаконное использование персональных данных возможно и при недобросовестности работников кредитной организации, обрабатывающих такую информацию на счетах и кредитах гражданина; кроме того, достаточно часто персональные данные обрабатываются в автоматизированном режиме, небезопасность которого может быть вызвана несовершенством электронных систем.
Автоматизированным режимом обработки персональных данных пользуется и Национальное Бюро кредитных историй (далее — НБКИ).
Данные, содержащиеся в НБКИ, в случае незаконного использования или утечки персональных данных гражданина должны быть изменены или удалены по решению суда. Обратим внимание, что в ситуации, когда персональные данные использовались незаконно, в частности, в анализируемых случаях недействительности кредитного договора, который заключал не данный гражданин, а иной, используя чужие персональные данные, суд в резолютивной части судебного решения должен указывать не
только на недействительность договора, но и на необходимость исключения персональных данных гражданина из НБКИ. При этом речь должна идти именно о недействительности, а о незаключенности договора.
При незаконном использовании персональных данных гражданина путем заключения кредитного договора иным лицом помимо воли данного гражданина перед правоприменителем, и прежде всего перед судом, встает непростой вопрос, является ли такой кредитный договор незаключенным либо недействительным. Данная проблема носит, как представляется, и научный, и практический характер.
Отметим, что, п. 1 ст. 432 ГК РФ имеет определенные недостатки юридической техники. В силу буквального содержания указанной нормы договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. У правоприменителей в широком смысле нередко складывается ложное впечатление, что соблюдение формы каким-либо образом влияет на заключенность договора. Однако форма договора имеет свое влияние на его действительность в случаях, указанных в законе, и это является специальным случаем; в общем же случае форма договора влияет на наличие или отсутствие права ссылаться на свидетельские показания в подтверждение факта заключения договора и его условий.
Если кредитный договор данным гражданином не заключался, а был заключен другим лицом, использующим чужие персональные данные незаконным образом, или, например, подделавшим подпись на бланке заявки к кредитному договору, заключаемому по почте, разграничение недействительности и незаключенности договора не всегда является очевидным.
Суды общей юрисдикции зачастую не придают должного значения отграничению незаключенных и недействительных кредитных договоров, и это при том, что доля судебных дел в данной сфере неуклонно увеличивается. Практика в этой области остается разнородной. Так, в подобном судебном деле4 суд верно признал договор с гражданином недействительным, когда кредитный договор был подписан не указанным в нем заемщиком, а иным неустановленным лицом.
Представляется, что в случае использования персональных данных гражданина помимо его воли и заключении кредитного договора дру-
№ 3/2020
гим лицом квалификация должна складываться в пользу недействительности сделки.
В ряде известных актов толкования: в информационном письме Президиума ВАС РФ от 25 февраля 2014 г. № 165, в постановлении Президиума ВАС РФ от 5 февраля 2013 г. № 12444/12, в постановлении Президиума ВАС РФ от 6 сентября 2011 г. № 4905/115 последовательно поддерживается значимость исполнения договора, который с формальной точки зрения, ввиду несогласованности существенных условий, мог бы считаться незаключенным, т.е. если одна сторона договора совершает действия по исполнению договора, а другая сторона принимает их без каких-либо возражений, то неопределенность в правоотношении сторон отсутствует.
Однако представляется необоснованным подход, когда суд, или иной правоприменитель в широком смысле, ссылаясь на вышеуказанные акты высших судебных органов, делает вывод, что выражение воли не тем лицом, которое указано в договоре, свидетельствует о незаключенности договора ввиду отсутствия воли стороны.
Думается, что на первый план здесь выходит противозаконность сделки, так как договор, заключенный не тем гражданином, который в нем указан, помимо его воли, противоречит закону. Гражданин, указанный в договоре или заявке на получение кредита в качестве заемщика, не выражал свою волю на заключение договора, воля была выражена иным лицом, действовавшим незаконно.
В классической отечественной цивилистике особое значение правовой природе порока воли и волеизъявления справедливо придавал М.М. Агарков6.
В данном же контексте отсутствие выраженной воли именно данного гражданина, указанного в качестве заемщика, можно рассматривать по двум критериям недействительности сделки: порок воли (выраженный в данном случае в ее отсутствии) и противозаконность сделки согласно общим правилам ст. 168 ГК РФ.
Известные нормы ст. 168 ГК РФ содержат общее правило о недействительности сделки, противоречащей закону, а не только содержат конкретные виды недействительных сделок, противоречащих закону7.
Представляется, что вопрос о квалификации вида недействительности такого кредитного договора, заключенного по чужим персональным данным, в общем случае должен решаться в пользу ничтожности в силу правил п. 2 ст. 168
ГК РФ, так как указанные сделки противоречат не только частным интересам конкретного физического лица, но и публичным интересам государства и гражданского общества.
Здесь также имеет место противоречие гражданско-правовому принципу приобретения гражданских прав и обязанности своей волей и в своем интересе в рамках автономии воли субъекта. А указанный принцип, являясь императивно закрепленным в ГК РФ, также должен ложиться в основу мотивировочной части судебного решения в качестве материально-правового обоснования.
В гражданском деле какой-либо состав преступления при этом доказывать не требуется, напротив, следует действовать в рамках гражданско-правовых способов защиты: признания сделки недействительной и применения последствий недействительности. Использование же в такой правовой ситуации признания договора незаключенным представляется необоснованным и, кроме того, не соответствующим интересам гражданина, на чье имя другим лицом незаконно взят кредит.
Недействительность, а не незаключенность таких договоров, подчеркивающая их незаконный характер, важна, в том числе, в межотраслевом плане, когда такая недействительная сделка послужит юридически значимым фактом в рамках доказывания по уголовному делу, что с учетом роста значимости межотраслевого взаимодействия частного и публичного права весьма существенно.
Таким образом, исходя из правовой природы недействительности следует анализируемые незаконные кредитные договоры рассматривать не как незаключенные, а как недействительные.
Ошибочное отнесение кредитного договора гражданина при незаконном использовании персональных данных к незаключенным договорам со ссылкой на отсутствие воли гражданина на совершение сделки в основе своей отражает только интересы кредитной организации, которые в данном случае вступают в конфликт с интересами публичными и интересами гражданина, чьи гражданские права и законные интересы нарушены в конкретном казусе.
Недействительность же кредитного договора гражданина, заключенного с незаконным использованием персональных данных помимо его воли, отражает негативную оценку законом сделки, ему противоречащей, что представляется обоснованным как в силу правовой природы недействительности, так и в силу необходи-
№ 3/2020
мости соблюдения баланса интересов участников кредитного правоотношения.
Следует отметить, что в анализируемых незаконных кредитных договорах, с учетом конкретных обстоятельств дела, можно усмотреть нарушение основ правопорядка согласно ст. 169 ГК РФ. В свое время применение ст. 169 ГК РФ было справедливо сужено, в том числе благодаря постановлению Пленума Верховного Суда РФ № 258; данное сужение касалось в основном исключения сделок, связанных с уклонением от уплаты налогов, из сферы применения норм ст. 169 ГК РФ о нарушении основ правопорядка и нравственности.
В то же время в современных условиях роста значения социальной функции права в сфере использования персональных данных имеет место недостаточная защищенность прав клиента кредитной организации при использовании его персональных данных. В связи с этим можно ставить вопрос о необходимости пересмотра Верховным Судом РФ своей позиции о применении ст. 169 ГК РФ применительно к современным реалиям именно в сфере кредитных правоотношений в сторону расширения применения ст. 169 ГК РФ при незаконном использовании персональных данных гражданина.
Наличие умысла как обязательное условие применения недопущения реституции по ст. 169 ГК РФ является вполне доказуемым при заключении кредитного договора по чужим персональным данным.
Отметим, что случаи утечки информации о персональных данных граждан через служащих кредитных организаций были отражены в ряде случаев в обвинительных приговорах районных судов. Представляется, что возможность применения ст. 169 ГК РФ о сделках, противных основам правопорядка, в рассматриваемых случаях способствовало бы более профессиональному налаживанию систем безопасности данных и недопущению нарушения прав клиентов и иных лиц (потенциальных клиентов), что обеспечило бы как частный интерес гражданина, так и публичный интерес общества в целом.
Это стимулировало бы кредитную организацию, которая в гражданско-правовой сфере несет имущественную ответственность за действия своих сотрудников, обеспечивать интерес клиента в большей степени. Соотношение публичного и частного интереса в договорных обязательствах, соблюдение баланса интересов участников правоотношения преломляются и через проблематику межотраслевого значения дого-
вора как правовой конструкции, что широко обсуждается в современной цивилистике9,
В кредитных правоотношениях, в которых все более ярко преломляется социальная функция права, межотраслевое взаимодействие и согласованность правовых норм имеют определяющее значение для обеспечения прав и законных интересов менее защищенной стороны правоотношения и для баланса интересов участников кредитных правоотношений.
1 См., напр.: В.И. Аверченков В.И., Рытое М.Ю., Гай-нулин Т.Р. Защита персональных данных в организациях. М., 2016.
2 Федеральный закон «О персональных данных» от 27.07.2006 г. № 152-ФЗ (в ред. от 31.12.2017 г.) // http:// www.pravo.gov.ru
3 https://www.mos-gorsud.ru (Дата обращения: 20.12.2019)
4 Дело № 2-3604/16 по иску Корчуганова к АО «ОТП Банк» // Сайт Головинского районного суда г. Москвы: https://www.mos-gorsud.ru/rs/golovinskij
5 Информационное письмо Президиума ВАС РФ от
25.02.2014 г. № 165 «Обзор судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными» // СПС «Консультант Плюс»
6 Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Сов. гос-во и право. 1946. № 3-4. С. 47.
7 Более подробно об анализе общего правила недействительности сделок см.: Павлова И.Ю. Недействительность сделок в российском гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 35—41.
8 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от
23.06.2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», пункт 85 // СПС «Консультант Плюс»
9 См., напр.: Договор как общеправовая ценность: Монография / В.Р. Авхадеев, В.С. Асташова, Л.В. Андри-ченко и др. Автор главы В.В. Лазарев. М.: Ин-т законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, 2018. С. 24.
Библиографический список
1. Аверченков ВИ., Рытов МЮ., Гайнулин ТР. Защита персональных данных в организациях. М., 2016.
2. Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Сов. гос-во и право. 1946. № 3-4.
3. Договор как общеправовая ценность: Монография / В.Р. Авхадеев, В.С. Асташова, Л.В. Андриченко и др. Автор главы В.В. Лазарев. М.: Ин-т законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, 2018.
4. Павлова И.Ю. Недействительность сделок в российском гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004.
№ 3/2020
